Текст книги "Флёр-о-Флёр"
Автор книги: Олег Селиверстов
Жанр: Современные любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
– Виктор обязательно будет знаменитым и богатым. – Лере не понравилась ирония Рами. – Он создает очень необычные картины, поэтому их пока никто не понимает.
– Настоящий талант виден только после смерти.
– Это грустно.
– А ты хорошо сегодня сыграла роль «влюбленной». И так грозно разговаривала с официантом!
– Он был слишком любопытным. Не видел никогда посетителей в маске, что ли?
– (Смайлик с чертиком)
– Мы и дальше будем встречаться в ресторанах? – спросила Лера.
– Ты против?
– Если будет карпаччо, то за!
– Договорились. Наша первая встреча с женщиной, о которой я говорил, скорее всего, произойдет в ресторане. Вот почему мы ходим в рестораны и кафе. Ты должна научиться вести себя рядом со мной естественно и спокойно.
– Я постараюсь.
– Если ты в чем-то сомневаешься, не показывай этого окружающим. Сегодня ты замешкалась при выборе вина, засуетилась и побледнела.
– Извини, я забыла, какое вино ты пьешь – белое или красное. Потом вспомнила.
– Лучше ошибись, но сделай это уверенно. Сомнение и нерешительность всегда вызывают подозрение. На нас везде будут обращать внимание. Особенно охрана.
– О’кей.
– Если мы пришли и отрабатываем какую-то версию, например, «влюбленных», один из которых приготовил для другого необычный сюрприз в маске, то роли надо играть до конца. Я сегодня специально взял твои руки в свои, когда заметил, что официант бросил на нас подозрительный взгляд, а ты напряглась и задергалась. Так нельзя. Что бы ни происходило, ты должна следовать «версии».
– Я просто не ожидала…
– Не забывай, что именно тебе придется объясняться с персоналом, менеджерами, службой безопасности и даже гардеробщиками. Впредь ожидай всего и ничему не удивляйся. Понятно?
– Да.
– Тогда до связи.
– Спасибо за цветы. Роза похожа на принцессу в белом платье, которую охраняют ирисы в синих плащах мушкетеров.
– У тебя богатая фантазия. А ты знаешь, что на самом деле на гербе французских королей изображены не лилии, а болотные ирисы? Будучи эмблемой империи Карла Великого, ирис был назван «цветком Людовика» в честь его наследника. Со временем «Людовик» превратился в лилию – игра слов: Луи – люс – Лиз.
– Откуда ты знаешь?
– Прочитал в энциклопедии. А в Древней Греции посланница богов Ирис, принося добрую весть, озаряла небо радугой – «шарфом Ирис». За необыкновенную расцветку ирис и был назван в ее честь.
– !!!
* * *
Понедельник – день тяжелый. Особенно вечер, когда стоишь перед закрытым шлагбаумом.
Из тумана вынырнул товарный поезд. Цистерны, цистерны, цистерны. Бензин, масло, нефть. «Ужин для Пьеро», – весело отметила Лера и, заметив, что слева показалась тупая зеленая морда «Паджеро», приготовилась к «схватке».
Защитные заслонки переезда опустились, шлагбаум поднялся вверх. Лера попыталась прорваться первой, но «Паджеро» не уступил, а так грубо взял вправо, что Пьеро чуть не свалился на рельсы. «Свинья зеленая», – закричала Лера вслед обидчику и что было сил нажала на звуковой сигнал. Но джип, ехидно светя фонарями габаритов, скрылся в туманных сумерках. «Вот так: зло опять победило добро», – вслух произнесла Лера и осторожно переехала железный настил переезда. Настроение испортилось окончательно.
После работы она встречалась с Кириллом. Как всегда сияющий и аккуратно причесанный, он ждал ее у входа в «Елки-Палки» с охапкой тюльпанов в руках. Огромные желто-красные бутоны свисали во все стороны. Казалось, одно неловкое движение, и бутоны оторвутся, раскатятся по асфальту, как спелые яблоки. Под конец ужина Лера призналась, что нашла вторую работу и поэтому они не смогут видеться так часто, как раньше. Кирилл тут же начал недовольно рассуждать о том, что у нее на все и всех есть время, кроме него. Потом предложил съездить в субботу за город. Лера ответила, что не сможет, так как должна идти в школу к Бонни, которая опять что-то натворила, и теперь директор вызывал родителей. Тогда Кирилл вообще надулся и заявил, что это все отговорки, и она просто не хочет с ним встречаться. Лера попыталась сгладить ситуацию и пригласила его в воскресенье в церковь. Будет праздник – Вербное воскресенье. Он отказался, долго молча изучал счет, затем рассчитался, и пробурчав «созвонимся», уехал.
