Текст книги "Возвращение монашки"

– Что там, что? – подлетел Стефано.

– Смотри-ка, оказывается, существовали и пояса верности для мужчин! – глубокомысленно сообщила она.

За стеклом музейной витрины лежало коричневое от окисления, а местами полностью проеденное ржавчиной приспособление – железный пояс, на котором держались корявые металлические прутья, сложенные в форму, напоминающую конец отбойного молотка, который используется для дробления скал. По-видимому, туда и вставлялся детородный орган.

– Что это?! Какой кошмар! А еще про меня говоришь! – Стефано замахал перед лицом руками, как будто ему не хватало воздуха. – Да ты, похоже, наслаждаешься отвратительным видом этого гнуснейшего из всех здешних экспонатов! – В подтверждение скверности происходящего он пулей выскочил на улицу.

– Ладно, успокойся, – подошла к нему Лола, – тебя же не собирается никто в этот пояс заковывать!

Сторож у ворот чистил лопатой обширную площадку перед выходом.

«Интересно, сколько ему лет?» – прикинула Лола. Лицо, заросшее бородой с сильной проседью, морщинистый лоб, глаза под густыми бровями давали об этом самое смутное представление. Старик отбрасывал грязь легко, размашисто и с силой, не задыхаясь и не останавливаясь.

– До свидания! – Он открыл им дверь.

Лола остановилась на секунду.

– Сегодня в этом замке никого, кроме вас, больше не было. Мы правильно поняли?

– Правильно, правильно… – Он вставил ключ в замочную скважину и откровенно осклабился. – Заходите еще!

– Спасибо, нам вполне достаточно одного раза! – Стефано потянул Лолу к дороге.

Глава 6

Грация ушла на работу, а отец должен был вернуться только вечером. Франческа включила телевизор на полную громкость, чтобы было слышно в других комнатах, и начала мыть посуду, оставшуюся после вчерашнего ужина.

Непогода, которая, как думали, обошлась без жертв, все-таки принесла несчастье. Утром, когда все убытки, нанесенные грозой и ветром, были подсчитаны и народ занялся расчисткой дорог от упавших стволов и ветвей, эвакуацией покореженных машин и вывозом грязи, приплывшей с потоками дождя, выяснилось, что хозяин ресторанчика, расположившегося неподалеку в расщелине, погиб, погребенный под обрушившейся крышей заведения, на которую спустился земляной оползень. Жители острова, и так озабоченные проблемами, оставленными ненастьем, окончательно помрачнели, а местное телевидение, забыв о пропаже Энцио, беспрестанно показывало работы по расчистке территорий.

Франческа, несколько повеселевшая с приходом Грации, оставшись одна, вновь впала в отчаяние. В темноглазого, спокойного и так не похожего ни на кого другого Энцио она влюбилась еще маленькой девочкой. Вероятно, это было банальное детское обожание, но с течением времени оно не прошло, а переросло в первую девичью любовь с невинными захватывающими снами и фантазиями. Энцио в ответ не только не обращал на соседскую девчонку никакого внимания, но и относился к ней с насмешливой вежливостью и холодным пренебрежением, которые, как ей казалось, не оставляли ни единого шанса на взаимность. Франческа часто рисовала в своем воображении сцену, как Энцио спасает ее, вытаскивая из ущелья или из-под завала, – так, как это делал ее отец; а после она целовала его в благодарность, как целовали и обнимали ее отца спасенные им люди. Энцио глядел на нее другими глазами и наконец замечал, какая она необыкновенная красавица! Когда Франческа вживую увидела, как ужасно выглядят люди, спасаемые пожарными, она поменяла воображаемую сцену и стала придумывать, как Энцио отбивает ее у хулиганов, лихо раскидывая их в разные стороны, как в американских боевиках. Далее следовал нежный и трепетный поцелуй.

Когда Энцио вернулся из Рима на каникулы после окончания университета и годичной стажировки в одном из известных римских отелей, Лучано был ужасно недоволен, обнаружив, что Франческа по-прежнему пытается привлечь внимание этого парня. Однако он никогда напрямую не высказывал дочери свое мнение, стараясь, как всегда, подвести ее к правильному решению неназойливыми примерами и наводящими фразами.

