Текст книги "Сахалинский ренессанс"

***

Есть по-прежнему не хотелось, но по коридору распространялись фантастические запахи и Татьяна, вспомнив Костины рекомендации, пошла на запах.

В столовой было весело. Улыбчивые повара-индусы накладывали всем дымящиеся стейки из говядины с каким-то национальным гарниром, звучала музыка, на подвешенных к потолку экранах телевизоров шли репортажи CNN, за столиками сидели русско– и англоязычные в основном мужчины и выглядело все это как зал хорошего ресторана, не хватало только официантов. Появление Татьяны не прошло незамеченным, мужчины смотрели ей вслед, она чувствовала их заинтересованные взгляды и это здорово поднимало самооценку. Взяв на раздаче аппетитный, дымящийся, с корочкой, стейк, Татьяна вдруг увидела в стороне в шкафчике со стеклянными дверцами яркие, разноцветно-манящие пирожные и на секунду застыла перед шкафчиком с подносом в руках. Она обожала сладкое и выпечку, и хрупкость ее фигуры объяснялась огромной силой воли, чай и кофе она пила без сахара и не позволяла себе ничего лишнего.

Мгновенно всплыло воспоминание из школьной юности. Урок физкультуры, и ее очередь залезать вверх по канату. Соскальзывающие руки, не способные подтянуть полное рыхлое тело и слабые ноги-сардельки, бессильно свисающие вниз, лица ржущих одноклассников и мучительное осознание собственной физической непривлекательности. Болезненные воспоминание прервал голос Кости, который звал ее к столику. Татьяна тряхнула головой и прошла мимо пирожных к столику, за которым сидели Костя и Джон.

– Можно? -спросила она, держа в руках поднос с куском стейка и стаканом колы.

– Велкам! -радушно пригласил ее Джон.

Присев за столик, Татьяна начала рассказывать о своем разговоре с инспектором и об акте, который тот собирается направить в Южно-Сахалинск.

– Но почему разлив не ликвидируют? – спросила она у Кости.

– Контейнер с оборудованием не могли найти, – жуя объяснил Костя. -Сегодня нашли, завтра попробуют в море выйти. Сама видела, какие волны, из-за шторма разлив и случился.

– Буренкин здесь еще? – спросила Татьяна.

– Завтра улетит, у него командировка заканчивается. Вот тебе черновик акта.

Костя вытащил из кармана вчетверо сложенный листок с рукописным текстом и положил его перед Татьяной.

– Буренкин написал. Для предварительного ознакомления, – добавил он.

Татьяна быстро просканировала от руки написанный текст. Ссылки на законодательство, краткое перечисление фактов, паспортные данные. И ничего про распространение пятна и отсутствие немедленного реагирования.

– Если не знать, что произошло, на ущерб не тянет, так, административка, можно отделаться штрафом в полторы тысячи. Рублей. Если акт официально получим конечно, – осторожно, глядя на Джона, сказала она.

– Стоило нам хорошего стейка и еще одной пары ботинок. Он обожает сюда ездить. Джон счастлив. Вы, мисс, работу выполнили, – усмехаясь сказал Костя.

– Гуд джоб, гайз, – радостно закивал Джон и поднял стакан с кока колой.

Все чокнулись стаканами.

– У нас подъем в пять, завтра не увидимся, – доедая свой стейк сказал Костя. – Я хотел попросить тебя передать кое-что для Ани. Анны то есть. Возьмешь? Мы тебя вертолетом отправим вместе с вахтой до Южного, чтобы ты в поезде не тряслась, завтра уже в дома будешь.

– Конечно возьму, – сказала Татьяна.

Перспектива вернуться домой завтра не сильно радовала, на кэмпе ей нравилось больше. Ей никогда раньше не приходилось работать в организациях, где отношения между людьми и атмосфера в офисе и на площадке были бы такими конструктивными и понятными. В глазах людей она видела осознание собственной значимости и понимание конечной цели. В Южно-Сахалинске у нее не было своего дома, зато была новая многообещающая работа, о которой она давно мечтала. И еще был Андрей, о котором она почти забыла, и эту задачу предстояло как можно быстрее решить.

