Текст книги "Астровойны"

– Как же быть?

– Тебе поможет меч, нареченный Могильщиком. Поздний филлийский мастер изготовил его из стали мертвого корабля, прибывшего из надмирья. Ты найдешь меч на седьмой планете в системе 13–13. На ее серой, как мокрый пепел, поверхности виднеется пятно, похожее на отпечаток четырехпалой длани. Два пересохших Русла когда-то огромных рек образуют на этой длани линии судьбы и жизни. На месте их пересечения стоит белая гора. Поднимись на нее, и на вершине ты найдешь меч, который поможет справиться с Рапом.

– Как я попаду в эту систему? Тут есть реперные точки для гиперперехода?

– Они тебе не понадобятся. Войди в светящуюся туманность – ту, что лежала за спиной, когда ты летел сюда. Она перенесет тебя.

Даймон долго молчал, глядя на темный пруд, окруженный зеленью. Затем спросил угрюмо и с некоторой обидой:

– Рап тоже приходил к тебе. Ведь так?

– Он был здесь, – не стала отрицать она. – Видишь? Иггдрасиль указала на черные, словно выжженные пятна посреди травы.

– Это его следы. Он стоял здесь. Я до сих пор не могу возродить мураву в этом месте.

– Чего он хотел?

– Он забрал один из моих корней. – И Даймон только сейчас увидел короткий обрубок у основания ствола. – Он сказал, что когда придет в следующий раз, то заберет все корни Иггдрасиль для своего повелителя. – Она опять с грустью улыбнулась, и от этой улыбки у юноши зашлось сердце. – Это будет моей смертью после тысяч лет жизни.

– Он не придет, – с детским упрямством сказал Даймон. – Не сможет. Я разбил зеркало и угнал его катер!

– К сожалению, сюда можно добраться и другими путями. Когда орки войдут в Верхние миры, для Рапа не составит труда найти сюда дорогу. Поэтому жить мне осталось недолго, мой мальчик. И мы должны успеть.

– Что успеть?

– Загляни снова в пруд… Там на дне лежит это. Достань.

Заторможенный Даймон снова наклонился к заполненной водой воронке. На этот раз он не стал изучать свое отражение, а глянул сквозь него. И то, что увидел на дне, поразило его.

Юноша отпрянул, налетев на ветви.

– Не бойся, – сказала Иггдрасиль. – Возьми его. Напряженно дыша, он сунул в пруд руку и вытащил на свет обрубок кола. Не было ни малейших сомнений, что это тот самый кол, которым его отец атаковал сенобита. Та самая часть, которая побывала в теле Рапа, а затем была им обрублена.

– Как он оказался здесь?

– Неважно как. Важно – зачем! Возьми булыжник, что лежит возле пруда. Теперь подойди ко мне… Ближе.

Даймон вплотную подошел к стволу мудрой и древней Иггдрасиль. В одной руке он держал обрубок кола, в другой – увесистый камень.

– Повернись, мой мальчик, и прижмись ко мне спиной. Плотнее. Еще плотнее.

Парень сделал то, что она просила, и почувствовал кожей жестковатую в трещинах кору.

– А теперь, – сказала Иггдрасиль, – упри заточенный конец в живот и забей кол так, чтобы он пронзил тебя насквозь и вошел в ствол. Приколоти себя к вселенскому древу!

Даймон резко отскочил. Несостоявшиеся орудия пытки вывалились из пальцев на траву.

– Что ты мне советуешь? Я должен убить себя?

– Ты не умрешь. Будет очень больно, ужасно больно, но ты не умрешь. Ты должен простоять девять дней, испытывая муки. Когда твоя кровь сольется с моими соками, когда она девять дней будет омывать два организма, тебе перейдут мои знания, и ты получишь силу. Нечеловеческую силу. Магическую кровь, которая сможет тягаться с кровью сенобитов.

– Я этого не хочу.

– Но ты должен, – обеспокоенно произнесла Иггдрасиль. – Иначе все, о чем мы говорили, не имеет смысла. Бесполезно сражаться, бесполезно собирать настоящее имя Темного Конструктора. В этом случае Бездна победит.

