Текст книги "Коготь дракона"

«Ты хочешь получить обратно свою возлюбленную? Ты взываешь к справедливости? Ее не существует в мире Невендаара!» – сказала она и протянула ко мне свои руки, лишенные плоти.

Но я не испугался и не отступил.

«Я не Галеан и не побегу от тебя, – твердо сказал я. – Наш творец оказался слаб. Но мы, его творения, не такие. И я готов разделить твое горе и умереть, потому что не вижу жизни, как и ты, без своей любимой».

И Мортис остановилась и не коснулась меня, но сказала:

«Что ж, ты выбрал, и твоя жизнь принадлежит мне, но принадлежит до тех пор, пока ты не сделаешь кое-что важное для меня. Если сможешь, в награду я отдам тебе Дэлиан».

«Ты отдашь мне Дэлиан? – изумился я. – Разве это возможно?»

«Найди для меня инквизитора Ферре, тогда ты получишь Дэлиан обратно».

И она исчезла. Исчезла и нежить. И лишь Дэлиан оставалась еще несколько минут.

«Забери меня, Эрин! Слушай мою повелительницу и сделай то, что она хочет! И тогда мы снова сможем быть вместе».

Она исчезла, а я пустился в долгий путь…

Эльф замолчал, а Астерет смахнула выступившие на глазах слезы. Она живо представила прекрасную эльфийскую воительницу, волею судьбы разлученную со своим любимым. Да, Эрин был готов пойти на многое ради нее, встав на ужасный путь, ведущий в царство Мортис. Как же все действительно несправедливо!

– Но зачем Ферре Мортис? Может, он нужен ей живой?

– Не живой, поверь мне. Так ты поможешь мне, Астерет?

– Да, но если ты поклянешься не причинять вред ни Белгору, ни Гилу!

– Я не имею ничего против старого вояки, ни против мальчишки. Я клянусь тебе, Астерет.

Эльф откинулся на носилки, закрыв глаза. Астерет же вновь посмотрела во тьму. Там, где над просекой было видно небо, сияли звезды. Так вот, значит, как появился этот путь! Когда-то тут прошли хуорны. Астерет содрогнулась, она слышала много леденящих кровь историй о том, как какой-нибудь неосторожный путник попадал в лапы этого древесного чудовища, затерявшегося среди лесов во время последних войн с нежитью. Провидица подошла к Белгору, разбудила воина. Воин хмуро огляделся.

– Хоть эльф и сказал, что избавил меня от кошмаров, но один все-таки проник в мой сон.

– Что же тебе приснилось? – Астерет закуталась в плащ и опустилась на землю.

– Спи, а то от моей истории весь сон пройдет. – Белгор улыбнулся, потянулся и придвинулся поближе к костру.

Незадолго до рассвета его сменил Гил. А утром Белгор проснулся от шипенья. В последнее видение воина даже прокралась змея, ускользнувшая от воина в заросли, и тщетно Белгор пытался достать ее мечом. Однако в реальности никаких змей не было. Это шипел от боли очнувшийся эльф, а Астерет заново обрабатывала ему раны и меняла повязку. А тот морщился, сжимая зубы.

«Экие мы нежные», – подумал про себя с усмешкой Белгор и поднялся на ноги.

Гил с выражением презрения и, пожалуй, ревности на лице наблюдал за действиями целительницы.

– Очнулся? – спросил Белгор.

– А ты уже не надеялся, да? – привычным, чуть ядовитым тоном отозвался эльф.

– Не такие уж опасные раны у тебя были, – заметил Белгор и взглянул на Астерет.

Но провидица на этот раз не взглянула на него с упреком.

«Она уже не защищает эльфа, интересно почему?» – подумал Белгор.

Астерет закончила с ранами. Эльф встряхнул куртку, стал оглядываться вокруг, словно что-то ища.

– А где моя рубашка? – поинтересовался он.

– Она вся в крови, и боюсь, безнадежно испорчена, – заметила Астерет и указала на багровый ком в углу носилок.

– Ничего подобного… – Эльф встряхнул комок, распрямляя. – Есть у меня в запасе одно бытовое заклинание.