***

Настроение после поездки на север было приподнятым, не испортило настроение даже сообщение от Андрея, который написал, что провел в квартире все выходные в ожидании ее, и просил проявиться через неделю. Сообщение было написано сухо, тон не предвещал ничего хорошего, но Татьяна была переполнена новыми впечатлениями и старалась не думать об этом. Ничего не изменилось вокруг нее, но что-то изменилось внутри. Никуда не делся Андрей и город Невельск, и дорога такая же пыльная и без обочины, но ею уже овладело предчувствие всего нового, людей, отношений, разных интересных дел. От этих мыслей вырастали крылья, которые несли ее в первый рабочий день на новую работу и казалось, что все серое и унылое в прошлом.

Еще грела мысль о хорошей зарплате плюс к дополнительному доходу. Татьяна продолжала заниматься переводами и на пути в Ноглики в поезде провела несколько часов за работой над переводами, за которые обещали неплохо заплатить. Только бы ничего и никто не помешал, надо еще немного продержаться в этом режиме до первой заплаты и взять кредит на квартиру, пусть маленькую, но как можно быстрее. Про устройство личной жизни тоже надо подумать. Нужен обеспеченный, свободный, благородный мужчина, который не будет ее разбирать как кубик рубика для того, чтобы заново «правильно» собрать все грани в соответствии с собственным пониманием жизни и установками, такого больше не будет. Надо выбираться из этой воронки бедности, и раз уж она родилась без всяких там ложек из драг металлов во рту, надо делать все самой и бежать от ограниченных людей, которые не живут, а выживают, в поисках тех, кто увидит и оценят ее ум и красоту. Все это думала Татьяна, подходя к офисному зданию, в котором была всего дважды, но чувство было такое, что она работала здесь всегда.

Ресепшионистка Женька обрадовалась ей как старой знакомой, выдала ключ от комнаты и сопроводила, попутно рассказывая о расположении офисных помещений. В комнате, где предстояло работать Татьяне, находились три деревянных стола, один из которых находился вдоль окна, под ним располагалась массивная чугунная батарея и несколько пар аккуратно расставленных женских туфель. Два других стояли напротив друг друга перпендикулярно окну. Столы были покрыты стеклами, под которыми лежали листки и обрывки исписанных ручкой бумаг. На подоконнике уныло чахла герань в керамическом горшке, а на единственно свободной стене размещалась большая карта Российской Федерации. На всех столах аккуратно расположились пластмассовые органайзеры с разноцветными папками, настольные лампы и компьютерные блоки с черными мониторами и клавиатурами. На рогатой вешалке в углу висел на плечиках женский жакет. На выкрашенных в нейтральный бежевый стенах были прибиты пробковые доски с пришпиленными на них бумажками на английском и русском языках. При входе в комнату возникало ощущение присутствия двух миров, старого советского и нового, западного. Унылость и ветхость постепенно сдавала позиции под напором яркого, разноцветного, свежего и необычного.

В офис зашла знакомая уже Татьяне Ольга Васильевна. Она поздоровалась, взглянув на девушку проницательным взглядом и натянуто улыбнулась. Взгляд этот, вероятнее всего означал, что она не знала, чего ожидать от новой молодой сотрудницы и заранее ее опасалась. Ольга Васильевна прошла к столу с туфлями, со вздохом включила компьютер и стала снимать уличную обувь, пока Татьяна разбиралась в проводах компьютерной техники.

Наконец зашла Анна и позвала Татьяну к себе. У Анны был крошечный, размером с небольшую кладовку офис, куда помещался только письменный стол и небольшой стеллаж. Анна приветливо улыбнулась, усадила Татьяну на единственный стул, и они приступили к обсуждению планов.

– Первым делом я попрошу тебя заняться планом по разливам. Возьмешь этот черновик, я его пришлю на почту, просмотришь, проанализируешь все законодательство, позвонишь, или еще лучше сходишь в Эколук, возьмёшь всю информацию и с учетом твоих практических навыков, – Анна улыбнулась, – и сделаешь новую редакцию. Эту редакцию ты отошлешь в юридический отдел Денису. После его финального просмотра мы отдадим материалы на согласование в государственные органы.

