Текст книги "Око. Закройте глаза Истине"

Глава 7

Министр внутренних дел вернулся в министерство в задумчивом состоянии, как-то замедленно осмысливая ту информацию, которую ему сообщил президент. Какие-то русские князья девок портят в коморках, а кто-то их снимает на видео и выкладывает ролики в порнораздел интернета. Мало там что ли порнографии, куда ни копнись, везде порнуха, причём даже там, где её быть совсем не может.

Сейчас нравы свободные, никто не знает, что такое порнография и что такое эротика. Всё решает начальственный звонок. Позвонят и скажут, что порнография и за то, что дама снимает с себя колготки, дадут пару лет колонии как за порнографию. Позвонят и скажут, что это эротика и за откровенную порнографию, от которой даже у импотентов встает причинное место, просто пожурят и скажут, чтобы не очень-то эротикой баловались.

Россия, едрёна корень. Законов тьма, да попробуй, исполни их. Вмиг отрешат от должности или ещё хуже, свои же руки назад заломят, да пинками начнут информацию получать. Как принялись в тридцатые годы дубасить несогласных, так до сих пор остановиться не могут, и никто их и не останавливает. Значит, тем, кто выше нас, это нужно. Было бы желание, а сделать можно всё.

Вот по всему миру никак не могут решить проблему со стихийной расклейкой объявлений. По всему миру, а не только у нас в России. И чего только не применяли, результата никакого. А не надо ничего особенного делать. Расклеил объявление, получи десять лет тюрьмы. Нанял кого-то на расклейку – пятнадцать лет как организатору преступления. Заказал кому-то расклейку – двадцать. Вот вам стенды для наклейки объявлений, вот вам рекламные издания. Будьте любезны. Через месяц ни одного объявления не будет, где не положено. Общественность будет регулярно сообщать о расклейщиках, даже с фотографиями, потому что эти объявления достали всех. Достаточно посадить первых двести человек, по два на каждый регион. И дело с концом. Так ведь не дадут это сделать.

Точно так же нужно бороться и с распространением наркотиков. Минимальный срок – двадцать пять лет. Около детских учреждений – пожизненно. Только попробуйте, сразу нарколобби в составе маститых адвокатов и правозащитников, комитетов матерей и прочих общественников будут проводить красочные мероприятия, тратя неизвестно откуда взявшиеся огромные деньги, а СМИ – средства массовой информации, причём все – трындеть о беспределе.

Вот и сейчас президент задал задачку, говорит – бросай всех на это дело. Других забот у меня нет? Тут партизаны объявились, милиционеров мочат, кто только под руку попадётся. Из обиженных милицией. Ну, мочили бы своих обидчиков, а нормальных людей зачем трогать? Вдовы, сироты. Что им сказать? Как утешить? Они же скажут, раз ты министр и в своём министерстве порядка навести не можешь, то и мужья наши из-за тебя погибли. И ведь возразить-то нечего.

Крутится огромная махина, которую ещё Сталин закрутил на проведение репрессий, собрав всех в НКВД – народный комиссариат внутренних дел – милиция, следователи, пограничники, конвойники, спецсвязь и ОМСДОНы с ОМСБОНами. Главное – давить врагов народа и приструнять уголовников, но не сильно, потому что они близкий нам классовый элемент. Сейчас пограничников нет, следователей выдернули, конвойники ушли в юстицию, а машина всё крутится. По-нормальному, для капремонта машину останавливают, производят разборку частей и механизмов, дефектовку деталей, а затем производят сборку, и снова работает машина, но уже так, как ею будет управлять опытный водитель.

Министр ещё посидел и позвонил в приёмную:

– Майора Лысенко из сорок шестого отделения вызовите ко мне.

– Есть, – четко ответила «трубка»

И наступила тишина.

Министр открыл папку и уставился на рисунок. Вроде бы глаз с ногами, а, может, это не ноги, а морщинки на лице. Непонятно и название какое-то мудрёное. Какой-то джет, глаз Гора. Огромный, значит. И вот с помощью этого глаза за нами кто-то подглядывает. Нет уж, это всё будет в тайне. Мы этот глаз найдём и будем королями. Кто владеет информацией, тот владеет всем миром. Кажется, это Наполеон сказал. Умный был мужик. До самой Москвы дошел. В Кремле чаи распивал. Потом Москву сжег и ушёл. Хотя все историки говорят, что, мол, Москву он не жёг, а это москвичи её пограбили и подожгли.

