Текст книги "Заплатите налоги, госпожа попаданка!"

10. Эжени. Деньги графини

– Что нужно было его светлости? – вопросом встречает меня герцогиня, когда на следующее утро я снова прихожу в ее покои.

– Хотел предостеречь меня от открытия магической школы, – я устраиваюсь на уже знакомом пуфике рядом с креслом хозяйки. – Мне кажется, что он не верит в мою внезапно обретенную магию. Хотя чему я удивляюсь – я и сама не уверена, что она есть.

Ее светлость вздыхает:

– Было бы странно, если бы он поверил в это после проделок матушки Эжени. К счастью, запретить тебе открыть эту школу он не может – дозволение было подписано самим его величеством.

– Но разве он не может убедить его величество переменить решение? Насколько я понимаю, он – племянник короля.

Герцогиня и соглашается, и возражает одновременно:

– Да, племянник. Но он не оказывает никакого влияния на его величество. Скорее – напротив. Если он будет настаивать на отзыве дозволения, то его величество ни за что его не отзовет.

– Между ними столь «теплые» отношения? – удивляюсь я. – Так почему же его величество именно герцога сделал наследником престола?

Я провела довольно спокойную ночь. Мягкая, пахнущая лавандой постель, чистый воздух и вкуснейший пудинг на ужин сделали свое дело – я заснула, едва моя голова коснулась подушки. Кажется, я начинаю привыкать к новой действительности, и герцогиня играет в этом не последнюю роль.

– Его светлость – самый близкий родственник Луисана Десятого, и, за исключением самого короля, именно в нём больше всего крови Виларов. Но именно это и является причиной охлаждения между ними.

– Не понимаю, – честно говорю я.

– Несколько лет назад сын Луисана Десятого, его невестка и внуки погибли в результате нападения мятежников на перевале Правды почти на границе герцогства Шарлен. Убийц не нашли, но многие в столице полагают, что те действовали по наущению нашего герцога – это открывало ему путь к королевской короне. Никаких доказательств этой версии не нашли, но с тех пор его величество весьма холоден с его светлостью.

По спине пробегает холодок. Мне отчего-то неприятно думать о том, что герцог может оказаться подобным чудовищем.

– А вы сами тоже верите в то, что он был причастен к убийству королевской семьи?

Герцогиня отрицательно качает головой:

– Нет, дорогая. Я знаю Анри де Шарлена с детства – он всегда был горделив и самонадеян, но никогда не был жесток. Впрочем, давай оставим высокую политику и сосредоточимся на более интересных вещах.

– Да-да, – подхватываю я. – Расскажите мне об Эжени! Сколько ей лет? Что она любит? Как обходится со слугами?

Лицо герцогини сразу морщится, как будто она проглотила лимон. Но она понимает, что без рассказа о настоящей графине нам не обойтись. Наверняка скоро в поместье появятся гости, и чтобы не выдать себя, мне нужно знать, как себя вести. К тому же, заметить подмену могут и слуги. И что тогда? Обвинение в применении запрещенной магии, снова суд и тюрьма?

– Ей двадцать лет. Тот самый возраст, когда каждая приличная девушка уже должна иметь мужа. Эжени тоже уже могла быть графиней де Версен – если бы ее жениху не вздумалось отправиться в столицу. Род де Версен не отличается ни древностью, ни богатством, и если бы в Эжени была хоть малая толика магии, то для нее этот брак стал бы мезальянсом. Но поскольку она магически пуста, то рассчитывать на более выгодную партию не приходилось. Уже было объявлено о помолвке, когда Шарль де Версен получил предложение занять должность при дворе – рядовую, но вполне денежную. Женитьба на девушке без магических способностей не дала бы ему возможности продвинуться по службе, и он предпочел нарушить данное невесте слово.

Несмотря на явную нелюбовь к племяннице, тут герцогиня сочувственно вздыхает.

– Эжени любила его? – тихо спрашиваю я.

