Текст книги "Обреченный жених"

Глава 6

Здание службы безопасности находилось на холме, к которому вела лестница из ста ступенек. Здесь стояло двухэтажное здание с колоннами, построенное еще в начале пятидесятых годов.

Александр потянул на себя тяжелую массивную дверь и оказался в простором вестибюле, где сильно пахло мастикой. Дежурный, молодой старшина, сурово взглянул на него.

– К полковнику Болотову, – сказал ему журналист, вытаскивая удостоверение.

Парень кивнул:

– Проходите. Пятнадцатый кабинет. Справа по коридору.

Пименов с каким-то страхом, словно ему пришлось посетить Лубянку, зашагал по коридору. Пятнадцатый кабинет находился в самом конце. С замиранием сердца журналист постучал. Тот же густой бас произнес:

– Войдите.

Александр заглянул в кабинет:

– Это Пименов.

– Я так и понял, – послышалось из глубины комнаты. – Что же вы не заходите?

Журналист робко ступил на ковровую дорожку. Высокий стройный блондин с погонами полковника направился к нему, протягивая руку:

– Валентин Игоревич Болотов.

– Александр.

– Очень приятно. Присаживайтесь.

Пименов опустился на довольно удобный стул.

– Чай? Кофе? – поинтересовался Болотов.

– Нет, спасибо.

– Тогда не будем терять время, – полковник дружески улыбнулся. – Вы, наверное, догадались, зачем я вас пригласил?

– Нет, – честно ответил Александр.

– Вы допрашивали моего сына Игоря, – начал мужчина.

– Во-первых, не допрашивал, – перебил его журналист. – Я ведь не полиция.

– Неважно, – не смутился мужчина. – Игорек очень нервничал во время вашего разговора и сразу же перезвонил мне. Понимаете, нежелательно, чтобы мой сын незадолго до сессии испытывал волнение. Это может сказаться на результате. И вообще, объясните, зачем вам понадобилось поднимать это дело? Насколько я знаю, виновный уже найден и наказан.

– Я так не считаю, – спокойно проговорил Пименов.

Полковник дернул мощными плечами:

– Это ваши проблемы. Однако не хочу показаться невежливым. Мой сын действительно поведал все, что знал. Встретив Алину, мальчик влюбился и даже собрался жениться. Вот почему он привел ее в наш дом. Однако ни мне, ни жене девушка не понравилась. Игорек не понял, почему нам не приглянулась красавица. А мы с женой просто очень хорошо знаем подобную породу. Это хищники. Девице, хоть она и довольно молода, не нужен Игорек. У него есть деньги и папины знакомства – вот и все, что ей требовалось. Выйдя за него замуж, она бы гуляла направо и налево. Держу пари, что, встречаясь с моим сыном, она параллельно спала с другими, более ей симпатичными, а моего держала на коротком поводке. Следователь сказал: Алина была беременна, но, поверьте, не от Игоря.

– Откуда вы знаете? – поинтересовался Александр.

Болотов улыбнулся:

– Мой ребенок поверяет нам с матерью все свои секреты. Если бы он, как говорится, лишился девственности, мы бы обязательно об этом узнали.

– Неужели он поделился бы с вами и этим? – удивился Пименов.

– Представьте, да, – кивнул полковник. – Ну, я понятно изложил свою просьбу? Не трогайте моего ребенка и не пытайтесь с ним больше увидеться. Извините, но, если вы меня не послушаете, я буду вынужден доставить вам неприятности. Ну зачем они такому молодому и перспективному журналисту?

Александру вдруг стало нестерпимо жарко. Душила атмосфера кабинета с портретом Президента, хотя вовсю работал кондиционер, душило общение с этим холеным, выглядевшим гораздо моложе своих лет офицером.

– Значит, это вы приказали отстранить следователя Максимова от дела? – бросил Александр. – И вас никогда не мучила совесть? Ведь из-за вас посадили невиновного человека.

Лицо Болотова не изменилось. Оно оставалось таким же приветливым и напоминало маску.

– Извините, но я никому не приказывал менять следователей, – ответил он. – Разговор с начальником отделения действительно состоялся, однако я лишь попросил его о том же, о чем сейчас прошу вас, – оставить в покое моего ребенка по причине его невиновности. Игорь чуткий и ранимый юноша, с него достаточно и смерти этой девушки. Если бы вы видели, как он переживал!