Анна отдала Татьяне пачку материалов.

– Это тебе работа на всю неделю. Пока больше ничем не гружу, тебе медосмотр еще надо пройти и с людьми познакомиться.

– Поняла. Вам Костя с сайта передал, – сказала Татьяна, передавая Анне квадратный сверток.

Не надо было быть очень проницательным человеком чтобы по выражению лица Анны не понять, что здесь есть отношения. Это немного удивило Татьяну, в ее представлении Анна должна была встречаться с более представительными мужчинами, и уж никак не с соотечественниками. Анна смущенно взяла сверток и сказала:

– Я предлагаю перейти на ты, никак не привыкну к нашему русскому официозу.

Татьяна согласно улыбнулась, и забрав пачку бумаги, пошла в свой офис по дороге вспоминая Костю и его несколько контролирующе– менторские манеры. «Тут, наверное, не обошлось без применения техники ближнего боя, и самостоятельная независимая Анна не удержалась и сдалась,» – думала Татьяна, принимаясь за работу.

***

Неделя пролетела как один день. Третьим обитателем офиса помимо Татьяны и Ольги Васильевны оказался Вадим, и благодаря своему легкому общительному нраву, он разряжал обстановку неприятия, которая возникла между двумя женщинами. К концу недели медосмотр был сдан, план по разливам откорректирован. Вечером пятницы Татьяна наконец нажала кнопку «Отправить», и документ улетел к Денису на проверку. Впереди были выходные и было чем заняться. Опять поступили заявки на переводы и надо было разобрать гардероб. Уже закрывая лаптоп, она увидела сообщение от Анны с приглашением пойти в бар в воскресенье после обеда, Анна хотела в неофициальной обстановке познакомить Татьяну с коллегами из других компаний. Немного подумав, Татьяна согласилась.

Суббота и половина воскресенья пролетели быстро, Андрей, к счастью, так и не появился, и в воскресенье вечером Татьяна отправилась на встречу. Обстановка в баре её поразила. Особенно впечатлили девушки баристки, глядя на которых она почувствовала себя белой вороной. Ей не приходилось находится среди такого количества пьющих, курящих, болтающих на английском людей, и она интуитивно жалась к Анне, жуя соломинку в стакане с апельсиновым соком, пока та, смеясь, в компании британских экспатов, со стопкой текилы в руке, рассказывала анекдоты и случаи из своей университетской жизни в Шотландии. Один из британцев бросал заинтересованные взгляды на грустную молчаливую Татьяну.

– Хай, – наконец сказал мужчина, салютуя ей стаканом, наполненным пивом.

Не выпуская соломинку изо рта, Татьяна улыбнулась ему из-под длинной челки. Мужчина, поняв сигнал по-своему, подошел к ней и сел рядом, пытаясь приобнять свободной рукой. Татьяна, поперхнувшись от неожиданности соком, резко сбросила его руку, вскочила, протолкнувшись к барной стойке, впечатала в нее стакан и быстро пошла к выходу. Все изумленно замолчали.

– Гусь свинье не товарищ, – рассмеявшись, по-русски произнесла Анна.

Наблюдавшие сцену посетители бара насмешливо смотрели на обескураженного экспата. Тот смущенно опрокинул в себя остатки пива и решил обернуть все в шутку, объяснив окружающим, что они друг друга не поняли из-за акцента, но что «герл была вери найс».

Выйдя из бара, Татьяна решила дойти до квартиры пешком, летняя ночь в Южно-Сахалинске была достаточно светлой, машин немного. Надо было проветриться, запах сигарет пропитал всю одежду, и еще надо избавиться от неприятного осадка, оставшегося после инцидента в баре. Она сама не могла себе объяснить, что ее так напрягло в поведении пьяного британца и, подумав, решила, что, наверное, она не ожидала такого подхода от респектабельного с виду иностранца.

