Текст книги "Звериное царство"

Глава 6

Русский язык в этот день был последним уроком. По окончании его начинался свободный час, и обычно большинство ребят разбегалось по всей школе, стараясь не потерять ни одной драгоценной минуты. Однако в этот день никто не спешил. Почти весь класс остался за своими партами. Исключение составили только Индин со своей верной командой. Они молча поднялись и пошли на улицу, провожаемые странными взглядами. Вслед за ними ушли еще несколько местных садистов.

Оставшиеся ученики окружили парту Хоршева и наперебой стали здороваться.

– Привет, Андрюха!

– Давно тебя не было!

– Круто выглядишь!

Ребята заискивающе глядели ему в глаза. Девчонки, которые раньше даже присесть рядом не желали, теперь вовсю заигрывали и пытались обратить на себя внимание.

– Приветик, Хоршев! Ты что нас забыл?

Атлет сидел с ничего не выражающим лицом и небрежно отвечал на приветствия, игнорируя протянутые руки. Впрочем, никто не обижался. Вдруг он резко поднялся и направился к «камчатке».

– Эй, орлы, вы чего тут сидите? Забыли меня что ли?

Четверо ребят, до этого тихо сидевшие за своими партами, радостно вскочили. Они окружили подошедшего друга и робко жали его могучую руку.

– Здорово, здорово, Андрюха! Эх ты и крутой!…

– Пошли, пацаны. Поговорить надо. Тема есть.

Не обращая внимания на расступившихся однокашников, Хоршев повел свою маленькую команду на улицу. Оставшиеся молча провожали их взглядами.

– Вот так так! – раздался голос Майи. Все это время красавица читала книгу и демонстративно не обращала внимание на происходящее. – Похоже, у нас теперь смена власти…

* * *

– Ничего не изменилось! Даже скамейку не покрасили…

Стоял солнечный октябрьский день. Один из тех редких теплых деньков, которые выдает иногда расщедрившаяся вдруг природа. Непролазные лужи, образовавшиеся после целой череды дождей, подсохли и дети радостно радостно гоняли по асфальтовым дорожкам во всевозможные игры. На небольшом пригорке под соснами стояла большая удобная скамейка. Облупленная донельзя, она являлась любимейшим местом для посиделок. Ибо обзор с нее открывался чуть ли не на всю школу, а сидящих почти не было видно за деревьями.

Именно сюда и привел Хоршев своих прежних товарищей по несчастью. Прогнав какую-то влюбленную парочку из младшего класса (-Ну-ка брысь, шантрапа!), он развалился посередине и вытянул ноги.

– Хорош-шо! – Пацаны одобрительно загудели.

Ребята расположились рядом со своим новым гуру, по двое с каждой стороны. Они не отрывали от него восторженных глаз, с огромным энтузиазмом встречая каждое произнесенное слово.

– Андрей, а ведь мы думали, что ты с нами и разговаривать не будешь, – произнес Ампилов, и все четверо замерли в напряженном ожидании ответа. Хоршев внимательно посмотрел на них, затем обхватил ребят своими ручищами за плечи и притиснул к себе.

– Еще раз такое скажете, задавлю на хрен! – Он улыбнулся. – Глупые. Вы же друзья мои. Мы же с вами всегда вместе были. С кем мне еще говорить-то? Ну а теперь давайте колитесь. Поведайте большому дяде о том, что тут без него было…

Пробегавшие мимо пригорка подростки с любопытством поглядывали на школьную скамейку, наполовину скрытую соснами. Вот уже почти час четверо семикласников взахлеб что-то рассказывали какому-то здоровенному шкафу. Рассказчики волновались, жестикулировали, тыкали друг друга в разные места. Иногда, увидев кого-то на дорожке, они показывали на него пальцами и снова торопливо говорили.

Постепенно весть о триумфальном возвращении Хоршева разнеслась по школе. До всех стало понемногу доходить – о чем идет беседа на скамейке. Территория вокруг нее стала подозрительно быстро пустеть. И вскоре по школьным дорожкам бегала одна лишь невинная малышня…

* * *

Еще пятеро ребят этим погожим деньком бродили по парку. В отличие от предыдущих, настроение у них было совсем не радужное.

– Так что делать-то будем, пацаны?