Так ли сейчас важно, кто жёг? Сожгли и точка. Наполеона кто-то приглашал в Москву? Нет. Незваный гость. Незваные гости, Тохтамыши всякие тоже приходили и Москву жгли. Значит, и Наполеон точно такой же. Он и сжёг. А ведь передо мной у президента был фээсбэшник. Так, задачу поставили порознь и каждый будет копать под другого, чтобы полакомиться результатами и первым доложить об исполнении. Ох уж эти византийские тайны. Кстати, недавно прочитал стихотворение о византийских корнях нашего государства. Поэт, его нигде не печатают, так он в интернете себе страничку сделал и там себя печатает.

 
Мудрецы просвещённой России
В тупике от всех «русских идей»,
А назвать бы страну Византией,
Вот так просто, без всяких затей.
 
 
Будут граждане все византийцы,
Паспорта с византийским гербом,
В Византии учились партийцы
И в губернии каждой партком.
 
 
По религии мы византийцы,
И в церквях византийский обряд,
Мы с гербом получили царицу
И церквей златоглавый наряд.
 
 
И не будет у наций обиды,
Все равны и язык большинства,
Кто захочет, введет алфавиты
И столица всё та же – Москва.
 
 
Выбирать никого мы не будем,
Всех назначит глава-базилевс,
И пойдут несогласные люди
Заготавливать экспортный лес.
 

Вот, зараза, ну прямо в точку. Сейчас печатаются за деньги, а у этого, видать, денег нет, а то приняли бы в союз писателей, корочки бы выдали и ходил бы с гордо поднятым носом новый писатель новой России. Тьфу. Такого понаписали, что уши вянут от такого чтения. Наши аналитики попробовали почитать это, бросили, пришли и говорят:

– Надо, товарищ министр, прореживать писательские ряды.

– Это как, – не понял я, – садить что ли?

– Не надо никого садить, – сказали аналитики, – надо поставить их всех у стенки и дать по ним длинную очередь из пулемёта. Кто останется в живых, те будут избранные, их можно сразу зачислять в классики, потому что они будут писать, как самые настоящие патриоты России.

На пульте загорелась красная кнопка приёмной.

– Майор Лысенко, – доложила приёмная.

– Пригласите, – сказал министр, встал из кресла и пошел к двери.

В дверь вошел немолодой человек в штатском костюме.

– Товарищ генерал армии…, – начал он доклад.

– Проходи, Коля, – сказал министр, пожимая товарищу руку и ведя к маленькому столику с двумя креслами. – Пропустим по маленькой, дело есть.

Майор Лысенко согласно кивнул головой и сел в кресло. Начинали вместе, молодыми лейтенантами, да вот на дистанции были разные условия, кто-то генерал полный, а кто-то полный майор. Раньше называл себя Майор Советского Союза, сейчас Майор Российской Федерации. А ведь дружок предлагал подтолкнуть карьеру вперед, благо в руках все рычаги, отказался. Как товарищам в глаза смотреть буду?

Министр достал из маленького шкафчика бутылку коньяка, извините, дагестанского бренди, маленькие рюмочки, плитку шоколада и придвинул к товарищу рисунок в виде буквы Я с глазом в кружочке.

Лысенко взял рисунок в руки, повертел его и так, и сяк и положил в сторону на столик.

– Банда? – спросил он.

– Хуже, – сказал министр, разливая бренди, – похоже, что одиночка.

Глава 8

Два опера, один настоящий, другой – ставший министром, выпили бренди и задумались. Так всегда бывает, когда на исполнение дают задачу со многими неизвестными.

– Кто-то из наших научился заглядывать в прошлое, – тихо сказал министр, – а раз он научился заглядывать в прошлое, то так же может заглянуть и в будущее, а это чревато такими последствиями…

– Кто-то из наших, из милиции? – спросил Лысенко.

– Упаси Господь, – сказал генерал, – какой-то гражданский и живёт где-то в Сибири. Вот тебе рисунок, соколиный глаз, приклеишь его на обложку дела и дело это назовешь коротко и ясно – «Око». Уточни название, что-то связано с каким-то джетом. С сегодняшнего дня переходишь в моё личное подчинение. Кабинет твой будет здесь, в министерстве. Докладываешь только мне. Информация строго секретная. Привлекай к работе кого хочешь, но достань мне этого типа, который собрался в нашем грязном белье покопаться.

