Текст книги "Великие флотоводцы"

От первой Нарвы до второй

Осада и поражение под Нарвой стали хорошим уроком для Петра. У русского царя было примерно в пять раз больше войск, чем у шведов. Но какие это были войска! Плохо обученные рекруты даже не всегда понимали, чего от них хотят командиры. Да и самих офицеров в русской армии не хватало. Во главе армии Пётр поставил австрийского генерала Фон де Круи.

Низкая боеспособность армии начала проявляться сразу. Обстрел крепости быстро прекратился: оказалось, не подвезли пороха, ядер и бомб. Выстрелы раздались лишь из крепости, и русские терпели потери: бомбардиры у шведов были меткие. Осада приняла вялый характер. Пётр уехал на переговоры в Новгород к своему союзнику Августу II. Зато к Нарве в спешном порядке успел подойти с подкреплением шведский король Карл XII. Он сумел быстро окружить расположение русской армии и начать атаку.

Де Круи не владел русским языком. В напряжённый момент боя генерал попадал в нелепое положение.

– Стрелять картечью, – распорядился де Круи, увидев шведов.

Но как понять этот приказ, когда у пушек не было зарядов?

– Держать левый фланг! – кричал генерал по-немецки, но там была река. В русской армии началась сумятица.

– Немцы нам изменили! – шумели солдаты.

Конники Шереметева кинулись вплавь через Нарву. Во время переправы погибло более тысячи человек. Пехота из дивизии Головина бросилась густой толпой к мосту. Он рухнул. Погибель нашли себе сотни солдат. Генерал и иностранные офицеры без лишних проволочек сдались.

Ночью, когда сражение стихло, Карл предложил противнику достойную капитуляцию. Русскому войску он дал право уйти, захватив оружие (кроме пушек). Русские поверили слову короля. Но как только они перешли восстановленный мост, шведы набросились на них и разоружили солдат, а офицеров взяли в плен.

После победы под Нарвой слава восемнадцатилетнего короля Карла XII возросла в Европе ещё больше. Перед ним теперь стоял выбор: продолжать военные действия против Петра или же ударить по другому своему противнику – Августу II. Армия у Августа была в ту пору сильнее русской, значит, оставлять её у себя в тылу неблагоразумно. Итак, Карл решил наказать Августа. А до Петра, мол, дойдёт свой черёд.

Однако русский царь, потерпев поражение под Нарвой, не пал духом. Что ж, если шведы прекрасно воюют, значит, стоит у них поучиться, а затем, глядишь, можно и вновь повернуть на них пушки. Правда, с пушками-то и было хуже всего. Одно дело – собрать новых рекрутов для армии и флота, но где взять медь, чтобы отлить новые пушки взамен потерянных на войне?.. И вот по всей России читают царский указ: «В государстве от церквей и монастырей снять колокола для пушек и мортир». И вскоре пушки «хорошей работы» из перелитых колоколов появились. Понимая, сколь необходимы для армии военные специалисты, Пётр в 1701 году открывает в Москве первое учебное заведение – Навигационную школу.

– Сия школа, – говорит он, – нужна будет не только морскому ходу, но и артиллерии и инженерству.

Конечно, знаниями выпускников этой школы Пётр воспользуется не скоро, но он умел смотреть вперёд, в будущее.

С 1702 года начались и первые победы над шведами. Возле деревни Эрестфер 17-тысячный корпус Шереметева напал на отряд генерала Шлиппенбаха, у которого имелось под ружьём примерно столько же солдат. Шведы потеряли половину своего войска.

– Мы можем наконец бить шведов! – воскликнул Пётр, прочитав донесение Шереметева.

На радостях он награждает всех участников сражения. Шереметеву присвоено звание фельдмаршала и вручён орден Андрея Первозванного.

В октябре 1702 года русские выходят к Неве. Войска, которыми командует сам Пётр, осадили крепость Нотебург (древнерусское название – Орешек). Крепость располагалась на острове – там, где Нева вытекала из Ладожского озера. Многочисленные её пушки были направлены на оба берега. Пётр осадил Нотебург четырнадцатью полками. После трёхдневного обстрела и штурма крепость была взята. Обрадованный Пётр сказал:

– Правда, очень крепок был сей орех, однако, слава Богу, счастливо разгрызен.

