Текст книги "Никита Хрущёв и Леонид Брежнев, реинкарнации"

Факелы на колеснице

Скончалась Екатерина, как и предсказывал Авель, 6 ноября 1796 года. В июле гром повредил её любимую комнату в Эрмитаже. Садясь в карету, чтобы ехать на бал к графу Самойлову, она увидела яркий метеор, что упал за её каретой. На следующий день Екатерина сказала: «Такой случай падения звезды был перед кончиною императрицы Елисаветы, и мне это то же предвещает». Накануне смерти она много говорила о смерти сардинского короля и верно предсказала собственную кончину. Она уже чувствовала дыхание смерти.

Встав по обыкновению в 7 часов утра 5 ноября, она сказала вошедшей к ней Перекусихиной: «Ныне я умру», – и, указав на часы, прибавила: – «Смотри! В первый раз они остановились». «Ты увидишь», – она вручила ей 20 тысяч рублей, прибавив: «Это тебе». Огромная сумма не удивила фрейлину, ведь именно эта старая фрейлина делала последние указания и наставления перед тем, как фаворит после медицинского осмотра должен был появиться в спальне Екатерины.

Екатерина шутила, выкушала две большие чашки крепкого кофе и пошла в кабинет, где приступила к обыкновенным своим занятиям. Было 8 часов. В 10 часов утра комнатные служители удивились долгому её отсутствию, в тревоге отворили дверь за нишею и увидели императрицу, распростертую на стульчаке, сделанном из трона польских королей. Ноги ее упирались в дверь, Перекусихина и Зотов в ужасе поднимают государыню, выносят и кладут на пол на сафьяновый матрац. Доктор Роджерсон тотчас пускает кровь и кладёт к ногам шпанские мушки. Государыня не приходит в чувство. Доктор делает два прижигания раскалённым железом по обеим плечам императрицы, пытаясь привести её в чувство, но и это не помогает. Тридцать шесть часов организм государыни борется со смертью. В девятом часу дыхание императрицы становится труднее, и, наконец, вздохнув в последний раз, государыня умирает в 9 часов 55 минут.

Император Павел I прибыл из Гатчины за сутки до кончины императрицы. Первый его поздравил со вступлением на престол капитан Талызин, за что получил Св. Анну. Когда ее последний фаворит князь Платон Зубов узнал о смерти Екатерины, ему сделалось дурно, он упал в обморок. Император Павел, забыв свою нелюбовь к этому фавориту, первый подал ему стакан холодной воды.

После смерти Екатерины Павлу передадут записки, мемуары, письма. Манифест, заготовленный еще при жизни Екатерины для устранения с 1 января 1797 года от престола сына Павла и объявления наследником любимого внука Александра, был сожжен. Там он найдёт письма отца к Екатерине, которые Пётр неизменно заканчивал «Ваш верный слуга». Были в секретном ларце и письма Орлова. В своих письмах к Екатерине Алексей Орлов чистосердечно признался в том, как он помог слабому здоровьем Петру уйти на тот свет. Эти письма Екатерина Великая запечатала в пакет, который после её смерти передали «императорскому высочеству, любезнейшему сыну Павлу Петровичу».

«Матушка милосердная государыня. Как мне изъяснить, описать, что случилось: не поверишь верному своему рабу; но, как перед богом, скажу истину, матушка! Готов идти на смерть; но сам не знаю, как эта беда случилась. Погибли мы, когда ты не помилуешь. Матушка – нет его на свете. … Но никто сего не думал, и как нам задумать поднять руки на государя. Но, государыня, свершилась беда. Он заспорил за столом с князем Федором; не успели мы разнять, а его уже не стало. Сами не помним, что делали; но все до единого виноваты, достойны казни. Помилуй меня хоть для брата. Повинную тебе принёс и разыскивать нечего. Прости или прикажи скорее окончить. Свет не мил: прогневили тебя и погубили души навек».