Добравшись наконец до дому, Татьяна нашарила в сумке ключ и попыталась открыть им дверь. Поняв, что она открыта, она толкнула дверь. Что происходило дальше она плохо понимала и еще долгое время не могла восстановить в деталях. Удары сыпались один за одним, разъяренный Андрей потащил ее в ванну и, включив воду, попытался засунуть голову под кран. От шока Татьяна не сопротивлялась. Голова и лицо стукалась об кран, вода текла по лицу, смывая макияж, краска заливала глаза. Сверху сыпались маты и ругань Андрея.

– Я тебя, сука, научу уважать мужика, – сквозь зубы повторял он, засовывая ее голову под кран.

Шестым чувством она понимала, что надо молчать, плач и сопротивление только усилили бы его ярость. Андрей наконец выдохся, притащил ее в комнату и толкнул на пол. Татьяна упала что-то мягкое, краем глаза она поняла, что на полу валялась гора ее одежды, которую она разбирала накануне. В следующую секунду она отключилась и очнулась, уже лежа в кровати.

Приоткрыв глаза, она увидела сидящую на краю женщину в белом халате, которая что-то писала, рядом с женщиной стоял Андрей.

– Лекарство я ей вколола, вот рецепт. Пусть принимает по одной таблетке всю неделю, – сказала женщина.

Она вручила листок бумаги Андрею и встала, собираясь. На пороге она обернулась.

– И вы поняли надеюсь. Ей надо отдохнуть, чтобы так больше не падать, – жестко сказала она и недобро взглянула на Андрея.

Хлопнула входная дверь. Андрей присел на край кровати, взяв руку Татьяны в свою. Татьяна притворилась спящей. Он, подождав немного, встал, прозвучали шаги и дверь еще раз хлопнула. Теперь можно было плакать, но слез почему-то не было.

***

– Аленка мы проспали!

Анна прыгала по комнате в поисках одежды. После вчерашнего посещения бара голова немного гудела, и Анна ругала себя за то, что не ушла пораньше вместе с Татьяной. В результате они проспали. За опоздание никто никого не наказывал, но перед коллегами было не очень удобно, она сама настаивала на раннем приходе и устраивала по понедельникам планерки за час до официального начала рабочего дня.

Натянув наконец джинсы, она открыла дверь Аленкиной комнаты, на смятой постели ребенка не было. Анна заметалась по дому. В окна било летнее сахалинское солнце, входная дверь была открыта. Выбежав на крыльцо, Анна увидела ковыряющуюся в земле Аленку. Рядом стояла бочка с дизельным топливом, которое наконец развезли по домам, и валялась канистра, из которой на землю медленно сочилась коричневая жидкость. Аленка в пижаме с наслаждением копала в земле лопаткой, все ее личико было перепачкано. Увидев Анну, она весело закричала:

– Мама! Мы посадим семена! И из этих семенов! Вырастут цветочки!

Анна ахнула, сбежала с крыльца и сгребла в охапку ребенка.

– Вырастут конечно, Аленушка. И ягодки тоже вырастут! А сейчас мы опаздываем, надо умываться и бежать!

Наскоро умыв упирающуюся Аленку, Анна схватила рюкзачок и, волоча за руку Аленку, помчалась по грунтовой дороге к остановке маршрутного такси.

Мечта о своем собственном доме не отпускала Анну с детства, и Анна завидовала сверстникам, которых на лето вывозили на дачи. Родители слышать не хотели ни о каком дачном домике, все свободное время они посвящали науке и путешествиям, не особо загружая себя бытом и не стремясь уезжать из выделенной им государством двухкомнатной хрущевки. Покупая дуплекс, и вложив в него все накопления, Анна не особо размышляла о последствиях этого приобретения. Не прошло и двух месяцев, когда она поняла, что содержание дома требует огромных энергетических, физических и материальных затрат. С деньгами вопрос остро не стоял, но в городе все рабочие руки были разобраны, из-за строительного и проектного бума найти бригаду строителей было не просто, и в доме постоянно требовались мужские руки. Анна, привыкшая к европейскому уровню сервиса и проповедавшая независимость, к этому готова не была, и теперь проклинала себя за неразумное решение. В дополнение ко всему, дом располагался почти на окраине города, маршрутки туда не ходили, и до ближайшей остановки было минут пятнадцать ходу по грунтовке.

