Текст книги "Новая Зона. Излом судьбы"

Глава 2

Он очнулся, парализованный страхом, в кабине, не в силах двинуться с места. Лишь спустя миг, мысленно похоронив все надежды и навсегда усадив себя в инвалидное кресло, Фролов понял, что двигаться ему не позволяет не перелом, а ремни, чудом уцелевшие и тем самым спасшие жизнь. Женя отстегнул их и замер от боли в грудной клетке, аккуратно провел ладонью по телу, ощупывая ребра, но ничего не понял. Болело все, и определить переломы не представлялось возможным. Стараясь больше не шевелиться, Фролов прислушался к своим ощущениям, потерев слезящиеся глаза.

В черноте приборной панели, глотая остатки электронных импульсов, светился датчик пожара левого двигателя. Вдалеке что-то потрескивало, вероятно, догорал небольшой лесок, над которым самолет избавлялся от остатков топлива. Пусть. Отличный ориентир для спасательных вертолетов. Впереди кабины стоял вечерний туман, подсвеченный оранжевыми сполохами огня.

Женя заглянул в лицо Вадиму – предсмертная улыбка сошла и оттого оно стало еще более ужасным.

Хотя кто знает, может, сейчас взорвутся пары топлива в баках и их всех – мертвых и живых – распылит по этой пустоши. Мысль про баки придала сил и энергии превозмочь боль. Пилот схватился за карабины ремней и долго возился с ними, изогнутыми от ударов, пока не удалось вырваться из западни. Женя взялся было за тумблеры рации, но та замолчала навеки. Ничего – есть аварийный комплект, и он доберется до него. Их (Фролов не хотел даже думать о том, что выжил он один) обязательно найдут, даже тут – в Зоне. Это для коммерческих авиалиний она бесполетная. Российские Вооруженные силы утюжат эти места вертолетами часто. Нужно только дождаться.

Дверь в салон оказалась намертво закрытой и деформированной. Несколько раз ударив по ней ногой, Фролов бросил эту затею и полез в разбитое окно кабины, распоров и без того изорванный китель. Снаружи картина была еще хуже, чем внутри. В полукилометре позади горел ровной огненной аллеей лес. Самолет был развернут, на белом фюзеляже четко виднелись множественные пробоины, одна – особо большая – приходилась почти по центру. Нет – это не столкновение в воздухе и не стая птиц. Впрочем, сейчас это не его забота. Очень скоро тут будут вертолеты со спасателями и людьми из авиакомпании. Пусть они разбираются, от чего погиб самолет и почему он похож на решето. Обломки дымились, и лишь на некоторых, лежащих позади машины, играли язычки пламени, освещая все вокруг. Левый двигатель, тот самый, о котором еще сигнализировала система, стоял вертикально далеко за самолетом. Еще раз бросив взгляд на пропаханную борозду в торфянике, Женя метнулся к фюзеляжу, прихватив на бегу какую-то длинную и острую балку. Ею он разбил блок аварийного сброса двери, вовремя отскочив от последней, когда та вывалилась наружу.

– Есть кто живой? – прокричал он в черноту салона сорвавшимся хриплым голосом. Рядом с дверью на полу лежало тело Андрея, было очевидно, что он мертв.

– Евгений! – услышал пилот знакомый женский голос. Пассажирка, надышавшись углекислым газом, закашлялась.

Не смотря под ноги, Титова пронеслась по разбитому проходу несколько метров, споткнулась, упала, проползла по полу и наконец увидела в проеме двери силуэт.

– Женя, вы живы! – Со смешанными эмоциями Титова обняла пилота, прижавшись к нему дрожащим телом.

Теперь, когда она видела горящие обломки самолета, Василиса понимала, какое чудо совершили пилоты.

Пассажирка выглядела удручающе: левый рукав пиджака был оторван, правый порван, одной балетки на ноге не было, а из рассеченной брови продолжала идти кровь, стекая на мокрую от пота шею и впитываясь в некогда белую майку.

Пилот, протягивая руку девушке, не успел сказать об аварийном наборе и спасателях, а просто молча поддался объятиям.