В его голосе не было эмоций, и Пименов ему не поверил. Валентин Игоревич продолжал:

– Все остальные действия – это их инициатива. Если они решили отстранить от дела одного следователя и назначить другого – я тут ни при чем. Если они посчитали нужным посадить водителя – где моя вина? Повторяю, я всего лишь просил не трогать Игоря.

Пименов встал со стула:

– Мне все ясно.

– Не смею вас больше задерживать.

Полковник проводил журналиста до двери.

– Надеюсь, что вы умный человек, – сказал он на прощанье.

Никогда еще Александр не вдыхал свежий воздух с таким удовольствием! Когда молодой человек вышел на улицу, ему показалось, что огромная гора свалилась с плеч, что сильные руки, взявшие его за горло и прекратившие доступ кислорода, вдруг разжались. Бросив взгляд на здание с колоннами, он процедил сквозь зубы:

– Значит, у твоего Игорька рыльце в пушку.

Журналист спускался по лестнице и анализировал события. Итак, человек, который посоветовал (возможно, и не приказывал) заменить Максимова, найден. Интересно, в какой последовательности происходили действия? Скорее всего, так. Леонид Иванович встретился с Болотовым-младшим, поговорил с ним, рассказал, что тело девушки обнаружено и опознано, и Игорек наложил в штаны и побежал жаловаться папочке. Тот позвонил начальнику отделения. Известно, что у фээсбэшников длинные руки. Даже полиция предпочитает не связываться с ними. Начальник Максимова сделал своему подчиненному замечание. Скорее всего, Леонид Иванович не внял, и тогда его отстранили и назначили Радченко. Это выглядело подозрительно, хотя Болотов-старший и клялся, что просил только больше не тревожить сына. Однако концы с концами не сходились. Если бы студента можно было не тревожить, Максимов бы оставил его в покое. Вероятно, он ослушался приказа и потому, что считал Игоря виновным. Возможно, против юнца имелись улики, которые вдруг пропали, а ослушника заменили покладистым Радченко. А это значит что? Это значит, нужно добыть улики против юнца. Если он убил девушку в припадке ревности или из нежелания жениться, пусть отвечает, несмотря на папочку и его деньги и связи. Подумав об этом, Пименов тяжело вздохнул. Теперь ему придется с самого начала искать доказательства вины парня. Но, как говорится, назвался груздем – полезай в кузов.

– Голыми руками ты меня не возьмешь, – журналист погрозил кулаком зданию, видневшемуся в зелени деревьев. Он знал, к кому отправится и кто может помочь разоблачить настоящего преступника. Если Тоня Милованова была настоящей подругой Алины, она назовет имя предполагаемого убийцы. Спустившись с лестницы, журналист зашагал к остановке автобуса. Адрес девушки он помнил наизусть.

Глава 7

Тоня Милованова оказалась симпатичной девушкой с лисьей хитренькой мордочкой. Она не была красавицей, однако все в ней – и ладная фигурка, и чуть раскосые зеленые глаза – вызывало желание обнять и ласкать, как пушистого котенка. Вероятно, Тоня осознавала свою привлекательность и смотрела на Пименова чуть снисходительно. Журналист вряд ли мог ее заинтересовать. По мнению таких дам, у газетных писак не водится денег, а значит, они не стоят внимания. Подражая какой-то голливудской звезде, она чуть выпячивала пухлые губки:

– И чем же я обязана вашему визиту? Приходите в порядочный дом вот так запросто, без предупреждения… Я заинтригована…

Александр глядел на нее и усмехался про себя. Только что от сморщенной бабульки, оседлавшей лавочку возле подъезда, он узнал о семье девушки. Миловановы давно вызывали беспокойство жильцов своими пьянками, гулянками и шумными скандалами, и старушка осведомилась у Пименова, не может ли он или его начальство повлиять на соседей и выселить их подальше отсюда.

