Текст книги "Гитлер. Власть через унижение"

– Нет, Мария в прошлом. А вот Гели мне напомнила об унижении моего мужского достоинства Стефани. Ненавижу суку!

– Кого именно?

– Эту линцевскую еврейку! Как бы я хотел, после того как она ударила меня и помочилась сверху, опрокинуть ее на пол и отдьяволить по полной, всеми способами.

– Э-э-э, мой друг, это невозможно, забудь, хотя… Гели ведь только будет восемнадцать, и она твоя родственница, и она очень эмоциональна, как все музыканты. Догоняешь?

– У нас одна кровь, да и что нам баб мало, что ли?

– Хватает, да и мне больше нравится соблазнять богатых и известных, но я о другом. Ты смог бы с актрисой, которая тебе нравится, повторить сценарий того линцевского вечера со своим окончанием?

– Вот ты загнул! Может, и хотел бы, но ты представляешь, если об этом узнает общественность, я же фюрер своей партии.

– То-то и оно. Особенно если фифочка не согласится на такой мазохизм, то разболтает точно. А вот Гели…

– Подожди, ты вот о чем… Она не разболтает, она меня уважает и любит. Кстати, и мне она нравится очень. Но как ей сказать об этом?

– Не волнуйся, пригласи вечерком, напои пивком, а дальше я включусь, тем более что она уже не девочка, после своих музыкальных тусовок.

И они попробовали.

У Гели уже кружилась голова, и от пива, и от чарующих голубых глаз Адольфа. Он ей тоже нравился, и она хотела его внимания и опеки.

– Геличка, как настроение?

– О, мне уже хорошо, Адольф, ты сегодня какой-то особенный. Я тебе нравлюсь как женщина?

– Конечно, милая. Мне приятно общаться с тобой и хочется делать и делать приятное.

– Я умная девушка и уже не девочка. Я чувствую твой жадный взгляд. Мне тоже приятно видеть тебя. И я была бы просто на седьмом небе от счастья, если бы ты мог помочь мне в Венском театре оперы. Ты же можешь многое.

– Девочка, это не лучшее будущее для тебя, но я готов тебе помочь и с этим, и с деньгами. Надеюсь и на твою взаимность.

– Ах, я все понимаю, я уже думала над этим. Я готова подарить тебе свою близость, – Гели ловко уселась на колени к Гитлеру и замерла в нежном поцелуе.

У Адольфа перехватило дыхание, ему показалось, что он почувствовал Стефани.

– Но ты же понимаешь, – девушка отстранилась и посмотрела в небесный омут глаз, – что я не смогу стать тебе женой и матерью, мы же родственники. А вот встречаться с тобой могу.

– Вот и славно, милая. Давай попробуем, а дальше будет видно. Может, я тебя заберу к себе, будешь жить в моем большом доме.

– Прикольно, надо подумать, но тогда у тебя никаких публичных романов на стороне, мне важна моя репутация. Пойдем-ка из-за стола…

Гитлер и Лонгин уже начали заводиться. Пухленькое тело Гели напоминало линцевскую историю, а смех отдавался в голове улыбкой Стефани.

– Кошечка моя, но я бы хотел особенного секса. Можешь меня ударить, толкнуть на пол, связать руки не очень крепко и ругаться, ругаться всякими плохими словами.

– Адольф, ты мазохист? Может, просто разнообразим нашу близость?

– Геличка, не спорь, сделай так, как я говорю, ты не пожалеешь, а я ничего не пожалею для тебя, и еще, зови меня Адиком.

– Ну, хорошо, давай попробуем, Адик. С чего начать?

В квартире Гитлера повторился тот линцевский вечер. Адольф подсказывал, а опьяневшая Гели выполняла, постепенно входя во вкус. Ей начинала нравиться эта игра, с такой ее ролью. Когда Гитлер со связанными лентами руками лежал на полу, а раскрасневшаяся Гели хлестала его по щекам, фюрер вдруг прохрипел:

– А теперь снимай трусики и писай на меня.

– Ты что, Адик, что ты говоришь!