Она была жива. Изодрана в клочья, перепугана, дрожащая, как осиновый лист на ветру, и не отдающая отчет своим поступкам, но живая. Фролов тоже дрожал всем телом, как будто еще вел умирающую железную птицу, выигрывая метр за метром.

Шок Титовой сменился плачем, бормотанием, невнятными выкриками, которые быстро глохли и захлебывались в слезах. У каждого своя истерика. Растерянно гладя Василису по спине, Фролов сам не заметил, как начал утешать ее глупыми и избитыми фразами, никогда не работающими как надо, но повторяющимися уже не один десяток лет.

Это была не бизнес-леди. Женя смотрел и видел перед собой девчонку, обманувшую смерть, чудом выжившую и полностью осознающую это.

– Не плачь… – Женя тяжело сглотнул вязкую и горькую слюну, – те, – выдавил он из себя остатки субординации. – Мы на земле. Мы сели. Не надо плакать.

Летавший всегда среди смерти, страданий и отчаяния, он так и не научился утешать и подбирать нужных слов. Слишком часто Фролов говорил тяжело раненным, что все будет хорошо, понимая, что хорошо уже не будет никогда. Тогда Женя ненавидел себя, видя как те, в кого он вселял надежу, умирали, не долетев до родного аэродрома, где им могли бы помочь.

Он снова посмотрел на Василису, уже начавшую приходить в себя и отстранившуюся от него. Теперь они равны. Пилот без своей машины и бизнесменша, чьи деньги и связи здесь не имеют никакого значения.

Пассажирка успокоилась, только продолжала беззвучно плакать и вытирать слезы, смешивая их с кровью из раны, которая не хотела затягиваться. Женские слезы никогда не проходят бесследно. Особенно для тех, кому судьбой дано быть их свидетелем.

Они отошли почти одновременно. Василиса окончательно успокоилась, а у Жени прошло оцепенение.

Он первый раз за все время посмотрел вперед, заглянув за самолет. Впереди виднелось озеро, окруженное голой землей, словно деревья, в обилии растущие вокруг, игнорировали это место. С другой стороны разбитая дорога, за которой виднелись многоэтажные дома.

– Где мы? – спросила девушка, и Женя ощутил робкое касание ее ладони.

Жертвы катастроф – учили их – особо нуждаются в чьем-то присутствии. От этой мысли Фролову стало Василису как-то особо, по-детски жаль. Для него, падающего второй раз, это был сильнейший удар. Если получится отсюда выбраться живыми, то его, скорее всего, спишут по психике. А каково ей?

– Мы в бесполетной Зоне, – решительно ответил он. – Здесь небезопасно, но я уверен, нам недолго ждать помощи. Вам не стоит беспокоиться. Я найду аварийный комплект.

Он прошел к избитому корпусу воздушного судна, на ходу отыскивая взглядом нишу с комплектом. В отличие от двери, открыть ее оказалось легко. Отцепив защелку, Женя начал вспоминать, что он знает об этой Зоне. Это место, где упал то ли метеорит, то ли сел корабль пришельцев. Так по крайней мере гласила желтая пресса. На ускоренных штурманских курсах бесполетным Зонам было уделено буквально несколько часов времени, и преподаватель суммировал лишь ту информацию, что человечество ничего толком об этих местах не знает. Жителей эвакуировали, потому что здесь было небезопасно, многократно повысился уровень радиации. Точно. Радиация!

Мельком глянув на пассажирку, Женя с осторожность подумал, что дозиметра в гражданских самолетах не предусмотрено. Так же как и оружия. А оно ох как было бы сейчас кстати!

– Ничего за пару часов с нами не сделается, – пробурчал себе под нос пилот, забирая спасательное фольгированное одеяло и доставая из металлического бокса сигнальную ракетницу.

Потом что-то случилось еще, продолжал вспоминать Женя сведения о Зоне, появились аномалии и мутанты. Собственно, из-за аномалий здесь и не летают, даже на высоте, которая считается по всем правилам безопасной. Зону окружили войска, собственно, Женя вспомнил, что они пролетали высокую стену Кордона. В новостях еще говорили, что в Зоне появились неучтенные лица, собирающие аномальные образования. Первых вроде назвали сталкерами, а вторых – артефактами.

