Текст книги "Архитектура мирового порядка. Дипломатия международных отношений"

Главный недостаток данной теории состоит в том, что из поля зрения выпадают политические, социально-экономические и культурные особенности, характеризующие динамику внутреннего развития цивилизаций. В результате в рамках одной цивилизации объединяются страны, имеющие больше различий, нежели схожих черт. Игнорируются причины и возможности эскалации конфликтов внутри них. Таким образом, не учитывается, что наиболее острые политические разногласия зарождаются не по линиям разлома, а внутри самих цивилизаций, подтверждением чему может служить множество горячих точек в регионе Ближнего Востока.

Многополярный миропорядок

Всплеск политики односторонних действий (унилатерализма) привел к общему кризису международной системы. Стала очевидной концептуальная и практическая несостоятельность модели однополярного мира; в политическом и аналитическом дискурсе начали проявляться маргинальные настроения. Возник вопрос о том, какой будет конфигурация постбиполярного миропорядка: бесполюсный мир, многополярность или ассиметричная многополярность, «концерт наций», новая (более мягкая) биполярность.

Отечественный исследователь А. В. Баталов предложил концепцию бесполюсного мира, в котором существуют несколько центров силы и принятия решений. Однако такой подход не показывает взаимосвязь между различными акторами, иерархию системы международных отношений.

Концепцию «новой биполярности» разработал академик В. Г. Барановский. Исследователь выделил несколько уровней: межгосударственный (США – КНР); противопоставление «Север – Юг»; государства, выступающие за статус-кво и ревизионистские страны; страны либерального капитализма и страны государственно-монополистического капитализма; страны коллективного Запада и незападные страны.

Модель «концерта наций» напоминает Венскую систему международных отношений, утвердившуюся в Европе после Венского конгресса 1815 г. Согласно этой концепции, ключевые решения принимаются по договоренности между крупнейшими державами, которые способны диктовать свою волю как напрямую, так и через создаваемые ими институты. Вместе с тем на практике реализация подобного подхода невозможна: неясны состав участников, их полномочия, а позиция государств остального мира остается неоднозначной. Кроме того, воплощению такой модели препятствует становление новых центров силы в международных отношениях и укрепление незападных (не американоцентричных) институтов (БРИКС, «Группа двадцати», Азиатский банк инфраструктурных инвестиций и др.).

Оптимальная модель современного мира с учетом глобальных тенденций мирового развития – многополярный миропорядок. Такая модель предполагает существование нескольких центров силы, сопоставимых по потенциалу и степени влияния на принятие глобальных решений. Вместе с тем процесс формирования многополярной системы осложняется тем, что международные институты не соответствуют меняющейся расстановке сил на международной арене, новым вызовам и угрозам. Это приводит к усилению недоверия между странами, развитию неконтролируемых процессов в международной сфере, усилению неопределенности и непредсказуемости в международных отношениях. В этой связи первостепенной задачей становится реорганизация структур глобального управления, как политических, так и экономических.

Главная характерная черта концепции многополярного миропорядка заключается в том, что он подразумевает существование нескольких политических и экономических центров силы. Это, в свою очередь, предполагает признание множественности моделей политического и экономического развития, сохранение культурного многообразия. Переход к многополярному миру прослеживается в повышении роли в международных делах государств различных регионов мира: Азии, исламского мира, Африки и Латинской Америки. Другим элементом проявления данной тенденции выступает развитие многообразных площадок регионального и трансрегионального сотрудничества (ШОС, ЕАЭС, АСЕАН, ОИС, ЛАГ, СЕЛАК, Африканский союз и др.), сетевых структур (БРИКС, «Группа двадцати»). Совокупный экономический потенциал и политический вес подобных институтов существенно влияет на изменение архитектуры международных отношений в целом.