Он что-то прошептал, порыв ветра взметнул рубашку. Ткань разгладилась, но цвет ее остался неизменным. Эрин как ни в чем не бывало натянул ее на себя, следом куртку, цедя ругательства, когда просовывал в рукава раненую руку. Плотно застегнул пуговицы на куртке, и та полностью скрыла багряную, как и вышитые на куртке листья, рубашку. А до Астерет и Белгора только сейчас дошло, что рубаха вовсе не была пропитана кровью, – она сама по себе имела такой цвет. Они переглянулись с недоумением. Эрин же поднялся с земли, чуть пошатнувшись. Но остался стоять на ногах.

– Ты уже в силах идти сам? – поинтересовался Гил, с кислой миной следивший за всеми действиями эльфа.

– Да, тебе не придется меня больше тащить…

– Гил, отдай ему лук и клинок. – Белгор изучал эльфа: тот был еще бледен, но на вид вполне оправился. – Но учти, у самой столицы мы все же заберем у тебя оружие.

– Как знаешь, – Эрин склонился над носилками, освобождая свой плащ от жердей и приводя его в порядок.

Они позавтракали и двинулись по дороге. Эльф вновь шел впереди, но на этот раз держа в руках лук. Астерет внимательно поглядывала на деревья вокруг, гадая, есть ли тут еще хуорны. Она так загляделась на какой-то корявый и страшный большой пень, что зацепилась одеждой за колючий кустарник, вскрикнула, заметавшись, пытаясь высвободиться, и окончательно запуталась в колючих ветвях.

– Астерет! – крикнул Белгор и с недоумением воззрился на девушку. – Что случилось?

Астерет поймала взгляд эльфа, в котором плясали смешинки. Эрин едва заметно, с неодобрением качнул головой. Провидица перевела смущенный взор на Белгора.

– Ничего, просто мне показалось… Я просто запуталась…

Гил обнажил меч, готовясь вступить в борьбу с колючим кустом, но его отстранил Эрин.

– Дайте мне.

Он что-то прошептал, куст дрогнул, ветви раздались в сторону, и Астерет освободилась. Эльф вытащил из ее плаща несколько оставшихся острых шипов.

– Не поранилась?

– Нет, – ответила она и покраснела под взглядом Белгора.

Путники продолжили путь. Когда эльф вновь ушел вперед, Белгор чуть придержал Астерет за локоть.

– Что произошло, Астерет?

Она с удивлением посмотрела на него.

– Ты говорила, что тебе показалось… Утром, помнишь, я сказал, что мне приснился странный сон. Мне приснился хуорн, который оплел своими ветвями всех нас и пытался задушить.

– Вот как? Знаешь, а мне пришла утром мысль в голову, что эта дорога могла быть проложена хуорнами… – Она опустила глаза в землю. – А эти борозды? Только их цепкие корни могли оставить их.

– Ты удивительно наблюдательна, – заметил Белгор. – И если ты права, в чем я мало сомневаюсь, то надо держаться от деревьев подальше. Конечно, с нами эльф, умеющий, как оказалось, заговаривать их, но сможет ли он помочь нам с хуорном… Кстати, об эльфе…

У Астерет чуть не выскочило сердце, и она задержала дыхание.

– Ты точно ничего не видела, Астерет? Или, может быть, вы о чем-то говорили?

– Я больше ничего не видела, Белгор. А говорили мы с ним только о мести…

Белгор нахмурился и с сомнением покачал головой.

Когда завечерело, просека неожиданно резко повернула к востоку и пошла в этом направлении, сколько хватало глаз. Белгор приблизился к эльфу, в задумчивости глядевшему на восток.

– Астерет предположила, что такую дорогу могли проложить только хуорны, – заметил воин.

– Что ж, здесь они решили вернуться домой… Впрочем, холмы кончились, да и лес поредел, можем идти через него, а если повезет, найдем твою дорогу, имперец.

Они вошли в лес, нашли уютную полянку, окруженную густым кустарником боярышника. Астерет осмотрела раны эльфа, совсем уже затянувшиеся, и не стала даже накладывать повязку.

– Я караулю первым, потом ты, Эрин, Гил последним.

– Какое высокое доверие! Ты оказал мне честь, капитан, – насмешливо заметил эльф.

