Текст книги "Тропинка к своему Я. Уроки психологии в средней школе (5–6 классы)"

Глава 2
Психологическое здоровье как цель и критерий успешности психологической поддержки подростков

В подростковом возрасте, как мы убедились, может возникнуть огромное количество проблем и нарушений развития. Поэтому для структурирования психологической поддержки необходимо четко определить ее цель – душевное или, как принято говорить, психологическое здоровье, а затем определить групповые и индивидуальные формы психологической поддержки подростков.

Прежде всего необходимо соотнести понятие психологического здоровья со смежными понятиями: здоровьем в целом и психическим здоровьем.

Основываясь на существующих определениях здоровья, можно понимать его как динамическое равновесие организма с окружающей природой и социальной средой, при котором человек полноценно выполняет свои социальные функции. Тогда психическое здоровье как элемент здоровья – это совокупность психических характеристик, обеспечивающих это динамическое равновесие и возможность выполнения социальных функций. Имеется в виду, что психически здоровый человек будет в целом адаптирован к социуму и сможет успешно функционировать в нем.

Что понимать в этом случае под психологическим здоровьем? Известно, что психологическое здоровье выступает как одна из важнейших характеристик личности. Оно отражает особенности ее генезиса и психического развития. Основу психологического здоровья составляет полноценное психическое развитие на всех этапах онтогенеза. Следовательно, в определении его должна быть заложена возможность развития на всем протяжении жизненного пути человека. Кроме того, в него необходимо добавить требование гармонии не только между человеком и средой, но и между различными аспектами внутри человека: рациональными и эмоциональными, психическими и телесными, разумом и интуицией и т. п. Исходя из этих рассуждений, психологическое здоровье можно определить как динамическую совокупность психических свойств, обеспечивающих:

а) гармонию как между различными аспектами внутри человека, так и между человеком и обществом;

б) возможность полноценного функционирования и развития индивида в процессе жизнедеятельности.

Уточним понятие «развитие». Прежде всего следует подчеркнуть его отличие от понятия «изменение». Развитие предполагает не только отсутствие застоя и движение (что подразумевает «изменение»), но и наличие цели, определяющей последовательное накопление человеком позитивных новообразований. Безусловно, вопрос о цели развития человека сегодня является одним из наиболее спорных и решается по-разному в зависимости от принадлежности авторов к той или иной психологической школе. Возможно, этот вопрос выходит за рамки психологии и должен рассматриваться в междисциплинарном контексте. Мы полагаем, что в качестве цели развития можно принять выполнение человеком своей жизненной задачи. Под последней мы понимаем нахождение своего уникального пути, следуя которым, удастся добиться реализации собственных возможностей для обеспечения прогресса на Земле в целом.

Таким образом, становится понятным, что ключевое слово, характеризующее психологическое здоровье, – это гармония человека как с самим собой, так и с окружающей средой: другими людьми, природой, космосом.

Основываясь на взглядах психологов гуманистического направления, а также на собственном опыте практической работы с людьми разного возраста, мы можем заключить, что обобщенная модель психологического здоровья должна включать аксиологический, инструментально-технологический и потребностно-мотивационный компоненты.

Аксиологический компонент содержательно представлен ценностями Я самого человека и Я других людей. Он предполагает осознание человеком ценности, уникальности себя, окружающих, идентификацию как с живыми, так и неживыми объектами, единство со всей полнотой мира. Из этого вытекает наличие позитивного образа Я, то есть абсолютное принятие человеком самого себя при достаточно полном знании себя, а также и принятие других людей вне зависимости от пола, возраста, культурных особенностей и т. п., и вытекающее из этого глубокое убеждение в ценности человеческой жизни как таковой. Безусловной предпосылкой этого является личностная целостность, а также умение принять свое «темное начало» и вступить с ним в диалог. Кроме того, необходимыми качествами являются умение разглядеть в каждом из окружающих «светлое начало» (даже если оно не сразу заметно), по возможности взаимодействовать именно с этим «светлым началом» и дать право на существование «темному началу» в другом так же, как и в себе.

