Текст книги "Другая сестра"

Круг Третий
Принятие

1

После странной встречи возле лифта, в тот же вечер Мика, вернувшись с сюжета, вместо того, чтобы пойти домой, поднялся в офис в надежде встретить Дэна, который прочитал все его сообщения, но не ответил. Вэлу он пока звонить не стал – все равно разговаривать было неудобно.

– Скажи мне, что я рехнулся. – Мика застал Дэна на пороге кабинета.

Тот, зажав под мышкой портфель, старательно закрывал кабинет на ключ. На лбу проступила испарина.

– Я не смог ничего сделать. Ксения приняла ее на работу.

– Ты видел ее? Это правда она?

– Да, это она. – Дэн стремительно направился к выходу сквозь полупустой опенспейс. – Извини, я опаздываю на консультацию. Клиент уже ждет.

– Я с тобой. Мне самому со дня на день понадобится психолог.

– Успеешь. Лучше составь компанию Валяну, он в «Карете». Уже, наверное, все пиво выдул. И будьте готовы, что завтра она снова появится в офисе.

Мика отпустил товарища и отправился в паб, где надеялся встретить Вэла. Впервые за весь апрель привычный холод не окутал вечерний город. Теплый воздух стоял неподвижно, как летом, опьяняя многообещающими запахами оттаявшей земли и пробирающихся по тонким ветвям деревьев молодых ростков. Но все это действовало на Мику удушающе, будто воздух остановился неспроста, а затаил в себе угрозу скорой расправы.

Дэн оказался прав насчет Вэла. Правда, Мика застал его уже расплачивающимся по счету.

– Ты уходишь?

– Да, маман позвонила. Набрала котомок на рынке, как всегда, больше собственного веса. Просит помочь дотащить до дома. Ну и с ужином помогу ей. Хочешь с нами?

Обычно Мика не мог сдержать улыбки умиления, когда Вэл говорил о своей маме – он с юных лет любил Лидию Васильевну и восхищался невозмутимостью друга, которого никогда не пугал ярлык маменькиного сынка, – но сейчас он с серьезным видом сказал:

– Нет, спасибо. Ты сегодня ничего необычного не заметил?

– И ты туда же?

– В смысле?

– Да вон Дэн гоняется за призраками.

– Я тоже ее видел.

– И я ее видел, – развел огромными лапищами Вэл. – Обычную перепуганную деваху, новую корреспондентку. Ничего особенного. И уж точно она не та, о ком вы подумали. Все, бывай. До завтра.

Получив дружеский прощальный шлепок по плечу, Мика опустился за стол и заказал пива. Быстро опустошив кружку светлого, весело пенящегося напитка, он отправился домой, где рухнул на продавленную кровать с деревянным изголовьем и крепко проспал до самого утра.

Новый день оказался еще теплее предыдущего. Мике пришлось покопаться на вешалке в поисках легких вещей, так как ветхий термометр, хлипко прикрученный к деревянной оконной раме, сообщил, что апрельское утро встречает жителей столицы двадцатиградусной жарой. Это был тот самый неуловимый период в году, когда одной погоды было достаточно для поднятия настроения. Но сегодня Мика хмуро оглядел себя в узком напольном зеркале: голубые джинсы, футболка с пальмовым принтом и ветровка цвета хаки.

Покидая комнату, он кинул понурый взгляд на закрытый ноутбук, давно не подвергавшийся усердиям писательского труда.

Все образуется. Пусть даже пока сложно это представить. Но, как недаром сказал один мудрец, и это пройдет. А если она, как пообещал Дэн, опять появится сегодня в телецентре, то ситуация разрешится стремительнее, чем можно ожидать.

Рабочий день начался как обычно. Новенькой не было видно. Ближе к полудню он подсел к Вэлу, который трудился над сеткой вечерних новостей, и тот, вместо того чтобы поделиться своими наблюдениями, сунул ему контейнер с принесенной из дома едой:

– На вот, маман просила тебя подкормить.

– Спасибо. Надеюсь, ты принимал участие в готовке?

– Пф! Что за вопрос? – не отрывая взгляда от монитора, ответил Вэл. – Чистил, шинковал – все как обычно.

