Текст книги "Выжившая из Ходо"

Глава 8
Золотая искра

Мы с Винсентом одновременно выплели светлячки. Чуть в стороне от дороги двое парней отчаянно мутузили друга безо всякой магии. Шон и Ястер кинулись разнимать драчунов. Винсент, чуть помедлив, присоединился к ним. Остановить дерущихся удалось не сразу.

Ястер и Винсент держали одного, а Шон заломил руки второму. Первого я узнала сразу: тот рыжий парнишка, который вместе с горбоносым Ильремом доставал нас в день измерения рангов. Звали его то ли Элберт, то ли Альберт. Моя память пасовала перед именами чужаков и старательно выбрасывала имена однокурсников в пользу запоминания титулов и фамилий преподавателей.

Вторым оказался черноволосый парнишка из рода Фирремов, который следил за нами в столовой. Несмотря на то что он был младше рыжего, отделал он того знатно. На скуле приспешника юного Ильрема расцветал синяк, точно такой же красовался под глазом. И я не сомневалась, что синяков на ребрах у него не меньше.

Винсент оглядел противников и сказал:

– Вы чего? Без магии… Потомки благородных.

– Мне не нужна магия, чтобы отделать этого шелудивого пса, – вскинул голову юный Фиррем.

– Дуэли по правилам должны проводиться, – напомнил Ястер.

– На дуэли им родственники не дадут сойтись, – догадался Шон. – Но драться в придорожных кустах ночью, после практики…

Рыжий сплюнул и прорычал:

– Пустите меня. Я отделаю этого щенка!

– Пока он тебя отделал, – осадил парня Ястер. – Гуасин и Зайтен устроят разбирательство.

Шоннерт выпустил юного Фиррема и посоветовал:

– Шли бы вы домой. Альберта мы до общежития проводим.

Ага! Все-таки он Альберт. Фиррем задрал подбородок, скосил глаза на своего противника и процедил:

– Ты не пара моей сестре. Чтобы я тебя около нее больше не видел.

После этого он развернулся и пошел в другую сторону. Чуть позже раздался удаляющийся топот копыт.

Я смерила рыжего насмешливым взглядом. Даже в этой дикой стране у парней такие обычные поводы для драки. Но сестричка у этого Фиррема красивая, а рыжий, похоже, родом не вышел. Интересно, кем они приходятся тому Фиррему, который требовал браслет от матери Шона и Шияссы?

Ястер несколькими изящными жестами сплел пару заклинаний. Учитывая, что руки и пальцы у юноши были скорее под стать крестьянину, а не благородному, я не ожидала от него столь тонкого искусства.

– К утру заживет, – удовлетворенно кивнул Ястер. – Топай в общежитие.

Рыжий поправил воротник рубашки и ушел. Винсент проводил его взглядом и негромко сказал:

– Интересно, а что по этому поводу думает юная леди Фиррем?

– Неинтересно, – отрезал Шон. – Особенно тебе. Идем, Шиясса. Испугалась?

Я отрицательно мотнула головой. Но пошла рядом с Вином. Кажется, то, что сестра липнет к другу, Шоннерта полностью устраивало. Как и самого Винсента.

Хмурый привратник пометил в свитке время, когда мы вернулись, и пропустил нас.

В комнате я сбросила рубашку и тщательно осмотрела прокушенное псом предплечье. Следы от клыков почти затянулись. Я обхватила руками колени и начала мысленно перебирать события прошедшей ночи. В груди затухало жжение после пробуждения золотой искры. Я снова не чувствовала свой некромантский дар. И мысль о том, что больше не смогу его пробудить из-за того, что сделала эльфийка, пугала.

Я опять посмотрела на следы укуса на руке. Пес точно знал, что делал. Он укусил меня специально. Похоже, виной всему то, что пролилась моя кровь… В прошлый раз я была ранена, и мой дар проснулся. В этот раз он пробудился, стоило клыкам Тьена пронзить мою руку. А еще… Кто такой этот Рик? Знает про луги, ходит через забор замка и раскидывает на площадке для тренировок странные предметы, сопровождая это надписями. Судя по тому, с каким лицом их затаптывал Гуасин, – там были явно не хвалебные слова.

