Текст книги "Собачье счастье"

Глава 5

Потянулись дни двухнедельного карантина.

Мать продолжала рассказывать нам о людях, а мы, выполняя практическое задание, ходили за хозяином, приглядываясь к нему. Часто мы тайно наблюдали за ним из нашего «укрытия» за диваном, незаметно, как нам казалось, перебегали за цветочный горшок, за шкаф… Конечно, хозяин всё замечал, но не разрушал нашу игру, занимаясь своими делами и делая вид, будто не видит наших хитростей.

По вечерам он садился на диван, подзывал нас и теребил за ушами, расчёсывал шерсть. Я очень любил хозяина. Его сухие, шершавые ладони, приятно щекотавшие язык, когда я их лизал, его морщинистое лицо с мудрыми глазами, от которых не укроется ни одна мелочь, смотревшие как бы в глубину, докапываясь до самой сущности. У меня от его взгляда бегали мурашки по коже. Ещё я любил сам заглядывать в его глаза и задерживать взгляд две-три секунды. От этого моё сердце начинало биться чаще, что-то падало из груди в живот, вызывая восторг.

Потом он включал телевизор, и мы все вместе смотрели на движущиеся картинки. Хозяин любил смотреть канал, где часто показывали наших родственников. Мы в это время восторженно тявкали. Тогда хозяин брал одного из нас на руки, а остальные подбирались ближе к его ногам. От него пахло молоком. Жизнь была полна радости, и, казалось, ничто не способно её омрачить.

Мне не терпелось пообщаться с несколькими людьми одновременно. И моё желание скоро исполнилось. Когда закончился карантин, хозяин стал водить нас в собачью школу, и начался третий этап обучения уже с людьми. Они учили нас выполнять действия по команде, давая вкусные кусочки каждый раз, когда мы всё делали правильно.

Очевидно, мать тоже когда-то была воспитанницей этой школы. Люди подходили к ней, здоровались, она давала им лапу, люди спрашивали у хозяина что-то, смеялись.

Я любил собачью школу, внимательно следил за каждым движением преподавателей, вглядывался в их лица, пытаясь угадать их намерения. Братья и сёстры старались не отставать, но всё же я был отличником.

Учителя радовались таким прилежным ученикам и награждали нас ласками и играми после хорошо проделанной работы.

Время в школе шло быстро. Занятия становились всё сложнее и интереснее. Они проходили уже не в помещении, где нас учили выполнять команды, не требующие активности, такие как: «сидеть», «лежать», «ждать», «голос» и т. п., а во дворе. Вот где можно было попрыгать, побегать, полазать.

Во дворе школы нас учили ползать, сначала просто так, потом под препятствиями, а еще их нужно было перепрыгивать, запрыгивать на них.

Нас учили ходить по балкам, лестницам.

Естественно, мы пытались всё это повторять дома. Прыгали на диван, стулья, столы, роняли что-то. В общем, устраивали кавардак. Хозяину пришлось оборудовать нам спортзал в нашем вольере и сделать собачью дверь, чтобы мы ходили туда-сюда, не призывая его.

Я любил забираться на крышу нашего собачьего домика, благодаря лестнице, установленной хозяином. Оттуда открывался хороший вид на весь двор.

Следующие два дня в школе мы изучали команды «апорт» и «искать». Один из инструкторов прятался где-нибудь, второй командовал: «Искать». А когда прятали какой-нибудь предмет или бросали подальше, командовали «апорт»

Дома мы искали хозяина. Находили его везде: на чердаке, в спальне, в сарае. Потом он выходил на улицу, кидал палку далеко-далеко, и мы радостно выполняли апорт.

Когда мы изучали «бери и тащи», мы стянули с улицы во двор всё, что было нам по зубам. Тогда мать говорила нам, что нужно навести порядок, и мы тащили всё обратно.. Иногда приходил хозяин и наблюдал за нами, сидя на невысоком бревне, которое соорудил для наших тренировок. Изредка он подходил и объяснял, что нужно оставить.

Как обещала мать, благодаря нашей внимательности и прилежанию, мы вскоре хорошо изучили людей, их реакции на то или иное событие, научились определять, когда они довольны, а когда нет.

Наконец настал торжественный момент выпускного. Нас посадили в ряд, стали выдавать дипломы и вешать нам медали на ошейники. Затем мы давали лапу, а хозяин фотографировал.

По этому поводу хозяин устроил нам пир. Он принёс нам вкуснейшего и нежнейшего мяса. После отдыха хозяин устроил нам дискотеку в нашем вольере. Мы бегали, прыгали, веселились до изнеможения. А шуму-то было!