Недаром говорят, что все влюбленные – эгоисты, – подумала про себя Лера, вглядываясь в темноту. Фары, с трудом пробивая туман, выхватывали серую извивающуюся ленту дороги. Несколько поворотов, и она будет дома.
* * *
– … Рами, как ты думаешь, почему за добро люди часто платят злом?
– Возможно, им стыдно.
– За что?
– За то, что они были или бедными, или больными, или нелюбимыми, а кто-то был богатым, здоровым и счастливым.
Наверное, Рами прав, – Лера вздохнула.
– Сегодня мне подарили цветы. Но мама так активно меня «воспитывала», что свалила на пол вазу, и цветы сломались. Как все это надоело… (грустный смайлик).
– Почему же ты не переедешь в свою квартиру?
– Я не могу ее бросить здесь одну. И там живут брат с дочерью.
– Ненавистная добродетель?
– Что значит «ненавистная»?
– Чем больше отдаешь другим, тем меньше остается себе.
– Но в Библии сказано, что чем больше отдаешь, тем больше получаешь.
– Библия и жизнь – разные вещи. Почему твой брат не может жить с мамой?
– Они не общаются больше десяти лет. С тех пор, как отец с мамой разошлись, – ответила Лера и тут же вспомнила, как, узнав, что отец ушел, Виктор примчался из училища злой и взъерошенный, выпроводил ее из дома и о чем-то долго разговаривал с мамой. А Лера бродила вокруг дома, чувствуя, что от нее что-то скрывают. Как от маленького ребенка. Хотя ей было почти семнадцать лет. На следующий день Виктор приехал с другом на машине, забрал вещи из своей комнаты и больше ни разу не переступал порог родного дома.
– Мне жаль. – пришло от Рами. – А какие цветы тебе сегодня подарили?
– Желто-красные тюльпаны.
– Тюльпаны – цветы турецких гаремов.
– Гаремов?
– Их выращивали наложницы турецких султанов, которым было скучно сидеть взаперти в роскошных сералях. Считалось, что это цветок страсти. Наложницы выводили новые сорта, называли их в честь своего повелителя и устраивали своеобразные конкурсы, чей тюльпан больше понравится султану. За это он их одаривал.
– А чем?
– Выписывал премии и вручал почетные грамоты.
Лера рассмеялась и послала веселый смайлик. Рами продолжал:
– В восемнадцатом веке тюльпаны попали в Европу. У знати началось модное увлечение – соревноваться в том, чьи цветы великолепнее. Разведение луковиц тюльпанов превратилось в бизнес. Особенно преуспели в этом голландцы. В Амстердаме работала настоящая биржа цветов. Люди богатели и разорялись, торгуя редкими сортами. Цены были настолько высокими, что в Амстердаме до недавнего времени стояли два дома, которые купили за три луковицы тюльпанов.
– Это из той же энциклопедии?
– Ты прозорливая! Мир принадлежит цветам, люди в нем – только садовники, а города – каменные клумбы.
– Мне нравятся цветы. В них столько нежности. И я очень люблю летом составлять маленькие букетики.
– Цветы – самое прекрасное, что создал Бог на этой планете.
– А как же люди?
– Люди слишком несовершенны. Ты видела когда-нибудь некрасивые цветы?
Лера задумалась. Ей вспомнились «уродливые» орхидеи, но она решила про это умолчать:
– А есть еще бабочки!
– Бабочки – цветы неба. Когда им страшно, они прячутся в цветах на земле. Ты все еще мечтаешь стать бабочкой-капустницей?
– Ха! Ха! Махаоном.
– Может, все-таки крокодилом?!
(веселый смайлик.)
– Крокодилом НЕ ХОЧУ!
– А жаль. Прожила бы триста лет.
– Все равно не хочу.
– Lapapillonjolie. В четверг мы пойдем в ресторан.