Мика знал, что это тот редкий случай, когда Вэл говорит серьезно, и, несмотря на отсутствие аппетита, с благодарностью принял еду и с удовольствием ее съел.

Его начинала бесить зависимость от ожидания появления новенькой. Он даже порывался зайти к Дэну, но в его кабинете постоянно кто-нибудь торчал.

Вскоре Мике пришлось выехать на сюжет, и он, попросив у коллеги сигарету, вышел из телецентра пораньше, чтобы успеть покурить.

Солнце палило нещадно, утреннее приятное тепло сменилось изнуряющим зноем. Город в один день переоделся в летнюю одежду. На фоне остальных выделялись прохожие с теплыми куртками под мышками – бедолаги, которые то ли не успели сориентироваться, то ли не ночевали дома.

Слева, чуть позади от него, открылась дверь, из нее вышли несколько сотрудников телецентра. И среди них – невысокая девушка в свободных черных шортах и джинсовом белом пиджачке, накинутом поверх шелковой майки. Она остановилась рядом с Микой и козырьком сложила ладонь на уровне бровей, чтобы получше разглядеть его.

– Привет! Я Аглая Матросова, новый корреспондент.

Мика чуть не превратился в пепел от пронзительного взгляда новенькой. Ноги подкосились под тяжестью съемочного оборудования, хотя Мика к нему давно привык. Перед глазами все поплыло, во рту пересохло. Только потому что рядом стоял водитель, а девушка вела себя весьма приветливо, он взял себя в руки и из последних сил вымолвил:

– Михаил. Мика. Оператор. Рад знакомству.

Поразительное сходство с той стриптизершей. «Да брось, – подсказывал ему еще вполне здоровый разум, – это она. Она, точно».

– Значит, мы будем вместе с вами выезжать на съемки и интервью? – весело предположила Аглая.

– Вероятно. То есть не всегда. У нас несколько операторов в штате.

– Да, я понимаю, – открыто улыбнулась девушка. – Как и корреспондентов. Поэтому если не сегодня, то завтра, верно?

Новенькая светилась дружелюбием и озорной легкостью, и Мика чуть отогрелся под ее игривым взглядом. Никак нельзя было связать ту ночь и сегодняшнюю непринужденную беседу. Да и наверняка «здесь и сейчас» реальнее, чем то туманное дереальное, как выразился Дэн, утро. А значит, нет причин для паники. Впервые за всю последнюю напряженную неделю, пропитанную ощущением безысходности и чувством вины, ему, наконец, полегчало. А милая девушка, принесшая ему столь легкое избавление, вдруг вызвала в нем желание опекать ее и благодарить. Но Мика скрыл свои эмоции, скромно потупив взгляд.

– Хорошего дня, Миша! И держите за меня кулачки: сегодня у меня первое интервью!

Мика интуитивно сделал несколько шагов вслед за ней и, увидев, как она садится в машину с эмблемой телеканала, вдруг неожиданно для себя позавидовал той съемочной группе. Ему хотелось продлить и закрепить ощущение собственной непричастности к тому ужасному утру. А возможно это было, как ни странно, только рядом с ней. Поэтому он на каком-то подсознательном уровне начал стремиться к нахождению рядом с Аглаей.

Мика хотел вернуться в офис и найти возможность обсудить с друзьями происходящее, подтвердить уверенные предположения Дэна, но ему пришлось уехать на съемки до самого вечера. По возвращении он не застал ни друзей, ни Аглаи: было уже поздно. Сдав оборудование в камеру хранения, он пешком отправился домой. На носу были майские праздники, и, чтобы хоть как-то отвлечься от мыслей о новенькой с волосами цвета спелой ржи в лучах заката, он подумал о том, как провести эти дни.

В прошлом году он провел их с Элей. Тогда их отношения были еще совсем свежи, они наслаждались зыбким, непременно проходящим, но пока еще довольно сильным чувством новизны. Все, что они ни делали, было прекрасно: поездки по историческим городам Золотого кольца, посиделки с его друзьями, ночевки на чужих дачах с сырыми несвежими простынями или в холодных палатках без удобств. Все внешние факторы уходили на второй план, потому что у них было главное: новизна чувств и безусловное желание касаться друг друга, заменяющее заботу о собственном комфорте.

