Текст книги "Собачье счастье"

Глава 2

Я шёл, глядя по сторонам и не предполагая, где же я могу найти себе применение, как могу быть полезным. Всё казалось безмятежно спокойным.

Весь день прошёл в гаданиях, что же мне делать дальше. Под вечер я добрался до города.

Судьба же не заставила себя ждать, явившись неожиданным образом.

Когда я проходил мимо одного из домов в поисках места для ночлега, раздался взрыв, затем показались всполохи огня, отбрасывая зловещие отблески на искристый снег.

Первые несколько мгновений я был сбит с толку. Забегали и засуетились люди, завыли сирены пожарных машин. Я почувствовал страх, боль и отчаяние людей, находящихся в доме. Ринувшись к этому дому и не помня себя от возбуждения, я начал лаять до хрипоты. Когда пожарные сделали своё дело и огонь был потушен, я вдруг стал центром их внимания. Молодые люди, их было четверо, собрались вокруг меня.

– Здравствуй, пёсик, – присел ко мне один из них, протягивая ко мне руку. – Хочешь работать с нами?

– Не укусит? – встревоженно спросил, стоящий слева.

– Нет, ты что, Николай, – ответил тот.‒ Лабрадоры не агрессивны и очень умны. Зачем же он будет кусаться?

Я лизнул руку, пахнущую дымом, и два раза чихнул.

– Видишь?

– Добрый пёс, – сказал Николай, почесав меня за ухом. – Только что же мы с ним делать будем, Максим?

– Похоже, он домашний, – заметил Максим, – но у него нет ошейника. Как думаешь, Пётр, они поладят с Генрихом? – спросил Максим, обернувшись через плечо, не переставая чесать меня.

– В тесноте, да не в обиде, – пожал плечами Пётр.

Я чувствовал, что устами этих парней говорит моя судьба и сидел тихо, не смея ей помешать.

– Поживёт у нас, пока мы не найдём его хозяина, – вынес вердикт Максим.

– Илья, у тебя принтер работает? – спросил Максим.

– Да, а что? – не понял Илья.

– Мы дадим объявление в интернете, а ты распечатай несколько листов, – объяснил Максим. – Текст отправим тебе по электронной почте.

«Радоваться рано, но, по-моему, всё складывается лучшим образом», – подумал я.

– Займёмся этим после смены, – подытожил Максим.

Все начали меня дружески трепать и похлопывать, повели к своей огромной машине.

Время уже перевалило за полночь. Луна и звёзды были свидетелями решения моей участи, осеняя нас благосклонным светом.

Только одно беспокоило меня теперь. Удручающий вид дома, из которого кое-где ещё шёл дым, заставлял сжиматься жалостью моё сердце.

Я всё думал о пострадавших там людях.

Глава 3

Через несколько минут мои горькие думы о судьбе жителей злополучного дома были прерваны: машина затормозила, мы подъехали к пожарному депо. Когда водитель открыл дверь, к нам начали подходить пожарные.

– Что у вас? – спросил один из них.

– Взрыв бытового газа, – ответил Максим.

– Пострадавшие есть?

– Да. В доме было пять человек. Двое родителей и старший ребёнок получили ожоги, врачи говорят, что их жизням ничто не угрожает. Ещё двое детей спали в детской на втором этаже в другом крыле дома. Они отделались испугом. А вот дом разворотило порядочно.

– А это кто? – спросил собеседник Максима, кивком головы указав на меня.

Я соскочил со своего места за водителем и подошёл поздороваться. Собеседником Максима, широкоплечего, высокого парня лет двадцати пяти, был лысоватый человек средних лет.

– Прибежал к нам, когда мы приехали на место, – отвечал Максим, – пёс, похоже, домашний. Поживёт у нас с Петром в квартире, пока мы не найдём ему хозяина. Думаю, Генрих не будет против.

– Да, Генрих к новичкам относится серьёзно, – ответил лысоватый человек. – Ну, удачи вам, – потрепал он меня по макушке.

Мы двинулись дальше. Зашли во двор, оборудованный, подобно двору в нашей школе. По правой стороне двора стоял вольер.

Там и был Генрих, имя которого я уже не раз слышал в течение последнего часа. Он был псом породы немецкая овчарка, старше меня года на полтора. Он спал. При моём появлении он открыл один глаз на несколько секунд, будто оценивая меня, затем открыл второй, встал, встряхнулся и пошёл ко мне, рыча.

Я в ответ припал на передние лапы.

– А ты не из робких, – сказал он мне. – Я такой тест со всеми новенькими провожу: если они отступают, ничего из них не выйдет.