– Да уж, у нас только копни, такая вонь пойдёт, никакие противогазы не помогут, – усмехнулся майор.

– Коля, – сказал министр, – язык твой – враг твой, ты уж хоть в других местах не ляпай то, что мы с тобой наедине говорим.

– Не маленький, знаю, научили уже добрые дяди, – буркнул Лысенко, – пойду я устраиваться и план работы нужно прикинуть.

– Учти, ты должен быть как снайпер, как охотник, – сказал генерал, – скради добычу, спокойно прицелься и подстрели. Я это образно говорю. Мужик этот нужен живым и невредимым.

Обоснование в министерстве произошло так гладко и ровно, что развеяло все сказки о милицейской коррупции и неприятных людях, которые по любому поводу готовы подставить ладошку для мзды. Что значит министерская поддержка!

Раньше в департаментах швейцар-гардеробщик начальству пальто подавал и галоши начищенные, получая за это привычную копеечку-другую. Потом истопники. Не дай ему копеечку, так либо печка будет дымить, либо дрова будут прогорать так, что всё присутствие в холоде придется сидеть. Затем шли коллежские регистраторы, которые за переписывание бумажки денежку брали. За ними шли провинциальные секретари, сенатские, синодские и кабинетские регистраторы, через которых бумажка должна пройти. А ведь может и не пройти. Потом шел губернский секретарь, потом коллежский секретарь, потом титулярный советник, за ним коллежский асессор, потом надворный советник, потом коллежский советник… А это уже целый советник, полковник, ему копеечкой не обойдёшься. И все эти чиновники были на кормлении у людей, к ним обращавшихся. В полицейском департаменте было всё-таки получше. Там служба начиналась с дворников, потом шли городовые, околоточные надзиратели, приставы, те, которые деньгу-то сдёргивали и посылали по команде. Сколько лет прошло, а всё так же, по петровской табели о рангах живём.

Всё это думал про себя Майор милиции Российской Федерации Лысенко Николай Иванович. Собственно говоря, служить осталось полгода. Вот дали допеть ему последнюю песню и всё потому, что министр – однокашник по школе милиции. С продвижением всегда было туго, хотя по работе считался опытным оперативником с хорошими результатами работы. Его однокашники, даже сам министр, компьютер используют для раскладывания пасьянса. Сегодня компьютер должен знать и использовать любой считающий себя современным человек, а всё наше руководство даже простейшего документа не может подготовить при помощи техники, считая, что на это им даны подчиненные.

Ещё с лейтенантских времён Лысенко нарушил главное правило: у подчиненного взгляд должен быть бодрый и глуповатый. Это для того, чтобы у начальника не закралось подозрение, что подчинённый метит на его место. Для того человек получал офицерские погоны, чтобы делать карьеру. Люди без здоровых амбиций они и есть люди без амбиций. Толку от них мало, и выкинуть жалко, вот и двигают их по служебной лестнице. А во время движения амбиции сразу начинают расти и становятся здоровенными амбициями.

Лысенко же всё делал наоборот: белое называл белым, чёрное – чёрным. Без оттенков. Как где какая новинка – Лысенко тут как тут. Как где кто-то опытом поделился в спецжурнале, гляньте, а Лысенко уже делает так же. Компьютер изучил так, что даже некоторые спецы из техотдела с ним советуются. Английский и немецкий языки знает прилично и постоянно занимается их совершенствованием, да вот только в заграничные стажировки его не брали, боялись, что и там начнет говорить то, что думает. А это был его главный недостаток – обостренное чувство справедливости. Это у всех, кто родился под знаком Девы.

Из телефонного разговора жены Лысенко с подругой (поставлен на прослушку по личному приказу министра):

– Сегодня у моей «Девули» день рождения! У нас уже 17 лет стажа. Поначалу это был потрясающе верный, преданный, нежный, настоящий и самый любящий человек, но годы идут, жизнь и потрясения вносят в характер свои коррективы. Он до сих пор беспокоится обо мне, всегда встретит, всегда поможет по дому, никогда не жалеет денег на самые безумные мои «хочу». На него можно твёрдо положиться в очень трудную минуту. Прекрасный любовник, но страстей от него не дождёшься, всё доказывает делом. Очень педантичен, аккуратен, с хорошим вкусом, наблюдателен и проницателен. Большой любитель пофлиртовать. Пользуется огромным успехом у женщин от 16 лет до бесконечности, что меня, «Скорпиошу», приводит в ярость. Все причины нашей ругани – моя ревность, а так к нему и придраться не к чему.