Индин вопросительно смотрел на свою свиту. Шарков пожал плечами.

– А фиг его знает! Думаешь – он полезет?

– Я думаю, он спецом для этого и подкатил.

– Да ладно вам! Нас пять человек! – Кутьян покрутил кулаками. – Завалим Дрюньку!

– Конечно завалим! Как два пальца обоссать!

– А вон они, вона!

Перед глазами приободрившихся блатных предстала скамейка, на которой их враги вели «военный совет».

– Вадя, это они ведь про нас ему гонят!

– Ага, точняк. Ну что, подойдем побазарить?

– Пошли, а то подумают, что мы забздели.

Они медленно поднялись на пригорок и подошли к скамейке. Наступило молчание. Четверо «обиженных» испуганно сжались. Хоршев в упор разглядывал «гостей». Его лицо кривила нехорошая усмешка.

– Ну что, здорово, Андрюха!

Тот лишь сплюнул сквозь зубы и продолжал молчать. Индин почувствовал неприятную слабость в ногах. Он оглянулся на своих напарников.

– Ты что, совсем крутой стал? Даже разговаривать не хочешь?

Тот поднял руку и так же молча поманил его к себе.

– Чего?

– Иди сюда!

– Ну? – Индин наклонился, и тут же тяжелая рука легла сверху на шею. Он почувствовал как стальные пальцы сдавили его с огромной силой. Он застонал от боли.

– Поговорить хотите?

Страшные пальцы все усиливали свою хватку. Вадя почувствовал, что теряет сознание. От дикой боли темнело в глазах. – Пусти! – хрипел он из последних сил.

– Будет вам сегодня разговор! Ночью. Я приду, ждите!

Одним движением руки он отшвырнул полузадушенного парня. Тот отлетел на несколько метров и упал в полной отключке. Четверо «индюшат» с ужасом смотрели на происходящее.

– Чего пялитесь, уроды? Забирайте эту падаль и валите на хер! Ночью поговорим.

Подхватив под руки полуживого вожака, перепуганные соратники потащили его подальше от негостеприимной скамейки…

Глава 7

После обеда наступало время тихого часа. Собственно это было целых два часа, во время которых дети обязательно должны были спать. Просто кровь из носа. За этим очень строго следили. Вообще, тихий час в отличие от часа ночного был под строгим контролем. Дежурные воспитатели, коим самим никак не спалось, тихонько бродили по коридорам и заглядывали в спальни, двери которых никогда не закрывались. Увидев подергивающиеся веки притворщика, воспитатель шепотом делал замечание. При повторном «залете» о нарушителе сообщалось классной даме, результатом чего бывал весьма неприятный разговор.

Но это еще не все. Дотошные надзиратели заставляли детей спать на правом боку. И что самое неприятное – не позволяли держать руки под одеялом. Это было очень неудобно. Но взрослые были уверены, что под одеялом мальчишки и девчонки обязательно займутся разными непотребными вещами. О коих и говорить-то стыдно. Поэтому попытки спрятать руки безжалостно пресекались. Хотя по ночам дети творили все что душе угодно и отрывались на полную катушку…

Хоршев вошел в свою старую палату, кинул пакет с вещами в тумбочку, разделся и растянулся на пустующей кровати. Пружины жалобно заскрипели.

– Ка-айф! Как домой вернулся. – Он поиграл грудными мыжцами.

Четверо ребят завороженно смотрели на могучее тело вожака. В майке он выглядел еще более устрашающим. Бицепсы и трицепсы бугрились при каждом движении. Широченной спине казалось было тесно на старой кровати. В дверь заглянула сухопарая Валентина Федоровна.

– Вы что, еще не уложились? Через пять минут отбой. Быстро в кровать!

Взгляд ее упал на развалившегося по койке атлета. Она оторопело замолчала, потом продолжила.

– Хоршев, тебя это тоже касается. Если ты думаешь, что можешь не слушаться, то ты ошибаешься. Еще раз увижу, как ты валяешься на заправленной постели – сообщу классному руководителю.

Когда она удалилась, Андрей лениво поднял руку и вытянул средний палец. – Пошла ты…

Ребята смотрели на него, раскрыв рот. Подобное поведение никак не укладывалось в их голове. Как можно так вести себя с грозной Валентиной?