– Я в этом не уверена. Но его предательство нанесло серьезный удар по ее самолюбию. Она захотела стать богатейшей женщиной Виларии и купить себе должность гофмейстерины – главной королевской фрейлины. Приближенность к королеве дала бы ей возможность отомстить бывшему жениху – возможно, даже добиться его изгнания из столицы.

– Но вы же говорили, что получить должность при дворе невозможно для тех, кто магически не одарен.

Она цокает языком:

– Казна Виларии постоянно нуждается в пополнении. Налоги не способны покрыть военных расходов. Поэтому иногда, в виде исключения, подобные назначения всё-таки допускаются. А чему ты удивляешься? Разве в вашем мире должности не покупаются и не продаются?

Я даже не знаю, как ответить на этот вопрос. Чего-чего, а коррупции у нас хоть отбавляй.

– Она совсем не уделяла должного внимания управлению школой, которая уже много лет находится в нашем поместье. Эту школу основала еще Жюстин, когда стала женой моего брата. Надо сказать, это весьма доходное дело. Школ в Виларии мало, и обучение в них весьма дорого. Но одной только собираемой с учеников платы показалось Эжени недостаточно – она опустилась до взимания дополнительных денег за помощь на экзаменах тем юношам, которые не были уверены в своих знаниях. Об этом знали многие, но предпочитали молчать – почти у каждого уважаемого человека герцогства был сын или племянник, которые не отличались умом и усидчивостью, но хотели получить документ об образовании.

Мне еще многое хочется у нее узнать – и о самой герцогине, и о драконьей ферме, – но нас снова прерывают. На сей раз – чтобы сообщить о визите мэтра Доризо – моего адвоката.

– Должно быть, он приехал за своим вознаграждением, – говорит Дениз, когда я захожу в свой будуар, чтобы убедиться, что мой внешний вид в порядке.

Как будто бы я не догадалась сама! Вот только сколько я ему должна, и где я держу свои деньги? Бабушка на этот счет ничего рассказать не смогла – Эжени ее в такие дела не посвящала.

– Прикажете принести шкатулку? – спрашивает Дениз.

А я едва не хлопаю в ладоши. Кажется, эта девушка тоже знает очень многое. И хотя я не готова рассказать ей правду, подружиться-то с ней я могу.

Она приносит большую изящную шкатулку и достает оттуда довольно увесистый бархатный мешочек.

Нужно будет расспросить герцогиню о денежных единицах Виларии. И нужно выяснить, наконец, имена тех, кто находится в поместье. Да-да, и про Дениз тоже узнать.

Я спускаюсь к месье Доризо, и тот приветствует меня церемонным поклоном:

– Рад видеть вас, ваше сиятельство. Надеюсь, домашняя атмосфера позволила вам позабыть о недавних треволнениях?

– Благодарю вас, мэтр. Вы немало поспособствовали тому, чтобы я, наконец, оказалась дома. Вы блестяще проявили себя в суде. Думаю, это дело еще больше укрепит вашу репутацию умелого адвоката и приведет к вам новых клиентов.

Он довольно улыбается:

– Не сомневаюсь в этом, ваше сиятельство. А если вам когда-нибудь снова потребуются мои услуги…

Но я со смехом прерываю его:

– О, нет! Будем надеяться, что не понадобятся. Я намерена вести дела магической школы в строгом соответствии с законодательством.

Он одобрительно кивает и не отказывается от принесенного слугой бокала вина.

– Вы совершенно правы, ваше сиятельство. Это будет всего лишь вторая в Виларии магическая школа для девочек. Первая и единственная находится в столице, и обучение в ней стоит безумных денег. Поэтому не сомневаюсь, что учиться здесь пожелают многие девушки из благородных семейств. К вам будет приковано внимание и всех надзорных органов. Сами понимаете, насколько важна магия для страны. Мы тратим огромные средства на вооружение магии, но зачастую проигрываем именно в магической мощи.