Получив и прочитав секретный пакет, который пролежал тридцать четыре года, Павел ночью решит привести Алексея Орлова к присяге новому императору. Некоронованного Орла России поднимут ночью, поначалу он рассердится за столь бесцеремонное вторжение в неурочное время. Затем со свечой в руках и слезами в глазах Орлов со шрамом принесёт присягу Павлу.

Желая отдать последние почести отцу, который не был в свое время коронован и помазан, в декабре 1796 года Павел решил провести перезахоронение отца. 13 ноября 1796 года тело Петра III было вынуто из могилы, 2 декабря перенесено во дворец и поставлено на трон возле гроба Екатерины II, после чего 5 декабря оба гроба были перенесены в Петропавловский собор.

Жители Петербурга искренне оплакивали кончину Екатерины, каждый словно терял нежно-любимую мать. Люди всех сословий пешком, в санях и в каретах, со слезами на глазах, выражали сожаление о случившемся. Площадь перед дворцом была полна народом; в течение ночи выпал глубокий снег, к утру настала оттепель и заморосил дождь; войска шли ко дворцу в лучших нарядах и шляпах с дорогим плюмажем, увязая в глубоком снегу. Войска, как и положено, при смене власти, приносили присягу сыну Екатерины.

Павел любил отца и всё сделал, чтобы, во-первых, короновать его, во-вторых, помирить и соединить родителей после смерти. «На гробницах сделана следующая надпись, могущая ввести в заблуждение многих: «Император Пётр III родился 10-го февраля 1728 г., погребен 18-го декабря 1796 года. Екатерина родилась 21-го апреля 1729 г., погребена 18-го декабря 1796 года».

Церемониал мистического перезахоронения, при помощи которого император хотел, как показать божественный характер власти, так и примирить отца с матерью, а главное заставить покаяться убийцу отца, придумал сам Павел. На прах возложат корону и царские регалии. Оба гроба – Екатерины и её супруга – выставят в соборе рядом. После всенародной панихиды усопших предадут погребению с царскими почестями. Корону должен был нести главный организатор убийства – Алексей Орлов, который сначала отказывался из-за «слабости в ногах».

За два дня до изъятия из могилы тела императора при сильном 20-градусном морозе из Зимнего дворца в Невскую лавру потянулись процессии траурных карет. «По словам очевидца, более тридцати карет, обитых чёрным сукном, цугом в шесть лошадей, тихо тянулись одна за другою; лошади с головы до земли были в чёрном же сукне, у каждой шёл придворный лакей с факелом в руке, в чёрной епанче с длинными воротниками и в шляпе с широкими полями, обложенной крепом; в таком же наряде с факелами же в руках лакеи шли с обеих сторон у каждой кареты. Кучера сидели в шляпах… В каждой карете кавалеры в глубоком трауре держали регалии. Мрак ночи, могильная чернота на людях, на животных и на колесницах, глубокая тишина во многолюдной толпе, зловещий свет от гробовых факелов, бледные от огня лица – всё вместе представляло глубоко унылое, потрясающее зрелище. Тело императора, вынутое из земли 19 ноября, было положено вместе со старым гробом в богато обитый золотым гроб и поставлено посреди церкви, в которой он был ранее погребён.

Император Павел, в сопровождении великих князей, государыни и придворного штата, прибыл к церкви в пять часов, вошёл в царские ворота, взял с престола приготовленную корону, возложил на себя и потом, подойдя к останкам отца своего, снял с головы своей корону и положил её на гроб Петра III. … При гробе, пока он стоял в Благовещенской церкви, с 19-го ноября по 2-е декабря, дежурили первых четырёх классов особы. Государь с августейшим семейством за всё это время присутствовал на панихиде пять раз и каждый раз прикладывался к руке покойного императора; по преданию гроб вскрывали только на этот момент».