От мысли об неучтенных лицах, аномалиях и мутантах Фролову стало не по себе. Достав из бокса вторую ракетницу и на ходу ее заряжая, Женя поспешил к оставшейся одной Василисе.

За все время, которое она была одна, девушка даже не пошевелилась, только быстро крутила головой и потирала замерзшие плечи.

– Василиса Владимировна, – Женя протянул ей ракетницу, – вы умеете этим пользоваться? Пожалуйста, возьмите. При необходимости сделайте выстрел, нажав сюда, – показал ей пилот.

Вряд ли при таком статусе она не имела собственного оружия, но кто знает. Женя сознательно не рассказал ей о своих опасениях. Поэтому, протягивая ракетницу, не упомянул, что направлять на человека ее не стоит.

Она забрала ракетницу и молча, но уверенно кивнула. Сигнальными пистолетами пользоваться ей не доводилось, но их устройство напоминало устройство гладкоствольного охотничьего ружья, а с ним ей на одном из полигонов Новосибирска обращаться приходилось. Мысленно поблагодарив Макса, привившего ей любовь к столь неженскому увлечению, как стрельба из огнестрельного оружия, она убрала ракетницу в карман.

– Мы в зоне экологического бедствия, – продолжал Фролов. – В некоторых местах здесь может быть очень опасно. Нам не стоит далеко уходить от самолета. Старайтесь ничего не трогать, не поднимать никаких предметов, я сейчас найду вам обувь.

Больше всего хотелось упасть на землю, прямо в мокрую от росы траву, и выть волком. Странно, но он совсем забыл в эти минуты и о стюарде, и о Вадиме, от одного воспоминания о котором подкатывала тошнота. Он знал лишь одно – нужно занять себя делом. Любым, лишь бы не сорваться и не сойти с ума. На него смотрят. До прибытия спасателей он и только он несет ответственность за выжившую пассажирку.

– Я знаю, где мы, – неожиданно подала голос Василиса.

Ее спокойный и уверенный голос заставил Фролова вздрогнуть. Титова изменилась за короткий миг, поймать который Женя не успел. Она успокоилась, выпрямилась, став, кажется, на целую голову выше, взгляд ее стал осмысленным и холодным.

– Эм, – она смаковала каждую букву, будто сама пыталась поверить в то, что говорит. – Ээээ… – беспристрастно выдала она. – О. Это Кузьминский лесопарк.

Два с половиной года назад компания Титовой разрабатывала программное обеспечение для российских военных Периметра. Поступил заказ на разработку простого, понятного, максимально защищенного и функционального приложения, в котором не будет ничего лишнего и будет учтена вся специфика. Быстрое обновление карт, удобная коммуникация, приложение, которое быстро определяет координаты военнослужащего при помощи спутников и оперативно передает информацию на командный пункт. Программное обеспечение, позволяющее легко ориентироваться на местности, командовать боевыми расчетами. Это был очень большой, очень выгодный заказ, на который из-за коротких сроков, всего девять месяцев, были брошены все силы команды Титовой.

Права на ошибку с таким заказчиком не было.

Во-первых, от того, что они делали, зависела жизнь солдат.

Во-вторых, репутация компании.

Ведь именно после удачного заказа о компании заговорили уже на мировом уровне.

Сама Титова была также втянута в весь процесс создания приложения: она изучала местность, ее специфику, старые карты, накладывала на них новые, анализировала, как влияют на сигнал те или иные аномалии. Вскоре карта, над которой она проводила бессонные ночи, читая старые и новые отчеты, из-за сотни отметок, пунктирных линий, понятных только ей самой обозначений стала напоминать картину в стиле абстрактного экспрессионизма.

После слов Василисы пилот оторопел. Чтобы бессмысленно не стоять на месте, он попытался вернуться к аварийной рации, но замер, не сделав больше ни шагу.