– Делай что я говорю, ты обещала, Гели.

– Нет, я не могу, это плохая игра.

– Делай что я сказал, девчонка! – вдруг заорал Адольф. – Или делаешь сейчас, или уходи от меня навсегда!

От неожиданности по щекам девушки потекли слезы. Первым желанием было встать и убежать, но она боялась его, боялась упустить возможность стать певицей. Но и сделать такое было выше ее сил. Она сидела и плакала, не понимая, как быть дальше.

– Хорошо, Геличка, успокойся, сделай это только один раз, больше не придется, потом объясню, мне это надо, давай же, девочка.

Не переставая всхлипывать, она сделала это. В момент, когда все закончилось, Гитлер издал торжествующий рев, одним усилием разорвал ленты на руках, бросил Гели на кровать и овладел ею с криком:

– На, получай, стерва!

Такого с ней еще не было, она потеряла счет времени, ощутила мужское начало в самых разных положениях, несколько раз получила наслаждение и к концу этой схватки лежала совсем без сил.

Адольф тоже получил огромное удовольствие, красиво переплетенное с местью, представляя в своих объятьях Стефани. Гели не стала задавать никаких вопросов, и данное действо стало регулярно повторяться. Гитлер помогал ей, уговорил переехать к себе под видом помощи по дому, содержал ее, однако всячески препятствуя ее певческой карьере. Она не любила его, но такой секс и что-то еще притягивало ее к Адольфу. Впрочем, иногда фюрер успевал повторять эту игру и с другими партнершами, претендовавшими на постоянные отношения. И они, покоренные глазами Адольфа и демоническим сексом, покорялись и привыкали настолько, что разрыв отношений отражался на их психике. Они могли покончить жизнь самоубийством, но молчали. Редкие исключения, типа Ренаты Миллер, после рассказа о подробностях своих отношений с фюрером кончали жизнь в результате несчастного случая, называвшегося самоубийством. Постепенно Гитлер действительно влюбился в Гели. Это вызвало тревогу Сатаны. По своим каналам с помощью нацистской верхушки он организовал компромат на девушку. Состоялась встреча Гели со своим бывшим парнем из музыкальной среды, закончившаяся постелью. Подробности были доложены фюреру, но он после гневной вспышки решил просто больше уделять ей внимания. Тогда ему передали о ее якобы решительных планах уехать в Вену и продолжить занятия музыкой. Однако и это не отвернуло его от нее. Вокруг Адольфа были молодые девушки, готовые прыгнуть в постель по первому зову, но его сердце было все ближе к Гели. Тогда было принято решение действовать радикальным способом.

В этот день Гитлер был в отъезде. Он сидел за обеденным столом перед тарелкой с куском мяса и почему-то вспомнил о Гели. Он думал о том, что, несмотря на сексуальные игры с другими женщинами, только Геличка ощущалась в его руках линцевской еврейкой с ее неповторимым запахом тела. Надо ее беречь, он не мог ее потерять. Неожиданно, как только он коснулся ножом мяса, из него брызнула кровь. Невероятно, из прожаренного куска сочилась кровь. Фюрер резко отодвинул тарелку, окунувшись с головой в чувство тревоги. Вечером пришло сообщение, что Гели покончила жизнь самоубийством из оружия Адольфа. Это был шок, от которого фюрер так и не оправился. Он еще больше ожесточился и больше никогда не брал в рот жареного мяса.

А Дьявол срочно вызвал Сатану и Лилит.

– Что у нас происходит с Гитлером?

– Слабак он, ваше темнейшество. Мало ему секса, подавай любовь, тьфу. Теперь переживает, ходит как вареный.

– А Лонгин что?

– Говорит, что уже устал его к работе возвращать.

– Не переломится. Я о другом думаю. Они сейчас на таком уровне, что общественный резонанс вокруг смерти любовницы, пусть даже для всех самоубийства, может повредить.

– Думаю, не сильно, это так по-нашему, секс с девочкой, да еще родственницей, м-м…

– Это так, но меня беспокоит время, им надо быстрее к вершине власти, очерним потом.

