Текст книги "Эвританские хроники"

Виктор Баженов, Олег Шелонин
Эвританские хроники

1

Тяжелая дубовая дверь, заботливо прикрывающая вход в пещеру, с треском распахнулась. Из нее выскочил плотно сбитый коренастый мужичок в развевающейся темно-синей мантии до пят, расшитой золотыми звездами и серебряными полумесяцами. На голове его красовался колпак того же колера и с теми же украшениями. Мужичок сердито потопал по коротко стриженной травке в сторону сада, живописно раскинувшегося на склоне горы. За ним торопливо семенило странное мохнатое существо, едва достигавшее пояса своего хозяина. Оно с трудом удерживало огромное блюдо с солидной стопкой дымящихся блинов.

– Ну еще блинчик… – нудило существо.

– Сам трескай! – отмахнулся мужичок.

– Не выбрасывать же! Одной муки сколько ушло… сметанка, опять же… яички…

– Филя, сгинь!

– Ну хоть один, Фараданчик…

– О господи! У всех домовые как домовые, а у меня… – Резко затормозив, Фарадан сорвал с головы колпак и яростно шмякнул его о землю.

Филя затормозить не успел, и блинчики украсили мантию самого знаменитого колдуна Эвритании. Ахнув, домовой выпустил из рук тяжелое фарфоровое блюдо и ринулся собирать шедевры кулинарии. Блюдо приземлилось на ногу Фарадана. Взвыв от боли, колдун схватился обеими руками за красную туфлю с загнутым мысом и резво запрыгал по травке на пока еще здоровой ноге подальше от услужливого домового. Филя, подхватив блюдо, засеменил следом, подбирая с земли разлетевшуюся мучную продукцию. При этом он умудрился поскользнуться на одном из своих маслянистых творений и плюхнулся на многострадальную мантию хозяина, поймав последнего на взлете. Треск рвущейся материи заставил домового втянуть мохнатую голову в плечи. Через несколько секунд Филя робко открыл глаза. Фарадан сидел напротив, баюкая ногу и мрачно глядя на слугу.

– Мо-мо-может, еще блин?.. – проблеял Филя, протягивая колдуну блюдо с помятыми, вывалянными в пыли блинами.

Глаза Фарадана округлились, лицо побагровело… Со звуком пушечного выстрела захлопнулась дверь в пещеру. Домового как ветром сдуло.

Сердито бурча что-то под нос, Фарадан поднялся и, прихрамывая, направился к скамеечке, уютно расположившейся в тени ветвей могучей яблони. Пристроившись на ней, колдун скинул чувяк и осторожно пошевелил пальцами ушибленной ноги. Терпимо. Боль начала проходить. Пожалуй, можно обойтись и без магии.

Лечить себя колдовством Фарадан опасался. Он знал за собой небольшой грешок, который старался скрывать от окружающих, – свою невероятную рассеянность. Частенько, произнося самое примитивное заклинание, он путал элементарные установки. И не по причине плохой подготовки или скверной памяти. Просто голова его, как правило, решала параллельно еще какую-нибудь проблему.

Последние шестнадцать лет проблема у него, правда, была только одна. Приближался парад планет. Кирон скоро вырвется на свободу. А он – единственный из колдунов, кому посчастливилось наткнуться на артефакт, три тысячи лет хранивший этого нечестивого бога, – до сих пор не придумал, что с ним делать. Камень Власти уже у Литлера, пророчество Лосомона набирает силу, а он…

Колдун вздохнул еще раз и, вспомнив, что от ушибов хорошо помогает холод, подошел вплотную к зимней границе сада, присел на травку, скинул чувяк и сунул пострадавшую ступню в сугроб.

Нужно сказать, что его сад был непростой. Он одновременно переживал все четыре времени года, медленно циркулировавшие по кругу, обеспечивая бесперебойную подачу свежих овощей и фруктов к столу. Не прошло и минуты, как нога онемела, а еще через минуту и вовсе потеряла чувствительность.

