Текст книги "Право первой ночи для Лорда Тьмы"

Глава 11

Переживания растворились с дневным светом, и сейчас, когда за окном чернеет беззвучная ночь, я осторожно крадусь к двери. Приблизившись, прижимаю палец к губам, призывая девушек к молчанию. Гельерийки, нервно хихикая, хватают друг дружку за руки и пытаются вести себя тише, но спонтанный побег, на который мы только что решились, наполняет всех возбуждением.

– Тишина, – прижимая ухо к прохладной поверхности двери, шепчу я и вновь смотрю на девушек. – Может, всё же я одна схожу? Проверю для начала… Прошло столько лет, вдруг ход завален.

– Орелия. – Кирина подбегает и хватает меня за руку. – Пожалуйста! Я готова на всё, чтобы хоть разочек посмотреть на небо не через мутное стекло.

– И мы тебя одну не отпустим, – мрачно добавляет Деглия. – Хватит и того, что до вечера ждали, когда ты вернёшься. Да ещё пришла белая как снег, глаза круглые, сама качалась, словно неделю не ела… Даже не посмотрела на то, что мы тебе оставили, упала без чувств.

– Всё от недостатка свежего воздуха! – совсем по-взрослому замечает Кирина.

– Как вы узнали про тайный ход? – тяну время, расспрашивая их. В груди поднимается волна страха, липким потоком леденит вены. Сейчас, ночью, эта идея уже не кажется такой уж замечательной. – И о том, что я собиралась туда?

– Ты кричала во сне, – тихо отвечает Лизия и обхватывает себя руками. – Напугала до смерти.

– Прости, – улыбаюсь я и, глядя на дрожащих в жадном предвкушении девушек, решаюсь: – Хорошо. Только тихо и быстро. Проверим и назад.

Осторожно тяну дверь на себя, чтобы та не скрипела. Выглядываю и с облегчением шепчу:

– Никого.

На цыпочках двигаюсь по каменному полу. Благодаря моим стараниям в этой части замка уже более-менее чисто. Под ногами не скрипят камешки, а с потолка не грозит свалиться кусок побелки. Сила моя растёт, бытовая магия поддаётся легче, а результаты гораздо стабильнее, чем когда-либо. Гордость затапливает сердце, на миг вытесняя страх, и я быстро бегу в противоположную от широкой лестницы сторону. Снизу слышатся грубые голоса, порой доносятся взрывы смеха.

Наблюдая за норзийцами, я поняла, что рядовые воины живут в казарме, под которую переоборудованы одноэтажные помещения для слуг. В замке же находятся лишь пять-десять человек, которые постоянно меняются.

Стражи, их начальники, живут на первом этаже Ройепина. На втором расположены покои лорда, его кабинет и наша комната. Остальные помещения заперты либо находятся в ужасном состоянии. Где спит Золетта, никто не знает, но, думаю, у неё комната на первом этаже. А может, она живёт вне замка, но точно не в казарме. Надеюсь…

– Сюда. – Сориентировавшись, направляюсь в один из коридоров.

Девушки гуськом следуют за мной. Кирина вцепилась в мою руку и оглядывается с испуганным восхищением. Замыкает строй Лизия. Судя по выражению лица, девушка явно не одобряет вылазки, но молчит. Да я и сама не рада тайной прогулке, но мы на самом деле очень долго сидели взаперти, с каждым днём ощущая, как растёт напряжение, учащаются ссоры по пустякам и сдают нервы у каждой из нас.

Стена, на которой некогда висел огромный портрет предка вельера Ройепина, встречает нас голой шершавостью. Я кладу ладони на холодный камень и немного приседаю – в то время я была значительно ниже, значит…

Один из выпуклых камней поддаётся, проваливается под пальцами, раздаётся глухой щелчок, и часть стены с шелестом отъезжает в сторону.

– Ах… – раздаётся дружное за спиной.

Поддавшись ликованию, я отпускаю страх и шагаю в черноту. Под ногами что-то хрустит, порой я за что-то запинаюсь, но иду вперёд, чтобы все девушки зашли в узкий коридорчик и дверь закрылась.

– Жутко пахнет, – гнусаво сообщает кто-то.

Я киваю, хоть никто этого не видит.

– Неудивительно. Замок долго простоял пустым. Одному Зоггу известно, что тут сдохло и воняет.

– Ай! – вскрикивает Кирина.