При этом окончательно многополярная модель не сформирована. Одним из вызовов остается сохранение Бреттон-Вудского экономического и валютного порядка, опирающегося на доллар и западные институты (МВФ и группу Всемирного банка). Предпринимаются попытки установления глобальным Западом контроля над институтами глобального регулирования, органами и спецучреждениями системы ООН путем политизации их деятельности например обсуждение вопросов войны и мира на заседаниях руководящих органов сугубо технической Продовольственной и сельскохозяйственной организации Объединенных Наций (ФАО), попытки внести в постановляющие документы подобных организаций, вопреки их мандату, квалификацию отдельных конфликтов как «войн» или «геноцида» и пр. Среди других инструментов – подмена повестки их деятельности, а также фактическое вытеснение незападных государств, выступающих с отличной позицией (Венесуэла, Никарагуа, Иран и т. д.).

В качестве инструментов воздействия в отношении стран, не поддерживающих курс одностороннего доминирования и неоколониального господства США и западного мира, применяются незаконные односторонние ограничительные меры, вводимые в обход решений СБ ООН и нарушающие правила мировой торговли ВТО.

При этом комплекс неразрешенных проблем определяет перспективные направления развития международного сотрудничества, которое позволило бы укрепить справедливый миропорядок с учетом интересов государств глобального большинства.

Глава 5. Дипломатия многополярного мира

Организация Объединенных Наций

Роль ООН в современном мире

На фоне коренного перелома во Второй мировой войне постепенно менялось видение роли дипломатии – от инструмента сплочения стран по антигитлеровской коалиции и дипломатического сопровождения решения задач на фронтах (в т. ч. согласование контрактов на поставки вооружения) до механизма поствоенного регулирования международных отношений. У многих стран появилось стремление создать всемирную организацию, которая могла бы предотвращать конфликты, проводить миротворческую политику, укреплять международные мир и безопасность. После серии встреч (Думбартон-Окс, Ялтинская конференция), переговоров стран по параметрам работы будущей организации на конференции в Сан-Франциско 1945 г. был окончательно согласован Устав ООН и Статут нового Международного Суда. 24 октября 1945 г. Устав ООН вступил в силу, и с 1948 г. именно эта дата отмечается как день Организации Объединенных Наций.

До сих пор ООН сохраняет статус единственной универсальной организации, объединяющей все международно признанные государства. Организация – главный интегрирующий элемент международного содружества, систематизирующая единица международных отношений, работа которой основана на принципе суверенного равенства государств-членов (принцип принятия решений «одна страна – один голос» в Генеральной Ассамблее ООН). Изначально приоритет деятельности ООН – предотвращение конфликтов, т. е. вопросы традиционной военно-политической безопасности (контроль над вооружением, миротворчество).

Сегодня с учетом появления новых вызовов, а также областей международного взаимодействия существенно расширяется повестка организации. Структура занимается вопросами содействия устойчивому развитию, борьбе с такими угрозами безопасности, как терроризм, наркотрафик, нелегальная миграция, пиратство, изменение климата, противоправное использование информационно-коммуникационных технологий и др.

Следствием учреждения ООН стало новшество в дипломатической практике – новая категория т. н. международных чиновников, которые представляют не отдельное государство-член, а сотрудников одного из институтов системы ООН. Таким образом, появляется наднациональный компонент в бюрократическом аппарате организации. Вместе с тем на практике на назначение некоторых кандидатов (в частности Генерального секретаря ООН) влияет позиция государств-членов: выбор того или иного кандидата фактически представляет компромиссное решение между ними.

Кроме того, на сегодняшний день в секретариатах Всемирной организации и ее спецучреждений наблюдается избыточное представительство сотрудников с западным гражданством, что приводит к скрытому продвижению западных подходов к соответствующей деятельности. Например, секретариат Программы ООН по окружающей среде (ЮНЕП) – ключевого института многосторонней экологической дипломатии – с 1992 г. возглавляют лица с гражданством стран Европы и Канады. В результате при обсуждении вопросов борьбы с загрязнением пластиком, изменения климата, сохранения биоразнообразия и других Секретариатом априори продвигаются несбалансированные «амбициозные» стратегии, которые наносят ущерб достижению Целей устойчивого развития, в том числе устойчивой борьбе с голодом и бедностью.

