Текст книги "Ковчег Могущества"

* * *

Скрывшись от изнуряющей полуденной жары в одном из залов дворца, Сет и Нефтида расположились в креслах из эбенового дерева с резными подлокотниками за столом, уставленным винами, пивом и всевозможными аппетитными кушаньями. Анубис же предпочитал проводить это время суток в городе, в обществе сверстников.

– Мне кажется, Анубис проводит слишком много времени в компании сегеров, – с ноткой недовольства заметила Нефтида, пригубив холодного пива из ониксовой чаши.

– Не вижу в этом ничего странного, – пожал плечами Сет. – Он молод, крепок, энергичен…

– Вот-вот! – с жаром подхватила Нефтида. – Именно благодаря этой своей неукротимой энергии он едва и не погиб на охоте! Я имею в виду тот случай, когда лошади неожиданно понесли, и его колесница разбилась о камни!

– Ты, как обычно, сгущаешь краски, Нефтида. Насколько мне помнится, в тот раз он отделался несколькими ссадинами и парой синяков.

– Благодарение Атуму! Это он уберег нашего сына от смерти!

Сет вновь пожал плечами:

– Что ты хочешь услышать от меня, Нефтида?

– Анубиса надо женить! И ты должен признать это, – безапелляционно заявила та в ответ.

– Женить?!

– А почему тебя это удивляет? Анубис уже достаточно взрослый, пора бы ему задуматься и о наследниках. Разве тебя не пугает пример твоего брата Осириса? Сколько уже лет он женат, а они с Исидой до сих пор бездетны! Да и ни одна из наложниц, заметь, не понесла от Осириса ребенка…

– М-да… Видимо, мой брат бесплоден. А вот если бы Исида досталась мне… – мечтательно произнес Сет.

Нефтида недовольно фыркнула:

– Все не можешь успокоиться?

– И никогда не успокоюсь! – отрезал супруг. И раздраженно добавил: – Исида предназначалась мне!

– Ну-ну, сейчас не об этом речь, – царица примирительно дотронулась до его руки. – Для нас сейчас важнее подыскать Анубису достойную невесту. Например, Сешат – дочь Тота. Говорят, она красавица…

– И вдобавок чересчур умна. Не пристало жене быть умнее мужа, – буркнул, успокаиваясь, Сет.

– Допустим… А как тебе, к примеру, Сатис и Баст, дочери Птаха?

– Еще хуже! Сатис целыми днями не вылезает из бассейна, у нее скоро жабры вырастут, как у рыбы! А Баст… Эта слишком легкомысленна. Вторая Хатхор!

– О, Сет, как ты можешь сравнивать хохотушку Баст с бесстыжей Хатхор, меняющей любовников каждую неделю?! – возмутилась Нефтида.

– Да все они хороши, – поморщился супруг. – Думаю, нам следует искать невестку, которая смогла бы упрочить мою власть…

Нефтида удивленно вскинула брови:

– Ты собираешься с кем-то воевать?

– Нет, я о другом… Поскольку наследник у Осириса вряд ли появится, что будет, как ты думаешь, если он умрет?

Нефтида стыдливо опустила глаза, густо обведенные сурьмой:

– По праву наследования власть должна перейти к тебе…

– Это ты так считаешь, – вздохнул Сет. – Однако не забывай, что Гор – сын Ра от наложницы Мут-Нармер. И Осирис вправе передать власть ему…

Нефтида капризно надула губы: она не любила говорить о власти.

– Давай лучше обсудим, какую невесту нам выбрать для Анубиса.

– В другой раз, дорогая, – пообещал Сет.

Глава 5

Нубия, владения царя Маджесута, XXXV век до н. э.

Хапшет вошла в покои своей матери, Асо, одной из многочисленных наложниц царя Нубии. Та стояла у окна, изящно задрапированного занавесью из ярко-голубого хлопка, скрестив на груди руки, щедро украшенные золотыми браслетами и перстнями.

– Мама, – окликнула ее Хапшет, – ты звала меня?

Асо неспешно обернулась, ее постаревшее лицо, все еще хранившее остатки былой красоты, казалось непроницаемым. Однако Хапшет знала: мать просто прекрасно умеет владеть собой.

– Да, я звала тебя, дочь моя. Нам надо поговорить. – Асо жестом указала дочери на резной табурет, та послушно присела. – Наш царь Маджесут желает выдать тебя замуж.