– Когда вы отбываете в столицу? – интересуюсь я.

Признаться, я предпочла бы, чтобы он уехал из Шарлена как можно быстрее – он слишком многое знает о настоящей графине. Гораздо больше, чем знаю я.

– Прямо сейчас, – он выпивает еще бокал и поднимается. – В моей конторе накопилось слишком много дел. Буду рад видеть вас в Ансельве. Теперь, когда у вас появилась собственная магия, вам следует бывать при дворе. Да его величество просто потребует этого! К тому же, к этому обяжут вас и дела магической школы. Где же еще искать учениц и учителей, как не в столице? А с управлением поместьем прекрасно справится и месье Шардоне. Он у вас славный малый.

Да, про управляющего я уже знаю от бабушки. Холост, честен (ох, как это у него получается-то при такой хозяйке?), без вредных привычек. Идеальный подчиненный, как ни крути.

И когда месье Доризо откланивается, я велю лакею (эта категория слуг для меня пока остается безымянной – не спрашивать же, как его зовут) позвать Людовика Шардоне.

Тот приходит довольно быстро. Останавливается у порога, смотрит на меня из-под густых темных бровей и мнёт в руках картуз.

– Быть может, вина или воды? – предлагаю я. – А то сегодня жарко.

– Благодарю вас, ваше сиятельство, не нужно, – басит он в ответ.

Ему, наверно, лет сорок. Высок, мускулист, на загорелой коже – заметные следы морщин. Присесть он не отказывается, хотя опускается в ближайшее к нему кресло осторожно, будто боится испачкать дорогую ткань.

– Должно быть, вы слышали, Людовик, что в ближайшее время в поместье должна быть открыта магическая школа для девочек?

Он кивает. Кажется, многословием он не отличается.

– В связи с этим, – продолжаю я, – у нас намечаются некоторые перемены. Обычная школа для мальчиков, которая была основана моей бабушкой Жюстин, прекратит свое существование.

Я театрально вздыхаю. На самом деле, я не испытываю по этому поводу отрицательных эмоций. Да, графине де Ламарк это учебное заведение приносило немало денег, но уж слишком много с этой школой было связано и всяких проблем. Да и, как популярно объяснила мне старая герцогиня, в одном поместье не могут находиться две школы – и мужская, и женская, – это просто неприлично!

Судя по всему, эта новость у управляющего огорчения тоже не вызывает.

– Давно пора, ваше сиятельство, – хмурится он.

Наверняка он думает, что я и в делах магической школы буду не вполне честна, и уже ждет от новой деятельности новых проблем.

– В помещении школы нужно будет сделать ремонт. И подумать о новой мебели – то, что подходило мальчикам, не будет уместным для девочек.

Он вздыхает.

– Послушайте, месье Шардоне, – мягко говорю я, – вы можете мне не верить, но я отныне я хочу вести дела по-другому. Я буду прислушиваться к вашим советам и постараюсь не выходить за рамки закона.

На сей раз он усмехается. Надо признать, довольно обидно.

– А потому я готова выслушать ваши пожелания и даже требования. Как вы полагаете, с чего нам следует начать?

Он отвечает не сразу. Долго готовится, а потом выдыхает:

– Нужно уволить нашего счетовода.

Про счетовода я уже тоже кое-что слышала. Кажется, именно он был наперсником графини во всех ее мутных делах. Не удивлюсь, если он обманывал и саму Эжени.

– Согласна! – коротко отвечаю я.

– Что? – изумленно переспрашивает управляющий.

– Я сказала – увольняйте. Что-то еще?

– Ферму бы драконью еще закрыть, – осмеливается он на второе предложение. Но сразу же идет на попятную. –  Простите, это я так, заговорился.

