Текст книги "Допетровская Русь. Исторические портреты"

Ольга Федорова
Допетровская Русь. Исторические портреты

Светлой памяти моих родителей Прянчиковой Любови Николаевны и Фёдорова Петра Гавриловича посвящается

От автора

Книга «Допетровская Русь» знакомит читателя с биографиями исторических деятелей России на фоне социально-экономических, политических, культурно-цивилизационных процессов в стране в IX–XVII вв.

Автор при характеристике событий и исторических личностей прошлого обращает внимание читателя на такой важный фактор, как ментальность, который порою оказывается вне поля зрения исследователя средневековых документов. Автор указывает, что необходимо учитывать особенности правовых систем, приоритет тех или иных ценностей в обществе в каждый конкретный период, сущность цивилизационных процессов во времени и пространстве.

В основе изложения – не только конкретные исторические источники, традиционный подбор информации и характеристик, но внимание уделяется и историографии, т. е. исследованию этих событий историками разных эпох, школ, мировоззрений.

Автор стремился показать, что история – живая, развивающаяся наука благодаря усилиям не одного поколения исследователей: Нестора, Карамзина, Соловьёва, Ключевского, Костомарова, Грекова, Рыбакова, Арциховского и т. д. и т. д. В их числе историки XX века, непростой судьбы, с работами которых российские читатели познакомились зачастую позже, чем они создавались, например, белоэмигрант Г. В. Вернадский, и Л. Н. Гумилёв, и ныне покойный митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычев), и В. В. Похлёбкин, вокруг исследований которых не могут не возникать дискуссии.

Книга знакомит с различными, порой противоречивыми, интерпретациями одних и тех же фактов. И всё же это больше полифония, чем дискуссия.

К каждой главе прилагаются некоторые источники, которые помогут хоть немного представить те далёкие времена, в которые жили герои «Исторических портретов» допетровского периода Руси.

Материал книги расположен по хронологическому принципу. Задуманная как пособие для иностранных учащихся, с которыми автор работает более тридцати лет, эта книга тем не менее может быть полезна и российским старшеклассникам и абитуриентам, студентам тех вузов, в которых изучается краткий курс истории России, а также всем интересующимся историей России.

Русь в IX–XII веках

Рюрик и первые Рюриковичи

«Что произвело феномен, столь удивительный в истории? Пылкая, романтическая страсть наших первых князей к завоеваниям и единовластие, ими основанное на развалинах множества слабых, несогласных держав инородных, из коих составилась Россия. Рюрик, Олег, Святослав, Владимир не давали образумиться гражданам в быстром течении побед, в непрестанном шуме воинских станов, платя им славою и добычею за утрату прежней вольности, бедной и мятежной».

Н. М. Карамзин

Русская княжеская[1]1
  Княжеская: от слова князь (< конязь– конный воин, всадник) – лидер племени.


[Закрыть] династия, согласно летописи[2]2
  Летопись: от сложения слов лето (год) и писать – погодная (то есть по годам) запись исторических событий, производимая современником; вид повествовательной литературы, один из главных источников по истории Древней Руси.


[Закрыть] («Повесть временных лет»),[3]3
  «Повесть временных лет» – общерусский летописный свод (= сборник) начала XII в. Авторство «Повести» – спорный вопрос. Историки до самого начала XX в. считали, что «Повесть» – единое произведение, написанное одним человеком в одно время – монахом Киево-Печерского монастыря Нестором, создателем житийной повести о князьях-мучениках Борисе и Глебе и «Жития Феодосия Печерского». Позже, в том числе и А. А. Шахматовым, доказывалось, что «Повесть» создана на основе нескольких более ранних летописей и Нестор является первым её редактором. Но в результате получилась не просто запись событий, а, по слову, например, Г. В. Вернадского, «всеобъемлющий научный трактат».


[Закрыть] берёт свое начало в Новгороде. Из той же летописи мы узнаём, что приднепровские славяне были вынуждены начиная с VIII в. подчиняться хазарам,[4]4
  Хазары (хозары) образовали в IX–XIII вв. государство («каганат»). Столицей его был город Итиль. Границами каганата были Кавказские горы на юго-востоке, а на западе – области Нижнего и Среднего Поднепровья. Под властью хазарского кагана были объединены люди различных племён и религий, но высшее сословие во главе с каганом в IX в. приняло иудейскую веру. Остальная часть населения исповедовала кто ислам, кто христианство или продолжала держаться язычества. Какое-то время славянские племена полян, северян, радимичей и вятичей подчинялись хазарам и платили им дань.