– Скажи, а что значит, когда ты вот это… пальцем?

– Ну, все равно что член показать, – Хоршев похлопал себя между ног. Пацаны восхищенно загудели…

Ребятам из шестой палаты не спалось. События сегодняшнего дня просто перевернули все их представление о мировом порядке. Происходящее казалось им сказкой, каким-то чудесным сном. Еще пару часов назад с ними никто даже не хотел разговаривать. А теперь рядом оказался такой могучий покровитель. И это был Андрюха, их старый товарищ! А страшный Брундуляк, столько лет издевавшийся над ними, на глазах был превращен в ничто. В какую-то кучу дерьма. И похоже, что все только начинается.

– Андрей, а как ты стал… вот таким? – тихо прошептал Вовка Белов, развернувшись на кровати. От злого глаза Валентины его прикрывало висящее на спинке полотенце.

Хоршев повернулся к проходу и обнаружил четыре пары вытаращенных глаз, которые буравили его, дрожа от любопытства. Он усмехнулся и шепотом, прислушиваясь к звукам из коридора, стал рассказывать…

* * *

Когда после окончания пятого класса Андрей вернулся домой, там его ожидал сюрприз. Прибыл из Москвы дядя – младший брат отца. Там он много лет работал на должности тренера-инструктора по рукопашному бою в какой-то очень специфической организации. Настолько закрытой, что дядя даже в домашнем кругу называл ее исключительно «контора». А недавно он получил интересное предложение от Приволжской Высшей Школы МВД. Ему предложили возглавить «силовое» воспитание слушаков (слушателей курсов) и обещали трехкомнатную квартиру. Уставший от «роскоши» спецобщежития, дядя согласился вернуться в родные пенаты.

Увидев своего худющего, хотя и довольно широкого в плечах племянника, дядя Миша стал расспрашивать того о жизни. Андрей без утайки поведал о своей непростой судьбине. Родители тоже подключились к беседе, ворохом вываливая на гостя груз наболевшего.

– Так, решено! – дядя Миша повернулся к племяннику и глядя в глаза, строго произнес: – Теперь ты мой, и я сделаю из тебя человека!

Через день дядя привез Андрея к стенам самой известной в регионе «ментовской» школы. У вертушки КПП он протянул «новичку» временный пропуск. – Не вздумай потерять. Второго раза не будет.

Спортзал оказался огромным помещением на первом этаже бокового корпуса. Зал как бы делился на две части. В одной шли занятия по физподготовке, там располагались тренажеры. В другом крыле тренировались рукопашники. В его центре находился квадратный ринг.

– Теперь этот зал – твой второй дом! – сказал тренер племяшу. – А я для тебя и царь, и бог, и ротный командир. Будешь все делать как надо – станешь человеком.

Андрей с громадным энтузиазмом окунулся в сладостно-мучительный мир тренировок. Начали с физподготовки. Дядя Миша составил план занятий, расписав каждое по пунктам и подобрал оптимальный набор упражнений и график нагрузок. Поначалу было очень трудно. Страшно болели мышцы. Но потом парень втянулся в режим и уже с нетерпеньем ждал очередной встречи со штангой и тренажерами.

Особое внимание дядя уделял питанию. – Без качественной жрачки накачаешь только грыжу! – говорил он. Специально для племянника он доставал дефицитные в то время протеиновые порошки и поливитамины. Для улучшения усваиваемости белка заставлял глотать перед едой экстракт пивных дрожжей.

– Есть вещи и посерьезнее дрожжей. – поучал он. – Но тебе этого сейчас не надо. Ты и так пухнешь, словно тебя надувают.

Андрей и в самом деле прибавлял просто фантастически. Слушаки, постоянно ходящие в зал, с удивлением наблюдали, как парнишка с невероятной быстротой наращивает килограмм за килограммом. Дядя Миша объяснил, что иногда у людей разного возраста может наступить период, когда их начинает просто разносить во все стороны. Это непредсказуемо и заложено на генетическом уровне.