– Нет! Я не хочу! – закричал Даймон, отступая к проходу, который уводил в док.

В его голове творилось нечто невообразимое. Разум отступил при осознании дикой пытки, которой собиралось подвергнуть его дерево.

– Даймон, послушай меня…

Она попыталась подобрать слова, чтобы вразумить его.

– Я не хочу ничего слушать! – истерично завопил он. – Я не хочу спасать мир! Я хочу покоя!

– Тебе не будет покоя.

Он уже бежал по темному коридору, когда вслед раздались последние слова вселенского дерева:

– Очень жаль, Даймон. В следующий раз, когда ты придешь сюда, ты найдешь только замороженный космическим холодом безжизненный ствол.

Голос еще звучал в ушах, когда он вылетел на причал, под белый свет прожекторов Гончего.

3

Корневой штаб,

искусственный спутник Геи Златобашенной

– Господин главнокомандующий?

Начальник Корневого штаба и десяток его офицеров вздрогнули и стали спешно подниматься из кресел, когда в распахнутые двери совершенно неожиданно, на сорок минут раньше, чем обещал, решительно вошел адмирал Балниган. В помещении оперативного зала сразу установилась гнетущая тишина, даже перестали гудеть консоли и охлаждающие устройства.

Не сказав ни слова, главнокомандующий миновал вытянувшихся офицеров, в том числе заместителя начальника штаба Майкла Траяна, с которым совсем недавно имел очень неприятный разговор. Прошел мимо начальника штаба Гонория – полноватого дюрассийца с бегающими глазками, оказавшегося на этой должности слишком рано для своих лет. Остановился посреди зала и, заложив руки за спину, оглядел прищуренным взглядом карты и схемы, высвеченные на многочисленных экранах.

– Господин главнокомандующий, – повторил Гонорий, – мы рады приветствовать…

– Оставьте церемонии, – оборвал его Балниган, поворачиваясь к столу оперативных совещаний. – И удалите лишних людей.

– Извините, но здесь нет лишних. Все офицеры имеют необходимый допуск…

Балниган пристально посмотрел на дюрассийца, отчего последнему от стыда захотелось куда-нибудь провалиться.

– Мне нужны только вы. Остальных не смею задерживать.

Зал снова погрузился в тишину, пока оторопевший начальник штаба приходил в себя. Офицеры уже поняли, что будет лучше, если они побыстрее уберутся, но, как люди военные, двинуться без команды не смели.

– Все свободны, – придушенно произнес Гонорий.

Они покинули зал бесшумно, словно посреди камерного концерта или похорон. Двери за ними плавно закрылись, полотно сканера пару раз обежало помещение в поисках «жучков», контроллер безопасности издал мелодичный сигнал, докладывая, что все в порядке. Балниган опустился в кресло, а Гонорий так и остался стоять, переживая о первом впечатлении, которое произвел на нового начальника. Мясника с Крестоносного флота, вставшего во главе Союзных войск только потому, что имел влиятельного покровителя в одной из Великих Семей.

– Я полагал, – натужно улыбнулся Гонорий, – что вам будет интересно познакомиться с офицерами штаба.

– В этом нет нужды.

– Желаете чаю, кофе?

– Нет. Сразу к делу. В отчете, который составили для меня ваши аналитики, отсутствуют цифры. Что за скрытность? Сколько войск находится в Бутылочном Горлышке?

– Извините, но мы не хотели усложнять доклад лишними цифрами.

– Они не лишние… Так я слушаю.