Белгор остался сидеть у костра, остальные легли спать. Ночь опустилась на лагерь. В вышине, в кронах деревьев, гулял ветер, но внизу было тихо и спокойно. Огонь горел ровно, его не беспокоил даже легкий сквознячок. Белгор достал карту, гадая, в какую сторону их занесло. Как бы там ни было, они идут в нужном направлении. Белгор свернул карту, спрятал в дорожную суму. Еще через два часа он разбудил эльфа, а сам тотчас провалился в темный, без сновидений, сон.

В эту ночь кошмары обошли стороной Белгора, но завладели Астерет. Провидице снилось, что она бредет по темному лесу, поспешая за мелькающим вдалеке огоньком, кусты цепляются за нее, не пускают. Хуорны тянут к ней сучья, скрипя своим древесным скелетом, гибкие лианы свистят в воздухе, пытаясь поймать и опутать ее. Но она прорывается. И вдруг лес расступается. Она оказывается на поляне на каменном круге. Посреди этого круга каменный алтарь, на котором горит мертвенно-синий огонь. Его призрачное пламя освещает мрачную фигуру – черные кости, злой оскал черепа. Перед алтарем на коленях еще одна черная фигура, и Астерет узнает эльфа. Эрин бросает в пламя какой-то порошок, что-то шепчет, и оно разгорается ярче. Потом он обнажает клинок, ранит левую ладонь, и капли его крови падают в огонь.

– Я жертвую свою кровь тебе, Мортис, – различает слова эльфа Астерет. – О ты, некогда любимая Солнцем Солониэль и погубленная им же… Пусть твоя месть принесет виновным страшные муки и будет такой же долгой, как доставленные тебе страдания…

Статуя освещается белым светом. Дух прекрасной женщины отделяется от черного уродливого остова, приближается к эльфу. Призрачные руки ласкают лицо замершего в восхищении Эрина. Она зависает над ним, ее губы касаются его, а эльф, не вынеся этой неземной красоты, опрокидывается навзничь и падает без чувств на землю.

– Ты принадлежишь мне и служишь только мне, – шепчет белесый призрак и рассеивается, как туман.

Астерет пробудилась в холодном поту, и ей с трудом удалось удержаться от крика… Но что это? Она огляделась, и внутри у нее все похолодело: Эрина не было, а остальные два ее путника мирно спали. Она едва не бросилась искать таинственный алтарь, но тут же одернула себя – в ночном лесу это было бы невозможно. Она еще некоторое время лежала, не шевелясь, прислушиваясь, а потом ее сморил сон. Утром ее разбудил Белгор. Астерет поискала глазами и обнаружила эльфа, занятого починкой своего плаща. Она едва дождалась окончания завтрака и момента, когда они отправятся в путь. Едва мужчины выстроились походным порядком, она догнала эльфа и взяла его за запястье, повернула его ладонь к себе. Но на ней не было даже царапины, не говоря уже о шраме от пореза, который должен был остаться.

– Что случилось, Астерет? – с недоумением поинтересовался Эрин.

– Этой ночью мне приснилось что-то не очень хорошее…

– Снам нельзя верить, даже если ты и провидица. – Эльф высвободил руку.

– А если это был не сон, а видение?

– Тебе лучше знать, – заметил он и прошептал: – Чего ты хочешь от меня, кроме того, что я уже пообещал тебе?

– Не оступись окончательно, – Астерет нахмурилась.

– Любопытно, – он едва заметно улыбнулся. – Два провидца рядом, и наши видения проникают друг в друга… Боюсь, что все будет выглядеть еще более запутанно…

– Я так не думаю. А ты не так давно говорил, что ты не провидец…

Он вновь чуть улыбнулся одним лишь уголком рта, и вновь смешинки заплясали в его глазах. Астерет посмотрела на него в недоумении.

– Поверь, я знаю, что делаю, – сказал эльф примирительно.

– Твой дар?

– Просто считай, что у эльфов все немного не так, как у людей. Извини, я пойду вперед, а то Белгор всю спину уже мне просверлил своим взглядом. И твой юный поклонник, кстати, тоже.

– Что? – Астерет покраснела.

Эльф лишь развел руками, мол, тут я точно ни при чем, и ушел вперед. Астерет, все еще смущенная последними словами эльфа, приноровилась к шагу Белгора и, задумавшись, пошла рядом.