Франческа знала, что семью Энцио Бротто недолюбливают на Искье, а самого его даже не воспринимают как местного. Кстати, Энцио такое положение дел даже нравилось: молодой человек при любом удобном случае подчеркивал, что живет и работает в столице. Много лет назад в автомобильной катастрофе погибла его мать Лаура, и поговаривали, что отец Карло, сидевший за рулем, был в приличном подпитии, поэтому мало кто из островитян по-настоящему соболезновал убитому горем супругу. Франческа была тогда совсем малышкой, но в ее памяти навсегда запечатлелась картина с плачущим навзрыд взрослым мужчиной в порванной грязной одежде, который только что потерял любимую женщину.

Она хорошо запомнила этот день: как буксировали черный покореженный автомобиль, докатившийся до самого моря, как дрожал и испуганно таращил свои глаза худенький Энцио, еще не отошедший от шока, и как, придя домой, ее отец сел в кресло и просидел так весь вечер, не двигаясь и не произнося ни слова. Вконец измученная нависшей тишиной маленькая Франческа спросила тогда: «Пап, ну зачем ты так? Это ведь не наша мама умерла…» Лучано повернул к ней голову, словно впервые заметил присутствие дочери, притянул ее к себе, и девочка почувствовала, как в его груди что-то заклокотало, а на самую ее макушку упала горячая соленая капля…

Посуда была помыта, пол подметен. В саду тоже царил полный порядок. Франческа остановилась у телевизора: начальник полиции давал интервью, а сзади, в углу экрана, Лучано с группой пожарных прилаживал балку под готовую обвалиться часть кровли.

– Ой, папа! – обрадованно вскрикнула Франческа и тут же вздрогнула, вспомнив, какой непростой разговор ожидает ее сегодня с отцом.

Она уже решила, что обязательно пойдет в полицию. Ну и пусть она не рассказала обо всем сразу! Ничего страшного, просто испугалась. Это с каждым может случиться. Даже если отец снова постарается ее успокоить и отговорить, она не изменит принятого решения. Да, нужно рассказать все, как было, даже если Энцио оказался совсем не таким, каким она столько лет подряд представляла его в своем воображении.

Франческа еще раз взглянула на экран. Лучано скрылся под завалом, еле сдерживаемым подставленным бревном, за ним двинулись двое пожарных, держащих носилки. «Значит, это тот самый ресторан, хозяин которого погиб под оползнем! – догадалась Франческа. – Но почему папа полез первым? Он же начальник! Мог бы руководить, и все. Как тот же Боссети: вон, стоит себе спокойно, дает интервью, а рядовые полицейские трудятся». Франческа всегда очень волновалась за отца.

Неожиданно зазвонил домофон. Франческа подошла к окну и откинула занавеску. Перед домом стояли высокий темноволосый мужчина и девушка, показавшаяся ей знакомой.

Не открывая калитку, Франческа вышла на улицу. Мужчина тут же вскинул видеокамеру, которую раньше не было видно. «Наверное, дом перепутали», – подумала девушка, успокаивая себя.

– Привет! Это ты Франческа, которая изображала монашку на празднике? – крикнула светловолосая незнакомка.

– Я, – обескураженно проговорила Франческа. Она не ожидала, что ею заинтересуется телевидение.

– Можно поговорить с тобой? Выйдешь к нам? Или, может, мы зайдем?

Неужели они собирают сведения о пропаже Энцио? Или хотят взять у нее интервью как у главной героини торжества? Интуиция подсказывала, что к празднику это не имеет никакого отношения.

Приглядевшись, Франческа узнала в гостье журналистку с пятого канала, занимавшуюся криминальными расследованиями. Сердце глухо забилось, захотелось убежать и спрятаться.

– Я сейчас выйду! – Франческа изо всех сил пыталась сохранять спокойствие.

Вернувшись в дом, она тихо опустилась на стул.