А еще… Эльфийка. Я увижу ее на балу. Хорошо бы суметь этим нечаянным знакомством воспользоваться. Все эти дни мысль о том, что мне придется искать в Линьине отца Шияссы, приводила в ужас. Нужно не упустить шанс и что-нибудь разузнать.

С этими мыслями я отправилась в постель.

* * *

Проснулась я снова в крови по самые кончики острых ушей. Не хотелось думать о том, какого мнения обо мне местные прачки. Пока другие студентки спали, я торопливо сгрузила грязные простыни в стирку, отмыла свои белые волосы и плотно перебинтовала порезы на руке.

После завтрака я отправилась гулять в саду академии вместе с Шоном. Мы устроились под яблоней. Я тихонько привалилась к плечу брата. Несколько минут мы сидели молча, а затем я спросила, стараясь сделать невинные и наивные глаза:

– Шон, а что ты тогда говорил про Фиррема? В доме господина Стэндиша. Он ищет браслет нашей матери?

Юноша вздрогнул, его лицо окаменело.

– Не бери в голову, Шиясса, – уверенно сказал он. – Фиррем ничего не получит и ничего нам не сделает.

– Но куда делся мамин браслет, разве не он сам его забрал? – уточнила я.

Шон нахмурился и ответил:

– Я не знаю, Шия. Я всегда думал, что маме просто очень нравится этот браслет. Тебе не стоит переживать. Мы сами разберемся.

Я кивнула и прикрыла глаза.

Ага, как же, разберутся. Жди у моря погоды… Нет, придется вытаскивать нас из этой переделки тоже. Я зевнула и пробурчала:

– Если браслет был так важен, возможно, о нем что-то знает эльфийка, которую мы спасли вчера.

Шон удивленно посмотрел на меня, но задумался. А затем осторожно спросил:

– Почему тебя это вдруг заинтересовало, Шиясса?

Ответить я не успела. На мои ноги упала тень. Я подняла взгляд. Рядом стоял тот самый горбоносый, который задирал нас в первый день. Его имя я запомнила. Юный герцог Хьюго Ильрем собственной персоной. И лицо его не предвещало ничего хорошего.

Юный герцог сжал кулаки и надменно задал вопрос:

– Что вы вчера не поделили с Альбертом, остроухие? Я видел его вечером, так что не отпирайтесь.

Я покосилась на артефакт седьмого ранга на его шее и предоставила Шону право отвечать. Полуэльф поднялся и сказал:

– Мы ему помогли. А отделал его Фиррем-младший. Кажется, был недоволен, что тот оказывает знаки внимания его сестре.

Хьюго задумался. Поправил меч у пояса, а затем снова подозрительно посмотрел на нас.

– Фиррем сильнее его магически. С чего бы он стал драться? – спросил он.

– Он и физически его сильнее, – отмахнулся Шон. – Сомневаюсь, что их роды порадовались бы дуэли. Разве его родная сестра не замужем за каким-то дальним родственником барона?

Кажется, братец попал в точку. Ильрем уже спокойнее признал:

– Да, это так.

– Мы твоего вассала спасли от избиения и подлечили, – подала голос я, – мог бы и спасибо сказать.

Хьюго снисходительно посмотрел на меня. В отличие от Шона, я не стала утруждать себя и осталась сидеть на траве.

– Обойдетесь, – фыркнул Хьюго. – Вам здесь не место, полукровки.

С этими словами он развернулся и ушел. Шоннерт сжал кулаки и процедил:

– Наверное, с его точки зрения то, что он нас не трогает, уже благодарность.

Я пожала плечами и попросила:

– Давай найдем Винсента.

Он, разумеется, согласился. Он почти всегда соглашался на то, что я предлагала. Точнее, на то, что предлагала Шиясса.

Юный герцог Ильрем меня интересовал мало. Нас здесь не любили, но терпели, это я поняла почти сразу. После первых уроков по магической боевке с Винсентом старались не связываться. А Шон был одним из лучших на мечах. Род Ястера, похоже, тоже известен в узких кругах. Не знаю, чем прославились предки Тонми, но его предпочитали не трогать.

Винсента и Ястера мы нашли на плацу. Парни устроили тренировку на местных железках, не иначе как по недосмотру местного бога считающихся оружием. Новый стиль боя давался мне тяжело, и на потуги парней я смотрела со смесью тоски и отвращения.