– Ш-ш, – шиплю я. – Хотите, чтобы сюда сбежались все стражи Тьмы?!

– Прости, – виновато шепчет девушка. – Я коснулась чего-то… Оно склизкое и противное!

– Фу, – хором поддержали её девушки.

– Орелия, – слышу голос Деглии, чувствуя её сухие прохладные ладони. – Кажется, я нашла старый файрел. Зажги его, нам будет проще идти. Не думаю, что в тайном ходе заметят свет.

Послушно принимаю древко и, выпуская тонкую нить силы, обволакиваю ею головку файрела. Разгорается магическое пламя, от которого нет искр и дыма. Поднимаю повыше, чтобы осветить дорогу, и замираю в ужасе. Слышу сдавленный писк и тихие рыдания, сама же отступаю, не ощущая под собою ног.

Пятясь, мы движемся обратно. Машинально жму на рычаг, открывая вход. Девушки одна за другой молча выбегают в чистый коридор. Я выпадаю последней и роняю файрел. Меня подхватывают руки подруг, магический огонь гаснет на полу.

Смотрю на черноту, которую он оставил на камне пола, но перед глазами стоит совершенно другая картина. Полуистлевшая одежда и пустые глазницы, уверена, будут преследовать меня до конца жизни. Слышу, что кого-то вырвало. Это приводит меня в чувство. Надо быстро возвращаться, пока нас не застали здесь. То, что у двери последние несколько дней не дежурят стражи, не означает, что нас не охраняют. Лорд лишь поддался на мои настойчивые уговоры и немного удлинил цепи.

Идём молча, не глядя друг на друга. Воодушевление возможным глотком свободы безвозвратно потеряно, нами владеет печаль, а тени ушедшей войны незримо встают за спиной. Вряд ли кто-то уснёт. Я так точно.

Попав в комнату, отворачиваюсь сразу, как только взгляд падает на поднос с едой, которую девочки оставили для меня. Усевшись в углу, обхватываю колени руками. Сколько людей погибло! А то, что я заметила нечто похожее на платье, окончательно леденит моё сердце. По щекам скользят слёзы, а я кусаю губы. В полном молчании протекает ночь, с ним же встречаем рассвет.

Завтрак, который вносит норзийка, игнорируют все. Кирина вовсе сереет и прижимает ладонь ко рту. Миг, и она, вскочив, бежит к отгороженному занавесью углу. Раздаются характерные звуки. Золетта хмурится:

– Сообщу Сеоту, чтобы осмотрел её. – Обводит нас холодным взглядом. – Есть не будете? Тогда…

Я поднимаюсь с пола и, с трудом распрямляя затёкшие ноги, говорю прежде, чем норзийка закончит:

– Да, уже иду.

– Не сегодня, вельера, – отрицательно качает та головой и поворачивается к Лизии. – Лорд ожидает тебя.

Подруга встаёт и вяло отряхивает юбку. Взгляд у девушки такой, что сердце ноет. Когда они исчезают за дверью, Деглия неуверенно произносит:

– Это странно. Обычно лорд первой вызывал тебя, Орелия. Что случилось вчера?..

– Ничего, – отвечаю слишком поспешно и растягиваю губы в неискренней улыбке. – Видимо, норзийцу пока не требуется помощь бытового мага.

Иду в угол, который превратили в умывальню, и помогаю Кирине. В помещении снова воцаряется тишина, которая продолжается до самого прихода целителя.

– Приветствую, о лучезарные, – восклицает Сеот, и словно становится светлее. Даже чёрные от копоти стёкла, едва впускающие свет, кажутся чуточку прозрачнее. – Кто из вас ощутил недомогание?

Судя по виду, услугами целителя не прочь воспользоваться все, но я обращаю его внимание на Кирину.

– Её тошнило всю ночь. Уже нечем, но позывы не прекращаются.

Мужчина, нахмурившись, склоняется над девушкой. Пробегаясь длинными тонкими пальцами по лицу, интересуется:

– Что она ела?

– Что и все, – пожимаю плечами и не сдерживаю мрачной усмешки: – Будто есть другие варианты.

– Верно, – ничуть не смущается Сеот и прислушивается к пульсу гельерийки.

