Текст книги "Римские каникулы"

Глава 5
Увидеть Рим и…

Следующие несколько дней прошли в предотъездном угаре и беспорядочной суете. Римма то рылась в интернете в поисках толковых статей-путеводителей и прогнозов итальянской погоды на следующую неделю, то лихорадочно перебирала свой гардероб. Несмотря на февраль, в Вечном городе было уже довольно тепло, так что пуховик и зимние сапоги там явно не пригодятся, нужно было подобрать что-то более легкое. А еще срочно решить очень важный вопрос: куда пристроить кота. Связываться с гостиницами для животных не хотелось, да и времени на выбор оставалось всего ничего, поэтому Римма, немного поколебавшись, позвонила Ульяне и осторожно завела разговор – не может ли та взять к себе Плаксика буквально на три дня. У подруги, конечно, ремонт, и куча своих дел, но Римма будет страшно признательна, если Уля сможет ее выручить.

Та без проблем согласилась, и вечером в воскресенье, накануне отъезда, Римма доставила на проспект Мира обалдевшего кота вместе с целой сумкой еды, лотком, большим пакетом наполнителя для туалета и блокнотом с инструкциями.

Ремонт и правда был в самом разгаре, и начала его Ульяна почему-то со своей спальни, хотя та совершенно не пострадала от потопа. Отправив Вику на время к своим родителям, она перебралась в ее разгромленную комнату, куда и принесли кота. Почуявший неладное Плаксик сидел, забившись вглубь переноски, и ни в какую не хотел вылезать. Не помогли ни призывные «кис-кис-кис», ни миска с кусками отварной куриной печенки, ни любимая игрушка, предусмотрительно захваченная Риммой с собой.

– Ну, не хочет, так и не надо! Пусть там и сидит все три дня, – беспечно махнула рукой Уля, которой быстро надоело возиться с перепуганным котом.

– Как ты можешь! – возмутилась Римма. – Мы обязательно должны его выманить. Показать дом, объяснить, где он будет спать, где будет стоять его лоток…

– Ага, может, ему еще и ключи от квартиры выдать? – съязвила Ульяна. – Будет утром рабочим дверь открывать, а заодно и приглядывать за ними, пока я не приду. А вообще, очень кстати, что ты приволокла его мне именно сейчас. Если эта трусливая бестолочь подерет где-нибудь обои – не страшно. За три дня, пока тебя не будет, до поклейки новых все равно не дойдет.

– Плаксик не трусливая бестолочь, – обиделась Римма. – Он просто нервный и растерялся в незнакомой обстановке. Вот освоится – увидишь, какой он ласковый и послушный.

Оставив кота в покое, девушки перебрались на кухню. Несмотря на вечерний час, Ульяна взялась варить кофе. Сегодня ей вздумалось приготовить его на турецкий манер, в специальной электрической жаровне с песком, в который Уля погружала две небольшие медные джезвы и сосредоточенно возила их, выписывая причудливые, одной ей ведомые узоры. К смолотым в тонкую пудру зернам щедро добавляла пряности, всякий раз разные – в зависимости от настроения, времени года, наличия или отсутствия Меркурия в Козероге и прочих жизненно важных моментов, – так что каждый сваренный напиток никогда не повторял предыдущий.

Наконец, все было готово. Разлив дымящуюся кофейную лаву по чашкам, Уля плюхнулась в кресло, подвернув под себя одну длинную и худую ногу, поддернула рукава безразмерного домашнего свитера и вдруг спросила, пристально глядя на Римму:

– А чего это тебя вдруг в Италию понесло? Вроде бы еще недавно ничего не предвещало…

– Ну, знаешь, жизнь такая странная штука, – отшутилась Римма, уже понимая, что от разговора по душам все равно не уйти, – вчера оно было так, а сегодня вдруг все поменялось…

– Давай уж колись, – не дала ей увильнуть от ответа Ульяна. – А то вдвоем в свою Италию поедете – ты и твой Плакса.

– Не Плакса, а Плаксик. Не перепутай, пожалуйста, а то он обидеться может, – машинально поправила Римма и, глубоко вдохнув, принялась сознаваться: – Вообще-то мы и так поедем вдвоем. Я и Матвей.

– Какой еще… – начала было Ульяна и, осекшись, вытаращилась на Римму. – Нет!