– Что надо делать, передать ему взбучку от властелина тьмы?

– Думаю, пока не надо. Загрузите его с Лонгином побольше работой и организуйте постельные скачки с козами, не претендующими на официальные отношения. Но параллельно надо подобрать и привязать к нему девушку, которая его любит и готова посвятить ему жизнь. Нам это понадобится с учетом предстоящих действий. Только секс пускай будет без демона. Свяжем их на всю жизнь, чтобы этому травоядному была пара, но сохраним все в тайне. В остальном все так же, фюрер должен быть не женат и без детей. Что думаешь, Лилит?

– Браво, господин. Со всем согласна, надо только получше над маскировкой подумать.

– Вот и займитесь с Сатаной. А тебе еще надо подобрать девушку, только не из наших, а то перегрузим фюрера.

– Немедленно этим займусь.

Итак, не из наших. Проще всего посмотреть на тех, кто уже запал на Гитлера и с кем он знаком. Ничего особенного, разве только Ева Браун, но, по-моему, Адольф к ней холодноват, даже секса не было. А что скажет Лонгин? А демон ее удивил. Оказывается, при первом знакомстве Гитлер увидел Еву стоявшей на стуле с задравшимся на бедре платьем. И нога, и то, что под платьем, напомнили ему ситуацию со Стефани, когда ее платье задрал ветер. Это зацепило Адольфа, и он, как утверждал Лонгин, часто думал о Еве. А она почти была уверена, что он на ней женится. Вот этот момент больше всего пугал Гитлера. Браун не очень интересовалась политикой, ее нельзя было назвать умной и решительной женщиной, но это как раз то, что надо состоявшемуся мужчине, который хочет сохранить в тайне свои отношения. Все идеально, только мечта о замужестве все портит.

Решено, Ева Браун. Показываться ей на глаза не имело смысла. Она была настроена на Гитлера как на свою судьбу. Хватило один раз показать ей ночью сон, где она заменила Гели в мыслях Адольфа. После этого девушка стала менять свой внешний вид и манеру одеваться под бывшую пассию Гитлера. Она продолжила занятия спортом и стала коллекционировать стильную одежду. Ну, разве только что больше стало черных тонов. Не смогла Лилит отказать себе в удовольствии. Теперь надо дать инструкции Лонгину.

Гитлер стоял перед окном, когда Лонгин завел разговор.

«Адольф, прошло уже два месяца после смерти Гелички, пора бы уже и перестать думать о ней».

«Да, Лонгин, понимаю, но иногда мысли сами приходят».

«Знаю. Мы тут подумали и решили, что тебе нужна постоянная женщина. Чтобы не лезла в политику, могла разговаривать на отвлеченные темы, была преданной и много не думала».

«А как же запрет на длительные отношения?»

«Он остается, но эта девушка будет исключением. Более того, она будет только твоя, я не буду вмешиваться в ваш секс. Я дам тебе силу в постели с ней, но это будет потенция обычного мужчины. И делать можешь с ней все, что сам захочешь. Со всеми твоими соплями и лирикой. Можешь рисовать, фотографировать, облизывать, что хочешь».

«Интересно, а почему?»

«Слишком слабый ты духом в своих животных инстинктах. Нам не нравится, что ты тратишь свои эмоции на ненужные переживания. У тебя есть более важные дела. Просто помни, что всю твою жизнь с тобой будет женщина, которая будет любить тебя и ждать. Это не отменяет наши линцевские представления, но тихий уголок тоже у тебя будет».

«Хорошо, раз надо, значит надо. А кто это будет?»

«Ева Браун».

«Пухлячок Ева?»

«Да».

«Она же замуж мечтает за меня».

«Пока нет. Не думай об этом. Хотя можешь пообещать ей, что после войны она станет твоей женой. Но не забывай оказывать ей должное внимание, она твоя жилетка поплакать. Еще есть два важных момента. Во-первых, ваши отношения надо сохранить в тайне, во-вторых, не беспокойся о сексе, твой орел будет летать и без меня. Не так высоко и долго, конечно, но будет».