Хапшет округлила глаза.

– Но я не хочу замуж, мама! Я еще не успела освоить всех знаний, которыми решил поделиться со мной старый колдун, и замужество не позволит мне это сделать! И потом…

Асо строго взглянула на дочь, и та примолкла.

– Тебе уже минуло пятнадцать лет, Хапшет. И наш повелитель считает, что ты вполне уже созрела для того, чтобы делить ложе с мужем и рожать ему детей.

– И кого же он уготовил мне в мужья? – обреченно поинтересовалась девушка.

– Царя племени Унешек.

Слова матери прозвучали как приговор, и Хапшет побледнела, едва сдерживая рыдания, готовые вырваться из ее груди.

– Но он же стар и уродлив, мама! Почему именно он?! – в отчаянии воскликнула она.

– Наш повелитель ищет с ним военного союза. Ходят слухи, что Маджесут намеревается захватить Омбос, – призналась Асо.

– Омбос? Столицу Верхнего Египта?! Но это же безумие! Сет – прямой потомок богов! Он уничтожит и Маджесута, и его войско, а затем разорит и все наши земли!

– Ты не по годам умна, дочь моя: скорее всего именно так все и произойдет… Однако если ты не выйдешь замуж за царя племени Унешек, Маджесут подыщет ему из числа многочисленных своих дочерей другую невесту, а я… я просто боюсь его гнева.

– Но что же делать, мама?! Я не хочу выходить замуж за старого урода! Умоляю тебя, мама, заступись за меня! Убеди нашего повелителя изменить решение! – взмолилась Хапшет.

Асо с жалостью смотрела на дочь, едва сдерживаясь, чтобы не заключить ее в объятия, как в детстве. Однако вместо этого сухо сказала:

– Ступай, продолжай свои занятия. Возможно, мне удастся переговорить с Маджесутом и переубедить его…

* * *

Однако надежды женщины не оправдались. Когда Асо рискнула обратиться к своему господину со столь дерзкой просьбой, Маджесут лишь рассмеялся в ответ.

– Ты рассчитываешь, глупая женщина, что я сжалюсь над Хапшет и выдам за царя Унешек другую свою дочь? Даже не мечтай об этом! Мне известно о твоем увлечении колдовством, которое, признаться, изрядно беспокоит всех моих жен и наложниц. Что бы ни случилось во дворце, они всякий раз бегут ко мне с жалобами на происки «злой колдуньи» Асо – что это, дескать, ты навела очередную порчу. Неужели ты действительно настолько преуспела в колдовстве, что тебя нужно опасаться? – с издевкой в голосе поинтересовался Маджесут.

– Я всего лишь владею знанием трав, и только, – ровно ответила женщина. – Вряд ли это можно назвать колдовством – твои женщины преувеличивают мои способности. Однако какое значение имеют мои увлечения, если речь сейчас идет о судьбе нашей дочери?

– Ты всегда славилась непокорным характером, – неодобрительно изрек Маджесут. – Не удивлюсь, что и Хапшет обучилась твоему ремеслу у того старого колдуна, что живет в пустыне. – Поскольку Асо ничего не ответила в оправдание, царь разъярился: – Что ты молчишь? Выходит, я прав?! Что, Хапшет – тоже колдунья? Впрочем, это уже не имеет никакого значения: послы царя Унешек видели ее, одобрили, и вопрос о замужестве решен окончательно. Думаю, будущий муж быстро выбьет из нее всю дурь… А если ты еще раз дерзнешь явиться ко мне со своими глупыми просьбами, то я не посмотрю, что много лет назад ты была моей любимой наложницей, и просто подарю тебя первому попавшемуся погонщику скота! Твое время прошло, Асо! И все, наш разговор окончен: свадьба состоится ровно через месяц! Подготовь Хапшет к этому знаменательному событию.

Асо побледнела, ее буквально затрясло от гнева и обиды, но она не подала и виду, что расстроена. О, как же она ненавидела сейчас Маджесута! Ее время, видите ли, прошло!.. Что ж, пусть так. Зато ее гордость и чувство собственного достоинства всегда останутся при ней! И именно поэтому Хапшет… никогда не станет женой старого царя!

* * *

Хапшет с нетерпением ожидала возвращения матери в ее скромных покоях.

– Ну что, мама?! – завидев вошедшую Асо, она тотчас бросилась навстречу. Заметив же, что мать виновато опустила глаза, сдавленно произнесла: – Не говори ничего, мама… Я все поняла… – Отступив, девушка рухнула на материнское ложе и забилась в рыданиях.