Институциональная структура ООН включает:

• главные «уставные» органы: Генеральная Ассамблея, Совет Безопасности, Экономический и Социальный Совет, Секретариат, Международный Суд и Совет по Опеке, прекративший свою деятельность в 2006 г.;

• вспомогательные органы: Секретариат состоит из различных департаментов, управлений и отделений, Экономический и Социальный Совет – из многочисленных функциональных и региональных комиссий, Генеральная Ассамблея является зонтичной структурой для всевозможных программ, фондов агентств и пр.;

• специализированные учреждения: ВОЗ, МОТ, ВОИС, МСЭ, ЮНЕСКО и др.;

• связанные с ООН организации: ОЗХО, МАГАТЭ и др.

Несмотря на равенство государств – членов ООН, они обладают различной степенью влияния на процесс принятия решений в отдельных органах. Ключевое значение имеет статус постоянного члена Совета Безопасности ООН, которым наделены пять государств: Великобритания, Китай, Россия, США, Франция. Эти страны получили такой статус как державы-победительницы во Второй мировой войне, он дает им право накладывать вето на принимаемые в СБ ООН решения. Право вето постоянных членов СБ, под которым подписались все страны, ратифицировавшие Устав Организации, представляет собой краеугольный камень ооноцентричного миропорядка. Его цель – не ввести малое число государств в некий «круг избранных», а подтвердить непреложный факт: игнорирование интересов и мнений ключевых игроков сделает всю систему нежизнеспособной, а принимаемые ею решения – неработоспособными.

Именно СБ ООН – та площадка, где державы могут на практике продемонстрировать свои «красные линии» и попытаться найти компромисс, так как альтернатива компромиссу в рамках, заложенных Уставом, – отсутствие решения как такового. Помимо пяти постоянных членов орган включает 15 непостоянных, распределяемых по географическому признаку: Африканская группа (55 государств) – 3 места, Азиатская группа (53 государства) – 2 места, Восточно-европейская группа (23 государства) – 1 место, группа Латинской Америки и Карибских островов (33 государства) – 2 места, группа Западной Европы и прочих государств (28 государств) – 2 места.

Кроме того, рычагом воздействия выступает вклад государств в бюджет (регулярный бюджет, бюджет операций по поддержанию мира, бюджет международных уголовных судов, бюджет для финансирования ремонтных работ). По данным на 2022 г. в десятку крупнейших доноров в бюджет ООН входят США (22,000 %), Китай (15,254 %), Япония (8,033 %), Германия (6,111 %), Великобритания (4,375 %), Франция (4,318 %), Италия (3,189 %), Канада (2,628 %), Южная Корея (2,574 %), Испания (2,134 %).

Сегодня ООН сталкивается с рядом трудностей. Осуществляется вмешательство во внутренние дела суверенных государств в нарушение положений Устава ООН. Для этих целей формируются ad hoc коалиции (как это было в Ираке) или используется потенциал военно-политических альянсов (бомбардировки НАТО в Ираке и Ливии).

Происходит размывание мандата исполнительных структур – Секретариата ООН, офисов специальных посланников и специальных представителей Генерального секретаря Организации, технического секретариата Организации по запрещению химического оружия. Позиция этих органов становится объектом реализации геополитических амбиций отдельных стран, которые стремятся сформировать «порядок, основанный на правилах», заменив общепризнанные нормы и принципы международного права на удобные для ограниченного числа участников «правила». Развивается сеть альтернативных структур и форумов с более низким уровнем репрезентативности с целью обхода решений, принимаемых на глобальном уровне всеми государствами.

Наблюдается постепенное размывание мандатов отдельных органов и спецучреждений ООН, особенно в области содействия международному развитию. Этот процесс подразумевает перенос обсуждения тематики борьбы с бедностью, негативными последствиями изменения климата и пр. из социально-экономических структур ООН (Второй комитет ГА, ЭКОСОС, ЮНЕП, ПРООН и др.), которые обладают необходимым уровнем экспертизы, в Совет Безопасности.