Немного смутившись комплименту, – прелестной бабочкой ее еще никто не называл – Лера набрала:
– Карпаччо будет?
– В этом ресторане рекомендую тартар из телятины с дижонской горчицей.
– Согласна. Опять будем «влюбленными»?
– Нет, на этот раз будем изображать актеров театра, которые репетируют сценку из спектакля «Казанова», чтобы затем снять рекламный ролик. Действие «Казановы» происходит в Венеции в восемнадцатом веке. Поэтому ресторан «Шато», куда мы отправимся ужинать, как нельзя лучше соответствует «репетиции». Его интерьер напоминает готический средневековый замок.
– А из какого театра мы будем, если спросят?
– Пока не знаю.
– У меня есть знакомый директор театра-студии «Сюрприз». Я могу попросить у него официальное письмо о том, что мы из его театра.
– (Восхищенный смайлик). А ты еще спрашивала, почему я выбрал именно тебя! Только не забудь, чтобы указали твою фамилию как актрисы.
– О’кей.
– На этот раз в ресторан ты пойдешь первая. И для того, чтобы все выглядело правдоподобно, должна будешь пойти в маске.
– В какой маске?
– В карнавальной. Я привезу.
(Она пойдет по улице в маске? Лера даже привстала на кресле).
– Я не смогу.
– Опять боишься?
– Нет. Но мы так не договаривались. По контракту я твой секретарь-референт. А в маске…
– ?
– Я как будто твой сообщник!
– Мне казалось, что ты избавилась от глупой стеснительности.
– Нет. Я не буду ходить по улице в маске.
– А говорила, что не умеешь говорить «нет»!
– Здесь совсем другое.
– Хорошо. У тебя есть время подумать до среды. До связи.
– Пока.
Лера посмотрела на окно. На фоне черной бесконечности ночи бело-голубым пятном сиял букет, который подарил ей вчера Рами. Лепестки розы начали раскрываться. Казалось, она вот-вот совсем расстегнет свое белое одеяние и предстанет перед «мушкетерами» во всей красе.
ICQ вдруг пикнула. От Рами пришло сообщение: «Маска очень изящная – белая, с вуалью, украшенная стразами и позолотой. И тоже из Венеции».
* * *
Пьеро медленно поднимался в веренице машин по узкой дороге, ведущей от набережной к Кремлю. Его колеса мягко шуршали по асфальту. Высоко в небе полыхало солнце. Было приятно жмуриться, подставляя ему то один глаз, то другой. С самого утра оно светило по-весеннему тепло и ласково. «Наверное, все мы, независимо от веры и цвета кожи, – солнцепоклонники», – подумала Лера, увидев блестящие луковки куполов храма на другой стороне реки.
Поднявшись к Кремлю и сделав круг по площади, Пьеро немного потолкался в пробке на проспекте и наконец затормозил у цветочного бутика. Лере надо было купить букет. У секретаря директора сегодня – день рождения.
Цветы. После недавнего диалога с Рами она стала невольно везде их замечать. Даже дорожная раскрутка на выезде из города показалась ей огромным каменным лотосом, по которому, словно насекомые, шустро ползут автомобили. «Мир принадлежит цветам, люди в нем только садовники», – с улыбкой произнесла про себя Лера, надела темные очки и вышла из машины.
Звякнул колокольчик.
Вместо желтых платочков-калл на постаменте посредине магазина выстроились небольшие причудливые вазы из толстого стекла. В них дружными компаниями росли маленькие ирисы, зазывая каждого посмотреть на свои языкастые фиолетовые бутоны с ярко-желтыми сердцевинами. «Вот бы подарить боссу такую вазу! – подумала Лера. – А то у него в кабинете одна полировка и сталь. Может быть, он из-за этого вечно всем недоволен? Скучает, ругается и всех учит, что и как надо делать. Если человек богат, это же не значит, что он самый умный?»
У прилавка стоял молодой человек в костюме и галстуке, которому флорист Андре упаковывал букет с тюльпанами. Его руки в перчатках проворно что-то подрезали, что-то поправляли и что-то складывали.
– Добрый день, – стараясь не отвлекать его от работы, поздоровалась Лера.