«Что же делать?.. Отца рядом нет, и посоветоваться не с кем. Понятно, что они пришли поговорить об Энцио. Затаиться дома? Подождут-подождут и уйдут… Нет, правильнее будет повторить все, что я уже сказала полиции…»

Она одернула бежевый свитер, сменила домашние шлепанцы на короткие мягкие сапожки, быстро налила воды, сделала два глотка, остальное выплеснула на руки, провела ладонями по волнистым волосам и, сразу почувствовав себя увереннее, шагнула за дверь.

– Проходите в сад! – Франческа открыла калитку и подвела телевизионщиков к столу, стоявшему под гранатовым деревом, и расставленным после грозы стульям.

– Привет! – весело повторила журналистка.

– Привет! – как эхо, повторил мужчина, не отрываясь от камеры.

«Они даже не спрашивают разрешения на съемку! Или совсем меня за дурочку держат?.. Хотя… может, так и лучше, пусть расслабятся…» Франческу всегда злило, когда ее принимали за недалекого подростка.

Все расселись под деревом.

– Ну что, расскажешь нам о празднике? – Журналистка поставила сумку на край стола и открыла блокнот.

– О каком? – изобразила наивную мину Франческа.

– А что, их у вас тут много? – как показалось, с легким сарказмом парировала телеведущая.

– Самый главный – праздник Святой Анны, когда инсценируют пожар, случившийся когда-то очень давно в замке. Мой папа принимает участие в его подготовке, а потом всю ночь дежурит со своей командой на случай возгорания. Следующий – фестиваль неаполитанской песни, потом…

– Нас интересует праздник монашки, в котором ты принимала участие, – прервала ее разглагольствования Лола.

– А, ну да, конечно. – Франческа заметила, что журналистка начинает раздражаться. – Когда меня выбрали на роль монашки, я, конечно, обрадовалась. Между прочим, репетировала целую неделю, ведь совсем не просто по крепостной стене ходить!

– Ты действительно шла по стене замка или существует какая-то техническая хитрость? – напрямую спросила Лола. Она вспомнила свою недавнюю попытку просто подняться и распрямиться под порывами ветра, едва не подкосившего ее ноги и чуть не столкнувшего в море.

– По стене, конечно! – с гордостью заявила девушка. – Только под одеждой к талии мне прицепили лонжу для подстраховки. Также дежурили на всякий случай два полицейских. Да и место выбрали самое широкое.

– И где же оно находится?

– Если отсюда смотреть, то слева, с самого края.

«Однако монашку я видела справа, где стена сужается так, что даже стоять страшновато», – отметила про себя Лола.

– А мы в другую сторону ходили! – вдруг откликнулся Стефано.

– Потом об этом поговорим, – оборвала его Лола. – Итак, ты походила по стене, спустилась на дорогу, вышла на площадь и пригласила на танец Энцио. Ты сделала все, как было запланировано, или в чем-то сымпровизировала?

Этим вопросом Лола коснулась самого сердца Франчески, и оно гулко забилось в груди.

– Я могла выбрать любого… – Франческа постаралась скрыть волнение.

– Почему именно Энцио, можешь объяснить?

Ответ Франческа с отцом подготовили заранее, для полиции, поэтому девушка просто повторила то, о чем говорила прежде, стараясь при этом казаться естественной:

– Да это случайно получилось! Местных приглашать я не хотела, думала подойти к кому-то из туристов – мне на это намекали устроители праздника, но в итоге я постеснялась. Тут-то мне и попался на глаза Энцио: он сидел рядом за столиком. Я вспомнила, что он хоть и родился здесь и школу окончил, но живет в Риме и стал совсем чужим. Так что вроде как и не совсем местный…

– Вы с ним потанцевали и ушли вместе, так? Насколько я знаю, после этого его больше никто не видел. – Лола утвердительно произнесла эту фразу и намеренно сделала продолжительную паузу. Создавалось ощущение, что она ждет, чтобы Франческа все рассказала сама.

«Ну и хитрющая эта журналистка! А уставилась как! Как будто и впрямь допрос мне учиняет, а не интервью берет!»

– Вы прошли по набережной, свернули в ближайший переулок и направились к лимонному саду. Я права?