– Она очень сильно испугалась, – объясняю я и, не зная, как передать весь испытанный нами ужас, замолкаю. Любое слово может нас выдать. Не стоит забывать, что этот улыбчивый мужчина всё же норзиец. С трудом продолжаю: – Ей приснилось нечто ужасное. Последствия войны.

– Ясно, – коротко отвечает он и раскрывает принесённый с собой мешочек. Звенят пузырьки, шуршат бумажные пакетики, когда целитель ищет нужное лекарство. – Я дам успокоительное. Постарайтесь не шуметь, чтобы она поспала…

– А можно… – выступает вперёд Эллон. Обычно молчаливая, она впервые подаёт голос тогда, когда её ни о чём не спросили. – Можно лекарство всем нам?

Целитель выпрямляется и бросает на неё изучающий взгляд, затем осматривает всех девушек и останавливается на моём лице. Прищурившись, уточняет:

– У вас что-то произошло? – Я мотаю головой, но черты Сеота становятся острее. – Что бы ни произошло, об этом должен узнать лорд Вирг. Если кто-то из стражей…

Он замолкает и многозначительно приподнимает бровь. Ощущая, как краснею, я взмахиваю рукой:

– Нет! О Гетта, нет… – Понимая, что нужно объяснение, которое удовлетворит целителя, пожимаю плечами: – Просто… Мы здесь уже несколько дней взаперти. Без солнца, без свежего воздуха, в ожидании чего угодно. Сами понимаете, напряжение накапливается…

– Понимаю. – Кажется, его устраивают мои слова, и я выдыхаю с облегчением.

Если до лорда дойдут слухи о нашей ночной вылазке, у двери снова будут дежурить стражи, и тогда мы опять будем спать по очереди. А при дежурстве Орида никто не сомкнёт глаз. Одно присутствие этого стража вселяет в душу дикий страх, сильнее которого лишь ужас перед самим лордом Тьмы.

Я отказываюсь от лекарства как раз поэтому: если все девушки уснут, кто-то должен хранить их сон. Тем более что мне удалось урвать пару часов и подремать после долгой и изнурительной «прогулки» по северному крылу замка.

Позаботившись о Кирине, целитель неторопливо складывает пузырьки в мешок, будто не желает покидать нас. Я тоже хочу, чтобы он задержался. Несмотря на то что Сеот норзиец, мужчина не вызывает страха… Зогг подери! Он единственный, с кем можно нормально поговорить.

– Как ваш шкаф? – выпаливаю, когда он поднимается. – Получилось поставить полки?

Сеот с улыбкой опускается обратно и, глядя на меня, мягко отвечает:

– Всё хорошо, вельера. Благодарю вас за помощь.

Задыхаюсь на миг – он первый, кто не относится к бытовому магу так, будто чинить всё подряд – моя безусловная обязанность. Щёк моих касается жар. Я отворачиваюсь и поправляю тонкое покрывало на плечах спящей Кирины.

– Это было несложно. Жаль, что лорд не позволил мне доделать то, что я начала.

– Лорд не позволил? – Кажется, он удивлён. Но в следующее мгновение по лицу Сеота пробегается лёгкая тень понимания, губы изгибаются в невесёлой улыбке. – Ну конечно…

– Что? – настораживаюсь я и смотрю на него. – Вы о чём?

Он задумчиво молчит, взгляд целителя опускается на моё предплечье. Я машинально касаюсь золотистой вязи, в памяти вспыхивает ненароком подслушанный разговор. Голос мой понижается до шёпота, будто я затрагиваю некую тайну:

– Вы про мрак? Слышала, что это, – движением головы указываю на благословение Гетты, – способно на него как-то подействовать…

Он неожиданно закрывает мне рот и оглядывается так опасливо, будто ожидает увидеть за спиной Орида с мечом в руках. Бледнея на глазах, подаётся ко мне, вторая ладонь целителя накрывает мою.

– Кто вам сказал?.. Неважно! Вельера, прошу, ради вашей безопасности лучше никому об этом не говорить.

Осторожно отодвигаюсь от него и высвобождаю руку.

– О мраке?

– Нет. – Он смотрит пристально, в синих глазах вспыхивает тревога. – О другом…

– Хорошо. – Подумав, я решаюсь задать вопрос: – А что за мрак такой? Или это тайна?

Плечи Сеота приподнимаются, будто мужчина задерживает дыхание. Мазнув взглядом по двери, он вновь поворачивается ко мне.

– Вельера, вы же знаете, как в Норзии становятся магами?