Прошлой весной Мика влюблялся в Элю все сильнее с каждым днем, познавая ее тонкий ум, веселый нрав и природную тактичность. Она не воротила нос от крепкого словца и пошлых шуток, которые щедро изливал на свое окружение его приятель Вэл, не пыталась отделаться от занудных бесед Дэна и не тяготилась обществом его не по годам серьезной и вечно всем недовольной жены Нади. Она приняла Мику полностью, с его неоднозначным окружением, с финансовыми проблемами и неустроенностью. Тогда ему так казалось, и он был счастлив.

Но теперь эти воспоминания мимолетны, и о каникулах он задумался только лишь для того, чтобы вытеснить навязчивые мысли об Аглае. То, что в его жизни больше нет Эли, означает, что эти майские дни он проведет без любви, но с пользой: плодотворно поработает над книгой и постарается закончить черновик. Наверняка Вэл, как обычно, позовет его на рыбалку, а он, как обычно, не сможет отказать.

И тут же Мика подумал, что теперь уже все не «как обычно». Резкой болью в висках откликнулись нахлынувшие смутные воспоминания – последствия его безотказности. На рыбалку он не поедет. Да и Вэл, возможно, его не позовет. Привычная близость между ними исчезла, хотя никто еще этого до конца не осознавал.

В тот вечер он писал с надрывом, текст лился сам собой, но был какой-то больной, зараженный невидимой хворью автора, перед глазами которого то и дело мелькала рассыпчатая копна рыжих волос.

Спал он нервно и беспокойно, представляя избавление от наваждения только в новой встрече с ней. Ему снова требовалось подтверждение собственной непричастности к страшному преступлению. Весь ее беззаботный вид, добрая улыбка и чистый взгляд убеждали его в том, что ничего страшного не произошло, что он вовсе не грубый беспощадный насильник, каким представлял себя в последние дни.

Мика проснулся раньше будильника и отправился в офис телецентра, не дожидаясь начала рабочего дня. Плевать, что подумают коллеги, дорабатывающие утреннюю смену. Главное – увидеть ее, убедиться, что она не плод его больного сознания, стремящегося задобрить совесть симпатичной галлюцинацией.

За одним из рабочих мест полупустого опенспейса появилась ее рыжая головка. Новенькие всегда приходят вовремя и даже раньше, по крайней мере, в первую неделю работы. Мика выдохнул и позволил себе выпить стаканчик кофе из автомата.

На днях он встретил Элю около бара – похоже, она караулила его, желая поговорить. Но он был настолько невменяем тогда, что обошелся с ней довольно резко. Он всерьез считал, что именно ее поступок привел к тем событиям в клубе. Будь он в отношениях с ней, он даже не сунулся бы в подобное место, не говоря уже о последствиях.

Теперь, сжимая в руке пустой бумажный стаканчик и осторожно поглядывая в сторону Аглаи, которая уже успела пару раз доброжелательно ему улыбнуться, он начал сомневаться. А были ли они, эти последствия? Были ли они тем, за что он успел съесть себя изнутри и возненавидеть?

Будто благословленный ее дружелюбным настроем, он полноценно погрузился в работу, а к обеду у него даже проснулся аппетит. Он взял в буфете пару пластиковых контейнеров с едой и пошел перекусить в небольшую кухню. Столовой на этаже не было, большинство сотрудников опустошали свои контейнеры прямо на рабочих местах. Кто-то съедал обед по дороге из «Макдоналдса» или «Бургер Кинга». Мало кто из телевизионщиков с их сумасшедшим ритмом мог позволить себе рассиживаться в кафе или ресторане.

Аглая появилась в кухне вслед за ним, присела напротив за небольшим столиком, поинтересовалась, не будет ли он возражать, если она составит ему компанию. Мика сумел подавить в себе страх и изумление и превратился в приветливого, обаятельного, немного скромного парня, каким был всегда и для всех.