Асо присела рядом и ласково погладила пышные непослушные волосы дочери.

– Да поможет нам твоя красота, Хапшет, – тихо проговорила женщина.

Девушка оторвала от льняного покрывала заплаканное лицо.

– Зачем мне эта красота, мама, если вскоре ею будет пользоваться безобразный старик? У него же плоский нос и вывернутые губы! У него нет зубов! Зачем ему вообще потребовалась еще одна жена?! Ведь у него их и без того, говорят, не менее десяти, не считая наложниц… Можно подумать, он со всеми с ними справляется!.. – возмущенно восклицала Хапшет, громко всхлипывая.

– Я недаром упомянула о твоей красоте, дочь моя, – понизив голос, вкрадчиво произнесла Асо.

Тем же льняным покрывалом девушка лихорадочно начала утирать слезы:

– Ты что-то задумала, мама? Тебе известно какое-то колдовское заклятие, которое поможет мне избежать замужества?

Асо улыбнулась:

– Как же ты еще глупа!.. Разве ж можно тратить колдовские способности на подобные мелочи? Нет, дорогая моя, они нам понадобятся для более серьезного дела…

Хапшет с замиранием сердца спросила:

– Ты поделишься со мной своими планами, мама?

– Непременно, Хапшет. Но – при одном условии…

– Я согласна на любые условия! – торопливо заверила девушка.

– А я и не сомневалась, дорогая моя. Условие же достаточно простое: ты просто во всем должна слушаться меня и не предпринимать никаких самостоятельных действий.

Хапшет прильнула к матери:

– Обещаю!..

– Вот и умница, – Асо снова погладила дочь по голове, после чего перешла на шепот: – Отправляйся сейчас к себе и поплачь подольше и погромче: твое «отчаяние» должно выглядеть как можно правдоподобнее. А примерно через пару дней сделай вид, что успокоилась и смирилась со своей участью, и как бы невзначай обмолвись при служанке, что ты даже рада выйти замуж за царя Унешека, поскольку в силу возраста он все равно долго не проживет. Уверяю тебя: в тот же день об этот узнает весь нубийский двор. А для нас сейчас главное – усыпить бдительность Маджесута. После чего… – Асо прильнула к уху дочери, и глаза девушки расширились от удивления.

* * *

Хапшет проснулась от чьего-то прикосновения к ее руке.

– Поднимайся, Хапшет, – услышала она шепот матери.

Девушка открыла глаза: бледный свет наполненной кунжутным маслом лампы выхватил из полумрака фигуру склонившейся над ней матери.

– Быстро вставай и одевайся! – все так же шепотом повторила Асо. – И не задавай лишних вопросов!..

Сон как рукой сняло. Мельком взглянув на крепко спящую служанку (видимо, сказалось действие одного из материнских зелий), Хапшет быстро скинула ночную тунику и торопливо облачилась в повседневную, расшитую цветными нитями. Затем машинально всунула ноги в стоящие на полу сандалии, нагнулась и застегнула кожаные ремешки.

Асо протянула дочери шерстяной плащ:

– Ночь выдалась прохладная… Накинь его и следуй за мной…

Женщины бесшумно покинули покои и, крадучись, направились по одному из длинных коридоров в сторону кухни. Хапшет, плотно закутавшись в плащ, послушно шла за матерью, но когда увидела сидящих, прислонившись к стене, двух стражников, вздрогнула и невольно схватила мать за руку.

Асо повернулась к ней и приложила палец к губам:

– Не бойся, они спят…

Беглянки осторожно вошли в кухонное помещение: кухарки и слуги беспробудно спали вповалку прямо на полу.

Аккуратно перешагнув через несколько неподвижных тел, Асо подошла к двери, ведущей на задний двор, приоткрыла ее и выглянула наружу. Не заметив ничего подозрительного, махнула дочери рукой, и та, так же аккуратно переступив через спящих кухарок, приблизилась…

Когда беглянки достигли дворцовой стены, Хапшет заволновалась: как же они выберутся из дворца, если ворота совершенно в другой стороне? И к тому же тщательно охраняются! Вряд ли дворцовые стражники польстились накануне на дармовую выпивку – их просто так не усыпишь!..

