Текст книги "Царский сплетник и шемаханская царица"

– А по понятиям? – спросил другой черт.

– А по понятиям я с Доном и Кощеем Русь на три части поделил. Так что эти земли и все, что в них находится, теперь моя вотчина. В том числе и вы. Гордон, кстати, этот раздел лично своей подписью скрепил. Грамотку соорудил. Перед вами боярин Заовражной низменности и прилегающих к ним земель Виталий Алексеевич Войко, а заодно… – Царский сплетник распахнул рубаху на груди, обнажив нательный крестик и татуировку.

От цветного изображения лотоса потянуло такой мощной магией, что черти начали вжиматься в бревенчатую стену. Крестик тоже не добавил им настроения.

– Убери!!! – заверещали они.

– Заценили. Это радует. – Юноша запахнул рубаху. – Так как, по беспределу или по понятиям говорить будем?

– По понятиям, – загомонили черти.

– Тогда семьдесят пять процентов с вас.

– С чего? – опешили черти.

– С того, что вы за эти годы уворовали с доли царя Гордона.

– А можно посоветоваться?

– Советуйтесь.

Черти сгруппировались и начали шушукаться. Виталик снисходительно улыбнулся. Слух у него был отменный.

– Как думаешь, он про подвалы знает?

– Вряд ли. В прошлый раз в отключке был, а сейчас…

– …только появился.

– Мы согласны, – вынес свой визит самый толстый черт, который в данный момент был здесь, похоже, за главного. – Три четверти всего, что есть в амбаре, твое.

– Замечательно, – улыбнулся царский сплетник. – А остальные двадцать пять процентов вы мне отдадите по закону.

– Мы так не договаривались! – возмутились черти.

– А это уже без договора. Это наказание за то, что барина своего напарить пытались. – В голосе Виталика прозвучал металл, и он уже не улыбался. – И много у вас в подвалах товару скопилось?

Черти застонали, сообразив, как лоханулись. Царский сплетник не спеша взял в руки стоявшую у стены лавку.

– Придется все-таки по беспределу с вами разбираться.

Черти рухнули на колени.

– Пощади!!!

– Признаете меня своим хозяином? – грозно спросил рогатых сборщиков налогов Виталик.

– Признаем!

– Тогда как понимать вот это?

Царский сплетник поставил лавку обратно на пол, сел на нее, вытащил из кармана табакерку, открыл и выудил оттуда за хвостик продолжавшего как ни в чем не бывало дрыхнуть чертика. Янка так лихо умудрилась его заколдовать, что он до сих пор был надежно заспиртован и мирно похрюкивал во сне.

– Вот этот экземпляр имел наглость мне конкретно угрожать. Думаю, сам бы он до этого не додумался. С общего согласия действовал. Надписи нехорошего содержания на крыше терема, где я поживаю, малевал. Убить пообещал, если кому-то там помешаю. Вы что, озверели, ребята? Вы хоть понимаете, на кого наехали?

Черти понуро молчали.

– Ладно, рыбу тухлую в окружении цветочков я еще могу простить. Но кому пришла в голову мысль написать «Бей жидов – спасай Россию»? Вы хоть понимаете, как страшно меня оскорбили? Этого я вам никогда не прощу! Все, ребята, вы попали.

– А при чем здесь ты? Ты же русский! – удивился самый толстый черт.

– Я? Разумеется. Причем исконно русский, – не стал отрицать юноша. – Правда, есть тут один нюанс.

– Какой?

– Как-то, просматривая свое генеалогическое древо, я совершенно случайно установил, что моими предками были Адам и Ева, а они, если верить Библии, евреи. Так что это был наезд конкретно на меня. Ну и что делать будем?

– Хозяин! – взвыли черти. – Пощади!

– Мы, наоборот, предупредить хотели, что вам беда грозит, а этот гаденыш все перепутал!

Черти изворачивались, как могли, и врали напропалую.