– Спасибо. Но насчёт новенького я пока не уверен.

– Почему?

Я рассказал ему о своих скитаниях, начиная со смерти хозяина до сего дня. Генрих слушал не перебивая.

«…теперь они хотят искать моего хозяина», – закончил я рассказ.

– Так он же умер.

– Но как им сказать?

– Это проблема, – сказал Генрих, подумав несколько секунд. – Надо ждать, люди что-нибудь придумают.

– Да, Максим сказал, что мы с твоим хозяином будем жить вместе, пока они не найдут моего хозяина…

– … а так как они его не найдут, – продолжил Генрих, – то мы будем здесь напарниками.

– Напарниками?

– Да, наверняка они захотят тебя проверить на пригодность к нашей работе, когда поймут, что поиски тщетны, – ответил Генрих. – Ну а раз мы будем жить вместе, я покажу и расскажу тебе основы нашей работы, пока они будут заняты поиском.

– Кстати, тебя как зовут? – вдруг вспомнил Генрих.

– Смельчак.

– Здорово! Нам такие нужны. Но на тебе нет ошейника.

– Хозяин снял его.

– Это скверно, – нахмурился Генрих.

Тут темноту прорезал первый луч солнца. Где-то вдалеке закричал петух.

– Расскажи мне свою историю, Генрих, – попросил я.

– Да что рассказывать? – замялся Генрих. Как немец, он не любил рассказывать о себе. – Как-нибудь в другой раз. К тому же смена заканчивается, за нами скоро придут.

Глава 4

Вскоре за нами действительно пришли Пётр и Максим.

– Подружились уже? – удивился Максим.

– Я же говорил, – отозвался Пётр, – Генрих – парень умный, серьёзный. Видимо, наш безымянный друг ему понравился.

Они открыли вольер и выпрямились в полный рост.

«Смотри, что я делаю со своим хозяином и повтори это со своим, – сказал Генрих мне при выходе. – Они это любят».

Как только он вышел из вольера, он встал на задние лапы перед Петром, передними опершись ему на плечи, лизнул его в нос.

Я всё в точности повторил с Максимом.

– Ловко, – заметил Генрих.

– Это легко.

– Тебя раньше тренировали?

– Да, я окончил школу со своими братьями и сёстрами. Мы все получили медали. Интересно, где теперь мои братья и сёстры?..

– А что с ними случилось? – поинтересовался Генрих.

– Хозяин раздал их другим людям незадолго до того, как покинул этот мир. Что было дальше, ты уже знаешь… А ты всё-таки расскажешь свою историю? – снова спросил я.

– Тебе будет неинтересно.

– Но я же ничего не скрыл от тебя.

– Да, ты прав, – согласился Генрих. – Ну, слушай.

Несколько секунд он молчал, словно восстанавливая из осколков историю, которую стремился забыть. Наконец, глубоко вздохнув, он начал свой рассказ:

«Нас было пятеро. Родились мы зимой в какой-то большой картонной коробке. Росли, играли, озорничали, конечно, как же без этого. Но были и заботы. Еду мы искали на свалках и на задних дворах магазинов, когда её выбрасывали.

Так продолжалось до лета. Потом приехала служба отлова, всех нас отвезли в какое-то мрачное место и начали одному за другим делать уколы, после которых мои братья и сестры падали и больше не поднимались. Меня держал молодой, неопытный практикант. Мать успела мне сказать: «Беги!». Я сильно укусил практиканта и не помню как выбрался оттуда, убежав подальше от этого места…

Я слушал, опустив голову и хвост.

– Прости, – сказал я.

– Не стоит меня жалеть, – тихо проворчал Генрих в ответ.

В его памяти всплыли обрывки давно увиденного мультфильма. Он вспомнил, как почувствовал от Петра волну сожаления и какой-то решимости. Белокурая девушка на экране бежала от кого-то, строила ледяные сооружения с помощью какой-то магии и пела. Он не понимал этих слов, но чувствовал, как они тронули сердце Петра. Его лицо выражало уверенность и спокойствие, а рука, гладившая Генриха по шерсти, вдруг дрогнула, и Генрих понял, что речь идёт о том, что не нужно жалеть о прошлом, его не исправишь, надо жить настоящим и думать о будущем.

«У меня теперь есть хозяин, и каждый новый день ведёт меня вперёд по жизни», – бодро сказал Генрих и лизнул меня в нос, желая передать своё настроение. «Пусть воспоминания иногда тяготят, – продолжал он, – но нужно помнить, что чем дольше ты будешь жить прошлым, тем сложнее будет выбраться в будущее».