Уцелевшие кости, прах, шляпа, перчатки и его ботфорты будут переложены в новый пышный гроб, который перенесут из Невского монастыря в Зимний дворец. «Накануне этого дня состоялся особенный военный совет по поводу этой церемонии. Все полки гвардии и все бывшие армейские полки в столице были от лавры до самого дворца построены шпалерами. … во время шествия печальной церемонии производился войсками троекратный беглый огонь, с крепости пушечная пальба и колокольный звон по всем церквам. Печальная процессия с первого шага ещё в церкви замялась. Графу Ал. Григ. Орлову было назначено нести императорскую корону, но он зашёл в тёмный угол церкви и там навзрыд плакал. С трудом его отыскали и с ещё большим трудом убедили следовать в процессии. Государь и великие князья шли за печальной колесницей пешком; мороз стоял в этот день довольно большой, впрочем, по имеющимся официальным сведениям, от стужи потерпел один только траурный рыцарь. Гроб Петра III был отвезён с подобающей честью в Зимний дворец и поставлен на катафалк подле тела Екатерины. Современник Н. И. Греч в своих воспоминаниях говорит: «Я видел это шествие из окна в доме Петропавловской церкви. Гвардия стояла по обеим сторонам Невского проспекта; между великанами-гренадёрами в изящных светло-зелёных мундирах, с великолепными касками, теснились переведённые в гвардию мелкие гатчинские солдаты, в смешном наряде пруссаков Семилетней войны. Но общее внимание было обращено на трёх человек, несших концы покрова – это были граф Ал. Григ. Орлов, князь Барятинский и Пасек. Далее, – продолжает Н. Греч, – я видел оба гроба на одном катафалке и видел шествие обоих гробов по Миллионной и по наведённому на этот случай мосту от Мраморного дворца в крепость».

Об этих похоронах в крепости сохранилось следующее: «При начатии панихиды, во время эктении, при раздаче свечей митрополит Гавриил кадил гробы их величеств; по окончании каждения, во время пения панихиды, несен и опущен в землю гроб императрицы Екатерины Алексеевны, и когда потом несен гроб императора Петра III, в то время духовенство с левой стороны пришло к царским дверям и при опущении окончена панихида и возглашена «вечная память». Потом понесены регалии, и за ними изволил из церкви идти государь с высочайшею фамилиею» (М. И. Пыляев «Старый Петербург).

Сама же секретная рукопись, выскользнув из тайного ларца Екатерины, эти «воспоминания бабки, позор семьи» по словам её внука Николая I, будет напечатана за границей, став после смерти Екатерины из тайны всеобщим достоянием.

Правление Павла

Он царствовал 4 года, 4 месяца и 4 дня.

«Очаровательный государь и отвратительный тиран», – не уставал повторять Александр Суворов о Павле Первом. 5 (17).04.1797 года Павел был коронован в Москве, куда он прибыл за неделю, в Вербное воскресенье. Стоял мороз, придворным было приказано въехать в город верхом в парадных мундирах. Некоторые не умели сидеть на лошадях! Императорская свита выглядела комично и жалко: закоченевших от холода придворных, едва сняли с лошадей. Придворные должны были явиться в 5 утра, дамы в 7 часов. Подражая Фридриху Второму, который вставал между 3 и 4 утра и сразу брался за работу, Петров правнук дал сенаторам неслыханный приказ являться на работу в 8 утра.

Коронация проходила 17 апреля 1797 года в первый день Пасхи в Успенском соборе. Впервые вместе с государем короновалась и его супруга. Дурным знаком посчитали, что входя в царские врата у алтаря, Павел не снял шпагу и лишь по просьбе митрополита расстался с оружием. А отходя от алтаря, император покачнулся и отступил назад. В день коронования был принят закон о престолонаследии, установление об орденах, манифест о трёхдневой барщине, о непринуждении крестьян к работе в воскресенье.

По аналогии с указом о вольности дворянства Павел хотел издать указ о вольности крестьянства. Он не считал крестьян людьми второго сорта, а пытался уравнять их с дворянами, провинившихся дворян полагал даже наказывать, как всех остальных. А как же многочисленные привилегии Екатерины, дарованные дворянам? Среди прочих вопросов приказал навести справки о возможности разведения сахарной свеклы.