На фоне белого корпуса двигателя, вертикально стоящего метрах в двухстах от самолета, отчетливо виднелся силуэт человека. Неизвестный застыл в позе мужчины, справляющего малую нужду. Женя машинально потянулся к карману.

– Ну вот и началось… Неучтенные лица.

– Что? – переспросила его Василиса, не разобрав тихого бубнения пилота.

– Василиса Владимировна, – говоря тихо, чтобы не привлечь к себе лишнего внимания, обратился он к девушке, – я бы советовал вам вернуться обратно в самолет и не выходить, пока я не позову вас.

Он лишь на миг скосил взгляд на девушку, но, когда вновь уставился на остов двигателя, мужчины уже не было. И тут же справа послышался гул мотора, а яркие лучи прожектора разрезали сгущающиеся сумерки.

«УАЗ», доделанный кустарно местными умельцами, выглядел угрожающе и напоминал транспорт апокалипсиса: лязгающий, ржавый, тяжелый. В кабине, увенчанной паутиной погнутых труб, сидели трое. За рулем Фролов рассмотрел девушку в байкерских перчатках. На ее голове до густых бровей была натянута вязаная шапка, на шее небрежно болтался респиратор, а поверх шерстяного свитера была накинула косуха, явно пережившая очень много и скорей всего доставшаяся от кого-то по «наследству».

Рядом с женщиной сидел крупный полноватый мужчина лет сорока, в руках у которого находился автомат. Почесав густую бороду, он дал водителю знак рукой, после чего машина остановилась.

Третьего пассажира Женя рассмотреть не мог, но ему показалось, что это совсем юнец, подросток. Щуплый паренек, лицо которого скрывали желтые противопылевые очки и козырек армейской кепки, не давая полностью разглядеть его.

– Вы кто? – перекрикивая рев двигателя, спросил бородач.

– Второй пилот, – ощущая недоброе, лаконично отрезал Фролов.

Бородач вышел из автомобиля, осмотрел Женю с ног до головы, остановил взгляд на кармане, из которого торчала ракетница, а затем кивнул, словно соглашаясь со своими мыслями.

– И что ты здесь делаешь, второй пилот? – продолжил здоровяк, недобро держа руку рядом с кобурой.

– Жду спасателей, – снова невозмутимо ответил Женя, уже не выпуская Василису из поля зрения. Происходящее ему категорически не нравилось, но к толстяку неприязни он не испытывал.

Пилот сейчас был рад любым людям, и, выгляди эта компания чуть более умытой и менее бандитской, он не колеблясь попросил бы о помощи.

– Ну так что, тогда поехали? – Похоже, ответ Жени его полностью устроил. – От этого места добра ждать не стоит, того и глядишь, – толстяк опасливо осмотрелся, словно за ним могли следить, – неприятность какая-нибудь случится. Тут псов много, аномалии, да и людишки шляются подозрительные.

– Вы вообще кто? – подала голос Титова.

Фролов снова скосил взгляд на девушку. Та, разумеется, приказа ослушалась и никуда не ушла. Она была напряжена: кулаки сжаты, дыхание глубокое и частое, плечи подняты, губы сложены в тонкую полоску. Женя физически ощущал, как напряжен каждый ее мускул. Титова-пружина была готова в любую секунду распрямиться и действовать.

– Мы местные. – Внимание толстяка переключилось от Жени к Василисе. – Не боись.

Они встретились взглядами и долгие секунды друг друга им пожирали, в итоге толстяк не выдержал и отвернулся. Титова, потерявшая свои очки, смотрела очень тяжело и надменно. Так смотрят люди, которые уверены в том, что знают больше, чем ты.

Бородач вытер под носом влагу рукавом, шумно вдохнул и перехватил автомат. Сделал он этот жест без какого-либо намека, но Титова дернулась, отступила на шаг в сторону и заметила, как Женя также отскочил на несколько метров.

– Ну так что? – спросила женщина за рулем. – Едете с нами или будете здесь и дальше радиацию хватать?

– Я сам штурмовик в прошлом. – Теперь бородач был более аккуратен и внимательно следил за Фроловым и Титовой. – В Чечне горел. Не обижу. Бери свой аварийный комплект, барышню и залезай в машину. Отвезем туда, где безопасней, а дальше свяжешься со своими.