– Странно, что такие порядочные родители вырастили такую дочь, как Ирка, – жаловалась бабушка. – Представляешь, оба непьющие. Работящие, образованные, ну полная противоположность дочурке. Мать ее, Вера, учительницей вкалывала, всю жизнь учила и воспитывала чужих, а до своей руки не доходили. Отец, бывший военный, как уволился с флота, таксовать пошел, чтобы дочурка ни в чем себе не отказывала. В то время офицерам, сам помнишь, зарплату задерживали постоянно. А таксисты деньгу зашибали. Только я вот что скажу: лучше бы они Ирку на голодном пайке держали и задницу бы ее не жалели. Я своих деток лупцевала – и на них не жалуюсь. А Ирина от безнаказанности и безнадзорности пить и курить начала и покатилась по наклонной. Вера ее в училище определила, чтобы дочь хоть какую-нибудь профессию освоила. Ирка кое-как шить научилась, диплом на полку положила и заявила матери:

– Терпеть не могу за машинкой горбатиться. На рынке я больше заработаю, и стоять там приятнее, на свежем-то воздухе. Ну, и стала она торговать на вещевом. Там и с мужиком познакомилась, он грузчиком работал. Понятно, какой нормальный мужчина на такую работу пойдет? Разве от безысходности. А этот – от алкоголизма. Пару ящиков в подсобку снесет – и за бутылку. Короче, спелись они с Иркой, а потом и спились. Ну, и жили бы так, радуя себя стаканом, ан нет, дочь произвели, – она вздохнула. – Отец Ирки к тому времени помер от инфаркта, а мать, Вера, внучке обрадовалась. «Сделаю из нее то, что не смогла из Иры», – так бедняжка говорила. В общем, пока Вера с ней возилась, Тонька была золотым ребенком: и поздоровается вежливо, и сумки до двери поднесет, и о здоровье расспросит. А как Вера померла (рак проклятущий сожрал), Тонька по стопам родителей пошла, даже не пошла, а покатилась. Тоже пьет, курит и мужиков водит. Ты, милок, их-то хоть припугни. До того они достали наших жильцов!

Пименов пообещал сделать все возможное и взлетел на второй этаж. Дверь открылась сразу после его звонка. Видимо, хозяйка не боялась непрошеных гостей. И вот уже несколько минут он сидел на стуле, из сиденья которого кое-где торчали пружины и больно кололи ляжки, и смотрел на кокетничавшую девушку.

– Так что же вы хотите? – повторила она.

– Алина Вихляева – ваша подружка? – спросил Александр. В ее зеленых глазах мелькнул страх, который она попыталась побороть.

– Да. Но она погибла. А почему вы ею интересуетесь?

– Я расследую причины ее гибели, – признался журналист.

Девушка удивленно вскинула брови:

– Причины ее гибели? Но разве они неизвестны? Мою бедную Альку сбил пьяный водитель. Разве нет?

– Возможно, и нет, – Пименов пристально глядел на нее. – И часто ваша подружка прогуливалась по пустынной дороге зимними ночами совершенно одна?

Антонина дернулась:

– Понятия не имею. Она передо мной не отчитывалась.

– Она работала на трассах? – напрямик задал вопрос журналист. Милованова оскорбилась:

– Выбирайте выражения. Алька никогда не была проституткой.

– Тогда тем более странно, – пожал плечами Александр.

Тоня закусила губу и отвернулась.

– Это ее дело, где гулять и как, разве нет? И никакой водила не имеет права давить девушек.

Она скрестила руки на животе, и Пименов отчаялся, увидев этот жест. Девушка закрывалась от него, не желала говорить на эту тему. Вероятно, у нее имелись на то причины.

– Ваша подруга была на четвертом месяце, – заметил журналист. – Я был бы очень вам признателен, если бы вы поделились со мной некоторыми секретами.

Она выпрямилась:

– Например?

– Например, кто из ее кавалеров мог бы претендовать на отцовство?

Тоня молчала. На лбу прошла вертикальная морщинка. Складывалось впечатление, что она борется сама с собой, зная ответ и боясь открыть правду незнакомому человеку.

– Почему вы не верите, что ее сбила машина? Просто вот взяла и сбила? Почему ищете черную кошку?

– Поверьте, Тоня, у меня на это веские причины, – твердо произнес Александр. – Когда-нибудь вы все узнаете. Но сейчас вам лучше не знать ничего.

Она нервно глотнула:

– Я вам верю. Да, вы правы, я знаю, кто отец ее ребенка.