Заметив нас, Винсент выбил клинок из рук Ястера и подошел.

– Пошли гулять, – как можно более невинно предложила я.

Парни обменялись взглядами. Винсент тут же согласился, а Шон сбросил куртку и взялся за меч, чтобы составить пару Ястеру. Когда мы вышли за ворота, Вин проницательно спросил:

– Мы идем в предместья?

Я подняла на него изумленный взгляд:

– Верно. Как ты это понял?

Юноша пожал плечами и напомнил:

– Вчера ты там что-то искала и не нашла.

– Не что-то, – поправила я его. – Кого-то.

Пришлось рассказать про ночные приключения с проникновением в академию и мальчишку-всезнайку в Свином переулке. Винсент слушал меня внимательно, а потом покачал головой:

– Это все очень странно, Шия. Магия, которая смогла пройти через защиту академии, знания о нежити у оборванца…

– Поэтому я и хочу найти его. Или что-то о нем разузнать, – сообщила я.

Днем район, где мы ловили руги, мне понравился еще меньше, чем ночью. Бедность сквозила здесь изо всех щелей, провожала нас глазами попрошаек и пьянчужек, которые уже успели опохмелиться в недавно открывшихся трактирах.

Мальчишку, который потянул руки к моему поясу, я поймала за запястье. Смерила немигающим взглядом. В той жизни я умела смотреть в иной мир сквозь человека, и этот взгляд, бывало, пугал моих противников до дрожи. В образе прелестной синеглазой эльфийки у меня получалось хуже. Но, кажется, все же получалось. Стоило мне чуть ослабить хватку, как парнишка вырвался и удрал, не говоря ни слова. Больше нас не трогали.

Свиной переулок даже среди дня был тих и заброшен. Только одна бабка ковыляла по нему от Сонной улицы, опираясь на клюку. Я вежливо поздоровалась и спросила:

– Мы тут с приятелем договорились встретиться, а он не пришел. Может, знаете, где он живет? Такой мальчик с черными волосами, в залатанной одежде… Очень нужно!

– Тут мальчишек таких, как грибов после дождя, – проворчала старуха. – Как звать хоть твоего знакомого?

– Рик, – ответила я.

Моя собеседница изменилась в лице, размашисто перекрестилась и отправилась прочь, что-то бормоча.

– Чего это она? – спросила я у Винсента.

В местных верованиях я еще не разобралась. Поняла только, что бог вроде как у нуамьеннцев один и крест имеет какое-то сакральное значение. На меня обрушилось столько новых сведений, что часть из них моя память просто отметала. Все, что я прочла в местной религиозной книге, которая называлась «Писание», тут же вылетело из головы. Так же как и имена однокурсников. А вот заклинания я учила накрепко и все еще надеялась показать на экзаменах превосходный результат. Правда, пока на практике я чаще применяла некромантию, а не светлую магию.

Мы вышли на Сонную, и я сделала еще несколько попыток расспросить прохожих о Рике, но получила тот же самый результат. Как только я произносила имя мальчишки, люди крестились и уходили. А одна тетка даже начала пятиться, показывая нам странную конструкцию из пальцев.

– Чего это она? – спросила я у Винсента.

Тот фыркнул от смеха и ответил:

– Не бери в голову. Ничего они не знают, похоже. Точнее, наоборот. Они все знают, но тебе не скажут.

– Может, им денег дать? – предложила я.

– Нет уж, – отказался Вин. – Разбрасываться деньгами для получения бесполезных сведений не будем. Предлагаю начать с другого конца.

– С какого? – подозрительно спросила я.

– Спросить Гуасина. Точнее, просто упомянуть в разговоре имя и внешность мальчика, а потом посмотреть на его реакцию.

Всю обратную дорогу я обдумывала, как завести разговор с Гуасином. Винсента, кажется, мое молчание не беспокоило. Юноша наслаждался теплым осенним деньком.

Стоило нам перейти подъемный мост и пройти через ворота, как запыхавшийся слуга сообщил, что меня ждут в кабинете герцога Зайтена. Мы с Винсентом удивленно переглянулись. Сегодня же выходной, что герцог забыл в школе и зачем ему я?