Но, как всегда бывает, белая полоса жизни сменяется серой, а за ней приходит чёрная…

Глава 6

Наступила осень. Дни становились всё холоднее. Подул северный ветер, словно предвещая перемены. Деревья начали менять цвет листвы на багрово-красный и золотисто-коричневый. Жаль, что мы, собаки, не имеем такого цветового зрения, как y людей. Зато мы различаем намного больше оттенков серого и сине-фиолетового. Тоже очень красиво.

Хозяин в какой-то задумчивости собирал во дворе граблями листья, срываемые с ближайших деревьев и гонимые ветром в наш двор. Он собирал их в небольшие кучки, а мы, находясь в радостном возбуждении от неведомого зрелища, с разбегу прыгали в эти кучи листьев, разворашивая их. Хозяин, ни слова не говоря, подходил к этим кучкам и снова собирал.

Прежде чем мы успели ещё что-нибудь натворить, из дома вышла мать и приструнила нас, объяснив, что нельзя разрушать то, что сделал человек.

Хозяин тем временем привёз тачку и принялся собирать в неё листья. Я отошел от группы и запрыгнул в тачку.

«Хочешь покататься? – наконец сказал хозяин каким-то унылым голосом, – ну поехали»

Он взял тачку и повёз её. Не могу сказать, что это было веселее, чем на своих четырех. Когда мы приехали к большой квадратной яме, которая находилась в конце улицы, я выпрыгнул из тачки, хозяин свалил остальное содержимое в яму, и мы отправились в обратный путь. Я радостно приветствовал всех вокруг и слышал, как мне отвечают.

Но меня беспокоило настроение хозяина, я чувствовал, что его что-то тяготит, но пока не знал что.

По-видимому, остальные тоже заметили перемену. Когда мы с хозяином вернулись, все находились в смятении. Мать собрала нас всех у нашего собачьего домика, чтобы решить, как помочь хозяину.

После недолгих обсуждений, было решено, что мы можем окружать его лаской и заботой, когда он вечером садится на диван, класть ему голову на колени и на грудь, смотреть в глаза, стараясь показать свою любовь. Вести себя тихо и быть максимально послушными.

Так мы и сделали. Когда уставший хозяин сел на диван, я запрыгнул к нему и положил голову ему на грудь, мать – на колени, остальные устроились в ногах. Он сидел в какой-то задумчивости, почёсывая меня за ухом. Потом что-то решив, глубоко вздохнул, взял телевизионный пульт и включил наш любимый канал. Так мы просидели до позднего вечера.

Выключив телевизор, хозяин начал вставать. Я соскочил с дивана, и мы все вместе пошли на второй этаж (я ещё проведу экскурсию по дому позже), в его спальню. Пожелав хозяину спокойной ночи, мы, гадая, что же он решил, вернулись вниз и устроились на ночлег в гостиной.

Глава 7

В следующие несколько дней мы узнали, что решил хозяин и как это решение трудно ему далось.

С утра он сел и включил странные, гудящие коробки и недолго играл с ними. Затем разговаривал, приложив небольшую коробочку к щеке и ненадолго уходил из дома.

Через пару дней он особенно тщательно нас выкупал, надел ошейники со школьными медалями, приговаривая: «Я не хочу, не хочу этого делать, но так будет лучше. Я человек немолодой, одинокий. А вам нужна семья, молодая, энергичная семья».

Стали приходить люди. Люди спрашивали хозяина, профессиональный ли он заводчик? Кто отец?

На что хозяин отвечал так:

«Я взял собаку у частного заводчика, которого хорошо знаю, чтобы скрасить своё одиночество. Он хорошо воспитывает собак. Когда она стала взрослой и у нее появилась потребность стать матерью, я отвез ее к тому же заводчику, он подобрал отца. И через два месяца на свет появились чудесные породистые щенки. Мать с ними хорошо занималась. Со щенками нет проблем. Но я человек, как видите, немолодой. Им нужна молодая, полноценная семья. Все документы у них в порядке, они медалисты школы»

С этими словами, он доставал наши документы из выдвижного ящика стола, гости изучали их, и хозяин, давая попрощаться с матерью и получить последнее наставление от нее, по очереди провожал с этими людьми моих братьев и сестёр. Всех, кроме меня.

Меня хозяин оставил. «Одна собака хорошо, а две лучше», – пробормотал он почти неслышно.

Когда мы остались втроём, хозяин сказал: «Ну что ж, смельчак, остался ты у нас с Эльзой один. Завтра закажем тебе жетон с именем».