Выскочив из маршрутки, они добежали до детского сада. Там уже заканчивалась зарядка. Людмила Ивановна стояла возле входа в здание, вокруг которого нарезали круги дети, и громко приветствовала запыхавшихся подбегающих к ней детей:

– Настя – первая! Молодец! Первое место! Сашенька – второе место! Молодец!

Анна в душе порадовалась, что они опоздали на очередное соревнование. Она подождала, пока все подбегут к воспитателю и получат свои места на пьедестале, и подошла поздороваться. Людмила Ивановна, обернувшись, изобразила на лице радушие:

– Анна Сергеевна, доброе утро!

– Доброе утро, – ответила Анна.

– Вы на зарядку опоздали, но ничего страшного! Сейчас идем на завтрак. Дети, заходите в группу! – крикнула она.

Дети один за одним просачивались в раздевалку.

– Аленушка иди, переодевайся, – Анна легко подтолкнула Аленку внутрь.

Людмила Ивановна подошла к Анне.

– Заведующая наша сказала, что вы средства для нас найдете, – сладким голосом запела она. – У нас вот ковры поменять надо в группе, а в раздевалке шкафчики.

Анна начисто забыла о своем намерении выяснить про социальные программы. Теперь не отвертеться, надо сегодня с отделом кадров на эту тему пообщаться.

– Конечно Людмила Ивановна, я вот как раз над этим работаю, – мило улыбнулась она воспитателю. – Только вы Аленке пожалуйста сложных заданий больше не давайте.

– Не волнуйтесь за ребенка, Анна Сергеевна, – удовлетворенно произнесла Людмила Ивановна.

«И почему мне сразу захотелось волноваться» – подумала про себя Анна, но вслух произнесла:

– Спасибо!

Людмила Ивановна кивнула и с достоинством удалилась за дверь.

Анна побежала в офис, попутно проверяя мобильный. На мобильном было сообщение от Кости, который сегодня прилетал в Южно -Сахалинск, предлагал встретиться и спрашивал, как ребенку понравился его подарок. Анна усмехнулась. Костя зашел с козырей. В подарке, который он передал с Татьяной была маленькая в симпатичной обертке детская книжка, которая безумно понравилась Аленке. «Будет кому траву покосить и дизель залить», – подумала Анна и тут же одернула себя. Нельзя же впадать в зависимость от мужчины из-за этого чертового быта.

Забежав в офис, она на бегу заглянула к своим. За столами сидели Вадим и Ольга Васильевна. Анна вопросительно мотнула головой в сторону стола Татьяны, Вадим пожал плечами. Дел была куча, и Анна побежала к себе в офис, собираясь позвонить Татьяне чуть позже.

Разгребая почту за выходные, она сортировала письма на три группы – по делу, не совсем по делу и совсем не по делу. В выходные сообщения приходили в основном из Хьюстона, в часовых поясах, в которых находились офисы компании, он был самым последним, после того как Южно-Сахалинский офис по окончании рабочего дня в пятницу выключал компьютеры, просыпалась Москва. В Москве у компании был свой крошечный офис, занимался он в основном налаживанием связей с чиновниками федерального уровня, и это не особо касалось Анны. Руководство же в Хьюстоне прибывало на работу через пару часов после окончания дня в Москве, и не могло не давать указания, большинство из которых уже были не актуально из-за разницы во времени.

Почта «по делу» была полна сообщений с инструкциями и советами, как следовало поступать в ситуации с разливом. Давали эти указания люди, имеющие весьма смутное представление об инфраструктуре острова и о стране в целом. Самые инициативные и опытные были готовы чуть не лично завезти боновые заграждения и другое оборудование для сбора нефтяного пятна, очистить почву если она загрязнена и провести мониторинговые исследования, лишь бы получить контракт на эти работы.