[Закрыть] а северные славянские и некоторые финские племена в середине IX в. платили дань[5]5
  Дань: от слова дать – древняя форма натурального налога.


[Закрыть] варягам,[6]6
  Варяги – русское название викингов (в Западной Европе они же – норманны), выходцев из Скандинавии, объединявшихся в вооружённые отряды для торговли и разбоя.


[Закрыть] которые брали её мехами и потом продавали их на международных рынках. Но однажды некоторые подневольные племена, воспротивившись этому, изгнали варягов «за море» – за Балтийское, или, как его тогда называли, Варяжское море. Однако потом эти взбунтовавшиеся племена перессорились друг с другом. Не было у них тогда единого закона (= «правды»), который мог бы цементировать их взаимопонимание. У каждого племени были свои представления о порядке, и они не хотели подчиняться законам своих соседей.

По летописным преданиям, представители[7]7
  Предполагается, что это были новгородские словены, полоцкие кривичи, весь (вепсы) и чудь (финские племена) – предки современных эстонцев.


[Закрыть] этих племён пригласили в 862 г. варяжского князя Рюрика (?-879) с братьями Синеусом и Трувором[8]8
  Критически относящиеся к летописям учёные подвергают сомнению существование этих трёх братьев: слишком уж это соответствует библейским традициям («все мы от трёх братьев – сыновей Ноя»). И действительно, никто не знает точно, откуда взялись эти братья и были ли они вообще братьями. Но их имена – Рюрик, Синеус, Трувор – настоящие, скандинавские. Имя Рюрик встречается в скандинавских династиях, и вполне возможно, что летописный Рюрик был из шведского княжеского рода (по одной из версий, он был князем шведского племени русь). Имена князей после Рюрика – Олег, Игорь – также являются шведскими.


[Закрыть] на свою землю со словами: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами». Согласно летописи, Рюрик княжил в Новгороде, его братья: Синеус – на Белоозере, Трувор – в Изборске. А через два года, когда они умерли, Рюрик стал владеть всей Новгородской землёй.

Поскольку летопись – это историко-литературный памятник, поэтому и не все её предания учёные считают достоверными.[9]9
  Существование Рюрика бо€льшая часть историков не отрицает, но при этом некоторые из них считают недостоверным существование его братьев Синеуса и Трувора, потому что с древнешведского «Рюрик сина хус трувер» перевели как «Рюрик с домом и дружиной». Лингвисты доказывают, что это неточный перевод, тем более что осуществил его немецкий учёный Г. З. Байер, который только по воле случая обратился к русским летописям, а вообще-то он был китаистом.


[Закрыть] Но автор летописи ничего не придумывал, создавая её в XI–XII вв. Он, допущенный в княжеский архив, использовал его документы, в которых отразились конкретные события, хотя и опирался, естественно, на вполне тенденциозную историографию, идеологом которой являлась правящая знать Киева. Так было во все времена и во всех странах. Составной частью летописи стал, конечно, и фольклор. Летописное предание о «призвании» варягов[10]10
  Не в одни только русские земли «призывали» правителей извне. Например, ближайшим аналогом русской летописи является рассказ саксонского хрониста X в. Видукинда о том, как призывали в Англию англо-саксов.


[Закрыть] стало предметом спора не одного поколения историков. И главным в этих дискуссиях было определение роли варягов в создании Древнерусского государства.

Начались эти споры ещё в XVIII в. Российские учёные немецкого происхождения – Г. З. Байер, Г. Ф. Миллер, А. Л. Шлёцер и другие, познакомившись с летописями и опираясь на их содержание, явились авторами так называемой «норманнской теории» создания русского государства. Согласно этой теории, его основателями являлись норманны (варяги), то есть явно преувеличивалась роль варягов в создании государства. Позже наиболее ярые сторонники этой теории (главным образом за границей) стали всячески подчёркивать мысль о якобы неполноценности славян, об их неспособности к созданию государственных отношений. Утверждалось, что лишь благодаря норманнам была создана Русь. Но ведь невозможно сформировать государство там, где нет для этого определённых социально-экономических предпосылок и хотя бы полугосударственных образований. А сам факт существования их ещё до Рюрика на территории будущей Руси[11]11
  В VI в. существовал союз племён во главе с Кием, а в IX в. были крупные объединения славянских племён Куяба (или Куябия, Куявия) – область вокруг Киева, Славия (район озера Ильмень с центром в Новгороде), Артания (место не установлено) и т. д.