– Добрый день, – мельком кивнул Андре, явно не узнавая ее, и стал рассказывать, обращаясь к молодому человеку:
– Тюльпаны завезли в Европу из Турции. Сделал это тайно один голландский дипломат. Тюльпаны были любимыми цветами султанов и существовал запрет под страхом смертной казни на их вывоз из страны. Особенно, как утверждают историки, почитались ярко-алые, желтые и темно-красные тюльпаны. Считалось, что когда человек наслаждается их видом, в нем просыпается сексуальное желание. – Андре подмигнул покупателю. – Поэтому чем больше и ярче букет, тем больше у вас шансов очаровать кого-то.
– Спасибо, – поблагодарил молодой человек, рассчитался и вышел.
– Слушаю вас, – флорист повернулся к Лере.
– Здравствуйте, Андре, – она сняла очки. – Не узнаете?
– Бон жур, мадам, – медленно ответил Андре.
– Что-то не так? – Лера испуганно осмотрела себя, видя, что он внимательно разглядывает ее.
– О, пардон, – на лице Андре засияла приветливая улыбка. – Я просто не сразу узнал вас. Вы та девушка, которая заказывала необычную орхидею?
– Да. Венерин башмачок.
– Jabot de Venus, – уточнил флорист, растягивая гласные.
Солнечный свет проникал через окна в помещение бутика. После серого асфальта и кирпичных стен домов магазин казался ухоженной цветочной клумбой. Тихо звучал джаз.
– Андре, а скажите, – Лера хитро прищурилась, как это иногда делала Бонни, – откуда вы знаете, что тюльпаны – это цветы турецких гаремов?
Андре внимательно посмотрел на нее, а потом рассмеялся.
– Об этом, мне кажется, все знают. Сделать вам опять что-нибудь оригинальное?
– Нет уж, спасибо. Лучше обычный букет из любимых цветов султана. Надеюсь, меня за них не казнят.
– Что вы, Валерия! Таких прелестниц, как вы, казнят совсем не за это.
Было приятно, что продавец вспомнил, как ее зовут.
– Взгляните на эти шикарные бутоны, – продолжал Андре и, подойдя к широкой глиняной вазе, вытащил темно-лиловые тюльпаны, расчерченные белыми стрелами от центра к краям. С длинных стеблей капала вода. – Такие есть только в знаменитом парке тюльпанов в Голландии.
– Давайте пять. А лучше – семь. Все-таки у секретаря босса – день рождения! Еще обидится, что маленький букетик, потом будут проблемы.
– Замечательно.
Андре протиснулся между ней и прилавком, достал из кармана складной ножик. Блеснуло узкое длинное лезвие. Андре подравнял кончики стеблей и начал упаковывать цветы. Лера почувствовала горьковатый аромат мужской туалетной воды. Что-то знакомое… «Пойзон»? Такую туалетную воду она дарила однажды брату.
– Готово! Вуаля! – воскликнул Андре, отдал цветы и пробил чек.
– Подождите, еще вот эту маленькую абрикосовую розу, – показала Лера на розу, которая сиротливо стояла в баночке на прилавке. – Сколько она стоит?
– Нисколько. Это подарок.
– Мерси. Хотя, если честно, то я больше люблю белые розы.
– Надо же, какое совпадение! Мне тоже нравятся белые цветы, особенно – нарциссы.
– А почему вас зовут Андре? – спросила Лера, отсчитывая деньги.
– Моя бабушка родилась в Париже, около площади Пляс Пигаль.
– Так вы француз?
– Наполовину.
От его улыбки Лера смутилась.
– Вам повезло. До свидания. Передайте вашему боссу, что у него самый стильный магазин в городе.
– Спасибо. Уже передал. Я и есть босс.
– Да?.. Извините. Необычно, что вы сами работаете…
– Так сложились обстоятельства. – Тень пробежала по лицу Андре и исчезла в темно-лиловых тюльпанах, которые он ей протянул. – Но мне нравится. Иногда заходят очень милые девушки.
– А где вы научились собирать букеты?
– Закончил колледж по дизайну. Хотите, научу?
– Я подумаю… – игриво ответила Лера. – О рэвуар! Кажется, так прощаются французы?
– Точно. А бьенто![10]10
До скорой встречи (фр.)
[Закрыть]
Верный Пьеро ждал у входа, сверкая на солнце, как спелый гранат, с которого сняли сухую корку.
– Держи, Пьеро, это тебе. – Лера положила розочку на углубление в передней панели. Солнечный луч сразу впился в каплю воды на лепестке.