Ева единственная девушка из женщин Гитлера, в отношении которой Лонгин получил указание обойтись без дьявольского секса, сдерживая себя, и без линцевского мазохизма. Сам Адольф еще не раз «наказывал Стефани», но с другими партнершами. Благо после убийства Гели сопартийцы, особенно Геббельсы, исправно подгоняли фюреру достойных любовниц. Министр пропаганды особенно старался, понимая, что его жена неравнодушна к фюреру. После смерти Гелички Ева стала постоянной партнершей Гитлера. Постепенно Адольф стал привязываться к ней, их встречи действительно были не похожи на дьявольские игрища, в них появилась романтика и тихая нежность. Особенно после первой, подсказанной Еве во сне, попытки покушения. Она сознательно ради близости к любимому смогла рискнуть жизнью. Гитлер и без подсказки Лонгина смог оценить эту готовность самопожертвования.

Становление

К 1933 году, когда NSDAP победила на выборах и Адольф был назначен рейхсканцлером, он уже набрал достаточный политический вес и наладил связи с промышленниками, как местными, так и заокеанскими, наряду с получением финансирования. В планах были наращивание промышленного и ресурсного потенциала на германской земле и захват власти. При всем при этом фюрер не забывал про магическую атрибутику и особенно Шамбалу. Он постоянно расспрашивал Лонгина о способах туда добраться. Он понимал, что, наладив контакт, сможет создать супероружие и, возможно, научится управлять душами.

Сатана имел свой взгляд на развитие событий в этом направлении. Еще во время нахождения Гитлера в тюрьме после пивного путча в логове Дьявола состоялась беседа. Берил собрал ту же компанию. Сатана, Дид и Лилит.

– Банда, что же, какой-то результат вижу. Гитлер скоро выйдет раскрученной политической фигурой. Лонгин хорошо работает языком и держит в тонусе Адольфа, бабы и сладкое не мешают. Сатана, как развить их политическую карьеру, ты представляешь?

– Да, ваше чернейшество, могу доложить.

– Пока не надо. Я о другом. Национализм NSDAP – это хорошо, но посмотрите, как дела идут в России. Насколько успешно развивается идеология национальной идеи, как на глазах крепнет система управления массами. Посмотрите еще на их численность, сможет ли Германия стать им равноценным соперником? Думаю, что пока нет. А нам надо скопище смертей, долгое кровопролитное противостояние. Это же главная задача. У кого какие мысли?

Повисла напряженная тишина.

– Дид, что ты думаешь?

– Ваша наичернейшая низость, мы должны им дать более современное оружие, и мои бойцы будут убивать дьявольскими темпами.

– Очень свежее предложение. Да, и мы это уже решили. Сатана, ты в этом направлении знаешь что делать?

– Да, ваша низость. Я уже нашел внешнее финансирование из наших источников, подключим Бауэров, они под именем Ротшильдов сели на все основные мировые денежные потоки, Рокфеллеры помогут промышленными технологиями и ресурсами, привлечем всех местных германских промышленников. Лонгин душит Гитлера мыслями о Шамбале с их запредельными технологическими возможностями.

– Принимается. Сомневаюсь, правда, что Адольф найдет подход к обитателям Шамбалы, но где искать вход, подскажите ему. А что думаешь по основному вопросу?

– Ваша чернейшество, предлагаю увеличить количество бойцов за счет захваченных территорий, пускай Гитлер начнет с соседей, часть людишек постреляет, часть сгноит в плену, остальные пускай вступают в ряды германской армии. До главного столкновения с русскими можем продуктивно позабавиться. Мы же нацелили фюрера на фабрики смерти.

– Тоже принимается. Кстати, Лилит, мы там, кажется, пообещали Адольфу освободить его от личного участия в конвейере смерти?

– Да, мой господин, но это не должно помешать ему отдавать приказы на управление конвейером.

– Это да, но к такому делу надо подходить с душой, с черной душой, а это значит, что надо гореть на работе. Что из этого следует?