Кроме того, Секретариатом ООН при поддержке стран Запада в последнее время активно продвигается концепция «сопряжения» (от англ. слова nexus) различных областей деятельности, например, на гуманитарном треке – объединение вопросов чрезвычайного гуманитарного реагирования, содействия международному развитию (то есть выделение денежных средств) и обеспечения безопасности (то есть продвижение военно-политической повестки).

Согласно выдвигаемой концепции, на основе данных метеорологических служб правительства получают возможность подготовить население затрагиваемых районов к возможной передислокации, заранее обеспечив ему необходимый объем предметов первой необходимости. По данным финансистов Центрального фонда чрезвычайного реагирования ООН, издержки такой работы значительно ниже расходов на потенциальные гуманитарные операции, проводимые после природных катастроф. Вместе с тем подобный подход в будущем предлагает оценку «рисков» в той или иной стране, что переносит обсуждения из области содействия международному развитию в поле деятельности Совета Безопасности ООН, где из пяти постоянных членов ООН у троих (США, Франция и Великобритания) есть право вето, то есть способность заблокировать принятие любого неудобного им решения.

В дополнение к этому, активизируется политика санкционного давления на незападные страны. В этой связи следует напомнить, что единственный институт, уполномоченный вводить санкции, – это Совет Безопасности ООН. Санкции СБ ООН действуют в отношении Гвинеи-Биссау, Демократической Республики Конго, Ирака, Йемена, КНДР, Ливана, Ливии, Мали, Сомали, Судана, Южного Судана, Центральноафриканской республики. Они зачастую вводились по просьбе соответствующего правительства с целью не допустить проникновения оружия и предметов и технологий двойного назначения из-за рубежа и, следовательно, добиться деэскалации вооруженного конфликта на его территории. Ошибочно воспринимать санкции СБ ООН лишь как инструмент наказания неугодных государств и режимов.

Эффективной деятельности переговорных форумов Всемирной Организации препятствует и злоупотребление отдельными государствами статуса страны пребывания отделения или штаб-квартиры международного органа. В нарушение Венской конвенции о представительстве государств в их отношениях с международными организациями универсального характера от 1975 г. расширяется практика невыдачи / отказа в продлении виз экспертам и дипломатам из государств, признаваемых недружественными в этой стране. Такой подход свидетельствует о деградации культуры диалога и дипломатии как таковой.

В современных международных отношениях возрастает роль фактора силы. Это повышает актуальность укрепления работы ООН в сфере разоружения и контроля над вооружением, проведения миротворческих операций, выработке мер по недопущению милитаризации космического пространства, Арктики и Антарктики. Императивом становится разработка мер укрепления доверия в конфликтогенных регионах.

Проблема реформы Совета Безопасности и других органов Всемирной Организации

По сравнению с 1945 г. увеличился численный состав организации. Если на момент основания ООН в нее входило 51 государство, то сегодня их количество увеличилось до 193, не считая организаций и стран со статусом наблюдателя. Радикально изменился международно-политический контекст: появились новые политические и экономические центры силы, недостаточно представленные в ключевом органе ООН – Совете Безопасности. Эти тенденции влекут за собой появление структурных дисбалансов в институциональной структуре ООН. Возникает потребность в реформировании ключевых органов организации.

Много критики звучит в адрес Совета Безопасности ООН. Она связана с тем, что состав органа (постоянные члены), порядок права вето и имплементации юридически обязывающих решений отображают соотношение сил, сложившееся по окончании Второй мировой войны, и не соответствуют современным реалиям. Увеличивается количество государств, которые в силу своего географического положения, экономического, демографического потенциала и политического влияния претендуют на роль постоянных членов СБ ООН.

Именно СБ воспринимается в общественном сознании в качестве «глобального правительства». Только Совет Безопасности обладает правом санкционировать меры принуждения как экономического, так и силового характера. В этой связи ключевые дискуссии ведутся именно вокруг вопроса реформирования этого органа ООН, а их острота и непримиримость позиций отдельных игроков делает окончательное решение практически недостижимым.