Крепость получила новое название Шлиссельбург (город-ключ). Название как бы обозначало ключевое положение города на Неве – за ним уже открывалась земля неприятеля. После этой победы была взята ещё одна важная для России крепость – Ниеншанц, которая находилась в устье Невы. Теперь уже река по всему своему течению была отвоёвана русскими. А ещё через несколько дней Пётр одержал здесь первую морскую победу над шведами.

Произошло это так. Шведский адмирал Нумерс, не зная, что Ниеншанц уже взят русскими, вошёл в Неву на двух кораблях из своей эскадры и стал неподалёку от крепости. На одном фрегате было десять пушек, на другом – восемь. У Петра было всего тридцать лодок, на которых матросы имели лишь ружья и гранаты. Царь сам составил план атаки. Он разделил лодки на две группы. Одной командовал Пётр, другой – Меншиков. Первая группа отрезала фрегатам выход из Невы к морю, вторая – напала на корабли с противоположной стороны. Атака лодок, с которых градом летели пули и гранаты, ошеломила шведов. Им ничего не оставалось сделать, как сдаться. Эту первую победу на воде царь считал особенной. Даже велел выбить медаль с надписью: «Небываемое бывает».

Пётр осознавал, что шведы попытаются, и не раз, вновь захватить отвоёванные у них земли. Поэтому он решил сразу же основать здесь несколько крепостей. Главная из них – Санкт-Петербург – стала великим городом, будущей столицей России. Неотложным делом Пётр считал и строительство крепости Кронштадт на острове Котлин, который находился в 30 верстах от Петербурга.

Утвердившись на Неве, царь тут же начинает возводить верфи для военных кораблей. Пётр торопится. Сорок три корабля уже были заложены на Олонецкой верфи в 1703 году. А знаменитая Адмиралтейская верфь в Петербурге спустила на воду первый военный корабль в апреле 1706 года, вскоре после взятия русскими войсками Дерпта (древнерусского Юрьева) и Нарвы.

Пётр лично принимал участие в штурме обоих городов. Помните, как обманул русских солдат и офицеров, нарушив своё королевское слово, Карл XII, при отходе их с нарвских позиций? Пётр же, сколь отважен был в бою, столь же вёл себя благородно по отношению к побеждённому противнику, если тот честно исполнял воинский долг во время сражения. Так, при капитуляции дерптского гарнизона Пётр, оценивая их мужество при осаде, разрешил офицерам оставить шпаги, а солдатам – треть оружия.

Кроме того, он приказал:

– Убравшимся восвояси солдатам и офицерам с их семьями дать просимый ими месячный запас продовольствия, а также телеги для вывоза имущества.

Взяв Дерпт, Пётр помчался к Нарве: она уже была осаждена русскими войсками. Её комендантом был всё тот же Горн, который командовал гарнизоном четыре года назад. Нарвский комендант считал, что к стенам его крепости пришла опять такая же слабая и плохо вооружённая армия, как и прежде. Поэтому на почётные условия капитуляции, которые ему были предложены Петром, он ответил язвительной насмешкой – вспомните, мол, что с вами случилось в прошлый раз.

Теперь за свою заносчивость Горн поплатился дважды. Сначала придумал, как проучить надменного коменданта, Александр Меншиков:

– Пётр Алексеевич, а что, ежели мы перед крепостью разыграем «потеху», как раньше в Преображенском…

Царь с давних пор хорошо знал хитрого Алексашку и не удивился его словам. Молвил:

– Сказывай, чего у тебя там?

– А вот чего. Два-три полка мы переоденем шведами, и пусть они придут с той стороны, откуда Горн ждёт подкрепления.

– Умница! – уже начал догадываться Пётр.

– Между ними и нашими как бы начнётся сражение. Из крепости, ясное дело, поспешат поддержать своих, откроют ворота…

– Толково, – рассмеялся царь. – Я «играю» за шведов, а ты отбиваешься.

Так всё и произошло. Горн, хотя и разглядывал в подзорную трубу поле «боя», но принял всё за чистую монету. На «шведах» были синие мундиры, в руках – белые и жёлтые знамёна. Комендант приказал ударить в тыл русским и… жестоко поплатился. Всего за сорок минут ожесточённого боя Нарва была взята.

Другой урок Горн получил от самого Петра за то, что подал сигнал о капитуляции после того, как погибли многие солдаты, чего можно было избежать.

– Не ты ли во всём виноват? – накинулся Пётр на Горна. – Не имея никакого средства к спасению города, мог ли ты не выставить белый флаг? – Потом, выхватив шпагу, обагрённую кровью, сказал: – Смотри, это кровь не шведская, а русская. Я своих колол, чтобы удержать бешенство, до которого ты довёл моих солдат своим упрямством. – И разъяренный царь влепил Горну увесистую оплеуху.