Вин пожал плечами и сказал:

– Пойду с тобой на всякий случай.

Мы развернулись и направились в сторону учебной части замка, перебирая мои прегрешения за прошедшую неделю.

В кабинете герцога Зайтена я еще не была. Винсенту зайти со мной не разрешили. Я робко отворила дверь и проскользнула внутрь. Замерла, рассматривая массивный дубовый стол с вычурными ножками, обитое алым бархатом кресло, тяжелые портьеры на окнах. Пара шкафов у стены светились линиями магической защиты. Потолок расписан какими-то сценами, кажется, из Писания. Мелькали похожие картинки в той книге, что дал мне Винсент.

Старик терялся среди всего этого великолепия. Мне стоило определенного труда сосредоточиться на его лице. Я поспешно поздоровалась и отвесила ему подобающий поклон. И только тут заметила, что в кабинете мы не одни. У окна, почти сливаясь со шторами, стоял незнакомец. Он был высок и строен. Светло-коричневый дорожный костюм подчеркивал статную фигуру. Стоило ему только повернуться, я сразу поняла: передо мной воин, каких поискать. Меч он держать начал самое малое тогда, когда начал ходить.

Я рассматривала гладко выбритое лицо с тяжелой квадратной челюстью, равнодушные карие глаза и думала, что этот тип мне кого-то напоминает. Но вот кого?

Зайтен прокашлялся и представил нас:

– Леди Шиясса Гемхен. Барон Ритто Годжен.

Я еще раз поклонилась, продолжая недоумевать, зачем меня вызвали. Зайтен вытер губы шелковым платком и указал мне на один из обитых таким же алым бархатом позолоченных стульев:

– Присаживайтесь, леди.

Я послушно села, продолжая наблюдать за новым знакомым. Барон Годжен сел на такой же стул с другой стороны и заговорил:

– Рад знакомству, леди Гемхен. У меня к вашей семье есть одно небольшое дело.

– Я вас внимательно слушаю, барон, – проворковала я, степенно складывая руки на коленях и выпрямляя спину.

– Я имел честь знать вашу прекрасную мать, – начал Годжен. – Мы с ней даже были дружны в юности, в бытность ее студенткой Орджея…

Какие интересные подробности. Мне даже не пришлось изображать заинтересованность. А барон продолжал:

– Да, да, было дело, я даже ухаживал за ней немного… Если бы она не встретила того бессовестного остроухого, вся ее жизнь могла бы сложиться иначе. Но что случилось, то случилось. Вместе с вами я каждый день скорблю о ее смерти.

Я опустила голову и стала рассматривать свои руки. Тут было бы уместно пустить слезу в ответ, но, как назло, заплакать снова не получилось. Я тихо спросила:

– Вы пришли напомнить мне о моей утрате, барон?

– Разумеется, нет, моя юная леди. Дело в том, что леди Гемхен, ваша мать, перед смертью передала вам одно… украшение. Оно мне очень дорого, и я хотел бы выкупить его в память о любви моей юности.

Я изумленно хлопнула ресницами и переспросила:

– Украшение?

– Да, леди. Браслет. Серебряный, с синими камнями. Довольно простой и в то же время изящный.

– Припоминаю, – осторожно сказала я. – Но, к сожалению, барон, не смогу вам ничем помочь. Мать не передавала мне его перед смертью. И я совершенно не помню, что с ним случилось.

– Возможно, если я озвучу сумму, которую готов заплатить за него, ваша память послужит нам лучше.

Но озвучивать он ничего не стал. Взял лист бумаги, перо и вывел цифры. А затем показал мне. Я изумленно захлопала ресницами, благо Шияссу ими духи предков не обделили и выглядела она в этот момент очаровательно. Затем пересчитала нули. Второй раз и третий. На всякий случай украдкой ущипнула себя за руку. Да за эту сумму он мог бы скупить половину всех ювелирных лавок города. Что же за браслет такой?! И откуда у Годжена такие деньги?

Я с сомнением сказала:

– Простите, барон, но я сомневаюсь, что вы заплатите эти деньги на самом деле. Проще убить владельца, чем платить столько.