«Может, хватит? Этак и насморк схватить недолго…» – почесал затылок Фарадан, не замечая подозрительного шевеления за спиной. А напрасно, ибо Филя, чувствуя, что колдун уже успокоился, вновь занялся хозяйственной деятельностью. Он шустро взбирался на яблоню, покинутую хозяином, ловко работая своими длинными руками. В зубах домовой держал большие садовые ножницы. Замолить грехи Филя решил, устроив колдуну королевский обед, который должен был венчать яблочный пирог. А Фарадан тем временем, отвергнув снеготерапию, выдернул посиневшую от холода ногу из сугроба, сунул ее обратно в чувяк и, поминая недобрым словом слугу, направился обратно, хромая еще больше. В тот момент он и не подозревал, что судьба уже приготовила ему подарок. Решение проблемы – буквально в двух шагах! О скуке он теперь надолго забудет.

Подарок судьбы материализовался на голове колдуна, как только он, кряхтя, присел на лавочку. Яблочко к пирогу Филя выбирал старательно. Оно было сочное, румяное и не очень крупное. По крайней мере, домовой был выше фрукта на целую голову. Сделав свое черное дело, Филя не спеша спустился, экономя силы перед транспортировкой даров природы на кухню, и с удивлением уставился на чьи-то ноги в знакомых до боли красных чувяках. Обойдя скамеечку, он обнаружил обладателя этих ног и заверещал от горя и ужаса.

Тащить в гору тяжеленного колдуна – не яблочко катить. Упираясь короткими ножками в скользкую траву, домовой тянул Фарадана за ворот халата, тихонько поскуливая. Маг зашевелился. Крепкий организм, закаленный здоровым образом жизни на свежем воздухе и натренированный многолетним общением с Филей, быстро возвращался к жизни. Домовой помог подняться колдуну и, поддерживая его под локоток, направил в створ распахнутой двери. Но Фарадан почему-то не пожелал идти проторенной дорогой и резко свернул налево.

Дело в том, что, в отличие от Фили, он видел не одну, а две двери. Гранитная стена оказалась крепче. Фарадан сообразил, что принял неверное решение, и глубоко задумался, потирая набухающую на лбу шишку. Задача усложнилась, ибо перед ним были уже не две, а четыре двери. В конце концов, как истинный исследователь, он решил проверить их все и целеустремленно рванулся к крайней справа, но прицел сбил Филя, дернув колдуна в другую сторону. Вторая попытка стоила Фарадану расквашенного носа. Домовой пулей слетал за снегом, и только тут колдун заметил, что у него в хозяйстве теперь не один, а восемь Филь.

«Восьмерых я не выдержу!» – мелькнуло в голове Фарадана, и он пополз назад, отступая на карачках от наседавших на него домовых с поднятыми над головой снежными комьями. Затравленно оглянулся и замер.

Смотревшие в разные стороны глаза увидели двери. Все восемь штук. Двери. ДВЕРИ!!! Где одна, там и две, где две, там и три, четыре, десять, миллион…

– Я гений! – прошептал восхищенный осенившей его догадкой колдун. – Фили, ко мне!!! – Мохнатые домовые подскочили к Фарадану, впечатали в его подбитый нос снежные комья и преданно уставились на хозяина.

– Фили! Сегодня самый счастливый день в моей жизни! – радостно изрек колдун. – Несите меня в пещеру. Нам предстоит много работы на благо эвританской науки…

Закончив речь, Фарадан бухнулся в обморок, предоставив Филям заботу о транспортировке своего бренного тела по указанному адресу. Они обязаны были справиться – ведь их было восемь!..

2

Новоиспеченный чемпион Рамодановского края по боевому карате усталый и счастливый не спеша брел по аллее парка. Мечта деда сбылась. Его внук Кирилл Стальнов – чемпион. Жаль, что не дожил старик… Собственно, из-за него Кирилл и улизнул с банкета – после символической рюмки в свою честь. Не хотелось заканчивать этот день заурядной пьянкой. Дед бы не одобрил. Да и киска не кормлена…

Испуганный женский визг, сопровождаемый злобным рычанием собаки, заставил чемпиона встрепенуться. Рык между тем плавно перешел в жалобный скулеж. За поворотом аллеи затрещали кусты. Кирилл едва успел отпрянуть в сторону. Огромный бульдог несся со всех ног, волоча за собой дородную хозяйку. Следом летел иссиня-черный кот. В отличие от дамы с собачкой преследователь мчался абсолютно бесшумно. Сделав гигантский прыжок, он оказался перед мордой пса и – пока тот безуспешно тормозил – душевно прошелся когтями обеих лап по отвисшим щекам бульдога. Собачка взвыла несобачьим голосом и взлетела на дерево. Поводок лопнул.