14 декабря 1704 года армия победителей торжественно въехала в Москву. Гремел салют, взлетал фейерверк. Во главе колонны пленных шёл генерал-майор Горн, за ним – 159 офицеров. На санях везли 20 трофейных пушек. Пётр был счастлив: отвоёван выход к морю, растёт и крепнет русский флот. Но до окончания войны со шведами оставалось ещё… семнадцать долгих лет.

Полтавский бой

Несмотря на все петровские победы, Швеция в ту пору была сильнейшим государством. Её армия насчитывала 45 тысяч солдат, во флоте было 38 многопушечных линейных кораблей. Воинственный Карл XII то и дело вмешивался в политическую жизнь соседей: Польши, Саксонии, Пруссии, Дании. Шведам принадлежала Финляндия, а также земли прибалтийских народов.

Перед своенравным, капризным и мстительным Карлом заискивали даже такие крупные морские державы, как Англия и Франция. От предложения Петра стать посредниками при заключении «доброго мира» со Швецией отказались и датский и прусский короли: их пугало соседство шведской армии. Ни к чему не привели и старания российского посла в Англии: при давнем соперничестве с Францией она не хотела иметь ещё одного сильного врага в лице Карла XII.

В 1707 году жаждущий подвигов и славы шведский король вторгся в Саксонию, захватил Лейпциг и Дрезден. Август II, боясь потерять саксонскую корону – от польской он уже вынужден был отказаться в пользу Станислава Лещинского, которого поддерживал Карл, – изменил Петру I. Причём сделал это тайно. Уже после перехода на сторону шведов он продолжал выпрашивать деньги у русского царя на содержание армии и двора. В то же время по мирному договору со Швецией Август разрывал союз с Россией и обязывался «держать на прокорме» шведские войска в течение всей зимы.

Пётр, узнав о предательстве Августа, не очень удивился: он знал, что представляет собой этот трусливый и лживый король, но всё же огорчённо проговорил:

– Война со шведами над одними нами осталась.

Пётр справедливо предполагал, что Карл не покинет Саксонию, пока его изголодавшаяся армия не отдохнёт, не «отъестся» и не пополнится новыми рекрутами. Понятно также было, что он двинется на Россию, – только каким путём? Но и у самого Карла планы часто менялись: то он рвался в бой, то понимал, что сил недостаточно, опять ждал обозов, пополнения. После Саксонии из-за осенней распутицы он застрял на четыре месяца на левом берегу Вислы. Пётр, ожидая похода шведов на Москву, приказал соорудить дополнительные укрепления в Кремле, Китай-городе, создать ряд бастионов и вообще «усилить фортецию».

Из Москвы в январе 1708 года Пётр срочно выезжает к западным границам. Здесь у Меншикова он узнаёт, что Карл с частью армии двинулся в Гродно. Значит, он собирается идти на север – к Риге, Пскову, Новгороду? А может, и на Петербург? Пётр спешит в Вильно – поближе к месту предполагаемых военных действий. Между тем в Гродно Карл задерживаться не стал: нечем было кормить лошадей. По приказу Петра русская армия на пути своего отступления уничтожала всю провизию и увозила скот. Захватив небольшой городок Радошковичи 17 марта, шведы задержались там ещё на три месяца. Потом месяц они простояли в Могилёве. Карл ждал, как выяснилось, большого обоза из Риги, который должен был доставить ему под охраной нескольких полков генерал Левенгаупт.

Однако, не дождавшись огромных запасов продовольствия, пороха, пушек, которые вёз генерал, шведский король вдруг поворачивает на юг, к Украине. Пётр издаёт очередной указ: «Лёгким отрядам двигаться впереди неприятеля, и провиант, а также хлеб стоячий на поле или в житницах по деревням… жечь». Царь получает донесения, что «шведы от голода и болезни тако опухли, что едва маршировать могут, растёт число дезертиров». На военном совете у Петра решили: большую часть армии во главе с Шереметевым направить вслед за Карлом, а другую часть…

– Пётр Алексеевич, – не выдержал Меншиков, – дозволь мне оказать почётную встречу генералу Левенгаупту. Даю слово, не оплошаю.

– И без тебя встретим. А ты иди Карлуса не упусти.