Инструментальный компонент отражает владение рефлексией как средством самопознания, наличие способности концентрировать сознание на самом себе, своем внутреннем мире и своем месте во взаимоотношениях с другими. Этому соответствует умение человека понимать и описывать свои эмоциональные состояния и состояния других людей, возможность свободного и открытого проявления чувств без причинения вреда другим, осознание причин и последствий как своего поведения, так и поведения окружающих.

Потребностно-мотивационный компонент определяет наличие у человека потребности в саморазвитии, то есть потребности в самоизменении и личностном росте. Это означает, что человек становится субъектом своей жизнедеятельности, имеет внутренний источник активности, выступающий двигателем его развития. Он полностью принимает ответственность за свою жизнь и становится «автором собственной биографии».

Типология нарушений психологического здоровья детей и факторы риска

Безусловно, для эффективной организации психологической поддержки надо определить факторы риска нарушения психологического здоровья детей и типологию этих факторов.

Для начала, однако, необходимо остановиться на обсуждении вопроса о том, какого ребенка можно считать нормальным. Проблема нормы является одной из сложнейших в психологии и смежных науках (психиатрии, медицине) и далека сегодня от своего однозначного решения, может быть, потому, что определяется множеством социальных и культурных факторов. Поэтому предварим обсуждение этого вопроса кратким историческим обзором динамики понятия «нормального детства».

Исторически понятие детства связывается не с биологическим состоянием незрелости, а с определенным социальным статусом, то есть с кругом прав и обязанностей, с набором доступных для человека видов и форм деятельности и т. д. Социальный статус ребенка не всегда был таковым, каким мы можем наблюдать его сейчас. Р. Зидер пишет, что «детство крестьян (и сельских низов) в XVIII–XIX вв. было прямой противоположностью детству в современных индустриальных обществах» (1997, с. 36), а по мнению Ф. Арьеса, вплоть до XIII в. «никто, очевидно, не считал, что ребенок заключает в себе человеческую личность» (1999, с. 16). Есть мнение, что подобное равнодушное отношение к ребенку и безразличие по отношению к детству в целом являются следствием демографической ситуации того времени, то есть высокой рождаемости и большой детской смертности. Мы же полагаем, что оно также зависит от культурно-духовного уровня развития общества.

На данный момент наблюдается повышение социального статуса ребенка и детства в целом, увеличивается продолжительность детства, а вместе с этим усиливаются требования к ребенку и контроль над ним. Возрастают требования к его личности, умениям, знаниям и навыкам. Так, значительно изменилась учебная программа, многое из того, что раньше дети изучали в 5–6 классах, теперь изучают во 2–3. Повсеместно распространилось раннее обучение детей с 3-летнего возраста. Существует литература с развивающими программами для младенцев. Таким образом, можно сделать вывод, что одной из тенденций развития нормы в детстве является ее сужение, то есть появление личностных и познавательных «рамок», нормативов, которым ребенок обязан соответствовать, причем это соответствие контролируется окружающими взрослыми: педагогами, психологами, родителями через различные формы тестирования, собеседования и т. п.

При этом, с другой стороны, современная европейская педагогика придает большое значение детской индивидуальности. Воспитание, при котором ребенок выступал как объект соответствующих воздействий, уходит на задний план, уступая место субъект-субъектным отношениям, где ребенок является активным и действующим началом, способным изменять себя и окружающий мир. Все чаще звучат слова о ценности индивидуальных характеристик ребенка, о необходимости развития его собственного неповторимого потенциала. Появился даже такой термин, как «личностно-ориентированное обучение», то есть обучение, опирающееся на индивидуальные особенности ребенка.

Кроме того, на понимание нормы развития в детстве оказывает влияние характерное для современного европейского общества изменение полоролевого стереотипа, то есть ослабление поляризации стереотипов маскулинности и фемининности в целом. Как известно, резкие социальные перемены привели к гибели патриархальной семьи, власть мужчины пошла на убыль, а вместе с тем изменилось положение женщины в социальной структуре общества. Возрастает спрос на женскую рабочую силу, что влечет за собой и изменение представлений о «естественном» разделении мужских и женских обязанностей в семье. Изменения в иерархии норм повлекли за собой изменения в процессе воспитания разнополых детей. Так, современные нормы не предполагают жесткого закрепления полоролевых функций, соответственно, традиционные нормы воспитания мальчика и девочки постепенно уступают место современным, более гибким.

