Текст книги "Воспоминания моей души, или Назад ради будущего. Том 1"

Глава 10 Преображение

Выйдя из воспоминаний моей души, осознала, что внутри по отношению к сильным мужчинам до сих пор присутствует страх и обида, ведь не только Мартин ранил в прошлом мою душу. Но и король, сославший на смерть молодого гонца и барон, на землях которого проработал всю жизнь за еду для семьи, и скорее всего, еще не мало было воплощений, когда сильный пол обижал, а дать отпор из-за страха смерти не удавалось.

Сейчас, в 21 веке, другие права и порядки, за отстаивания своих прав не убивают, ну разве штрафуют и все. Сегодня, по сути, можно не бояться чиновников при власти, а также сильных мужчин, есть закон, который худо-бедно защищает права граждан. Но по правде говоря, каждый второй опасается и боится заявить о несправедливости, скорее всего генетическая память работает против нас.

Проведя параллель между жизнью Клаудии и моей в 21 веке, где в двадцать восемь лет у меня, кроме, как с Сергеем не было серьезных отношений, поняла, что судьбы переплетаются. О замужестве до сих пор серьезно не задумывалась, хотя внешностью бог не обидел. Парни часто заглядывались и делали комплименты, но словно все это относились не ко мне, пролетая мимо, совершенно не затрагивая. Теперь понятно, память о той жизни до сих пор не дает серьезно относится к намерениям и симпатиям мужчин, заставляя сторониться и избегать близкого общения. Исключением стал лишь Сергей, но и он, также, как и Мартин предал искренние чувства, причинив боль и сильное разочарование.

Перспектива остаться «старой девой», не в прямом смысле, а вообще без каких-либо отношений меня совсем не обрадовала, ситуацию надо исправлять. Необходимо что-то придумать для Клаудии, чтобы, пережив ее жизнь по-иному, мое бессознательное впитало новый опыт и с интересом стало относиться к противоположному полу. По всей видимости без крепкой чашечки кофе вновь не обойтись, нужно разработать женскую стратегию.

Погружаться решила в тот момент, когда слезы обиды во второй раз душили Клаудию, вымочившей ими всю подушку.

Намерение исправить ситуацию было так сильно, что погрузилась довольно быстро. Вновь увидела себя в темной комнате, освещенной лишь светом луны сквозь тусклое окно и кровать, на которой сидела и обнимала ту самую пресловутую мокрую от слез подушку.

В дверь тихо кто-то постучался. Замерла, боясь выдать свое присутствие.

– Доченька, открой, я все слышал и знаю, что ты у себя, – проговорил отец.

– Я к ним не выйду ни за что, не уговаривай, прошу тебя, – всхлипнула, стараясь подавить плач.

– Сам не пущу тебя вниз, просто боюсь, как бы ты чего не удумала, открой Клаудия, – попросил отец, – у меня есть к тебе предложение.

Ни открыть не могла, зажгла свечу и впустила отца, пряча глаза полные слез.

Присел на край кровати и тяжело вздохнул.

– Во многом это моя вина, доченька, не хотел тебе такой участи, – проговорил он, – но и одному справиться с таверной было не под силу. Все обдумал и больше со мной не спорь, мы не из такого уж безродного рода, как ты думаешь, твоя мать была дочерью графа, хоть и не законно рожденной, поэтому в тебе есть кровь благородных семей, – с гордостью открыл тайну рождения моей матери.

– Да и приданному твоему многие из девушек, даже знатных сословий позавидуют. Мы с тобой очень экономные люди и поэтому весь заработок откладывался, сейчас ты одна из довольно богатых невест, хоть и не догадывалась об этом, – улыбнулся отец, обнимая меня за плечи.

– Хватит тебе загнивать со мной, как служанка, завтра же еду в город и представлю тебя знакомой баронессе, у которой долго жила твоя мама в качестве гувернантки. Она любила Анабель, светлая ей память, поэтому думаю, что ее дочери не откажет, пристроит в хорошее место, возможно и сама возьмется тебя обучить благородным манерам, – поделился отец новым планом.

– Купишь красивых платьев, украшений, больше не позволю моей дочери выглядеть, как служанка или того хуже, девушка для развлечений, – продолжал уговаривать, – с завтрашнего дня, поверь мне, дочь, жизнь обязательно изменится.

Крепко прижал меня к своей груди, по его щекам катились крупные слезы, я же разревелась снова, но теперь уже от любви и благодарности.

С утра снарядили телегу и поехали к старой знакомой с просьбой, прихватив с собой лучшего вина и угощений в подарок.

Отца узнали и встретили хорошо. Убранство дома баронессы было со вкусом обставлено изысканной мебелью цвета ореха. Гостевая комната, в которой оставили меня одну, поражала своими размерами и витражными окнами, украшенными шелковыми занавесями бежевых тонов. Таких больших окон до этого не видела, так как в нашей таверне они предназначены не для дневного света, а для того чтобы можно было проветривать помещение. Посередине залы стоял рояль на трех ножках кремового цвета и стулья, обтянутые цветным шелком с крупными бежевыми цветами на обивке. Пушистый светлый ковер придавал просторной комнате домашний уют и манил пройтись по нему босыми ногами.