– Откуда? – горько кривлюсь я. – Слышала что-то про наследственность и тёмную силу Зогга. Говорят, она ужасна и разрушительна.

– Верно, – кивает целитель и, проведя пятернёй по густым волосам, добавляет мрачно: – Разрушительна, как обоюдоострый меч.

Затаиваю дыхание, сердцем ощущая, как важен рассказ Сеота для будущего. Не только моего, а всей Гельерии.

Глава 12

В комнате царит мягкая тишина, которую лишь иногда прерывает сладкое посапывание какой-либо из девушек. Я обвожу спящих внимательным взглядом и качаю головой: бедняжки так напугались, что глаз до утра не сомкнули. Неудивительно, что лекарство Сеота соблазнило всех.

Кроме меня.

Поворачиваюсь к целителю и замечаю на привлекательном лице задумчивое выражение. Синие глаза темнеют, уголки губ опускаются, будто тема мрака болезненна. Возможно, именно поэтому мужчина не спешит делиться со мной тайнами норзийцев, и я прерываю затянувшееся молчание:

– Когда-то, когда я была совсем ещё девчонкой, я мечтала стать мужчиной и отчаянно завидовала отцу. Даже наряжалась в одежду брата и подражала его голосу и повадкам.

Мои слова выводят целителя из напряжённого оцепенения.

– Почему? – растерянно моргает он, оглядывает меня с головы до ног, и я замечаю неприкрытое восхищение. – Вы прекрасны!

– Но не свободна, – равнодушно пожимаю я плечами. – Магия мужчин стабильна с самого рождения, а вельеры получают благословение лишь после замужества. Или не получают… Мне так хотелось помочь отцу, но приходилось делать это тайком, молясь милосердной Гетте, чтобы магия сработала. Знаете, каково это – ощущать себя деревом без корней? Чувствовать силу в руках, не зная, как она себя поведёт? Это будто…

– Меч без рукояти, – неожиданно кивает он.

Я на миг замираю от жуткого сравнения и мотаю головой:

– Нет. Моя сила никому не вредит.

– В отличие от мрака, – эхом вторит целитель.

По спине моей ползут противные мурашки. Да что же за мрак такой? Но я молчу, чувствуя, что сейчас Сеот готов раскрыть мне это. Возможно, норзийца подтолкнула к рассказу моя откровенность. А может, он ждал, убеждаясь, что девушки крепко спят.

– Вы говорите о своей магии как о благословении… – Речь целителя едва слышна, и я подаюсь вперёд, чтобы не упустить ни слова. Сердце колотится в груди громко и размеренно, будто секрет магии северян откроет мне нечто важное. – А мы принимаем силу как проклятие.

– Почему? – удивляюсь я и, вспомнив о разрушительной магии лордов Тьмы, осекаюсь. Шепчу: – Чем норзийцы платят за своё могущество?

Сеот печально улыбается, а в глазах мужчины снова мелькает восхищение.

– Вы умны, вельера. Уверен, вы сможете понять мои слова правильно. Но примет ли их ваше горячее сердце? Наверняка война оставила шрамы и в вашей душе.

Я тянусь и касаюсь кончиками пальцев предплечья мужчины.

– Расскажите мне. – Сжимаю его руку, едва Сеот пытается отстраниться. – Пожалуйста!

– Хорошо, – сурово кивает он и придвигается вплотную, шепчет мне на ухо: – Когда норзиец достигает половозрелости…

Дверь с треском распахивается, и я едва сдерживаю вскрик при виде смертельно бледной Лизии. Она вихрем перемещается через всю комнату, чудом не наступив на спящих девушек и, рухнув на колени в самом дальнем углу, вжимается в стену с такой силой, будто желает слиться с ней воедино.

– Что случилось?! – вскакиваю я и подбегаю к подруге.

Она дрожит всем телом, а широко распахнутые глаза пусты, будто девушка меня не видит.

– Мне пора, вельера, – слышу за спиной напряжённый голос Сеота.

Обернувшись, успеваю заметить, как у выхода мелькает взметнувшийся плащ целителя, а потом со стуком захлопывается дверь. Шиплю сквозь зубы, досадуя на то, что случай помешал узнать нечто важное, о чём норзийцы не распространяются. Увы, Сеот воспользовался неожиданным появлением Лизии и избежал моих расспросов.

