Текст книги "Любимая для монстра"

– Как только выгребем везде и у всех все подчистую, объявим о полном и строжайшем запрете провоза абсолютно всех товаров и перемещения иностранцев как со стороны Ридима, так и туда по нашей земле.

– Но тогда…

– С учетом созданных запасов артефактов мы спокойно продержимся даже пару лет без особенных трудностей. А как только цена на них вырастет до небес, часть еще и продадим особо нуждающимся, и знатно заработаем, покрыв все убытки и расходы.

– Ошибаетесь! Княгиня Ирдана просто пустит весь торговый поток через Фейрат! – насмешливо бросил один из советников.

На этот выпад хохотнули военные. А я с мрачной улыбкой пояснила:

– Пусть попробует. Хотя я сильно сомневаюсь, что княгиня Ридима, судя по тому, что она столько лет утирает всем соседям нос и вертит нами как хочет, решится заключить договор с Фейратом, где женщина ценится наравне с собакой. И не имеет прав. Уверена, она осознает, что Ридим все еще свободен и не захвачен Фейратом лишь по одной причине – она ведет дела только с Солкатом. А мы всегда защищаем свои интересы.

– Ирдана может годами держать осаду благодаря защищающим ридимскую границу артефактам и вынудит нас самих прийти к ней на поклон, – поморщился генерал.

– Держать-то она может что угодно, только вот кушать хочется каждый день. И желательно не менее трех раз. А камни – несъедобны, – зловеще ухмыльнулся Хорн. – Ведь в Ридиме, кроме артефактов, своего ничего нет, все привозное.

– Значит, закупаем, запрещаем и ждем? – усмехнулся князь.

Глава торговой гильдии без стеснения потер загребущие лапы, уже явно предвкушая будущие барыши.

– А что ей помешает наладить с нами отношения, а потом вновь начать пакостить? – уточнил один из советников, молчавших ранее.

– Насколько я знаю, княгиня Ирдана – красивая, молодая и умная женщина. К тому же вдова… – теперь я с намеком смотрела на князя, улыбаясь глазами.

– И у нее лишь малолетняя дочь, в будущем ее можно выдать замуж за нужного нам мужчину, – кивнул Хорн.

Вот эта мысль мне совсем не понравилась. И я поспешила перевести тему на другое, а заодно и себя защитить в будущем:

– Красивая, молодая, умная, по слухам, не жестокая с людьми и способная зачать женщина. Идеальная невеста для оставшегося вдовцом еще тоже очень молодого и весьма симпатичного князя. В конце концов, вопроса о сыне-наследнике с вас, мой дорогой отец, никто не снимал. А если их будет не один и не два, только лучше. И надежнее, для укрепления трона и рода Фолкзанов. Тем более, Ридим скоро может стать нашим.

– Хитра, коварна и умна… – протянул князь, со странной улыбкой глядя на меня.

Предгрозовые глаза князя потемнели, но нахлынувшие было страх и напряжение от его странного взгляда отпустили, ведь я ощутила его довольство, даже восхищение. А вот Хорн едва уловимо хмурился, правда, опять же, негативных эмоций не испытывал.

Совет длился еще не менее часа, обсуждали детали принятых решений, в чем я не участвовала. Наоборот, специально молчала, больше не хмыкая и не улыбаясь. И терзалась сомнениями: правильно ли поступила, позволив себе, попросту говоря, выпендриться? Не лучше ли было промямлить что-нибудь малосущественное, высказанное другими? К сожалению, я обладала одним очень опасным недостатком: мне нравилось чувствовать себя умнее других. И если это случалось продемонстрировать, то испытывала ни с чем не сравнимое удовольствие. Как другие баловали себя шоколадом или сексом, так я позволяла себе «умничать». Благо мозги и жажда знаний позволяли.

* * *

Приглашение на аудиенцию к князю мне передали по возвращении с верховой прогулки. Получение не только знаний, но и практических навыков управления данным видом «транспорта», стало для меня таким же жизненно важным, как и владение магией. Ведь Хартан далеко не мир технического прогресса, на машинах здесь не ездят. А вот лошади повсеместно в ходу.