Днем лес неожиданно кончился. Путники вышли на равнину. Где-то левее нашлась дорога, та ли, не та, но путники зашагали по ней и к полудню оказались в небольшой, в десяток домов, деревне. Здесь царило какое-то радостное оживление. Путников встретили приветливо, однако на эльфа все-таки бросили косые, недобрые взгляды, хотя и удовлетворились разъяснениями Белгора. Местные жители только и говорили, что о появлении небесной посланницы, которая принесет очищение и мир многострадальной земле Невендаара. К ним послана избавительница! Так сказал провидец из крепости Норт, и слова его разнеслись по округе быстрее пожара.

– Все же мы забрали гораздо западнее, – заметил Белгор, достав карту и раздумывая над дальнейшим путем. – Дорога, по которой мы шли изначально, как раз шла мимо крепости Норт, огибая Паучьи горы справа. Мы же сейчас находимся точно на юге от города Рок.

– Паучьи горы? – спросил Гил. – Почему они так называются, учитель?

– Когда-то давно там водилась всякая нечисть вроде огромных пауков. Но потом, конечно, от нее избавились, ведь до Фергала от гор рукой подать.

Однако голос Белгора прозвучал так, словно воин засомневался.

– Уверен, что нечисть перевелась? – полюбопытствовал едко эльф. – Помнится, ты и в той дороге не был уверен, давно не хаживал, а там возьми да и заведись разбойники.

– Да, я не уверен, – хмуро признал Белгор. – Может, в смутные времена горы вновь стали опасными.

– Но мы конечно же пойдем через них, невзирая на опасность, да, имперец?

Белгор изучал эльфа: острый взгляд, полный яда, смесь язвительности и презрения. Еще чуть-чуть, и они обернутся ненавистью. Что ж, эльфу любить Белгора не за что. Но что он хочет? Всего лишь издевается или ему вдруг понадобилось пройти опасным путем?

– Мы потеряем дня три, обходя Паучьи горы что слева, со стороны Санкелана, что справа – со стороны крепости Норт, – спокойно отозвался Белгор. – Но торопиться нам некуда. И ты прав, рисковать нам незачем.

Белгор ждал, что на это скажет эльф, но тот лишь хмыкнул.

Передохнув и еще послушав новости, путники пустились в путь. Они минули еще несколько сел. И все то же нервное оживление царило и там. Эта невольная радость передалась Гилу и Белгору. И лишь эльф хмурился, глядя на это веселье, в глазах его мелькало то же презрение, то ли до сих пор тщательно им скрываемое, то ли появившееся только сейчас. Астерет, приглядываясь к эльфу, заметила это и встревожилась. Может быть, ему известно что-то еще, но он ей не сказал?

Вскоре остался в стороне Рок. Белгор решил не заходить в город и не тратить времени. Они свернули на дорогу, идущую от городских ворот на северо-запад, к Санкелану. Потянулась равнина, покрытая полями и редкими дубовыми рощицами. По правую руку от путников выросли и заметно приблизились Паучьи горы, еще вчера синевшие где-то далеко в дали. Белгор нет-нет да и посматривал на зеленые взгорья, совсем не выглядевшие опасными, а потом переводил взгляд на их язвительного спутника. Но Эрин, казалось, утратил к Паучьим горам всякий интерес.

На ночлег Белгор остановил отряд в открытом поле. На севере из-за гор показалась огромная Большая луна, заливая все вокруг серебристо-зеленоватым призрачным светом. Астерет долго глядела на диск, уже вскоре оказавшийся в самом зените. Свет луны не давал ей заснуть. Да провидица и не собиралась спать, она решила подкараулить эльфа и узнать, не отлучится ли он вновь этой ночью. Ведь вокруг не было леса, в котором бы он мог скрыться.

И ее ожидания оправдались. Эльф караулил около часа, а когда Большая луна уже зашла, а из-за гор показался краешек Малой луны, он поднялся и растворился во мраке. Астерет, прилагая все усилия, чтобы не выдать себя, последовала за ним. Эрин ушел далеко в гущу полевых трав, но слабого бледного света Малой луны хватало, чтобы Астерет не потеряла его из виду. Наконец эльф остановился на прогалине, достал маленький мешочек, вытряхнул что-то на ладонь, то ли камушки, то ли дощечки, и бросил перед собой.