В итоге наблюдается расширение нормы: внимание к детской индивидуальности, смягчение полоролевых стереотипов и появление новых аспектов социализации мальчиков и девочек.

Таким образом, можно заключить, что норма на данный момент развивается из противоречия между ослаблением требований к ребенку, с одной стороны, и ужесточением – с другой. Иначе говоря, наблюдается расширение границ нормы и ее сужение.

Кратко коснувшись основных тенденций развития нормы в историческом контексте, разведем понятия нормы психического и психологического здоровья.

Норме психического здоровья должно соответствовать отсутствие патологии, то есть симптомов, мешающих адаптации человека в обществе. Для психологического здоровья норма – это, наоборот, присутствие определенных личностных характеристик, позволяющих человеку не только адаптироваться к обществу, но и, развиваясь самому, содействовать развитию общества. Норма, таким образом, – это некий образ, который служит ориентиром для организации педагогических условий ее достижения. Следует также отметить, что альтернатива норме в случае психического здоровья – это болезнь. Альтернатива норме в случае психологического здоровья – отнюдь не болезнь, а отсутствие возможности развития в процессе жизнедеятельности, неспособность к выполнению своей жизненной задачи.

Поскольку теоретической основой психологической коррекции является психология развития, то и в решении проблемы нормы необходимо обратиться к ее положениям.

Вспомним, что развитие является необратимым процессом, заключающимся в изменении типа взаимодействия с окружающей средой. Это изменение проходит все уровни развития психики и сознания и заключается в качественно иной способности интегрировать и обобщать опыт, получаемый в процессе жизнедеятельности.

С этих позиций понимание нормы должно основываться на анализе взаимодействия человека с окружающей средой, что предполагает прежде всего гармонию между умением человека адаптироваться к среде и умением адаптировать ее в соответствии со своими потребностями. Следует особо отметить, что соотношение между приспособляемостью к среде и приспособлением среды не является простым равновесием. Оно зависит не только от конкретной ситуации, но и от возраста человека. Если для младенца гармонией можно считать приспособление среды в лице матери к его потребностям, то чем старше он становится, тем более необходимым становится приспособление его самого к условиям среды. Вступление человека во взрослую жизнь характеризуется тем, что начинают преобладать процессы приспособления к среде, происходит освобождение от инфантильного «мир должен соответствовать моим желаниям». И человек, достигший зрелости, в состоянии поддерживать динамический баланс между приспособлением и изменением внешней ситуации.

Основываясь на таком понимании нормы, как динамическая адаптация, можно заключить, что нормальному развитию соответствует отсутствие деструктивного внутриличностного конфликта. Остановимся на этом подробнее. Общеизвестно, что внутриличностный конфликт характеризуется нарушением нормального механизма адаптации и усилением психологического стресса. Для разрешения конфликтов используется огромное количество разных способов. Предпочтение того или иного способа определяется полом, возрастом, личностными особенностями, уровнем развития, преобладающими принципами наивной семейной психологии индивида. По типу разрешенности и характеру последствий конфликты могут быть конструктивными и деструктивными.

Конструктивный конфликт является одним из механизмов развития личности ребенка, приобретения новых черт, интериоризации и сознательного принятия моральных ценностей, приобретения новых адаптивных умений, адекватной самооценки, самореализации, а также выступает в качестве источника положительных переживаний. В частности, М. Кляйн отмечает, что «конфликт и потребность в его преодолении – это фундаментальные элементы творчества» (1997, с. 25). Поэтому столь популярные сегодня идеи по поводу необходимости абсолютного эмоционального комфорта полностью противоречат закономерностям нормального развития ребенка.