Дрожащими пальцами Гонорий пробежался по кнопкам, и над столом выросла голографическая карта галактики. В серебристой пыли, имитирующей звезды и звездные скопления, горели три точки, обозначающие группы Союзных войск. Одна из них, в самом низу, показывала Первый Союзный флот, имеющей еще название Пограничный. Вторая точка, хорошо знакомая Балнигану, рдела на восточной окраине галактики и обозначила Второй флот, Крестоносный и Гвардейский, ведущий боевые действия в системе Диких Племен. Третья, чуть выше и в стороне от ядра галактики, – Резервный флот, расквартированный в окрестностях Геи. Крошечный, не обладающий огневой мощью Первого флота и маневренностью Второго. Несколько геостационарных баз, оставшихся с давних времен, два парадных крейсера десяток штурмовых судов и три истребительных звена вот и вся охрана столицы, да и то, как считали многие избыточная.

Гонорий переместил курсор в виде пылающего, очевидно божьего, перста к югу и увеличил район Приграничья. Проходящий сквозь стену вырожденных звезд тоннель Бутылочного Горлышка предстал в удобном для глаза сечении. Скопища черных дыр сверху и снизу напоминали тяжелые платформы, между которыми расположилась крохотная система с белым карликом, двумя планетами друг напротив друга. Казалось, в любой момент платформы сомкнутся и расплющат хрупкое творение природы, хотя астрофизики утверждали, что подобное невозможно.

– Первый оборонительный эшелон Бутылочного Горлышка, – начал доклад Гонорий, – образуют четыре заорбитальные крепости, стоящие на краю прохода. Их совместный огонь пресекает любые атаки со стороны Нижних миров. Каждая крепость – неприступная цитадель. Она располагает полным комплексом оружейных средств, мощными лобовыми полями, броней, боезапасом на долгий период ведения боевых действий. На каждой также располагается около двух сотен истребителей ближнего боя.

Во второй оборонительный эшелон входят сдвоенные плазменные орудия, установленные в укрепленных фортах каждой планеты. Это самые мощные средства поражения, какие только существуют. Их всего четыре – по два на Рохе и Вохе. Планеты вращаются вокруг светила и вокруг собственной оси, область обстрела все время меняется, но в комплексе орудия расставлены так, что охватывают своим огнем все внутреннее пространство тоннельного прохода. Они испепелят врага, который рискнет прорваться сквозь первый оборонительный эшелон. Энергетические установки этих орудий позволяют производить выстрелы мощностью в миллион гигаватт, их скорострельность достигает сорока выстрелов в час. Форты защищены силовыми полями, пробить которые возможно лишь долгой и целенаправленной орбитальной бомбардировкой.

В третий оборонительный эшелон входят передвижные средства Пограничного флота. Это в первую очередь сверхтяжелый линкор «Союз Нерушимый», на котором базируется штаб флота. Пять эскадр, по двенадцать крейсеров в каждой. Около полутора тысяч кораблей: многоцелевых и специальных, оснащенных ракетами, гаубицами, торпедами, силовыми арканами. До трех тысяч истребителей, сосредоточенных на линкоре и заорбитальных крепостях. Все корабли флота перемешаются в соответствии с генеральным планом обороны и могут менять его только по прямому приказу из Корневого штаба. – На лице Гонория появилось самодовольное выражение. – Как видите, при таком плотном сосредоточении войск мы способны не только отразить любые поползновения, но можем нанести значительный урон наступающим войскам.

– Все это замечательно, но все не правильно.

– Что не правильно? – удивился Гонорий.

– Необходимо вывести из Горлышка половину флота.

В первый момент Гонорий не понял фразу главнокомандующего. Потребовалось время, чтобы ее смысл дошел до начальника штаба.

– Зачем? – спросил он подавленно, не зная, как успокоить забегавший взгляд.

– Чтобы создать глубину обороны, – ответил Балниган и откинулся на спинку кресла.

– Но тогда мы потеряем плотность в стволе прохода! Оставшиеся войска могут не сдержать натиск вражеских армад и тогда…

– Подготовьте план-график для вывода лишних соединений за пределы тоннеля, – не слушая его, произнес Балниган.

– Но как… Ведь существующая система обороны защищает нас уже тысячу лет!

– Она устарела.

– Но еще основатель Союза государь Мирогор, один из мудрейших полководцев древности, завещал, чтобы мы создавали необходимую плотность войск в тоннеле дабы удерживать проход из Нижних миров и не позволять врагу проникнуть на просторы Союза.