Быстро вымывшись и переодевшись, запах конского пота недопустим, я поспешила в кабинет отца. После большого совещания прошло несколько вполне обычных, спокойных дней и ничего не предвещало грозы, поэтому, кивнув телохранителям, я зашла к отцу с легким сердцем.

Но эмоциональная волна и напряжение, встретившие меня в дверях, заставили насторожиться. Ожидавшие меня мужчины расположились в мягких креслах у пустого камина.

Присев в реверансе перед князем и вежливо кивнув Хорну, я привычно поприветствовала их:

– Темнейшего дня, отец, эйт Хорн.

– Проходи и садись, Виктория, – слишком ровно, подозрительно спокойно произнес князь.

Сохраняя внешнюю невозмутимость, я села на краешек мягкого кресла напротив отца. И с надеждой на хотя бы нормальный исход нашего разговора подняла на него глаза. С минуту, не меньше, мы втроем молчали. Мужчины явно изучали меня, я ждала чего-то гадкого. Видимо, интуиция проснулась. В прошлый раз из-за нее я вытащила нож и чуть руки не лишилась из-за проклятья. Сегодня же…

– Я решил, что тебе пора замуж! – громом среди ясного неба прозвучал бесстрастный приговор князя.

– Позвольте узнать: за кого вы прочите меня? – прошелестел мой голос.

– За Патриуса Хорна.

Я в полном ступоре пялилась на отца, кажется, размышляя вслух:

– Ему восемнадцать, он еще не достиг совершеннолетия и…

– С моего разрешения он мог бы взять тебя в жены и младенцем, – оборвал мой лепет князь.

Я молчала, сосредоточившись на дыхании. Мне не хватало воздуха и слов высказаться. Бессильно переводила взгляд с Фолкзана на Хорна, но оба словно ледяной корочкой покрылись, пряча свои эмоции и чувства.

– Пожалуйста, не заставляйте меня… – «Снова менять свою жизнь» мысленно закончила я. – Позвольте хотя бы самой выбрать…

– Как раз этого мы никак не можем тебе позволить… Виктория, – безэмоционально произнес Хорн, словно речь шла о сущей бытовой мелочи.

– Но почему? – не унималась я.

– Слишком умна, расчетлива и коварна. Женщину с подобными качествами стоит держать в узде и жестко контролировать. Если позволить тебе выбирать и решать самой, совсем скоро придет момент, когда мужчины рядом покажутся тебе совершенно никчемными и лишними. Халзина тому хороший пример…

Никогда бы не подумала, что умная женщина – равно несчастная. А ведь все только-только начало складываться. В памяти всплыл образ Патриуса – красивого, высокого блондина, с карими, как у отца, глазами, только мягкими, вечно немного удивленными.

– Эйт Хорн, вы думаете, что ваш юный сын сможет хоть что-то мне противопоставить или удержать от чего-то? – сдерживая злость, процедила я. – Патриус – пусть и довольно сильный маг, но характером и умом пошел в Риарис. И несмотря на всю негативную темную энергетику, довольно добрый и мягкий, даже благородный… мальчик. И как бы вы ни старались, его суть мужчиной станет еще очень нескоро.

– Ничего страшного. Вы оба молоды, у вас впереди еще двести лет совместной жизни, воспитаешь из него желанного мужчину. А я прослежу, чтобы он стал под стать столь умной и сильной женщине, – заверил Хорн, едва заметно поморщившись, тем самым признавая характеристику своего пока единственного сына. – Брачный обряд с клятвами на крови свяжет вас в одно целое и гарантирует верность и преданность. Ваши дети будут иметь право на трон Солката. Заодно Патриус удержит тебя от невольного вовлечения в заговоры. Важно, что ваш брак снимет все вопросы знати и народа о том, что на данный момент у князя лишь одна наследница, да и та женщина…

Я ошарашенно таращилась на чересчур деловитого и прагматичного Хорна, потом перевела взгляд на Фолкзана и, наконец, вся картинка встала у меня перед глазами целиком. Неприглядная и удручающая. Я хрипло обратилась к отцу… не состоявшемуся, похоже:

– Вы так и не простили дочь? И чужую душу в ее теле тоже принять не смогли! Поэтому решили использовать как разменную монету? Пугать нестабильным магом смерти подданных. Подарить Хорну, привязав его к себе еще крепче шансом стать отцом или дедом будущего князя. Если не выйдет с Ирданой зачать сыновей, мы с Патриусом сойдем за повелителей. Да?