– Да.

– Нет, говорю! Быть не может!

– Это еще почему? – Римма поставила чашку на стол, поправила волосы и царственно приосанилась.

Округлившиеся глаза подруги, ее приоткрытый от удивления рот и бессвязные реплики «Ну, Сотникова, ты даешь! Вот отчебучила номер!» доставили кучу удовольствия. Римма уже и не помнила, когда последний раз чувствовала себя такой счастливой. Все эти дни она то и дело мысленно возвращалась на вечеринку, снова и снова прокручивала в голове разговор с Матвеем и вспоминала как они танцевали, как он смотрел на нее, что сказал… И конечно же, поцелуй и его слова «ради тебя». Эта короткая фраза могла означать только одно – Матвей действительно заинтересован в ней. Раз он готов быть ради нее серьезным и «паинькой» – значит, хочет от их отношений чего-то более длительного и настоящего, чем просто ненапряжный офисный романчик. И удержаться, не поделившись такой новостью с лучшей подругой, было совершенно невозможно.

Чуть отдышавшись и переварив услышанное, Ульяна засыпала ее вопросами: как, что, когда, при каких обстоятельствах. А узнав, что все только начинается, и никакого романа, по сути, еще нет, картинно выдохнула и схватилась за сердце:

– Ничего себе… Так и умереть от шока недолго. Знаешь, скажу тебе откровенно, как другу: он, конечно, красавчик, каких поискать, и денег у него наверняка до хрена, и папа крутой бизнесмен, но вот как человек… как человек, Матвей мне не нравится.

– А ты что, хорошо его знаешь? – удивилась Римма.

– Нет, конечно, – хмыкнула, ничуть не смутившись, Ульяна. – Так, общались пару раз по делам. Просто аура у него… ээээ… – она осмотрелась по сторонам. Взгляд упал на пустую джезву, на стенках которой засохла буро-коричневая пленка кофейной пены, и Уля энергично затыкала в нее пальцем. – Вот точь-в-точь такая!

– Ой, только не начинай, – поморщилась Римма.

– Все равно, – упрямо продолжила подруга. – У хорошего человека такой ауры быть не должно. Взять, к примеру, твоего Егора: совсем ведь другое дело!

– Егор не мой, и тебе отлично это известно, – возразила Римма. – И аура Матвея тут вовсе ни при чем. Поездка у нас будет чисто деловая. Сама можешь проверить: все расходы будут оформлены через бухгалтерию, у тебя же есть доступ к их файлам.

В ответ Ульяна скорчила выразительную гримаску: мол, знаем мы эти «деловые поездки» хозяйских сынков-плейбоев в европейские столицы.

Разговор скис. Римма, чтобы не провоцировать новый круг обсуждений цветов и конфигураций чужих аур, вскоре засобиралась домой. Уже провожая ее и стоя на пороге квартиры, Ульяна вдруг вздохнула и покачала головой:

– Ох, Сотникова, не нравится мне эта твоя затея… Вот помяни мое слово – ни к чему хорошему она не приведет, я прям всей душой чувствую. Может, откажешься, пока не поздно?

Римма только рассмеялась в ответ. Сама она ни секунды не сомневалась в том, что все сложится с точностью до наоборот, и поездка выйдет чудесной. Внутри так и бурлила радость предвкушения, точно пузырьки пресловутого шампанского, выпитого на годовщине фирмы. А Ульяна, конечно же, ей просто завидует, только и всего.

– Да все нормально будет, чего ты? – заверила Римма, обняв на прощание подругу. – Я через три дня вернусь и сразу же, прямо из аэропорта, заеду за Плаксиком, хорошо?

Утро понедельника началось с еще одной приятной новости – финансовый отдел перевел на карту командировочные, и их оказалось неожиданно много. Прикидывая, что стоит привезти из поездки, Римма неторопливо собралась, проверила, не забыла ли чего-то важного, и выдвинулась в путь. Сначала на метро до Павелецкого вокзала, а оттуда в Домодедово на аэроэкспрессе – она предпочла именно этот вариант дороги в аэропорт, поскольку он исключал всякий риск попасть в пробку. Глядя через мутноватое стекло на особенно унылые в серых сумерках поздней зимы подмосковные пейзажи, Римма со счастливым предвкушением думала об Италии. Уж там-то точно всё будет совершенно по-другому! Ясное небо, теплое солнце, сочная молодая зелень, веселые, приветливые, улыбчивые люди… И рядом синеглазый спутник с неотразимой улыбкой и такой сексуальной родинкой на шее…