– Вы ясно меня слышали? – Балниган заговорил жестко и отрывисто. – Это приказ. Выполняйте немедленно. В течение одного или двух дней лишний флот должен быть выведен. Каждый второй корабль. И никакой огласки, все производить в строжайшей тайне.

– Зачем вы делаете это? – со страхом воскликнул Гонорий.

– Я руководствуюсь интересами Союза.

– Ослабление границы с чернью не может быть в интересах Союза! – с паникой в голосе воскликнул Гонорий. – Это предательство!

Балниган вдруг проворно вскочил с кресла. Не успел Гонорий закончить фразу, как новый начальник отвесил ему крепкий удар в челюсть. Удар был настолько сильным, что дюрассиец припал на одно колено, а его помутненный разум еще не осознал, что сейчас произошло.

– Прекрати истерику, размазня, – сжав зубы, прошипел Балниган, презрительно глядя сверху вниз. – Полагаешь, что, отрастив задницу в штабном кресле, можешь суждения выносить? Может, вместо патетики расскажешь, как высокие покровители тащили тебя за уши на это место? – Балниган обвел яростным взглядом вокруг себя. – Теперь, Гонорий, будешь работать на меня. Будешь делать то, что я скажу… Выполняй приказ. Иначе твоя карьера завершится так же стремительно, как началась. Тебе это понятно, боров из штабного кресла?

Шесть часов полета через подпространство в тесных, пахнущих пометом отсеках «Куриного тягача» были тягостными. Антонио надеялся подремать, но с непривычки не смог уснуть в кресле. Шахревар тоже не спал. Он без устали глядел на проносящуюся за стеклом кабины волокнистую тьму, пытаясь найти в ее хаотических плетениях некий порядок. Антонио где-то читал, что паладины, нащупывая нити управления физическим миром, ищут порядок во всем. Случалось, что некоторые сходили с ума, упрямо выделяя систему из того, в чем ее не было…

А вот капитан Олос давно выделил свой порядок и беззаботно дрых, уткнувшись лбом в пульт и защемив козырек. Капитанская фуражка приподнялась над макушкой, обнажив среди мятой седины пятак лысины.

Первый час Серафима сидела с ними. Она была молчалива, удручена; иногда Антонио замечал, как она сдавленно вздыхала, чтобы укротить подступающее рыдание.

– Оно движется, – однажды тихо поведала девушка, имея в виду святыню, который держала в ладонях. – То, что находится внутри шара, все время движется. Оно не ведает покоя, и все время стремится к изменениям.

Антонио тайком взглянул на ее бледное усталое лицо.

– Я боюсь, – продолжила она. – Ихор спасет род человеческий, и мне сказали, что я сама должна решить – как он это сделает. Я держу в руках спасение Союза, но даже не представляю, как его использовать! Это такая ответственность… и я боюсь этой ответственности. Я боюсь, что сделаю неправильный выбор.

– Мы ваши преданные слуги, Серафима. И мы всегда поможем!

Это оказались не те слова, которые хотела бы услышать девушка. В данной ситуации любые слова были лишними. Вероятно, нужно было обнять ее и позволить наплакаться вдоволь. Но Антонио не посмел сделать это. Он не отец и не жених. В результате Серафима окончательно замкнулась. Тот гнетущий час, который она провела на капитанском мостике, показался пресс-секретарю бесконечным. Позже девушка удалилась в свою каюту, из которой через двадцать минут выскочила Нина Гата.

Скрестив руки на плоской груди, наставница некоторое время хмуро взирала на поток разрываемого кораблем подпространства. Затем изрекла:

– Если бы рядом с ней находились цветы, они бы увяли.

На протяжении следующих часов Антонио даже через переборку чувствовал тоску Серафимы и поэтому был очень счастлив, когда «Куриный тягач» наконец вынырнул из подпространства.

Наглое рыжее солнце стрельнуло в кабину ослепительным лучом, пробудив капитана и рассеяв угрюмость на корабле.