Так закончил свой рассказ мой новый друг.

За разговорами мы подошли к дому, где было несколько небольших квартир.

Глава 5

Квартиры были не просто небольшие, скорее совсем маленькие. Крошечная квадратная прихожая не более трех собачьих шагов, за ней две комнатки чуть больше, чем прихожая. Трудно представить, как тут могут жить двое молодых парней, тем более с собакой, а теперь и с двумя собаками.

Немного спасал положение большой задний двор, где, кроме поединков с Генрихом, можно было только перепрыгивать через несколько лавок, которые стояли там, поскольку в доме жили, кроме нас, одни старики.

Сам дом был очень старый, в три этажа, по четыре квартирки на каждом этаже. Наша была на первом, вторая справа от «парадного» входа.

Так мы прожили ещё неделю. Генрих учил меня премудростям боя и его работы. Естественно, я был намного слабее Генриха, но быстрее и изворотливее его. Я быстро учился. Если в начале недели, с момента начала боя до момента, когда он клал меня на лопатки, проходило несколько секунд, то к концу недели это время увеличилось до нескольких минут.

Работа Генриха, а в скором времени и моя заключалась в поиске людей в случае обрушений зданий во время пожара, что, к счастью, случалось довольно редко.

Парни предпринимали безуспешные попытки найти моего хозяина в перерывах между службой.

– Жаль будет разлучать их с Генрихом. Смотри, как они сдружились, – сказал однажды Максим, наблюдая из окна за нашими забавами.

– Подождём ещё несколько дней. Если хозяин не найдётся… – ответил Пётр.

– Да уже нашёлся бы. Что-то тут не так. Пёс чистый, ухоженный.

– Прибежал к нам откуда ни возьмись, – добавил Пётр.

– Странно всё это.

– Думали, из того дома. Так нет же! И ошейника у него нет.

– Значит, либо с хозяином что-то случилось, либо пес убежал, – подвёл итог Максим.

Глава 6

Как следовало ожидать, следующие три дня поисков не дали результата.

В это время мы с Генрихом тренировали выносливость, устраивая долгие поединки вполсилы на потеху старикам, выходившим погреться под лучами солнца, которое вот уже несколько дней робко ласкало мёрзлую землю. Ясное солнце и морозный воздух… Они создавали удивительную атмосферу, которую невозможно передать.

Поняв, что все попытки найти моего хозяина тщетны, мои спасители решили оставить меня себе. Первым делом они повезли меня к ветеринару. У Максима был мотоцикл, к которому можно было прикрутить коляску, но не было самой коляски. Она была у добродушного старичка с третьего этажа. У него всегда что-то было для нас с Генрихом.

«Бери хоть насовсем, – сказал он. – Какой в ней прок, если мотоцикла нет?»

Максим прикрутил это приспособление к своему мотоциклу, посадил меня в него, надел шлем, который болтался на моей голове и то и дело норовил соскочить. По сути, это был обычный армейский котелок. Пришлось Максиму найти верёвку и привязать шлем, завязав концы у меня под подбородком. Зрелище это было, видимо, очень комичное: за нами весело наблюдали все жители нашего дома, и даже Генрих, всегда суровый на вид, улыбнулся. Затем, надев свой красивый, блестящий шлем и усевшись на мотоцикл, Максим завёл мотор. Двигатель оглушительно взревел. Я завыл от неожиданности и резкой боли в ушах.

«Прости, дружище, – сказал Максим, – эту рухлядь давно надо было отремонтировать».

Мы отправились в путь. Мгновенно я стал центром всеобщего внимания. Меня фотографировали, снимали на видео. В общем, я стал звездой интернета. Но сейчас не об этом.

Я всё больше чувствовал, что уже бывал здесь. Наконец, мы подъехали к знакомому зданию, и треск прекратился. Максим снял с меня амуницию, и мы пошли в здание.

Я узнал это место. Внутри было много людей с собаками и кошками. Мы с Максимом сели рядом с дамой, держащей на руках в корзине трехцветную кошку. Кошка презрительно посмотрела на меня, зашипела и отвернулась.

Не знаю, кто придумал байку, что мы с котами и с кошками непримиримые враги. Многие из этой породы нас действительно не любят и боятся. Они первые всегда начинают задираться. А потом убегают, и у нас охотничий инстинкт просыпается. А люди принимают это за вражду. Мы против кошек ничего не имеем. А с котами у нас вообще проблем нет.

Я знаю случай, когда кошка заменила мать собаке. А собака была очень благодарна кошке и, в свою очередь, взяла под опеку другого котёнка. Зовут её Белла22
  Белла– герой книги Брюса Кэмерона «Путь домой».