Их разговор лился непринужденно и касался в основном ее первых впечатлений от новой работы, но в то же время что-то в ее глазах обнажало тайное намерение. Игриво и кокетливо, одним взглядом, она вела с ним беседу, параллельную их вербальному общению. Не оставалось ни малейших сомнений: это она. Но она не держит обиды или зла, не травмирована их дерзким бесчеловечным поступком, а воспринимает случившееся, вкупе с последующим совпадением, как занятное приключение.

Еще отчетливее все это проявилось, когда в кухне появился Дэн. Из опенспейса ему был виден только Мика, и, очевидно, он намеревался перекинуться парой слов с другом, не подозревая, с кем именно тот мило беседует. В руках у Дэна была кружка, которую он собирался ополоснуть, но, заметив Аглаю, остановился как вкопанный и забыл, зачем пришел. Мика опустил голову и продолжил наблюдать за девушкой исподлобья. Та непринужденно поздоровалась с Дэном, спросила, как его настроение, и пообещала зайти к нему до конца рабочего дня, чтобы продолжить какой-то неоконченный разговор. При этом она переводила заискивающий взгляд с одного мужчины на другого, будто вовлекала их в свою игру. Дэн кивнул и многозначительно посмотрел на Мику, как бы спрашивая: «Какого хрена тут происходит?» Мика в ответ едва заметно пожал плечами. А Аглая… Будь он проклят, если она не улыбалась, глядя в тарелку. И то была даже не улыбка, а насмешка над двумя растерянными мужчинами.

2

– Все становится на свои места, не так ли? – свободно вращаясь в кресле, загадочно проговорил Дэн.

Его кабинет был одним из немногих мест в телецентре, где можно было уединиться. Что и сделали друзья, когда уже невозможно стало молчать.

– Долго вы еще собирались тихушничать, воробушки-хуебушки? – возмущенно проворчал Вэл. – Я реально не узнал ее. Хорошо еще, не успел подкатить с какой-нибудь двусмысленной шуточкой. Собирался ведь! Просто не успел.

– Она крутилась перед нами на шесте полночи еще до того, как мы впали в забытье, – напомнил Мика.

– Так я же не на лицо смотрел! У меня вообще веки отяжелели гораздо раньше, чем отшибло память. Вот досюда только глаз поднимался, – хохотнув, Вэл прочертил невидимую линию чуть выше своей груди. – Удивляюсь, как вы узнали ее. Может, у вас синхронный глюк? Как вчерашняя проститутка заняла должность корреспондента на престижном телеканале?

Дэн сделал вид, что изучает текст на листе А4, хотя на самом деле помнил его наизусть.

– В резюме сказано, что Аглая Матросова закончила журфак в Самаре прошлым летом. Теоретически она могла прибегнуть к легкому заработку, пока искала работу по специальности. Правда, по телефону перед собеседованием она заверила меня, что всего две недели назад приехала в Москву и остановилась у сестры.

– Парни, может, это все-таки не она? Мало ли похожих типажей, – не унимался Вэл.

– Я бы согласился с тобой, – серьезно начал Дэн, отложив вызубренное резюме, – если бы не заметил, как она растерялась, увидев меня здесь. По-видимому, испугалась, что я узнаю ее и воспрепятствую устройству на канал. Но когда ее приняли, успокоилась, собралась и начала вести себя вызывающе.

– Да, в первый день она выглядела испуганной и растерянной. Даже в лифт со мной не зашла, – подтвердил Мика.

– А теперь превратилась в вызывающую хамку. И это, по-твоему, закономерно? – обратился Вэл к Дэну.

– Она поменяла тактику. Или избрала привычную для себя линию поведения. Она играет с нами, как играла той ночью сначала в роковую соблазнительницу, потом в жертву. Сейчас она забавляется, пользуясь нашим смятением. Она всем видом дает понять, что она – это ОНА.

– Это я тоже заметил. И все-таки, она здесь намеренно или случайно? – Мика подпирал стену и сквозь приоткрытые жалюзи вглядывался в муравейник опенспейса, как будто пытаясь найти ответ.