И почему никто не придумает специальные вазочки для автомобилей? Такие узенькие, продолговатые, которые можно будет крепить сбоку от стекла. Лера положила тюльпаны на переднее сиденье, а сумку бросила на заднее. Все-таки этот флорист – красавчик, как с обложки журнала. Интересно, а если бы я зашла в маске, как бы он себя повел? Вызвал милицию или нет?
– Алле![11]11
Поехали! (фр.)
[Закрыть]
Двигатель заурчал. Пьеро резко выскочил на проспект, заставив притормозить размалеванную маршрутку. Плюшевый медвежонок в полосатом колпачке от неожиданности скатился с задней панели и упал рядом с сумочкой.
* * *
– … Я согласна идти в ресторан в маске. – Лера решительно нажала кнопку «отправить».
– Не сомневался. Ты же сильная, – ответил Рами.
– Но при условии, что маска мне понравится!
– У меня плохой вкус?
– Parfait[12]12
Безукоризненный (фр.)
[Закрыть], – ответила Лера.
– Merci. Встречаемся завтра в семь часов вечера у входа в ресторан «Шато». Я приеду на такси. Не забудь письмо от студии «Сюрприз» и паспорт. Столик закажи заранее и обязательно поговори с метрдотелем о цели нашего визита – о репетиции.
– О’кей.
– Как зайдешь в ресторан, маску сними на глазах у охранника. Держись уверенно и непринужденно. Мы на репетиции. Когда убедишься, что все в порядке, вернешься за мной в такси. Если заподозришь, что не удалось убедить охрану, или возникнут другие проблемы, изобрази, что партнер неожиданно заболел и уходи.
– О’кей.
– После репетиции маску оставь себе. Это подарок. Она еще пригодится в дальнейшем.
– О’кей.
– Ты три раза ответила «О’кей». Все в порядке?
«Почти…» – набрала Лера и задумалась. Как можно передать словами то, что иногда чувствует человек? Страх, неуверенность, чувство долга, стыд за свою слабость – все это превращается в один огромный ком, от которого хочется сбежать, спрятаться под одеяло или забраться кому-нибудь на колени. К сильному и доброму. Лера посмотрела на фотографию на стене. Ей вдруг захотелось рассказать Рами, как отец бросил их. Как наспех запихал в чемодан свои вещи, а в спортивную сумку Леры сложил чертежи и какие-то рабочие бумаги. Как, постоянно оборачиваясь, торопливо шел на электричку, как будто боясь, что его кто-то догонит. Хотя мама была в командировке, а рядом с ним, понуро рассматривая свои туфли, молча брела ошарашенная Лера. Как подошла электричка. Папа обнял ее на прощание и сказал: «Прости, Белка. Так бывает. Никто не виноват. И не грусти. Пока грустишь, жизнь проходит». И еще сказал, что обязательно вернет спортивную сумку. Потом оставил мокрый след на ее щеке, оступившись, поднялся в вагон и… вернулся через много лет. Постаревший, больной, чужой. Но надо ли об этом знать человеку в маске?
Лера стерла «почти» и написала Рами о проблемах на работе: про то, что босс отвергает все ее идеи, что совсем ее загонял и постоянно твердит, что у нее нет художественного вкуса. И что из-за всего этого ей совершенно не хочется ходить на работу.
– Может быть, стоит удивить его? – посоветовал Рами. – Даже любовь начинается с удивления.
– Надо попробовать…
* * *
Четверг, тринадцатое апреля. «Обычно люди боятся пятницы тринадцатого, а четверга – почему-то нет! Странно устроен мир. – Лера поправила волосы и посмотрела на часы. Маленькая стрелка на часах переползла через верхний блестящий камушек на два деления. Десять минут восьмого. Человек в маске опаздывал. У входа в ресторан «Шато» курил широкоплечий охранник, с интересом разглядывая Леру, которая топталась на тротуаре. А что, если он увидит меня в маске и начнет стрелять?» – забеспокоилась она и приветливо махнула рукой. Он почему-то нахмурился в ответ, бросил сигарету в урну и скрылся в ресторане. Из-за поворота вырулило желтое такси, открылась задняя дверь. Лера оглянулась вокруг и быстро села в машину.
– Я уже начала волноваться, – понизив голос, произнесла она и протянула Рами письмо от студии «Сюрприз».