[Закрыть] не хотели замечать сторонники «норманнской теории». Именно поэтому и отвергали «норманнскую теорию» создания русского государства М. В. Ломоносов, в XIX в. – Д. И. Иловайский, С. А. Гедеонов и другие, а позже и советские историки. И действительно, на основе конкретных исторических источников доказано, что Русь не была до призвания варягов территорией лишь охотников и рыболовов, как это представляли себе некоторые сторонники и защитники «норманнской теории». Восточные славяне к тому времени обладали навыками развитого земледелия, ремёсел; у них уже появились первичные классово-социальные, государственные отношения в племенах и союзах племён. Когда и как возникли первые княжества восточных славян, предшествующие образованию Древнерусского государства, сегодня установить трудно. Но они точно уже существовали до 862 г. В германской хронике 832 г. русские князья именуются хаканами – царями.

По поводу факта призвания Рюрика в качестве главы Древнерусского государства В. О. Ключевский высказывал предположение, которое будут развивать и другие историки: «… Заморские варяжские князья с дружиной призваны были новгородцами и союзными с ними племенами для защиты страны от каких-то внешних врагов и получали определённый корм за свои сторожевые услуги… Почувствовав свою силу, наёмники превратились во властителей. Таков простой прозаический факт, по-видимому, скрывавшийся в поэтической легенде о призвании князей».

Н. М. Карамзин в качестве аргумента в споре о происхождении Древнерусского государства указывал на то, что «самое имя князь, данное нашими предками Рюрику, не могло быть новым, но, без сомнения, и прежде означало у них (у славян. – О. Ф.) знаменитый сан, гражданский или воинский».

Дискуссия вокруг проблемы возникновения Древнерусского государства не остывала, а временами всё более разгоралась и в советской науке, начиная с 20-х гг. XX в. Причём в связи с изучением опубликованной в СССР работы К. Маркса «Разоблачение дипломатической истории XVIII века» вдруг выяснилось, что первым норманнистом у марксистов был сам К. Маркс. Естественно, ему вторил «главнокомандущий» исторической науки первого двадцатилетия советской власти большевик М. Н. Покровский. Марксизм становится методологической основой любого гуманитарного исследования в СССР. Историки, в том числе и такой крупный учёный, как С. В. Бахрушин, искренне или нет, но превращаются в «норманнистов». Причём даже не обращается внимание на то, что работа Маркса – лишь очерк газетной публикации, автор которой опирался на ограниченный круг источников, а сам он называл подобные свои работы «пачкотнёй». А далее, к концу 1930-х гг., начинается, как утверждали на Западе, «гробовое молчание» вокруг этого произведения Маркса. Такое заявление советологов было, конечно, преувеличением. Но название Марксова очерка действительно почти не упоминалось историками, в ряде работ они существенно «подправляли» отдельные положения газетного опуса классика. А на Западе идеологические противники советских историков квалифицировали «подправления» Маркса как проявление политики борьбы с космополитами. В перестроечные 1980-е г. в этом упрекали даже известного советского учёного Б. Д. Грекова, который занимался проблемой роли варягов в истории Руси более двадцати лет и к тому времени уже более тридцати лет покоился на кладбище.

Вот какой вывод делал Б. Д. Греков в 1940-х гг.: «Варяжская дружина очень хорошо поняла, что€ необходимо для удержания в своих руках захваченной власти, и варяги заговорили на русском языке, стали молиться русским богам, называть своих детей славянскими именами и выполнять задачи, поставленные перед Русским государством всем ходом предшествующей истории. Объединение Новгорода и Киева (по арабским источникам – Славии и Куявии), освобождение из-под власти хазар славянской территории, проникновение к Дунаю и к Чёрному морю, установление ранее неустойчивой западной государственной границы – таковы в самых общих чертах эти задачи». Он даже позволял себе, советскому историку, опасную вольность – противоречие Марксовым «норманнистским» высказываниям: «Новгород и Киев объединяются без всякого участия варягов». Эта формулировка была опубликована в посмертном издании его книги «Киевская Русь» (1953). Трудно поверить, что это высказывание является лишь данью времени «борьбы с космополитизмом», развернувшейся в СССР после Великой Отечественной войны. Иначе чем объяснить, что ещё в 1938 г. один из историков[12]12
  Автор этой публикации в «Вестнике древней истории» – В. И. Пархоменко.