Асо между тем уверенно шла вдоль стены, и Хапшет различила наконец в скудном мерцании луны груду беспорядочно наваленных и явно уже не пригодных к использованию корзин.

– Здесь, – тихо произнесла Асо. – Помоги мне убрать корзины…

Хапшет послушно принялась откидывать полусгнившие корзины в сторону, и вскоре ее взору открылась прямо под стеной зияющая чернотой пустота.

– Следуй за мной, – коротко приказала Асо и, присев на корточки, первой исчезла в темноте тайного лаза.

Хапшет почувствовала, что от страха у нее дрожат колени, но, взяв себя в руки, торопливо последовала за матерью. Однако стоило ей окунуться в непроглядный мрак, как страх вновь сковал душу, и нестерпимо захотелось вернуться обратно. Но в этот момент она услышала призывный голос матери:

– Хапшет, скорее! У нас мало времени… Скоро рассветет…

Слова матери придали девушке уверенности, и она, перебирая руками и ногами, словно крот, добралась вскоре до противоположной стороны стены.

Асо подхватила дочь под руки, помогая подняться.

– Идем, – вновь коротко скомандовала она и, не мешкая, направилась к старому заброшенному колодцу, расположенному неподалеку от стены.

Подойдя к полуразрушенной кладке колодца вплотную, Асо пошарила в нем рукой и, словно придворный фокусник, вытянула на поверхность увесистый кожаный мешок.

– Что это? – не удержалась от вопроса Хапшет.

– Здесь золотые и серебряные украшения, золотые монеты и… словом, много других полезных вещей.

По интонации и уклончивому ответу девушка догадалась, что под «полезными вещами» мать подразумевает свои колдовские зелья.

Асо оглянулась, бросив прощальный взгляд на дворец, контуры которого едва различались за каменной стеной.

– Вот и все… – выдохнула она. – Прощай, Куббан[72]72
  Столица Древней Нубии.


[Закрыть]… Прощай, Маджесут…

Готовясь к побегу, мудрая женщина все предусмотрела и обо всем позаботилась: около реки их ждала лодка. Асо бросила в нее кожаный мешок и отдала дочери краткую команду:

– Садись! К рассвету достигнем западного берега… – С этими словами она решительно взялась за весла.

* * *

Измученные пережитыми волнениями и изнурительной дорогой, Асо и Хапшет добрались наконец до Омбоса. Дабы отдохнуть и привести себя в порядок, они остановились в одном из постоялых дворов на окраине города.

На следующий день, решив не скупиться, Асо приобрела для дочери у одного из лучших портных Омбоса новую тунику, а у обувщика – сандалии из дорогой мягкой кожи с позолоченной отделкой. Когда Хапшет примерила обновки, Асо убедилась, что не зря сделала ставку на красоту дочери: та была прекрасна. Затем, оставив дочь в снятой ими комнате на постоялом дворе, женщина отправилась во дворец Сета. Почтительно раскланявшись со стражами, охранявшими ворота, и подкрепив свою вежливость несколькими серебряными монетами, она вскоре выяснила все, что хотела. Теперь оставалось только ждать…

По прошествии десяти дней из дворцовых ворот вышел придворный глашатай и огласил наконец дату следующего приемного дня у царя Сета. Это означало, что каждый житель Омбоса, равно как и всего Верхнего царства, может прийти в этот день к повелителю с какой-либо жалобой или просьбой.

В назначенный день Асо вместе с дочерью поспешила к воротам дворца. Несмотря на раннее утро просителей там столпилось уже немало, поэтому женщины смиренно пристроились в конец образовавшейся очереди.

Ближе к полудню, когда солнце почти уже достигло зенита и нещадно сушило землю, из ворот вышел дворцовый распорядитель. Смерив огромную очередь просителей оценивающим взглядом, он отдал какой-то приказ стражникам, и те, тотчас выдернув из толпы нескольких человек, отправили их восвояси.

Хапшет испуганно прижалась к матери, но та ее успокоила:

– Не бойся! Распорядитель всего лишь повелел прогнать всех оборванцев и тех, кто не внушил ему доверия…

В этот момент верный служитель Сета, решивший лично пройтись вдоль очереди с целью, видимо, ее еще большего сокращения, поравнялся с Асо и Хапшет и в задумчивости остановился. Асо лучезарно ему улыбнулась и протянула золотой дебен. Распорядитель хмыкнул, однако монета мгновенно исчезла в его пухлом напоясном кошельке.