[Закрыть]. Это мы тоже читали в книжке с хозяином Григорием.

Когда подошла наша очередь, нас пригласил в кабинет человек, которого я сразу узнал.

– Здравствуйте, – поздоровался Максим.

– Что у вас? – спросил доктор, меняя перчатки.

– Жалоб нет, просто осмотреть, – ответил Максим.

Я так обрадовался встрече со знакомым человеком, что начал прыгать на него и лизать его, вкусно пахнущие, руки.

– Ого, какая реакция на ветеринара. Обычно все боятся белых халатов, – сказал он и занялся мной.

– Ааа, всё понятно, старый знакомый! – узнал он меня, после нескольких мгновений осмотра.

– Вы знаете его? – удивился Максим.

– Да, его с братьями и сёстрами приводил сюда их хозяин Григорий.

Я почувствовал ещё большее удивление Максима.

– Где вы его встретили? – спросил доктор, проверяя мои зубы.

– Прибежал к нам, когда мы были на вызове. Мы пожарные, – объяснил Максим. – А есть у вас адрес и телефон Григория?

– Да, есть в регистратуре, но это конфиденциальная информация, – сказал доктор, написав тем временем справку. – Покажите им это.

– Большое спасибо.

– Что касается пса, он абсолютно здоров. Но есть рекомендация вам обоим: отремонтируйте ваш транспорт, иначе начнутся проблемы со слухом и внутренними органами. Я стоял перед окном, когда вы подъехали, и чувствовал вибрации.

– Ещё раз большое спасибо. До свидания.

Получив номер телефона с адресом, мы вышли из здания.

Максим достал телефон и набрал номер.

«Странно», – сказал он после нескольких секунд ожидания.

Глава 7

Дома нас встретил Пётр, уже вернувшийся со смены и пьющий чай с печением в импровизированной «кухне», которая представляла собой стол у стены в одной из комнат со стоявшими на нем двухконфорочной электрической плитой, электрическим чайником и микроволновой печью.

– Есть хотите? – предложил Пётр.

– Я бы не отказался, – ответил Максим, снимая куртку.

– А ты? – спросил Пётр у меня.

– По-моему, он всегда хочет, – ответил за меня Максим.

Петр достал из-под стола пакетик с кормом, купленным специально для меня, и насыпал в миску Генриха, налил воды в другую.

– Чем будешь потчевать меня? – сел за стол Максим.

– Яичница с колбасой…

– Яичница? На ужин?

– … и пара печений к чаю, – невозмутимо добавил Пётр. – А тебе не всё равно, чем брюхо набить?

– Это верно, – согласился Максим.

– Как прошёл поход к ветеринару? – осведомился Пётр.

– Нашёлся хозяин, – ответил Максим, подцепляя вилкой кусок яичницы.

– Это как? – удивился Пётр.

– Ветеринар узнал его…

– Пса?

– Ну да. Сказал, что его в числе остальных приводил какой-то Григорий, и дал вот это, – Максим достал бумажку из кармана джинсов. – Я позвонил по этому номеру. Но телефон оказался отключен.

– Странно.

– Вот и странно. Завтра у меня смена, – сказал Максим. – Возьми мой мотоцикл и поезжай по адресу. Знаешь где это?

– Примерно знаю, – ответил Пётр, – а там соображу.

– Хорошо.

– А у вас что? – поинтересовался Максим.

– Взрыв газа с обрушением, – ответил Пётр, – под завалами оказались трое человек. Генрих хорошо поработал. Нашёл бедолаг очень быстро. Они, конечно, с травмами и переломами. Врачи говорят, жить будут. Ну и несколько человек с разной степенью ожогов.

– Печальная у нас работа.

В комнату вошёл Генрих.

– А вот и наш герой! – обрадовался Пётр, – Ужинать пришёл?

Генрих подошёл ко мне.

– Что я пропустил? – спросил он.

– Кажется, они нашли моего хозяина, – ответил я.

Глава 8

На следующий день Пётр подогнал мотоцикл, посадил меня в коляску, надел на меня сбрую, сел сам и завёл мотор. Не знаю, может быть, люди не так остро воспринимают звуки, но, по-моему, это и для них слишком громко, а для нас, собак, оглушительно. Я с тоской вспомнил о почти бесшумном автомобиле хозяина.