«Она действительно что-то знает! – Франческа запаниковала. – Откуда ей известно о том, что мы через сад проходили?!»

– Ну да… вроде… – Она не выдержала пристального взгляда Лолы и опустила глаза.

«Боже, идет съемка! А на крупных планах обычно так заметно, когда человек что-то недоговаривает!» Сама Франческа часто угадывала, когда кто-то говорил неправду в репортажах этой журналистки.

– Пересекли сад, вышли к церкви и…

Франческа еле владела собой. «Откуда она все знает? Откуда?! А что, если ей рассказал кто-то из… Нет, не может быть!»

– …направились к кладбищу, – продолжала Лола. – И там, между кладбищем и церковью, что-то произошло… Что? – Лола впилась глазами в девушку.

«Собаки!.. – вдруг осенило Франческу. – Грация говорила, что полиция привезла ищеек, и они до грозы успели взять след. Ну конечно! А журналистка просто пронюхала об этом, или в полиции сказали! А может, сама видела, как работали ищейки».

– С Энцио я только по саду прогулялась, а потом домой пошла, – решила наивным голоском ответить девушка.

– Одна? – не сдавалась Лола.

– Да. Он прилично выпил, поэтому даже провожать меня не пошел. Если бы я знала об этом заранее, на танец его не пригласила бы.

Профессиональный нюх подсказывал Лоле, что она нащупала какую-то болезненную для Франчески точку, потому что девушка сначала дрогнула и заволновалась, но теперь ее речь снова стала сдержанной и спокойной.

– А дома ты одна была? – Лолу не оставляла уверенность, что от нее что-то скрывают.

– Нет, с папой. Он как раз с работы вернулся.

Лола переглянулась со Стефано.

– Хорошо, спасибо тебе. Смотри наш репортаж по розыску Энцио! Там будет и это интервью.

По опыту Лола знала, что молодые девушки шли на многое, чтобы только оказаться на экране телевизора, но Франческа не проявила ни малейшего интереса, и закономерный вопрос, который Лола готовилась услышать: «А когда будет эфир?», так и не был задан.

Проводив журналистов, Франческа вернулась в дом и села в глубокое кресло рядом с холодным камином. Тягостные думы болезненно копошились в голове.

«Представляю, каково сейчас Карло, отцу Энцио… Хорошо, что папа взял на себя разговор с ним. Я просто никогда бы не смогла обмануть этого человека… Но подожди, о каком, собственно, обмане идет речь?.. Папа посоветовал просто забыть последние пятнадцать минут, которые я провела с Энцио… Но легко сказать и тяжело сделать…»

Теперь она понимала, что все еще больше запуталось и придется идти в полицию самостоятельно.

Глава 7

Стефано компоновал материал, а Лола связалась с каналом и в двух словах объяснила ситуацию.

– Выходить в прямом эфире пока не вижу смысла. Так что сбрасывайте репортаж, покажем в приложении к вечерним новостям, – назидательно сказал режиссер, которого Лола сильно недолюбливала. – От тебя потребуется вначале лишь вкратце осветить ситуацию, рассказать о ночной стихии и о том, как жители при помощи полиции и пожарных борются с ее последствиями.

– Хорошо. – Лола и сама собиралась это сделать.

– И про появление монашки тоже неплохо, мне нравится. Ничего страшного, что нет видео. Расскажешь своими словами, тебе поверят. Только свяжи это с пропажей Энцио, в противном случае получится материал для передачи «Новости из потустороннего мира».

Лолу это устроило, так что спорить и отстаивать свою точку зрения лишний раз не пришлось.

– Если события будут развиваться и заинтересуют зрителя, мы вышлем тебе техников для прямого эфира, – благосклонно пообещал режиссер.

Первый кусок репортажа Лола сделала еще на площади, перед тем как пойти обедать. Признаться, ей стоило большого труда уговорить Стефано провести съемку на голодный желудок. На заднем плане все еще работали люди: в грузовичок собирали последний мусор, перед барами уже выставили столики и стулья, в маленьком супермаркете приступили к мытью окон, а праздничную сцену заканчивали демонтировать.