Ох, уже эти драконы! Про них даже бабушка говорит шепотом. Охраняемые законом животные, о которых дурно нельзя даже думать. Или не животные вовсе, а заколдованные люди? В этом я еще не разобралась. Но уже понимаю, что драконья ферма – это что-то вроде общественной нагрузки для графини де Ламарк, – дохода не приносит, а есть эти краснокнижные проглоты хотят каждый день.

11. Эжени. Драконья ферма

Как и всякая приличная попаданка, я неплохо знакома с теорией вопроса. Кучу книг перечитала о принцессах и драконах. И драконы в них непременно оказывались огромными величественными ящерами в одном своем облике и прекрасными принцами – в другом.

Поэтому экскурсию на драконью ферму я жду с большим волнением. Раз уж я попала именно сюда, то, как знать – может быть, именно там, в стойлах (ну, на фермах же стойла, правильно?) я встречу свою истинную пару? Я, конечно, сразу же узнаю своего принца – из целого десятка драконов. А как же может быть иначе? А потом поцелую его, древнее заклятие разрушится, и он превратится в человека.

Ой, ведь это лягушку, кажется, целуют. И спящую красавицу. Ну, то есть женскую особь. А вот что будет, если поцеловать заколдованного мужчину, в книгах почему-то не пишут. Или я читала решительно не те романы.

– Туфельки только запачкаете, – бурчит по дороге месье Шардоне. – И чего вам вздумалось туда идти?

Похоже, графиня драконов не жаловала. Оно и понятно – прибыль они ей не приносили, а судя по всему, кроме денег ее мало что интересовало. Интересно, как она устроилась в нашем мире? Учительницей она там уж точно работать не станет. Может быть, займется бизнесом? Но эти мысли я прогоняю прочь. Я всё еще чувствую себя виноватой перед Эжени. Каково ей там одной в незнакомом месте? Здесь у меня хотя бы двоюродная бабушка есть, которая в курсе всего произошедшего. А ей там даже пооткровенничать не с кем.

Для похода на ферму я выбрала самое простое из всех платьев графини, но даже оно смотрится нелепо на той дороге, по которой мы идем. От поездки в экипаже я легкомысленно отказалась – хотела побольше узнать о поместье. Но за всё время пути мой управляющий не произносит и нескольких десятков слов.

Он, наверно, считает эту прогулку обычной блажью хозяйки. Да к тому же уверен, что я знаю эти места с рождения. А значит, полагает излишним рассказывать мне о тех сооружениях и ландшафтных объектах, мимо которых мы проходим. А спрашивать я не решаюсь. Нужно будет в ближайшие дни позвать на променад герцогиню – вот она-то и пусть вводит меня в курс дела.

Из-за своих мыслей я едва не падаю, поскользнувшись на мокрой траве. Месье Шардоне идет по дороге, а я – по обочине. С туфельками я действительно погорячилась. Нет, асфальта я тут, конечно, не ожидала, но и к такой вязкой темной жиже тоже оказалась не готова.

– Дождь вчера был, ваше сиятельство, – вздыхает управляющий. – Когда сухо-то, тут хорошо идти.

Драконью ферму я представляю в виде какого-то гигантского красивого здания. А как же иначе? Если драконы огромные, и их много, то где же их еще разместить?

И потому, когда мы подходим к обычному бревенчатому зданию, похожему на коровник или свинарник, я впадаю в ступор. А месье Шардоне, между тем, открывает самые обычные ворота.

– Прошу вас, ваше сиятельство.

И я вхожу в темное душное здание, где запах свежей травы смешивается с запахом навоза. Ох, нет! Представить, что эти благородные животные (да их и животными-то язык назвать не поворачивается) дают навоз как обычные коровы или кролики, решительно невозможно.

Я иду вслед за управляющим по проходу, по обеим сторонам которого располагаются клетушки, огороженные деревянными жердями, и не вижу ни одного дракона.

– Да где же они, месье Шардоне?

Мне еще кажется, что это – шутка. Что он привел меня сюда, чтобы немного посмеяться.