Тем не менее «старый лис Левенгаупт», как потом назвал его Пётр, едва было не обманул русских. Генерал подослал Петру лазутчика, который сообщил, что шведский обоз ещё не переправился через Днепр. Царь начал было уже переправу на другой берег, но вовремя выяснилось, что Левенгаупт перешёл реку аж три дня назад. Так «старый лис» чуть было не ускользнул.

Летучий отряд петровских кавалеристов настиг долгожданный обоз 28 сентября у деревни Лесной. Появление русских было совершенно неожиданным: кругом густой лес и болота. Сражение было тяжёлым. От пленения генерала спасла наступившая ночь. Наутро русские обнаружили брошенный лагерь противника, две тысячи обозных телег и восемь тысяч убитых солдат. Пётр распорядился, чтобы «о славной виктории» были извещены все иностранные послы в Москве. Карл XII получил сообщение о разгроме обоза 1 октября и не поверил в случившееся. Но 12 октября в его ставке появился сам Левенгаупт, при нём было 6700 солдат, которые скорее напоминали бродяг-оборванцев.

Вместо того чтобы вернуться на родину, заносчивый король отправил в Стокгольм победное донесение и приказал войскам продолжить наступление на украинские земли. Почему Карл выбрал Украину? Из армии Шереметева Пётр получил известие об измене гетмана Украины Ивана Мазепы – человека, которого царь хорошо знал. Доносы на Мазепу приходили и раньше: дескать, Мазепа хочет вернуть Украину под власть панской Польши. Пётр продолжал верить предателю, считая, что клеветники пишут наветы на гетмана, стремясь получить выгоду для себя.

Чем ближе подходило шведское войско, тем труднее было Мазепе лавировать между Карлом и Петром. В конце концов он пишет грамоту шведскому королю, где сообщает, что готов служить ему до конца жизни. В это же время Меншикову для обсуждения неотложных дел потребовался гетман, и он приглашает Мазепу в ставку армии. Мазепа сказывается больным. Он даже как бы при смерти. Меншиков едет к нему в имение и там узнаёт, что гетман бежал к Карлу. Резиденция Мазепы в Батурине была сожжена Меншиковым, всё «добро» гетмана передано русской армии.

А вскоре Мазепа привёл шведского короля к небольшому городу Полтаве, что стоял на реке Ворскле.

* * *

Отряды шведских войск подошли к городу 1 апреля 1709 года. По словам гетмана, Полтава только и ждала, когда шведы окажутся у её стен. Но четырёхтысячный гарнизон крепости не впустил захватчиков. Город стал мужественно обороняться, несмотря на недостаток боеприпасов и продовольствия. После некоторых попыток взять город штурмом Карл приступил к вынужденной осаде. Во главе гарнизона был полковник Александр Келин, который успел получить приказ Петра: «Ежели неприятель будет вас атаковать, то с помощью Божьей бороться до последнего человека».

Семь штурмов отбили полтавцы, и даже сами делали вылазки, чем сильно досаждали осадным работам шведов. 7 мая Меншиков напал на город Опошню, что находился неподалёку от Полтавы, чтобы отвлечь войска Карла, которому пришлось самому направиться к месту боя. Осаждённые получили небольшую передышку.

4 июня Пётр прибыл к лагерю русских войск, собравшихся у Полтавы, и, ознакомившись с местностью, дал распоряжение переправиться через реку Ворсклу. Из-за ливней, поднявших уровень реки, переправа состоялась только 20 июня. И сразу же закипела работа – Пётр готовил редуты для решительного боя с Карлусом. Солдаты взяли в руки лопаты и топоры – на поле нужно было выстроить десять укреплений. Пётр выбрал закрытую позицию: левая и правая стороны поля упирались в густой лес. Лишь перед русским лагерем было открытое место, на котором царь велел соорудить шесть редутов. Один от другого был отдалён на расстояние ружейного выстрела. По бокам должны были стоять ещё четыре редута, но к моменту сражения достроить их не успели.

За несколько дней до боя Карл, взяв с собой десять всадников, отправился ночью осмотреть передовые позиции русских. У костра сидело несколько казаков. Карл не удержался, слез с коня и застрелил одного из караульных. В ответ загремели выстрелы. За свой ребяческий поступок король поплатился ранением в ногу. Он, правда, терпеливо перенёс операцию, потребовал, чтобы ему сделали носилки, и, когда их несли перед полками, вдохновлял армию на подвиги. Но что говорил король? Солдатам он обещал мешки награбленного добра. Офицеров соблазнял пиром, который ждёт их в шатрах московского царя.