– Ага. Выследила, нарисовала диплом и устроилась на наш канал. Убивать будет по одному. Отстреливать на хуй. – Развалившийся в кресле для посетителей Вэл сделал выстрел из воображаемого пистолета. – Она на нас не заявила. И не заявит. Потому что мы – добросовестные граждане, которые заплатили за услугу и получили ее. Если она и преследует какие-то цели, то скоро мы поймем какие.

Дэн кивнул:

– Через полчаса у меня с ней беседа. Может быть, мне удастся разгадать ее настрой.

– А почему только сейчас? В первый день струхнул? – обличительно заметил Вэл.

– Признаться, растерялся. Как будто покойника увидел.

Дверь в кабинет открылась сразу после непродолжительного стука. Миниатюрная девушка в стильном черном комбинезоне и с собранными в гладкий хвост рыжими волосами заглянула внутрь. Окинув взглядом замерших при ее появлении мужчин, Аглая деловито поздоровалась и обратилась к сидящему во главе стола:

– Денис Николаевич, я сдала сюжет, так что готова побеседовать с вами, как только вы освободитесь.

– Мы с коллегами уже закончили. Проходите, Аглая.

Вэл демонстративно кашлянул и, лениво поднявшись, пристально посмотрел на девушку, встретив и достойно выдержав ее полный вызова взгляд:

– Аглая, верно? Нас еще не познакомили. Валентин. Просто Валентин. Редактор вечерних новостей. К Денису тоже необязательно обращаться так официально. – Он хотел было добавить «после всего, что между вами было», но сдержался. – На телевидении так принято, у нас при отчестве только шеф. И то только при нем, он просто Палыч.

– Благодарю за ликбез, Валентин. Учту. – Аглая широко улыбнулась, и на ее левом резце сверкнул маленький бриллиантик.

Мика как стоял, так по стенке и переместился к выходу, почтенно кивнув девушке.

Оставшись с Аглаей наедине, Дэн глубоко вдохнул, будто готовясь к схватке с монстром, в клетку к которому его только что бросили на растерзание верные товарищи. Он стоял перед внутренним мучительным выбором: провести стандартное интервью на выявление профпригодности и рабочего потенциала, плавясь под неизменно насмешливым взглядом собеседницы, или попытаться разобраться, что произошло тем утром и каковы истинные намерения новенькой сотрудницы. Дэн разрывался между долгом перед каналом и своим личным убеждением, что он как хороший психолог способен здесь и сейчас разобраться в происходящем.

– Аглая, вы верите в совпадения?

– О да! – решительно ответила девушка и, лихо прокрутившись на стуле, закинула ногу на ногу.

«Невозмутимость, достойная Шэрон Стоун в той самой сцене в полицейском участке из «Основного инстинкта», – подумал Дэн. С другой стороны, чего ей нервничать? Если среди них и есть преступник, то это он сам.

– Тогда скажите мне и моим друзьям в моем лице, как так получилось, что после нашей встречи в клубе вы устроились работать к нам на канал? Это не для личного дела, надеюсь, вы понимаете.

Дэн поправил очки и положил локти на стол, чтобы удобнее было слушать. Довольный своей смелостью и решительностью, он надеялся, что выбил почву из-под ног у дерзкой собеседницы.

– Во-первых, Денис, в вашем лице – или в твоем лице, как принято общаться у вас на канале, – я вижу только твое лицо. И если я и соберусь ответить на вопрос, то попрошу позиционировать наш разговор как конфиденциальный. Скажи как психолог, это не проблема? – девушка скинула туфлю и, согнув ногу в колене, закинула голую ступню на стул.

– Это не проблема, – согласился Дэн.

– Супер. Тогда перейду к «во-вторых». Каналом, который вы усиленно называете вашим, на деле владеет некто Палыч.

– Это правда.

– Бинго! – Аглая изобразила счастье на лице. – В этом и заключается ответ на твой вопрос. Я знала, что завсегдатай нашего клуба – телемагнат. Оставалось выяснить, каким именно каналом он владеет, и отправить туда резюме. Вы же получили его раньше, чем наведались на мое предыдущее место работы?