– Ах ты уродина блохастая! – заорала взбешенная хозяйка, поднимаясь с земли. – Сейчас ты у меня…

Пес подбадривающе тявкнул даме, пытаясь развернуться на своей ветке. Он жаждал видеть, как враг будет посрамлен. Рука с поводком взметнулась вверх. Шерсть на загривке кота встала дыбом, и он впервые подал голос. Выгнув спину дугой, он сделал вперед один шаг и зашипел. Получилось все так внушительно, что дама в мгновение ока оказалась рядом со своей собачкой.

– Снимите меня отсюда!!! – истошно завопила она.

Победитель смерил взглядом расстояние от земли до веток, на которых висели побежденные, явно прикидывая – стоит ли продолжать? Но заниматься альпинизмом ему было лень. Он ограничился тем, что сжался в комок, делая вид, что сейчас прыгнет. Бульдог испуганно заскулил, подтягивая болтающиеся в воздухе лапы под брюхо.

– Опять удрал! – огорчился Кирилл. – Мавр! Ко мне!

Услышав голос хозяина, кот испуганно прижал уши и пополз к Кириллу, кряхтя и постанывая. Он старательно делал вид, что зверски изранен в неравной битве за правое дело. Чемпион опасливо покосился на продолжавшую причитать даму. Разбираться с ней у него не было никакого желания. Надо делать ноги – пока она не опомнилась.

– Я кому сказал? К ноге!

Мавр мявкнул так жалобно, что даже дама с собачкой заткнулась на ветвях. Кот картинно вскинул переднюю лапу вверх и с видом умирающего лебедя опустил ее вниз.

– Скотина… – удрученно вздохнул Кирилл. – Животное. Причем – неблагодарное животное. Я ему с праздничного стола такой кусок осетрины стырил, а он… – Юноша в качестве доказательства тряхнул целлофановым пакетом, набитым съестным. Там было не только для киски.

Мавр вскинул уши. Зашевелились усы. Ноздри, мгновенно ожившие, раздувались, как у гончей. Не успел Кирилл и глазом моргнуть, как черный котяра уже терся об его джинсы, умильно урча, мурлыкая и украдкой обнюхивая пакет, после чего, считая инцидент исчерпанным, с видом победителя побежал впереди хозяина, задрав хвост трубой.

– Вот это дрессировка! Фараданчик, да брось ты всякой фигней заниматься! Я, кажется, героя нашел.

– Где?.. Ты что, Филя, припух? Мальчик совсем. Тут нужен крутой, умудренный жизнью воин. А этого Кирону скрутить – раз плюнуть. Я даже заклинание прочесть не успею, как Кирон его придавит. Ищи потом ветра в поле.

– Какое заклинание?

– Переноса. Не забывай: наша задача – вышвырнуть этого нечестивого бога с Эвритании.

– А чего ради им сразу убегать?

– Этому юноше, может, и для чего ради, а вот Кирону… Посиди три тысячи лет в камне. Пойдет резвиться – только лапы засверкают!..

Кирилл застыл. Глаза лихорадочно обшаривали кусты. Вокруг ни души. Юноша подозрительно посмотрел на кота. Тот остановился и требовательно мяукнул. Кирилл пожал плечами, решив, что послышалось, и возобновил движение. Однако спокойно добраться до дому сегодня ему было не суждено.

Очередное приключение ждало чемпиона на самом выходе из парка. Четыре недоумка как раз прикончили литр «Адмиралтейской» и решили поправить свое финансовое положение за счет редких прохожих. Закинув опустевший пузырь в кусты, мальчики пошли на промысел. Душа требовала продолжения банкета, который Кирилл им и устроил. Знали бы ребятишки, на кого нарвались…

– Как лети-и-ит… Хозяин, ты только посмотри! А ты говоришь – не герой!