Как всё это отличалось от того, что говорил своим воинам Пётр:

– Российское воинство! Пришёл час, от которого зависит судьба нашего Отечества. И не помышляйте, что за Петра взяли в руки оружие, но за государство, Петру вручённое, за род свой, за народ всероссийский. О Петре знайте: своя жизнь ему не дорога, только бы жила Россия и российское благочестие, слава и благосостояние.

В 3 часа ночи в темноте 27 июня началась атака неприятеля на русские позиции. Но этот бросок не был неожиданным. Меншиков, которому Пётр поручил кавалерию, заметил движение шведов и задержал их встречным боем, что дало возможность русской пехоте подготовиться к достойной встрече врага. И всё же с налёта шведы овладели двумя недостроенными редутами. В какое-то время шведы подумали, что близится их победа.

– За короля! – закричали они. – Вперёд!.. Вперёд! Бей московитов!

Но тут ударили пушки генерала Брюса – Пётр поставил его батареи на самый опасный участок. Противник не выдержал, начал отступать. Вслед кинулась конница Меншикова. Пётр, зная, что у шведов ещё сохраняются значительные резервы, удержал его и велел на время вывести конницу с поля боя. Этот шаг полководца шведы принимают за отступление. Однако, приблизившись к редутам на расстояние картечного выстрела, они попали под ураганный огонь.

В 8 утра Пётр решил вывести армию из редутов. Пехота оказалась в центре, рядом – артиллерия, на флангах – кавалерия.

Но вернёмся к Карлу. Не обращая внимания на рану, он не покидал поля битвы. С невысокого холма, лёжа на приподнятых носилках, он видел, как Пётр лично повёл атаку на участок генерала Шлиппенбаха, видел, как в разгар боя под царём была убита лошадь, видел, как, не сдержав напора русских, Шлиппенбах сдался. Вслед за ним были взяты в плен и другие генералы. Четырнадцать знамён и штандартов захватили у шведов воины Петра.

Король велел повыше приподнять носилки. Необходимо, чтобы его видели все. Он, Карл XII, будет главным знаменем своей армии. Это поднимет боевой дух солдат. Непредвиденный случай прервал высокий порыв короля. Один из гренадёров, несущих носилки, упал, сражённый пулей. Лишившийся опоры, король рухнул наземь. Среди шведов пролетела тревожная весть: «Карл погиб». Потеряв моральную опору в лице своего короля, они начали беспорядочно отступать. Пётр дал сигнал трубачам: «Общая атака!» Карл снова попытался влезть на носилки. Но поздно. Солдаты, влекомые одним лишь страхом, бежали с поля боя. Теперь уже и Карл, пересев на лошадь, вместе с верными оруженосцами помчался к Днепру. Там, у посёлка Переволочина, на нескольких лодках (остальные были изрублены) Карл переправился на противоположный берег. Многие солдаты, пустившиеся вплавь, тонули, многие повернули назад. Шведская армия погибла. Карл, сев в карету, помчался к турецким владениям, куда уже успел удрать Мазепа.

Петру, прибывшему на следующий день к Переволочине, Меншиков доложил, что в плен сдались 16 295 шведов и находившийся при них генерал Левенгаупт. В бою шведы потеряли 8 тысяч убитыми, русские – 1345 солдат и офицеров. Поздравляя гарнизон Полтавы, Пётр был потрясён, узнав, что у защитников города оставалось лишь полторы бочки пороха, восемь ящиков патронов, а ядер уже и в помине не было: пушки заряжали камнями и кусочками нарезанного железа. Награждая участников сражения, царь не оставил никого из своих воинов без внимания: солдаты получили серебряные медали, офицеры – золотые.

На пир, устроенный в честь победы, Пётр пригласил и пленных шведских генералов. После тостов по поводу «славной виктории» и воинов, что не щадили «живота своего», царь провозгласил знаменитый тост:

– За здоровье наших учителей.

– Кто же это? – поинтересовался один из генералов.

– Вы, господа шведы.

В европейских странах не сразу поверили невероятным известиям о полном разгроме сильнейшей армии короля Карла XII. Но, узнав обо всём доподлинно, уже никто не сомневался ни в военной мощи России, ни в полководческом таланте Петра I. Между тем война со шведами не закончилась. Основные события перенеслись теперь на побережье Балтики, где у Швеции ещё имелся сильный флот.