Лола коротко рассказала о последствиях бури, разразившейся прошлой ночью на острове, и плавно перешла к поискам пропавшего Энцио и интервью, взятых у местных жителей.

Вторую часть было решено посвятить замку, благо балкон гостиницы выходил прямо на крепость. Лола встала вполоборота, облокотившись о перила, чтобы не загораживать крепость, и приступила к изложению легенды, не забыв упомянуть о местном празднике, девушке Франческе и таинственном исчезновении Энцио в тот же вечер. С особым придыханием она поведала об ощущении молниеносного столбняка, который поразил ее при виде монашки на крепостной стене.

– Ну что ж, очень миленько! – Стефано перекинул материал на компьютер и занялся его просмотром.

– Не более того. – Лола скептически смотрела на монитор. – Чего-то не хватает…

– Точка будет поставлена, когда мы найдем Энцио и выясним про монашку.

– Тоже верно, – не очень уверенно согласилась Лола. – Знаешь, вставь все-таки тот момент, где я стою на стене. Пусть зритель почувствует, как тяжело там удержаться, тем более во время грозы.

– Я же тебе сразу сказал, что это хороший кусок! А ты: «Нет, не надо. Место, где я увидела монашку, покажем, и хватит». Теперь придется все менять, и текст тоже!

– Ладно, не ворчи. Несколько фраз наложим, и все, ничего сложного, – урезонила его Лола.

Закончив монтаж, Стефано отправился в бар «пожевать перед ужином», а Лола решила пересмотреть кадры, записанные на скрытую камеру, спрятанную внутри сумки, которую она всегда брала с собой во время расследований. Здесь были запечатлены три эпизода – разговоры с хозяйкой лавки, со стариком в крепости и в саду у Франчески. Все они по-своему показались ей подозрительными: хозяйка лавки вела себя странно; сторож пугал неприятными усмешками, не говоря уже о слежке, в которой она совершенно уверилась, пересмотрев запись; Франческа, милая, наивная на первый взгляд девушка, однозначно вела какую-то игру и что-то недоговаривала. На этом этапе сложно было объединить все эти разрозненные моменты во что-то единое, но чувство непроходящей тревоги не оставляло Лолу. Она исподволь понимала, что остров живет в ожидании продолжения драмы.

Она нажала на кнопку телевизионного пульта. Экран моргнул и раскрылся. Она как будто заглянула в зеркало:

– …держать в курсе всего происходящего и ждем ваших отзывов об этой странной и загадочной истории!

Бегущей строкой пронеслись электронный адрес и сайт передачи. Лолино лицо на экране многозначительно улыбнулось, как бы приглашая зрителя поучаствовать в розыске пропавшего парня и поразмыслить над загадочным видением.

«Который же сейчас час, если новости уже закончились? Стефано, наверное, рвет и мечет, ожидая меня к ужину!»

В дверях ресторана Лолу встретил импозантный мужчина:

– Добрый вечер и добро пожаловать на Искью!

«Наверное, хозяин гостиницы», – сообразила она.

– Очень рады вашему приезду! Прекрасный репортаж! Очень интригующий, очень!

«Наконец-то хоть кто-то порадовался нашему приезду», – подумала Лола.

– Я, честно говоря, решил, что это прямой эфир. Но поскольку вы здесь… Вы же не можете быть одновременно и здесь и в телевизоре?! – неуклюже пошутил он. – Разрешите представиться – я Убалдо Мерлини. А вы – Лола с пятого канала, если не ошибаюсь?

– Не ошибаетесь. – Настроение Лолы сразу улучшилось, видимо, от мужчины исходили положительные флюиды.

– С вашим коллегой мы уже познакомились. – Он плавно развернулся, указывая на Стефано, сидящего за барной стойкой.

Оператор слез с высокого стульчика и подошел к ним, не переставая хрустеть орешками, которые лежали на блюдечке.

– Так что там у нас на ужин? – Стефано бросил в рот очередную порцию и открыл дверь ресторана перед Лолой.

Убалдо проводил их до столика.

– Если позволите, я вас сам обслужу. У нас сегодня отличное ризотто с омаром и кальмары на гриле.