Первое, что предстало перед ними, была кубовая станция Крестоносного флота. Огромная, неприступная, ощетинившаяся лазерами и турелями. Рядом с ней степенно разворачивался крейсер, на борту сиял начищенный герб Союза. Неподалеку выверенным строем пронеслось крыло истребителей.

Все, кто находился на капитанском мостике, ощутили гордость за Крестоносный флот и Тысячелетний Союз. На память пришли славные победы, одержанные в древности. И они вспомнили, что сопровождают не просто великосветскую особу, а наследницу Великой Семьи.

Их было пять, справедливых и достойных, стоящих рядом с государем Мирогором у основания Союза. Своими усилиями, авторитетом и честью они сделали государство таким, каким оно существует по сей день. Они написали конституцию и приняли первые законы. От них пошли пять исторических династий – пять Великих Семей. Основателем семьи Морталес был Клементий Справедливый, чей дар переговорщика позволил прекратить разрушительную войну с людьми Северных созвездий и сплотиться против мерзкой тьмы, наползающей с юга. Он был одним из тех, кто сражался бок о бок с государем Мирогором, первым президентом Союза, за овладение Бутылочным Горлышком.

Вспоминая об этом, Антонио расправил плечи. Как бы убого ни выглядела посудина, на которой они прибыли в систему Диких, свита Морталес обязана помнить, что они сопровождают особу, в которой течет кровь исторических героев.

– Внимание! – раздался из динамиков голос военного диспетчера. – Вы оказались в закрытой зоне, находящейся под контролем военного флота. Если ваше судно относится к Вооруженным силам Союза, пожалуйста, в течение двадцати секунд передайте кодовый пароль. В противном случае вы будете конвоированы на станцию.

Угроза прозвучала весомо. Антонио, который никогда не оказывался в важных местах или на величественных церемониях без чьего-либо разрешения, почувствовал себя неуютно, гордость за Серафиму слегка притупилась, он стал растерянно оглядываться и обнаружил, что приказ из динамиков не произвел впечатления на телохранителя. Показавшийся пресс-секретарю почему-то высоким как никогда, облаченный в доспехи паладин склонился над пультом и произнес с немалым достоинством:

– Говорит воин Святой Церкви, ветеран астровойн и кавалер ордена Небесной Звезды, Мастер Огня и паладин, Магистр высшей степени посвящения Шахревар Разящий. Каким бы неказистым ни показался вам этот корабль, на его борту находится дочь Великой Семьи Морталес – сиятельная Серафима! Мы направляемся с государственной миссией на Ковчег Алых Зорь, поэтому просим коридор для прохода и эскорт сопровождения. В подтверждение слов Шахревар передал на базу свой личный удостоверяющий код. Ответ последовал после продолжительной паузы, видимо, диспетчер, как и люди на мостике «Куриного тягача», был впечатлен перечислением титулов телохранителя. Антонио в тот момент с уничижением подумал о том, что иногда называл Магистра и кавалера ордена Небесной Звезды по-простецки Шахом.

– Ваш код соответствует высшему списку секретности. С величайшим почтением рады приветствовать сиятельную дочь и ее свиту! Добро пожаловать в систему Диких Племен!

Шестерка истребителей, напоминающих наконечники стрел, отделились от Базы и проворно заключили шаттл в надежное кольцо охраны. Глядя на их изящные обтекаемые контуры и ряды звезд на бортах, каждая из которых означала уничтоженного врага, Нина Гата выдохнула с облегчением.

– Наконец святыня и девочка оказались в безопасности.

Перелет до города паладинов, находившегося в данный момент на окраине звездной системы, занял еще около двух часов. Кортеж обогнул планету Виа Прима ущелистый оплот воинственных язычников, пересек пустой космос, затем долго летел вдоль плотного, искрящегося хвоста кометы Ветреница, которая имела орбиту в половину диаметра галактики. Отделившись от нее, они совершили полвитка вокруг безымянной планеты, за которой и находилась конечная цель путешествия. К этому моменту из своей каюты появилась Серафима. Ее бледное лицо озарилось надеждой, когда она увидела висящий в космической тиши гигантский каменный плот.