Имея с детства пристрастие к парадам, церемониям, словом, ко всему монументальному, Павел много времени проводил в церемониях, часто под видом военной реорганизации в парадах. Гвардию, которая в последние годы Екатерины превратилась по существу в дорогостоящую игрушку, Павел пытался превратить в полноценную боевую единицу. Стремление Павла навести порядок в гвардии, привело к запрету записи в полки с малолетства и вызову офицеров из продолжительных отпусков. Значительное сокращение армии делали Павла непопулярным.

Он и не скрывал своего намерения произвести в России полную революцию, как только вступит на престол. За время своего правления он стремился перелопатить, перевернуть Россию сверху донизу. Исповедуя волюнтаризм, он считал все возможным. Пренебрегая обстоятельствами и не жалея живота своего, Павел весь свой пыл и темперамент вкладывал в претворение своих многочисленных идей.

Похоронам Суворова Павел не уделил никакого внимания. В незаслуженную опалу Суворов попал из-за протеста против навязывания прусского обмундирования. Полководец говорил Павлу: «Русские всегда били пруссаков, так зачем же их брать за образец», после чего последовала недолгая высылка Суворова в его имение. Однако новая форма (22руб) была значительно дешевле екатерининской (120руб).

Французская революция оказала сильное влияние на Павла. Страх перед призраком якобинства, который начал бродить по Европе, все больше усиливался. Страх возрастал по мере возникновения и распространения крестьянских выступлений. После тех послаблений в барщине, которые ввел Павел, воодушевленные крестьяне ожидали отмены крепостного права. Павел стабилизировал цены на хлеб, приказав продавать его из казенных магазинов, что облегчило жизнь народа, хоть и нанесло урон казне из-за огромного снижения цены на хлеб. В целях снижения инфляции по его приказанию перед Зимним было сожжено более, чем на 5 миллионов рублей ассигнаций. Крестьянские волнения были жестоко подавлены.

В январе 1797 г. вышел указ о запрете внешнего подражания якобинцам. Запрещались круглые шляпы, высокие сапоги, длинные панталоны, башмаки с завязками. Полиция срывала такие шляпы с прохожих, обрезала длинные воротники, снимала жилеты.

В феврале 1797 г. выходит указ о закрытии частных типографий и учреждении цензуры, в числе запрещённых оказались и «Путешествия Гулливера». Позже был введен запрет на ввоз любых иностранных книг и даже нот, запрещен выезд за границу на обучение. Этим Павел многих озлобил против себя, хотя и поставил прочный заслон на пути распространения модной в то время крамолы революции.

Посланник Пруссии Брюль писал: «Отвращение дворянства превосходит всё вообразимое. Неуверенность в завтрашнем дне, страх потерять должность и непрерывные нововведения приводят его в отчаяние». Петербург пустел, аристократия, мелкое и среднее дворянство боялись Павла. Похороны матери превратились в некий фарс. Павел вырыл труп отца и короновал его. Благородно желая примирить противников при жизни за гробом, корону заставил нести предполагаемого цареубийцу. Невольно напрашивается аналогия с Ярославом Мудрым, который канонизировал кости убиенных дядьев.

Получив долгожданную власть в 42 года, Павла захлестнула жажда реформаторства и бумаготворчества. На воротах царского дворца Павел повесил желтый ящик, куда каждый мог опустить свое послание. Большинство жалоб касались трактирщиков, которые разбавляют спиртные напитки водой, и оскорбительные послания Павлу. Раздосадованный тематикой посланий, Павел распорядился снять ящик.