– Наичернейший из драконов, я так понимаю, что надо подобрать кандидатуры почернее на руководство промышленными лагерями смерти…

– Которыми будет… управлять…

– Кто-то почернее…

– Да, мой уголек, кто-то, кто справится с этой задачей. Кто-то, кто может нами управляться и без помощи демона внутри, так как у него будут еще и другие задачи. Тебе, Лилит, надо будет организовать процесс вербовки, но не так, как с Гитлером. Этот человек должен быть запрограммирован на уровне души. Он будет слаб духом, будет безусловно выполнять то, что мы в него заложим. Он должен принимать как должное лагеря смерти, а если и думать о них, то только о том, как улучшить эффективность их работы. Он должен быть полностью предан нашей идее и своему фюреру. Он должен стремиться стать как можно ближе к Гитлеру, на этом пути не жалеть ничего и никого и этим тешить свое тщеславие. И самое главное, пусть внутри нацистов организует особую касту, которая будет защищать своего фюрера и беспрекословно выполнять любые, самые сложные и секретные поручения, которую будут бояться все остальные. Я вижу один способ, как сделать это эффективно, пусть опирается на культ германских предков, на чистоту арийской нации и магию в плане управления этой элитой, как это было несколько столетий назад в оккультных орденах. То есть он должен быть мистически настроен. Справишься?

– Дьявольски гениально, властелин тьмы. Я горю желанием осуществить задуманное. С кандидатом определюсь в ближайшее время.

Оживился Сатана:

– Ваша низость, как всегда, глубоко! Я думаю, надо попросить кого-нибудь из наших присмотреть подходящего человека. Дид, кто у тебя рядом с Гитлером хорошо знает людей?

– У меня есть Эрнст Рем, отличный боец, у него целая коллекция смертей и мягких друзей. Вообще, отличный парень, комик-гомик.

– Генерал, не смеши, этот не слаб духом, Гитлер для него не станет идолом.

– Да, Дид, Сатана прав. К тому же его судьбу уже в канцелярии переписали, ему недолго осталось. Если еще учесть, что он и Адольфа успел под музыку Вагнера оттанцевать, то о преданности тут говорить не придется. А вот подыскать достойную кандидатуру из числа своих танцевальных жен пусть попробует. Кстати, про Вагнера. Не зря этот наш ракшас вкладывал мистические составляющие в свою музыку, переплетал ее с частотой Шумана, сделал неотъемлемой составляющей общества Туле. Берите это на вооружение. Как думаешь, Сатана?

– Точно, не в бровь, а в зад, ваше темнейшество. К тому же Эрнст пользуется большим авторитетом среди своих и легко поможет Лилит с вербовкой, может, даже сам справится.

– О, нет, Сатана, знаю я этих вояк, я уж лучше сама, подумаю и сделаю. Вы мне только подберите несколько кандидатов, чтобы я выбрала.

– Вот и темнохонько, демоны. Лилит, по главному вопросу у тебя есть что-то?

– Мой господин, мы еще обещали Гитлеру помочь магическими атрибутами.

– Кстати, да. Сатана, пускай Лонгин расскажет ему, что где находится и как пользоваться. Книгу Тота Рокфеллеров пусть не трогает, они ему сами помогут, и не только деньгами, до чаши Грааля в Шамбале он не доберется, по мелочи пусть сам собирает. А вот по поводу копья Лонгина скажи так, что когда он начнет воевать и захватит его в качестве трофея, то я поговорю с ним, помогу и определю его будущее, передай, я в него верю.

Сатана немедленно приступил к работе. Был организован выход из тюрьмы «на поруки» Эрнста Рема. В беседе с ним стало понятно, что, несмотря на обещание Эрнста помогать Гитлеру, он не рассматривает себя как фигуру безусловного подчинения Адольфу. Во-первых, разочек Адольф для него был танцевальным партнером, а во-вторых, Рем хотел стать главнокомандующим созданной им армии, что не вписывалось в планы фюрера. Однако на просьбу подобрать нужного человека он откликнулся охотно и предложил Генриха Гиммлера. По его словам, с одной стороны, Гиммлер был мягким и внушаемым человеком, но с другой, если поставил цель, то мог медленно, но верно ползти к ней. К этому времени под влиянием Рема он уже стал антисемитом, к тому же увлекался германской историей и оккультизмом. Культ германских предков стал для него основой мировоззрения. В общем, кандидат хороший, одним только плох, не испытывает большого желания к танцевальному образу жизни. Но Рем пообещал, что завербует Генриха, ведь именно он пригласил его в свое время в NSDAP, и именно он стал первым танцевальным партнером у Гиммлера.