Отдельный вопрос заключается в том, какие страны могут относиться к категории постоянных членов СБ. На сегодняшний день это 5 стран: Россия, Великобритания, Китай, США и Франция. Главным преимуществом постоянного членства выступает наличие права вето. В годы холодной войны использование этого права в условиях противостояния капиталистического и социалистического лагерей блокировало принятие ряда решений. За 1945–1991 гг. лидером по количеству заветированных резолюций СБ ООН был Советский Союз (90 раз), США применили это право 64 раза (2-е место по количеству), а Китай – 1.

Сегодня «линии разлома» проходят по линии США, Великобритании и Франции с одной стороны и России и Китая с другой. По-прежнему наиболее часто право вето использует Москва (с 1991 г. более 100 раз), а Пекин опирается на механизм двойного вето, т. е. блокирование решений СБ ООН совместно с Россией.

На примере процесса реформирования Совета Безопасности ООН мы предлагаем рассмотреть реформенные механизмы ООН в целом, а также проблемы, с которыми сталкиваются страны при обсуждении будущей структуры Организации.

Кампания в пользу расширения СБ ООН была запущена в 1994 г., а в 2005 г. Генеральный секретарь ООН К. Аннан инициировал дискуссии о необходимости его реформирования. За получение статуса постоянных членов СБ ООН выступила так называемая Группа четырех (Бразилия, Германия, Индия и Япония). Страны предлагали расширить общее количество членов до 25, из них – четыре дополнительных непостоянных члена и шесть дополнительных мест постоянных членов: по два от Азии и Африки, по одному от Латинской Америки и Западной Европы. Проект предусматривал проведение обзора состава Совета Безопасности ООН по истечении 15 лет после расширения. Согласно порядку принятия решений в ООН, он должен был быть одобрен двумя третями государств – членов ООН. В случае одобрения организовывались бы выборы новых постоянных членов в «национальном качестве» (не от региональных групп) прямым тайным голосованием, и вносились бы соответствующие изменения в Устав ООН (после соответствующей ратификации парламентами двух третей государств-членов, в т. ч. всех постоянных членов СБ ООН).

Выступая зачастую в национальном качестве при продвижении данной инициативы, каждое из четырех государств подспудно продвигает аргументацию, направленную на обеспечение собственного представительства в СБ ООН. Так, например, Бразилия указывает на необходимость представительства Латинской Америки, указывая на свою развитую школу международного права. Германия настаивает на своем участии в СБ ООН как оного из политико-экономических лидеров ЕС и страны, регулярно вносящей значительные средства в бюджет. Последнее также является составной частью аргументации Японии, пытающейся за счет продвижения своей кандидатуры добиться численного представительства Азии, что, в свою очередь, оспаривается Индией – лидером региона Южной Азии и демографически крупнейшего государства современного мира.

Против создания новых постоянных членов СБ ООН выступила группа стран «Объединившиеся ради консенсуса» (англ. United for Consensus), в которую вошли многие государства Азии и Латинской Америки, Скандинавские страны, Испания, Италия и др. В основе проекта этих стран лежит учет принципа справедливого географического распределения: они выступают за расширение состава Совета Безопасности до 25 членов, но только за счет создания дополнительных непостоянных мест. Новые непостоянные члены получали бы право немедленного переизбрания, а срок их пребывания в кресле мог быть увеличен.

Италия и Испания также выдвинули идею наделения статусом постоянного члена Европейского союза как интеграционного объединения. Кроме того, в этой группе немаловажен фактор субъективных оценок возможного представительства какой-либо страны из «Группы четырех». Так, например, все испаноязычные страны Латинской Америки выступают против того, что их регион представляла португалоговорящая Бразилия. Страны ЕС подспудно выступают против кандидатуры Германии, опасаясь ее последующего излишнего усиления в структурах евробюрократии. Наконец, многие страны Азии (в частности Пакистан или Индонезия) прямо или косвенно блокируют выдвижение от региона Индии или Японии.

С отдельной инициативой выступает группа африканских государств, придерживающаяся положений «Консенсуса Эзулвини» и Сиртской декларации. Проект предусматривает расширение состава СБ ООН до 26 членов, в т. ч. двух постоянных мест (с наделением всеми правами, которыми пользуется существующая «пятерка» постоянных членов) и дополнительных непостоянных для стран Африки. При этом роль лидеров африканского мира стремятся занять ЮАР и Нигерия, обеспечив за собой постоянное членство в Совете Безопасности, в т. ч. действуя в обход африканского консенсуса.

