Текст книги "Смотритель"

Первая командировка. Продолжение

Ещё в спецшколе я задавал своим преподавателям вопрос – зачем нам нужно вмешиваться в те события, которые являются далёкой историей? Всё, что нам объясняли по этому вопросу, являлось простым забалтыванием вопроса и запутыванием полемики спрашивающего и слушающих.

Умные люди, достигшие Знания, отвечают кратко и по сути. Потом, если человек не въехал, то есть не понял, он разъясняет по слоям, доходя до того, к какому относится человек вопрошающий.

Наш профессор взял старинную книгу, раскрыл её и пролистал как колоду карт.

– Вся созданная нами жизнь на подведомственных планетах представляет собой вот такую книгу. Где-то она толще, где-то она тоньше, но каждый лист – это отдельная линия истории. Вначале, когда главным было слово, а не буква, слово забывалось теми, кто его говорил, и кто его слушал. Или вообще вспоминалось совершенно не то, что говорилось. Один человек помнил одно, другой помнил совершенно другое. Третий вообще говорил о чём-то совершенно ином. Поэтому всё приказывалось забыть и говорилось новое слово. И так было бесконечно, пока наш Председатель не распорядился дать им Буквы. Один из ваших коллег принёс им Буквы. Примитивное восхищение «ыыыыыыыы» он обозначил буквой Ы. Выражение недовольства «уууууууу» он обозначил буквой У. Широкупотребимое слово «блядь» он обозначил буквой Б. Слово «сука» – буквой С. Стучание кулаком в грудь – буквой Я. А начало выволочки «ах ты ж сука такая» – буквой А. И дал он им варианты написания этих букв.

– Профессор, но там же сотни языков, как он им всем дал одинаковые буквы? – спрашивали мы.

– Те существа, которые созданы нами, не твари безмозглые и они общаются между собой, где знаками, а где и взаимно понимаемыми звуками. При долгом общении появляются одинаковые слова, а потом начинается понимание обоих языков и взаимопроникновение заимствованных слов. Главное – принцип обозначения иностранных слов. Возьмём, к примеру, русский и английский языки. Буква А читается как Эй, буква Е как И. В русском языке буква как пишется, так и читается, а в английском языке пишется О, а читается как А. Русские читают Сонни, а англичане – Санни. И таких примеров сотни. Англичане до сих пор проводят чемпионаты по знанию грамматики, потому что все грамматику выговаривают, а как правильно пишется это слово знают порядка трети носителей этого языка. Сначала буквы попали к русским. Потом – к немцам, те тоже читают так, как и пишут. Потом буквы попали к англичанам и французам, и те уж покуролесили над тем, что разработано под непосредственным руководством Председателя. У французов вообще из восьми написанных букв читаются четыре. Но мы отвлеклись. Вопрос был в том, зачем нам нужно вмешиваться в те события, которые являются далёкой историей?

Нам было бы намного легче, если бы в книге была всего одна страница и мы смотрели бы на эту страницу и лишь изредка, что-то бы подправляли, например, в регулировании численности народонаселения и возможности планеты к прокорму всех там обитающих. Если не регулировать численность населения, то народ сожрёт и уничтожит всё, что там есть и самоуничтожится сам. Конечно, всегда есть вероятность того, что парочка оставшихся в живых человек может всё начать заново и пока они начнут размножаться между собой, земля восстановить нанесённый ей ущерб и снова будет готова принять на себя определённое количество человек. И так далее, пока человек разумный не вырвется на просторы космос и не будет искать себе новое место жительства в необъятной для всех Вселенной.

Наши первооткрыватели, начавшие процесс зарождения жизни на земле с инфузорий и туфелек, боялись, что процесс не удастся, поэтому они сделали несколько копий этих процессов, в надежде, что что-то окажется успешным и на него будет сосредоточено всё внимание. Как в Фотошопе (Photoshop), открыл изображение, сохранил его в другом формате и работаешь с новым изображением, зная, что исходное изображение у тебя нетронуто. А затем сохраняются промежуточные результаты, и вот так подучается много параллельных историй, который как бы следуют одним и тем же путём, но всегда что-то не такое, как в других параллельных реальностях. Иногда эти реальности соприкасаются и оказывают друг на друга негативное воздействие, а представители одной реальности, оказываются в другой и это тоже влияние на развитие истории во всех реальностях. А нам не надо, чтобы везде было по-разному. Всё должно быть одинаково, чтобы потом, когда все реальности достигнут точки соприкосновения, не получилось никакого катаклизма, который бы уничтожил все результаты проделанной работы. Ясно?