Тайная экспедиция (новый карательный орган) за годы правления Павла рассмотрела 573 дела, половина которых составляли политические дела об измене и оскорблении царского величества. Проявив милосердие, Павел освободил Радищева и Новикова, раздарил более миллиона рублей. Однако самого заговора на жизнь самодержца Тайная экспедиция не узрела. К чести Павла он никого не казнил, простив даже последнего фаворита Платона Зубова. Вернув многих проштрафившихся, он пополнил ряды заговорщиков.

В религиозных вопросах Павел проявил широкую терпимость, чем озлобил против себя православную церковь. Старообрядцы (указ от 12.3.1798), католики получили свободу исповедовать ту веру, в которой родились, более того им предписывалось неукоснительно соблюдать все церковные обряды (указ о свободе вероисповедания от 18.3.1797), в то же время главари беспоповцев, духоборы, глава скопцов были арестованы и высланы. Искренне верующий, во время вдохновенной молитвы в глазах Павла появлялись слёзы, император домогался, чтобы Ватикан утвердил его в звании великого магистра, к чему папа Пий Седьмой отнёсся сдержанно, как и к стремлению Павла объединения двух Церквей.

После захвата Мальты Бонапартом Павел предоставил мальтийским рыцарям дом в столице и крупную сумму, более двухсот тысяч рублей. Он согласился принять от них звание великого магистра. Павел считал «союз религий» самой сильной преградой на пути распространения «вселенского зла» революций и атеизма. В России на него смотрели, как на вероотступника. Инакомыслящих, а также своих противников и врагов Павел первым придумал сажать в сумасшедший дом.

Российский пророк

Его привезли в Петербург из шлиссельбургской крепости в темнице, где он пробыл до смерти императрицы, кончину которой, день и час её смерти Авель предсказал за год. После смерти Екатерины Великой её сын освободил Авеля и вопросил того о своей судьбе.

– Царства твоего – всего ничего. Ни тебе рады не будут, ни ты рад не будешь. – Замолчав, бесхитростный Авель продолжил своё трагическое предсказание. – И помрёшь ты не своей смертью. … В опочивальне удушен будешь теми, кого греешь ныне на царственной груди своей. В Страстную субботу погребут тебя, царь. Число лет твоих подобно счёту букв изречения на фронтоне твоего замка. Убийцы твои возгласят тебя безумным, будут твою добрую память поносить. Да не обманешь русский народ, не обманешь!

Не мог бесхитростный Авель ни выпросить себе лучшей доли при беседе с царем, ни хитрить как другие. Совсем не беспокоился о своей судьбе. Судьба Родины, судьба народа и миллионов простых крестьян беспокоили его гораздо больше собственной судьбы. Он говорил царю о судьбах Родины, о трёх игах, что предстоит пережить его Родине. Не зря он взял себе великомученическое имя Авеля, 21 год отсидел в тюрьмах.

А предстояло России три великих ига: татарское, польское и новое грядущее иго – жидовское.

– Что? Святая Русь под игом жидовским? Не быть сему во веки! – все больше хмурился и возмущался император Павел I – Пустое болтаешь, черноризец…

– А где татары? Где поляки? И с игом жидовским то же будет! О том не печалься, батюшка Царь: христоубийцы понесут своё, – пытался успокоить его Авель.

Все больше гневался Павел I на речи Авеля о том, кто и сколько будет править. Сколько будет царствовать сын Павла, Александр I, внук Павла Александр II, который освободит крестьян, побьет турок, прослывёт царем-освободителем, но его убьют свои же граждане в столице среди бела дня. Сын его, Александр III наведёт порядок и мир. Но даже Авель заплакал, когда стал сказывать о святом царе Николае II, о его терновом венце вместо царской короны.

– Предан будет народом своим, как некогда сын Божий был предан. Война будет великая, мировая. … По воздуху люди, как птицы летать будут, под водою, как рыбы, плавать научатся. … Измена же все расти будет. И рухнет царский трон. Кровь и слёзы напоят сырую землю. Мужик с топором возьмет в безумии власть, воистину казни египетские начнутся. А потом будет жид скорпионом бичевать землю русскую, грабить Святыни ее, закрывать Церкви Божии, казнить лучших людей русских.