– Знаете?

Журналист предвидел такой ответ, однако не ожидал, что девушка так быстро расколется. Его ладони вспотели.

– Все очень просто, – усмехнулась Антонина, – это ее отчим Петр Шаманов. Арестуйте этого негодяя и накажите по закону. Если ее действительно убили, это сделал он.

– Ее отчим?

– Вот именно, – Милованова выдавила слезу и, как показалось Пименову, сделала это неискренне. – Алька поведала мне, как этот козел изнасиловал ее, пока матери не было дома. Впрочем, вы можете проверить мои слова и взять ДНК, – подсказала девушка. – Разве нет?

Журналист скривился. С момента смерти Вихляевой прошло полгода, вряд ли эксгумация даст какие-нибудь результаты. А где анализы, взятые Максимовым, знает один бог. Зачем и кому понадобилось красть их? Интересно, кто такой этот Шаманов?

Пименов поднялся со стула и вздохнул с облегчением. Жесткие пружины перестали колоть его усталые ноги. Он протянул девушке руку:

– Я очень вам благодарен, Тоня.

Милованова кокетливо улыбнулась:

– О чем говорить? Я все бы сделала ради ее памяти, – девушка бросила взгляд на стоявшую на старом холодильнике фотографию. Пименов взял в руки снимок:

– Это вы и Алина?

Девушка кивнула. Александр с любопытством смотрел на красивую девчонку с густыми черными волосами, волнами спадающими на плечи, высокими скулами, тонким носом и пухлыми губами. Да, такая могла нравиться мужчинам. Вздохнув, он поставил фотографию на место.

– Ну, до свидания, – молодой человек вышел в коридор и подмигнул. После его ухода Антонина плотно прикрыла дверь, бросилась к телефону и стала лихорадочно набирать номер.

– Алло? – раздался ее взволнованный голос. – Вы меня слышите? Только что ко мне приходили…

Выйдя на улицу, Пименов задумался над словами Тони. Если девушка не ошибается и погибшая не оговаривала отчима, ему предстоит участвовать в задержании не только убийцы, но и педофила. Но что же делать сейчас? Идти в полицию или прокуратуру? Вряд ли это правильное решение. Его направят к Радченко, а тот даже не станет слушать. Нет, нужно придумать что-нибудь другое. Александр потер виски. Лучше всего сейчас отправиться к матери Алины и узнать об этом Шаманове. Ведь в их краткую встречу женщина не сказала о нем ни слова. Пименов уже сделал шаг по направлению к дому Эльвиры, которая жила в двух кварталах от Антонины, но потом передумал.

Женщина может ничего не сказать, и без помощи правоохранительных органов, если показания Миловановой подтвердятся, ему никак не обойтись. Придется обращаться к старому знакомому следователю, который вроде бы к нему неплохо относился, майору Ивану Истомину. Может, он что-нибудь подскажет или окажет посильную помощь. Журналист достал телефон и набрал знакомый номер. В трубке послышался приятный тихий голос:

– Истомин слушает.

– Пименов тебя беспокоит, – сообщил Александр. – Как делишки?

– И ты еще спрашиваешь? – удивился майор. – С моей работой покоя не видать. Собачья жизнь.

Они помолчали.

– А ты, вероятно, хочешь подкинуть мне новое дельце?

– Ну, не совсем, – смутился Пименов. – Но без твоей поддержки не обойтись.

Майор вздохнул:

– Валяй.

Журналист подробно рассказал ему и о Руслане Вербате, по его мнению, несправедливо осужденном, и об Алине Вихляевой, изнасилованной своим отчимом.

– Мне бы побольше информации об этом Шаманове, – проговорил Пименов. – Ты ведь можешь его пробить?

– Могу, конечно, – усмехнулся Истомин. – И охота тебе лезть в бутылку.

– Ты всегда был за справедливость, – заметил журналист.

– Это верно, – Иван цокнул языком. – Через полчаса подходи ко мне. Где мой кабинет, ты прекрасно знаешь.

– Заметано.

Александр посмотрел на часы. До Истомина нужно было добираться двумя транспортами, автобусом и троллейбусом. Как раз минут через двадцать пять он и прибудет в отделение полиции, если не опоздает. Троллейбус в их городе ходил редко. Дернув плечами, журналист помчался к тормозившему автобусу.