На нем была та же шляпа, что и в прошлый раз, но вместо пиджака и водолазки – сюртук с медными крупными пуговицами и белый шарф вокруг шеи. На лице – слой грима. Губы подкрашены. Лера припомнила, что в восемнадцатом веке знатные вельможи носили парики, пудрили лицо и красили губы.
Рами прочитал письмо, одобрительно кивнул и передал Лере пакет. В нем лежала женская маска – узкая, белая, с чуть вытянутыми кверху краями. Украшенная стразами и золотистой каймой. К нижнему краю маски была прикреплена ажурная вуаль, которая почти касалась губ.
– Спасибо, – восхищенно поблагодарила Лера. – В такой маске я готова пройти даже по Красной площади.
Рами улыбнулся.
Казалось, каблуки слишком громко цокают по мостовой, привлекая внимание. А руки слишком длинные – их некуда спрятать. И расстояние до дверей – бесконечное. Лера почувствовала, как забилось сердце, и прибавила шаг.
– Девушка в маске, вы из Венеции? – навстречу ей из ресторана вышла компания мужчин. – Мы вроде никого не заказывали. Поедемте с нами – мы хорошо заплатим.
Компания дружно расхохоталась и расступилась, пропуская ее.
Лера опустила голову и проскользнула между ними. Прорези маски сужали обзор, приходилось поворачивать голову, а при улыбке картон изнутри приподнимался на щеках и слегка царапал кожу. Осторожно поднявшись по ступенькам, она взялась за ручку двери и замерла. Рука дрожала. Господи, неужели она на такое способна?! – удивилась сама себе Лера, поправила маску и открыла тяжелые створки дверей.
Полумрак, серый камень стен, свечи в изогнутых кованых подсвечниках.
– Что вам угодно? – К необычной гостье подошел охранник. Его глаза пытливо всматривались в лицо, закрытое маской.
– Добрый вечер, – поспешно ответила Лера, сняла маску и встряхнула волосами. – Можно, мы у вас прорепетируем? Мы заказывали столик в дальнем углу.
– Что прорепетируете?
Охранник внимательно изучал ее лицо.
– Мы из театра-студии «Сюрприз», собираемся снимать рекламный ролик, а в вашем ресторане очень подходящий интерьер, – торопливо начала объяснять Лера, одновременно доставая письмо и паспорт. – Эпоха Возрождения, Венеция. Как раз то, что нам необходимо, чтобы войти в роль. Я звонила вчера…
– Подождите здесь, я вызову администратора, – остановил ее охранник.
Администратором оказалась худенькая девушка с рыжим каре волос и озорными глазами. Она взглянула на письмо и воскликнула:
– Студия «Сюрприз»! Я знаю их директора.
Она назвала фамилию, Лера тут же добавила имя и отчество. Охранник успокоился.
– Про что будет рекламный ролик? – поинтересовалась администратор.
– Новомодный парфюм, – тут же придумала Лера. – Венеция, Казанова, карнавал, любовь…
– Как здорово! Я всегда мечтала побывать на карнавале в Венеции. Таинственные маски, старинные платья, ночные каналы с лодками. Валерия, не дадите маску примерить? На минуточку. Я видела такую в фильме.
– Пожалуйста. – Лера протянула маску.
Они подошли к зеркалу.
– Смотри, Макс, – обратилась девушка-администратор к охраннику, – мне идет! Ля-ля-ля. – Она кривлялась как девчонка.
Все рассмеялись.
Через пять минут Лера и Рами уже сидели за столиком у камина. Человек в маске, как всегда, спиной к залу. Лера напротив.
Интерьер «Шато» больше напоминал готический собор, чем ресторан. Каменные своды арок угрюмо сходились под куполом. Высокие, остроконечные окна, выложенные цветной мозаикой, почти не пропускали солнечный свет. На столах высились длинные белые свечи. Отличное место для средневековых драм.
– Так все здорово получилось, – возбужденно прошептала Лера, когда огляделась вокруг. – Никогда бы не подумала, что способна на такое. Когда охранник подошел, я решила: все, сейчас будут проблемы. А он даже паспорт не стал спрашивать. Легенда про студию «Сюрприз» сработала.
Нельзя было понять мимику Рами – снисходительно он ухмыляется или просто улыбается. Мешал грим.