Деструктивный конфликт перерастает в жизненные кризисы и ведет к развитию невротических реакций, угрожает эффективности деятельности, тормозит развитие личности, является источником неуверенности и нестабильности поведения, приводит к формированию устойчивого комплекса неполноценности, потере смысла жизни, деструкции существующих межличностных отношений, агрессивности. Деструктивный конфликт неразрывно связан с невротической тревогой, причем эта взаимосвязь двусторонняя. При постоянном неразрешимом конфликте человек может вытеснить из сознания одну сторону этого конфликта, и тогда появляется невротическая тревога. В свою очередь, тревога порождает чувство беспомощности и бессилия, а также парализует способность действовать, что еще более усиливает психологический конфликт. Таким образом, сильное и стойкое повышение уровня тревоги, то есть тревожность ребенка, является показателем наличия деструктивного внутреннего конфликта, нарушения психологического здоровья. Однако необходимо иметь в виду, что тревога не всегда проявляется явно и нередко обнаруживается только при глубоком изучении личности ребенка.

Вернемся к деструктивному внутреннему конфликту и причинам его появления. Ряд авторов считают, что определяющими в возникновении и содержании внутреннего конфликта ребенка являются трудности, возникающие на разных стадиях созревания его Я. При этом развитие на этих стадиях понимается в русле теории Э. Эриксона. Если в младенчестве не формируется базовое доверие к окружающему миру, это приводит к возникновению страха внешней агрессии. Несформированная в раннем возрасте самостоятельность (Я сам) может явиться причиной страха независимости и, соответственно, стремления к зависимости от мнения, оценок окружающих. Отсутствие инициативности, истоки которой берут начало в дошкольном возрасте, обуславливает появление страха новых ситуаций и самостоятельных действий. Однако другие теоретические и практические исследования утверждают, что то или иное нарушение развития может быть скомпенсировано при адекватном воздействии и помощи со стороны взрослых.

В то же время в некоторых ситуациях происходит резонанс между нарушениями развития на детских стадиях и неблагоприятными влияниями внешней среды, то есть совпадение содержания конфликта, вызываемого внешними факторами, с содержанием уже имеющегося. Тем самым осуществляется усиление внешними факторами внутренних трудностей ребенка и их последующее закрепление. Таким образом, именно резонанс можно считать определяющим в возникновении и содержании внутреннего конфликта ребенка.

Какие внешние причины можно назвать факторами риска в плане возникновения резонанса? Мы полагаем, что для дошкольников определяющей является семейная ситуация, поскольку влияние детского сада ею опосредуется. К примеру, ребенок, даже абсолютно неуспешный в детском саду, при поддержке семьи и создании ситуаций успеха в других областях может не испытывать внутреннего конфликта, связанного с теми или иными трудностями в саду.

Соответственно все семейные факторы риска можно условно разделить на три группы:

– нарушения психологического здоровья самих родителей (их повышенная тревожность или эмоциональная холодность);

– неадекватный стиль воспитания ребенка (гиперопека или сверхконтроль);

– нарушения механизмов функционирования семьи (конфликты между родителями или отсутствие одного из родителей).

Впрочем, следует подчеркнуть, что неблагоприятное влияние на психологическое здоровье ребенка оказывает не сама актуальная или прошлая семейная ситуация, но субъективное восприятие ее ребенком, его отношение к ней. Ряд авторов описывают так называемых неуязвимых, или жизнестойких детей, выросших в трудных условиях, однако сумевших состояться в жизни. Почему же объективно неблагоприятная ситуация не оказала на них негативного влияния? Было проведено достаточно глубокое изучение личностных особенностей молодых незамужних беременных женщин. Все они выросли в ситуации материнского и отцовского отвержения, некоторые из них подвергались сексуальному и физическому насилию. Однако часть женщин продемонстрировала очень высокий уровень тревоги, другая – низкий, адекватный ситуации, причем вторая группа отличалась от первой тем, что они принимали свое прошлое как объективный факт, а родителей – как реальных фигур, которые таковы, какие они есть. Можно сказать, что у них отсутствовал разрыв между субъективными ожиданиями и объективной реальностью. Таким образом, вторая группа женщин отличалась от первой не прошлым опытом, а отношением к нему. Мы полагаем, что эти выводы можно распространить и на детей. Неблагоприятная семейная ситуация будет негативно влиять на ребенка только в том случае, если она субъективно воспринимается им как неблагоприятная, если она служит источником страдания, чувства ревности или зависти к окружающим. К сожалению, влияние зависти на развитие ребенка недостаточно исследовано, однако нужно иметь в виду, что роль ее очень велика.