Глава 8

С последней их встречи Иван нисколько не изменился, несмотря на тяжелую работу, даже помолодел.

Приятели пожали друг другу руки.

– Молодец, что не сдаешься, – похвалил его майор. – И сейчас, кажется, ты на верном пути. Вот, пришли данные на твоего Шаманова. Так, тысяча девятьсот семидесятого года рождения, образование высшее, разведен, имеется дочь, адрес телефон – это все не очень интересно. Есть факт, который напрямую относится к твоему расследованию. Этот человек уже был осужден за изнасилование несовершеннолетней, провел в колонии строгого режима пять лет и выпущен по УДО за примерное поведение.

– Почему у нас выпускают таких? – сморщился Пименов.

– Потому что существует определенное положение, – процедил Иван. – Теперь ближе к делу. Кроме этого, я могу еще чем-нибудь тебе помочь?

– Понимаешь, этого гада нужно на чем-нибудь подловить и брать, – возбужденно заговорил Александр. – Я для него – пустое место. Если ты покажешь свою корочку, он покорно даст надеть на себя наручники.

– А по какому поводу я его задержу? – удивился майор.

– Повод всегда найдется, если человек страдает педофилией, – сказал журналист. – Твои ребята могут последить за ним. Думаю, он уже наметил будущую жертву или намечает. Но ты же знаешь, они не успокаиваются.

– Не успокаиваются, – согласился Истомин. – Ну что ж, одного хлопца могу тебе дать, пока у меня в районе тихо. А помогать ему будешь ты. Вместе и устроите слежку за этим гражданином.

– Когда приступим? – поинтересовался Александр.

– Не раньше завтрашнего дня. – Иван щелкнул пальцами. – Сегодня мои хлопцы выполняют другое задание.

– Не возражаю. А в твоих данных не сказано о месте его работы?

– Ну как же. – Истомин снова углубился в бумаги. – Бармен в кафе «Розовый слон». Кстати, там дешевые выпивка и закуска, и малолетки ходят туда табунами. Если тебе повезет, схватите его за руку на месте преступления.

– Это было бы слишком хорошо, – вздохнул Пименов.

Лицо Ивана помрачнело.

– Говоришь, он числился мужем матери убитой девушки?

– Да.

– Тогда мой тебе совет, – Иван поудобнее устроился на стуле, – еще раз переговори с этой женщиной. Она могла многое видеть и слышать. Может, его бывшая и посоветует, где лучше взять негодяя.

– Я хотел это сделать, – признался Александр.

– Тогда флаг тебе в руки. Вечером позвоню. Только держи меня постоянно в курсе. Признаюсь тебе, педофилы – самая мерзкая категория из всех маньяков.

Мужчины попрощались. Впервые за последние дни у Пименова стало спокойно на душе.

Эльвира Вихляева выглядела не лучше, чем в день посещения ее Александром. Женщина была еще пьянее и еле держалась на ногах, однако все понимала и говорить могла. К удивлению Пименова, она его сразу узнала.

– А, журналист. И что тебе надо на этот раз?

– Где Шаманов? – задал вопрос Александр. Оловянные глазки тупо смотрели на гостя.

– Откуда я знаю?

– Но он же ваш супруг.

– Да что ты? – удивилась она. – Хочешь, покажу паспорт? Я никогда не была замужем. Путь свободен, мой мальчик.

– А ваши соседи говорят, мол, этот человек называл себя вашим мужем, – не отставал Александр.

Женщина вдруг убрала с лица противную масляную улыбку и серьезно ответила:

– Я тоже так думала и хотела связать с ним свою жизнь.

– А он спутался с вашей дочерью, – заметил журналист.

Она закусила губу:

– Эта гадина залезла к нему в постель. Алинка сама во всем виновата. Она сломала мне жизнь, – в этой фразе были и горечь, и неподдельная ненависть. Пименову стало не по себе.

– Вы знали, что ваш гражданский муж уже сидел за изнасилование?

– Конечно, – откликнулась она. Казалось, Эльвира трезвела на глазах. – Только ты не думай про него ничего плохого. Он хотел начать новую жизнь со мной. Алинка соблазняла его и добилась своего. Ни один мужик не устроит против более молодой и красивой. – Ее руки дрожали.