Он слащаво улыбнулся и произнес:

– Этот предмет должен перейти ко мне в руки законно. Только так я смогу получить от него пользу. Не сомневайтесь, леди. Обещание я сдержу.

Я с сожалением покачала головой:

– У меня его нет. Спросите у Шоннерта, если не верите, но он скажет вам то же самое. Ни у кого из нас браслета нет.

Барон долго молчал и рассматривал мое лицо. Я старалась смотреть на него спокойно. Давала понять, что я и правда ни при чем. Но когда он заговорил, в голосе все еще звучало сомнение.

– Вы зря мне не доверяете, леди. Я намерен выполнить свое обещание. И заполучить эту вещь честно. Вам все равно не удастся утаить его. Если вы не продадите его мне, может статься, браслет снимут с вашего мертвого тела.

Я холодно взглянула ему в глаза и уточнила:

– Это угроза?

– Нет, леди. Констатация факта. Мое предложение остается в силе. Если передумаете, герцог Зайтен знает, где меня найти.

С этими словами Годжен откланялся. Я осталась сидеть и перевела удивленный взгляд на Зайтена.

– Что это было? – подозрительно спросила у старика.

– Попытка договориться и не впутывать вас и вашего брата в политику родов, – ответил Зайтен. – А вы поступили… недальновидно.

Я нахмурилась и сказала:

– Я поступила честно. У меня нет того, что он ищет. Того, что они все ищут.

Старик покачал головой:

– Это нужно говорить не мне. Вы свободны, леди Гемхен.

В раздумьях я вышла из кабинета и едва не натолкнулась на Вина. Тут же схватила юношу за руку и попросила:

– Найдем остальных. Есть разговор.

Глава 9
Прием у герцога

На ходу я рассказала Винсенту о том, что произошло в кабинете. Он задумался и помалкивал, пока мы не вернулись на тренировочную площадку. Ястер и Шоннерт все еще рубились на мечах. Завидев, что мы возвращаемся, они прекратили тренировку и пошли в нашу сторону. Других студентов вокруг не было, и Винсент быстро и тихо передал им то, что сказал Годжен.

Шоннерт нахмурился и долго молчал. А затем сжал кулаки и сказал:

– Придется рассказать об этом Стэндишу. Сначала Фиррем, теперь Годжен.

– Сначала Шияссу попытались убить, – поправил его Винсент. – И, вероятно, попытаются снова.

Я опустила взгляд.

– Как бы узнать, что это за браслет вообще, если за него столько золота предлагают? – задумчиво спросил Ястер.

Винсент усмехнулся и ответил:

– Спросить у Годжена или Фиррема напрямую.

– Так они нам и сказали, – отмахнулся Шон. – Наоборот, они ни за что не расскажут, зачем им браслет. Остается надеяться на то, что нам поможет Стэндиш. И что у нас хватит сил защитить Шияссу.

Я позволила ему покровительственно обнять себя за плечи и невольно покосилась на руку, которую вчера прокусил Тьен. Когда я просыпаюсь в крови, моя магия не пробуждается. Нужно поэкспериментировать, но где и когда? Я не знаю, способна ли защита академии уловить всплеск некромантии третьего-четвертого ранга, а ходить куда-то одной рискованно.

Во-первых, это не вяжется с поведением Шияссы. А во‑вторых, если меня и правда снова попытаются убить, то в этом теле у меня слишком слабая магия, чтобы оказать достойное сопротивление. Нужно держаться всем вместе. И полагаться на мальчишек, хоть мне это и не нравилось.

Самым разумным было снова пытать Святого. Но я вспоминала его дом, и мне совсем не хотелось туда идти. Что же наблюдало за мной из коридора и что за голос звучал у меня в голове? Ответов пока нет, и не тянет их искать. Оставалось надеяться, что нового приглашения мы пока не получим, и ждать практики в пятницу.

Но сначала нам предстояло увидеть нашего учителя в другом месте. В четверг вечером весь высший свет Лукаша собирался в замке герцога Бейтана, чтобы приветствовать в городе представителя Рибена, Айсабуро Тайджу. Моего врага. И я пока совершенно не понимала, что с этим делать. Я слишком плохо владею и магией, и клинком, чтобы рассчитывать на победу. Значит, придется стиснуть зубы и терпеть.