– Куда это мы поедем? – Женя загородил Василису собой.

Чувствуя, что вот-вот может случиться что-то страшное и непоправимое, Фролов засунул руку в карман. Глупо гибнуть на земле, только что выжив после крушения самолета. Но если выбора нет – он должен закрыть собой Василису. Он будет стоять впереди, дав ей драгоценные секунды и шанс бежать.

– Тут в десятке километров есть база одной группировки. Что-то вроде местной полиции. Они вам помогут переправиться за Периметр. А если и нет, то точно не позволят сдохнуть в течение нескольких суток. Связь там точно есть, – уверенно ответил стоящий рядом с автомобилем мужчина.

– Что-то слишком просто. – Василиса вышла из-за Жениной спины – прямая и жесткая. – Таксисты и те по счетчику берут, а вы прямо альтруисты. – Титова смотрела на бородача взглядом не жертвы, а охотника.

Толстяк медленно открыл рот, затряс бородищей и спокойно продолжил:

– Ракетницу свою пусть твой друг отдаст в качестве оплаты, коль не веришь. Он ее там в кармане теребит или что-то другое? – Бородач зашелся в собственном смехе, но быстро закашлялся.

Затем, достав из-за пояса увесистый пистолет, он протянул его Жене. Когда пилот замешкался, он с силой вложил оружие ему в руку. Магазин действительно был полон, а оружие на первый взгляд исправно. Однако Фролов каким-то шестым чувством понимал, что оно не произведет не единого выстрела. Пилот просто не успеет им воспользоваться.

– Это тебе и твоей подруге гарантия безопасности получше твоей ракетницы. Доедем, вернешь мне.

Пистолет был тяжелым, но, несмотря на это, казался каким-то ненастоящим. Пилот стоял и не моргая смотрел на «файв-севен», ощущая к этому оружию неприязнь. Нет, он и до этого держал в руках оружие, просто знал, что из его «калаша» не был убит ни один человек. А от этого бельгийского пистолета веяло смертями. И интуитивно пилот понимал, что смерти эти были невиновных людей.

– Скоро придет вертолет, нам нет смысла уходить, – потеряв все козыри и разглядывая «файв-севен», сказал Женя.

– Выброс был вчера, – хмыкнула женщина за рулем, показав верхний ряд золотых зубов. – Раньше чем через четыре дня вертушки не жди. А за четыре дня вас тут либо сожрут, либо прихлопнут. И это не самое страшное, что может с вами произойти.

– Давай рисуй на борту самолета стрелку, куда поедем, забирай уцелевшее барахло и забирайся вместе со своей дамочкой в машину.

Женя снова посмотрел на машину и заметил еще несколько стволов, которые торчали из-под брезента.

– Хотели бы вас пристрелить – давно бы уже это сделали! – теряла терпение женщина за рулем.

– Давайте я вам помогу, – из машины вылез третий, тот самый юнец, которого Фролов все не мог рассмотреть, и, не дожидаясь согласия, направился к самолету.

– Там два трупа, – честно предупредил Женя.

– Уж им-то мы точно ничем не поможем, они пусть спасателей ждут, – парировал юноша.

Поймав на себе взгляд Василисы, пилот едва заметно кивнул ей и, пытаясь опередить неожиданного помощника, вместе с Титовой вернулся в самолет за рацией и остатками аварийного комплекта.

Воспользовавшись тем, что ни Василиса, ни Женя их не слышат, бородач тихо шепнул на ухо сидящей в автомобиле женщине:

– Сильно не гони только, у людей стресс. Сам на штурмовике падал, помню.

– Ну и зачем тебе все это? – Та недовольно выкрутила руль. – Их же искать обязательно будут.

– Будут, конечно, – утвердительно кивнул толстяк. – Именно поэтому мы сейчас сгоняем на базу «Оникса» и быстренько их продадим. Ты главное зарули чуть сбоку, чтобы товар сразу не заметили.

– Ты думаешь, они кому-то нужны и за них заплатят? Если бы были нужны, мы сюда первыми точно бы не добрались.