– Я подарил тебе жизнь, пришлая! – сел ровнее Фолкзан.

– Я вам тоже, мы в расчете! – сухо бросила я.

– Нет, дорогая моя, я подарил тебе жизнь! Это я создал твое тело, ты носишь мою одежду, ешь мою пищу, тебя охраняют мои люди. Ты не знаешь горя и живешь в свое удовольствие! Так что повторюсь: я подарил тебе жизнь. Что бы ты ни думала, ты мне должна! За все блага!

Вероятно, если бы речь шла о ком-то другом, я бы цинично согласилась с его утверждением. Жить во дворце, сыто и богато. Разве сложно ради своего благополучия стать женой красивого, молодого и в общем-то неглупого парня. Я старше всего на три года. Воспитать из него мужчину и…

Только речь шла обо мне. И никакой цинизм, расчетливость и прагматичность не могли заставить меня согласиться на это. Я ни разу не предавала себя, Женьку и Машку. Наших целей, жизненных принципов и друг друга. Обе мои сестренки по духу мечтали о любви родных, коллег и найти мужчин, которые станут всем для них, а лишь потом – о деньгах и славе. Именно жажда любви толкнула нас участвовать в музыкальном конкурсе. И ради победы в нем мы отправились к ведьме Анхелле. И погибли!

А эти предлагают мне предать даже не себя, а моих девчонок. И все же, ради того родственного тепла, что согревало меня изнутри, я дала шанс Дивиту Фолкзану. Буквально задавив свою гордость, сползла с кресла и встала перед ним на колени, взмолилась, со злым отчаянием заглядывая ему в глаза:

– Прошу вас, не заставляйте меня выходить замуж. Не ломайте мою жизнь. Я буду преданной, послушной, я…

– Я все сказал! Завтра объявят о твоей помолвке с Патриусом. Через полгода проведем брачный связующий обряд, – голос князя был бесцветным, сухим, как выжженый солнцем лист.

Еще и моя коленопреклоненная, униженная поза добавила обоим мужчинам уверенности и расслабленности. Однако я не обманывалась на их счет. Медленно поднялась с колен, удрученно покивала, глядя в пол, словно смиренно принимала свою судьбу, и сипло спросила:

– Я могу идти?

– Иди, – ровно ответил князь.

На миг обернувшись, я окинула его грустным взглядом: в этой жизни мне тоже не повезло с родителями. Ну что ж, придется снова кардинально менять жизнь, мне не привыкать, к сожалению.

И вышла.

Глава 6

Думать о том, что делать дальше, я начала сразу, в коридоре. Слишком проницательный и расторопный Хорн в мою покорность и смирение никогда не поверит. Значит, я должна действовать «вчера». Точнее, как можно скорее, пока не предупредили охрану и прислугу. Даже чуть на бег не сорвалась. Вот и шла, сжав кулаки и зубы, делая вид, что все нормально.

Наконец-то войдя в свои покои, я глубоко вдохнула и попыталась отдышаться. Не потому, что быстро шла, наоборот, потому что от ярости и отчаяния перехватило горло, сперло дыхание, будто-то кто-то в живот ударил.

– Эрэта, с вами все хорошо? – осторожно спросила выпорхнувшая из спальни горничная.

Вернув себе маску ледяной бездушной стервы, я раздраженно махнула ей рукой. Пусть сама решает, что я имела в виду этим жестом, и отправилась на балкон. Чуть перегнувшись через перила, удрученно убедилась: здесь не пройти. Летать не умею, а спускающуюся посреди дня по связанным простыням княжну перехватят еще на полпути. Вещи в дорогу здесь тоже не выбросить тайком. Так как мне сбежать из дворца?

– Прошу прощения, эрэта, вам что-нибудь принести? Прохладительные напитки, цветы? – вновь решилась обратиться ко мне чересчур переживательная горничная.