[Закрыть] вдруг вопрошает: «… Как могла „шайка грабителей“ возглавить процесс объединения славянских племён в Киевском государстве?», имея в виду варягов на Руси, и, возражая самому С. В. Бахрушину, замечает, что варяги «лишь возглавили процесс, который шёл внутри славянских обществ»? Тогда, впрочем, ещё «борьба с космополитизмом» не объявлялась.

На международном форуме в Дании (1968 г.) один из его участников, учёный К. Рабек-Шмидт был отчасти прав, отмечая, что неонорманисты и неоантинорманисты принадлежат к разным политическим системам, а это придаёт ненужную политическую окраску научной дискуссии. Некоторые российские историки в порыве дискуссионных страстей времён борьбы с «норманнистами» ушли в другую крайность. Они вообще отрицали или существование Рюрика, или его варяжское происхождение. По поводу происхождения даже самого названия государства – «Русь» – до сих пор нет единого мнения.[13]13
  Сторонники норманнской теории, ссылаясь на текст русской летописи, считают, что «русью» первоначально называлось одно из скандинавских племён, к которому принадлежал князь Рюрик со своей дружиной. Они сопоставляют слово «русь» со словом «руотси» – так финны называют норманнов-мореплавателей. А вот ещё одно из предположений, сделанное, например, Г. В. Вернадским: название «антов» (этнических предшественников славян) – «асы» и «рухс-асы» (светлые асы), что близко с названием «роксаланов» и с племенным названием «русь», или «рось». А это название было известно до прихода Рюрика с варягами в Новгород в середине IX в. В X–XI вв. Русской землей называли преимущественно Среднее Поднепровье – землю киевских полян, и отсюда это название в течение XII–XIII вв. распространилось на другие области, занятые различными племенами восточных славян.


[Закрыть]

Советский историк В. Т. Пашуто признавал объединение Руси «под властью князей варяжской династии», но при этом доказывал, что Русь «представляла собой тогда конфедерацию четырнадцати княжений, выросших на землях бывших племён». Причём подобного рода княжения были и «у поморских славян, у пруссов, у литовцев, латышей, эстонцев».

Археологи, работавшие в Ладоге, на основе своих находок давно уже сделали вывод, что Рюрик был призван не в Новгород, а в Ладогу – крупный портовый город того времени, с огромными возможностями для развития торговли и ремёсел. К такому выводу приходил Б. А. Рыбаков. Этого мнения придерживаются и сегодня археологи, работающие непосредственно с ладожскими находками.

Историк В. В. Похлёбкин – один из тех, кто совершенно уверенно высказался, что в 859 г. произошло занятие Рюриком Ладоги, а затем и тех земель, которые прилегают к реке Волхов и озеру Ильмень; а уже в 862 г. Новгород Великий превращается в столицу. И лишь после смерти Рюрика его преемник Олег в 882 г. переезжает в Киев, который и становится столицей вплоть до 1237 г. Летопись, содержащая информацию о призвании Рюрика, создавалась тогда, когда Киев был столицей государства уже не один век. Может быть, поэтому память о Ладоге[14]14
  Город Ладога к концу XVII в. уже не имел того стратегического значения, как в древности, но превратился в село Старая Ладога при Петре I, который был заинтересован в строительстве портового города на берегу Финского залива и сделал Санкт-Петербург столицей государства, чтобы уже больше никогда не потерять выхода в Балтику.


[Закрыть] померкла.

Б. А. Рыбаков, убеждённый и – как утверждали его современники – ортодоксальный антинорманист, не отрицал факт формирования варяжской знати, которая вливалась в состав славянского боярства, но при этом указывал на конфликты киевских князей с наёмными варяжскими дружинами.