Ни один из трех проектов резолюций Генеральной Ассамблеи ООН не был вынесен на голосование, поскольку не удалось собрать достаточное количество голосов государств-членов ООН. На Всемирном саммите 2005 г. было принято решение о продолжении обсуждения проблемы реформирования ООН в формате межправительственных дискуссий.

В 2012 г. «Швейцарская пятерка» (Швейцария, Лихтенштейн, Сингапур, Коста-Рика и Иордания) подготовили проект резолюции Генеральной Ассамблеи ООН по совершенствованию рабочих методов Совета Безопасности ООН. Однако из опасений, что инициатива не получит необходимой поддержки со стороны государств – членов Организации, проект был отозван, а сама группа распалась. В 2013 г. Швейцария предложила сформировать новую группу «За подотчетность, согласованность и транспарентность» (21 государство), которая настаивала на повышении открытости и транспарентности работы СБ ООН, ограничении или отмене права вето постоянных членов.

Заинтересованность в расширении своего представительства в СБ ООН проявляют восточноевропейские и арабские страны. Первая группа государств выступает за предоставление дополнительного непостоянного места, Организация исламского сотрудничества и Лига арабских государств – за предоставление странам арабского мира одного места постоянного члена.

Ряд государств продвигает промежуточный вариант расширения СБ ООН, в рамках которого бы создавалась группа полупостоянных членов с удлиненным сроком пребывания и правом повторного переизбрания. Из «Группы четырех» к обсуждению данного предложения готова Германия, но при условии, что со временем полупостоянные места будут преобразованы в постоянные.

В ходе 65-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН в 2011 г. председатель Й. Дайсс инициировал создание «Группы друзей» реформы Совета Безопасности ООН. Неформальные дебаты не привели к компромиссному решению. Они показали не только наличие многочисленных проектов, но и разделение мнений постоянных членов относительно реформирования СБ ООН.

Франция и Великобритания поддерживают стремления государств «четверки» и африканских стран получить статус постоянных членов, а также готовы рассматривать промежуточный вариант (создание мест полупостоянных членов). Соответствующая позиция была закреплена в англо-французском коммюнике от 2008 г. (формула «Брауна-Саркози). Франция также отмечает важность учета интересов арабских государств.

С 1970-х гг. США поддерживают желание Германии и Японии получить членство в СБ ООН. В 1990-е гг. на фоне изменения геополитической обстановки Соединенные Штаты скорректировали свой подход, предложив принять в СБ ООН помимо двух вышеуказанных государств три страны от каждого региона развивающегося мира (Африка, Азия, Латинская Америка). Вашингтон предложил требования для потенциального постоянного члена, которые учитывают экономический, демографический, военный потенциал кандидата, степень его участия в миротворчестве (способность направлять контингенты, уровень практического участия), приверженность демократии и правам человека, размер финансовых взносов в институты системы ООН, активность в борьбе с терроризмом. Критерий справедливого географического распределения носит второстепенный характер. Фундамент американской позиции – сохранение права вето исключительно за «пятеркой» постоянных членов СБ ООН.

КНР рассматривает промежуточное решение как одну из опций. В 2005 г. Китай поддержал инициативу «Объединившихся ради консенсуса». Особое внимание уделяется важности расширения представительства развивающихся стран, при этом Пекин не возражает против включения Германии в состав СБ ООН. В то же время китайское руководство не согласно с наделением новых членов правом вето.

Россия заинтересована в расширении участия в работе СБ ООН недопредставленных региональных групп при сохранении привилегий существующих постоянных членов (включая право вето). Основным критерием принятия нового члена в Совет Безопасности должна быть приверженность кандидата общепризнанным нормам и принципам международного права, соблюдение ими уставных обязательств ООН. В этой связи наиболее приемлемыми странами выступают партнеры Российской Федерации по БРИКС – Бразилия, Индия, ЮАР.