На следующий день хозяин взял меня в город. Мы вышли из дома и направились к белому универсалу. Для меня была открыта передняя пассажирская дверь. Для любой собаки сидеть рядом с водителем – большая честь. Я не сразу поверил своему счастью и медлил, думал, что хозяин хочет что-то взять из бардачка. Но он ждал, когда я запрыгну на сиденье. Радостно поблагодарив, я забрался в машину. Он пристегнул меня ремнём безопасности и закрыл дверь. Обойдя машину спереди, сам уселся за руль.

Когда мы приехали к небольшому магазинчику, хозяин заглушил двигатель и отстегнул свой и мой ремни. Затем он вышел и, обойдя машину, открыл мою дверь. Достав короткий поводок, он прицепил его к моему ошейнику. Было ветрено, накрапывал дождик.

Когда мы зашли в магазинчик, мне хотелось встряхнуться, но я знал, что людям не нравится, если мы это делаем в помещении. Хозяин сказал:

– Здравствуйте.

Я тоже поздоровался

– Здравствуйте, – ответил человек, на секунду подняв глаза от своего занятия.

– Нужен медальон с именем для этого красавца, – указал хозяин на меня.

– Да, были у меня уже два таких красавца, – ответил мастер, – дали мне заказы. Можете посмотреть, – показал он то, над чем трудился, – так что вам придётся подождать несколько дней.

Медальон был ромбовидной формы, синего цвета. На нём выгравировано золотыми буквами имя: Грета.

«Тебе нравится?» – спросил хозяин.

Я одобрительно завилял хвостом

– Отлично, – сказал хозяин, – нам такой же. Напишите имя Смельчак и адрес с номером телефона на обратной стороне.

– Будет сделано! – ответил мастер. – Отправлю вам по почте.

– Спасибо. Всего хорошего! – направились мы к выходу.

Дождик превратился в дождь. Мы быстро побежали к машине.

Когда вернулись домой, мать подошла к нам. «Всё в порядке, Эльза?» – спросил хозяин, дружески похлопав её по боку.

Через некоторое время мы с хозяином, чистые, вышли из ванной. Он направился к себе на второй этаж, а мы с матерью сели в нашем углу, где я рассказывал ей о своем путешествии.

Глава 8

Прошло несколько прохладных осенних дней. Из низко нависшего свинцового неба, то начинаясь, то заканчиваясь, брызгал мелкий дождик. Хозяин был задумчив и медлителен. Иногда он садился на диван со вздохом и уходил в свои мысли. Мы с матерью понимали, что его опять что-то тяготит, и пытались помочь ему.

Однажды небо просветлело, тучи разошлись, полился бархатно-мягкий, золотистый свет. Хозяин тоже приободрился. К тому же пришёл почтальон, принёс небольшую коробочку. Хозяин черкнул на бумажке, которую ему дал почтальон, и закрыл дверь.

Быстро открыв коробку, он достал красивый медальон, на котором было написано моё имя. Достав из ящика компьютерного стола похожий с именем матери, он прицепил их нам на ошейники. Затем, посадив нас рядом, достал фотоаппарат. «Улыбочку», – произнес он и нажал на кнопку.

Потом он снял с нас ошейники и положил в тот же ящик стола.

Следующие дни оказались ещё грустнее. Погода снова испортилась. Хозяин все глубже уходил в свои какие-то нелегкие раздумья. Мы с матерью чувствовали, что не можем его ничем отвлечь, проигрываем эту битву. Наконец я уловил зловещий, отвратительный запах. Запах смерти.

Неделю мы боролись за жизнь хозяина. Но что мы могли!? Класть ему на грудь свои головы, когда он уже не садился, а ложился на диван? Быть рядом, когда он медленно и неуклюже передвигался по дому, готовые принять удар на себя, смягчить падение?

Сам он говорил, что всё нормально, что это обычная осенняя хандра, что это скоро пройдёт. Но мы-то чувствовали, что это ничем хорошим не закончится. Наверное, он и сам это знал, но не хотел показывать слабости даже перед собаками.

Однажды он, лёжа на диване, подозвал нас и начал неразборчиво что-то говорить. «Позови на помощь», – сказала мать.

Я пулей выскочил из дома через собачью дверь. К счастью, соседи были во дворе, и они быстро поняли, что я от них хочу.

– Кто это? – спросил мужчина.

– Собака соседа дяди Гриши, – ответил мальчик. – Похоже, что-то случилось.

И они побежали за мной. Добежав до дома, я нырнул в собачью дверь.

– Тут собачья дверь, – сказал мужчина.‒ Юра, ты сможешь пролезть и открыть дверь?