Однако Лилит думала по-другому. Она считала, что слишком сложная и специфическая задача будет стоять перед вербуемым, смерть в промышленных масштабах, чтобы танцевальной вечеринки было достаточно для успешного проведения переговоров, даже скорее наоборот.

Весной 1924 года Гиммлера неожиданно пригласил попить пивка Эрнст Рем. Скучающий в родительском доме Генрих с радостью откликнулся на приглашение. Встреча состоялась в одной из мюнхенских пивнушек, причем ради этого случая был занят большой кабинет. Входя в него, Гиммлер надеялся, что понадобился Рему для какого-нибудь важного дела, но, увидев Эрнста одного в закрытом помещении с накрытым столом, он слегка расстроился, больше всего он не хотел свидания с боевым комиком.

– Заходи, Генрих, как дела? Садись, выпей темного.

– Все хорошо, только не могу с работой определиться. И жалко, что наше дело рухнуло.

– Не беспокойся, дело возродится, так же как и штурмовые отряды, я опять займусь ими.

– Отлично, я надеюсь, и для меня там найдется место, мой командир.

– Найдется, и не просто место, а успешная политическая карьера. Если, конечно, договоримся.

– Я готов исправно исполнять поставленные вами задачи и не жалеть своих сил для этого.

«Только бы без танцев», – успел подумать Генрих.

– Хорошо, мой мальчик, но ты должен танцевать со мной, да что там, стать моим постоянным танцевальным партнером. Ты скрасишь мои трудовые и походные будни, поможешь развлекать моих друзей из нашего братства.

Повисла напряженная тишина, Гиммлер мучительно думал, как ему выйти из этой ситуации.

«Пора», – подумала внимательно наблюдавшая за процессом Лилит.

Неожиданно помещение заволокло дымкой, в лицо Генриху ударила волна теплого воздуха. Когда туман рассеялся, молодой человек с удивлением увидел статную женщину в темно-красной накидке и с короной на голове. С ней были двое крепких, высоких мужчин в старинных одеждах.

– Здравствуйте, госпожа, – поклонился ей Эрнст.

Гиммлер от неожиданности онемел и во все глаза смотрел на корону, которую украшали огромные изумруды, два больших алых рубина и прямоугольный сапфир пронзительно-синего цвета.

– Здравствуй. И ты, Генрих, здравствуй, – раздался мелодичный голос.

Гиммлер перевел взгляд на незнакомку и попал в неестественно синие глаза, все его существо затрепетало, и он не понимал, что с ним происходит.

– Здравствуйте, фрау.

– Ну, спроси меня, кто я, мальчик, – усмехнулась незнакомка.

– Кто вы, госпожа?

– Я королева Римской империи, Барбара. Я хранительница германских королевских династий, ты слышал обо мне?

– Майн гот, неужели та самая Барбара, жена Сигизмунда, сына Карла IV?

– Ты действительно хорошо знаешь историю, мой мальчик.

Генрих на самом деле хорошо помнил истории про Барбару Цилли, про ее образованность, знание нескольких языков, про ее скептическое отношение к Богу, про ненависть к ней церкви, про ее занятия алхимией и оккультизмом. Кроме того, она действительно была красива, историки не врали. Даже невероятно красива.

– Как это возможно, королева?

– Я сильна в магии и потому бессмертна в другом мире, но и в этот мир я могу приходить тогда, когда надо, как сейчас. Я хочу помочь тебе.

– Как?

– Для начала займем Эрнста, пусть он получит то, чего не хочешь ты.