– Только, пожалуйста, порции побольше! – попросил Стефано.

– Что ты как с голодного мыса?! – раздраженно прошептала Лола, когда хозяин удалился. – Я тебе отдам половину своей порции, ты же знаешь.

– Все равно лучше предупредить. – Стефано посмотрел на крепость. – Отсюда монашку увидела?

– Да. И сидела тут же. – Лола взглянула на замок. В слабом свете уже закатившегося за горизонт солнца он чернел неровными очертаниями.

– Далековато, но видимость хорошая, – заметил Стефано. – Я поболтал с хозяином, пока тебя дожидался. Знаешь, он обрисовал мне бедственное положение острова.

– Бедственное? Почему?

– Ну, мы же сами видели, что большая часть местных гостиниц закрыта. Хотя каких-то два-три года назад, до кризиса, они работали круглый год и не жаловались на нехватку клиентов. В каждом отеле есть спа и термальные бассейны. Да и в море открыты места, где бьют гейзеры. Так что зимний отдых здесь не так уж и плох.

– Вот только если у людей денег до зарплаты не хватает, им не до спа-процедур, – вставила Лола.

– Вот именно! Об этом мне и твердил хозяин, пока я сидел в баре. Он искренне радовался нашему репортажу: такая, говорит, реклама! И как это Лола монашку на стене разглядела, а главное – подала в нужном ключе! Забавно, у него даже сомнения не возникло, что это может быть какая-нибудь иллюзия. Да, у тебя талант – умеешь убедить зрителя!

– А ты догадался спросить его об Энцио и празднике?

– Догадался, конечно. Парня он знал мало. Да и по возрасту Энцио ему в сыновья годится. А вот с его отцом, Карло, он сталкивался по работе. Недолюбливают их семью на Искье, несмотря на то, что у Энцио здесь мать погибла.

– Как это произошло?

– В автомобильной катастрофе. Энцио тогда лет двенадцать было, не больше.

– Жаль парня… И куда он мог подеваться?..

Но Стефано, оседлавший одну тему, продолжал:

– Знаешь, праздник монашки действительно придумали сами жители острова. – Он доел орешки и уже поглядывал в сторону кухни. – Вытащили на свет старую легенду и решили привлечь туристов, разыгрывая средневековую историю, связанную с замком.

– Если наш репортаж найдет отклик в зрительских сердцах, завтра же на Искью повалят наши коллеги, – прервала его Лола.

– В первый раз, что ли? Конкуренции мы не боимся! – оптимистично заявил Стефано.

В дверях кухни с запотевшей бутылкой белого вина показался хозяин. За ним следовал официант с полным подносом небольших тарелок.

– Просим вас подождать еще минут десять, не больше. А пока отведайте наши закуски.

Для того чтобы полностью освободить поднос, места на столе не хватило, и официант подогнал сервировочный столик, на который составил часть тарелок с салатом из морепродуктов и еще чем-то аппетитным.

Убалдо отслеживал каждое его движение.

– Вот это, я понимаю, ужин! – воскликнул восхищенный Стефано.

– Вино в подарок от заведения. – Хозяин обвязал белоснежной салфеткой горлышко бутылки и аккуратно разлил напиток по бокалам.

– Выпейте с нами! – предложила Лола, надеясь выведать еще какие-то подробности об автомобильной катастрофе, в которой погибла мать Энцио.

– Отдыхайте, а я подойду попозже, если не возражаете. – Хозяин изобразил нечто отдаленно напоминающее поклон.

– Ишь ты какой галантный! – тихо проговорил Стефано вслед Убалдо, засовывая в рот кусочек осьминога. – А мне весь мозг вынул своими проблемами…

В зале, кроме них, находилась также моложавая пара, которую Лола не сразу заметила: женщина неопределенного возраста и насупленный мужчина. Прислушавшись, она поняла, что они разговаривают по-русски.

– Что такое? – Стефано заметил, что Лола перестала есть.

– Остановись на секунду! – попросила она его. – Перестань жевать. У тебя так за ушами трещит, что я ничего не слышу!

Женщина словно спиной почувствовала, что кто-то смотрит на нее, и развернулась.