А. В. Арциховский в 1962 г. на международном конгрессе, на котором отмечалось, что все письменные источники по «норманнской» проблеме исчерпаны, лаконично высказался: «Варяжский вопрос чем дальше, тем больше становится предметом ве€дения археологии». Результаты его археологических работ в Новгороде, начатых ещё до Великой Отечественной войны, возобновлённых после её окончания, а затем продолженных им и его последователями, в том числе В. Л. Яниным, вообще открыли новую, неизведанную страницу истории Руси, её экономики, политики, культуры – великой культуры древности, благодаря найденным многочисленным берестяным грамотам[15]15
  Берестяная грамота – древнерусская грамота, выцарапанная на кусочке берёсты. Грамота – здесь: документ, письмо. Берёста – верхний слой коры берёзы.


[Закрыть] – своеобразным новым письменным источникам, да и вещественным памятникам также.

Сотрудничество скандинавских и советских археологов постепенно привело их к взаимопониманию. Даже учёный из Швеции Х. Арбман стал подвергать сомнению многие из норманнистских догм, хотя и принадлежал к норманистам по своим убеждениям. Он заявил, что находки археологов всё же не позволяют говорить об «основании государства» на Руси варягами, что было главным тезисом в более чем двухсотлетнем споре противников. Учёные и в Скандинавии, и в России, решая эти научные проблемы параллельно, всё более стараются обмениваться опытом на международных конференциях.

Симптоматичным было выступление западного историка А. Стендер-Петерсона на X Международном конгрессе исторических наук в Риме ещё в 1955 г. Он говорил: «Советская наука по праву оспаривает устаревшее воззрение, согласно которому государства возникают в результате инициативы отдельных лиц, которые без каких-либо доказуемых предпосылок социологического характера оказываются во главе войска и внезапно захватывают власть».

Если предание о призвании варягов не вымысел, то очевидно, что княжеская династия Рюриковичей имела норманнское происхождение. Но научная несостоятельность «норманнской теории» о создании варягами Русского государства убедительно доказана многими учёными на основе исследования древних источников. Бо€льшая часть современных российских историков отвергает норманнскую теорию, однако среди зарубежных авторов есть её сторонники, и они, конечно, не в столь примитивной форме, как это делалось раньше, но всё же отстаивают свои позиции.

Итак, в IX в. скандинавские племена были на том же уровне развития государственных отношений, что и славяне. Варяжское влияние не отразилось значительно ни на политических, ни на этнокультурных процессах развития народов севера и центра Восточной Европы, хотя взаимовлияние культур славянских, финноугорских, тюркских, а также и норманнских племён являлось объективным процессом в их развитии.

* * *

Государственное образование, которым управлял Рюрик, было с самого начала многоплемённым. Уже тогда закладывались основы будущего многонационального государства. Изучая летопись, Н. М. Карамзин отметил: «Память Рюрика… осталась бессмертною в нашей истории, главным действием его княжения было твёрдое присоединение некоторых финских племён к народу славянскому».

Как повествует летопись, Рюрик, став правителем Новгородской земли, направил своих знатных дружинников для сбора дани с её населения во все подвластные ему районы страны. А двое из этих близких ему людей, Аскольд и Дир, не получившие ответственных заданий, отпросились у Рюрика в поход на Царьград (так славяне называли Константинополь – столицу Византии). По дороге они обратили внимание на город, стоявший на высоком берегу Днепра, который им очень понравился. Это был Киев. Они спросили у жителей этого города, кому он принадлежит. В ответ услышали, что город основали Кий и его братья Щек и Хорив.[16]16
  Историки предполагают, что в данном случае имеет место этимологическая форма реконструкции истории средневековым хронистом, т. е. имена героев рассказа производятся от названий (Киев, киевские горки – Хоривица, Щековица), а не наоборот.


[Закрыть] После их смерти поляне,[17]17
  Поляне – одно из славянских племён.


[Закрыть] в том числе и жители Киева, подчинились хазарам и до сих пор платят им дань. Аскольд и Дир заняли город, освободив полян от дани хазарам.

Сведения об Аскольде и Дире крайне скудны. Известно, что они предприняли военный поход на Царьград, чтобы обеспечить нормальные условия для торговли киевским купцам. Но в результате в 865 г. Аскольд и Дир приняли христианскую веру от греческих проповедников. Некоторые историки русской церкви называют это событие первым Крещением Руси.