Матвей, разумеется, добирался в Домодедово на своем автомобиле, поэтому они договорились ровно в пять встретиться у стоек регистрации рейсов «Алиталии». Он запаздывал и, в конце концов, прислал эсэмэску, что из-за пробок задержится еще минут на десять-пятнадцать, но Римма не скучала в ожидании. Она любила аэропорты, любила их суету и непрерывный гул, складывающийся из тарахтенья десятков чемоданных колесиков, объявлений по громкой связи, обрывков музыки и многоязыкой речи деловито сновавших туда-сюда пассажиров. С тех пор как, благодаря Олафу, Римма открыла для себя возможность путешествовать (хоть за что-то можно было его поблагодарить!), она старалась выбираться куда-то как можно чаще, хотя бы раз в год, изучала разные страны, вот только до Италии так до сих пор и не добралась. Последняя поездка состоялась полтора месяца назад, в зимние каникулы, – они с Улей встретили новый, 2019 год в Праге, где им обеим очень понравилось. Европейский город, нарядно украшенный к празднику, со всеми своими огоньками в окнах, мощеными улочками, венками из остролиста на древних потемневших дверях, мостами над Влтавой и рождественским звоном колоколов, их просто обворожил, и подруги пришли к мнению, что с удовольствием перебрались бы жить в Прагу… если бы только там не было такого количества туристов.

То, что однажды она навсегда покинет мрачную, суетливую и бестолковую Россию и переедет в другую, куда более благополучную и уютную страну, Римма знала с самого детства. Эту идею внушила ей мама, уверенная в том, что ее маленькая принцесса заслуживает гораздо лучших условий, чем на их многострадальной родине с ее вечной непогодой, бардаком, хмурыми озлобленными людьми, бедностью и кучей неразрешимых проблем. Впервые побывав в Европе, Римма поразилась контрасту: там, за границей, все было другое, все было как в сказке: уровень жизни, благоустроенность, комфорт, отношение властей к людям и людей между собой. Конечно же, она захотела обосноваться там – выйти замуж за хорошего обеспеченного человека, жить в настоящем доме, а не в крошечной малогабаритной квартирке с совмещенным санузлом, иметь возможность полноценно отдыхать и лечиться в нормальных больницах, а не в обшарпанных муниципальных поликлиниках, оказавшись в которых чувствуешь, что словно перенесся на машине времени в прежние, «совковые» годы. Римме хотелось, чтобы ее дети получили достойное образование, а старость не пугала бы обреченностью и нищетой, а стала бы покойной, благополучной и насыщенной, с путешествиями по миру и прочими многочисленными возможностями, о которых российские пенсионеры не смеют и мечтать. И она не сомневалась – конечно же, ее жизнь обязательно сложится именно так и только так. Надо лишь немного подождать.

Мысль, что уже этим вечером она снова окажется за несколько сотен километров от холодной и пасмурной Москвы, да еще и в такой чудесной компании, невероятно грела душу. Полная радостного предвкушения, Римма занялась любимым делом: стала фотографировать аэропорт и не смогла отказать себе в маленьком удовольствии – сделала селфи на фоне багажной стойки и выстроившейся к ней очереди. И тут же выложила самый удачный снимок с интригующей подписью на своей странице в соцсети – пусть девчонки завидуют!

Наконец появился запыхавшийся Матвей, пробормотал извинения и, подхватив ее чемодан рукой, свободной от собственного, устремился к пустующей стойке бизнес-класса. Римма хоть и предполагала, что именно так оно и будет, все равно обрадовалась – она еще никогда не летала бизнес-классом и, честно сказать, даже не думала, что такое может произойти в ближайшее время.

Когда они избавились от багажа, получили посадочные ваучеры и благополучно прошли паспортный контроль, выяснилось, что ждать рейса предстоит не в общем зале, а в лаунж-зоне для VIP-пассажиров. Это тоже произвело впечатление на Римму, ей страшно хотелось облазить тут все углы и все рассмотреть, но она побоялась показаться смешной и приняла такой независимый вид, будто не видит в происходящем ровным счетом ничего ни особенного, ни нового для себя.