Задумался и пригорюнился император, услышав мрачные пророчества Авеля, поскольку совпадали они с предсказанием Петра Великого, прадеда Павла, о судьбе Павла. Приказал Павел изложить всё сказанное Авелем письменно. А послание сие скрепил печатью, спрятал в ларец и благословил вскрыть сие послание праправнуку своему, чтобы ведал о своей судьбе.

«Вскрыть потомку нашему в столетний юбилей дня моей кончины», – написал Павел на конверте. Бумаги Авеля хранились у Новгородского Митрополита Гавриила («Записки сенатора И. В. Лопухина 1859—1860», Москва, «Наука», 1990 год). Павел даст им указание разобраться с предсказаниями Авеля.

Заговор против Павла

Всё более и более нарастала оппозиция Павлу. Историк Александр Панченко не случайно называл Павла русским Гамлетом. Сначала его мучил вопрос смерти отца, позже он оказался один против всех, поскольку не сумел распознать хитроумный заговор против него.

На всех мероприятиях обер-церемонийместер граф П.А.Валуев специально сажал напротив Павла любовницу флигель-адъютанта Ф.П.Уварова А. П. Лопухину. В исполнении плана кроме Уварова и Валуева участвовал И. П. Кутайсов, камердинер и брадобрей Павла. Ивана Павловича Кутайсова, взятого в плен в Кутаиси маленького турчонка, Павел пожалел, взял под свое покровительство и воспитывал за свой счет.

Вскоре Павел увлекся красоткой, тем более что после рождения сына Михаила он переехал в отдельную опочивальню. Попытки Нелидовой примирить Павла с супругой закончились неудачно. После стольких лет преданной службы ей неожиданно приказали немедленно оставить двор. С середины 1798 года первыми лицами у престола становятся смышлёный Кутайсов и генерал-прокурор П.В.Лопухин, отец любовницы, который получил к тому же дом в Петербурге, поместье с восемью тысячами душ.

Вступив на скользкий путь ущемления прав благородного сословия, Павел нарушил положения «Жалованной грамоты дворянству 1785 года». Император надеялся не только примирить, но и вовсе уничтожить антагонизм различных частей общества с помощью равенства всех перед законом. Реорганизация некоторых губерний привела к ломке местных учреждений. Император отменил дворянские собрания по губерниям. Встревожило аристократию и лишение дворян такой важной привилегии, как свобода от телесного наказания. Особенно недовольны были офицеры, принадлежавшие к лучших фамилиям русского дворянства, которые очутились на равных с простыми «гатчинцами», офицерами «из тёмных хохлов».

Интересна в связи с этим деятельность лидеров и идейных вдохновителей аристократической верхушки России Воронцовых. Дашкова-Воронцова ненавидела Павла, её он сослал. Старший Александр Воронцов занимал крупные посты при Екатерине. Младший Воронцов Семён начал с военной карьеры, затем стал посланником в Великобритании.

Павел щедро наградил С. Р. Воронцова, присвоив ему звание генерала, звание чрезвычайного и полномочного посла, орден Андрея Первозванного, его дочь стала императорской фрейлиной. Промежуточным звеном, связником между Лондоном и заговорщиками в России служит назначенный в Пруссию посланником Н. П. Панин. В переписку с С. Р. Воронцовым вступил и сам наследник престола Александр. Послания писались либо симпатическими чернилами, либо лимонным соком.

Русские спецслужбы раскрыли английский шифр, Павел воочию убедился в прекрасной осведомленности британского посланника Витворта. Узнал Павел и о нелестных характеристиках, которые ему давал Витворт, после чего официально поставил вопрос об отозвании лживого посланника. Витворт выехал из России в июне 1800 года. Взяв накануне у своего банкира 40 тысяч рублей, он потратил 28 из них на подкуп Кутайсова, через которого Палену, главному интригану, удалось добиться отставки Ростопчина и возвращения находившихся в опале вне столицы братьев Зубовых и Беннингсена в Петербург.