Было страшно находиться здесь, в доме, как мне казалось идеальной чистоты, не то, чтобы присесть на стул или пройтись по ковру. Хотя хозяйка дома пересекла комнату, не снимая легких туфель, пройдя с отцом в сад. Продолжая стоять возле двери, гадала, что ответит благородная леди, понравлюсь ли я? Хотя, какое там понравиться, надеялась, что хоть из сочувствия и сострадания возьмет к себе или устроит в другую благородную семью.

– Ну, здравствуй, малышка, – обратилась ко мне эта изящная женщина, – как ты похожа на своего отца, – подошла ближе, разворачивая меня вокруг своей оси, – а вот глаза моей Анабель, большие и голубые, как море.

– Рада встречи и знакомству с Вами, леди Жасмин, – приветствовала ее реверансом, – мама о вас много рассказывала в детстве и мне казалось, что говорит о каком-то волшебном цветке, – воспоминания о матери наполнили глаза слезами.

– Полно вам Клаудия, иначе тоже расплачусь, давайте лучше попробуем вас преобразить, люблю выбирать наряды. Обещаю через полгода отец ни за что вас не узнает, а кавалеры в очереди будут стоять, чтобы пригласить на танец, – с уверенностью проговорила Жасмин, рассматривая мою внешность.

– Страсть как люблю молоденьких девушек сватать и успешно выдавать замуж, ко мне в очереди стоят родители дурнушек, в надежде что подберу им кавалера. С легкостью могу преподнести достоинства девушки так, окажется что именно о такой он всю жизнь и мечтал, – обрадовала меня и моего отца.

– Я не мечтаю о замужестве, потому что не хочу, чтобы кто-то женился из-за приданного, лучше одной помогать отцу. Да и до дурнушки мне далеко, господа бояться неожиданно проснуться и напугаться, вдруг увидев меня рядом, – вспомнила фразу, которая больно ранила мое сердце, – думаю, что отец вам все уже рассказал.

– Обещаю, что этот красавчик возьмет свои слова обратно или я буду не я, – пообещала моя протеже, – однозначно, будешь камеристкой, возможно и твою родословную восстановим, но этого пока не обещаю. Нужно переговорить со старым графом. Чем черт не шутит, возьмет и признает в тебе свою наследную внучку. Понятно, что придется его чем-то заинтересовать, а по этой части я тоже мастерица. Тогда уже станешь моей компаньонкой, – и у нее в глазах появился блеск предвкушения.

Полгода жила и обучалась ремеслу камеристки, при этом ела и пила только скромную пищу, состоявшую из овощей, яиц и сыра. Платья, которые шили для меня на заказ, хорошо утягивали фигуру, уменьшая грудь и бедра, цвета были сочными, от светлых расцветок пришлось на время отказаться. Мне нравился темно синий цвет, хотя ткани с таким цветом не просто было найти, он подходил к моим васильковым глазам. Волосы немного обстригли и теперь укладывала их каждое утро в замысловатые прически, на обучение которым ушло больше двух месяцев. Брови и глаза при помощи стойкой черной краски приобрели яркость. Теперь больше не была похожа на бледную моль. Кожу высветлили отваром из трав с добавлением чистотела, теперь легкие веснушки придавали пикантность, а не делали кожу рябой. Волосы цвета мёда красивыми локонами струились по белым плечам, васильковые глаза оттеняли темные тени, которые придавали взгляду глубину и выразительность.

Глядя на себя в зеркало не могла узнать себя прошлую, мне не верилось до сих пор, что эта стройная, с красивой пышной грудью девушка, с тонкой талией и длинными ногами – тоже я. С легкостью поддерживающая светские беседы, умеющая танцевать и даже постоять за себя острым словом, а не слезами. Жасмин, как и обещала, уговорила старого, но до сих пор коллекционирующего предметы искусства графа, узаконить мое имя, вызвав его интерес к одной старинной вещи, принадлежащей роду императора и пообещав достать. Намекнув, что в наследстве внучка не нуждается, а титул и обращение «леди» нужны, чтобы удачно выйти замуж.

*****

Наступили весна и пора балов, где заключались взаимовыгодные союзы, путем подбора удачной партии. Тетушка Жасмин, распустила слухи о новых девушках, которые будут представлены на очередном балу. Как нельзя лучше расписала достоинства дебютанток. Как вы уже, наверное, догадались, я также была в их числе. Про меня ходила целая легенда, передававшаяся из уст в уста, обраставшая все более пикантными подробностями. Словно граф, мой дед, тайно был повенчан на молодой и перспективной девушке, благородного происхождения, но так как был женат и дабы не портить репутацию ни себе, ни девушке, венчание держали в тайне. Ребенка, который был рожден в этом скрытом союзе, отдали на время, на воспитание бездетным родственникам. Пока была жива супруга, граф так и не пытался отыскать дочь, но после смерти оной, нашел, но не дочку, а внучку. Дочка в результате болезни не долго прожила на белом свете. В память о любимой, его сиятельство признал в правах внучку и оставил за ней приличное наследство. На предстоящем балу графиня Клаудия будет представлена высшему обществу.