Летел любитель выпить за чужой счет действительно красиво. Финишировал он в тех же кустах, куда перед этим забросил бутылку. Кирилл на мгновение отвлекся, вновь пытаясь определить источник звуков, и чуть не получил пяткой в лоб. Один из нападавших, похоже, был не лох в мордобое. Ножки он задирал высоко и довольно резко. Отметив про себя этот факт, Кирилл перестал обращать внимание на невидимых зрителей и сосредоточился на бое. Дело сразу пошло. Еще двое нападавших рухнули вниз, весомо приложившись затылками об асфальт. Мавр аплодировал хозяину, радостно подпрыгивая на всех четырех лапах. В разборке он не участвовал, считая, что хозяину тоже не повредит размяться перед ужином. Не участвовал до тех пор, пока последний любитель Бахуса – тот самый, многоопытный, у которого ножки высоко задирались, – неосторожно не наступил на пакет с осетриной. Придурка Кириллу пришлось спасать. Стоило большого труда удержать Мавра, пока он улепетывал, разодранный чуть не в клочья.

– Ух ты… – восторженно протянул сиплый голос невидимого Фили.

Кирилл круто развернулся. Никого.

– Гм… вообще-то ничего…

– Ничего?!! Это ты от зависти, что героя я нашел, а не…

– Филя, тебе не кажется, что наше жаркое скоро превратится в головешку?

– Намекаешь, что мое место на кухне?

И тут Кирилл понял, что кусты, которые он обшаривал внимательным взглядом, здесь ни при чем. Голоса звучали в его голове. Юноша начал потихоньку психовать. Впереди замаячил веселенький желтый дом, халатик с длинными рукавами и задушевные беседы с психиатром. Только этого ему и не хватало.

До дому добрались уже затемно. Окно, как и предполагалось, было открыто. Кирилл внимательно осмотрел оконную раму. Следов когтей видно не было. Покачал головой, прикрыл створки, задвинул шпингалеты и подозрительно взглянул на кота. Тот требовательно мяукнул, выразительно косясь на пакет.

– Не пойман – не вор… – согласился Кирилл, наполняя миску. – Будем считать, что это моя оплошность. Забыл окошко закрыть.

Мавр без возражений приступил к трапезе. И тут голоса вновь вернулись. Причем к ним присоеди-нился третий.

– Нет, нет и нет!

– Фарадан, чтобы чужак распоряжался судьбой Эвритании… Это же… это предательство!

– Предательство – вселять Кирона в наших грязных политиканов! Я ничего не имею против твоего брата Филиппа Бесстрашного, но ни один эвританец к артефакту с узилищем Кирона не подойдет!

– Но если это будет достойный человек?..

– Нет! Мы не будем полагаться на случай! Забыл историю? С тех пор как этого нечестивого бога занесло в наш благословенный мир, Эвританию каждые три тысячелетия сотрясают катаклизмы. Наше счастье, что он вырывается из заточения лишь во время полного парада планет! Девять тысяч лет назад…

– Я прекрасно знаю историю…

– Не мешает напомнить! Итак, девять тысяч лет назад на стелу, в которую вляпывается этот сумасбродный бог, набрел вонючий, грязный пастух. Кирон немедленно вселился в него и объявил себя властелином мира. Что было дальше – помните?

– Фарадан…

– Гуцарт Великий, так и не сняв с себя овечьих шкур, огнем и мечом прошел по Эвритании. Целые континенты превращены в руины!.. Следующий парад планет. Кирон уже не в стеле, а в невзрачном камне у подножия ныне затерянного где-то в глуши Азора храма Пансифилеи. Этот мерзавец вселяется…

– Фарадан!!! Вы говорите о боге!

– …в перхотного, покрытого язвами и струпьями нищего. В результате Азор взрывается изнутри!.. Отголоски революционных бурь того времени мы пожинаем до сих пор… Хорошо, что идеи нечестивого бога блюдут лишь некоторые безответственные – вольные братья Черной Звезды. Наконец, последний случай – три тысячи лет назад. Кирон, чтоб его приподняло и прихлопнуло, выползает…

– Это выше моих сил!..

– Моих тоже! – разозлился запаниковавший Кирилл. – Вы, козлы, заткнетесь когда-нибудь или нет?