Спустя три месяца к физическим тренировкам добавилась «рукопашка». Окрепший и возмужавший воспитанник теперь вместе с остальными часами отрабатывал удары и блоки, захваты и броски. Тренер не давал ему никаких поблажек. Потом начались спарринги. Андрей уже на равных «работал» с курсантами. Он постоянно приходил домой в синяках и ссадинах, пугая родителей своим внешним видом…

Глава 8

В седьмом классе учили уроки на завтра. Три ряда черных парт вмещали в себя без малого пять десятков учеников, прилежно уткнувшихся в учебники и тетради. За первыми партами сидели звеньевые из числа лучших учеников. Лева Фридман, Яна Маковская и Наташа Терехова. Перед Тереховой стоит красный флажок. Он давался в награду звену с наилучшими отметками за неделю. Альбина Леонидовна восседала за своим столом и следила за дисциплиной, предаваясь невеселым размышлениям.

Вот уже около тридцати лет она успешно работала в санаторке. Здесь прошла практически вся ее жизнь. Она привыкла к этой школе, к этой спокойной размеренной жизни. Ей трудно было представить себя без своих подруг, без этих непоседливых детей за партами. Сколько классов прошло через ее строгие руки! Она помнила их почти все. И вот со следующего года ей предстоит уйти на пенсию. Мысль об этом пугала воспитателя и она внимательно смотрела на сидящих перед ней, понимая, что это ее последний «выпуск».

Сегодня что-то было не так. Во внешне спокойном классе присутствовало какое-то нездоровое напряжение. Многоопытная Альбина почувствовала это сразу. И ей это не нравилось…

Хоршев отложил учебник по русскому. Муть какая! Разве можно упомнить все эти долбаные правила? И кому они вообще нужны? Сотни проведенных спаррингов отшибли у него всякое желание учиться. Он уже точно знал – кем будет по жизни, и долгая успешная учеба в эти планы однозначно не вписывалась.

Он покосился на соседку. Лушева, которой из-за малого роста приходилось подкладывать специальное сиденье под попку, быстро решала примеры в своей тетрадке. Она была почти что круглой отличницей, но в звеньевые ее не выбирали из-за крошечного роста и полного отсутствия авторитета. Танечка очень переживала по этому поводу и даже тихо плакала по ночам.

– Во шпарит! Уже к математике перешла. Надо будет с этой малявкой договориться…

За могучим Хоршевым, который за партой выглядел будто слон в посудной лавке, искоса наблюдала первая красавица школы Майя Лерман. До всех уже дошел рассказ, как Индин летал словно фанера над Парижем. Слухи в лесной вообще расходились моментально. Да тут и слухи были без надобности. Вон сидит этот тупой индюк, весь зеленый от страха. И шея у него не поворачивается. Так ему и надо! И еще вздумал к ней приставать, дурак жирный… Она продолжала разглядывать богатыря. Вот это парень! А как себя ведет! Да и вообще он довольно симпатичный по-своему. Майя вспомнила его появление в классе. Как он стоял перед всеми, откинув голову, никого не замечая вокруг. Будто римский гладиатор на арене.

Несмотря на то, что в целом Майю в классе уважали, она была довольно одинока. Ребят, которые к ней клеились, она отшивала. А девчонки завидовали ей и недолюбливали за гордый характер. И сейчас ей очень хотелось, чтобы этот новый король обратил на нее внимание. Но тот был занят исключительно своими старыми дружками. Это обижало и уязвляло красавицу…

С камчатки опять раздался какой-то шум. Там вообще царило непривычное веселье. Обычно тихие ребята сегодня расшалились как малыши. Пикин и Ампилов изо всех сил толкаются, отвоевывая «партийную» территорию. Белов и Чернышев вообще уползли вниз и что-то там шумно делят. Хоршев обернулся и подмигнул своим. Ампилов тоже моргнул в ответ и показал двумя пальцами «викторию».

– Так, ну-ка тише там, сзади! – прикрикнула на них Альбина Леонидовна. Она смотрела и не узнавала свой класс. Все в нем перевернулось. Обычно шумные и нагловатые «индюшата» сегодня сидели как пришибленные и только молча переглядывались между собой. А вот вечно забитые мальчишки с заднего ряда совсем распоясались. Раньше на них тут же цыкнули бы соседи. А сейчас никто даже и не смотрит в их сторону. Неужели боятся?!