Я же вновь поворачиваюсь к подруге и быстро осматриваю её. И вижу то, чего не заметила с первого взгляда – её лиф был надорван, будто некто попытался разорвать на девушке платье.

Мгновенно охваченная гневом, я выпрямляюсь и сжимаю кулаки – не секрет, кто сделал это!

– Вот же ублюдок! – топаю от ярости и снова опускаюсь перед подругой. Обхватываю её ледяные ладони своими. – Лорд сделал тебе больно?

Сердце колотится так часто, что темнеет перед глазами. Вспоминаю мощную фигуру и жёсткие руки Вирга, его тёмный, полный жажды взгляд и злюсь ещё сильнее. Трясу подругу за плечи:

– Ответь же! Что Вирг сделал?!

– Орелия?

Девушка моргает, будто только поняла, кто перед ней. Губы её дрожат, по щекам катятся крупные слёзы.

– Орелия…

Всхлипывая, она прячет красное лицо в ладонях. Я ещё раз окидываю девушку пытливым взглядом и провожу кончиками пальцев по наливающемуся синевой пятну на её предплечье.

– Мразь! – От ярости с языка срываются слова, которых я не произносила ни разу в жизни, но приличными этого подлеца не описать. – Вирг хотел взять тебя силой?

– Что? – Лизия дрожит сильнее и, метнув перепуганный взгляд на закрытую дверь, отчаянно мотает головой: – Нет, лорд не виноват. Я… сама…

– Зачем ты лжёшь? – Ахнув, я сжимаю пальцы в кулаки. – Будто я не знаю, что у норзийца на уме. Он и меня пытался соблазнить. В первую же встречу приказал лечь с ним. Ненасытный сластолюбец! Ох, это же с самого начала было понятно. Помнишь того блондина? Он попросил лорда отдать тебя или меня, а Вирг сказал, что сам справится. Все эти дни он тянул время, играя с нами.

Ощущая, как ярость клубится в груди, будто удушающий туман, я не могу остановиться. Злюсь на лорда, который только что подтвердил свою истинную сущность, и на себя, что порой видела в норзийце не врага, а привлекательного мужчину. Презираю себя за то, что нравилось прикасаться к нему и купаться в его очаровывающем аромате.

– Теперь мне всё понятно, – цежу слова сквозь зубы. – Вирг изматывал нас, доводил до края страха. Выпытывал о жизни, чтобы мы страстно мечтали вернуться домой. Терзал разговорами наедине, чтобы от безысходности сами бросались к нему в объятия, желая прекратить этот кошмар. Надеясь, что ублюдок отпустит нас! Этот монстр…

– Заткнись!

Поперхнувшись остатком фразы, смотрю на Лизию удивлённо. Девушка никогда не повышала голоса, ни разу не разговаривала со мной непочтительно – всё же я выше её по положению. Но сейчас она крикнула на меня?

– Лизия, как ты можешь?! – Смаргиваю выступившие от обиды слёзы. Пытаюсь понять, почему она это сделала, и пересиливаю себя. Поглаживая плечо девушки, успокоительно добавляю: – Прости, что я вспылила. Ты только что пережила такой ужас, а я болтаю невесть что. Но лорд Вирг, он…

– Не такой монстр, как ты утверждаешь! – неожиданно выпаливает она и отшатывается. Глаза девушки сверкают безумием. – Знаешь, Орелия, ты права. Пора уже сделать это. Я больше не могу оставаться здесь ни дня. Ни часа… Ни минуты!

Она вскакивает и, поправив волосы, разглаживает дрожащими ладонями смятую юбку, а затем решительно направляется к двери. Я подпрыгиваю и бегу за ней, пытаюсь остановить:

– Нет, Лизия, не ходи к нему!

– Кто ты мне? – смотрит она на меня пустым безжизненным взглядом. – Отец? Мать? Сестра? Муж? Как смеешь останавливать меня?

Я растерянно замолкаю, не зная, что ответить. Лизия вырывает руку и исчезает за дверью.

Глава 13

Подхожу к выходу, но замираю и нервно оглядываюсь на спящих девушек. Даже наш разговор на повышенных тонах не разбудил их. Какой крепкий сон от лекарства целителя! Я не могу оставить их одних – это опасно! Но и Лизию не могу отпустить.