Обсудив условность понятия «неблагоприятная семейная ситуация», вернемся к явлению резонанса между содержанием внутреннего конфликта, появившегося на той или иной стадии развития, и содержанием конфликта, вызываемого актуальной семейной ситуацией.

Если внутренний конфликт имеет своим источником проблемы младенчества, то есть формирование недоверия к окружающему миру, то резонанс – усиление и закрепление внутреннего конфликта – будет вызываться наличием высокого уровня тревоги у самих родителей. При этом внешне это может проявляться как повышенное беспокойство родителей по поводу ребенка (здоровья, учебы и т. п.) или как тревога в связи со своей профессиональной деятельностью, взаимоотношениями друг с другом, ситуацией в стране. Дети в этом случае отличаются выраженным чувством незащищенности, ощущением небезопасности окружающего мира. Усиливают его педагоги, обладающие этим же чувством. Но они, как правило, прячут его под маской авторитарности, иногда доходящей до открытой агрессии.

Если внутренний конфликт сформировался в раннем возрасте (1–3 года), то есть у ребенка не появилась автономная позиция, то к резонансу приведет гиперопека и сверхконтроль, имеющийся в актуальной семейной ситуации. Под автономной позицией понимается формирование потребности и умения чувствовать, думать, действовать самостоятельно. Ребенок с таким внутренним конфликтом будет страдать от чувства несвободы, необходимости соответствовать требованиям окружения и в то же время, будучи зависимым от окружения, избегать проявления самостоятельных действий. Усиливают это, как и в предыдущем случае, педагоги, сами имеющие тот же внутренний конфликт. Понятно, что внешне они научились его не проявлять, хотя их стремление быть первыми, лучшими, а также супераккуратность, повышенная ответственность и чувство времени могут свидетельствовать о наличии проблем, берущих начало в раннем детстве.

В дошкольном возрасте ребенок проходит через нормативный эдипов конфликт, важный для личностного развития. Мальчики направляют большую часть нежных «обладательных» стремлений на мать, девочки – на отца, соответственно, однополый родитель становится соперником. При благоприятных обстоятельствах эдипов конфликт завершается идентификацией с эдиповым соперником, обретением спокойствия и формированием сверх-Я. Особенно важно, что в процессе идентификации с родителями ребенок включает сильное Я родителей в свое, еще неокрепшее, и тем самым существенно его укрепляет.

Можно утверждать, что для ребенка-дошкольника семейные взаимоотношения имеют особую важность. Конфликты, развод родителей или уход из жизни одного из них могут привести к нарушению эдипова развития. Так, в случае развода родителей или конфликтов между ними он заменяется на конфликт лояльности. Как указывает Г. Фигдор в книге «Дети разведенных родителей…» (1995), конфликт лояльности заключается в том, что ребенок вынужден выбирать, на чьей стороне он находится: на маминой или на папиной. И если он проявляет любовь к одному из родителей, под угрозой оказываются его отношения с другим. Следствием конфликта лояльности может явиться развитие тех или иных невротических симптомов: страхов или фобий, сильно выраженной общей готовности к реагированию, излишней покорности, недостаточности фантазирования и т. п. При этом ребенок чувствует свою ненужность, покинутость, поскольку переживание родителями супружеских конфликтов отвлекает их внимание от эмоциональных трудностей ребенка. Более того, нередко нарушения в развитии ребенка в той или иной степени используются родителями в ссорах. А его душевные страдания вменяются в вину друг другу. Возможен несколько иной вариант, когда родители частично переносят на ребенка свои негативные чувства к партнеру и тем самым превращают отношения в довольно противоречивые, имеющие существенный агрессивный компонент. Необходимо отметить, что конфликты между родителями или развод далеко не всегда имеют такие выраженные неблагоприятные последствия, а только тогда, когда родители (бессознательно или осознанно) привлекают детей в качестве союзников в борьбе друг против друга. Иногда к такому же итогу приводит рождение в семье второго ребенка, в особенности если до этого старший являлся кумиром семьи. Таким образом, преобладающим у ребенка в этой ситуации является чувство одиночества.