«Руны!» – промелькнуло в голове Астерет, и она зажала рукой рот, чтобы сдержать крик – синий свет встал столбом, разросся, угасая, и перед эльфом неожиданно появилась целая рощица молодых деревьев. Эрин ступил под ее полог и исчез.

– Он открыл портал! – прошептала Астерет и, уже не скрываясь, бросилась в темный ход меж стволов.

А дальше все повторилось, как в прошлом сне. Ветви деревьев и кустов цеплялись за Астерет, но она вырывалась, шла дальше, пока не оказалась перед алтарем с черной статуей Безмясой. Астерет воззрилась на изваяние и замерла, содрогаясь от ужаса. Но дух Мортис уже покинул святилище. Эрин лежал перед черной каменной фигурой без сознания. Рядом валялся окровавленный клинок.

Астерет подняла его, потом схватила эльфа за руку и потащила назад. Из глаз ее текли слезы. Деревья несколько раз больно хлестнули ее по спине и лицу, но все же пропустили. Вытащив эльфа из чародейской рощи, Астерет сама повалилась без сил и увидела лежавшие рядом руны. Она взяла одну, и роща вновь засветилась. Тогда Астерет собрала их все, бросила руны в валявшийся рядом мешочек. И роща истаяла, исчез призрачный свет, и теперь перед ней лежали подсвеченные лунным сиянием бескрайние поля Империи.

Астерет перевела дух, а потом, склонившись над эльфом, дала ему несколько звонких пощечин. Он подскочил и уставился на провидицу с недоумением, словно только что очнулся ото сна.

– Что? – Он огляделся, посмотрел на нее и все понял. – Как ты посмела последовать за мной?

Он в гневе схватил ее за руку и сжал так, что Астерет вскрикнула от боли.

– Ты обманул меня! Но прежде всего ты обманул самого себя! – воскликнула он. – Ты поклоняешься Безмясой, и тебе уже не нужна твоя Дэлиан! Любовь богини – это же гораздо…

Эрин отвесил ее пощечину:

– Не лезь в то, чего не понимаешь, глупая девчонка. – Эрин вскочил и рывком поднял ее на ноги.

У Астерет от удара потекли слезы, и она прижала к горящей щеке ладонь. Эрин отобрал у нее мешочек с рунами, поднял клинок.

– У нас одно общее дело, – продолжил он. – И только одно. В другие не смей соваться!

– Ты был без сознания! – выпалила она.

– Знаю, не первый раз, и вполне обходился без твоей помощи, – процедил он сквозь зубы. – Успокоилась? Возвращаемся.

Всю ночь Астерет ворочалась с боку на бок, пытаясь уснуть.

«Он обманул меня, рассказал красивую сказку об утраченной возлюбленной, а я поверила, как последняя дура, пожалела его, – ругала она себя. – Тоже мне, провидица. Но даже если Эрин – всего лишь слепое орудие Мортис, я должна узнать, что он задумал на самом деле. Выбора нет, мне придется все рассказать Белгору…»

Глава 5
Туманная дорога

Под утро Астерет задремала, а когда ее разбудил Белгор, чаровнице показалось, что она только на мгновение сомкнула веки. Ей чудилось, что сон продолжается. Девушка распахнула глаза и с удивлением уставилась на воина, утопавшего, словно небожитель, в белом облаке.

– Дурные видения? – спросил, хмурясь, Белгор.

– Да, почти не спала, – Астерет потерла лоб. – Еще и голова разболелась.

– Да у тебя жар, – рядом неожиданно оказался эльф, опустился рядом с ней на колени.

У Астерет перехватило дыхание, когда он вонзил в нее свой ледяной взгляд. Но при этом Эрин продолжал говорить вполне обычным тоном:

– Может, тому виной сырой воздух?

Эрин извлек из своей сумы склянку, смочил пальцы маслянистой жидкостью, остро пахнувшей смесью трав. Затем тремя резкими движениями втер зелье ей в виски и рывком поднял на ноги.

– Скоро пройдет, – бросил он и исчез в тумане.

Астерет осталась стоять перед Белгором.

– Надеюсь, эльф прав, ты очень бледна, Астерет. Хотя, – Белгор повел рукой и улыбнулся, – вокруг нас все и так белое.