Отпустить? Она уже ушла. Убежала так, будто за ней стая волков гналась. Сердце разрывается от одной мысли о том, на что решилась подруга. И злость на лорда достигает жгучей ненависти. Добился своего! Варил лягушек в холодной воде, сами не заметили, как дошли до кипения.

Ох, стыдно признаться, я и сама едва не поддалась!

Пытаюсь себя убедить в том, что Лизия не ребёнок и может принимать самостоятельные решения. Подруга права – я ей никто. Даже вельер не имеет права диктовать свою волю, кому кого любить. А лорд – да. Но вот речь не идёт о любви… И девушка выскочила из комнаты явно сама не своя и потом пожалеет о своём поступке.

Не знаю, что у них произошло, но… Милосердная Гетта, что мне делать?! Чувство беспомощности и страх за подругу раздирают меня на куски.

Вздрогнув, я снова бегу к двери. Распахиваю её и оглядываю пустынный коридор. Золетта уводила Лизию к лорду утром, должно быть, она и привела её обратно. А теперь снова сопровождает девушку к норзийцу? От волнения за подругу я не заметила, был ли кто здесь, когда девушка вбежала в комнату. Нахмурившись, припоминаю взгляд целителя – Сеот поспешил исчезнуть сразу, как только посмотрел на выход.

Не потому ли он ушёл? Кто-то застал норзийца в момент, когда тот едва не выдал мне некую тайну… К Зоггу это! Что мне делать сейчас?

Не в силах мучиться, оставаясь в бездействии, я решительно выхожу из комнаты. Несколько минут уходит на то, чтобы приладить полоску прихваченной с собой шали в зазор между полотном двери и стеной. Немного магии, окутывающей воздушными завитками из золотистой пыли, и тонкая ткань приобретает структуру камня.

Да, я практически замуровываю своих подруг, но сейчас это единственный выход. Мне нужно остановить Лизию, пока она не сделала себе ещё хуже. А потом я вернусь и потихоньку сниму своё воздействие. О том, что это немного сложнее, пока не думаю. Справлюсь!

Убедившись, что открыть дверь не удастся никому, если только её не сломают, я бегу по коридору. Шуршат юбки, сквозняк обдувает лицо. Вспоминаю, как лорд записывал, сколько нужно купить стекла, чтобы починить все окна… Вот вовремя, право!

Дорога до кабинета Вирга за прошедшие дни отпечаталась у меня на подкорке – кажется, я найду её с закрытыми глазами. Ворвавшись в кабинет без стука, я готовлюсь спасать отчаявшуюся подругу из объятий отвратительного лорда…

Вирга здесь нет. Лизия не вернулась. Где же она?!

Гляжу на пустую кровать и понимаю, что дела обстоят хуже, чем я предположила. И снова вспоминаю, как подруга вбежала, прижимая руку к разорванному лифу, как защищала норзийца, как заявила, что отдастся ему, лишь бы больше не оставаться в Ройепине.

Спина холодеет. Покачнувшись, я хватаюсь за стену и медленно выхожу из кабинета лорда. Перед глазами проносятся воспоминания, одно за другим, повергая меня в шок. Как Лизия дрожит, когда открывается дверь. И облегчение на её лице при виде входящей Золетты. И ужас, если это страж…

Кусая губы, я осматриваюсь и прислушиваюсь к множеству доносящихся звуков. Бреду вперёд, стараясь собраться с духом и спуститься на первый этаж. Ещё вчера я мечтала хоть как-то сменить картинку перед глазами и выбраться из опостылевшей комнаты. Сегодня я хочу вернуться туда и замуроваться изнутри. Но я не могу. Не имею права.

– Где же ты, Лизия? – шепчу, едва сдерживая слёзы.

Замираю, услышав странный звук. Когда он повторяется, делаю шаг навстречу, с ужасом понимая, что это сдавленные всхлипы. И стоны… Кожа на лице мертвеет, тело пронзает дрожь дурного предчувствия, но одеревенелое тело продолжает идти вперёд.

Дохожу почти до того места, где вчера мы проникли в секретный ход, когда раздаётся низкий, пронизывающий до костей смех Орида:

– Я кончаю!

У меня подгибаются колени, и я опираюсь о стену. Осторожно выглядываю из-за угла и ужасаюсь открывшейся картине. Лизия на полу, юбки задраны до обнажённой груди, лиф на которой разодран до пояса. Голова девушки повёрнута в мою сторону, широко распахнутые глаза заполнены слезами, а рот закрывает грубая ладонь стража.