– Приятного аппетита! – проговорила она с акцентом по-итальянски.

– Спасибо! – откликнулась Лола. – Вы случайно не русские?

– Да! – как-то сразу радостно встрепенулась женщина. – Приехали оздоровиться в радоновых ваннах и массажи поделать. Но здесь такая скукота, не то что в Риме!

– Дай людям поесть. Ну что ты сразу затарахтела? – одернул ее мужчина.

– Меня Надежда зовут. А вас? – Она не обратила внимания на замечание спутника и, казалось, была очень довольна, что повстречала соотечественников.

– Я Ольга. А это Стефано, мой приятель. – Лола поняла, что Надежда не знала ее как журналистку и ведущую, поэтому решила не представлять Стефано как своего оператора, чтобы не вызвать лишних вопросов.

– Жаль, что мы только сегодня встретились! Мы завтра утром уже уезжаем, – добавила она с сожалением.

– А праздник монашки вы не застали? – Лола была уверена, что приезжие способны заметить намного больше деталей, чем местные жители.

– Нет, к сожалению. – Надежда полностью развернулась к Лоле и Стефано. – Если бы мы знали о празднике, постарались бы приехать сюда раньше. Возможно, было бы веселее.

После этого Лола сразу потеряла интерес к паре и начала накладывать закуски на свою тарелку.

– Русские, я так понимаю? – Стефано с удовольствием поедал рыбное карпаччо. – Не были на празднике, да?

– Совершенно верно. А как ты догадался? Или русский втихаря учишь?

– У тебя лицо из заинтересованного вмиг стало безразличным. Вывод напрашивается сам собой: на празднике они не были и видеть ничего не могли.

– Да ты психолог, оказывается! – Лола не ожидала, что по ее мимике так легко что-то разгадать.

Однако от Надежды не так просто было отделаться. Она оставила своего мужчину за столиком и пересела к соседям.

– Мы из Казани, а вы откуда? – не отставала она.

– Я из Москвы, – коротко ответила Лола, решив, что столица России вызовет меньше вопросов.

– А ваш приятель? Он итальянец? – Надежда положила ногу на ногу и, подтянув юбку повыше, откинулась на спинку стула.

Стефано не отрывал глаз от тарелки.

– Он из Рима, – Лола была лаконична, как никогда.

– Я была в Риме, – тут же подхватила Надежда. – Вот это город! Куча музеев, да и вечером есть куда сходить… – Она мечтательно закатила глаза.

Создавалось ощущение, что женщина либо соскучилась по общению, либо была такой коммуникабельной в силу своего темперамента. Загадку составлял и возраст собеседницы: лицо Надежды, а местами и тело выдавали эксперименты со всеми последними достижениями пластической хирургии.

«Пожалуй, около сорока, а хочет выглядеть на двадцать пять», – заключила Лола.

– А Стефано по-русски говорит? – Надежда неестественно прогнулась, и длинный разрез кофты раздвинулся, оголив ложбинку круглой силиконовой груди.

Стефано услышал свое имя и поднял голову.

– Нет, не говорит и не понимает ни слова, – отчеканила Лола. Ей уже начала надоедать эта комедия, тем более что спутник Надежды зашевелился и грозно посмотрел в их сторону.

– Интересный какой! – Надежда не придала значения тяжелому взгляду своего мужчины и продолжала гипнотизировать Стефано. – Мне вообще-то итальянцы не очень нравятся, уж очень мелковатые. А этот ничего, высокий. Я правильно поняла, что он вам просто знакомый?

– Нет, не только. – Лола заметила, что Надежда была не совсем трезва. – Мы работаем вместе.

– А-а, – плотоядно протянула та и придвинула стул еще ближе к их столику. Стефано в недоумении уставился на незнакомку.

«Когда же он начнет соображать в таких ситуациях! – почему-то неприязненно подумала Лола. – Скандала нам только не хватало!»

Спутник Надежды поднялся со своего места и подошел к ним.

– Не приставай к людям, Надя! – Он взял ее за локоть и с усилием поднял. – Пошли, пошли! Завтра вставать рано. Извините… – Он выдавил какое-то подобие улыбки.