Хотя оно нередко возникает у дошкольника и в полной семье, если у него нет возможности вступать с родителями в эмоционально близкие отношения. Причиной этого может быть сильная занятость родителей или стремление заниматься собственной жизнью. Достаточно часто такой ребенок живет рядом с эмоционально холодной матерью, замкнувшейся в собственном одиночестве. Нередко такую семью дополняет одинокий отец. По сути дела, одинокий ребенок страдает от отсутствия сопричастности к людям, поэтому ощущает свою слабость и малоценность.

Один и тот же внутренний конфликт по-разному проявляется внешне в зависимости от стиля поведения ребенка в конфликте.

Современные исследователи выделяют два основных деструктивных стиля поведения в конфликте: пассивный и активный. Пассивный стиль поведения характеризуется стремлением ребенка приспособиться к внешним обстоятельствам в ущерб своим желаниям и возможностям. Неконструктивность проявляется в его ригидности, в результате чего ребенок пытается полностью соответствовать желаниям окружающих. Ребенок с преобладанием активных средств, наоборот, использует активно-наступательную позицию и стремится подчинить окружение своим потребностям. Неконструктивность такой позиции заключается в негибкости поведенческих стереотипов, преобладании экстернального локуса контроля, недостаточной критичности. От чего зависит выбор ребенком активных или пассивных средств? По мнению Л. Крейслера, «пара “активность – пассивность” появляется на сцене уже в первый период жизни» (см. Мать, дитя, клиницист, 1994, с. 137), то есть даже младенцев можно различить по преобладанию активного или пассивного поведения. Более того, уже в младенчестве дети с линией активности и линией пассивности проявляют различные психосоматические симптомы, например, пассивные дети склонны к пассивным формам тучности. Можно предположить, что склонность ребенка к активным или пассивным средствам во многом определяется темпераментными особенностями, закрепленными, естественно, условиями развития.

Конечно, ребенок может в разных ситуациях использовать и тот и другой стиль, например, в детском саду и дома. Поэтому можно говорить лишь о преобладающем стиле поведения для конкретного ребенка. Но условное отнесение поведения ребенка в конфликте к пассивному или активному стилю удобно, поскольку дает возможность выйти на поведенческие проявления внутреннего конфликта. Кроме того, основываясь на стиле поведения в конфликте и его содержании, можно составить классификацию нарушений психологического здоровья детей.

Классификация нарушений психологического здоровья по поведенческим признакам

Рассмотрим подробно каждое из нарушений психологического здоровья, представленных в данной схеме.

Так, если следствием резонанса проблем развития в младенчестве и актуальной тревожностью родителей является закрепление у ребенка чувства опасности, страха окружающего мира, то при наличии у ребенка активной позиции в поведении отчетливо проявится защитная агрессивность. Поясним, что будем понимать под ней – разведем это понятие с понятием нормативной агрессивности. Прежде всего стоит отметить, что агрессия традиционно рассматривается как состояние, поведение, черта личности. Агрессивное поведение и состояние присущи всем людям и являются необходимым условием жизнедеятельности. Если говорить о детях, то в некоторые возрастные периоды – раннем и подростковом возрастах – агрессивные действия считаются не только нормальными, но и в определенной степени необходимыми для становления самостоятельности, автономности ребенка. Полное отсутствие агрессивности в эти периоды может быть следствием тех или иных нарушений развития, например, вытеснения агрессивности или формирования реактивных образований, к примеру, подчеркнутой миролюбивости. Агрессивность, необходимую для обеспечения развития ребенка, принято называть нормативной.

Ненормативная агрессивность, то есть склонность ребенка к частому проявлению агрессивного поведения, формируется по разным причинам. В зависимости от причин несколько различаются и формы ее проявления.