* * *

В ночь перед балом я спала плохо. Мне снилось все разом: война с остроухими, поле, клинок в руках Харуто, кровь на его катане духа, которую жадно впитывало острое лезвие. Затем резня в Сакуратэншу, ночь и коридоры, заполненные телами. Проснулась я рано утром в липком холодном поту. Одна радость – раны не кровоточили, и сегодня прачки, наверное, крестились, или что там здесь делают от облегчения.

В замок герцога нам предстояло отправиться в школьной карете. К счастью, ехали мы только вчетвером, так что можно было расслабиться. Я надела одно из своих довольно унылых платьев, но выбирать не приходилось. Нуамьеннская одежда не казалась мне красивой. Здесь принято подчеркивать грудь и тонкую талию, в отличие от Рибена, где красивым считался прямой силуэт.

Заплетать волосы я не стала, подражая эльфийкам. Это должно было изрядно раздражать всех нуамьеннцев. А вот ту, которую я надеялась там встретить, могло и привлечь. Я не оставляла мысли, что там мы увидим спасенную эльфийку. А еще мне было очень интересно лицезреть высший свет Нуамьенна.

Замок на другой стороне города я еще не видела. Он был огромным и не похожим на Орджей. Массивный, древний, с толстыми крепостными стенами, пятью мощными башнями. Скорее крепость, чем замок сюзерена.

Наша карета въехала во двор вместе с другими, а затем слуга в кремовой ливрее повел нас в царство власти и богатства. А о богатстве и положении в иерархии Нуамьенна в этом замке кричало все. Каждая нитка с гобелена, каждая завитушка прекрасной лепнины, каждый листочек в изящной росписи стен. И золото. Оно было повсюду.

Я шагала рядом с Шоннертом в череде других студентов и глазела по сторонам. Благо образ сумасшедшей позволял. Сначала о нашем появлении объявил герольд. А затем нам следовало поприветствовать хозяина замка.

На прием нас сопровождал Гуасин. Студенты степенно шагали за ним по огромному залу, пока перед нами не предстал мужчина. Он сидел в роскошном кресле на возвышении. Я придирчиво рассматривала ворох пепельных кудрей, простого кроя костюм из дорогой ткани, больше напоминающий мундир, изящные черты лица и, самое главное, глаза. Цепкий взгляд старого вояки.

Стена за спиной герцога была украшена коллекцией оружия разных времен и эпох. Рядом с ним стоял он. Мой враг. Низкорослый рибенец лет тридцати – в прошлой жизни мы были ровесниками. Рибенской у него осталась только прическа и раскосые глаза. Костюм же не отличался от нарядов остальных мужчин в зале.

А в руках он держал предмет моего самого большого вожделения. Он взял с собой катану духа. Я не смогла сдержаться и бросила алчный взгляд на клинок, а затем торопливо опустила глаза. Катана духа. Вероятно, единственная в этой стране. Сегодня. Здесь. И, наверное, это единственный шанс заполучить ее. Осталось придумать как.

Одного за другим нас представили герцогу. Хенман Бейтан отвлекся от своего гостя и с интересом рассматривал студентов академии Орджей. Нас с Шоннертом представили в последнюю очередь. Юноша поклонился, а я сделала реверанс. Не удержалась от еще одного алчного взгляда на катану духа, которую Тайджу как раз убирал за пояс, и торопливо перевела взгляд на стену за спиной герцога. Вокруг внушительной коллекции колющего и режущего пробегали фиолетовые искры магической защиты.

– Любите оружие?

Я посмотрела в глаза герцогу Бейтану и озадаченно переспросила:

– Простите, что?

– Вы любите оружие? – терпеливо повторил он.

Я смущенно потупилась и ответила:

– Не все, ваша светлость, – стрельнула глазами в сторону Тайджу, – но у вашего гостя интересный меч. Я только читала о таких.

Тот приосанился и снисходительно посмотрел на меня. Я сделала невинные глаза. Правда, для Айсабуро, как и для меня, эльфы с их глазищами и острыми ушами красавцами не были. Так что поразить его в самое сердце мой взгляд не мог. Правда, на той войне он больше отсиживался в тылу. Размазня Тайджу и есть. Знал бы он, что Мия Ходо, которая расквасила ему нос прямо перед шестнадцатилетием, сейчас стоит перед ним и хлопает длинными эльфийскими ресницами.