Если в космосе Верхних миров и существовало чудо, то им несомненно являлся город паладинов Ковчег Алых Зорь. Широкую скалистую долину, которая в незапамятные времена была частью погибшей планеты Эо, накрывал силовой купол, удерживающий воздух. Под ним возвышались постройки из кирпича и камня, некоторые весьма древние. Но, пожалуй, самым замечательным являлся цвет скал и сооружений – ярко-красный, горящий, цвет живой человеческой крови. Легенда гласила, что взошедшая заря вылилась на долину и застыла на поверхности камней в скорби, когда древний демон Аман-Кууб – не сенобит, но исчадие, восставшее из Хеля, – разрушил планету, на которой скрывался раненый Десигнатор. Это происходило в те времена, когда адские силы захлестнули обитель богов. Темный Конструктор, обратив свой лик к Бездне, вырезал род проточеловеков, убил Создателя и стал тем, кем он является в настоящее время. Планета Эо обратилась в пыль, от нее осталась лишь долина, скованная магическим духом присутствовавшего на ней бога. Вот в таком священном месте и находилась обитель рыцарей-экстрасенсов.

Многими веками позже здесь поселились монахи, которые научились ловить космический ветер и дрейфовать от планеты к планете. Во время древнего конфликта на юге монахи воспользовались своими экстрасенсорными способностями и отразили натиск орочьих звездолетов, защитив от разорения мирную планету, после чего получили статус закрытого рыцарского ордена. Они развивали свои знания, прослыв магами и исследователями непознанного. Но почести и уважение пришли к ним во время Бездонных войн.

В батальоны космической пехоты обязательно входило по одному представителю Ковчега. Подобно искрам они зажигали в солдатах веру, вели за собой, неистово сражались и были единственными, кто мог противостоять первым сенобитам. Орки боялись монахов до безумия и при виде их часто пускались в бегство. Ковчег уже не дрейфовал в свободных потоках, его транспортировали военные буксиры, перенося на самые важные участки. Там рыцари сотворяли звезды, выкашивающие вражеский флот, и поднимали бури, рвущие на части десант черни. Ковчег стал непременным участником самых крутых сражений. Именно в Бездонных войнах монахи заслужили почетное звание – паладины… красные скалы и утесы космического плота во многих местах утопали в зелени садов и лужаек. Громада Ковчега надвигалась, занимая весь обзор. Стали видны детали храмов, крупные статуи и даже крошечные фигурки рыцарей, работающих в поле. Паладины не использовали роботов и обходились минимумом технологических вещей, чтобы работающие механизмы, энергетические поля и потоки позитронов не отвлекали их от исследования космоса и его нематериальной жизни.

Возле атмосферного купола истребители отделились от шаттла. Они передоверили судно охране Ковчега. Возле каменного причала, который помнил поступь многих великих людей, их уже встречала небольшая процессия из трех рыцарей в серебристых кирасах.

Капитан Олос посадил шаттл чересчур жестко, но тут же сообщил, что груз доставлен не колотым и в лучшем товарном виде. Первым на красно-бурые плиты сошел Шахревар, за ним Нина Гата, полной грудью вдыхающая ароматы цветов и трав. И только после них, скромно, как подобает истинной Морталес, по трапу спустилась Серафима. При виде ее встречающие рыцари опустились на одно колено и склонили головы. Самого первого из них девушка не раз видела на экранах визора и энциклопедий.

Глава Ордена паладинов Артур Мудрый был в преклонных летах, но единственным признаком этого являлась насквозь седая голова и глубокие морщины, В остальном он выглядел атлетом в отличной физической форме. В его фигуре ощущались сила и пружинистость, в лице явственно отражались незаурядный ум и опыт прожитых лет. Мужественная, аккуратно остриженная бородка подчеркивала его стать неувядающего воина.