Павла оскорбляла корыстная политика Англии, которая пыталась перекроить Европу руками России и Австрии. У Австрии тоже были территориальные претензии, и только Павел, как Дон Кихот защищал европейские троны от революции. Англия оккупировала Мальту, не позволив Павлу превратить этот остров в опорный пункт России. Павел присоединил Грузию к России. После Мальты Павел решил нанести чувствительный удар Англии, планируя поход в Индию. Павел объявил войну Испании и наложил секвестр на испанские суда в русских портах.

Стремясь разрушить любой флот, способный ей противостоять, Англия пыталась ослабить всякую промышленность и торговлю, угрожающие её первенству и приоритетам. Павел не желал больше «таскать каштаны из огня» для своих коварных и хитрых союзников. Его возмущало, как Австрия поработила Италию, после того как Суворов очистил Италию от французов. Более того, Павел решил сыграть свою партию в европейские шахматы, он порвал союз с Англией и Австрией, заключил союз с Пруссией. Он сменил свои внешнеполитические пристрастия, решив повернуться к Франции, переориентировавшись на нового, сильного «короля де факто» Наполеона.

Что касается внутренней политики, то со смертью Екатерины закончился золотой век грабителей, многие лица лишились возможности обогащаться. Павел припугнул бюрократию, он раздражал «толпу раззолоченных, хищных тунеядцев». Значительно был сокращен придворный персонал. В отличие от матери Павел, будучи экономным, зимой и летом носил одну и ту же шинель, которую сам не раз чинил и у которой лишь меняли подкладку. В путешествиях любил останавливаться в крестьянских избах и запрещал заранее готовиться к его приему.

Осенью 1800 года начались тайные переговоры с наследником Александром о введении регентства по примеру Англии, где наследный принц вместе с парламентом и кабинетом министров контролировал безумного короля Георга Третьего или по примеру Дании, где наследный принц Фридрих управлял страной вместо психически больного Христиана Седьмого.

Запуганный революцией, впечатлительный молодой Александр требовал, чтобы Павел имел «все, что только может ему доставить удовольствие, и что он будет там доволен и счастлив» («Наука и религия», 1995). Помимо Панина на наследника постоянно воздействовал Пален, который запугивал его безумием Павла и перспективой собственного заточения. Но даже в этом случае Александр требовал у Палена клятвенного слова о недопустимости покушения.

12 января 1801года Павел приказал атаману Войска Донского нанести удар англичанам «там, где …чувствительнее и, где меньше ожидают,…в Индии самое лучшее». В планы Наполеона также входила Индия, французы с берегов Рейна через устье Дуная собирались соединиться в Персии с русскими. Англия имела все основания, значительную политическую и экономическую выгоду устранить Павла. В феврале Лондон послал на Балтику к Кронштадту эскадру под командованием адмирала Нельсона.

В последние годы жизни под влиянием дезинформации Павел часто отдавал нелепые распоряжения, подписывал бессмысленные указы. Он не мог создать себе преданное рабочее окружение, верную команду. Он надеялся только на самого себя. После отставки Ростопчина вице-канцлером вновь назначен Куракин А. Б., граф Пален П. А. был военным губернатором и членом коллегии иностранных дел. При Павле значительно усилились его позиции, он управлял почтовым ведомством и значительной частью армии. Это был тот самый Пален, который, получив указание Павла «намылить княгине Голицыной голову», приехал к ней, попросил мыло, таз, горячей воды, словом, полностью выполнил данное ему указание. В ноябре 1800-го братья Зубовы, по примеру братьев Орловых при Екатерине – Платон и Валериан Зубовы получили посты директоров 1-го и 2-го Кадетских корпусов, а Николай – шефа Сумского гусарского полка.