– Катана духа? – хищно улыбнулся Бейтан. – Леди интересуется культурой Рибена?

– Друг подарил мне прекрасную книгу по истории этой страны.

На этот раз я стрельнула глазами в сторону Винсента. Блондина, кажется, взгляд герцога и сама обстановка ни капельки не смущали. Он стоял среди однокурсников, спокойный и невозмутимый. Герцог проследил мой взгляд и медленно сказал:

– Наслышан о богатой библиотеке рода Файпер.

Винсент выдержал его взгляд. Я снова посмотрела на катану у пояса Айсабуро и едва не заскрипела зубами от досады. Я должна получить ее. Но как?

Герцог, кажется, потерял к нам интерес и снова повернулся к своему гостю. Студенты стали разбредаться по залу, приглашая дам. Передо мной внезапно оказался Винсент. Он протянул мне руку и лукаво спросил:

– Разрешите пригласить вас на танец, леди?

Я подала ему руку и постаралась ни о чем не думать. Тело Шияссы прекрасно помнило нужные движения и, если я не начинала задумываться о том, куда шагать, все делало само. Кажется, девчонка любила танцевать: когда Винсент закружил меня по залу, внутри меня вспыхнул какой-то детский восторг.

Я подавила неуместные чувства и стала потихоньку оглядываться. Я хотела найти эльфийку, но теперь мне не давала покоя катана духа. К сожалению, пока я и представить не могла, как заполучить ее. Не грабить же Тайджу после бала? Моих сил не хватит. У него наверняка есть охрана. И я не могу взять с собой никого, кроме Винсента. И не могу показать своему врагу некромантию. А золотая искра, пробужденная эльфийкой, пока никак себя не проявила.

Когда танец закончился, Винсент повел меня к Шону. Но дойти до полуэльфа, который стоял в уголке в компании Ястера, мы не успели. Нам преградил путь высокий блондин лет сорока пяти в богатом костюме. Его пальцы были унизаны перстнями, а в лице угадывались до боли знакомые черты. Он и не подумал приветствовать нас, как полагается, а сразу обратился к моему спутнику:

– Смотрю, жизнь ничему тебя не учит, Винсент.

Юноша сжал мою руку и процедил сквозь зубы:

– Это не твое дело.

– Ты мой сын, и это мое дело, – холодно возразил незнакомец.

Сын? Перед нами отец Вина? Я внимательно посмотрела на него. Файпер-старший бросил на меня презрительный взгляд и добавил:

– Когда ты найдешь себе достойную партию? Сначала Лилиан, теперь эта. По-моему, ты получил достаточно жестокий жизненный урок. Не морочь девице голову и вернись в родной дом.

Винсент гордо вскинул голову и ответил:

– Я «морочу голову» не каждой девушке, с которой танцую. Шиясса – сестра моего друга.

– Бастарды Гемхенов не ровня тебе.

– Нет. Это я не ровня величайшему и древнейшему роду Файперов, – отрезал юноша и потянул меня за собой. – Идем, Шия.

Я поспешила за ним и спросила:

– Это твой отец?

– Да. Забудь все, что он сказал.

В моей голове роились вопросы, но задать их я не успела: мы подошли к друзьям. Шон улыбнулся мне и спросил:

– Как тебе бал?

– Восхитительно, – заверила я, стараясь, чтобы в голосе не было сарказма.

Ястер в это время негромко задал вопрос Вину:

– Снова просил вернуться домой?

– Мой отец никого и ни о чем не просит, – с досадой ответил Винсент. – Только требует. Конечно, требовал вернуться домой.

Я уже собралась спросить Вина про отца при всех, чтобы ему было труднее уйти от ответа, но не вышло. За моей спиной раздался знакомый голос:

– Разрешите украсть вашу сестру на один танец?

Я резко обернулась и взглянула в серые холодные глаза. Рядом со мной стоял Святой.

– Если она не возражает, – дипломатично ответил Шон.

Я решительно вложила свою ладонь в протянутую руку Стэндиша и проворковала:

– С удовольствием, господин Стэндиш.