– У меня до сих пор руки трясутся. Сейчас бы выпить чего-нибудь, – продолжала выплескивать эмоции Лера, – но куда машину девать?
– Добрый вечер. Что будете заказывать? – к столу подошел официант в смокинге и бабочке. Зажег свечу.
– У вас машину можно у ресторана на ночь оставить?
– Без проблем. Заплатите охраннику, он ночью присмотрит.
– Замечательно! – воскликнула Лера, надела маску и взглянула на официанта. – Тогда начнем репетировать.
Официант галантно поклонился, как будто захотел принять участие в происходящем.
Они заказали тар-тар из говядины с дижонской горчицей, каре ягненка с розмарином, телятину со сморчками и бутылку красного Божоле.
– Только не холодное. – Лера строго взглянула на официанта.
– Да, мадам, красное и не может быть холодным.
– А вдруг? – весело спросила Лера.
– Ну, если только вдруг … – шутливо ответил тот. – Это все?
– C’est tout, это все, – подтвердила Лера, но Рами отрицательно покачал пальцем и опустил руку в карман сюртука. Лера затаила дыхание. Официант вопросительно замер рядом. Рами достал сложенный лист бумаги и медленно развернул его. «Майонез» – крупными буквами было написано на листе.
– О’кей, и майонез, – подтвердил официант и ушел.
Лера невольно рассмеялась и тут же прикрыла рот рукой.
– Ой, прости, пожалуйста. Ты меня рассмешил.
Он был удивительным, этот человек в маске и белых перчатках. Молчаливый сарацин, как назвал его Виктор. В нем странным образом уживались отчаяние и спокойствие, грусть и насмешка. Он всегда казался разным, но при этом в одной и той же маске. Лера вдруг обнаружила, что смотрит на него чересчур нежно и смутилась:
– Извини, задумалась. Можно, я сниму маску?
Рами кивнул.
Официант принес вино и разлил по бокалам. Пламя камина заиграло на стекле, словно стараясь разглядеть что-то в бордовой глубине напитка.
– Мне здесь очень нравится, – тихо произнесла Лера. – Спасибо.
Рами изобразил шутливый поклон и поднял бокал. Они чокнулись. Стеклянные краешки на мгновение коснулись друг друга и снова расстались. Вино было терпким и отдавало ежевикой и малиной.
– Ты уже был здесь? – спросила Лера.
Беззвучная улыбка в ответ.
– Ну да. Конечно, был. Иначе ты бы не выбрал этот ресторан. А с кем?
Накрашенные губы изобразили иронию.
– Я поняла. С женщиной. И она явно была красавицей, – сказала Лера и, поняв, что невольно выдала свои чувства, тут же поправилась. – Предлагаю тост: чтобы нас любили те, кого любим мы.
Краешки бокалов снова соприкоснулись.
Они вышли из ресторана, когда город уже утонул в ночи.
– Пьеро, не скучай, пожалуйста. – Лера погладила капот «Пежо», отливающий серебром в свете уличных фонарей. – За тобой присмотрят. А завтра я тебя заберу. Рами, ты не подбросишь меня до стоянки такси? А то метрдотель сказал, что если заказывать, то придется ждать не менее получаса.
Рами указал на ожидавшее его желтое такси.
– До ближайшей стоянки. На площади. Ладно? – на всякий случай повторила Лера, садясь в машину.
Ночные города принадлежат не людям, а тысячам «лошадей», спрятанных под капотами мчащихся авто. Нет дневных красок мира, есть только темнота, ослепительный свет фар, воспаленные глаза габаритов и опасно-красные вспышки тормозов. Садовники мирно спят. На ночных улицах царствуют те, кто срывает цветы.
Такси сделало резкий поворот, и Лера, поглощенная своими мыслями, неожиданно оказалась в объятьях Рами.
– Ой, простите, – воскликнула она и замерла, чувствуя руку в перчатке на своем плече.
«Почему от Рами пахнет сиренью? Нет, скорее, фиалками. И какой-то краской. Это что, театральный грим?» – мелькнуло в голове у Леры.
– Приехали! – громко объявил водитель и подрулил к веренице такси, скучающих на краю площади.
Рами осторожно убрал руку с плеча своей спутницы.
– Что, уже? Я чуть не заснула. – Она поправила волосы. – Спасибо. Чудесный вечер.