Защитной называется агрессивность, основной причиной которой является нарушение развития в младенческом возрасте, закрепленное актуальной семейной ситуацией. Основная функция агрессии в этом случае – защита от внешнего мира, который представляется ребенку небезопасным. Поэтому у таких детей в той или иной форме присутствует страх смерти, который они, как правило, отрицают.

Итак, мы рассмотрели детей, которые активно используют агрессивное поведение как защитный механизм для противостояния чувству опасности, страху окружающего мира. Если же у детей преобладают пассивные формы реагирования на окружающую действительность, то в качестве защиты от чувства опасности и возникающей при этом тревоги ребенок демонстрирует различные страхи. Маскировочная функция детских страхов подробно описана. Их иррациональный и непредсказуемый характер можно объяснить, если допустить, что многие из так называемых страхов представляют собой не страх как таковой, но скорее объективацию скрытой тревоги. Действительно, часто можно наблюдать, что ребенок боится не тех животных, которые его окружают, а льва, тигра, которых видел только в зоопарке, да и то за решеткой. Более того, становится понятным, почему снятие страха одного объекта, например, волка, может привести к появлению другого: устранение объекта не ведет за собой устранения причины тревоги. Усугублению ситуации содействует наличие повышенного уровня тревоги и страхов у самих родителей. Приводятся данные, свидетельствующие о закреплении детских страхов родительскими. Одно из исследований показало, что коэффициент корреляции между выраженными детскими страхами и страхами матери составляет 0,667. Было выявлено, что в случае наличия страхов у ребенка, дети, живущие в одной с ним семье, чаще всего тоже подвержены страхам. Но более всего подвержены влиянию родительских страхов дети, находящиеся с ними в симбиотических отношениях (полной эмоциональной слитности). В этом случае ребенок играет роль «эмоционального костыля матери», то есть помогает компенсировать ей те или иные собственные внутренние конфликты. Поэтому симбиотические отношения, как правило, достаточно устойчивы и могут сохраняться не только у детей, но и в более поздних возрастах: подростковом, юношеском и даже у взрослых.

Перейдем к обсуждению нарушений психологического здоровья, истоки которых лежат в раннем возрасте. Если у ребенка отсутствует автономность, способность к самостоятельным выборам, суждениям, оценкам, то в активном варианте у него проявляется демонстративная агрессивность, в пассивном – социальные страхи: не соответствовать общепринятым нормам, образцам поведения. При этом для обоих вариантов характерно наличие проблемы проявления гнева, поскольку ее истоки также относятся к раннему возрасту. Ввиду особой важности рассмотрим эту проблему подробнее.

Как известно, в раннем возрасте агрессивные действия являются для ребенка не просто нормальной, но особо важной формой активности, являющейся предпосылкой его последующей успешной социализации. Агрессивные действия ребенка – это сообщение о своих потребностях, заявление о себе, установление своего места в мире. Однако сложность состоит в том, что первые агрессивные действия направляются на мать и близких людей, которые нередко из самых лучших побуждений не допускают их проявления. И если ребенок столкнется с неодобрением проявлений своего гнева, отвержением и тем, что он считает потерей любви, он будет делать все, чтобы избежать открытого проявления гнева. В этом случае невыраженная эмоция, как пишет В. Оклендер (1997), остается внутри ребенка, как камень преткновения, мешая здоровому росту. Ребенок привыкает жить, систематически подавляя свои эмоции. При этом его Я может стать настолько слабым и диффузным, что ему будет требоваться постоянное подтверждение собственного существования. Дети с активным стилем поведения все-таки находят косвенные способы проявления агрессии, с тем чтобы все-таки заявить свою силу и индивидуальность. Это могут быть насмешки над окружающими, побуждение к агрессивным действиям других, воровство или внезапные вспышки ярости на фоне общего хорошего поведения. Основная функция агрессии здесь – это стремление заявить о своих желаниях, потребностях, выйти из-под опеки социального окружения. А основная форма – разрушение чего-либо, это позволяет назвать такую агрессивность деструктивной.