Альбина перевела взгляд на Хоршева. – Конечно, дело в нем! Ведь надо же, какой здоровенный лоб вымахал! Такой человека задавит и не крякнет даже. Вон Индин сидит, чуть живой со страху. Да, им не позавидуешь. Достукались, голубчики! А я сколько раз говорила…

Классной уже успели донести про инцидент на скамейке. – О чем был у них разговор? Надо бы узнать. Поговорю с Хоршевым. Надо строго предупредить, чтобы не устраивал тут всяких расправ. Не дай бог, еще убьет кого-нибудь!

Один за другим выучившие уроки потянулись к звеньевым. Те уже давно сами все закончили и теперь, выйдя в коридор, торопливо проверяли выполненные задания и ставили значки в своих журналах. Эта важная процедура существовала уже много лет, воспитатели к ней относились трепетно и нередко даже перепроверяли звеньевых, лично опрашивая детей.

Освободившиеся ребята выходили на «площадь» – широченный коридор, окруженный классами, и разминали затекшие ноги. Потом шли в комнату отдыха играть в теннис, шахматы, шашки. Класс почти опустел. И только на задней парте опять шло совещание. Неразлучная пятерка заговорщически что-то обсуждала шепотом, почти касаясь друг друга лбами. Альбина Леонидовна раздраженно смотрела на них. Да о чем они там шушукаются?

– Хоршев, подойди ко мне. Нам надо поговорить…

Глава 9

В самом углу длинного школьного коридора пятеро «приговоренных» вели свой собственный военный совет. Собственно, он больше напоминал обсуждение плана капитуляции. О том, чтобы «завалить Дрюньку» уже не могло быть и речи. Насмерть перепуганные подростки нервно искали выход из непростой ситуации.

– Пацаны, видали – на нас все уже как на покойников смотрят.

– Скоро будем. Ночь все ближе.

– Слышь, он нас точно грохнет! – Лицо Данилина скривилось, казалось, что он сейчас заплачет. – Вадя, придумай что-нибудь! Может, поговорить как-то, помириться?

– Ага, вот иди к нему сам, говори, мирись – только без меня! – Индин потрогал шею и сморщился. – Тебя бы так!

– Эй, зырьте скорей! – Боков кивал в сторону класса. – Альбина Хоршева в учительскую тащит!

Проводив взглядами классную и ее грозного визави, они быстро заговорили:

– Может, насчет нас?

– Точно насчет нас! Она же все знает, что днем было.

– Пацаны, это все фигня. – Индин качал головой. – Он ее не послушается. Даже не думайте.

– Слушайте, вы как хотите, а я пойду к бибикам мириться. – Данилин решительно посмотрел на товарищей.

– Точно, пока Хоршева нет. И я с тобой!

Шарков, не дожидаясь реакции остальных, торопливо направился к классу. Данилин едва успевал за ним.

Оставшиеся провожали их укоризненными взглядами. Кутьян сказал:

– Да уж лучше сдохнуть, чем упасть в ножки этим козлам!

– Угу, точняк, – кивнул Вадя, однако уверенности в его голосе не было слышно…

* * *

Альбина Леонидовна открыла дверь ключом.

– Проходи.

Хоршев молча зашел в комнату и сел на стул. Классная расположилась за столом напротив. Она смотрела на парня строгими глазами и размышляла: – Ну и здоровенный же ты, Андрюша. Вот наградил господь силушкой. А смотрит-то как! Как взрослый. Он все понимает… – Воспитательница вздохнула и приступила к беседе.

– Объясни мне пожалуйста, что у вас там случилось с Индиным?

– А что случилось?

– Ты знаешь, о чем я говорю.

– А, Вы об этом. – Хоршев спокойно смотрел на классную. – Да ничего особенного. Мы сидели, болтали, никого не трогали. Подошли эти, Индин стал ко мне приставать, я его оттолкнул. Вот и все.

– Индин стал к ТЕБЕ приставать? Что-то не верится.

– Так их же пятеро было, вот и смелые.

Альбина понимала, что он лукавит, но формально придраться было не к чему. Именно так ей все и рассказали малыши, видевшие эту сценку издалека.

– А знаешь, что ты Вадику чуть шею не сломал? Ему весь тихий час в изоляторе шею растирали. Ты считаешь, что это нормально?

– Извините, Альбина Леонидовна. Я не нарочно. А чего он ко мне полез?