Он кивнул.
– Если на сегодня больше поручений нет, то я поехала.
Он опять кивнул.
– Рами, можно перенести сеанс связи на завтра? А то я доберусь домой уже очень поздно. А если, не дай бог, еще переезд будет закрыт… – вылезая из машины попросила Лера и, увидев одобрение человека в маске, поблагодарила. – Спасибо. А бьенто!
Она подошла к ближайшему такси и обернулась. Машина, на которой они приехали, стояла на том же самом месте. Молчаливый сарацин провожал ее взглядом. Она помахала рукой, в ответ мигнули фары.
Мама еще не спала. Читала.
– Привет, – Лера зашла в спальню и поцеловала ее.
– Почему от тебя пахнет вином? – мама отложила книгу и сняла очки.
– Я ходила в ресторан.
– А как же машина?
– Оставила. Поеду завтра утром на электричке.
– Это что-то новенькое. С кем была в ресторане?
– С кем? – переспросила Лера и задумалась. Действительно, с кем?
– С Казановой, – хихикнула она, пожелала маме спокойной ночи и поднялась к себе. Достала из сумки белую маску с вуалью. Надела и долго разглядывала себя в зеркале. Вот бы так прийти однажды на работу… У босса глаза на лоб вылезут. Нет, не вылезут – очки будут мешать. Она рассмеялась, но маска в зеркале осталась бесстрастной. А все-таки здорово, что Рами выбрал именно ее, а не Риту, например. У Риты и так муж есть. Лера сняла маску и повесила на стену над столом. В тусклом свете фонаря за окном маска смотрела на нее пустыми глазницами, вокруг которых загадочно мерцали стразы.
* * *
– Как ты вчера добралась?
Прочитав вопрос, Лера довольно улыбнулась. Приятно, когда о тебе беспокоятся.
– Нормально. Утром прокатилась на электричке.
– Давно водишь машину? – продолжал интересоваться Рами.
– Почти восемь лет. Сначала ездила на старенькой «десятке», потом купила «Пежо». В кредит.
– Почему именно «Пежо»?
– Он стильный. У него печальные и одновременно хищные фары. Говорят, что его разрабатывал дизайнер фирмы «Феррари». И мне очень понравился «вишнево-бордовый» цвет. Правда, сначала я хотела ярко-красный, но у машины не было подогрева сидений, и цвет назывался «Руж люцифер» – «Красный дьявол». Страшно даже садиться, не то что ездить. А для меня машина – это второй дом, я в ней по полдня провожу. У нее даже имя есть – Пьеро.
– Пьеро – мужское имя.
– Да. Он мальчик.
– Ты необычная.
– Ты тоже. Так рассмешил меня вчера своим «майонезом»! Я теперь без улыбки не могу на него смотреть.
– Рефлекс.
– Как у собаки Павлова?
– Нет. Как у бабочки на цветочный нектар. Тебе понравился интерьер ресторана?
– Очень оригинально и торжественно, но немного мрачновато. Похоже на Собор Парижской Богоматери. Так и кажется, что сейчас из-за колонны выскочит ужасный Квазимодо.
– Ты была в Париже?
– К сожалению, нет. Но собор видела во многих фильмах и даже в мультике. А ты был?
– Пару раз. Нотр-Дам великолепен – строгий и пугающий. Один мой знакомый шутит, что его специально построили таким зловещим, чтобы полупьяные мушкетеры или беспечные студенты Сорбонны, проходя мимо него под утро, тут же трезвели, увидев страшных химер, и хотя бы в такие минуты вспоминали о боге.
– А мне понравился храм Христа Спасителя на набережной Москвы-реки. Когда я первый раз зашла в него, то у меня даже голова закружилась от обилия красок и цвета. Как будто попала внутрь детской книжки с яркими картинками. Было так радостно и так грустно, что захотелось плакать.
– Валери, пора заканчивать. Повтори следующее задание.
– О’кей. – Лера застучала по клавишам, чувствуя себя как школьница, рассказывающая домашнее задание. – Встречаемся в воскресенье, у итальянского ресторана «Антонио» в шестнадцать ноль-ноль. Легенда та же – театр-студия «Сюрприз», репетиция рекламного ролика про Венецию и Казанову. А в этом ресторане готовят карпаччо?
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?