– Да, мы с тобой общались по телефону до этого.

– Вот тебе и совпадение. Я не виновата, что вы притащили в клуб свои задницы, и независимо от той встречи оказалась бы здесь… Прости за грубость, у нас ведь разговор не для протокола?

– Верно. Можешь не стесняться в выражениях, если угодно.

– Спасибо.

– По телефону ты сказала, что совсем недавно перебралась в Москву.

– Чушь. Я снимаю роскошную хату уже несколько месяцев.

– И никакой сестры нет?

– Бинго!

– Позволь спросить, – вкрадчиво, подавшись вперед, поинтересовался Дэн, – зачем тебе, неглупой барышне с высшим образованием и конкретной мечтой, растрачиваться на грязную работу в сомнительном заведении?

– Подходим к самому интересному, ага? – Аглая высвободила из туфли вторую ногу и, гипнотизируя собеседника изящной щиколоткой, продолжила: – Все просто. И немного грустно. Мне срочно нужны были деньги на лечение тяжелобольной мамы. А тут подвернулась возможность. Довольно быстро удалось заработать больше, чем требовалось. Захотелось комфортной красивой жизни в столице – я сняла для проживания квартиру своей мечты: небольшую, но чистую и современную студию с отдельной спальней.

– Мама выздоровела? – участливо спросил Дэн.

– Нет, умерла.

– Мне жаль.

– В общем, мечту о работе на телевидении пришлось немного отложить. Но теперь я здесь, и это здорово!

– Ты уволилась из клуба?

– Не совсем – сократила количество смен. Танцую там по выходным для поддержки штанов. Прости за каламбур, – рассмеялась девушка. – Это же не возбраняется?

– Немного противоречит нашим этическим нормам. Выходит, зарплаты корреспондента тебе мало?

– Скажем так – она не покроет всего, к чему я привыкла. Но главное не в деньгах.

– А в чем же?

– У нас ведь конфиденциальный разговор? – заговорщически еще раз уточнила Аглая.

– Конечно.

– Я нимфоманка. Страдаю от безудержного желания с самого детства. Поэтому работа в клубе такого формата – настоящая находка для меня. Практически в любое время могу удовлетворить свои потребности весьма гуманным и прибыльным способом. Мне больше не нужно путаться с неудачниками и голодранцами, которые попадались мне раньше в местечковых заведениях моего города. А у нас в клубе – элита. Все красивые, холеные. Или просто очень богатые.

– А устроить личную жизнь не пробовала?

– Ой, это дохлый номер. Один мужчина не в состоянии удовлетворить все мои потребности. Разве вы не в курсе особенностей подобного недуга, доктор?

– Мне знакома эта особенность. Поэтому спрошу: чем же ты спасаешься сейчас, когда из-за работы здесь появляешься в клубе реже, чем тебе хотелось бы?

– Какое отношение это имеет к делу?.. Хотя секрета никакого нет: приглядываюсь потихоньку к коллегам.

– Так недолго и плохую репутацию заработать.

– Значит, придется ограничиться теми, кто уже в курсе моих пристрастий.

– Не думаю, что мы с друзьями захотим повторить. Слишком уж это было…

– Экстремально?

– Ну…

– Иногда у меня сносит крышу. И чтобы обострить ощущения, я прибегаю к ролевым играм.

– Таким, как…

– Изнасилование. Да. Это моя любимая. И вы полностью оправдали мои ожидания.

Дэн нервно сглотнул. Он не ожидал от себя такой прыти, а от собеседницы – такого откровения. Их разговор зашел слишком далеко. Но он выяснил главное. И друзей он попытается успокоить, не раскрывая деталей их разговора.

– Спасибо за откровенность. Многое встало на свои места.

– Мне жаль, если я напугала и озадачила вас. Надеялась, что вы хорошо проведете время.

Дэн промолчал, перебирая в памяти мучения последних недель.

– Может быть, мне нужна профессиональная помощь?

– Однозначно.

– Я же не безнадежна? Ты не подумай, я не хочу умереть в обнимку с шестом. Хочу и отношений, семью.