После того как иру Реамр, мою старшую горничную и связную заговорщиков, забрала стража, заломив ей руки, меня боялись еще больше. Ведь о причине ее ареста никто пока не узнал.

Обернувшись к настойчивой девушке, я невольно окинула ее недовольным взглядом. Пшеничная блондинка, почти с меня ростом и комплекцией попышнее. В строгом черном платье, белоснежном фартуке и чепце.

– Эрэта? – опасливо пискнула девушка.

А у меня уже сложился план побега, вызвав азарт и рваный облегченный выдох.

– Иди за мной Алисия! – холодно, чтобы она даже сомневаться не посмела распорядилась я и направилась в спальню, где с повелительным жестом приказала: – Сядь!

И под все сильнее округляющимися глазами моей жертвы сдернула с кровати простыню. Видимо, Алисия осознала, что я выкину нечто из ряда вон и попыталась встать. Но я, резко вскинув руку, показала ей черное пламя тьмы в ладони, чтобы видела, ужаснулась и прониклась, и велела:

– Раздевайся! Молча!

Насмерть побелевшая девушка, путаясь в пуговицах трясущимися руками, разделась до белья. Дальше я примотала ее к стулу простыней и сунула какую-то тряпку в рот. Время утекало как песок сквозь пальцы. В любую минуту могла войти прислуга, да тот же князь – опять позвать, в конце концов, Хорн – пожаловать, чтобы проверить будущую невестку. Но и спешить нельзя, можно упустить важное.

Сняв наволочку, я ринулась в гардеробную, где тщательно выбрала минимум подходящей для путешествия одежды. Не забыла и про плащ, а то мало ли, вдруг прятаться придется. И горный рельеф давал о себе знать вечерней прохладой. Взяла из ларца увесистый кошель золота «на мелкие расходы» и одно ожерелье, которое точно не родовая ценность. Катрии его подарила мать, чтобы просто досадить мужу, выпотрошив его казну.

Я надела платье горничной, пониже натянула чепец и уже хотела выйти из спальни, но остановилась. Посмотрела на бедняжку, в слезах таращившуюся на меня и вернулась. Подошла к ней и сунула по паре золотых в каждый ее чулок. Отметив, что те благополучно упали вниз, в туфли, я с улыбкой шепнула:

– Это поможет быстрее высохнуть твоим слезам. И не переживай, эйт Хорн и князь, зная меня, точно не обвинят тебя в пособничестве.

Вот в этом я была абсолютно уверена, и благодаря памяти Катрии, и изучив их характер и повадки сама. Подмигнув страдалице, подхватила два мешка из наволочек: один – забитый моими вещами, второй – с «грязным» бельем и, взмолившись земному богу, прося удачи, вышла из покоев.

У поста охраны опустила голову, но чуть не выдала себя, совершенно неожиданно получив смачный шлепок по заднице от крупного стража и веселое предложение скрасить его вечерок. Порыв развернуться и проклясть его подавила лишь чудом. Пригнув голову и внутренне поджавшись, под похабный мужской смех ускорилась.

Дворец я знала как пять пальцев Катрии, как свои, в общем. Поэтому вышла из него через прачечную, оставив там набитую бельем наволочку. Свое походное добро я переложила в чью-то дорожную сумку, видимо, в ней тоже что-то принесли в стирку.

Выбралась в город, но выдыхать с облегчением было рано. Лишь содрала с себя фартук и чепец и засунула эту спецодежду в кусты. Не подходила она под дорогой плащ. Надвинув капюшон поглубже, я смешалась с толпой. Прекрасно понимая, что у меня лишь пара часов, не более, я занялась первоочередным делом: поймав первую же пролетку, отправилась в торговые ряды искать ювелирную лавку, оптимально – не самую известную и дорогую, но достаточно богатую, чтобы заплатить за мое ожерелье.

И я такую нашла!

Поглазев на витрины и отметив подозрительные взгляды охраны и продавца, потребовала пригласить хозяина. И когда тот явился, тут же смерил меня холодным, чуть презрительным взглядом. Видимо не слишком впечатлился дорогим плащом, из-под которого виднелось дешевое черное платье. Надежным, испытанным, повелительным жестом я предложила ему пройти к дальней витрине.