– Это все тлетворное влияние Запада!

– Они, они во всем виноваты!

– Иноземцы проклятые!

Виталик решил потянуть за эту ниточку.

– А вот с этого момента поподробнее, – приказал он. – И учтите, я фальшь за километр чую. Врать не советую. Так что там насчет тлетворного влияния Запада?

– Иноземный купец нас нанял, – начали колоться черти, – деньги большие заплатил. Велел рыбу тухлую с розами положить и написать: «Будешь мешать – убьем»!

– Та-а-ак… и что это за иноземный купец?!

– Да какой он купец! – отмахнулся черт. – Оборотень это был. Самый натуральный оборотень. Пришел купцом, а когда мы с ним торговаться начали, со злости в огромного волка превратился. Нашел, чем нас испугать!

– Обалдеть! – тихо ахнул Виталик. – Неужели… ну, Жучок! Я знал, что ради мозговых косточек ты на любую пакость пойти сможешь, но чтобы так… А Васька? Они что, на пару работали? Чертика-то они вместе споили… Ну, гады, дайте только до вас добраться. Даже Янке сдавать не буду. Шерсть клочками полетит.

Виталик захлопнул опустевшую табакерку, и, как только она закрылась, чертик, которого он по-прежнему держал за хвостик, молниеносно увеличился в размерах. От неожиданности юноша его упустил, рогатый плюхнулся на пол, завозился на нем, устраиваясь поудобнее, похрюкал и опять заснул. Исходящие от него ароматы заставили сплетника брезгливо поморщиться. Юноша поднялся, деликатно, ножкой откатил черта в угол гридницы, вернул табакерку в карман и сел обратно на лавку.

– Ладно, как протрезвеет, выясним: откуда у него такие антисемитские настроения.

– Да чего там выяснять, – безнадежно махнул рукой самый толстый черт. – Он несколько лет назад с Абрамом Соломоновичем бизнес замутил.

– С царским казначеем?

– Ну да.

– Бедненький… сочувствую. Это без шансов. Вопрос исчерпан. Однако продолжим. Поговорим теперь о том, зачем вы меня подставили. Причем подставили не как царского сплетника, а как боярина, хозяина этих земель.

Виталик решил окончательно добить чертей. Разумеется, морально, чтоб в будущем больше не дергались. В его голове уже созрел план, и в этом плане рогатой братве было отведено особое место. Пока все складывалось просто замечательно.

– Мы? – ахнули черти.

– Да ты что, хозяин!

– Мы никогда!

– Да мы за тебя… – Черти готовы были рвать косоворотки на груди в знак преданности новому хозяину.

– А кто чертовым табачком в Великореченске торгует, Пушкин? – рявкнул на них юноша.

– Так…

– Ну, мы…

– Это серьезное преступление! – резко сказал Виталик. – Преступление, за которое надо на кол сажать. А раз вы мои холопы, то получается, торгуете от моего имени! Вы хоть понимаете, как меня перед царем-батюшкой подставили?

– Прости, боярин!

– Хочешь, мы прикажем эльфам все конопляные плантации сжечь?

– Здесь отныне приказы отдаю только я! – властно сказал сплетник.

Черти замерли, втянув головы в плечи.

– Ничего не ломать, ничего не жечь! Это растение огромную ценность имеет, но не в качестве чертова табака. Про эту мерзость рекомендую забыть раз и навсегда! Тоже мне, наркодилеры нашлись. Даже это дело нормально поставить не смогли.

– Почему? – рискнул задать вопрос самый толстый черт.

– Потому что вместо приличного гашиша вам сюда эльфы какой-то силос тащат, а вы, как я понимаю, его рубите, сушите – и получается у вас чертов табачок. Я прав или не прав?

Черти утвердительно закивали головами.