Астерет поежилась. Промозглый туман, висевший молочной, невесомой рекой над полями и лугами, забирался под одежду, от него бросало в дрожь. И провидица плотнее запахнулась в плащ.

– Уже позднее утро, а он не расходится, – с беспокойством заметил Гил, озираясь по сторонам.

– Самое главное, дорога у нас под ногами. Не потеряемся, – заверил его Белгор и стукнул по земле каблуком, словно проверяя торный путь на прочность.

Охряная лента тракта с вкраплениями мелких камушков никуда не исчезла. Белгор с опаской взглянул на эльфа, ожидая от него какой-нибудь колкости на предмет его познаний в географии Невендаара. Но тот, зевая, отвернулся и явно не был настроен отпускать с утра шутки. Тем не менее Белгор решил удвоить осторожность:

– Пойду-ка сегодня первым я…

Но и на это эльф смолчал, закутавшись в плащ и нахохлившись, как замерзшая сонная птица.

Они шли без привалов до полудня, а туман все не расходился. Однако Белгор не беспокоился – дорога цвета охры никуда не делась, продолжая виться между зелеными полями и холмами. Он часто оглядывался на спутников, но те, не отставая, шли за ним. Гил разговаривал с Астерет. Чуть позади них плелся эльф.

Астерет рассеянно слушала Гила, думая о ночном приключении, и все никак не могла набраться мужества и рассказать все Белгору. Эльфийская мазь взбодрила ее и заставила головную боль отступить. А вдруг это магия, и зелье Эрина лишило ее смелости и поселило сомнения в себе?

Дорога стала прямой, стрелой рассекая туманные луга. Белгор вдруг замедлил шаг, когда ему показалось, что на него надвигается из тумана что-то темное. Но это всего лишь замаячил впереди лесок. Когда путники подошли к лесу, поднялся ветер, и туман отступил, открыв путникам широкий обзор. Дорога убегала вдаль, справа и слева виднелись тонкие стволы молодого березняка. Между легкими белыми облачками, которые, казалось, вот-вот заденут верхушки деревьев, виднелось бездонное лазурное небо.

Желтая лента дороги вывела Белгора и спутников на пологий холм, где уже не было тумана. Они вышли на лесную поляну, ярко освещенную солнцем. На ней и расположились путники, греясь после пребывания в холодной мгле, а заодно и подсушивая отсыревшую одежду. На соседних полянках эльф насобирал целую шапку земляники, такой спелой и вкусной, что даже Гил, больше всех сторонившийся Эрина, не отказался от лакомства.

Все это не укладывалось у Астерет в голове. Юноша поклялся отомстить за смерть отца, а виновник его гибели, не моргнув глазом, угощает своего кровника, словно так и должно быть.

Астерет почувствовала угрызения совести. Ведь тут есть и ее вина. Почему она до сих пор не собралась с духом и не поведала обо всем Белгору? Но может быть, месть у эльфов лишена всякого смысла? Но нет, она отринула подобные мысли. Создательница эльфов во всю мощь показала, на что способна ее месть, одним махом сметя с лица Невендаара огромное королевство и погубив тысячи алкмаарцев. И среди эльфов достаточно много последователей Мортис. Просто, похоже, вовсе не месть двигала Эрином.

Из его полных недомолвок слов об инквизиторе нельзя было сделать вывод, что он собирается мстить Ферре или кому бы то ни было. И она задумалась о словах Эрина, что цель всей ее жизни – месть Ферре. Что ж, месть – всепоглощающее чувство, ей подвержены и боги, и смертные. Страшным орудием она становится в сильных руках любого, готового поспорить с судьбой, переломить ее… Астерет невольно сжала кулаки. Да, она в плену этого грозного чувства, но потом, исполнив свой долг перед погубленными Ферре людьми, она станет свободной…

– Бетрезен меня побери! – громко выругался шагавший впереди Белгор. – Нет, этими дорогами точно завладел Водоворот!

Путники подошли к Белгору и поняли, что так возмутило воина. Дорога неожиданно сузилась, превратившись в едва заметную каменистую тропку, ретиво взбиравшуюся на крутой склон и терявшуюся в тумане.