Он увлек меня в толпу танцующих. Кружил по залу и сверлил взглядом. По его плану мне должно было от этого стать не по себе. Но так и подмывало ответить ему наглым прищуром. Изображать из себя невинную овечку Шияссу иногда было очень трудно.

Наконец я не выдержала и спросила:

– Что-то не так?

Взгляд Стэндиша стал жестким. Серые глаза холодно сверкнули, и он спросил:

– Откуда у тебя некромантия, Шиясса Гемхен? Ты поразила хакку копьем духа, сделанным из простой ветки. И луги тоже убил не Винсент, верно? Ты оборвала нить, связывающую его с иным миром. Изгнала его.

Я изумленно распахнула глаза и попыталась отпереться:

– Не понимаю, о чем вы.

– Я видел некромантию в Рибене, Шия, – продолжил Святой. – Не надо рассказывать мне сказки. Это была именно она. И ты упомянула Закон Духов. Говори правду. Откуда у тебя некромантский дар?

Я молча хлопала ресницами, пытаясь сообразить, что же ему ответить.

Святой продолжал смотреть мне в глаза и ждать ответа. Но прежде чем я успела открыть рот, в моей голове снова раздался голос:

«Соври, у него нет доказательств».

Что это? Ко мне все-таки перешло сумасшествие девчонки?

В моей голове раздался короткий смешок.

«Нет. Ты не сходишь с ума. Ответь, а то он не отстанет».

Я мило улыбнулась Стэндишу и повторила:

– Не понимаю, о чем вы. Некромантия? Я полуэльфийка. Золотая искра не может существовать рядом с темным даром. Вы должны знать об этом лучше меня.

– Верно. Но, возможно, у тебя нет золотой искры, «творящей жизнь». Или она ущербная. Вы с братом не владеете эльфийской магией, так сказал Гуасин.

Я вспомнила то чувство, которое испытала ночью на Сонной улице, когда меня коснулась эльфийка. Как же нету! Есть, и она что-то сделала с ней. Пробудила? Вслух я ответила:

– У меня есть золотая искра, и она активна. Если не верите, спросите у той эльфийки, которую мы спасли на Сонной.

– Я уже говорил с ней, – огорошил Стэндиш. – и она сомневается, что ее спасла светлая магия. Правда, и не думает о том, что ее владелицей можешь оказаться ты.

Я сделала вид, что начала сердиться.

– Нет у меня никакой некромантии, – огрызнулась я. – Если вам после войны везде она мерещится, в этом нет моей вины.

На очередном повороте Стэндиш рывком прижал меня к себе, его пальцы на моей спине казались стальными. А затем прошептал прямо в ухо:

– Не думай, что сможешь скрыть это от меня, девочка.

«Улыбайся, – снова зазвучал чужой голос в голове. – Или смотри обиженно. Ты юная девушка, которой предъявляют незаслуженные обвинения в некромантии, а не чужая душа».

Я запнулась и отвела взгляд. Обижена? Какой тут обиженный вид, когда в моей голове говорит неизвестно кто? И этот кто-то слишком много знает обо мне.

«Ты тоже слишком много знаешь обо мне для этих мест».

Чужое присутствие исчезло. Танец закончился, я оскорбленно взглянула на охотника, подхватила юбку и поспешила в сторону друзей. Винсент тут же протянул мне руку, приглашая на следующий танец. Как только мы закружились по залу, я прошипела:

– Стэндиш о чем-то догадывается. Надо как-то убедить его в том, что у меня нет некромантии.

– После того, что произошло на кладбище? – покачал тот головой. – Это неудивительно. На Сонной я прикрыл тебя. Но он не дурак.

– Эльфийка поняла, что рядом была некромантия, – процедила я. – Но обо мне она не думает. Зато Стэндиш пытается вывести меня на чистую воду.

– Налегай на светлую магию, – посоветовал Вин. – Попросись в следующий раз на практике идти с ним и старательно показывай только светлую магию. Может, если не отстанет, то успокоится.

Я с сожалением покачала головой и продолжила думать. Мне слабо верилось, что это поможет.

Когда очередной танец завершился, по залу пронесся восхищенный вздох. Я резко обернулась. И наконец увидела ту, встречи с кем так страстно желала.