– А нужно делать иначе. Кобылу по цветущему конопляному полю пустить, потом прилипшую к ней пыльцу снять. И получите на выходе самый натуральный гашиш. Я, кстати, в кисете одного ассасина такой комочек видел. Видать, сам по себе из пыльцы сбился. Так вот, в руках умелого лекаря зелье это огромную пользу принести может, а в руках дурака – огромный вред. Вот лекарям и будем продавать это снадобье как отличное обезболивающее средство. А саму коноплю потом на веревки можно будет пустить. Все ясно?

– Все, – вздохнули черти.

– Ну, тогда с колен-то вставайте, не люблю лизоблюдов.

Черти поспешили подняться с пола.

– А чего это вы грустные такие стали? – участливо спросил Виталик. – Новый хозяин не нравится?

– Нравится!

– Очень нравится.

– Только вот что нам теперь Хозяйка скажет, – поежился самый толстый черт.

– Как тебя зовут? – спросил его Виталик.

– Раньше, в миру, Федей звали, – потупил глазки черт.

– Ну ты прямо как святой отец, – рассмеялся Виталик. – В миру! В черта тебя чертов табачок превратил?

– Ага.

– Сочувствую. Ладно, Федя, рассказывай про свою бывшую Хозяйку. Кто она такая и что из себя представляет?

– Ну, она такая… – трепетно сказал Федя.

– Властная!

– В одежде мужской ходит.

– Одежда черная, кожаная.

– И маска на лице тоже черная.

– Зовут ее как? – перебил чертей сплетник.

– Хозяйка.

– Тьфу! – разозлился Виталик. – Ни черта-то вы, черти, не знаете. Или знаете, но либо сказать боитесь, либо опять мне по ушам ездите. Как можно не знать свою Хозяйку? Запомните, теперь я ваш хозяин, а всех остальных хозяев и хозяек по боку! Колитесь быстро! Кто ваша бывшая Хозяйка?

– Ну, это так сразу не объяснишь, – замялся самый толстый черт.

– А я никуда не спешу.

– Ладно, – решительно махнул рукой Федя, – скажу все как на духу. Ты уж прости нас, хозяин, но мы не черти.

Рогатые подельники Феди закивали головами, подтверждая его правоту, и стыдливо потупили глазки.

– Становится все интереснее, – вскинул брови Виталик. – И кто же вы?

– Раньше обычными людьми были, а потом на чертов табачок подсели и потихоньку в бесов превратились. На табачок нас настоящие черти подсадили. Они здесь, в омуте, рядом с мельничной запрудой да на болоте раньше жили. А как нас в бесов обратили, приказали нам на этой мельнице жить и честной народ чертовым табачком смущать, к службе Великому Рогатому готовить. Посулили за хорошую работу в ранг чертей скоро перевести и в ад на стажировку отправить.

– Стоп! – нахмурился Виталик. – Что-то здесь не сходится. – Он перевел взгляд на черта, лежащего в углу.

Это был самый натуральный хрестоматийный черт со свиным пятачком, рожками и хвостиком. Федя и иже с ним выглядели почти людьми. Почти, так как под тюбетейками у них прятались маленькие рожки.

– Это Леха, – тяжко вздохнул Федя, поняв причину сомнений нового хозяина. – Он самый первый из нашей компании на чертов табачок сел. А потом и нас к этому делу подтянул. У него превращение почти завершилось. Так что скоро его в ад на повышение… или понижение. Даже не знаю, как сказать. Ад-то ведь под землей, внизу.

Эти объяснения царского сплетника удовлетворили.

– Значит, говоришь, в омуте и на болоте искусители живут? – переспросил он.

– Жили, – успокоил его Федя, – теперь их работу мы делаем, потому они обратно в ад и ушли. Честно скажу, – прижал руки к сердцу Федя, – тошно нам стало, а деваться уже некуда. И на табачок этот проклятый подсели, и Великий Рогатый на нас глаз уже положил. Не можем теперь вырваться из-под его власти. А тут Хозяйка появилась. Враз мозги нам прочистила, пообещала от Великого Рогатого защитить, если дело одно сделаем.