– Ясно, – ответили дружно мы, – но откуда известно, что параллельные миры должны пересекаться? По всем понятиям, параллельные плоскости не могут пересечься никогда.

– В принципе, – сказал профессор, – мы раньше тоже так думали, пока в России не появился математик Лобачевский. В 1926 году по земному летоисчислению от рождества Христова, сей математик издал труд «Сжатое изложение начал геометрии со строгим доказательством теоремы о параллельных». Лобачевский считает аксиому параллельности Евклида произвольным ограничением. С его точки зрения, это требование слишком жёсткое, ограничивающее возможности теории, описывающей свойства пространства. В качестве альтернативы он предлагает другую аксиому: на плоскости через точку, не лежащую на данной прямой, проходит более чем одна прямая, не пересекающая данную. Новая геометрия не включает в себя евклидову геометрию, однако евклидова геометрия может быть из неё получена предельным переходом при стремлении кривизны пространства к нулю. В геометрии же Лобачевского кривизна отрицательна.

– Но это всё теория, – воскликнули мы, – где её подтверждение?

– Подтверждений много, очень много, – сказал задумчиво профессор. – В вычислениях маршрутов космических полётов без неё не обойтись, а появление представителей параллельных реальностей в других реальностях говорят о том, что геометрия Лобачевского недоизучена и её проявления возможны где угодно. Получилось так, что созданные нами существа начинают нас же и учить. Не очень это приятно, но гордыня всегда приводила и приводит к отрицательному результату. И ваша главная задача – вовремя поправлять изменения в истории параллельных реальностей.

Ялта

В областном управлении КГБ в городе Симферополе я не нашёл ничего.

– Сам понимаешь, – объясняли мне, – немец нагрянул внезапно. Думали, что мы в глухом тылу, а он возьми, да и появись перед нашими глазами в полной форме и с намерениями захватить нас врасплох.

– И застал? – спросил я.

На меня внимательно посмотрели, как на врага, проникшего в святая святых, и нехотя ответили:

– Застал, сука. Областной архив мы успели вывезти, а часть уничтожить, только в районных отделениях произошла утрата некоторых материалов. Но и немцам они не достались. Мы проверяли в трофейных массивах гитлеровской разведки. Нет ничего, но мы активно разыскиваем пропавшие документы в Турции и в Болгарии. Думаем, что вам нужно ехать в Ялту и искать свидетелей, знавших разыскиваемого вами лица. Есть там у нас один старичок, который в те времена работал в НКВД. Он и поможет. А если он не поможет, то не поможет никто. В Ялте и пляжи хорошие, позагораете, покупаетесь, чтобы не получилось, что поездка была неудачной.

От Симферополя до Ялты два часа езды на троллейбусе. Да, именно на троллейбусе, на городском троллейбусе устаревшего типа «Skoda», выпускавшегося в братской Чехословакии. Линию начали строить в 1958 году и в начале шестидесятых открылось регулярное движение троллейбусов по курортам. Сначала хотели строить железную дорогу, но в районе одного из тоннелей произошёл сдвиг породы и эту затею с железнодорожным сообщением отложили в долгий ящик. Вероятно, навсегда. Зыбучие и подвижные грунты в Крыму – это Божье наказание. Даже оккупировавшие полуостров немцы плюнули на свои затеи со строительством морских мостов и железнодорожных линий. Крым – это как вторая Атлантида и она всё равно уйдёт под воду. Может, через сто лет, может – через тысячу, так зачем зарывать свои таланты в землю или хоронить их на дне океана?