Чтобы скоротать оставшееся до вылета время, они засели в баре и заказали по коктейлю. Матвей сегодня явно был в ударе, он мило шутил и рассказывал всякие забавные случаи из собственных путешествий. Чикаго, Майами, Лос-Анджелес, Токио, Лондон, Париж – один только список небрежно упоминаемых названий городов вызвал у Риммы неподдельное восхищение. Похоже, он успел объехать полмира. Вот повезло человеку!

Они до того заболтались, что пропустили первое объявление о посадке. Как назло, нужный выход оказался в дальней части зоны отлета, и пришлось туда чуть ли не бегом бежать. Пассажиров бизнес-класса уже пропустили в самолет, и Римма с Матвеем оказались вынуждены, как простые смертные, пристроиться в хвост длинной очереди. Ей было решительно все равно, поскольку привычно, а вот Матвея, похоже, это напрягло, он нахмурился и на пару минут замолчал. Римма испугалась, что сейчас повторится нечто подобное тому, что произошло в поло-клубе, но, к счастью, обошлось: очередь двигалась быстро, и через пять минут они уже обустраивались в обтянутых светлой кожей креслах. Пока Римма с любопытством оглядывалась, отмечая непривычно широкие проходы между рядами и сложное устройство сидений, которые можно было даже разложить, как кровать, Матвей рассказывал, что комфортабельность бизнес-класса зависит от авиакомпании – в некоторых есть даже закрывающиеся каюты, внутри которых регулируется температура и освещение, и просторные душевые с возможностью спа-процедур. Римма восхищенно ахала, изучала содержимое изящного дорожного несессера – маленького комплимента от авиакомпании – и снова фотографировала.

Самолет еще не тронулся с места, а им уже принесли заказанное Матвеем шампанское.

– Предлагаю отметить начало нашего путешествия. И приключения, – с многозначительным видом сказал он, поднимая бокал.

– Принимается. За путешествия и приключения. За начало! – в тон ему ответила Римма.

Мелодично звякнув, бокалы соприкоснулись. Шампанское оказалось на вкус Риммы слишком сухим, каждый глоток давался с трудом. Но хрусталь сиял и приятно холодил губы, а в синих глазах сидящего рядом мужчины плескалось столько обаяния и веселья, что начавшееся приключение обещало стать захватывающим и незабываемым.

И вот, наконец, волнующий момент, когда самолет, разогнавшись, отрывается от взлетной полосы и поднимается в воздух. Пока Римма смотрела в окно, как отдаляется и исчезает далеко внизу земля, Матвей лениво листал список фильмов и спортивных программ, которые можно будет посмотреть во время полета. Римма хотела было поинтересоваться у своего спутника, как он ухитряется оставаться настолько равнодушным во время взлета, но заключила, что вопрос покажется глупым. Конечно же, Матвей, побывавший в стольких городах и странах, настолько привык к перелетам, что они стали для него обыденностью, как для нее самой поездка на метро.

Улыбающаяся стюардесса с внешностью топ-модели принесла меню, и Римме, наконец, выпал случай блеснуть перед Матвеем своим итальянским. Она принялась в подробностях обсуждать с бортпроводницей тонкости и изыски бортового питания, которые на самом деле мало ее интересовали. Матвей состроил подобающую мину – мол, я весьма впечатлен – быстро определился с выбором и, надев наушники, с головой ушел в мир большого спорта, оставив свою спутницу наедине с ее мыслями. А их был целый рой, и они так и копошились в голове, теснясь и быстро сменяя друг друга.

Три дня впереди… Это первая в ее жизни командировка, первый настоящий опыт работы переводчиком. Справится ли она? А вдруг нет? Вдруг где-то ошибется, допустит промах и выставит себя перед Матвеем полной дурой? Все-таки это деловые переговоры, специальная терминология, в тонкостях которой она может и не разобраться… Интересно, а что они будут делать после дневных рабочих встреч? Пригласит ли Матвей ее в ресторан? Или в клуб? В Риме так много мест, где можно чудесно провести время вдвоем… А Матвей – человек с фантазией и в ухаживаниях за девушками явно не новичок. Наверняка у него есть в запасе какой-нибудь романтический сюрприз для нее…