Классная смотрела на ученика и впервые за много лет чувствовала себя бессильной. В глазах сидящего перед ней она видела непривычное спокойствие и уверенность в себе. – Притворяешься под маленького, а ты уже взрослый. Взрослый. – думала она. – Где же ты был, Андрюша, что же ты там такое видел?…

* * *

С «камчатки» опять раздался взрыв смеха. Там вовсю травили анекдоты.

– А вот еще: Комиссар Жув звонит Фантомасу. – Фантомас, я изобрел летающую вафлю! -Фантомас – Ха-ха-ха-ха!… Ой!… Чмок-чмок-чмок-чмок…

Ребята дружно захохотали. Они абсолютно не ведали, что такое «вафля» и почему она так называется. В то пуританское время, перед самым началом «русской сексуальной революции» немало учеников санаторки были искренне убеждены, что детей можно завести по переписке. И не имели ни малейшего представления о реальном сексе. Верхом крутизны считалось подойти к девчонке и толкнуть ее животом. Это называлось «вдулить». А про «вафлю» вообще мало кто знал толком. Известно было лишь то, что когда ее сосешь, то над тобой все будут смеятся.

В классную комнату зашли Шарков и Данилин. Они в нерешительности остановились, глядя на бурлящую весельем камчатку.

– Во ржут! Совсем оборзели. – Шарков толкнул приятеля локтем. – Колян, никогда не думал, что с этими позорниками базарить придется.

– Не нравится – иди с Хоршевым побазарь. Только шею прихвати запасную. – Они наконец решились и медленно, выдерживая стиль, направились к оппонентам.

Там уже их заметили. Смех прекратился. На приближающихся обидчиков недобро смотрели восемь настороженных глаз. Только на этот раз в них не было обычного страха. Ребята прекрасно понимали, с какой целью к ним идут «парламентеры».

– Слышь, пацаны! Нам бы поговорить надо.

Данилин с Шарковым присели на соседнюю парту. Они уже въехали, что разговор получится непростой. Если вообще получится.

– О чем это?

Витька Ампилов даже стиснул зубы. Его и без того узкие глаза стали совсем как щелочки. Руки под партой сжались в кулаки. Многолетняя ненависть к этим уродам буквально переполняла его. Ничего, скоро им конец!

– Если вы пришли пинков нам дать, то мы не согласны, – вмешался Белов.

– Да не, ребята, вы что? – Данилин заставил себя улыбнуться. – Мы вот спросить хотели, а чего Хоршев ночью-то хочет? Он вот сказал… мы тут не совсем поняли…

– Ну так у него и спросите, мы-то тут при чем?

– Ну, может, вы знаете.

– Мы, может, и знаем, да не скажем. Все вопросы к нему. – Черныш уже откровенно издевался.

Двое «послов» почувствовали себя неуютно. – Во обнаглели козлы! – думали они. – Если б не этот бык, вы бы сейчас перед нами все раком стояли! Ладно, придется потерпеть. Потом поквитаемся за все…

– Слушьте, пацаны. Мы тут, конечно, были неправы. Приставали к вам. – Каждое сказанное слово жгло язык Шаркову. Какой позор! – Вы уж извините нас. Мы не хотели. Это все Индюк. Он нас заставлял. Мы больше вообще никогда… Давайте мир?

Он, а вслед за ним и Данилин, протянули свои ладони. Их собеседники даже не шелохнулись. Руки повисли в воздухе. Шарков растерялся, затем обратился к Ампилову. Тот, как самый крупный в четверке, был у них вроде как за старшего.

– Витек, давай мир?

Тот запрокинул голову кверху и зло расхохотался.

– Не, пацаны, вы слыхали? Он меня по ИМЕНИ назвал! Он знает как меня зовут!

«Индюшата» поняли, что ничего здесь не добьются. Они встали.

– Ладно, только как бы вы потом не пожалели… – И пошли к выходу. За их спиной гоготали злобные бибигоны.

– Не, вы слыхали, они нам угрожают?! Санек, запиши, что они нам угрожали! …

Индин с двумя оставшимися друзьями сидели в своем углу и с надеждой ждали исхода переговоров. Они молчали, лишь изредка обмениваясь короткими фразами. Увидев возвращающихся парламентеров, Вадя встал со стула.

– Ну что?

Шарков сжал губы и молча покачал головой.