– Что за дело? – Виталику стало интересно. Он видел, что Федя уже не врет, и это его радовало. Возможно, скоро ситуация окончательно прояснится.

– Шкатулку одну приказала здесь припрятать. Велела хранить и беречь ее как зеницу ока и в течение десяти лет выполнять все ее распоряжения. За лесом смотреть, местной и пришлой нечистью заправлять, оброк с них собирать. Заклятия от Нечистого вокруг наложила. Сильные заклятия. До сих пор из преисподней к нам никто не прорвался.

– А вы обрадовались, – хмыкнул Виталик, – и местных эльфов на производство чертова табачка определили.

– Тошно нам без него, – жалобно простонал Федя.

– Ну, так и жрали б сами, зачем люд честной на эту гадость подсаживаете? Чтоб и они прелести ломки почувствовали?

– Так мы еще до Хозяйки по приказу чертей этим делом занялись, а теперь наши клиенты все новых и новых доз требуют!

– Ясно. У Янки работы прибавится. Тут без всеобщей госпитализации не обойтись. Что ж, будем лечить. Рассказывай дальше.

– А дальше заказ на вас от этого оборотня поступил, – грустно вздохнул Федя. – Леха, – кивнул он на храпящего в углу черта, – выполнить его вызвался. Ушел и сгинул. Ночь прошла, день прошел, а он все не возвращается. Ну, я решил лично в Великореченск смотаться, на месте проверить, что к чему. Стоило мне на версту от этих мест отойти, как земля передо мной разверзлась и оттуда черти, что нас на табачок подсадили, посыпались. Так, Федя, говорят, слышали, что ты от самого Великого Рогатого морду воротить начал. Я молчу. Радуйся, говорят мне черти. Он отпускает вас в обмен на шкатулку, что вы на мельнице держите. Беги назад, достань ее из тайника и принеси сюда. Ну, я, ни жив ни мертв, рванул обратно. Сам думаю: Великому Рогатому не подчиниться – верная смерть, а выполнить его приказ – еще хуже. Хозяйка у нас, пожалуй, покруче него будет. За шкатулку вмиг нам всем головы поотрывает. А когда я сюда прибежал, оказалось, что и решать ничего не надо. Пропала наша шкатулочка. И, что самое обидное, эти придурки, – кивнул Федя на своих подельщиков, – вора видели, а ничего поделать не смогли.

– И кто вор?

– Зверь какой-то. Пока я за этим, – кивнул Федя на посапывающего в углу Леху, – в Великореченск ходил, он тут погром учинил.

– Страшный зверь, – передернули плечами бесы, – и сильный. Глазища во! Усищи во! Лапы во! – растопырили они руки. – Черный, как смоль. Не смогли мы от него защитить шкатулку. Отбил он ее у нас. Только клок шерсти на память после себя оставил.

Один из бесов вынул из кармана черный клок и протянул его Виталику.

– Зар-р-раза! – энергично выругался Виталик, убирая шерсть неведомого зверя в карман. – Ладно, с этим товарищем отдельно поговорю. Ну, Васька! Ладно, от таких улик не отопрется. И за каким чертом эта шкатулка ему потребовалась?

– А вот этого мы не знаем, – тяжко вздохнул Федя. – Знаем только, что она зачем-то и Хозяйке, и Великому Рогатому была нужна. И теперь они оба с нас за нее спросят.

В этот момент со звоном распахнулось окно и на подоконник тяжело приземлился черный ворон.

– Ну что, рогатые, шкатулочку приготовили? – хрипло каркнул он.

– А в клюв не хочешь? – деликатно осведомился юноша, поднимаясь с лавки.

– Почему здесь посторонние? – нахохлился ворон, сверкнув красными, налитыми кровью глазами на Федю.