Мавр чуть не подавился осетриной и вопросительно посмотрел на хозяина.

– Фарадан, нас прослушивают!

– Ага… – раздался в голове Кирилла беспечный ответ Фарадана.

– Это бесчестно! Вы должны были меня предупредить!

– Я никому ничего не должен.

– Но зачем это? Кто он вообще такой?

– Он? Он тот, кто избавит наш мир от Кирона. Должен же он хотя бы перед смертью узнать, за какое великое дело ему предстоит загнуться!..

– Что?!! – ахнул Кирилл.

– С тобой невозможно иметь дело, Фарадан! Все, я отключаюсь.

– Скатертью дорожка, Ламер. Филя, еще камень.

– Какого черта…

– Да вы не волнуйтесь, юноша, – Фарадан, впервые за все это время обратился к Кириллу напрямую, – ваш подвиг будет воспет в балладах и запечатлен во всех летописях. Ваши статуи будут установлены на всех площадях. Возможно, вас даже причислят к лику святых, а если грамотно провести рекламную кампанию, то и богов. Вы только представьте себе, – упоенно расписывал Фарадан, – в храмах в вашу честь ежедневно будут резать по барашку. Их кровь будет капать на жертвенный камень. На алтаре…

– Я, конечно, люблю шашлык, – удивляясь сам себе, вступил в диалог Кирилл, – но не на собственных поминках.

«Так. Все признаки шизофрении налицо. Сам с собой тары-бары развожу…»

– В чем дело, Филя? Что, уже? Извините, юноша, но до пробуждения Кирона осталось не больше часа. Вы не волнуйтесь, все произойдет очень быстро. Гоп, шлеп – и вы герой… Филя, тащи кристалл. Кладку закончим потом. Молодой человек, расслабьтесь, начинаем переход.

– Я те расслаблюсь…

– Филя, ты что мне подсунул?!

– Бимену сообщить не мешает. О награде напомнить… Я тут списочек набросал, что нам нужно в первую очередь.

– Гм… пожалуй, ты прав. Оказанная услуга ничего не стоит… если не взять плату заранее. Или хотя бы аванс… Так. Что тут у нас? Кастрюля – три штуки, сковорода – пять штук. Слушай, а на шута нам столько?

– Про запас…

В голове Кирилла в очередной раз прояснилось. Голоса исчезли.

3

Согласно традиции синод магистров собирался раз в год – в ночь черной луны. Традиция нарушалась лишь тогда, когда случалось что-то экстраординарное. Типа смерти главы ордена. Тогда магистрат срочно собирал конклав, который на экстренном заседании решал, кому вручить бразды правления самой мощной организации Эвритании.

На этот раз все было иначе. Поводом для чрезвычайного заседания синода стал парад планет, совпавший с полным солнечным затмением. Вступало в силу пророчество Лосомона. Сомневаться в этом не приходилось. Камень Власти нашел Литлер и превратил средненького колдуна в черного мага. Нашел слабинку в душе.

Камень Власти плюс черный маг… Это грозило страшными потрясениями. Об этом красноречиво говорил опыт прошлых вселений Кирона.

– Где Саркат? – мрачно спросил Бимен, обводя взглядом присутствующих. Кресло магистра философии пустовало.

Отцы-настоятели смущенно заерзали.

– Он ушел в нирвану, – деликатно кашлянул отец Тимон, – его последний трактат требует особого состояния души.

– Эвритании грозит гибель. Какие могут быть трактаты? – нахмурился глава ордена.

– Что взять с ученого? – пожал плечами Нучард, потупив глаза. – Творческая личность…

– Начнем без него… – нахмурился Бимен и приступил к ритуалу. – Да снизойдет благодать на земли Эвритании, да сгинут войны, мор и нищета… – провозгласил он, как хозяин, первым приподнимая ритуальную чашу.

– Амен… – пронесся нестройный хор голосов. Настоятели согласно обычаю сделали короткие глотки элитного монастырского вина сорокалетней выдержки и легким поклоном поблагодарили главу ордена.

– До парада планет осталось меньше часа, – тихо произнес Бимен. – Горько признавать, но судьба Эвритании в руках Фарадана. Мне не дает покоя один вопрос. Три тысячи лет мы искали место последнего пристанища Кирона, а нашел его Фарадан. Эвритания стала заложницей сомнительных знаний мага-самоучки. Как такое могло случиться, святые отцы?