– Я не сомневался, что ты отличный проводник, – подал впервые за весь день голос Эрин.

– А я все меньше сомневаюсь, что это твоих рук дело! – не сдержавшись на этот раз, вспылил воин, положив ладонь на рукоять меча.

Эльф проигнорировал его грозный жест и шутовски развел руками:

– Ну и зачем бы мне понадобилось плутать здесь, имперец? – поинтересовался эльф. – Или ты полагаешь, что мне не понравилось идти в обход, а в голову пришла замечательнейшая мысль, что имперец, который последние двадцать лет безвылазно сидел в гарнизоне, помнит каждую тропку в этих горах? И разумеется, гораздо быстрее взбираться на кручи, спускаться в обрывы и пропасти, чем обходить горы стороной…

Белгор смерил его убийственным взглядом, достал карту, мельком посмотрел на нее.

– Быстрее, если знать тропу, – сказал спокойно Белгор.

К нему вернулась его обычная сдержанность.

– Я, например, не знаю здешних троп, – воскликнул Эрин. – Знал бы, не стал навязываться в попутчики. Да еще лучше наколдовал бы туман и шел бы себе спокойно до самой столицы.

– Ладно, ладно, – отмахнулся от него Белгор. – Что ж, раз с дорогами в здешних местах полный хаос, придется идти через горы. И я, пожалуй, очень смутно помню эту тропу. Но возвращаться назад и идти в обход нет смысла. Так мы потеряем еще не меньше дня. Пойдемте. Посмотрим, куда нас выведет эта тропка.

И он снова пошел впереди, взбираясь по довольно крутому склону. Футов через двести туман рассеялся, и путники невольно остановились, оглядываясь. Дорога завела их в те самые Паучьи горы. Они стояли на краю пропасти. Внизу, в долине, ровным слоем лежал туман, так и не собираясь расходиться. Местами из него торчали верхушки особенно высоких деревьев. А перед путниками ввысь уходили зеленые взгорья, увенчанные голыми скалами. От них серыми реками тянулись полосы давних камнепадов. Паучьи горы были стары, гранитные их клыки затупились и теперь медленно разрушались, рассыпаясь в каменную крошку. Тропа уводила имперцев и эльфа все выше, шла мимо одного из камнепадов, петляя между цепким колючим кустарником, и исчезала за скалами. На левом склоне гор уже лежала тень, а солнце опускалось за один из каменных клыков.

– Здесь быстро темнеет, – заметила Астерет.

– Поторопимся, – сказал Белгор и продолжил подъем.

Они поднялись до скалы. Тропа уводила дальше, скользила по самому краю пропасти и вновь устремлялась вверх. Через полчаса тень горы легла на их склон. Стремительно вечерело.

– Учитель! – Гил указал рукой направо.

Белгор увидел небольшой овраг. В склоны его местами врезались скалы, и в одной из них юноша углядел то ли пещеру, то ли промоину.

– Отлично, Гил, – похвалил Белгор. – Неплохое будет укрытие.

Они свернули в овраг. Дно его было засыпано камнями, вырванными с корнями сухими деревьями и кустами. Их травяные собратья что есть сил цеплялись крепкими корнями за каменистую почву, у некоторых растений корневища уже наполовину висели в воздухе, похожие на клочья длинной, желтой, спутанной бороды. Астерет отмахнулась от корней, задевших ее голову. Впереди овражек перегораживало давно упавшее дерево с кривеньким стволом. Белгор проверил ногой на крепость искореженный полусгнивший ствол, покрытый какими-то седыми космами. Он забрался на него и подал руку Астерет.

– Осторожно, – Гил дал ей свою.

Астерет улыбнулась воинам, предложившим ей помощь, подала обоим руки и перебралась через поверженное временем или бурями дерево. За ней последовал Белгор. После этого и Гил легко перемахнул через замшелый ствол. И в этот миг послышался треск, земля ушла из-под ног путников. Астерет закричала, проваливаясь во тьму. Однако падали они недолго. Гил больно ударился коленями о землю, но не более. Астерет повезло больше, и она шлепнулась на кучу сухих веток и травы. А Белгор и вовсе приземлился на ноги. Воин задрал голову и увидел на фоне круглого отверстия эльфа. В руках его был лук и наложенная на тетиву стрела.