На широко раскрытых глазах молодого человека незнакомец, пришедшей с Барбарой, без прелюдий вступил в пляску с Ремом. Происходило невероятное, он как пушинку с какой-то дьявольской фантазией вертел Эрнста, превратив грозного вояку в размякшего танцора. В каком-то смысле это был танец со смертью. Лилит в образе королевы внимательно наблюдала за Гиммлером, испытывая наслаждение от его расширившихся от ужаса глаз.

Когда Рема оставили последние силы, демон оставил его в покое. Королева кивнула головой, и Эрнст, с трудом переставляя ноги, покинул их.

– Ну вот, от этой напасти я спасла тебя. Теперь я хочу помочь тебе. Как ты думаешь – почему?

– Я сегодня уже столько всего увидел, что голова отказывается соображать.

– Не страшно, слушай меня внимательно. В тебе на землю вернулась душа герцога Генриха I, именно тебя она выбрала в преемники. Генрих Птицелов не закончил все свои дела на земле, и теперь тебе предстоит это сделать. Он не наказал французов и славян в полной мере, не захватил полностью их земли, хотя сделал очень много для Германии, поэтому и вернулся, – Лилит сама почти поверила в свою сказку.

– Я знал, я чувствовал, королева, что меня что-то связывает с моими великими предками.

– Хорошо, ты и дальше в своей жизни опирайся на германскую историю, на опыт ее великих представителей. А я буду помогать тебе, герцог.

– Что я должен делать, королева?

– У тебя важная задача, тебе надо возродить великую арийскую нацию, сделать ее великой и чистой.

– Я давно над этим думаю, честное слово.

– Верю, мой мальчик. Вместе с тобой, для того чтобы сделать Германию великой, на землю пришел великий арийский вождь, такие люди приходят раз в тысячу лет. Сейчас как раз настало время для возрождения великой германской империи. Этого человека ты знаешь, это Гитлер.

– Гитлер, вот не подумал бы…

– Его время еще впереди, ты внимательно присматривайся и прислушивайся к нему, но ему и всей арийской нации нужна твоя помощь.

– Что я должен делать?

– Для начала ты должен обеспечить ему поддержку и защиту. Постарайся завоевать его доверие, стань его опорой. Тебе будет трудно, очень много людей будут пытаться стать его доверенными лицами, но мы поможем именно тебе. В ответ на твое старание мы позаботимся о том, чтобы твоя карьера успешно развивалась. А если конкретнее, то ты должен войти в личную охрану фюрера и со временем сделать из нее элитное подразделение, основанное на арийской идее с формой организации оккультных орденов Средневековья. Это неслучайно, ты знаешь, что есть знания и умения, не подвластные простым людям. Обладание ими позволит арийскому рейху научиться управлять людьми на уровне подсознания и создавать оружие, которому нет конкурентов.

– Я знаю, что есть магия и другие миры, что есть волшебные предметы, которые творят чудеса, но я не знаю, как получить знания об этом.

– Это трудная работа, ее осилит только ищущий. Поговори с Гитлером, он кое-что знает о том, где и как искать. Начнешь поиск, будешь незаменимым человеком, вторым в великой германской империи, закончишь дело, которое не закончил Генрих I. Ты справишься?

– Королева, я приложу все усилия и не посрамлю имени предков. А можно вопрос?

– Сегодня твой день, Генрих, задавай.

– А что надо сделать, чтобы обрести вечную жизнь, как вы?

– Для этого ты должен оказать великую услугу своему народу и создать могущественный орден, который раскроет секрет бытия, правду миров, происхождение арийцев. Сделай его по принципу ордена рыцарей храма, или тамплиеров. Именно они быстро достигли могущества и богатства, смогли сберечь тайное учение своего ордена, признали существование второго бога, Дьявола, повелителя зла и материи, смогли создать систему безусловного подчинения и управления. Твоя путеводная звезда – это Гитлер, держись его во всем, он миссия для арийского народа. Тебе все понятно?

– В общих чертах. Надо все обдумать. А вы будете мне помогать?

– Да, я создам тебе условия и благоприятные обстоятельства. И еще одно. Займись чистотой арийской нации. Есть народы, которые несут угрозу арийцам, догадываешься кто?