– Боги не любят чересчур умных… – осторожно сказал отец Наин. – Может, они предпочли кого попроще.

– Я бы не назвал Фарадана простым… – возразил Нучард. – Мне приходилось сталкиваться с ним лет шестнадцать назад, когда я был у Азия Гордого по делам ордена. Он гений.

– И как все гении – ребенок… – поддержал Наина отец Тимон.

– Вообще-то похоже… – неожиданно согласился Бимен. – Он недавно связался со мной и потребовал аванс. Причем почему-то натурой. Такой длиннющий список. Какие-то плошки, поварешки…

Отец Нучард улыбнулся. Уж ему-то автора списка вычислить было не трудно.

– У него уже все готово. Нашел героя. Неэвританца.

– Как? – ахнул синод.

– Вот так. Он же гений… чтоб ему! И решения у него гениальные. Неожиданные. Хочет переместить героя обратно в родной мир, как только Кирон вселится в него.

– А как же предсказание Лосомона? – испугался отец Тимон, растерянно посмотрев на легендарный свиток, уже много столетий покоящийся в центре охранной пентаграммы зала заседаний синода.

 
В руках преступных Камень Власти покроет тьмой
подлунный мир.
Из гроба мертвые восстанут, спеша вершить кровавый пир. Парад планет вернет вам бога, а вместе с ним придет герой, Его сподвижниками станут монахи, домовой. В бессильной злобе силы тьмы проникнут в тайную
обитель,
Где под покровом темноты их ждет древних богов
хранитель.
Два талисмана одолеют проклятье каменных оков, Но даже черный Камень Власти не сможет разбудить богов. И лишь когда соединятся герой и бог в одном лице, Последняя цитадель рухнет под мощным натиском извне. Когда воинственная дева прорвется сквозь туманный риф, Исчезнет зло, исчезнут боги – все отойдет в преданья,
миф…
 

– Только герой в союзе с богом способен одолеть тьму. А тьма идет! Литлер нашел Камень Власти! Предсказание…

– Да чихал он на нашего Лосомона с его предсказаниями! – раздраженно буркнул Бимен. – Уперся как баран! Кирону не место на Эвритании – и все тут! Да еще и наглость имеет награду требовать за заслуги перед человечеством.

– Возможно, он прав… – задумчиво протянул настоятель монастыря основ магического искусства. Отец Наин выразительно оглядел присутствующих. – После каждого пробуждения Кирона Эвританию трясет как в лихорадке… Еще неизвестно, что страшнее для Эвритании – Литлер с его Камнем Власти или бог, оседлавший героя… Предлагаю строить наши планы с учетом того, что Фарадану удастся осуществить задуманное. Кстати, мне стало известно кое-что из ближайших планов Литлера. Этот монстр собирается одним ударом обезглавить все правительства Эвритании.

– Каким образом? – спокойно спросил глава ордена, жестом успокаивая возроптавших членов синода.

– Ристалище… – лаконично сообщил магистр магии. – Мои самые талантливые ученики сумели активизировать его кристалл на передачу. Им повезло. Литлер как раз проводил военный совет.

– Он действительно сошел с ума! – ахнул Нучард. – Нужно немедленно предупредить венценосных особ о грозящей опасности.

– Нам не поверят!

– Может, и не поверят, – возразил отец Тимон, – но вряд ли хоть один монарх возьмет с собой менее двух полков сопровождения. Так, на всякий случай. А мы пригласим химерские. Думаю, наши бывшие послушники не откажутся послужить благому делу.

– Не успеем, – поджал губы Бимен, – ристалище начинается завтра. Монархи уже давно в пути.

– Я взял на себя смелость предупредить их от вашего имени, не дожидаясь синода… – поклонился отец Наин. – Дело не терпело отлагательства.

– И правильно сделали, – одобрительно кивнул Бимен. – Что еще мы можем противопоставить сгущающейся тьме? – обратился он к отцам-настоятелям.

Отцы молчали.

– Что ж, тогда, пользуясь случаем, перейдем к внутренним проблемам. Время у нас пока еще есть.