Чувство справедливости играло с майором нехорошие шутки. На корпоративных вечеринках, то есть пьянках, всегда находились люди, которые подначивали Лысенко на то, чтобы он резанул правду-матку. Для чего это делалось, понятно любому человеку, только опер всегда верил, что все люди вокруг – честные и порядочные друзья. Раззадоренный Лысенко как персидский кот, а во всех справочниках крупными буквами пишут – НЕ ДРАЗНИТЕ ПЕРСА, выдавал порции правды-матки.

– Э-э-э, – говорили начальники, – что у пьяного на языке, то у трезвого на уме, не шибко он нас любит и ценит, и мы его не будем сильно любить и ценить.

Так и оставался Лысенко подающим надежды майором, потом просто майором, потом майором без перспективы служебного роста. Кто же человека перед увольнением в отставку в должности повышает? Все лейтенанты, бывшие в обучении у старшего опера Лысенко, давно вышли в полковники, есть и генералы, но к своему первому шефу не подходят, чтобы не попасть в список «карбонариев», поддерживающих связи с людьми, находящимися не в чести у начальства.

Информацию по «джету» майор нашел быстро. Ума много не надо при наличии современных средств коммуникации.

Уаджет – око Ра или глаз Гора – эмблема сокологолового бога неба Гора, символ его всевидящей власти, единства космоса и целостности мироздания. Правый глаз символизирует Солнце, а левый – Луну. Лунный глаз Гора был вырван Сетом, богом ярости, пустыни, хаоса, всего враждебного и беспорядка в битве за первенство среди богов, однако после победы Гора в этом сражении глаз вырос снова. Изображения глаз с крыльями стали амулетами, отводящими зло и несчастья.

– При чём здесь этот символ и факт того, что кто-то залез в прошлое? – думал про себя Лысенко. – Логичнее предположить, что обитатели другой планеты были на нашей планете в конце первого тысячелетия, произвели эти съёмки и разместили на одном из наших серверов, чтобы посмотреть на реакцию землян и подготовить их к более активному общению с представителями внеземной цивилизации. Но что же делать с символом?

Глава 9

Сход был в самом разгаре. Шестнадцать человек сидели за длинным столом, на котором стояли закуски и спиртные напитки по вкусу участника. Если приглядеться внимательнее, то можно узнать очень знаменитых людей, которых никак нельзя было заподозрить в том, что они будут сидеть за одним столом с мужичками в простенькой одежде, перед которыми стоят миски с макаронами по-флотски. У одних золотые перстни с бриллиантами, у других – татуированные на пальцах перстни. Одни изъясняются на изысканном языке и делают характерные жесты, поставленные имиджмейкерами. Другие – машут руками, как придётся, говорят по фене и кроют матом как сапожники. Картина, достойная пера социалистического реализма – братское единение классов, стирание различий между городом и деревней, из нищеты в миллиардеры. Но никто не мог догадаться, что все они были равны, они все были короли и братство этих королей называют организованной преступностью.

Председателя собрания избирали демократическим путём. Кидали камни в кувшин. Красные и белые. Каждый бросал камни в два кувшина. Один кувшин для голосования, второй – урна для неиспользованных «бюллетеней», чтобы никто не мог узнать, кто голосовал против. Мало ли что, даже у демократов есть мстительные и злобные люди, которые на виду всегда прикидываются овечками.

– Погодьте кушать, братаны, – сказал председатель, – мы все в опасности. Нашелся какой-то умелец, который может ходить в прошлое и снимать всё на свою кинокамеру. Снял даже, как зачинали князя, который Русь крестил огнём и мечом…

– Прямо-таки в постеле и снимал? – ухмыльнулся один из «простых»

– Да, прямо-таки в постеле и снимал, – повторил председатель, – вот он возьмет и снимет, как ты в девяностых вместе с ментами рэкетом занимался и мочил предпринимателей, которые хотели жить честно. Прикинь, распространится на тебя статья о сроке давности преступления? Сядешь на пожизненно, а твои дружки в ментовке тебе ещё помогут быстрее до камеры добраться.

