Текст книги "Крылья для скрипки"

Богатые витрины большого супермаркета манили изобилием продуктов. Гоша голодными глазами осматривал все это богатство сквозь промерзшее стекло. Живот урчал с самого утра, напоминая о скудном питании. Утром, наспех, он выпил стакан чая «Белые ночи», кто пил – знает, закусил корочкой хлеба, посыпанного сахаром и все. Пробегал весь день налегке и сейчас к вечеру суетился подгоняемый жутким недоеданием. Нервно дергаясь в инстинкте добывания пищи.

Созерцание сытой жизни всегда приводило его в неистовое чувство жалости к себе. Самые элементарные потребности своего жалкого существования, такие как еда и сон были для него роскошью.

Звонкая мелочь брякала в кармане. Он знал, что там лежит ровно сто шестьдесят пять рублей восемьдесят копеек.

Голод был его извечным другом. Самым верным и преданным. Даже если Гоша хотел остаться наедине сам с собой, тот тащился рядом, то и дело, напоминая о себе.

Подумал. Замер. Сделал шаг. Взялся за дверную ручку и дернул на себя. Пакет молока, две сосиски и булка с маком – его сегодняшняя добыча. Уже хорошо, почти праздник!

Он нищий и стыдится этого.

Возле мусорных баков на углу возился бомж. Гоша прошел мимо, стараясь не замечать человека, попавшего в трудную жизненную ситуацию. Он почему-то не верил, что эти бездомные достойны, быть равноценными членами общества. Их жизнь скатилась под откос лишь потому, что они бухают, колются и ведут асоциальный образ жизни. И все, что они заслужили – это отбросы в которых они копаются

Сделал еще пару шагов. Невидимая сила не позволила ему двигаться дальше.

Стоп! Прозрачный шлагбаум медленно опустился перед самым носом. Ох уж, эти заморочки совести! Обернулся. Бомж по-прежнему увлеченно перебирал внутренности пластикового контейнера.

К этому времени мороз крепчал, показывая себя во всей красе. Жгучие колючки низкой температуры с азартом взялись за обработку всего живого, теплого.

Сверху из воздуха пришел голос:

– Убогие к убогим.

– Я не такой!

– Такой, такой, – издевался голос.

– Ладно. Что ты хочешь?

– Милосердия.

В душе у Гоши давно не было любви к ближнему, как завещали божьи заповеди. Он утратил веру, оставляя место лишь инстинктам самосохранения.

– Дядь!

Бездомный притворился глухим. Все так же увлечено занимался своим ничтожным делом по исследованию мусорки, даже не повернувшись на оклик.

– Эй! Глухой что ли?

Гоша напрасно рассердился. Его реалистичный ум не предполагал, что скоро станет участником настоящего чуда.

Всякому человеку, даже самому отвратительному и несносному, на жизненном пути уготован ангел, защищающий его. При этом неизвестно какой облик он может принять. Иногда это юная красавица, иногда – несмышленый малыш или неопрятный старик. Внешний вид обманчив, потому что ангел все равно выполнит свою миссию. С яростью зверя он будет биться за спасение не только тела, но и души. И самое сильное оружие в этом случае – светлые помыслы, добрые слова.

Гоша подошел к бездомному ближе, стараясь привлечь его внимание. Пожилой мужчина в драном грязном пальто, шапке ушанке неизвестного меха, ежился от ветра, то и дело, согревая руки своим дыханием. Он дрожал от холода и голода и, по всей видимости, находился на грани отчаяния, поскольку занимался постыдным занятием.

Гоша даже в страшном сне не мог допустить, что однажды может оказаться в подобной ситуации. Это унизительно, вместе с тем, позорно для любого человека: вместе с крысами рыться в остатках испорченной еды, уподобившись им.

Его ранимая натура не вынесла отвратительного зрелища:

– Вот, возьмите! – протянул юноша пакет с продуктами.

Пусть сегодня он останется без ужина, зато будет спать спокойно.

Бомж поднял глаза, всхлипнул. Его беззубый рот изобразил что-то наподобие улыбки.

– Это мне? – переспросил он.

– Вам.

Трясущимися руками старик ухватил пакет, прижал к груди.

– Спасибо!

По его морщинистому лицу скатилась негаданная слеза, оставляя мокрый след.

Гоша стащил с шеи шарф и обмотал нищего. Внезапный порыв.

– Так теплее будет!

Зачем он так? Ведь этот древний шерстяной друг с ним уже пятый год. Немодный, жалкий, но такой родной. С сожалением он смотрел на уже свершившийся подарок.

– Я тронут! – вымолвил бомж, похлопывая Гошу по плечу, – вы замечательный молодой человек, дай бог здоровья!

– И вам того же.

Уже хотел уйти, но взгляд остановился на коченеющих стариковских пальцах, скрюченных артритом.

Снял перчатки.

– Не возьму, – откликнулся нищий.

– Почему?

– Ваши руки – ваше богатство. Нужно их беречь!

– Откуда… знаете?

Гоша запнулся. Небесного цвета глаза старика блеснули яркой искрой. Жуть взяла.

– Иди Генрик! Ты обязательно станешь великим музыкантом. Не опускай рук. Нет таких преград, которые ты теперь не преодолеешь!

У парня от удивления раскрылся рот. Окружающая действительность понеслась вокруг него с неимоверной силой. Закружилась голова. На краткий миг он потерял сознание.