– Я слушаю вас… ира…

Хмыкнув, я молча выложила на прозрачный сверкающий прилавок ожерелье со словами:

– Я хочу продать его. Быстро.

Невысокий поджарый мужчина лет пятидесяти на вид, рассмотрев украшение, вздернув брови. Затем подобрался и вкрадчиво поинтересовался:

– У вас есть документы о его приобретении?

– Нет, – не соврала я, догадываясь о дальнейшем развитии диалога.

– Тогда я могу предложить за него… десять золотых. – Нахал, это же в лучшем случае – сотая часть цены.

Я никогда в жизни не обращалась в ломбарды и не сдавала ничего, поскольку у меня не было украшений, кроме дешевых сережек и тоненькой цепочки с крестиком, которые мне Машка с Женькой на двадцать лет подарили, сэкономив на чем только можно. Помнится, в нашей конторе были дела, когда обращались обманутые покупатели, купившие в известных салонах вместо золота и бриллиантов позолоченное серебро с фианитами. Хотя в Солкате и у меня лично другие законы и ситуация. А вот апломб, с которым необходимо действовать, все тот же и тверже тех самых бриллиантов.

Сдвинув капюшон на макушку, чтобы лицо видел только мой собеседник, я с ледяным высокомерием произнесла:

– Полагаю, мне не требуется доказывать, что это мое украшение. Как вы считаете?

Частые появления княжеской семьи на публике, чтобы порадовать народ: балы, театры, праздники, ярмарки, где столичные торговцы однозначно запомнили лица княгини Халзины и княжны Катрии сыграли мне на руку. Хозяин ювелирной лавки побледнел и выпучил глаза, даже пришлось сухо, высокомерно пояснить:

– Эту безделицу мне подарила мать. Не хочу расстраивать отца, вряд ли бы одобрившего подобную вещицу. Поэтому решила продать, пока гуляю инкогнито по столице… знакомясь с настроениями народа… слухами и сплетнями… Знаете ли, это очень помогает – знать, чем дышит твой народ…

Я мутила воду, вынуждая ювелира гадать: тайком ли распродаю драгоценности для заговорщиков или, может быть, тайным информаторам нужно заплатить. В общем, пищу для размышлений я ему подкинула обильную.

– Да-да, эрэта, конечно же, вы правы, – пробормотал мой собеседник, покорно кивая. – Полагаю, ваша вещица продастся быстро, и я с охраной доставлю во дворец вам всю сумму и…

Подобного поворота мне не хотелось категорически. А ведь этот законопослушный деятель может и стражу вызвать, просто на всякий случай, скажем, для охраны наследницы. Р-р-р! Эмоции зашкаливали, время поджимало, а я все еще здесь, в самом сердце Солката. Магия начала шалить, требуя выпустить, поэтому совершенно неосознанно добавила в голос темный шлейф, с вкрадчивым напевом уговаривая:

– Я хочу получить деньги здесь и сейчас. Уверена, у вас есть наличность, хотя бы половину суммы вы можете выдать мне сейчас. А оставшуюся пришлете во дворец. Мы же договоримся с вами, уважаемый ир? Не правда ли? Вы же не хотите расстраивать свою будущую правительницу?

Да-а… хозяин ювелирной лавки даже прикрыл глаза, словно наслаждался моим голосом, не особо вслушиваясь в слова. Стоило мне замолчать, несколько мгновений молчал. Потом как пес встряхнулся, моргнул пару раз и угодливо зачастил:

– Нет-нет, эрэта, конечно, как прикажете…

Вытерев платочком пот со лба, ювелир натужно улыбнулся и скрылся за расшитыми золотом шторками. Я боялась, всего боялась, он мог передумать, сообщить во дворец, страже, да что угодно сделать. Однако ювелир вернулся с внушительным кошелем, можно сказать, сумкой. Бранные слова о своей «предусмотрительности» я рыкнула мысленно, ведь совершенно не подумала, что деньги здесь по-настоящему золотые, тяжелые и крупные. И когда их много… то много.