– Кто такие? Откуда? – поинтересовался он.

– Из Нубии мы, – ответила с поклоном Асо.

– Стало быть, вы не подданные нашего божественного царя?

– Нет, о, почтенный сегер, но очень хотели бы ими стать, – снова поклонилась Асо.

– Твоя дочь? – спросил он, указав глазами на Хапшет. Асо кивнула. – Хм, красавица… Ладно, думаю, что смогу помочь вам. Благо на простолюдинок вы не похожи.

– Благодарю за проницательность, о, почтенный сегер, – вместе с очередным поклоном Асо протянула распорядителю еще одну золотую монетку.

– Следуйте за мной: я провожу вас в приемный зал, – сказал распорядитель, задержав руку Асо с зажатой в ней монеткой в своей руке. – У тебя нежные руки, – не без удовольствия произнес он, после чего рывком привлек женщину к себе и жарко зашептал ей на ухо: – Ты очень красива!.. Мне нравятся нубийские женщины: они страстны и знают толк в любви…

Асо попыталась вырваться из цепких объятий распорядителя, но ей это не удалось. Тогда, глядя ему прямо в глаза, она деловито осведомилась:

– Чего ты хочешь?

– А ты не догадываешься?… – многозначительно ответил он вопросом на вопрос.

– Хорошо, ты получишь от меня все, что пожелаешь, но сначала помоги нам попасть на прием к Сету и… и обрести достойное пристанище в вашем городе.

– О, насчет жилья можешь не беспокоиться: помимо отличных покоев во дворце у меня есть еще и просторный дом в Омбосе. Жена моя недавно скончалась, а молодые наложницы так бестолковы и утомительны! – лукаво подмигнул ей распорядитель.

* * *

Как только распорядитель привел женщин в приемный зал, где восседал правитель Верхнего царства, Асо, хорошо знакомая с правилами дворцового этикета, подала знак дочери, и они одновременно распластались на полу подле золоченого царского кресла. Смерив женщин заинтересованным взглядом, Сет протянул им правую ногу. Асо тотчас принялась осыпать поцелуями его золотую сандалию. Распорядитель меж тем что-то нашептывал своему господину.

– Можете встать, – обратился он вскоре к просительницам, – и изложить суть своего дела.

Когда женщины поднялись с мозаичного пола, Сет, залюбовавшись той, что была моложе, подумал, что не отказался бы от такой наложницы.

– Говори! – кивнул распорядитель Асо.

– О, божественный! – воскликнула она с чувством, обращаясь к Сету. – Обстоятельства заставили нас с дочерью бежать из Нубии, из дворца царя Маджесута…

Искусно подкрашенные глаза царя удивленно округлились:

– Так ты – царского рода?

– Я – бывшая наложница царя Маджесута, меня зовут Асо. А это моя дочь – Хапшет…

Сет перевел взгляд на юную красавицу:

– Отец твоей дочери – царь Нубии?

– О да, божественный! – ответила вместо дочери Асо, опускаясь на колени. – И мы просим твоей защиты и покровительства!..

Сет пристально посмотрел на распорядителя. В ответ тот пожал плечами: он и сам не ожидал, что красивые нубийки, волею случая выдернутые им из толпы, окажутся столь знатного происхождения.

* * *

Внимательно выслушав историю беглянок, правитель Верхнего царства особо посочувствовал нежной, как цветок лотоса, Хапшет. Такой прелестнице – и ублажать старика Унешека?! Мало того, что тот безобразен и отвратителен, так ведь еще жесток и кровожаден, раз без устали устраивает набеги на соседние племена Шуа и Уауат!..

Когда же Асо поведала царю, что Маджесут намеревается заключить союз с Унешеком, чтобы совместно напасть на Верхнее царство и захватить Омбос, Сет, мгновенно забыв о должном соблюдении царственно-божественного величия, вскочил и в гневе вскричал:

– Покорить Омбос?! Да они, видно, забыли, что я – потомок богов?!

Асо в очередной раз опустилась на колени.

– Увы, о, повелитель, они не верят в твое божественное происхождение. Я сама слышала, как Маджесут называл Ра, Шу и Тефнут простыми смертными. И что якобы когда их земной путь прервался, они были захоронены недалеко от Бехдеда.

Сет изменился в лице.

– Это ложь! – с еще большей яростью в голосе воскликнул он. – Каждый египтянин знает, что Ра, Шу и Тефнут вознеслись на Золотом диске на свою прародину – в Та-Урсу!