– Конечно, все корректируется. Тем более, первый шаг ты уже сделала самостоятельно – устроилась на приличную работу в ущерб той, которая покрывает основные потребности, но тянет все глубже на дно.

– Если есть визитка, буду признательна.

– Я не смогу принять тебя в своей консультации. По этическим соображениям опять же.

– Ну, пожалуйста! Я не уверена, что смогу легко повторить это еще раз!

– Я больше семейный психолог.

– В семье нет секса?

– Есть, конечно, но как элемент взаимоотношений.

– Я была бы очень признательна! Обещаю, что не потревожу без разрешения!

Он недовольно поморщился, но протянул ей карточку с лаконично изложенной информацией о его частной практике.

3

Со съемочным оборудованием наперевес Мика спешил к «Форду» с эмблемой телеканала. Погрузив камеру, штатив и микрофоны в багажник, он поспешно, в две затяжки, докурил сигарету и, отбросив окурок, сел в автомобиль на заднее сиденье – по привычке. Там удобнее было дремать после бессонной ночи, посвященной писательству. Накануне он впервые за долгое время хорошо поработал над рукописью и был очень доволен собой, хотя проспал всего два часа.

Не сказать, чтобы Дэн особенно успокоил его вчера. После разговора с Аглаей он сильно торопился на вторую работу и только черкнул друзьям сообщение: «Парни, нам не о чем волноваться, все наладится». Конечно, спокойный и дружелюбный настрой Аглаи немного снял накопившееся напряжение, но все равно тревожило чувство вины и главный вопрос: что же произошло конкретно с ним той ночью, что за зверь вырвался наружу и где он сейчас?

– Привет, Миш, – с переднего сиденья ему улыбнулась Аглая. – Вот и совместный сюжет у нас! Не пришлось долго ждать, правда?

Девушка была свежа и бодра, ее шелковистая кожа светилась и манила молодостью, а чувственные губы, увлажненные прозрачным блеском, были вопросительно приоткрыты.

– О, привет, Аглая! Очень рад, – немного растерянно, но удачно скрыв потрясение, с привычной вежливостью ответил Мика. – Далеко едем?

– К счастью, да. Почти до границы с Калужской областью. Там какой-то дом в аварийном состоянии.

– Здорово. Я мало спал сегодня.

– Бурная ночка? – девушка снова обернулась.

Ее глаза скрывали стильные солнцезащитные очки в тонкой серой оправе. Мика смутился и, слегка заикаясь, ответил:

– Нет-нет, я работал. Работал почти до утра.

– Отлично. Тогда отдохнем и развеемся. Я тоже почти не спала.

– По тебе не скажешь, выглядишь очень свежо.

Черт побери, неужели он только что отвесил ей комплимент?

– Молодость! – весело пояснила она.

Пришел водитель, предусмотрительно запасшийся шаурмой в дорогу, и поздоровался с корреспондентом и оператором, которых ему предстояло сегодня возить.

– Вот адрес, – Аглая деловито протянула ему бумажку. – Как вас зовут?

– Роман.

– Ром, мы тоже голодные! Заскочим по дороге за бургерами?

– Сделаем! – Водитель обрадовался общительной журналистке. – По пути будут отличные хот-доги, пойдет?

– Супер! Миш, ты как?

– Не откажусь.

Спустя два с половиной часа их небольшая съемочная группа остановилась около ветхого трехэтажного строения.

В процессе работы Мика оценил коммуникативные навыки Аглаи – ее способность с легкостью расположить к себе и разговорить любого собеседника. Зачастую героями сюжетов становились люди, попавшие в непростую ситуацию, озлобленные и обиженные на весь мир. Новая корреспондентка с легкостью убедила жильцов в своей непричастности к их бедам и объяснила свою посредническую функцию между жителями аварийного дома и коммунальными службами. Обрисовав все плюсы максимальной огласки, она легко и быстро записала исчерпывающее количество синхронов для сюжета.

– А теперь стендап! – скомандовала она, самостоятельно выбрав удачное по освещению место на фоне полуразвалившегося дома.