– Две тысячи прямо сейчас вас устроит, эрэта?

– Вполне! – кивнула я холодно, а сама мысленно, довольно плясала лезгинку.

– Распишитесь, пожалуйста, в получении и…

– Где? – поторопила я. – Простите, уважаемый, но я и так потратила слишком много времени, а ведь время не ждет… народ тоже.

Через пять минут я катила к стационарному порталу на городскую окраину, изредка поторапливая возничего, хотя так и подмывало вырвать у него кнут и самой поторопить лошадей. Все казалось, не успею, что ловушка вокруг меня сомкнется, как цепкие, жадные лапы, и вот-вот появится Хорн с отрядом стражей. Они с князем моих мотивов побега не поймут, ведь для любого темного власть превыше всего, а я, умница-красавица княжна, от нее сбежала, даром, что к ней прилагался юный бесхребетный женишок.

А ведь однозначно Хорн виноват – собака сутулая – в столь скоропалительном решении Фолкзана выдать меня замуж, да еще с клятвами верности на крови. Похоже, Тайная Канцелярия решил подсуетиться и пристроить своего сыночку в надежные женские руки. Мало того, что при наследнике трона окопается, так еще и жена ушлая и умная в придачу, не даст пропасть наивной простоте. Р-р-р!

Но мою несшуюся по городу пролетку никто не пытался остановить, лишь, как обычно в таких случаях, провожали любопытными или недовольными взглядами. Я прижимала к боку сумку с деньгами, да и второй баул придерживала, чтобы не вылетел из коляски на особенно крутых ухабах. Еще и оплела свое добро магией тьмы, чтобы не украли.

Мысленно нарисовав карту Хартана, я обдумывала, куда мне податься из Солката. Если бы можно было, не раздумывая выбрала Дарглан, земли оборотней, как бы это фантастично для бывшей землянки не звучало.

Дарглан – богатая, закрытая страна, которая никого никогда не выдает, ведет достаточно обособленный образ жизни, при этом у женщин там достаточно много прав. Однако пятьдесят лет назад оборотни воевали с фейратскими магами смерти, а я наполовину фейратка, о чем всем известно и для оборотней тайной долго не останется. Они не любят темных, а я барахлящий маг смерти. Значит, в Дарглан мне путь закрыт.

Фейрат я даже не рассматривала, с тамошним отношением к женщинам. Родственники матери меня быстро к рукам приберут: глазом моргнуть не успею, как окажусь бесправной собственностью у ног либо деда, либо назначенного им мужа. От этой мысли даже зябко передернулась.

Податься в Ирмунд? Фолкзан – отцом я его звать и считать перестала, покинув кабинет, – и его пес Хорн быстро вычислят, куда я отправилась. Увы, как говорили на Земле, путей-то много, а вот дорог – раз-два и обчелся. Так вот, на Хартане эта пословица – реальность.

Кто побогаче, передвигаются порталами, кто поскромнее – по торговым трактам, пешими и конными. Обходные пути лишь глупые торопыги используют, там запросто можно встретить лихих людей и без головы остаться. Поэтому сомнений в том, куда я подамся, ни у кого не будет. Так что Ирмунд отпадает, разыскать там беглую княжну и вернуть в Солкат проблем не составит. Темнейший повелитель Ирмунда, Ромус ди-ре Сол, с братом Анришем ди-ре Солом еще и помогут экстрадировать меня на родину, чтобы не нарушать добрососедские отношения.

Ридим и Кайкасор я даже не рассматривала: первый – скоро станет нашим, второй – не посмеет строить козни или удерживать наследницу Солката. Причем все правители ближайших соседей либо знают меня в лицо, либо видели портреты. Выходит, нужно бежать подальше, где не узнают и где можно затеряться среди таких же темных магов, как сама. Что, опять же, исключает побег на светлые земли. Я там сразу черной вороной среди белых лебедей стану.