Но он, остановившись у одной из клетей, на полном серьезе отвечает:

– Да вон же он, ваше сиятельство.

Присмотревшись, я замечаю небольшую фигурку у противоположной стены. Да какой же это дракон? Это, скорее, козлёнок или большая собака.

А зверь, между тем, тоже проявляет любопытство – встает, отряхивается и делает в нашу сторону пару шагов. Вытянутая мордочка, чешуйчатое тело, длинный хвост – он очень похож на тех драконов, которых рисуют в книжках. Но он же маленький!

Месье Шардоне будто читает мои мысли:

– Это драконёныш еще.  Хотя жрёт как взрослый.

Крохотуля тянется к нам носом, надеясь на угощение, но мне нечем его побаловать. А управляющий, должно быть, баловать их вообще не привык. Он просто насыпает в кормушку немного зерна из ведра и идет дальше.

– Послушайте, месье, а крылья у них есть? – любопытство оказывается сильнее предусмотрительности.

Но он такому вопросу не удивляется.

– Летают как курицы – только по двору.

Я подавляю разочарованный вздох. Какие-то неправильные здесь драконы.

***

– Дорогая, тебе читали в детстве неправильные сказки!

Это – ответ герцогини на мой вопрос о превращении дракона в человека.

– Конечно, подобный вариант развития событий исключать мы не можем, но с момента последнего документально подтвержденного случая превращения прошла почти тысяча лет.

– Ага! – торжествующе восклицаю я. – Значит, оно всё-таки было!

Герцогиня снисходительно улыбается:

– Ну, разумеется, когда-то было. Но тогда и драконы были совсем другими. Да и магии в Виларии было гораздо больше. А теперь? Вот, смотри!

Она напрягается, а через секунду до того тихо стоявшая на столе чашка с уже остывшим травяным чаем вдруг медленно поднимается в воздух. Я взвизгиваю и восторженно хлопаю в ладоши. Чашка резко опускается вниз, и чай выплескивается на покрытую лаком столешницу.

– Ох, как здорово! – верещу я. – Но как такое возможно? И зачем тогда вам горничная, если вы сама…

Она не дает мне договорить:

– Не нужно так шуметь! Иначе у меня разболится голова. Собственно, она уже заболела, и мне решительно необходимо закурить. Ты ведь не возражаешь, дорогая?

Не думаю, что мое возражение ее остановит, поэтому только киваю в ответ.

– Это – простейшая магия, но даже она отнимает слишком много сил. Если я стану растрачивать свою энергию на такую ерунду, то буду постоянно пребывать в постели. Так что иметь слуг во всех отношениях проще, чем применять бытовую магию. Но ты только представь, какой гигантский запас магии нужно иметь, чтобы превратиться в дракона. И превратиться не на секунду, не на две, а на более длительный срок. Столь сильных магов в Виларии уже не осталось. Но это даже и хорошо.

Я всё еще завороженно смотрю на чашку.

– А я когда-нибудь так смогу?

Она ни секунды не сомневается:

– Конечно! Ты же де Ламарк!

Надеюсь, она права. Наверно, это в какой-то степени ребячество, но я уже представляю, как я буду направо и налево пользоваться бытовой магией. Раз – и мое платье из лилового становится голубым. Два – и я уже в хрустальных туфельках. Три – и вот уже в поле не тыква, а роскошная карета. А что? Гулять так гулять!

Но бабушка тут же подрезает мне крылья:

– Но этому придется много учиться. А как ты думала? Без труда не вытащишь и квенти из пруда.

Квенти? Это еще что за зверь? Но сейчас на незнакомое слово я решаю не отвлекаться. Есть гораздо более важные вопросы, которые я хочу задать своей двоюродной бабушке. Ведь я почти ничего не знаю о ней самой. Даже имя ее мне неизвестно.

– Простите, ваша светлость, но я до сих пор не спросила, как вас зовут.