– Мы хотели завтра утром перед отъездом прокатиться на катере вокруг замка и острова. Уже договорились в порту. Может, сделаем это вместе? – Надежда все еще не сводила хищных глаз со Стефано.

– Что, что она говорит? – Стефано наконец оторвался от тарелки.

– Она приглашает тебя на катере прокатиться.

Оператор поперхнулся и испуганно посмотрел на Лолу.

– Ну что ей ответить? – Лоле стало смешно.

– Э… знаешь… придумай что-нибудь. – Стефано заерзал на стуле.

– Если хочешь, я пойду тебе навстречу, отпущу на прогулку. – Лола проговорила это таким тоном, будто сделала одолжение.

– Да ты что! – подпрыгнул Стефано. – Зачем?! Я никуда не хочу! – Он схватил салфетку, словно желая отгородиться от навязчивой дамочки, но лишь махнул ею перед носом Надежды и в последний момент засунул за ворот рубашки.

Женщина стояла в ожидании, удерживаемая за руку своим спутником.

– Ладно уж, – сжалилась Лола и перешла на русский: – Нам завтра на работу с утра, так что извините, не получится.

– Очень жаль, – томно процедила Надежда.

– Спокойной ночи! – Мужчина повел ее к выходу.

«Да она прилично приняла на грудь», – подумала Лола, наблюдая, как неуверенно Надежда переставляет ноги. – Но все равно это прогресс! Раньше наши туристы пили с утра до вечера, а теперь, как правило, только в день приезда и в день отъезда.

Официант принес первое блюдо, и Лола, не очень любившая ризотто, съела только половину. Несмотря на заказанные большие порции, Стефано досадливо покосился на ее тарелку.

Кальмаров им принес сам хозяин. Затем последовала еще одна бутылка белого вина. Стефано, наблюдавший за тем, как тают морепродукты на Лолиной тарелке, заметно занервничал:

– Ты же обещала отдать их мне, а сама наворачиваешь, не отрываясь!

– Забирай, забирай! – Она отложила ему часть порции.

Он сразу успокоился.

Убалдо поставил вазу с фруктами и еще один бокал, налил всем и присел рядом.

– Ну, как вам на острове, понравилось? Конечно, вы попали в неудачный момент. Я вашему коллеге уже рассказывал о наших проблемах. – Он поднял бокал и посмотрел на просвет. – Хорошее вино получилось! Солнца в прошлом году было много. – Он сделал глоток и подержал вино во рту, прислушиваясь к вкусу.

– Вы рассказали Стефано об автомобильной катастрофе, в которой погибла мать Энцио. Но как это произошло и где? – Лола решила взять быка за рога, чтобы тема не сместилась в сторону трудностей ведения гостиничного хозяйства и секретов изготовления вин.

– Произошло это здесь, неподалеку, больше десяти лет тому назад. Вы наверняка проезжали этот отрезок дороги, когда двигались из порта. Высокое такое место над морем и узкое… Они всей семьей возвращались из Неаполя, а путь только один…

– В машине были отец Энцио, его мать и он сам?

– Да, именно так. Парень почти сразу вылетел из открывшейся дверцы в кусты, а Карло с Лаурой аж до моря докатились, пока машина не села на камни. Когда их вытащили, Лаура была уже мертва. Такое несчастье!

– А правда болтают, что Карло сел в тот вечер за руль в не совсем трезвом состоянии?

– Не знаю… У нас много на этот счет потом спорили, но я могу сказать только одно: если бы Карло тогда посадили, Энцио остался бы сиротой. Так что… – Убалдо замолк, задумавшись. – Давайте лучше за вас выпьем и за всех журналистов в вашем лице! – Он наполнил бокалы.

«Удивительно, – подумала Лола, – сколько лет работаю, в первый раз встречаю такое восхищенное отношение к нашей профессии. Тем более от хозяина гостиницы. Что-то ему от нас надо… Скорее всего, надеется на репортаж из этого заведения. Замок-то напротив, а там, глядишь, и его отель мелькнет в кадре». Ей трудно было поверить в искренность этого человека.