– Не заплатят – завезем к Аксену или Маракешу, бабу они точно купят.

– А с пернатым что? – скептически спросила женщина.

– Парень молодой, крепкий. В отмычки или на маковые поля его. Его бригадиры так отработают, что в аномалию сигануть за счастье покажется.

– Все, идут, замолкни. – Толстяк тут же натянул на свое небритое лицо улыбку.

Женя и Василиса держались рядом, боясь отойти друг от друга даже на метр. Пилот понимал, что разделяться им сейчас нельзя, вдвоем они смогут спастись, поодиночке же погибнут. Василиса, успевшая найти в самолете свои очки, облачиться в пиджак погибшего бортпроводника, крепко держа в руках небольшой кожаный рюкзак, замерла в нескольких метрах от машины. Вместе с ней остановился и Женя. Опаску девушки он разделял и понимал, но лучшего выхода не видел. Судя по тому, что Титова продолжила путь до машины, она тоже не видела иного выхода.

– Давайте быстрей! – подтолкнул к «УАЗу» Василису юнец. – Замерзнете здесь!

Места на заднем сиденье, заваленном оружием, несколькими небрежно стоящими друг на друге деревянными ящиками с патронами, пластиковыми кейсами, было мало для того, чтобы нормально разместиться хотя бы двум пассажирам. И решение было принято, увы, не в пользу Василисы. Толстяк подтолкнул Женю в салон, рядом уселся паренек. Только Титова осталась растерянно стоять и смотреть.

– Ну чего стоишь? – недовольно заговорил юнец и похлопал себя по коленям. – Давай садись!

Открывшая рот для отказа Титова тут же была схвачена за руки юношей, а сзади ее подтолкнул стоявший поблизости бородач. Под возмущенный взгляд Василисы дверь закрыли, и машина через несколько секунд после того, как все разместились на своих местах, тронулась.

Из-за дерьмовых рессор перегруженный «УАЗ» подпрыгивал на каждой кочке, пассажиров болтало из стороны в сторону, Женя только и успел, что схватиться за спинку переднего сиденья. В какой-то момент ему даже стало страшно, что Василиса может вывалиться из этого «кабриолета». Но мужские руки нагло и сильно обняли ее за талию. Женя, сжав кулаки, сделал парню замечание, на что получил резонный ответ от юнца:

– Да я чтобы она не вывалилась.

Но неумелые, напоминающие флирт озабоченного школьника попытки юнца заговорить с Василисой закончились лишь тем, что она перебралась на колени к Жене. Евгения это успокоило. Да-да… Жертвы катастроф остро нуждаются в присутствии человека… Впрочем, с местным подростком девушка быть не захотела.

На молодого спутника Фролов больше не смотрел, бородач, очевидно будучи самым умным, всю дорогу молчал. Но с каждым новым поворотом машины пилот терял доверие к неожиданным помощникам. Тогда, чтобы хоть немного отвлечься, Женя попытался сосредоточиться на дороге, но их везли дворами, а те в темноте были похожи как братья. Спальные районы на окраине Москвы ничем не отличались от таких же районов в его родном небольшом сибирском городке. Все было до безобразия одинаковым: серым и пустым. Только Василиса поверх своих чудом сохранившихся и найденных очков смотрела внимательно и почти не моргая. Ее губы иногда беззвучно шевелились, произнося какие-то слова, которые Женя разобрать не мог. В отличие от него, она знала, где они находятся. Но спросить Титову об этом не было возможности. Да и узнай Фролов хоть точный адрес, ничего бы это не изменило. Москвы он не знает, тем более Москвы нынешней.

По ощущениям Жени, в дороге они провели не больше часа, прежде чем в сгустившихся сумерках появился первый источник света. Прожекторы, освещающие дорогу, были направлены в сторону от их автомобиля, но, как только машина приблизилась, те увеличили мощность и свет больно ударил по привыкшим к темноте глазам. Женщина за рулем подала условный сигнал, несколько раз включив и выключив фары, после чего послышался металлический скрежет открывающихся ворот. Машина тронулась, а Фролов, сжав ладонь неожиданно задрожавшей Титовой, мысленно помолился, предчувствуя большую беду.