– Я-я-я… н-н-не знаю, – проблеял насмерть перепуганный бес. – Он сам пришел.

– А ты сейчас сам уйдешь, – жестко сказал Виталий, – и передашь своему костлявому хозяину, чтобы в мои земли без приглашения не смел соваться. Он хоть и помог мне с того света вернуться, но подобных наездов я ни от кого не потерплю.

– Ты смеешь угрожать моему хозяину? – встопорщил перья ворон.

– Что значит смею? Я конкретно угрожаю.

Внезапно возникшее острое чувство опасности заставило юношу рухнуть на пол. Интуиция не подвела. В бревенчатую стену над его головой, словно пули из автомата, веером воткнулись металлические перья.

– Вот и смерть твоя пришла, царский сплетник, – хрипло рассмеялся ворон, готовясь взмахнуть другим крылом.

– Ну, это вряд ли, – пробормотал юноша, прикрываясь лавкой. Тут он заметил на клюве кровожадной птицы красную точку лазерного прицела. – Помнишь, я тебе обещал в клюв?

– Ну?

– Ну и получи!

Пуля, выпущенная неведомым снайпером, уже не раз спасавшим жизнь Виталику, звонко щелкнула по металлическому клюву ворона, свернув его набок. Этот выстрел сбил прицел стальной птице, уже пускавшей свои перья в полет, и они дробно отстучали по потолку. И тут сверху со стороны лестницы грянул дружный залп. В бой вступила команда царского сплетника, высыпавшая из горницы второго этажа, в которой они до той поры прятались. Сметенный с подоконником этим залпом ворон разразился нецензурной бранью.

– Все! Ты покойник! Лично ответишь перед хозяином! – донесся до Виталика удаляющийся голос ворона.

– Надо же, сколько хозяев здесь развелось, – пробормотал юноша, вскакивая на ноги. – Землица, видать, тут и впрямь золотая, раз столько желающих на нее объявилось. Может, стоит здесь нефть поискать?

Парень кинулся к окну. Пищальные пули птицу не сокрушили. Она стремительно набирала высоту, несясь на всех парах в сторону леса, но юношу интересовал уже не ворон. Царский сплетник вертел головой, в надежде увидеть отблеск оптики лазерного прицела неведомого стрелка. Его надежды не оправдались. Лес безмолвствовал.

– И кто же это был? – разочарованно вздохнул он.

– Это была Хозяйка, – простонали бесы, испуганно глядя на свиту царского сплетника, чьи сапоги грохотали по лестнице вниз. – Теперь за шкатулку с нас спрашивать начнет.

– Эй, Хозяйка!!! – заорал юноша в окно. – Может, заскочишь на огонек? Поговорим!

Новые подданные царского сплетника, продолжавшие толпиться неподалеку от чертовой мельницы, замерли в надежде услышать ответ. Но лес продолжал безмолвствовать.

– А жаль. Если надумаешь со мной лично познакомиться, я в Великореченске на подворье Янки Вдовицы живу.

Виталик отошел от окна, выдернул из стены перо, пощелкал по нему пальцем.

– Странно, действительно стальное.

– А что тут странного? – спросил Митяй.

Свита Виталика уже спустилась вниз и деловито перезаряжала пищали, косясь на трепещущих у стены бесов.

– Если мне память не изменяет, история знает лишь один вид металлических птиц.

– И что это за вид? – робко спросил Федя, утирая рукавом косоворотки вспотевший от страха лоб.

– Мифический это вид. Такие перышки только стимфалийские птички из Аркадии имели. Правда, перышки, когти и клюв у них были медные, а не стальные. Если верить легенде, Геракл их всех из своего лука перестрелял.

– Значит, не всех, – весело хмыкнул Митяй. В своем зеленом кафтане с пищалью наперевес вид он имел очень воинственный.

– Значит, не всех, – согласился Виталик. – Один мутант выжил.

– Почему мутант? – продолжал допытываться Митяй.