Княжение Рюрика не было безмятежным. Не все славянские племена согласились принять Рюрика. В летописи упоминается о смутах в Новгороде, которые решительно и безжалостно подавлялись. Сохранилось даже имя предводителя одного из восстаний против варягов. Это был двоюродный брат Рюрика (их матери были родными сёстрами) – Вадим Храбрый, и он сам хотел править славянами. Состоялся поединок между братьями, и Вадим был убит Рюриком. Рюрик стал единовластным князем. По летописным преданиям можно судить, что он проявил себя как сильный и бескомпромиссный политик, если так можно сказать о его завоевательных походах тех времён. Об Аскольде и Дире, возглавивших Киев, он, очевидно, сведений не имел.

Княжил Рюрик недолго. Он простудился на охоте и погиб от болезни. Ещё до этого события умерли его братья Синеус и Трувор. После смерти Рюрика княжеская власть перешла к его малолетнему сыну Игорю. Во время его взросления княжил предводитель дружины Рюрика Олег.

«Древняя Россия славится не одним героем: никто из них не мог сравниться с Олегом (?-912) в завоеваниях, которые утвердили её бытие могущественное… Великие дела и польза государственная не извиняют ли властолюбия Олегова? И права наследственные, ещё не утверждённые в России обыкновением, могли ли ему казаться священными?» – так характеризовал Олега и его политику Н. М. Карамзин.

По одним преданиям, Олег был родственником Рюрика, по другим – лишь его воеводой.[18]18
  Воевода: от сложения слов воин, войско и водить – в Древней Руси: начальник войска, а также области, округа.


[Закрыть] Он считался регентом при малолетнем сыне Рюрика Игоре. Эта опека длилась довольно долго – около 33 лет, до самой кончины Олега. Похоже, что в 879 г. Олег просто захватил власть в Новгороде после смерти Рюрика.

Через три года Олег отправился с дружиной на юг, вдоль водного «пути из варяг в греки».[19]19
  «Путь из варяг в греки» – древний водный торговый путь из Балтийского в Чёрное море, по которому в IX–XII вв. шла торговля Руси и Северной Европы с Византией. Путь проходил от Балтийского моря по реке Нева, Ладожскому озеру, реке Волхов, озеру Ильмень, реке Ловать, волоком до реки Западная Двина, волоком до реки Днепр и далее в Чёрное море. На этом пути находились такие крупнейшие русские города, как Новгород, Ладога, Киев и др.


[Закрыть] Он завладел Смоленском, Любечем, а затем направился к Киеву. По преданию, в 882 г., узнав, что в Киеве княжат Аскольд и Дир, Олег подошёл к городу с маленьким Игорем на руках и сказал им: «Не князья вы и не княжеского рода, но я княжеского рода, вот Игорь, он сын Рюрика». Аскольд и Дир были убиты. Как отмечал Н. М. Карамзин, «кровь Аскольда и Дира осталась пятном на славе Олега». Он вероломно заманил этих бывших дружинников Рюрика, использовав их доверчивость. Придавал ли язычник Олег значение тому факту, что он убивает христиан?[20]20
  Считается, что Аскольд и Дир в 865 г. приняли христианскую веру от греческих проповедников (см. главу «Рюрик»).


[Закрыть] Наверняка, нет. Для него было важно установить единовластие князя на обширной территории торгового пути. В летописи говорится: «Властвовал Олег над полянами, древлянами, северянами и радимичами, а с уличами и тиверцами воевал». Покорённые племена были обложены данью. Не все мирились с этим положением. Оказывали активное сопротивление древляне. Оно было безжалостно подавлено. Но не только силовые методы применял Олег. Использовались им и дипломатические приёмы. Дань, собираемая с населения, была неодинаковой в разных областях растущего государства. Так, например, племена, недавно вышедшие из-под гнёта хазар, отдавали «лёгкую дань». Этим Олег хотел подчеркнуть, что его дань – маленькая по сравнению с хазарской и поэтому его власть более выгодна населению завоёванной им земли.

Олег значительно увеличил территорию государства: от новгородских земель, во главе которых был его предшественник Рюрик, до киевских, которыми он овладел силой. Столицей государства Олег сделал Киев. Он и назвал его «матерью городов русских».[21]21
  Б. А. Рыбаков на основе новых археологических данных настаивал, как и многие другие историки, что поход на Киев Олег совершил из Ладоги, а не из Новгорода, который был лишь форпостом Киева в борьбе с варягами. Современные археологи, работающие над ладожскими находками, делают вывод: если Киев – «мать городов русских», то Ладога – «бабушка».