Добираясь до портальной станции, я составила план. Оплатила переход в Кайкасор и, наверное, миллион нервных клеток потратила в голубом светящемся мареве магической арки. Сложно осознать, поверить и принять, что порталы – это обычная действительность, а не фантастическое возможное будущее. А я сталкивалась со «сказкой» ежедневно, нет, ежесекундно, ведь мне еще свою темную суть приходилось сдерживать титаническими усилиями. Пальцы уже постоянно черные, с кончиков нет-нет, да срывались серые ниточки магии смерти. И ее наследие, эмпатия, терзало шквалом чужих чувств и эмоций, мешая сохранять спокойствие и испытывая на стойкость и выдержку.

В уютном роскошном ограниченном мирке жилого крыла дворца я, оказывается, жила подобно счастливой сытой рыбке в комфортном аквариуме. А окружающий мир прямо сейчас продемонстрировал, что жизнь беглого недоделанного мага смерти нелегка. И дальше может быть хуже. Но где наша не пропадала!

В Кайкасоре я даже ночевать не осталась. Не рискнула! Купила в торговых рядах красивого покладистого и немолодого мерина, упряжь и провизию для него. Заодно и переметные сумки, куда уложила свою поклажу – все, что вынесла из дворца и купила здесь. И вновь, как не меньший, чем Хорн, параноик, оплела свое добро темной магией. Чужак не откроет и не прикоснется – руки отсохнут, хе-хе, причем буквально повиснут плетьми, хоть и ненадолго.

Переоделась в кустах в мужскую одежду, натянула поглубже капюшон на свою серебристую макушку, при этом оставив на виду кожаные штаны и запыленные ботинки. Причем по мыскам ботинок я лично поелозила камнем, состарила, и для камуфляжа вместе с низом штанов испачкала дорожной грязью. Не то чтобы я опасалась из-за размера обуви, ступни у меня под стать росту, но на потертые и грязные ботинки и штаны вряд ли кто засматриваться будет. А вот белые, холеные, аристократические руки спрятала под обычными грубыми перчатками, какие в ходу у конных путешественников.

Из Кайкасора я выехала далеко за полдень и направилась в Грожар. Пусть теперь преследователи помучаются, гадая, в какую сторону двинула беглая наследница! Вдруг безбашенная пришлая все же рискнула податься к светлым, в Байрат. Ведь я и там «засветилась», даже потратилась на портал.

* * *

Королевство Грожар на географической карте походит на треугольник. С Кайкасаром оно граничит в самом узком месте – на вершине. Как и Солкат, Грожар скорее «серая» территория, ведь расположена на приличном удалении от источника темной энергии. Поэтому среди населения, людей, там мало одаренных, соответственно, на магов приличный спрос.

Солкат с Грожаром из-за отсутствия общих границ в номинальных отношениях. Насколько мне известно, последний раз грожарский король бывал в нашем княжестве сто лет назад, еще при правлении деда Фолкзана. Намечалась помолвка грожарской наследницы с солкатским наследником, отцом Фолкзана. Однако что-то там случилось неоднозначное, в результате помолвка не состоялась и разозленные грожарцы отбыли восвояси. Поэтому я рассудила, что в официальный розыск Викторию Катрию Фолкзан здесь не объявят. А неофициальный – ищите иголку в стоге сена, точнее – в густонаселенной столице.

За время утомительного и долгого путешествия верхом по тракту, где все время ждешь подставы, а бедный зад, хоть он упругий и пышный, от кровавых мозолей и боли ни хорошее седло, ни крепкое слово не спасает, я основательно вымоталась. По прибытии в столицу Грожара упала на кровать в таверне без задних ног.

Первую неделю я оглядывалась и тряслась, ожидая преследователей. Вдруг ошиблась и Фолкзан все же обратился к местным властям. Того и гляди мои портреты развешают на столбах или в карманах у местной стражи окажутся. Только на меня мало кто обращал внимание, и в какой-то момент я ощутила, что меня отпустило напряжение, и успокоилась. Сняла домик, перебралась в него из таверны, расслабилась, обустроила свой быт и задумалась о поиске работы.