В решающий момент надёжный полк по совету всё того же Палена император сам вывел из города. Позже отставка Никиты Хрущева точь-в-точь пойдет по алгоритму отстранения Павла Первого. Никита Сергеевич лишь отметил, что ему повезло, хорошо, что он остался жив.

Все чаще Павлу стали приписывать безумие – распространённый в то время приём дипломатии, Суворова в свое время тоже объявляли сумасшедшим. Позже в 1802—1804 во всех дипломатических сообщениях Бонапарта объявили сумасшедшим, битва при Аустерлице полностью опровергнет сию уловку дипломатии.

12.2.1801 года Павел с семьей переехал на жительство в новый Михайловский замок, на фронтоне Павел велел начертать надпись, состоящую из 47 букв «Дому твоему подобаетъ святыня Господня въ долготу дней». В этом доме Павел будет убит через 40 дней в возрасте 47 лет, подтвердив предсказание Авеля. Этой надписью Павел словно напророчил себе дни, а не долгие годы. Что мешало просить ему долготу лет, а не дней? Судьба?

Сначала назначили срок исполнения заговора на Пасху – 24 марта 1801г. Однако, узнав о намерении Павла заменить Палена Аракчеевым, заговор перенесли на 11 марта. Павел предчувствовал свою смерть. Встречаясь с Паленом 7 марта, он вдруг спросил его про 1762 год, год убийства своего отца. Пален всячески успокаивал Павла: «Вам нечего бояться. Я держу в руках все нити заговора. Ваш отец… ненавидел русских, а вы любите их, уважаете их и пользуетесь их любовью».

Проницательность Павла так испугала Палена, что тот пробыл в мятежной тревоге следующие два дня. Помимо богатого воображения у императора хорошо было развито предвидение и экстрасенсорные способности, иногда воображаемые предметы он воспринимал, как реально существующие. За своим последним ужином он был необычайно весел. Весёлость, как он говорил, находит на него «всегда перед печалью».

Накануне Павел видел сон, где его насильно одевают в одежду, которая его душит. Сама судьба давала ему тревожные знаки. Взглянув в зеркало после ужина, он удивился: «Посмотрите, какое смешное зеркало, я вижу себя в нём с кривою шеей». Уходя спать, Павел ни с кем не простился, сказав в пространство: «Чему быть, того не миновать».

Участники заговора, в их числе генералы, офицеры собираются 11 марта на разных квартирах, после одиннадцати вечера в пристройке Зимнего дворца пьют шампанское за здоровье нового императора. Этот тост провозгласил Пален. Когда возникает вопрос, что делать с Павлом, Пален отвечает французской поговоркой: «Когда готовят омлет, разбивают яйца». Ранее обсуждая этот вопрос с сыном Павла, он дал ему слово не допустить убийство отца. В то же время он считал: «Если жизнь Павла не будет прекращена, то двери его темницы скоро откроются».

Вскоре участники вооружаются пистолетами, разбиваются на две колонны, которые должны соединиться в Михайловском замке. Главная задача возлагается на колонну Беннингсена с братьями Н. и П. Зубовыми. Беспрепятственно 12 человек дошли до императорских покоев, в этом помог шеф охраны императора Уваров Фёдор, который встречался ранее с Паленом. Граф-камердинер Кутайсов бросил Павла.

Один из гайдуков стражи получил удар сабли по голове. Перепуганный Павел спрятался. «Он убежал», – недоумевал Платон Зубов. Беннингсен увидел, где прячется Павел. В парадном мундире в шляпе на голове и со шпагой в руке по-французски Беннингсен потребовал от Павла отречения от престола. Павел воскликнул: «Что же я вам сделал!». В ответ он услышал: «Вот уже четыре года, как вы нас мучаете…».

– «Я ничего не подпишу», – только и ответил Павел. В толчее опрокинули лампу, которая потухла. Его жестоко били, душили, скорее всего, удар Николая Зубова табакеркой в левый висок прервал жизнь Павла, для верности его еще задушили офицерским шарфом.