Внутренние проблемы – это вопросы, которые настоятели были не в состоянии решить самостоятельно. Требовалось вмешательство синода.

Последние двенадцать лет внутренняя проблема у магистров была одна. Она честно переходила из монастыря в монастырь, росла, взрослела и совершенствовалась, доводя очередного магистра до белого каления и предынфарктного состояния.

– Докладывайте, отец Тимон.

Магистры зашевелились. Замелькали улыбки. Каждому было что вспомнить, и каждый радовался, что для него уже все позади. Настоятель монастыря выживания тяжело вздохнул и принялся излагать:

– В процессе сдачи выпускного экзамена на выживание, после которого, как вы знаете, послушники становятся полноправными членами нашего братства, возникла неприятная ситуация. – Отец Тимон расстроенно посмотрел на Бимена.

– Какой лабиринт вы подсунули нашей проблеме? – спокойно спросил глава ордена.

– Лортский.

– Понятно. Как минимум полгода отдыха вам гарантировано.

– Я тоже так думал. Рекорд прохождения принадлежит вам, Ваша Мудрость. Пять месяцев восемнадцать дней.

– Когда вы его туда запустили?

– Две луны назад. Год на прохождение без пищи, воды и оружия.

– Так в чем дело?

– Через неделю после того, как мы замуровали вход за послушником Диментием, в монастырь стали поступать жалобы от старост окрестных деревень на молодого человека, по описанию чрезвычайно похожего на… нашу проблему. Научив играть молодежь в странную игру под названием «расшибок», он на выигранные деньги покупал вино и еду, спаивал, как правило, всю деревню и исчезал до утра. Не обходилось и без драк. Узнав об этом, я распорядился немедленно вскрыть лабиринт. Послушника Диментия там не оказалось, зато в пещере тролля найдено множество пустых кувшинов из-под вина…

Приглушенный смех магистров синода рассердил отца Тимона:

– Вам смешно, а я лишился своего самого лучшего лабиринта!

– Почему лишился? – полюбопытствовал Бимен.

– Вы же помните, – удрученно продолжил отец Тимон, – что из лабиринта есть только один выход. Минимум полгода скитаний, раздумий, охота за летучими мышами… Да что я объясняю, многие из вас там были!.. Самый первый тест – ложный выход. Любой нормальный послушник, учуяв тролля, ломанул бы сломя голову куда подальше…

– Ну и?.. Продолжайте, отец Тимон, продолжайте.

– Короче, ломанул оттуда тролль. Чем уж послушник его там запугал, я не знаю, но без тролля этот лабиринт гроша ломаного не стоит. Разве что завалить пещеру…

Расстроенная физиономия отца-настоятеля еще больше развеселила магистров.

– Диментия-то нашли? – вытирая выступившие от смеха слезы, спросил отец Нучард.

– Еще чего! Искать его! Много чести будет… – сердито буркнул отец Тимон. – Посадил в пещеру двух братьев дожидаться. Сам пришел с охапкой кувшинов. А как увидел братьев по вере, начал по потолку да по стенам от них бегать. Ваша наука, отец Баярл, ему на пользу пошла. Кричал, что это нечестно. Что ему был обещан год спокойной жизни, а потом заявил, что по закону гостеприимства они должны с ним распить ритуальную чашу. Духовным братьям ничего не оставалось, как выполнить его требование. Тролля он действительно прогнал и стал хозяином пещеры…

– Ну и что же дальше? – нетерпеливо спросил Бимен.

– А ничего! Напоил братьев до поросячьего визга и сбежал. Записку оставил, что непременно навестит нас в течение года, чтобы принять сан.

– Ну-с, что делать будем, отцы-настоятели? – Глава ордена обвел строгим взглядом синод, дабы умерить веселое настроение.

– А что тут сделаешь? – развел руками отец Баярл. – Удрал поросенок.

– Не о Диментии речь! – скрипнул зубами Бимен. – Что с Саркатом делать будем? Если мне не изменяет память, предыдущий курс у Диментия был – философия?

– Совершенно верно, – подтвердил отец Баярл, – лучший ученик.

– И чему же он научился? – набычился Бимон.