[Закрыть]

При Олеге было построено множество новых небольших городов, как отмечал на основе летописных преданий С. М. Соловьёв, с целью «утверждения своей власти в новых областях», для защиты страны от нападения врагов. Именно при нём «впервые почти все племена, жившие по восточному пути,[22]22
  «Путь из варяг в греки» – см. выше.


[Закрыть] собираются под одно знамя, получают понятие о своём единстве…» – подчеркивал С. М. Соловьёв.

Как утверждается в летописи, военные успехи Олега были и вдали от русских земель. В 907 г. и в 911 г. он совершил успешные походы на Византию. Цель походов – установление выгодных торговых условий для русских купцов. Так, по договору, заключённому Олегом с греками, русские купцы не платили никакой пошлины. Из сохранившихся довольно многочисленных фактов истории правления Олега[23]23
  Сравнивая эти факты с сохранившейся информацией периода Рюрика или Игоря, некоторые историки даже предполагают, что было два Олега. Второй Олег – воевода Игоря, а возможно, – его старший сын.


[Закрыть] наибольший интерес вызывает именно этот договор Олега с греками. Не зря русские историки (например, Н. М. Карамзин) считали его «драгоценнейшим» памятником древности. Он даёт возможность выявить важнейшие аспекты взаимоотношений Византии и Руси. Кроме того, как справедливо отметил Карамзин, «сей договор представляет нам россиян уже не дикими варварами, но людьми, которые знают святость чести и народных торжественных условий; имеют свои законы, утверждающие безопасность личную, собственное право наследия, силу завещаний; имеют торговлю внутреннюю и внешнюю».

Олег получил прозвище Вещий, то есть мудрый. Правда, в то время слова «мудрый» и «хитрый» были почти синонимами. По преданию, жил Олег до глубокой старости и правил государством до самой смерти. Умер он от укуса змеи в 912 г. Многие учёные считают его первым реальным историческим князем – такой вывод делали дореволюционные историки на основе летописных данных.

Б. А. Рыбаков в дискуссионных битвах с норманнистами, выступая против безоглядной веры в летописные предания, убеждал, что правление Олега в Киеве не было столь значительным, как считал Карамзин и его последователи. Как бы противореча восторженным восклицаниям по поводу заслуг первых Рюриковичей, Рыбаков писал (в фундаментальной «Истории СССР с древнейших времён до наших дней» 1960-х годов): «Историческая роль варягов на Руси была ничтожна. Появившись как „походники“, пришельцы, привлечённые блеском богатой, уже далеко прославившейся Киевской Руси, они отдельными наездами грабили северные окраины, но к сердцу Руси смогли пробраться только однажды.[24]24
  Имеется в виду захват Киева войском Олега.


[Закрыть] О культурной роли варягов ничего не говорит Договор 911 г.,[25]25
  Договор с Византией.


[Закрыть] заключённый от имени Олега и содержащий около десятка скандинавских имён Олеговых бояр, написанный не на шведском, а на славянском языке. Никакого отношения к созданию государства, к строительству городов, к прокладыванию торговых путей варяги не имели. Ни ускорить, ни существенно задержать исторический процесс на Руси они не могли». Таким образом, Рыбаков пытался доказать, что Олег более литературный герой, чем конкретная историческая личность. Не все учёные придерживаются этой точки зрения убеждённого антинорманиста.

Но эта часть летописи, повествующая об Олеге, бесценна тем, что характеризует и летописца, извлёкшего текст договора из княжеского архива. Сама манера изложения говорит о достоверности его пересказа – на это обращают внимание многие историки. Любознательность летописца трогательна. Изучая договор славян с греками 911 г., он задаётся вопросом: как это русский язык был когда-то неславянским, а потом стал славянским? Ведь тогда ещё Русь имела не славянские, а скандинавские имена: Рюрик, Олег… Этот договор был первым «правительственным», государственным документом и составлен на древнерусском языке, понятном и грекам, и славянам. Летописец пользуется русским языком – языком славянским, созданным как письменный язык Кириллом и Мефодием – греческими первоучителями славян.[26]26
  О Кирилле и Мефодии как создателях первого литературно-письменного языка славян см. ниже, в главе «Особенности крещения Руси».


[Закрыть] Об этом сообщает летописец.