Она хрипло хохочет:

– Ох, дорогая, как забавно! Я даже не подумала тебе представиться! Я – Вивиан, герцогиня Орландская. Можешь звать меня просто Ви. Или Вивиан – как тебе больше нравится. Тебя, наверно, интересует, почему вдруг герцогиня прозябает в поместье своей внучатой племянницы? Это весьма невеселая история, дорогая. Но тебе я ее расскажу.

Она, наконец, закуривает, а я торопливо распахиваю окно.

– Когда мне было восемнадцать лет, я вышла замуж за герцога Орландского. Это случилось уже после того, как твоя бабушка побывала здесь. Орландия находится в Сигезии – большом и сильном государстве, граничащем с Виларией на юге. Тогда между нашими странами был мир, и такие браки только приветствовались. Я отправилась в герцогство мужа, полная самых радужных ожиданий. Я хотела стать хорошей женой и герцогиней. Но мое супружество продлилось недолго. Мир между нашими странами устраивал не всех. При королевском дворе Сигезии была весьма сильна партия сторонников войны с Виларией. Они устроили провокацию на границе и убедили своего короля нарушить мирный договор. Так началась многолетняя война, истощившая обе стороны. В Сигезии начались гонения на проживавших там виларийцев. Меня не защитил даже герцогский титул. Меня обвинили в шпионаже и отправили бы в тюрьму, если бы я не сбежала на родину. Мой муж был убит, а его титул незаконно присвоил себе его дальний родственник, который, как я подозреваю, и приложил руку к тому, чтобы состряпать против нас обвинение.

– Мы до сих пор воюем с Сигезией? – спрашиваю я, когда ее молчание становится слишком долгим.

Она кладет мундштук на жестяной поднос и качает головой:

– Нет, несколько лет назад был подписан мирный договор. Ни одна из сторон во время войны не приобрела ничего стоящего, но обе были страшно измотаны. Два короля договорились скрепить этот договор браком своих внуков. И если бы этот союз был заключен, то мир стал бы куда прочнее, чем сейчас. Но после гибели королевского семейства надежды на это рухнули, и теперь уже ходят слухи о скором возобновлении войны. Но довольно о грустном!

Она звонит в колокольчик и, когда на зов через секунду прибегает горничная, требует принести нам вина и сыра.

– Мы отправляемся в столицу, дорогая! Теперь, когда у тебя есть магия, тебе решительно необходимо появиться при дворе. К тому же, именно там мы сможем найти подходящих учениц для твоей школы.

Мне это кажется странным.

– Учениц при дворе? Но разве те девушки, которые бывают в королевском дворце, захотят учиться в провинциальной магической школе?

Но герцогиня заверяет меня:

– Еще как захотят! Столичная школа магии для девушек – это весьма небольшое заведение, и отбор туда проходят лишь избранные. А учиться хотели бы многие представительницы дворянских семейств. Это сразу повышает статус невесты и дает возможность заключить куда более выгодный брак.

– Но если магические школы столь востребованы в стране, то почему же их не откроют столько, сколько нужно? – такое решение кажется мне простым и логичным.

Но Вивиан поясняет:

– В Виларии не так много магов, которые могли бы работать в подобных школах. К тому же, при дворе слишком много противников женского образования. Многие искренне полагают, что учиться девушкам вовсе ни к чему.

– Но как же тогда месье Доризо сумел добиться королевского дозволения на открытие школы в нашем поместье? – изумляюсь я.

Герцогиня пожимает плечами:

– Не удивлюсь, если он собрал компрометирующую информацию на чиновника, который готовит подобные бумаги. Или при дворе посчитали, что толку от такого разрешения всё равно не будет, а раз так, то почему бы его и не дать? Ведь все прекрасно знали, что у графини де Ламарк нет ни капли магии. Дозволение аннулировали бы спустя некоторое время – когда все уже забыли бы про него – всего-то и делов. Но сейчас мы откроем школу на законных основаниях. И мы завтра же едем в Ансельву!