«Сетевая дипломатия»

По мере эволюции методов и практики дипломатии появилась новая модель – «сетевая дипломатия», в основе которой лежит работа гибких институтов многосторонней дипломатии. Сетевые структуры, в отличие от ООН, не руководствуются в своей деятельности какими-либо уставными документами, а также не имеют отдельных секретариатов (как наднациональных громоздких бюрократических структур) а представляют собой площадки для обсуждения ключевых проблем, с которыми сталкивается мировое сообщество, в первую очередь в экономической сфере. Все расходы на деятельность структуры ложатся на то государство, которое в конкретный год становится страной-председателем. Среди ключевых подобных объединений выделим БРИКС и «Группу двадцати».

БРИКС

Начало взаимодействия в формате БРИК было положено в 2006 г., когда прошла первая встреча министров иностранных дел Бразилии, Китая, России и министра обороны Индии. В 2009 г. в Екатеринбурге состоялся первый саммит с участием четырех государств, а в 2011 г. к форуму присоединилась Южно-Африканская Республика. Новая волна расширения приходится на 2023 г.: в Йоханнесбурге было принято решение о приеме с 1 января 2024 г. пяти новых членов (Египта, Ирана, ОАЭ, Саудовской Аравии, Эфиопии; изначально членство также было предложено Аргентине, однако пришедшее по итогам выборов новое консервативное правительство в январе 2024 г. официально отказалось от членства). Заявки на членство в БРИКС подали Алжир, Бангладеш, Бахрейн, Беларусь, Боливия, Венесуэла, Вьетнам, Куба, Гондурас, Индонезия, Кувейт, Марокко, Нигерия, Сенегал, Таиланд, а также государство Палестина, будущее членство которых год будет рассматриваться в 2024 году в период председательства Российской Федерации.

Площадка БРИКС развивает гибкие инструменты взаимодействия с государствами в статусе «партнера» или «наблюдателя», функционируют созданный в 2013 г. механизм «БРИКС аутрич» и предложенный в 2017 г. Китаем формат «БРИКС плюс». Первый предусматривает приглашение государствами-членами на саммит БРИКС стран «своего» региона, второй – привлечение к диалогу одного из региональных союзников для формирования сети партнеров по диалогу по всему миру.

Сейчас на БРИКС приходится 31,5 % мирового ВВП и более 40 % мирового населения. По предварительным оценкам, после расширения БРИКС в 2024 г. увеличится демографический (до 46 % населения мира) и экономический потенциал объединения (до 7,7 млрд долл.). Совокупный ВВП составит 37 % от мирового, что еще больше увеличит разрыв по уровню экономического развития от «Группы семи».

Государства-члены БРИКС характеризует сохранение отличий в экономическом и военном потенциале, степени политического влияния, культурно-цивилизационных различий, территориальных противоречий (Китай vs Индия). Вместе с тем центральная идея форума – «единство в многообразии» – подразумевает развитие равноправного сотрудничества стран с учетом национальных интересов каждого при сохранении их самобытности. Объединительным элементом стран БРИКС выступает поддержка курса на укрепление основ многополярного миропорядка, справедливое реформирование международной экономической и валютно-финансовой системы, усиление глобальной роли новых политических и экономических центров силы.

В рамках БРИКС в 2013 г. была учреждена международная финансовая организация – Новый банк развития (НБР) со штаб-квартирой в Шанхае, основные задачи которой заключаются в финансировании проектов в сфере развития инфраструктуры и устойчивого развития. Приоритетные направления – транспортная и телекоммуникационная отрасль, зеленая энергетика, энергоэффективность, городское развитие. Для снижения зависимости от долларовой экономики государства-члены БРИКС переходят на расчеты в национальных валютах. Применение национальных валют расширяется и в рамках НБР: в 2023 г. были выпущены облигации в южноафриканских рэндах, ценные бумаги в рупиях на сумму 2,5 млрд долл., в перспективе возможна эмиссия ценных бумаг в национальных валютах Бразилии, России и ОАЭ. Укрепляется сотрудничество по линии центральных банков в платежной сфере.