– Да, – уже протискиваясь, ответил мальчик.

От волнения у него дрожали руки. Он не сразу справился с замком. Когда дверь была открыта, мужчина ворвался в дом.

Положив руку на шею хозяина, он крикнул:

– Звони в скорую. У него слабый пульс.

– Уже звоню, пап, – отозвался Юрий.

Мы с матерью чувствовали, как из хозяина медленно уходит жизнь.

Скорая приехала довольно быстро. Но было уже поздно. Хозяин ушёл.

Нас сразу увели, в доме остались только врачи, тщетно пытавшиеся вернуть хозяина к жизни.

Когда они поняли, что всё бесполезно и вывезли его безжизненное тело, мы подошли попрощаться. Мы встали на задние лапы, передними опершись на край каталки. Его серо-белое лицо, будто помолодевшее, было спокойно, уголки рта приподняты, словно в улыбке. В последний раз поцеловав, мы отпустили его.

Когда всё успокоилось, хозяина увезли, врачи уехали, соседи стали решать вопрос, что делать с нами. По разным причинам все отказались нас взять себе. Приют находился в городе. Было решено отвезти нас туда завтра утром.

Мы переночевали в нашем собачьем домике.

Наутро выяснилось, что у хозяина есть сын. Он приехал к обеду, выставил на продажу дом и решил сам отвезти нас в приют. По запаху мы поняли, что этот человек не очень любит собак. Но от него исходил, хотя искажённый запахом смерти, но всё же отчётливый запах хозяина. Мы доверились ему.

Он посадил нас на заднее сидение и повёз по незнакомой нам дороге. Мы подъехали к зданию, от которого пахло множеством разных собак. Это и был приют.

Там было, чем заняться. Но безразличное отношение людей, от которых вообще ничего хорошего не чувствовалось, отсутствие свободы, жизнь по расписанию…

В общем, вскоре мы сбежали, когда нас вывели на выгул.

Смерть хозяина, конечно, опечалила нас. Но вскоре мне предстояло пережить ещё большее горе…

Глава 9

Так мы оказались на улице. Мы не были приспособлены к такой жизни. Нам приходилось постигать эту науку сразу на практике. Поначалу было сложно. Мы пытались добывать себе пропитание, охотясь на мелкую живность, но у нас мало что получалось из-за нашего серебристого окраса, который выдавал наше приближение к добыче на фоне жёлтых и багровых листьев, и наших неловких, непривычных движений.

Поняв, что таким образом мы не сможем себя прокормить, мы стали просить у людей. Так дела пошли лучше. Очень редко мы попадали на злых людей, которые нам ничего не давали, гнали, грозя ударить.

Тем не менее мы не оставляли попыток охотиться, тренируясь, чтобы не просить еду у людей. Получалось лучше и лучше. Кроме того, скоро нам помогла сама природа. С неба стали медленно спускаться холодные крупинки снега, которые так весело было ловить, на языке они оставляли приятный холодок. Постепенно они окрасили землю под цвет нашей шерсти, и нам стало проще охотиться. На время мы оставили попрошайничество.

Иногда мы устраивали поединки, играли и шумели, позабыв о заботах, кувыркались в снегу.

Мы нашли довольно уютное местечко под мостом, который проходил над огромной трубой с горячей водой. Благодаря этому там было сухо и тепло. Там мы устраивались на ночь.

Вскоре нашлась компания. Почти все были дворнягами. Из породистых, кроме нас, были спаниель, бигль и наш золотистый собрат. Они показали нам новые методы охоты и место, куда можно прийти погреться, где могут угостить чем-то вкусным, они делились опытом выживания. Мы показали своё логово, пригласив их, если кому-то негде будет ночевать.

Мы устраивали целые турниры по вечерам. Как оказалось, я был одним из самых слабых в стае. Стая состояла из двенадцати собак, включая нас. По началу, я клал на лопатки только спаниеля и иногда мне удавалось побороть золотистого. Дворняги были слишком быстры и проворны для меня. Мать не участвовала в наших баталиях, предпочитая наблюдать в сторонке или ходить на охоту, припасая завтрак.

Так прошло ещё несколько недель.

Я быстро взрослел, становился более сильным и ловким. Я уже перебарывал двух-трёх дворняг, спаниеля и золотистого я укладывал стабильно.

Жизнь вошла в новое русло, и, казалось, так будет ещё очень долго.

Глава 10

Моё детство закончилось внезапно и в одночасье.

Произошло это так.