На мгновение Римма прикрыла глаза. В воображении оживали картины, одна притягательнее другой: свечи и розы… Свечи повсюду: десятки белоснежных свечей, высоких и низких, в канделябрах, на полу, на каминной полке. Розы в прозрачных вазах клонят тяжелые головы к мраморному столу. Негромко играет джаз, они сидят близко-близко, Матвей держит ее ладони в своих. Они неотрывно смотрят друг другу в глаза, и он говорит что-то нежное и красивое, что-то такое, что мечтает услышать каждая девушка. Что она необыкновенна, что он всю жизнь искал именно ее, и что теперь, когда наконец-то нашел, ни за что от себя не отпустит…

Ужасно хотелось, чтобы все у них началось именно так. Ну или похоже.

Но это все будет завтра. Если будет, конечно. А то вдруг он отправит ее прямо с переговоров в гостиницу, а сам завалится тусить куда-нибудь с дружками-приятелями? Наверняка они у него по всему миру.

Или с приятельницами…

Да ну, что за чушь лезет в голову? Стал бы он тогда звать ее с собой! Прекрасно обошелся бы своим английским или, на худой конец, пригласил бы настоящего переводчика, наверняка партнеры на месте бы что-нибудь организовали.

Нет, все у них будет. Теперь она знала точно. И то, что роман начнется именно в Риме – это просто волшебный подарок судьбы. Со временем они, конечно же, побывают тут вместе снова, скорее всего, и не один раз. Например, в свадебном путешествии… А может быть, они даже решат поселиться именно в Италии…

Самолет приземлился в аэропорту Фьюмичино, когда уже было темно. Римме, задремавшей под аккомпанемент собственных романтических грез, показалось, что полет был очень коротким. Ее спутник тоже проспал всю дорогу, чему, возможно, поспособствовал виски со льдом, но без содовой: после еды Матвей пару раз подзывал стюардессу и заказывал выпивку. На нем это никак не сказалось, наоборот, он уверял Римму, что полон сил и энергии, как никогда. Ее саму полет тоже ни капли не утомил, даже наоборот – чем ближе была мечта, тем лучше делалось настроение.

Когда они вышли из здания аэропорта, Римма на мгновение остановилась, закрыла глаза и сделала глубокий вдох.

Воздух Италии… Наконец-то.

Для любого из находящихся рядом людей этот воздух был самым обыкновенным, а для многих и привычным. Он пах большим городом: пылью, пластиком, автомобильными выхлопами и асфальтом. Но для Риммы он был как глоток сказки. Наконец-то она в Италии! Их с мамой мечта начинает сбываться…

Отыскав стоянку такси, они сели в машину и поехали в город. Время было позднее, основной поток спешащих после работы домой уже схлынул, так что ни пробки, ни что-то еще столь же досадное, не мешало Римме наслаждаться поездкой. Забронированный фирмой отель находился в историческом центре, на пьяцца Навона, а значит, они проедут почти весь город насквозь. Матвей углубился в свой телефон, а Римма, взволнованная, словно ребенок, всем телом развернулась к окну и буквально прилипла к нему, глядя восторженными глазами на скромные римские пригороды. Волнение нарастало с каждой минутой. Она еле сдерживалась, чтобы не опустить стекло и не высунуть наружу растопыренную ладонь – до того ей хотелось собственными руками ощутить упругую прохладу вечернего римского воздуха. Сердце билось часто-часто. Римма готова была смеяться и плакать одновременно: мама, смотри на меня! Моя – и твоя! – мечта сбывается на глазах.

Когда такси въехало в город и мимо начали проплывать подсвеченные купола собора Св. Петра, широкие набережные, мрачный замок Сант-Анджело, Римма повернулась к Матвею и, не в силах больше сдерживаться, принялась его тормошить:

– Смотри! Это же мост Гарибальди! Мы сейчас переедем на ту сторону Тибра! Ну разве не здорово?