На остановке в Ялте меня встретил бодрый старичок, на вид ему можно было дать чуть поболее шестидесяти, да и сам он сразу подтвердил, что я ошибся в своих догадках:

– Да-да, вы именно ошиблись! Мне восемьдесят два года, я в своем уме и есть силы сделать то, что вам молодёжи не под силу. – И он засмеялся заливистым смехом. – Сержант госбезопасности в отставке Иванцов! – Он молодцевато щёлкнул каблуками белых парусиновых туфель, приложил руку к пустой голове и ею же указал направление дальнейшего движения, – кабриолет подан.

Мы прошли десять шагов, и я увидел красный кабриолет красного «Запорожца» первого выпуска. Такую машину я уже видел в каком-то кино, и, возможно, эту машину для съёмок одалживали именно у Иванцова.

– Кладите багаж, располагайтесь, а я сейчас улажу некоторые дела, – сказал Иванцов и пошёл в сторону билетной кассы.

Я устроил на заднее сиденье свою дорожную сумку и открыл дверцу машины.

– Не верьте ему, он не тот, за кого себя выдаёт, – прошептал голос сзади, и, обернувшись, я увидел старичка с палочкой деловито шагавшего куда-то в сторону зелёных посадок.

Первая командировка (продолжение)

Как хорошо, что я успел остановить руку Авраама и он не зарезал своего сына Исаака, чтобы принести его в жертву и доказать верность Председателю.

В эталонном мире всё крутится и вертится как часы, но в различных копиях его всё перемешано и это может оказать влияние на эталон или эталон может самопроизвольно заместиться тем миром, который окажется реальнее предыдущего.

Все мы знаем, что Авраам должен был принести в жертву сына своего малолетнего Исаака, но в разных параллелях всё перепуталось, и Авраам повёл с собой в горы сына, которому было уже тридцать семь лет. Мужик в расцвете сил. Кто-то и что-то напутал. Когда родился Исаак, то Аврааму было сто лет, следовательно, на горе Аврааму было уже сто тридцать семь лет. Всё это записано в книгах, которые хранятся в библиотеке Председателя и наши аналитики передают нам команды, что нужно исправить, чтобы не нарушалась временная цепь событий.

Главная наша задача – вовремя остановить руку Авраама, вознамерившегося зарезать собственного сына, данного ему Председателем, в качестве верности Председателю.

Как говорили на лекциях, происшествие с Исааком было намёком людям о грядущем Спасителе, который тоже будет сыном Божьим, но отцом своим будет отдан в жертву за грехи людей. И Исаак, как и грядущий Спаситель, так же безропотно шёл за отцом своим на гору, где его должны принести в жертву.

– Зачем было городить огород, если и так всё понятно, что нужно быть верными Председателю? – спрашивали мы.

И нам терпеливо разъясняли:

– Начнём с вас. Все вы давали присягу на верность Председателю. Вы сами зачитывали её и расписывались в книге принятия присяги. После этого был обряд помазания и вручения жетона на право всех действий, направленных на исполнение воли Председателя. Точно таким же образом мы заставляем и подопечных наших клясться в верности Председателю, заменяя помазание вязкой кровью близких их. Если человек не жалеет сына своего ради Председателя, то тут либо огромная верность, либо огромная неверность в попытке подобраться поближе к создателю всего сущего и поквитаться с ним за смерть его близких. И неблагодарность человеческая бесконечна. Вот для этих целей вы и учитесь здесь, чтобы царствие наше было незыблемым, и чтобы только избранные рода человеческого могли занять чертоги райские и быть источниками новых знаний, которые они постигли в процессе их жизни. Дальше уже дело биномов из лабораторий в постижении Знания, обеспечивающего господство над всеми мирами.

– Следовательно, – не унимались мы, – мы не мир сеем вокруг, а подавляем всех, кто выступает против нашего господства?