Солнце обжигало ее голые плечи и слепило глаза, поэтому Мика поторопился настроить камеру. Несмотря на медный оттенок волос, Аглая не была белокожей. Загар ложился быстро и ровно, практически на глазах, не оставляя красноватого оттенка.

– Готово, – сказал он, поражаясь собственному внутреннему стремлению заботиться о ней.

С одного дубля Аглая наговорила на камеру короткое резюме по снятому сюжету. При этом ее едва заметная улыбка явно была адресована не будущему телезрителю, а тому, кто находился по ту сторону камеры, то есть Мике. Взгляд ее был устремлен чуть выше дупла объектива. Мика попался на этот крючок и с трудом скрывал смущение.

На обратном пути Аглая села сзади вместе с Микой. Перед отъездом она купила в супермаркете большую бутылку минералки и предложила ему тоже попить. Мика не посмел отказаться, побоявшись, что она заподозрит его в брезгливости. Какое уж там, после всего-то!

Обратная дорога оказалась какой-то уж очень интимной. Аглая сидела так близко, что Мика чувствовал аромат ее разгоряченного тела. Они оба сильно вспотели, кондиционер плохо справлялся с жарой в салоне, и Мика, в свою очередь, боялся, что она учует запах его пота. Однако девушка не отстранялась, напротив, как будто ненароком касалась его. Много смеялась, рассказывала смешные истории из жизни. И всю дорогу они утоляли жажду из одной бутылки.

В глубине души Мика корил себя за то, что не решается поговорить с ней прямо, не делая вид, что ничего не произошло. Но его непринужденное поведение оправдывалось присутствием водителя, который активно участвовал в разговоре, только не пил из их бутылки.

Смеркалось, когда «Форд» телеканала въехал в город. Аглая попросила высадить ее, не доезжая до телецентра, поскольку они как раз проезжали мимо ее района. Все равно в офисе делать уже было нечего. Мика с искренней теплотой распрощался с новенькой сотрудницей и оставшуюся дорогу до офиса чувствовал себя максимально умиротворенным.

Он пришел в свою комнату и только собрался открыть ноутбук, как зазвонил мобильный.

– Мика? Так ведь тебя называют друзья? – услышал он знакомый голос.

– Да, в институте так начали называть и прицепилось. Откуда у тебя мой номер?

– Позвонила Дэну. Вчера он дал мне свою визитку.

– Что-то случилось?

– Да, я забыла забрать флешку из камеры. А сюжет должен быть готов к утреннему выпуску. Договорилась с Дэном, что он придет пораньше, запишет меня и смонтирует. Но я ничего не напишу по памяти, нужен видеоряд. Извини, я с непривычки совсем забыла про флешку!

– Да это я ступил, что не отдал тебе сразу. Думал, в офисе отдам, не ожидал, что так задержимся.

– Я планирую сейчас доехать до телецентра. Подскажи, к кому обратиться, чтобы открыли камеру хранения? И где ее искать?

– Давай я сам схожу. Я ведь живу через дорогу от офиса. Заберу и привезу тебе. Не против?

– Было бы идеально. Спасибо тебе большое!

Чем больше Мика угождал Аглае, тем легче ему становилось на душе. Хотя он прекрасно понимал, что, даже если будет прислуживать ей до конца своих дней, он не искупит своего ужасного поведения тем утром. Но почему она так невозмутима и благосклонна к нему? И ко всем троим? Сегодня он снова увидит ее. Почему бы не спросить? Он пару раз звонил Дэну, но тот сбрасывал – занят на вечерних консультациях. Поэтому Мика решил, что спросит ее сам, напрямую, как только доберется до Коломенского – по адресу, который пришел в сообщении от Аглаи.

Автомобиль, которым Мика пользовался очень редко в последнее время, не подвел его и доставил к нужному дому к десяти вечера. Он сообщил о своем приезде, и уже через три минуты Аглая выпорхнула к нему из подъезда. На ней было легкое бордовое платье в цветочек, выгодно оттеняющее приобретенный сегодня загар, бесформенная джинсовка и высокие кожаные ботинки на грубой подошве. «Спешные сборы дали очаровательный результат», – отметил он, протягивая ей флешку и собираясь уезжать.