С одной стороны такой энтузиазм восхищал, с другой было непонятно почему бы не отдать контракт местным, если Эколук, мягко говоря, не выполнил свои контрактные обязательства и не среагировал на разлив вовремя. Руководство Департамента окружающей среды компании срочно требовало прислать План по ликвидации разливов адаптированный к местным условиям. Слава богу, с этим, благодаря Татьяне, разобрались, осталось только получить финальное ок от Дениса. Анна подумала, что еще один такой инцидент с разливом и им так легко не выкрутиться.

В группе сообщений «не совсем по делу» активизировались экологи. Компания еще не набрала достаточно специалистов и некому было закрывать вопросы куда девать буровой шлам, как охранять морских млекопитающих и местных краснокнижных птиц. Осталось полгода до планового запуска, а из экологов одна Ольга Васильевна, человек старой системы, умеющая разговаривать с чиновниками на их языке, потому как сама вышла оттуда же. Тем не менее, ее одной не хватало на все возникающие вопросы, и она ни слова не говорила по-английски.

Анна понимала, что Стас не поможет решить все эти вопросы, но все же решила его помучить и пошла в его кабинет.

Стас восседал на высоком офисном кресле над массивным деревянным столом, на котором были расположены два монитора, присоединенных к компьютеру. Рядом стоял небольшой лазерный принтер, выплевывающий листы с напечатанным текстом.

– Занят? – спросила Анна на пороге его офиса.

– Я всегда занят, – весело ответил Стас, откладывая в сторону пилочку для ногтей.

– Нужен совет руководства, – сказала Анна, присаживаясь на кожаное кресло перед громоздким столом.

– Тебе надо посоветоваться с папой? Тебе? – шутливо поддел ее Стас. – Вот смотри, какой Денис профессионал, – сказал он, выкладывая перед Анной листы из принтера. – План сделал за неделю.

– Денис? Это он тебе сказал? – Анна удивленно подняла брови.

– Да, сегодня прислал со всеми своими правками. Профессионал! – Стас гордо потряс бумагами.

– Это не он профессионал, а Татьяна, – возмутилась Анна. – она всю неделю этим занималась. Денису план переслали только в пятницу. Все, что он сделал это просто посмотрел.

– Действительно? – рассеянно ответил Стас и на минуту задумался. – В любом случае, считаю, что план у нас есть и эта тема закрыта.

– Наполовину, – ответила Анна, раздраженная поступком Дениса. —Еще госорганы должны согласовать.

– Конечно, конечно, – закивал Стас. – На все у вас госорганы. Что с проектной документацией по инфраструктуре и платформе? Когда разрешения будут от ваших госорганов?

– Все по плану пока. Надо с охраной окружающей среды разобраться, иначе нас экологи завернут, —ответила Анна.

– Анна, мы тратим миллионы долларов на китов. Еще миллионы на орлов. Наблюдаем куда они поплыли и полетели, где яйца отложили. Нам может еще гнезда для них свить? Ты, кстати, в курсе что киты питаются здесь, а рожать детей плывут к берегам Калифорнии? Прям как люди! —улыбнулся Стас.

– Не в курсе, – сухо ответила Анна. – И не исключаю что строительство гнезд тоже может понадобится. Или существующие будем обходить. Нам люди в штате нужны, одна Ольга все не закроет.

Стас вздохнул.

– Окей потом обсудим. В конце концов все затраты возмещаются, почему нет. Поговори с кадрами, – задумчиво сказал он, что-то прикидывая в голове.

Кадры. Анна вспомнила, что хотела зайти туда с самого утра. Выйдя от Стаса, она пошла на третий этаж, где располагался кабинет с табличкой Human ResourcesОтдел кадров.

В отделе работали две девушки, Ирина и Юлия, и их руководитель Том. Том был американцем немецкого происхождения с характерной немецкой внешностью. Маленький, сухонький с узкими поджатыми губками. Очки с диоптриями, за которыми темные, глубоко посаженные глаза казались огромными. Эти глаза просвечивали человека, как рентген. Том редко улыбался, но, когда он это делал, собеседник чувствовал себя еще более неуютно, улыбка Тома казалась ему зловещей. Как местные, так и экспаты избегали личного общения с Томом и пытались решать все вопросы посредством электронной почты.