– Извините, а откуда у вас такая информация? – спросил обладатель бриллиантов, затягиваясь ароматной сигарой. – Это вообще какой-то блеф, потому что такого быть не может. Современная наука…

– Можешь сунуть свою современную науку себе в…, – серьёзно сказал председатель, – информация с самого верха. Наши люди везде есть. Вы вот, как бы сказать, округами командуете, а мне приходится повыше заходить и золотой ключик вынимать чаще, чем вам. Считайте, что информация из первоисточника. КГБ и милиция бросили все силы на поиск этого умельца.

– КГБ давно нет, – буркнул один законник.

– КГБ, ФСБ, – сказал председатель, – какая разница, могут даже АБВГД назвать, а всё равно у них в паханах Феликс Дзержинский, и они будут мочить всех, на кого им руководящий перст укажет. Так вот, просто так рыть землю они не будут. То, что они в архивах прячут и огласке не предают, может элементарно в стихах и в красках появиться в этом интернете. С интернетом не поборешься. Он не разбирает личностей. Да и нам это тоже без выгоды, потому что иногда хочется вернуться назад, и кое-что подправить в своей жизни, да вот нельзя. А этот паразит смог. Поэтому ваши ежемесячные платежи увеличиваются на два процента для контроля за поиском этого оператора и ликвидации, как только его найдут. Уж лучше пусть не будет ничего, чем будет что-то. Кто против моего предложения? Получается, что единогласно. Давайте, братаны, за это дело пропустим по маленькой, чтобы всё у нас срослось.

Оставшись один, председатель вызвал помощника, который отвечал за связи с правоохранительными органами. Как бы сказали по-старому, заведующего сектором отдела административных органов. В ЦК КПСС давно отработали структуру, бери её в целости и сохранности и приспосабливай к любой структуре, хоть к обществу рыболовов-охотников, хоть к мафии. Но, мафия – это иностранное слово, а по-нашему это как бы братство. Брудершафт. Или фройндшафт? И опять нерусское слово.

Завсектором выглядел как дипломат. А как ему ещё выглядеть, если он окончил институт международных отношений и некоторое время поработал в разведке, уйдя потом оттуда по состоянию здоровья.

– Твоя задача вовремя отследить результаты поиска оператора, – сказал председатель, – и уничтожить его. Деньги не жалей, но особо сильно не разбрасывайся, чтобы под колпак к твоим друзьям не попасть. Сам знаешь, что нужно делать. Жду от тебя доклада.

Зав. сектором молча кивнул головой и удалился.

– Приятно иметь таких подчинённых, – подумал председатель и стал собираться на встречу с иностранными журналистами. Из зеркала на него смотрел холёный человек с легкой сединой на висках. – Сегодня банк открывает новый проект кредитования инновационных проектов. Всё в духе времени и политики партии и правительства. Если бы партия прислушивалась к его советам, то не стала бы вляпываться в историю с водоочистителями на технологиях, которые не поддаются никакому объяснению. Как облапошил их этот изобретатель от бизнеса? Неграмотность и высокое самомнение – вот главный недостаток, который губит всех наших политиков и всё государство вместе с ними. А оператора я убивать не буду. Он мне нужен как никто. Будет он у меня в руках и все будут у меня в руках. Уж я-то знаю, как им распорядиться. Я не государство, я создам этому парню все условия, и мы будем загребать с ним такие деньжищи, что скоро я скуплю на корню всю Россию и весь бывший СССР.

– Мудрит что-то шеф, – думал заведующий сектором административных органов, – кто же режет курицу, несущую золотые яйца? Не такой я дурак, чтобы не использовать представившийся мне шанс.

– Всё-таки, дока наш бугор, – думал простой смотрящий, возвращаясь к себе на хату, – не рассусоливает, как некоторые. Найти и кокнуть. Вот и все дела. Меньше свидетелей, крепче сон.

– Что-то мне кажется, что нужно переизбирать руководство нашего консорциума, – думал «демократ», восседая на мягких подушках «линкольна», – времена уже другие, и нам давно пора переродиться в обыкновенных обывателей, живущих по нашему закону и в соответствии с общепринятыми законами. И не дело душить то, что может принести прибыль.

Ещё один участник совещания шёл с взглядом, полным целеустремленности не в высшие сферы, а сосредоточенный на земле, на реальных людях и принадлежащем им имуществе. Он внимательно смотрел вокруг, подмечая, где и что плохо лежит и когда это лучше стибрить. Профессиональная психология.