Орид, нависая над девушкой, размеренно и сильно двигает бёдрами, и его крепкие ягодицы сжимаются между широко разведённых ног Лизии. Над ними стоит второй страж, имя которого я не знаю. Норзиец жадно наблюдает за движениями мужчины, которые становятся всё резче, и сжимает рукой свой член. Сердце моё пропускает удар, желудок сжимается, к горлу подкатывает тошнота.

Орид последний раз дёргается и со стоном замирает над девушкой, которая лишь смотрит в сторону невидящим взглядом и тихо всхлипывает. Мужчина рывком поднимается, его влажный от крови и всё ещё эрегированный член покачивается, когда страж поправляет штаны, пряча его. Лизия лежит без движения. Кажется, у неё нет сил, чтобы свести ноги вместе или прикрыться.

– Давай быстрее, – кивает он на девушку, и я в изнеможении сажусь на пол, не желая верить ужасу, который происходит на моих глазах.

– Нет, Орид, – отступает второй.

– Что? – смотрит на него страж со шрамом. – Хлебнул за завтраком зелья Сеота?

– Если лорд узнает… – начинает тот и, бледнея, замолкает.

Взгляд его устремляется к девушке, кадык дёргается.

– Откуда? – хмыкает Орид. – Вирг в деревне, к его приезду девка исчезнет. Сбежала, и дело с концом.

– Кровь, – тихо говорит второй. – Ты говорил, что лорд трахает их каждый день, но эта была девственницей.

– Может, у него член с палец, – зло отвечает Орид и пинает Лизию в бок. Я судорожно втягиваю воздух, но девушка лишь слабо вздрагивает, продолжая пялиться в никуда. – Слушай, Дилид, или ты трахаешь её, или я трахаю тебя. Усёк?

Второй начинает медленно склоняться к Лизии, а я поджимаю губы и с трудом поднимаюсь на ноги. Да, это опасно, но я не позволю им сделать это снова. Взгляд быстро скользит по потолку, на котором я подмечаю покосившуюся балку. Ломать сложнее, но я сделаю это. И как можно быстрее! Стараясь не отвлекаться на то, что происходит за углом, сосредотачиваюсь на трещине в обструганном дереве.

Для того чтобы что-то создать или починить, требуется вложить материал и силу. Чтобы разломать, приходится тратить намного больше магии. Сжимая зубы от напряжения, я понимаю, что после этого буду слаба, как бескрылая птица, и эти мужланы не упустят момента. Рухнувшая балка их отвлечёт, но что потом? Далеко нам не уйти…

Краем глаза замечаю, как второй стягивает штаны ниже и устраивается между ног Лизии, а Орид с усмешкой наблюдает за ним. Сдерживая стон, вливаю в потолок силу, и она клубится, разливаясь по поверхности матовым золотом. Наконец раздаётся треск и, наполняя коридор грохотом, часть потолка рушится.

Крупный обломок падает прямо на Орида, и мужчина закрывается руками, но я замечаю рассечённую щёку с другой стороны от шрама и не сдерживаю жёсткую усмешку: так тебе! Отскочив от стража, кусок дерева падает на второго… Раздаётся крик и ругань.

Не теряя времени, я бегу к ним и, спихнув стража с подруги, подхватываю девушку под руки. Едва дыша от напряжения, как можно быстрее тяну её в сторону. Когда мы оказываемся у потайного хода, отпускаю Лизию и открываю спасительный тоннель. Втащив подругу, стучу по камню изо всех сил, чтобы перегородка вернулась на место, потому что к нам уже бежит злой как Зогг Орид. Окровавленное лицо стража искажено от ярости, в руках сверкает меч.

– Ну же! – бью по выступу, и стена наконец смыкается, в последний момент отсекая от нас злого насильника.

Но не успеваю я перевести дыхание, как раздаётся страшный удар и с потолка сыпется каменная крошка: Орид пытается проломиться к нам. Стекаю на пол и, обнимая тихо всхлипывающую подругу, зажмуриваюсь от ужаса. Что будет, когда страж проникнет сюда? Что с нами будет?!

– Вирг, – срывается с моих губ. Сама не знаю, почему я зову лорда, но задумываться об этом нет сил. Я цепляюсь за имя норзийца, как утопающий за соломинку. – Вирг…