– Сиятельная Серафима! – произнес Артур, не поднимая головы. Голос его был бархатным и притягательным. Каждое слово верховного паладина звучало веско и основательно. – Для нас огромная честь принять наследницу великой фамилии.

– Пожалуйста, поднимитесь, – попросила девушка. Глава Ордена и рыцари за его спиной встали с колен.

– Ваша красота ослепительна, о Серафима! – произнес Артур Мудрый. – В наших садах растет дивный цветок Лауры, он цветет раз в год, и в это время к нам приезжают многие достойные люди, чтобы насладиться его дивной красотой. Но я уверен, что рядом с вами, едва распустившись, цветок поблекнет от зависти.

– Рада знакомству с вами, благородный рыцарь, – произнесла Серафима, ни взглядом, ни румянцем не выказав своей реакции на комплимент. – Мы прибыли с важной миссией.

– Рыцари Ордена в вашем распоряжении! – Он повернулся к другим спутникам Серафимы. – Госпожа наставница. Господин пресс-секретарь. Добро пожаловать на святую землю Ковчега Алых Зорь.

Нина Гата и Антонио приветственно склонили головы.

– Прошу вас, пройдемте в кельи. Там вы сможете отдохнуть после перелета, а затем мы обсудим вопросы, касающиеся вашей миссии.

– Нет, – ответила девушка. – Сначала мы должны все обсудить.

– Как вам угодно, – поклонился Артур Мудрый.

В сопровождении рыцарей Серафима и ее свита по каменным плитам двинулись к высокой пирамиде с усеченной вершиной, что стояла в центре долины. На месте остались только Глава Ордена и Шахревар.

– Безумно рад тебя видеть, брат мой, – произнес Артур, коротко обняв рыцаря. Их бронированные латы встретились с глухим стуком. – В Верхних мирах наступили тревожные времена, и нам нужно о многом поговорить.

– Очень нужно, – сдержанно улыбнулся телохранитель.

Процессия неспешно двигалась к пирамиде, а вокруг лежала умиротворяющая тишина, нарушаемая лишь шелестом листьев и стуком каблуков по плитам. Серафима украдкой оглядывала обитель паладинов. В юности она прочла множество книг и просмотрела множество фильмов о Ковчеге и рыцарях, но все эти знания не шли ни в какое сравнение с личными впечатлениями от посещения исторического места. Здесь все было пропитано духом великих событий. Каждый камень, каждая скала помнили и битвы в Бутылочном Горлышке, и сражение с демонами в двенадцатом веке до новой эры, и, несомненно, истекающего кровью Десигнатора, последнего проточеловека, несущего доброту Создателя.

Дорога нырнула в зеленую аллею, по обеим сторонам которой в окружении тополей белели горделивые статуи античных героев и богов. Предок Серафимы, князь Клементий Справедливый, стоял бок о бок с государем Мирогором. Она на мгновение задержалась у постамента основателя Великой Семьи; взгляд мраморной статуи был Устремлен поверх ее головы, в нем были задумчивость и напоминание о тех ужасных событиях, через которые ему пришлось пройти.

Аллею сменило небольшое поле, и сиятельная дочь увидела справа двух рыцарей в рубахах навыпуск, сосредоточенно окучивающих какие-то овощи. С подобной задачей вполне могли справиться сельскохозяйственные машины, но, как упоминалось ранее, рыцари старались не пользоваться техникой, а, кроме того, хозяйственные работы издавна входили в комплекс подготовки паладина, и отказаться от них означало отступить от традиций, кои, как эта земля, почитались священными.

За полем они увидели одну из четырех охранных колонн – высоченный столб, на вершине которого, запрокинув голову и расставив руки, стоял погруженный в транс паладин. Выискивая чужих, Страж Ковчега при помощи внутреннего сканера обшаривал заданный сектор пространства. Газеты писали, что по своим характеристикам лучшие военные радары не могут даже приблизиться к дольке нейронов, расположенной в правом полушарии мозга паладина. Глядя на стража, Антонио подумал, что не удержался бы на этой верхотуре, даже встав на колени. «Слава богу, – вздохнул он с облегчением, – что меня никто туда не звал».