С моим даром либо в некроманты податься, за погостами присматривать, да души умерших отправлять к Белой Эйте, либо в законники. В местную стражу охотно набирали темных магов и неплохо платили. Даже женщин-магичек нанимали без проблем. Но, какой из меня боевой маг? Как это ни удивительно сейчас осознавать, даже круглая сирота из техногенного мира оказалась рафинированной, избалованной цивилизацией и всякими гаджетами особой, ленивой и не жалующей физические нагрузки. А уж сейчас, с этими вечно подпрыгивающими сиськами, будь они неладны, мне что – за нарушителями бегать, придерживая грудь руками?

И вот, спустя две недели пребывания в Грожаре, я неожиданно увидела в газете объявление:

«Ищу помощника для работы в конторе поверенного с образованием и знаниями в оной работе. Предлагаю достойную оплату.»

Дальше шел адрес конторы и имя ее владельца – Амрик Лидс.

Я загорелась от предвкушения и азарта. Это же знак судьбы, любимое занятие! На Земле я мечтала стать первоклассным юристом, да и на Хартане Катрия дотошно изучала солкатское законодательство и разных стран, и законотворчество, и тьма знает сколько еще всякого. Ее натаскивали как будущую великую княгиню знать все от и до, чтобы никто не посмел обмануть. И чтобы сама не попала в глупое, а то и критическое положение, спровоцировав войну между странами. Так что я справлюсь с должностью помощницы поверенного, а потом, возможно, и сама… Тьфу, не гони лошадей, Виктория!

В ближайшем ателье я купила строгий женский костюм: белую рубашку с кружевным воротом, длинную черную юбку покроя годе и жилет с затейливыми серебристыми пуговицами, можно сказать, винтаж. Лето, довольно жарко, и в жилете будет более комфортно, ну и солидности добавит. Ведь встречают по одежке.

В общем, после тщательных сборов по указанному адресу я явилась полная уверенности и апломба. Солидный двухэтажный мрачноватый особняк, расположенный на тенистой чистенькой улице, вызвал уважение и доверие. Постучав в резную дубовую дверь колотушкой, этаким здешним домофоном, взволнованно напряглась, когда мне открыл пожилой слуга в темной форменной одежде. Выслушав цель моего визита, молча развернулся и направился вглубь дома, жестом предложив идти за ним.

Послушно следуя за слугой, я осматривалась в просторном помещении. Странный интерьер: особняк больше напоминал жилье, нежели контору, где принимают посетителей. В моей голове предупреждающе тренькнул первый тревожный звоночек, но надежда на лучшее еще слишком ярко горела. Второй звоночек запищал опасливым настойчивым комаром, когда я отметила полную тишь и безлюдье в этой большой конторе. Куда делся народ в разгар рабочего дня?

К двери в конце коридора я подошла в напряжении, можно сказать, приготовившись к пакостям судьбы. Слуга отворил мне дверь и, по-прежнему молча развернувшись, направился прочь. А я немного растерянно, наверное, по инерции шагнула внутрь… Западни, как выяснилось.

И действительно оказалась в просторном светлом кабинете с внушительным столом, заваленным бумагами. В открытое окно дул теплый ветерок, шевеливший легкие занавески. Вдоль стен выстроились книжные стеллажи и возле одного из них, справа от двери, стоял спиной ко мне высокий крепкий мужчина, державший в руках раскрытую книгу. Вспыхнула мысль, что уж больно спина у незнакомца широкая и мускулистая, какую не в силах «облагородить» ни один сюртук, особенно из тонкой дорогой ткани.

Я так и замерла в шаге от двери, наивно надеясь, что успею убежать…

– Темнейшего дня вам, эрэта Фолкзан, – прозвучало насмешливое приветствие, пока незнакомец неспешно поворачивался ко мне лицом.

Я похолодела: это же один из приближенных Хорна! За моей спиной приглушенно щелкнул замок, резко крутанувшись, я увидела, что дверь закрыл еще один мужчина со знакомой внешностью. Тоже из личных ищеек главного солкатского безопасника.

Ловушка захлопнулась – от осознания своего провала мне захотелось завыть.

– Эйт Хорн оказался абсолютно прав, – довольно ощерился первый ищейка. – Вы поведетесь именно на такое сообщение в газете. Сами прибежите, не в силах отказаться от любимой работы…