Через некоторое время не без труда Пётр нашёл указанный в адресе дом. Мой дом. Я был так взволнован, что чуть не выпрыгнул из коляски, увидев этот дом. Всё осталось таким же, каким я видел в последний раз, но без хозяина здесь стало как-то тоскливо. Впрочем, у меня теперь новый хозяин, точнее хозяева, друг, и кто знает, сколько будет ещё приятных встреч. Как говорит Генрих, «смотри в завтрашний день с оптимизмом, во вчерашний – без сожаления, сегодняшний принимай с благодарностью, и жизнь не останется в долгу».

Поговорив с соседями, Петр узнал все, что мне давно было известно, и мы отправились в обратный путь.

Максим с Генрихом ещё не вернулись со смены, когда мы приехали. Пообедав, мы пошли в парк. Неизвестно откуда взявшаяся радость переполняла меня. Мне хотелось бегать, прыгать, веселиться. Пётр был тоже в бодром расположении духа. Я бежал, как ветер, впереди, часто останавливался и мчался обратно к неторопливому Петру, который, смеясь, говорил, что не поспевает за мной. Энергия у меня била через край. Я нарезал круги, прыгал от какой-то нечаянной радости.

Когда мы добрались, наконец, до парка, Пётр сел на скамейку, достал телефон и занялся чтением. Я наблюдал за ручейками тающего снега, вёл светские беседы со спаниелем по имени Стек, гонялся за белками, облаивал их, загоняя на деревья, с которых белки кидали в меня орехи.

Найдя массивную палку, я принёс её Петру, который забросил её так далеко, что прошло несколько минут, прежде чем я её нашёл. Мы повторили это ещё пару раз.

«Откуда у тебя столько энергии?» – спросил Пётр. Я и сам не знал ответа на этот вопрос. Возможно, это было предчувствием скорых перемен.

«Ладно, пошли домой», – сказал он.

Я шел рядом с Петром, как благовоспитанный пёс. Однако внутри всё кипело от необъяснимого восторга.

Максим с Генрихом уже вернулись. Пётр пошёл в квартиру, а я отправился к Генриху во двор.

Генрих сидел спиной ко мне с подветренной стороны и не слышал моих шагов. Я решил поозорничать: подкрался и напал на него. Генрих от неожиданности несильно укусил меня,

– А, это ты.

– Я тоже рад тебя видеть, – весело ответил я.

– Больно я тебя хватанул?

– Ерунда. Давай поборемся.

– У тебя хорошее настроение? – спросил Генрих.

– Да, сердце будто фейерверки пускает.

– Может, на тебя весна так действует? – предположил Генрих.

– Что такое весна? Мать говорила, что я родился весной.

– Помнишь, что было в природе, когда с деревьев падали листья?

– Да, дни становились холоднее, краски блекли и тускнели, и, наконец, выпал снег.

– Верно. Сейчас всё наоборот. Становится теплее, природа просыпается, снег тает. Это и называется весной. А то, что ты родился весной и опять наступила весна, означает, что ты прожил ровно год. И такой круговорот лет всегда был и будет. Ему подчинены и природа, и мы, и люди.

– Мать говорила, что всё, что нас окружает, сделано людьми.

– Да, почти всё, что мы видим, делают люди. Здания, автомобили, даже мы в какой-то степени дело их рук. Но есть вещи, которые и людям не под силу. Есть на свете то, что было всегда: вода, воздух, земля, солнце… Явления природы: дождь, гром, снег – тоже происходят не по их воле. Есть Некто выше, Тот, Кто находится над этим миром, создал его и управляет им. Тот, Кто отдал в ведение людей нас, а люди находятся в Его ведении. Он имеет великий Замысел, Который действует, прежде всего, на людей, но затрагивает и любое другое живое существо. Ведь неслучайно умер твой хозяин, грузовик сбил твою мать, а тебя не задел, погибла вся моя семья, а мне удалось выбраться. Да, иногда это может показаться жестоким по отношению к нам. Но только Он знает, какой цели служат действия, которые Он производит с нами. Ведь не случилось бы с нами этих печальных событий, не случилось бы и нашей встречи. И кто знает, какие ещё сюрпризы преподнесёт нам Жизнь.

– Как восхитительно и удивительно Он всё устроил! – с благоговением сказал я.

– Он может тебя в любой момент наградить, а если ты правильно распорядишься этой наградой, Он тебя вознаградит ещё. А бывает, что жизнь наносит сокрушительный удар, и, если ты встанешь, достойно, не хныкая двинешься дальше, тебя тоже ждет награда.

Перед нами раскрывался потрясающий вид звёздного неба. Постепенно проявлявшиеся на небосклоне звезды, посылали древний свет, словно глаза любящих предков, пристально наблюдающих за нами с высоты и благословляющих нас.

Как приятно сидеть под звёздным небом и вести философские беседы!