Бомж исчез, будто его и не было. Гоша стоял посреди тротуара, осознавая, что на этом месте еще минуту назад стояли мусорные баки. Сейчас на этом месте ничего не было. Улица полностью видоизменилась, зашумела в своей обыденной суете с обилием прохожих, спешивших по делам. Лишь он, онемевший, ошарашенный, оцепенел от страха.

Что же это было? Видение? Мираж. А может, просто он сходит с ума? Неприятные догадки вновь его вернули к реальности, исключая наличие мистического начала.

Это имя! Гоша скрывал его со всей тщательностью. Только паспорт выдавал его в те редкие моменты, когда требовалось подтвердить свою личность. В идеале – нужно было его поменять, вычеркнуть из памяти. Ни кому в голову не придет увязывать его настоящее «Генрик» с величием композитора, жившего когда-то давно, в позапрошлом веке. Ему одному было известно это, но не мог, же он доказывать это каждому знакомому, объяснять битый час о величии и уникальности, легче оставаться Гошей. Вряд ли кто-то оценил бы оригинальность, с которой родители подошли к выбору имени, дарованного на всю жизнь.

Странный нищий вытащил Генрика из тайного места, где он тщательно скрывался долгие восемнадцать лет. Но как?

Гоша недоумевал. Пытался придумать хоть какое нибудь логическое объяснение, прокручивая все мыслимые варианты по пятому кругу. Ничего осмысленного не выходило.

Город застывал в морозной зимней ночи, загоняя всех по домам. В тесной каморке минус первый этаж, холодной и сырой Гоша квартировался второй год. Вначале было сложно приспособиться к тяжелым условиям, после уютной домашней обстановки, но потом пришло чувство безразличия. Есть лежак, стол. Большего его небогатая семья не могла себе позволить. Он не мог сердиться на родителей, они итак едва сводили концы с концами.

У него была мечта. Не такая глобальная и значимая, как спасение мира, или обладание богатством. Совсем скромная. Маленькими шажочками день за днем, Гоша приближался к ней.

Вот, и сейчас он с азартом открыл круглую жестяную банку из-под чая. Вынул оттуда накопления, пересчитал. Обычно, каждый день заканчивался подобным образом. Каждая копеечка, рубль, складывались из тех денег, которые он должен был тратить на свое проживание. Экономил на всем, лишая себя нормальной еды. Забыл, когда последний раз покупал что-то из одежды. Не тратил денег на проезд.

Его заветная, доводящая до дрожи в коленках вожделенная вещь стояла в витрине магазина музыкальных инструментов.

Такая прекрасная, манящая идеальной формой – Его величество Скрипка. Их первая неожиданная встреча навсегда лишила Гошу спокойствия. Каждый день он ходил навещать ее, боясь не застать на месте, извелся в страхе потерять. Каждый изгиб изучил до миллиметра, до малейшей трещинки. Он был влюблен, безнадежно, неистово и уже начал чувствовать, что скоро она ответит взаимностью. Осталось совсем чуть-чуть. Представлял, как обнимет ее, обласкает пальцами и будет обладать со всей нежностью и страстью. Тронет легким смычком трепетные струны и их единение станет истинной любовью: единственной и неповторимой.

Их друг от друга отделяет жалкая тысяча рублей, а значит еще один месяц тягостных ожиданий.

Пачка купюр, свернутых в кольцо и обмотанных резинкой, распалась в руках. Начался счет, хотя и без этого он знал сколько там. Нервно смачивая пальцы, перекладывал из одной стопки в другую. Обсчитался, начал заново – вновь неудача. Да, что же такое! Не может быть! В заначке была вся необходимая сумма. Гоша не верил своим глазам. Он сиял от счастья. Если бы можно было бежать в ночь, он без раздумий метнулся к желанному предмету.

Сегодня его ждала бессонница. Но не та из разряда кошмаров, а наполненная радостным предчувствием, греющая душу.

Под утро все же его сморил сон. На краткий миг, провалившись в дремоту, Гоша очутился на пустынной улице, перед той самой витриной. Его жадный взгляд не увидел Скрипку, на ее месте стояла другая, с глянцевыми черными боками – чужая, незнакомая и грубая до неприличия. Гоша закричал от горя и … проснулся.

Здорово, что это всего лишь сон! Все же он дал повод для тревоги. Нужно было действовать незамедлительно.

– Снова вы! – вместо приветствия вымолвил продавец музыкального салона.

– Я! – согласился с ним Гоша, пробираясь на привычное место.

Продавец уже привык к постоянным Гошиным визитам и считал его чудиком. Вначале прогонял, потом принимал как должное. Старенькая скрипка, пережившая руки трех владельцев появилась в магазине еще осенью, но никто кроме этого юноши не обратил на нее внимания. Еще бы: сколы, потертости, потерявшая блеск лакировка. Рядом были более выдающиеся экземпляры, сияющие, новенькие, современные.

Помнится, что последний хозяин был готов отдать ее за копейки, лишь бы сбыть с рук. Когда вещь не нужна, лишняя, то не стоит удерживать ее.

Да и на ценнике стояла совсем скромная сумма: почти даром. Но для Гоши даже такая цена была космической.

Это утро повергло продавца в шок – чудик появился с конкретными намерениями: достал заначку, выложил на прилавок.

– Я за ней!

– Неужели! Вот чудеса!

Эмоции зашкаливали. Продавец с уважением взглянул на тщедушного очкарика.

– Молодец! Слов нет. Не забудь на концерт пригласить.

– Не забуду, – зачем-то соврал Гоша, ведь не собирался. Пустые обещания ему не были свойственны.

Не в этом дело, сейчас ему ни до кого. Он переживает самый яркий момент в

...

конец ознакомительного фрагмента