Однако Матвей не был готов делить с ней ребячливые восторги. Похоже, в последнюю четверть часа он задремал, убаюканный мягким ходом машины, в его голосе слышалась легкая хрипотца:

– Ты прямо как школьница на экскурсии! – рассмеялся он и похлопал ее по руке, но все же оторвал голову от подголовника и послушно взглянул в окно. Впрочем, хватило его ненадолго. Рассеянно потаращившись с пару минут на ночные улицы, Матвей вновь нашарил телефон и углубился в новостную ленту. Покосившись на него, Римма усмехнулась и представила, что в будущем еще не раз напомнит ему об этой их первой совместной поездке…

Такси остановилось возле ярко освещенного входа в старинное здание напротив скульптурного фонтана. Водитель выгрузил багаж, поблагодарил за щедрые чаевые и почти сразу же уехал – долго стоять в историческом центре не разрешалось. К этому моменту Матвей был уже вполне бодр, чтобы снова улыбаться Римме, боровшейся со страстным желанием сфотографировать одетого в классическую униформу беллмена, который тут же занялся их чемоданами, предоставив гостям возможность налегке подниматься по широким мраморным ступеням. Похоже, они остановились в действительно шикарном месте!

Догадка оказалась верна, в этом Римма убедилась, едва войдя внутрь отеля-бутика. Вестибюль был оформлен в пышном дворцовом стиле: позолоченная лепнина, мозаичные полы, огромные картины, роскошная мебель, многоярусные торшеры, увенчанные целыми коронами стилизованных электрических свечей. Не сразу отыскав посреди этого пышного великолепия стойку ресепшен, из-за которой вежливо улыбался портье, Римма подошла к нему и протянула два паспорта:

– Добрый вечер, синьор. Для нас забронированы номера в вашем отеле.

– Добрый вечер! – живо откликнулся тот. – Одну минуту, пожалуйста.

Пока портье копировал их паспорта, Римма оглянулась в поисках своего спутника и выяснила, что Матвей, предоставив поселение ее заботам и пройдя в лобби-бар, устроенный в дальней части вестибюля, о чем-то оживленно болтал с барменом. Оба они при этом посматривали на экран телевизора, висящего позади стойки.

Все ясно. Футбол – религия итальянцев, и Матвей оказался явно не чужд этому увлечению.

– Все в порядке, синьорина, – портье протянул Римме две пластиковые ключ-карты. – Ваш номер готов.

– Номер? – озадаченно переспросила она. – Видимо, вы хотели сказать – номера?

– Нет, синьорина, – портье покачал головой, внимательно вглядываясь в экран монитора. – Для синьора Froloff забронирован люкс на шестом этаже с персональной террасой. Прошу убедиться – вот бронь.

Он протянул ей распечатку письма, из которого стало ясно, что ошибки нет – номер заказан один. С террасой, ванной каррарского мрамора и кроватью кинг сайз.

Римму словно ледяной водой окатили.

Вот, значит, как. И кроватью кинг сайз…

Вот тебе свечи, вот розы, вот романтический ужин и признание в любви в обрамлении джаза. А вот свадебное путешествие.

Он все решил за нее. Еще до отлета, а может, и до корпоратива, где она, как последняя дура, позволила себя лапать на виду у всей фирмы. Наивная идиотка, она поверила в то, что между ними может быть что-то серьезное?

Стиснув зубы, Римма сделала глубокий вдох и, с деланой растерянностью оглянувшись на Матвея, затрясла распечаткой перед носом портье:

– Ах, синьор, это просто ужасно, но ошибка все-таки есть! Нет, не отеля, а ассистента синьора Froloff. Нужны два номера. Обязательно! Иначе синьор будет страшно расстроен. А также его супруга, которая прибудет в отель завтра к вечеру. Вы меня понимаете? – голос Риммы был хоть и взволнован, но тверд. Она просяще смотрела на собеседника, ни секунды не сомневаясь, что тот немедленно разрешит досадное недоразумение.

Выслушав эту пылкую тираду, портье внимательно оглядел синьора, оживленно болтавшего с ночным барменом, затем перевел взгляд на Римму, кивнул и уткнулся в компьютер. С минуту поколдовав над клавишами, в сомнении покачал головой: во всем отеле свободен только один номер, и тоже люкс. Специальное предложение для новобрачных. Обычно он всегда занят, но сегодня ей повезло, клиент отказался буквально десять минут назад. Если синьорину устроит такой вариант, то стоимость…

Она чуть не выругалась по-русски. Час от часу не легче! Но ей было уже решительно все равно, да и платить за номер все равно будет фирма. Римма согласилась, портье тут же переоформил заказ, выдал ей новый ключ и торопливо схватился за телефон.