– Здорово, Илсус, рад тебя видеть! – заговорил бородач, не дав раскрыть никому в машине рта, стоило только их транспорту въехать в открытые ворота.

– Здоровей видали. Смотрю, ты не один.

Женя не видел, но был готов поклясться, что тот, кого назвали Илсусом, в темноте ехидно, нехорошо так подмигнул.

– Да вот ребята в беде оказались. Самолет над Кузьминским лесопарком рухнул. Да уже слыхал небось.

– Слышал, – протянул Илсус, еще не веря, что в машине сидят жертвы авиакатастрофы. – Это же Зона, здесь слухи быстро распространяются. Ладно, проезжайте, кого надо я оповещу.

«УАЗ» проехал еще сотню метров и остановился. Паренек рядом нервно заерзал, и Женя понял, что они на месте.

– Конечная, выходим, – сказала женщина, вылезая из машины и небрежно хлопнув дверью.

Пилот открыл дверь, и Василиса тут же выскочила наружу. Девушка крутила головой во все стороны, и по ее осмысленному взгляду Женя понял, что Титова догадывается, где расположено это место. Сам Евгений как ни старался, даже не смог сориентироваться, насколько далеко они уехали. Слишком много они петляли.

– Давайте дуйте вон туда, – махнул рукой толстяк в сторону неприметного входа в подвал, дверь в который была открыта, но света там не было. Однако стоило им подойти к черному провалу спуска, как сработал датчик движения и ярко загорелась лампочка.

Перед тем как спуститься, бородач забрал все оружие у Жени и ракетницу у Василисы.

– Такие здесь правила, – спокойно пояснил он.

Женя отсчитал десять ступенек, прежде чем увидел человека в «горке». Хмурого, серого, с недовольством на лице. По правую руку от него стоял деревянный стол с облупившейся краской, а за его спиной высокий сейф для хранения оружия.

– Поздорову, Фома, – чрезмерно приветливо махнул ему рукой бородач, но Фома только глупо повел в сторону своей серой мордой и помычал что-то невнятное.

Бородач с женщиной и юнцом дружно сложили свое оружие на стол. Фома все с тем же неменяющимся и ничего не выражающим лицом закрепил стволы в сейфе, отдал жетоны с номерами и диким взглядом посмотрел на Женю, а затем, словно баран, уставился на Василису. Того и гляди слюни потекут. Девушка даже не вздрогнула, но недовольно нахмурилась.

– Эти пустые, – ответила женщина на немой вопрос остолопа.

Наконец оторвав взгляд от Василисы, Фома снова издал нечленораздельный звук и махнул головой вперед.

– Проходите, – перевела женщина и подтолкнула замершую на месте Василису к входу в какое-то помещение.

– Ну вот мы и в Баре! Вы присаживайтесь за любой свободный стол, а мы закажем поесть и подойдем! – Зайдя внутрь, их с Василисой усадили невдалеке от барной стойки.

Бородач с женщиной сразу ушли, а юнец, сообразив, что подопечные никуда не денутся, направился к ближайшей от их столика даме, но тут же получил от нее пощечину.

Пилот медленно осмотрелся.

Заведение, в которое их привели, баром назвать трудно. Но Женя видел в своей жизни места и похуже, а в некоторых даже охотно проводил время. Только здешний контингент был совершенно особенный. Люди вели себя, выглядели и даже пахли так, словно это последний день их жизни. Одни из них, в самого удивительного вида экипировке, восседали за стойкой и неспешно пили пиво, не забывая свободной рукой поглаживать за талии местных официанток. За столами сидели те, кто победней: курили, пьяно бормотали себе под нос, обсуждали последние новости, а у кого-то на столе Женя даже заметил криминального вида белую дорожку из порошка. Сундуки и бочки занимали люди промежуточного положения, большинство из них в самом дешевом, уже износившемся от времени и потерявшем свой первоначальный цвет камуфляже. И самый низший слой посетителей довольствовался бумажным настилом на полу. Именно оттуда доносились плач, истеричный смех, пьяные выкрики, что заставляло думать Женю о полной невменяемости этих людей.