– Вы бы слышали, с каким чувством послушник цитировал нашего философа. «Ин вино веритас!» – неосторожно хрюкнул Баярл.

Отцы-настоятели прыснули.

– Тихо! – грохнул кулаком о стол глава ордена. Отцы подавились смешками. – Довольно с меня этого гения! Я не позволю превращать наши монастыри в бордель!

– В порочащих связях замечен не был… – торопливо подскочил отец Жур.

– А в непорочащих? – рыкнул глава ордена.

– Устав не воспрещает… – многозначительно посмотрел на Бимена Нучард.

Глава ордена скрипнул зубами и попытался усмирить свой гнев, потом продолжил:

– Меня достали его пьяные шедевры. Особенно этот… «Как правильно войти в запой».

– А не выйти? – насторожился отец Баярл.

– Над этим трактатом он бился пять лет. Бросил. Говорит – бесперспективная тема.

– Тяжелый случай, – вынужден был признать отец Наин, – но у него есть оправ…

– С меня хватит! – стукнул посохом Бимен о край стола. – Предлагаю общим голосованием синода лишить его сана.

– Я против, – покачал головой Нучард.

Этот пожилой, суровый воин пользовался особым статусом. За особые заслуги перед орденом он – единственный! – допускался на заседания синода, не будучи ни магистром, ни настоятелем монастыря.

– И ты, Нучард? – Глава ордена был потрясен.

– Во-первых, – стараясь не смотреть в сторону старого друга, произнес воин, – невзирая на свои маленькие слабости, Саркат внес большой вклад в развитие эвританской науки. Во-вторых, хотя сам он и не обучался в свое время в монастырях ордена, с нами уже не один год и никому никогда не отказывал в помощи. К кому мы идем в трудную минуту? К Саркату. У кого в запасе для каждого из нас столько мудрых советов?

– Причем многолетней выдержки!.. – поддакнул кто-то и тут же заткнулся, сообразив, что оказывает медвежью услугу философу.

– И наконец, главное, – продолжил Нучард, – нельзя так разбазаривать кадры. Они еще могут послужить общему делу…

– …развращению наших послушников! – подскочил Бимен. Глаза его метали молнии. – Чувствую, я здесь в меньшинстве, но у меня есть право вето! Сарката…

– Ваша Мудрость, – Нучард соизволил тоже оторваться от кресла, – я не закончил свою мысль.

– Заканчивайте, отец Нучард, – прохрипел глава ордена.

– Предлагаю направить его мощную разрушительную силу на благо Эвритании.

– Слава богу, хоть признал, что разрушительную… – буркнул Бимен. – И куда ты ее предполагаешь направить?

– Куда угодно. Хоть на Черную Звезду, хоть на Соломею… Уверен – Саркат справится.

– На Черную Звезду к пиратам? – тихо ахнул Тимон, но, получив пинок под столом, заткнулся.

– С ними, если они примкнут к Литлеру, и воины ордена справятся, а вот на Соломее ни один наш разведчик еще не удержался! – мстительно усмехнулся Бимен. – Амазонки к себе никого не подпускают. Вот туда его и отправим. Причем немедленно!

Глава ордена начал читать заклинание вызова.

– Ваша Мудрость, – заволновалось собрание. – Может, попозже? Он в нирване…

На столе прямо перед их носами материализовался пухленький мужичок в ночном халате, спавший в обнимку с пустым кувшином из-под вина.

– А вот и наш философ… – хмыкнул Бимен, рассматривая плешивую голову в стельку пьяного Сарката. Ароматы, исходившие от магистра философии, были столь характерны, что сомневаться, чем вогнал себя в нирвану «святой» отец, не приходилось. Глава ордена поднял посох.

– Ваша Мудрость, – испугался Нучард, – нужно же объяснить ему, что нам надо от амазонок…

– Об этом должен знать любой магистр, – жестко сказал Бимен.

– Он же не любой… – страдальчески сморщился отец Наин.

Но Бимена уже нельзя было остановить. Направив посох в сторону опального философа, он произнес заклинание, и тело Сарката с легким хлопком исчезло. Философ отправился с секретной миссией на Соломею, не соизволив даже проснуться. В зале стало темнеть. Черный диск луны медленно наползал на солнце.