– Потому что перышки стальные. А ты хоть знаешь, что такое мутация и что из себя представляют мутанты?

– Нет, – отрицательно мотнул головой улыбающийся во весь рот Митяй.

– А чего тогда спрашиваешь?

– Для разговору.

– Ясно. Так, рогатые, – повернулся царский сплетник к бесам, – Хозяйка, как я чувствую, на нашей стороне. Она мне уже то ли второй, то ли третий раз жизнь спасает. Только вот личико свое открыть не хочет. Если появится здесь в мое отсутствие, передайте ей приглашение на встречу. Как вы уже слышали, я на подворье Янки Вдовицы живу. Только не перепутайте, я ей не стрелку забиваю, а на встречу приглашаю, чтобы за все отблагодарить. Поняли?

Бесы усердно закивали головами. Виталик опять подошел к окну, высунулся наружу. Разношерстая компания эльфов, гномов, троллей и людей таращилась на него снизу в ожидании команды.

– Ну что, братва, кто хочет нехило заработать? – весело спросил их царский сплетник.

– Я! – дружно гаркнули его новые подданные.

– Тогда главы эльфийских кланов, гномьих хирдов и старосты людских поселений валите сюда. На этой чертовой мельнице мы начинаем новое дело, которое скоро нас всех озолотит.

– Ура-а-а!!! – восторженно завопили арендаторы.

– Да, и стол с собой захватите. Потребуется.

Виталик отошел от окна.

– Я что-то не понял, – удивленно захлопал глазами Митяй. – Их озолотит?

– Я же сказал: нас всех! Есть одно золотое правило: хочешь получить хорошую прибыль – не крохоборствуй. Если народ знает, за что пашет, и уверен, что его при этом не нае… – юноша поперхнулся, – в смысле не обманут, он пашет как вол!

– И что мы будем здесь делать? – почесал затылок Митяй.

– Бумагу, – решительно сказал царский сплетник, – и не только. Я здесь такую типографию отгрохаю, все закачаются. Неподалеку еловый лес есть – самое то для газетной бумаги, лиственный лес тоже под рукой – отличная бумага для книжного листа получится. А эту мельницу чуток переоборудовать – и будем иметь великолепный агрегат для размола древесной массы. Технологию производства бумаги и процедуру книгопечатания я знаю назубок. На журфаке нам этот предмет неплохо преподавали.

– Так это ж лес рубить надо, – хмыкнул Митяй, – а ты вроде эльфам обещал его беречь.

– Неправильно акценты ставишь. Я им приказал его беречь. Так что пускай теперь об этом у них голова болит. Лес-то они нам поставлять будут. Ничего, вывернутся. Им виднее, какую лесину завалить без вреда для природы. Короче, все будет путем!

Прислоненная к дверному косяку дверь рухнула на пол. Люди, эльфы и гномы затаскивали в гридницу стол, заваленный изысками деревенской кухни, явно позаимствованными из арендной платы царю-батюшке.

– Вообще-то стол мне для другого нужен был, – почесал затылок юноша, заметив на нем кувшины, от которых исходили пряные ароматы свежей медовухи. – Ну да ладно, одно другому не мешает. Я боярин добрый. Как с делами закончим, разрешаю начать празднества в честь меня, родного. А сейчас жратву отсюда долой и быстренько тащите сюда пергамент или бересту и чем на них писать.

Распоряжение было выполнено молниеносно. Эльфы притащили в гридницу кучи бересты, а гномы – свежий уголь.

– Значит, так: работы будет много, и оплачиваться она будет по факту. Средства для этого у вашего барина уже есть, – обрадовал своих новых подданных царский сплетник, раскладывая на столе бересту. – Вам, гномы, надо будет соорудить здесь следующие механизмы…

Гномы склонились над столом, следя за рукой своего боярина, шустро рисовавшей углем на бересте диковинный агрегат…