Асо, прижав руки к груди, постаралась придать голосу как можно больше искренности и убедительности:

– О, божественный, большинство нубийцев так же, как и египтяне, не сомневаются, что все было именно так, как ты говоришь! Но Маджесут и его сторонники считают, что Ра, не пережив мятежа, устроенного Сипиллумом, просто умер. Прости меня, о божественный, за дерзость повторения слов Маджесута!

Сета захлестнули эмоции, но он, вновь заняв свое место в кресле, усилием воли подавил их. «Увы, Маджесут прав, – с горечью подумал он, – мои предки не вознеслись в небеса на Золотом диске: урны с их прахом погребены в усыпальнице Базальтового дворца в соответствии с традициями Та-Урсы… Значит, этого факта утаить не удалось. В историю, сочиненную придворным предсказателем, поверили, видимо, только в Та-Кемете, но не за его пределами. И это несмотря даже на то, что я воздвиг храмы Ипет-Сут и Ипет-Рес и всячески поддерживаю и развиваю культы Ра и Атума. Да и Осирис превратил свой Ону в город божественного Ра… Что ж, надо будет расстроить планы Маджесута – напасть на Куббан первым. Причем в самое ближайшее время, пока он не успел заключить союз с Унешеком».

Немного успокоившись и вновь обратив взор на просительниц, Сет объявил им о своем решении:

– Вы обе останетесь во дворце. Придворный распорядитель позаботится о вашем обустройстве здесь.

Асо и Хапшет низко поклонились в знак благодарности.

Распорядитель отвел женщин в свои покои и приказал слугам окружить их заботой и вниманием. В душе он не сомневался, что юная Хапшет станет вскоре наложницей Сета и заменит на царском супружеском ложе поблекшую с годами Нефтиду.

* * *

На следующий же день Сет отдал приказ начать подготовку к военному походу и настолько увлекся разработкой предстоящих военных действий, что напрочь забыл о прелестной Хапшет. Сие обстоятельство, разумеется, весьма обеспокоило Асо. Поэтому однажды она, воспользовавшись отъездом придворного распорядителя, любовницей которого стала, в его городской дом, поздно вечером покинула дворец и отправилась в пустыню.

Как только землю Верхнего царства окутала ночь, Асо развязала свой заветный кожаный мешок, который прихватила из Куббана, достала из него надлежащие атрибуты колдовства и начала призывать змея-демона Апофиса, считавшегося у нубийцев покровителем темных сил.

…Хапшет мирно спала на своем новом ложе. В ногах у нее, прямо на полу, свернулась клубочком, словно котенок, девочка-служанка.

Хапшет привиделось во сне лицо матери. Та приказала:

– Проснись! С этого момента ты – единое целое с Апофисом! Отправляйся в покои Сета – сегодня он там один, без Нефтиды и без наложниц…

Девушка мгновенно очнулась и, как сомнамбула, поднялась с ложа. Глазами, горящими странным зеленым огнем, она медленно обвела комнату. Служанка спала, сладко посапывая и причмокивая во сне.

Хапшет скинула с себя ночную тунику и, обнаженная, отправилась по дворцовым коридорам в сторону покоев Сета.

Стражники, охранявшие вход к царю, пытались преградить путь нежданной ночной гостье, но стоило ей взглянуть на них, как сверкавший в ее глазах зеленый огонь заставил их замереть на месте.

Очутившись в спальне Сета, Хапшет приблизилась к царскому ложу и резко откинула свисающий сверху белоснежный полог, хорошо различимый в ночном полумраке. Сет очнулся…

– Кто здесь? – сонно пробормотал он. – Нефтида, ты?…

– Нет. Это я – Хапшет. Я пришла подарить тебе ночь любви…

Мгновенно проснувшись и открыв глаза, Сет увидел стоящую у его ложа обнаженную нубийку. На молодом теле цвета бронзы играли отблески огня, распространяемого единственным зажженным в спальне светильником.

– Как ты попала сюда? Как тебе удалось миновать стражу?! – воскликнул в недоумении царь.

– Для истинного желания не существует преград, – ответила гостья, присаживаясь на царское ложе ближе к Сету. Заметив же его явную растерянность, вкрадчиво поинтересовалась: – Разве я не красива и не соблазнительна? Разве ты не желаешь лишить меня девственности?

За Сета ответил его напрягшийся тау.