Анна шагнула в кабинет и, пройдя мимо девушек, направилась в кабинет Тома. Том, увидев Анну, улыбнулся. Анна поежилась и, как будто читая конспект, аккуратно начала:

– Том, я слышала, что западные компании несут социальную нагрузку в регионах, где они осуществляют свою деятельность. Это такой социально-экономический аспект, который приходится учитывать для того, чтобы население не голосовало против этой деятельности, а наоборот, ее поддерживало.

Том внимательно слушал. Анна продолжила.

– Например, образовательные лекции в университетах. Или помощь в развитии предпринимательства. Строительство дорог и мостов. Хотя это, наверное, больше для себя. Или помощь учреждениям. Я просто хотела узнать, у нас есть что-то подобное?

Том важно закивал, глаза за стеклами очков сузились.

– Анна, все, о чем ты говоришь у нас находится в стадии разработки. Это скорее вопрос к бизнесу, а не к отделу кадров. Но мне кажется у тебя есть конкретный вопрос, – Том проницательно посмотрел на Анну.

Анна выдохнула как перед прыжком.

– Я хотела узнать есть ли помощь детским образовательным учреждениям – сказала она и добавила:

– Дошкольным.

Том улыбнулся.

– Есть программа помощи сотрудникам, у которых дети в садах. Компания дает одну тысячу долларов и за них надо отчитаться. Нам важно, чтобы эти деньги помогали развитию детей, а не в карманы собственнику учреждению. Вы понимаете?

– Отлично понимаю, – с облегчением сказала Анна. Вопрос был личного характера, и она радовалась, что он легко разрешился.

– Тогда возьмете формы у моих сотрудников, заполните, и мы их рассмотрим. Это все? -спросил Том.

– Нам нужно расширить штат. Людей не хватает.

Том рассмеялся, показав ряд крепких желтоватых зубов.

– Такие вопросы я не решаю. Штат согласовывает Хьюстон. Сейчас на согласовании десять позиций и все они экспатовские, – сказал он.

– Но нам нужны российские специалисты. Или хотя бы те, что знакомы с российским законодательством.

– Это будет сложно обосновать. Проект управляется западной компанией, и мы имеем все права и полномочия набирать граждан любой страны. В данном случае нам дали десять экспатовских позиций.

– Но они же дороже! —удивилась Анна.

– Это не основной критерий. Они специалисты, лучшие в своей отрасли, таких мы здесь не найдем, – безапелляционно заявил Том.

Анна в замешательстве замолчала. Том выжидательно смотрел на нее. Поняв, что спорить бесполезно, и не найдя ничего лучшего, как попрощаться, Анна направилась к выходу. День подходил к концу, и надо было собрать своих сотрудников на короткое совещание, которое не состоялось ни утром, ни в течение дня.

Ирина, одна из сотрудниц Тома окликнула Анну, когда та проходила через офис.

– Разговор конфиденциальный, – сказала она.

Анна присела на стул рядом с ней.

– Ваша новая сотрудница, Татьяна Сиротина?

– Да, – кивнула Анна. – Что с ней?

Ирина замялась.

– Понимаете, это конфиденциальная информация, личные данные, – голос Ирины звучал неуверенно. – Но я обязана вас поставить в известность. Пришел ее медосмотр. Она беременна.

Анна уставилась на Ирину. Определенно, сегодня не лучший день.

– А срок какой? -тупо спросила она.

– Этого я не знаю, – сказала Ирина. —Я вам решила сказать, чтобы вы приняли решение, никто пока кроме вас не в курсе.

Анна кивнула.

– Спасибо, – сказала она. – Мне надо подумать до завтра.

– Конечно, Анна Сергеевна, – торопливо произнесла Ирина. – Я завтра вам позвоню. Все бумаги подписаны, дайте мне знать о вашем решении.

Анна кивнула и вышла из офиса. В коридоре она набрала номер Татьяны. В ответ включился голосовой автоответчик, номер не отвечал.