Теперь-то уж Белгор имел полное право обвинить эльфа во всех возможных грехах, и он уже собрался это сделать вслух. Однако тот, выругавшись, совершил нечто из ряда вон выходящее – спрыгнул вниз прямо на Белгора. Тот едва успел отшатнуться. Эрин же, не обращая ни малейшего внимания на Белгора, весь собрался и прицелился, метя во что-то у себя над головой.

– Ты с ума сошел! – закричал воин, придя в себя. – Зачем ты спрыгнул, как мы теперь выберемся наружу?

Однако в следующий миг Белгор краем глаза заметил, как что-то темным комом падает сверху прямо на них. Зазвенела тетива, с мерзким хлюпаньем стрела вошла в тело огромного паука, грохнувшегося оземь. Белгор опять едва успел увернуться, выхватил меч и несколькими ударами отсек отвратительные лохматые лапы. Но и очутившись на земле, они продолжали биться в агонии.

– Что-то мне совсем не хотелось оставаться снаружи, – обронил эльф. – И я решил присоединиться к вам. Компания имперцев – это все же лучше, чем оказаться обедом пауков.

– Пауков? – дрогнувшим голосом спросила Астерет.

– Да, сейчас остальные пожалуют, – хмыкнул эльф. – А я думал, что дева, решившая добраться до Ферре, много лет живущая в гармонии с природой в лесу, не станет бояться пауков.

– Но не таких огромных! – воскликнула Астерет.

Белгор огляделся, приметил кучу сухих веток и полез в сумку за кремнем и кресалом.

– Быстрее! – поторопил его Эрин и, не дождавшись, черкнул пальцами в воздухе.

Искра магического пламени упала на сухие сучья, которые мгновенно вспыхнули, осветив все вокруг. Путники оказались в настоящей гигантской паучьей норе. Стены земляного зала, в который они провалились, были завешены коконами, с куполообразного потолка свешивались серые клочья паутины, а в полу темнели бесчисленные отверстия других, более мелких нор.

Гил, стоявший ближе всех к одному из таких проходов, взмахнул мечом, и бросившийся на юношу паук рухнул на землю, беспомощно суча ногами. Второй удар пришелся точно в пучок злых черных глаз. Из щели в земле рядом с Астерет высунулись бурые, мохнатые лапы, а следом показались похожие на клещи жвалы, и паук выбрался из норы. Девушка застыла от страха на месте, не в силах пошевелиться. Гил, подскочив к пауку, перерубил коленца, а эльф пустил в туловище огненную стрелу. Раненый паук вспыхнул, словно сухой хворост, и убрался в свою щель.

Однако теперь темно-рыжие и черные пауки градом посыпались сверху. Эльф только и успевал спускать тетиву, а Белгор и Гил – разить пауков ударами мечей. Астерет по-прежнему стояла, сжимая в руке кинжал, но так и не отважилась приблизиться ни к одному чудовищу, пока одно не свалилось на нее с потолка. Астерет закричала от ужаса. Гил и Белгор бросились к мерзкой твари и нанесли удары одновременно, а эльф всадил в него последнюю стрелу. Брюхо паука лопнуло, заливая провидицу чем-то зловонным. И Астерет упала, лишившись чувств. Гил кинулся к девушке, а эльф, выругавшись, бросил бесполезный лук и обнажил свой Клинок Грани. Пауки полезли на них изо всех дыр.

– Громдок на твою голову, мальчишка! Оставь ее! – крикнул эльф.

– Гил, нам нужен твой клинок! Слышишь, даже наш «друг» эльф отчаялся… – крикнул Белгор.

Гил вскочил на ноги, убедившись, что с Астерет все в порядке.

– Да когда ж вы кончитесь? – вскричал эльф, зарубив одним молниеносным движением сразу двух пауков, причем клинок его перелетал во время этого действа из одной руки в другую.

– Может, ты их огнем? – крикнул Белгор. – Или запал кончился?

– Можно и так сказать! – откликнулся эльф. – Лучше совсем подпалить это Бетрезеново гнездо!

Он вновь чиркнул пальцами по воздуху. Разлетевшиеся во все стороны искры упали на паутину, трупы поверженных пауков, свисавшие с потолка коконы – все вспыхнуло, как порох.