– Вы застали их вдвоем? – догадался Пименов.

Она горько усмехнулась:

– Точно. Пораньше пришла с работы, чтобы приготовить им что-нибудь вкусненькое. В спальне меня ожидал сюрприз. – Ее щеки стали пунцовыми. – До сих пор мне делается плохо при воспоминании об увиденном. Представьте, любимый муж и единственная дочь вместе в одной кровати, в обнимку. Я не поверила своим глазам…

– А как вели себя они? – спросил журналист.

– Алинка кричала, что Шаманов всегда любил только ее и ради нее сошелся со мной, – с болью в голосе проговорила женщина. – А он просил прощения. В тот день я выгнала обоих.

– И они больше не возвращались?

– Как же, – она облизала губы. – Доченька явилась вечером и заявила, что хочет разменять квартиру на две коммуналки. Мол, их молодая семья нуждается в жилплощади. Я ударила ее по лицу вот этой самой рукой, – Эльвира поднесла кулак к носу журналиста. – Ударила сильно. Но поделом ей, змее. Она взвыла и рванула из квартиры. А потом пришел муженек. Он валялся у меня в ногах и просил прощения. Дескать, его попутал бес, и он сделал то, чего не собирался. Алина ему не нужна, он хочет остаться со мной. Однако я снова его выгнала и строго-настрого наказала не приходить.

– Не жалели? – поинтересовался Пименов. – Вдруг мужчина был с вами откровенен?

– Какая теперь разница, – пожала плечами Вихляева. – Прошлого не вернуть. Да и не забыть мне их, голубков, в моей постели.

– Да… – журналист немного помедлил. – Алина могла ждать от него ребенка?

Пунцовые щеки хозяйки в одночасье стали белыми как полотно.

– Ждать ребенка от Петра? Какой бред! Кто угодно претендовал бы на отцовство. Алинка толпами водила мужиков в эту квартиру. А Шаманова вы не трогайте, – она перевела дыхание. – И немедленно уходите отсюда. Я не желаю вас больше видеть. Я поняла: вы хотите оправдать эту тварь, эту гадину Альку. А я ее проклинаю.

Пименов кивнул. Разговаривать с этой женщиной дальше было бесполезно. Во-первых, она неадекватна, во-вторых, ненавидит дочь и не может простить ей связи с мужем.

– Хорошо, я больше не приду, – коротко бросил он и с удовольствием вышел из душной проспиртованной квартиры в майскую духоту. Солнце палило немилосердно, и Александр подумал о пляже и прохладной морской воде.

– А что, если я схожу на море? – сказал он сам себе. – Остальное от меня никуда не денется.

Однако, переступив порог собственной квартиры, он почувствовал сильную усталость и упал на диван. Через минуту он уже крепко спал.

Истомин позвонил Александру вечером, и журналист с неудовольствием потянулся к мобильному. Если бы не Иван, он провалялся бы до утра без обеда и ужина.

– Слушаю тебя, Ваня.

– С тобой будет работать старший лейтенант Паша Сергеев, – проинформировал Пименова майор. – Встретитесь сегодня возле кафе часиков в девятнадцать.

Александр испуганно посмотрел на часы. Большая стрелка приближалась к семи. Времени оставалось в обрез.

– Я немного опоздаю, – сообщил он Истомину.

– Не проблема, он подождет. Кстати, я выяснил рабочий график Шаманова. Он сегодня будет трудиться до полуночи. Думаю, вы все успеете.

– Как я узнаю твоего Пашу? – спросил журналист.

– Он сам к тебе подойдет, – пояснил Иван. – А потом отправляйтесь в кафе и сядьте за столик. Ну, не мне тебя учить, что в таких случаях надо делать.

– Спасибо, Ваня, – искренне поблагодарил Пименов.

– Нема за що.

Истомин отключился, а Александр, потянувшись, направился в ванную. Холодный душ освежил его. Молодой человек поменял простую футболку на нарядную летнюю рубашку, надел красивый галстук и сбрызнулся одеколоном, а потом критически оглядел себя в зеркале и остался доволен. Бармен не должен был ни о чем догадаться.