– Можете воспринимать это так, как вы и говорите, – говорили нам. – Всё сущее и существующее борется за власть. Безвластие называется анархией, но и в анархии существует власть. Мы уже проходили то, к чему стремится род человеческий: к равенству, братству и счастью. Но равенства быть не может. Разве может обезьяна, давшая генетический материал для создания человеческих особей, быть равной человеку? Разве могут проблески её сознания сравниться с умом современного человека? Или навозный жук может сравниться с нами? Правильно, ваши глаза говорят, что нельзя сравнивать несравнимое. Давайте сравнивать сравнимое. Вот они – люди. Все разные. И они все равные? Если они все равные, то они все должны вкушать еду с золотых блюд и пить вкусное вино. Но золота на всех не хватит и вкусного вина тоже. Тогда для равенства все должны вкушать с керамических блюд и пить воду, разбавленную дешёвым вином. Или жрать из одного корыта и пить из одной лохани. Вот это и есть равенство. Получается, что для равенства людей нужно их всех сделать нищими, слоняющимися в поисках пропитания для себя. А когда заниматься прогрессом, искусством, науками и прочим, без чего невозможно развитие? Нищий человек может отобрать еду у более слабого, объединиться в банду с такими же и грабить всё, что попадётся под руку, а потом забирая только самое лучшее. Из таких бандитов и грабителей вырастали меценаты, которые бросали кусок пищи людям с хорошим голосом, чтобы те повсюду восхваляли своего благодетеля. Также подкармливали и людей, умеющих рисовать, писать книги, мастерить мебель и прочие предметы для улучшения жизни. Таким путём появились короли и князья, а вместе с ними и началось развитие общества. Вот вам и ответ на вопрос: возможно ли развитие общества при всеобщем равенстве. И мы отвечаем – невозможно! Братство предполагает пакт о взаимном ненападении разных по сути своей братьев. Один чего-то добился, другой не добился ничего. Братство есть, а равенства нет. Тоже и с счастьем. Каждому человеку немного надо для счастья. У того, у кого всё есть, хватает развешенных повсюду портретов и распеваемых хвалебных песен. Другому человеку для счастья хватает лачуги с дырявой крышей, а кому-то хватает и куска хлеба на целый день. Всех не сделать богатыми и счастливыми. И благодетелей в конце концов провожают палками: что же ты такой благодетель не обеспечил мне богатой жизни, а? Возможно, что вы в детстве слышали сказку о рыбаке, который поймал Золотую рыбку и отпустил её из хороших побуждений, сказав, что ему всего достаточно для хорошей жизни. И чем эта сказка закончилась? Уплыла рыбка, а старик так остался в своей хижине, а его злая и жадная жена так и не ушла от своего треснувшего корыта. А вот вы сами задавали себе вопрос, что вам нужно для полного счастья? Давайте, послушаем вас.

Вопрос оказался очень сложным. Большинство из нас просто не могло ответить на него. У нас было всё. Мы были сыты, одеты, обуты, обладали знаниями, условия жизни были прекрасными и всё наше счастье (кто-то бы ещё рассказал, что это такое) зависело только от нас и от Председателя. Нарушение установленных правил грозило отчислением и переводом в категорию низшего сословия, призванного обеспечивать жизнь высшей категории, к которой должны причислить нас. Вот и получается, что перевод в высшую категорию является счастьем, а перевод в низшую – несчастьем.

Это я и выложил, когда очередь дошла до меня.

– Неужели вы думаете, что жизнь в высшей категории является счастьем? – спросил меня преподаватель. – Выживание в высшем обществе намного труднее и опаснее, чем на более низшей ступени. Давайте приведём простой пример. Вот огромная банка с крысами. У каждой крысы свой отсек и достаточно пищи, чтобы ни о чем не заботиться. А они всё норовят сожрать еду у соседа и при случае сожрать и его самого. А стоит устроить перебой с едой, то они все бросаются друг на друга и остаётся только самая сильнейшая крыса, которая перестаёт понимать, что же ей дальше делать, так как нет ни еды, ни тех, кем можно повелевать. Точно так же и среди людей, за которыми будете следить вы и претворять в жизнь мудрые указания Председателя о равновесии жизни в человеческом обществе. И у вас не должно быть каких-либо сомнений в генеральной линии Председателя и жалости к ее ослушникам. Тогда царствие земное будет органичным добавлением царствию небесному. На этом лекция окончена. Аминь.

Ялта

– Этот старичок вам ничего не говорил? – осведомился подошедший сержант госбезопасности в отставке Иванцов.

– Какой старичок? – затупил я.

– А вот тот, – сказал Иванцов и начал озираться по сторонам. Вокруг нас никого не было. Троллейбус уже ушёл и на автостанции никого не было. – Вы тут поосторожнее со всякими предсказателями и прорицателями. Возникают из ниоткуда и исчезают в никуда, только людей своими речами смущают.