В компании беллмена (уже другого!) Матвей и Римма поднялись на шестой, последний, этаж. Пока старинный лифт медленно полз наверх, Римма все поглядывала на Матвея. Тот был безмятежно спокоен, а поймав ее взгляд, тепло улыбнулся в ответ.

Да, девчонки были правы: мужик обалденный. Ни сомнений тебе, ни колебаний. Потрясающий человек.

Первым по коридору шел номер Матвея, вырванный Риммой для себя «новобрачный люкс» располагался дальше на том же этаже. Увидев, что его спутница не собирается останавливаться, Матвей, придержал ее за локоть:

– Эй, тормози. Нам сюда.

– Это тебе сюда, – поправила она.

– Не понял? – Матвей изумленно вскинул брови.

– Жаль, что ты такой непонятливый. Мне казалось, что я ясно объяснила все еще в Москве, на вечеринке, – холодно проговорила Римма и, не дожидаясь ответа, обернулась к беллмену, давая понять, что готова идти дальше.

Этой дурацкой выходкой Матвей чуть не испортил ей первое впечатление от Рима. Конечно, она никому не позволит украсть у себя мечту, однако по его милости начало вышло не слишком удачным. Ну да ладно, утро вечера мудренее. Во время завтрака она, возможно, будет готова вновь увидеть Матвея за столиком в ресторане. А на сегодня с нее довольно сюрпризов и неожиданных впечатлений.

Как вскоре выяснилось, в этом она тоже ошибалась.

Зайдя в собственный номер, Римма получила еще один удар. «Люкс для новобрачных» оказался довольно специфичным апартаментом, и, вдобавок, сейчас он был заботливо подготовлен к приему клиентов – тех самых, которые в последний момент от него отказались. Гостиная показалась еще ничего, обставлена, как обычно – журнальный столик, диван, кресла, плазменная панель. Разве что слишком много розового атласа и вездесущей позолоты, но о вкусах не спорят. Зато в спальне какой-то гений дизайна разместил на радость новобрачным огромную ванну-джакузи, в которой игриво булькала подсвеченная вода, и плавали лепестки роз. Лепестки были повсюду: на гигантской кровати, выложенные в виде огромного сердца, на туалетном столике, на подоконниках, даже на полу. В номере висел тяжелый розовый дух, словно нерадивая горничная перестаралась с ароматизатором воздуха. И остальной интерьер спальни тоже был под стать: с развешанных по стенам картин смотрели улыбающиеся Купидоны, сопровождающие голых Диан и Венер, повсюду виднелись статуэтки, лежали ковры и подушки с вышивками самых фривольных сюжетов, и все это освещалось умело запрятанными по углам розовыми ночниками. Что и говорить, итальянцы определенно знали толк в свадебно-новобрачном дизайне.

Стряхнув лепестки с покрывала, Римма, чуть не плача, бросилась на кровать. Определенно, первый вечер в городе своей мечты она представляла совершенно не так.

За наружной дверью послышалось осторожное шебуршание. Римма навострила уши, но все тотчас стихло, до нее не донеслось ни стука, ни голоса. Она быстро проверила телефон – Матвей был не в сети.

Даже то, что ее вещи каким-то чудодейственным образом уже оказались разобраны, расставлены и развешаны по плечикам и полкам просторной гардеробной, не улучшило настроение, а даже, скорее, наоборот. Как-то неловко было осознавать, что кто-то, пусть и с самыми лучшими намерениями, прикасался к твоему белью и прочему, совсем не предназначенному для посторонних глаз.

Принципиально игнорируя джакузи, Римма приняла душ (даже полотенца в ванной украшала эротическая вышивка), забралась в самый центр необъятной кровати, увенчанной роскошным, разумеется, розовым с золотом, балдахином на витых деревянных столбиках и все-таки не удержалась от слез. Она и вообразить себе не могла, что когда-нибудь ей придется в одиночестве коротать ночь в подобных условиях. Было такое чувство, что кто-то заглянул в ее грезы и решил поиздеваться, подсунув ей карикатуру на них: вместо нежных свежих роз мертвые маслянистые лепестки, вместо романтических свечей пошлые красноватые светильники, а вместо признания в любви и желания всегда быть рядом… Эх, даже думать об этом не хочется!..

С полным ощущением, что ее мечту вываляли в грязи, Римма зарылась в подушки и вскоре заснула.