Глава Ордена и Шахревар двигались в десятке метров позади процессии, что позволило им перекинуться несколькими фразами.

– Она бесподобна, – произнес Артур Мудрый, глядя вслед Серафиме. – Ее красота и внутренний мир уникальны.

– Да, очень милая девушка. Серафима в будущем способна стать великим государственным деятелем.

– Уже известен тот счастливец, который примет великую фамилию и будет носить звание мужа?

– Это Уильям Харт, очень достойный молодой человек из благородной семьи. Они будут великолепной парой. Совместным трудом они способны принести огромную пользу нашему государству.

Артур деликатно перевел разговор на другую тему.

– Как твои дела? Как чувствуешь себя в роли телохранителя?

– Служить Великой Семье Морталес огромная честь… Но иногда меня одолевают сомнения. Мне кажется, что я мог бы принести больше пользы здесь, участвуя в боях.

– Твоя помощь в войне против Диких Племен пришлась бы кстати. Но ты, как и мы, стоишь на страже государственности. Ты охраняешь Великую Семью, мы сражаемся за целостность человеческих территорий. Обе эти функции важны.

– Ты прав, важны. И не далее как вчера я в этом убедился.

Они замолчали, проходя мимо сидящих на коленях рыцарей, обнаженных по пояс, расположившихся на овальной скале. Медитация способствовала поиску новых источников. От каждого, будь это поток космических частиц, астероид или планета, они тянули связь, незримый проводок, через который могли перекачивать энергию. Экстрасенс – это своеобразный трансформатор, провода от которого раскинуты к нескольким источникам. В нужный момент паладин брал энергию того источника, который был мощнее или находился ближе.

– А скажи, брат мой Шахревар, – как-то буднично произнес Артур Мудрый, – в руках сиятельной дочери находится кровь бога?

Вопрос обрушился на телохранителя подобно молнии.

– Ты почувствовал священный ихор?

– Еще до того как появился ваш корабль.

– Сейчас я его тоже чувствую сильнее, – признался Шахревар. – Но на Гее почему-то не сумел распознать.

– И это странно, что ты не почувствовал такой мощный знак нашей силы.

– На Гее происходит много чего странного, – напряженно сказал Шахревар. – Поэтому мы здесь. Чтобы обезопасить святыню и сберечь жизнь ее хранительницы. Раз ты все понял, то объявляю тебе официально: в руках Дочери Великой Семьи находится доказательство смерти человеческого бога.

Глава Ордена устало закрыл глаза и некоторое время шагал, не разбирая дороги, но не сошел с каменных плит, сквозь швы которых пробивалась трава.

– Господь наш Десигнатор мертв, – со вздохом произнес он. – Это самое тяжкое испытание за всю историю Рода человеческого. К сожалению, у нас даже нет времени скорбеть об умершем боге, который на протяжении долгих веков являлся нашим защитником. Я крайне огорчен тем, что получил подтверждение факту, на который указывала погасшая звезда.

– Как такое могло случиться, Артур? Неужели наш бог оказался настолько слаб, что не смог противостоять лиходею?

– Одно из двух. Либо пришло его время. Либо Зверь оказался настолько хитер, что даже Господь не разгадал коварный замысел.

– Значит ли это, что если погиб бог людей, то и его подопечным не суждено более занимать место под звездами? И тогда Верхние миры затопит тьма из Хеля?

– К сожалению, век паладина ограничен, чтобы обрести способность глубокого провиденья. Слишком мало лет нам отпущено для жизни. Согласно «Апокрифам», лишь мифическое древо, которое живет многие тысячелетия, получило подобный дар. Я не могу сказать тебе, брат, что произойдет в будущем. Но, полагаю, нам придется очень тяжело.

Процессия достигла подножия пирамиды и остановилась у основания лестницы. Гигантское древнее строение, сложенное из тесаных валунов, не скрепленных раствором, встало над ними подобно откормленному великану. По крайней мере, Серафима восприняла храм как нечто живое.