Мы, как обычно, шли утром от своего нового «дома» к месту, где собиралась наша стая и планировала день. Путь этот лежал через автомобильную дорогу, порядком обледеневшую.

Я шёл впереди, мать на некотором расстоянии позади. Благополучно перейдя дорогу, я обернулся посмотреть, где же мать. Что было дальше, помню смутно. Всё случилось очень быстро. Большой фургон, появившийся будто из ниоткуда, резко начал тормозить. Но он не успел: на обледеневшей дороге машина плохо останавливается. Я услышал визг тормозов, хлопок, визг матери словно из-под воды. Скуля и плача, я опрометью кинулся к ней. Она лежала, странно подвернув голову, ещё живая. Но через минуту её дыхание прервалось.

Вроде бы подошёл человек, который был за рулём. Он что-то говорил, будто прося прощения за своё злодеяние. А может, это игра моего расстроенного мозга…

Часть 2

Глава 1

Не знаю, сколько времени прошло с того страшного момента, что я ел, где спал, да и вообще ел ли и спал ли… Я бесцельно бродил по каким-то улицам, какие-то назойливые люди приставали ко мне, сюсюкали, задавали глупые вопросы, глупо улыбаясь. Кажется, я даже несколько раз зарычал на особо надоедливых людей, за что подвергался гонениям и мне сразу же давали прозвище «плохая собака». Но мне было всё равно, как меня называют люди, только бы они не лезли в мою душу, не мешали переживать мое горе, эти посторонние, не способные понять ни первого, ни второго.

Я постоянно прокручивал в голове те страшные мгновения. Единственное, что меня поддерживало в тот момент, это то, что… говорило моё сердце. Оно говорило, что не случайно я шёл впереди, а не рядом с матерью. Что у меня есть большое дело, ради которого я остался на этой земле. В диалог с сердцем вступал разум, который вторил сердцу: «Не стоит жить прошлым, это уже случилось, и ты не в силах вернуться в прошлое и изменить его. Нужно смотреть на то, что у тебя сейчас под лапами, смотреть, куда ведет тебя тропинка, не вешать хвост и держать нос по ветру».

«Да, – согласился я с ними, – вы правы, друзья мои!»

«Тебе многое дано, – сказали мои собеседники. – На тебя возложена особая миссия. Помни это».

Мне показалось, что последняя фраза была произнесена голосом моей матери. Я радостно взвизгнул и проснулся. Оказалось, что я незаметно для себя заснул в своём печальном полубреду, зайдя на гору. Лежал я на разворотной площадке для очень редко проезжающих автомобилей. Солнце быстро клонилось к закату. Разум был светел и чист.

Заночевать я решил здесь же. Это было замечательное место. Отсюда открывался восхитительный вид на город. Полнолуние и чистое звёздное небо придавали пейзажу торжественности. В довершении ко всему вокруг серебрился снег, делая меня почти невидимым. Меня переполняли чувства, которые я выразил в протяжном вое, отдавая честь предкам. Слышал, как мне отвечают разные голоса, громкие и низкие, потише и повыше, идущие будто из глубины веков.

В восторженных чувствах я лёг, смотря на город внизу, на то, как хаотично перемещаются люди-муравьишки, не осознавая своего одиночества. Важные, суетно бегающие, вечно спешащие, смутно себе представляющие куда и зачем. Город словно взывал о помощи, и я услышал этот призыв.

С этими мыслями я заснул спокойным, ровным сном без сновидений.

Утром, поприветствовав всех и бодро сбежав вниз, я начал готовиться к встрече со своей судьбой.

Для начала нужно было привести свой внешний вид в порядок. Грязная, всклокоченная шерсть никому бы не понравилась. Особенно судьбе: эта дама не любит нерях.

С грязью я справился, повалявшись в снегу. Подойдя к толстому и корявому дереву, я начал тереться об него. Это заменило мне расчёску.

Мои старания не прошли даром, и я стал похож на приличного пса.

Теперь нужно было поесть. Весьма удачно поохотившись на пару бурундуков, я утолил свой голод. Мокрая шерсть высохла. Жажду я утолил, пожевав снег.

Теперь, имея благопристойный вид и «топливо на борту», можно было отправляться навстречу своей судьбе.

Хозяин очень любил читать книги о собаках и всегда читал их вслух. А мы с большим вниманием, слушали.

Старик Энцо11
  Энцо– герой книги Гарта Стайна «Гонки на мокром асфальте»


[Закрыть]любил повторять две фразы: «То, что ты проявляешь, находится впереди тебя» и «Машина едет туда, куда ты смотришь».

Ну что же, старина Энцо добился своего. Посмотрим, поможет ли это мне.