– Фантомы, что ли? – осведомился я.

– Во-во, они и есть, – сказал Иванцов, – сколько мы их ни стреляли, а они все норовят из могилы подняться. Уже и цари земные говорили, что достаточно настреляли врагов наших, да только дело это затягивает в себя как наваждение какое-то. Каждый из нас начинал чувствовать себя маленьким царём, в руках которого жизни подведомственных людей. Хочешь, ты его расстреляешь, хочешь изнасилуешь, хочешь, спалишь его дом и всю семью по миру пустишь и ничего тебе за это не будет, кроме благодарности в виде денег или орденов. Вот она сила государственная. Я сержант, у меня всего лишь две брызги крови на петлицах и на рукаве, а власти у меня как у римского императора, над которым только один Бог, а у меня богов больше, но и они за счёт меня кормятся. Чем больше брызг крови от меня, тем больше орденов у них. И этот фантом то ли из бывших жертв, или из начальников по нашему ведомству, у которых совесть проснулась после выхода в отставку или которым жертвы их постоянно во сне являются. Мне вот никто во сне не является, и я живу спокойно. Так что, молодой человек, если что, так и у меня вам поучиться не грех.

Довольный собой Иванцов с полуоборота завёл красный «Запорожец» и лихо покатил по узким улочкам к своему дому, попутно показывая достопримечательности Ялты.

Не буду отвлекать на перечисление всего. На пальцах так и не расскажешь, лучше самому посмотреть, благо справочником и описании Ялты очень много. Вокруг дикие пляжи, но прямо в городской черте много санаторных пляжей, куда без санаторно-курортных книжек не попадёшь. И для сотрудников НКВД-КГБ есть собственный пляж санатория «Черноморье», куда я повадился ходить для принятия солнечных ванн по удостоверению сотрудника.

Дело, с которым я приехал сюда, не двигалось совершенно. Иванцов готов был помочь в чем угодно, но в чем, не говорил. Вы уж, – говорит, товарищ хороший, скажите, что надо сделать, то я и сделаю. А что надо делать, то я и сам не знал. Нужен был архив ялтинского отделения НКВД, а его как раз и не было.

Утром в пятницу с полотенцем на плече я шёл к морю принять морскую и солнечную ванны для поддержания хилого здоровья жителя среднерусской полосы.

– Молодой человек, – знакомый голос окликнул меня из-за забора частного дома, – вы узнаете меня?

Ба! Да это же тот старичок, которого я видел на автостанции и который так незаметно растворился в её пространстве.

– Вижу, что узнали, – засмеялся старичок, – заходите, освежитесь хорошим виноградным соком домашней выделки. И не бойтесь меня, мы с вами коллеги, а я плохого вам не посоветую.

Коллеги – это значит сотрудники органов госбезопасности. Как говорится, ворон ворону глаз не выклюнет, но осторожность соблюдать нужно.

Я зашёл в калитку и сел на лавочку в увитой виноградом беседке. На столе стоял графин с широким горлом и два гранёных стакана. Гранёные стаканы – это русский мировой бренд.

– Как продвигается ваше расследование? – спросил старичок.

Я неопределённо пожал плечами.

– Я же говорил вам, что Иванцову нельзя верить, – оживился гостеприимный хозяин. – Нужно сначала выяснить, где он был во время оккупации и куда дел архив городского отделения. Что-то подозрительно, что никто этим не занимается.

Старичок сбегал в дом и принёс мне пенсионное удостоверение сотрудника КГБ по фамилии Ковров. Это как пароль свой – чужой.

– Я всё время работал на расследовании таинственных случаев и мало общался с другими оперативниками, – сказал хозяин, – нам мало кто верил, считая малохольными, но над вами есть нимб и скоро в вашей жизни произойдут большие изменения. Хотите, я расскажу вам про крымскую Шамбалу?

Я отпил вина из стакана и согласно кивнул головой. Дело было пятничное, я никуда не торопился, и хозяин был непрочь поговорить, и винцо было отменное, такое в магазине не купишь.

– Итак, слушайте, – сказал Ковров