В кофейной комнате из фыркающей машинки наливал кофе Денис. Он аккуратно, поправляя дорогие очки, вытащил фарфоровую чашку из аппарата, и, бросив в нее кусочек сахара, не торопясь размешивал дымящуюся коричневую жидкость, рассматривая расходящуюся по краям чашки пузырящуюся кофейную пенку. Увидев Анну, он как ни в чем не бывало, поздоровался. Анна, взяв бумажный стакан и налив в него кофе, демонстративно обрулила Дениса, направляясь к выходу.

– И вам хорошего дня, – полувопросительно сказал он ей вслед.

Анна обернулась.

– Во-первых тебя просили только галочку поставить. Такую, как найки рисуют на своих штанах и кроссах. Джаст ду ит. А лучше джаст дан ит. Во-вторых, план просили прислать только мне, а не целовать попу начальства. В третьих выдавать чужие результаты за свои, это называется плохим английским словом.., – Анна запнулась.

Денис улыбаясь смотрел на Анну.

– Ну, каким словом? – насмешливо спросил он. – Аня. Это девочка – змея. Попомни мое слово.

Анна обернулась на пороге, окатила Дениса взглядом, полным холодного презрения, и, держа в руках бумажный стакан с кофе, удалилась.

– Крышку забыла! – крикнул ей вслед Денис. – Безопасность в офисе превыше всего! А еще менеджер.

По коридору, приветливо кивая Анне, шли сотрудники с сумками и рюкзаками, торопясь на выход. Анна раздумывала, что предпринять. Взять Татьяну на работу и потом дожидаться ее из декрета? Какой в этом смысл, люди нужны сейчас. С другой стороны, это явная дискриминация, против которой она всегда голосовала. Почему эта Татьяна ничего не сказала, все равно же это станет известно. Или надеялась, что информация, поступившая в кадры, там и останется?

Дойдя до своего кабинета, Анна залпом выпила содержимое стакана, и, слегка поморщившись от горького вкуса, посмотрела на часы. Было шесть и надо было бежать. Она выключила компьютер, схватила рюкзак и двинулась к выходу. Уже проносясь мимо двери своего отдела, она услышала всхлипывающие звуки. Удивившись, что кто-то еще не в силах прекратить работать, она развернулась и заглянула в кабинет. Перед открытым шкафом сидела, сгорбившись, опустив голову на руки и полностью закрыв волосами лицо, Татьяна. Вся она была замотана во что-то темное и длинное, сверху прикрытая большим платком, плечи под которым вздрагивали в такт всхлипываниям. Анна медленно вошла в кабинет, и, плотно закрыв за собой дверь, села перед Татьяной. Подождав, когда всхлипывания станут тише, она положила руку на плечо Татьяны и легонько её потрясла.

– Тань, – тихо сказала Анна. – Что случилось?

Татьяна подняла голову. Лицо было мокрое и красное, на левой щеке красновато-синий кровоподтек. «Синяк будет. Большой», – машинально подумала Анна.

– Говори, что случилось, – твердо сказала она, пытаясь поймать ускользающий взгляд Татьяны. Та остановила взгляд на чем-то справа за головой Анны. Анна обернулась, но не увидела там ничего.

– Таня, – повторила она настойчиво.

– Это Андрей, – наконец произнесла Татьяна.

– Какой еще Андрей? – Анна решила не отступать.

– Мой..мужчина, – Татьяна опустила голову.

– О господи, – Анна продолжала смотреть на Татьяну, не убирая руку с ее плеча. – И давно это?

– Давно, – Татьяна подняла голову и посмотрела на Анну. – Мне жить негде. Поэтому живу у него. И он женат.

Анна изучающе смотрела на Татьяну, как будто открывая ее для себя. Татьяна сидела перед ней жалкая, униженная, с заплаканным лицом, в кровоподтеках, и в то же время красивая. Особенно прекрасны были темные, грустные глаза, смотревшие прямо в душу Анны. Раздражение, которое не отпускало Анну весь день понемногу стало уходить, уступая место жалости и сочувствию.