– Евреи?

– Да, но еще цыгане и русские, да и вообще все христиане. Вот их надо изолировать и убить как можно больше. Для этого надо создать специальные места для их резервации и организовать жертвоприношение этих недочеловеков. Чем больше смертей, тем более весомую услугу ты окажешь Германии. Это должна быть смерть в промышленных масштабах, и это одно из направлений, которым займется твой орден. Справишься?

– Да, королева, все сделаю.

– И тебя ничего не смущает?

– Евреев и остальных очень много. Надо постараться.

– Браво, Генрих I, я в тебе не ошиблась. Сосредоточься на евреях и цыганах, этим только смерть. Остальные будут военнопленными. Кстати, вот тебе материал для исследований ордена. Из христиан можете набирать рабочую силу, у вас будет много работы. Прощай, Генрих.

Комнату опять заволокло дымкой. Когда она рассеялась, Гиммлер еще долго сидел за столом в одиночестве в попытке собрать мысли вместе. Потом выдохнул, вот теперь хоть смысл жизни появился, и выпил пиво. Темное. Черное.

Генрих очень вдумчиво и ответственно подошел к вопросу. Он вступил в отряд охраны фюрера (СС), подчинявшийся в то время армейским начальникам. Стал внимательно слушать и читать Гитлера, наблюдать за его действиями. Достаточно скоро он убедился, что Адольф в тесных отношениях с иным миром, и быстро дошел до мысли, что фюрер всегда прав, а он, Гиммлер, становился мистическим оружием высшей власти, приказы которой толковал Гитлер. Он попросил Рудольфа Гесса ввести его в круг Адольфа, но тот уже и сам, по совету Лонгина, обратил на него внимание. С такими рекомендациями фюрер в 1929 году назначил его руководителем уже разросшейся СС. У самого Гитлера Гиммлер вызывал улыбку как своей мистической приверженностью к германским предкам, так и фактом его назначения главой СС, службы, куда привлекались отборные представители Германии. Генрих никак внешне не соответствовал ни одному критерию этого отбора, зато он был молчалив и предан.

Никто не ожидал от этого назначения каких-либо перемен в службе СС, но как все ошибались. Генрих развил бурную, но скрытую деятельность, и уже 1931 году в СС было почти три тысячи высоких, крепких блондинов. На их фоне все руководство рейха смотрелось как обслуживающий персонал, а про самого Гиммлера и говорить было смешно. Но внутри отряда была такая дисциплина, что блондины могли за своего начальника жизнь отдать. Уже в это время Генрих создавал организацию по оккультным правилам. Фактически это был черный орден, который ставил целью овладеть миром, в том числе человеческой психикой. Гиммлер уже был достаточно знаком с историей Германии, он знал об орденах, которые уже были созданы для «арийцев» Гвидо фон Листом и Либенфельсом в двадцатом веке.

Более того, он был знаком с пророчествами Гвидо. По его прогнозам, дыхание смерти коснется Европы в 1914 году, возрождение арийской крови случится к 1923 году, а в 1932 году к власти придет «сильнейший из всех», который будет у власти двенадцать лет. Уже все складывалось так. 1914 год принес дыхание смерти, рожденное мировой войной. В 1923 году национал-социалисты стали значительной силой. Понятно, что теперь вот-вот на вершине власти окажется Гитлер. А, получается, через двенадцать лет можно претендовать на его место.

Вот и орден Гвидо, созданный в 1912 году, ему особо понравился. Орден имел тайный совет из двенадцати человек, которому принадлежала вся власть. Именно так должна была управляться будущая немецкая империя. Сам орден был построен по тем же принципам, что и прочие тайные общества: с особыми ритуалами, засекреченным членством, тайными знаками, посвящением, мистическими церемониями, жесткой иерархией, строгим подчинением, как рыцарские ордена Средневековья. Членами могли стать только полноценные арийцы. Жениться можно было только по расовому принципу – на настоящих арийках, главное – возрождение чистой крови. Особое место занимал святой Грааль, о котором мечтал орден.