Все это было плохо. Из огня да в полымя. Не сгорели в небе – нарвутся на пьяную поножовщину здесь. Да и за Василисой нужен глаз да глаз. Фролову виделось, что местные отказались от нахальства в отношении девушки временно, да и то лишь потому, что она была оборвана, грязна и несчастна. Женя решил, что, если за двадцать минут ничего конкретно не определится в их положении, надо уходить из этого райского места. Фролов даже осмотрелся, прикидывая примерные пути отхода.

– Евгений, – из неутешительных мыслей его выдернул женский голос. – Мне надо в туалет. Если меня не будет через несколько минут… – Титова опасливо замолчала. – Предприми что-нибудь.

Когда, взяв свой спасенный из самолета рюкзачок, Василиса ушла, Фролов вскочил с места и уже было дернулся за ней, но быстро понял всю абсурдность ситуации.

Его внимание привлек какой-то полоумный калека невысокого роста, появившийся перед ним невесть откуда. Стоило Жене отвлечься на этого хромого недоростка, как фигура девушки окончательно пропала из поля зрения.

– Я профессор, слышишь! – От карлика сильно несло чесноком, потом и мочой. – Я же раньше светилой был! Да я в Союзе был лучшим инженером! Да я АЭС проектировал! – плевался уродец, пытаясь заглянуть пилоту в глаза.

Филатов скривился и сделал жест рукой – проваливай.

Василиса остановилась перед железной дверью, на которой красной краской было небрежно выведено «М-Ж». Едва ли там существует подразделение, но дверью, судя по надписи и запаху, она точно не ошиблась. На ее счастье, внутри никого не оказалось.

От тошнотворной вони Василису передернуло. Не надеясь ни на что, Титова покрутила ржавый и маслянистый на ощупь кран, и каково было ее удивление, когда оттуда потекла вода. Она сначала брезгливо и быстро провела ладонью под тонкой струей, а потом умылась, стерев засохшую кровь желтой от ржавчины водой.

Тяжелая железная дверь скрипнула, в проходе, покачиваясь, появилось тело. Худощавый мужчина схватился за косяк, дернулся, но, не найдя в себе силы дойти до сортира, согнулся пополам и его вырвало.

– Господи. – Титова, перепрыгнув корчащегося в собственной блевотине страдальца, выскочила из туалета.

Устремившись в зал, она услышала за стеной знакомые голоса и замерла.

– Да на кой ляд мне эти двое?! – недовольно отвечал невидимому Титовой собеседнику мужской голос. – Ты за них такие деньги требуешь! Да даже если эта баба будет здесь день и ночь работать, она все равно не окупится! А с мужиком мне что делать?!

– Да ты не кипятись, – ответил уже знакомый голос, принадлежащий бородачу. – Они разбились на самолете бизнес-класса, их определенно будут скоро искать. Да даже если не будут, то парня на маковые поля, там такие нужны, а бабенка быстро окупится.

– А если это так выгодно, что тогда сам не возишься с ними? – продолжал недоверчиво собеседник бородача.

– Некогда мне с ними возиться! Да и возможности нет. Сам знаешь, у меня сейчас не лучшие времена, чтобы внимание привлекать.

– Ну не знаю… – Собеседник, которому хотели продать молодых людей, начал сдаваться. – Мне надо до утра подумать.

– Думай! – раздался ответ за стеной.

Титова отпрянула от стены бледная как смерть. Несколько секунд она стояла в оцепенении, а когда пришло полное осознание услышанного, она, расталкивая ленивых посетителей, спотыкаясь, задевая бедрами углы плотно расставленных столов, помчалась к Жене.

– Женя! – Василиса хотела сесть на табурет, но тот внезапно упал, и Титова рухнула на пол, быстро поднявшись на колени. – Нам надо убираться отсюда! Быстро! Тебя они хотят на поля какие-то продать, а меня в местные проститутки записать!

Последние слова она прокричала, привлекая к себе лишнее внимание.