Из неблагородной служанки при таверне у дороги, словно по волшебству превратилась в одну из самых выгодных партий для заключения союза. В это до сих пор не верилось, но постоянные примерки и подгонки платьев возвращали меня в реальность.

В день дебюта, половина дня ушла на то, чтобы как следует выспаться. Меня вплоть до обеда никто не будил, чтобы вечером вид был здоровый и свежий, а вторую половину дня отмывали, красили, завивали, словом делали красавицу, которой и должна была предстать перед публикой. Жасмин выявила желание представить меня светскому обществу, взяв на себя переговоры по составлению наиболее выгодной партии. Но если мне понравится кто-то, договорились, что дам об этом знать.

Приехав в поместье, где должен состояться первый бал, в прихожей, где гости оставляли верхнюю одежду, еще раз взглянула в зеркало, отражающее в полный рост. На меня смотрела симпатичная девушка, с красивой улыбкой, обнажающей ровные белые зубы. С яркими выразительными синими глазами, длинной, открытой шеей, по которой спускалось несколько выбившихся золотых локонов из высокой прически. Платье подчеркивало синеву глаз, оно было двойным, двух оттенков, нежно-голубого и темно-синего цвета, подчеркивающее фигуру. Основным цветом был темно-синий, а спереди на юбке и лиф у платья был нежно-голубым, что придавало легкость и свежесть моему образу. Теперь ничто не напоминало во мне толстую дурнушку из таверны.

Впервые мою внешность разглядывало и оценивало так много народу, да не простого, а голубых кровей. Смутившись и покраснев выдала из себя лучезарную улыбку, дабы немного обнажить и показать белые зубки, присела в реверансе, как репетировала и поскорее отошла в сторону, дабы успокоить сердцебиение. Жасмин погладила по руке, сказав, что произвела фурор и сейчас начнут стекаться претенденты на первый танец, так что надо быть готовой открыть весенний бал уже в самом начале.

Не прошло и пяти минут, как в нашу сторону стали стекаться несколько кавалеров. Сегодня на балу присутствовали все холостые мужчины города….

– Могу рассчитывать на первый танец, леди Клаудия – услышала голос позади, – если не поспешу, то не успею вас перехватить в ближайшие полчаса. Обернувшись, встретилась взглядом с голубыми, ненавистными для меня глазами. Узнала его сразу, это был Мартин, собственный персоной, хотя он меня, кажется даже не вспомнил.

– Да, милейший, она сегодня немного смущается, – ответила за меня Жасмин, – прекрасно понимая, почему я побледнела, потеряв дар речи.

– Несомненно, первый танец будет за вами, ведь ты не против, дорогая, – обратилась ко мне тетушка, слегка подмигнув.

– Конечно… согласна, – ответила, пытаясь сохранить остатки самообладания, а не подхватить юбки и ринуться на выход, подальше от этого гада.

Ко мне подходили все новые претенденты на танец, тетушка Жасмин, представляла их, я улыбалась, как кукла, но информация куда-то ускользала, не давая сосредоточится на именах подходивших.

При первых аккордах вальса, на мою талию легла ненавистная рука. Мартин улыбался, как мартовский кот, глядя на меня, как на миску со сметаной. Вел на удивление хорошо, оставалось лишь расслабиться и парить по залу под звуки музыки. Выглядели красивой парой, не только внешне, но и совпадали цветом одежды. На нем был синий камзол с белой рубашкой, скорее всего предпочтение отдавал также этому цвету, хорошо гармонирующему с цветом голубых глаз.

– Как рад, что старый граф отыскал вас, представил обществу, и я смог познакомиться с вами. Такой красивой и изысканной девушки давно свет не встречал, – распевался соловьем мой обидчик, – повезло первому вам признаться и сделать предложение руки и сердца. Если бы вас встретил раньше, у меня бы не было конкурентов сегодня.

– А вот здесь вы ошибаетесь, мы с вами знакомы, только не были представлены друг другу, – загадочно улыбнулась я.

Брови Мартина взлетели вверх.

– Как мог пройти мимо такой прелестницы, не прощу себя за упущенный шанс, – было видно, как усиленно пытался меня вспомнить.

– Не только пройти, но и перешагнуть, съязвила я, – но за то, что спасли мою честь для будущего мужа ни смотря ни на что все же вам благодарна, – опустила глаза, вспомнив ситуацию из прошлого.

– Значит, я ваш спаситель, жаль не помню этого, но рад, что отвоевал вашу честь. Возможно, честь после свадьбы с удовольствием отдадите мне, надеюсь на ваш правильный выбор, – прошептал на ухо хриплым от возбуждения голосом, притянув в танце к себе вплотную.

– Ну это навряд ли, очень не хотелось бы вас испугать с похмелья утром после первой брачной ночи, – быстро поклонилась, победно улыбнулась и оставила Мартина с растерянным выражением лица.

С души словно камень свалился, удалось не только понравится ему как девушка, но еще и ответить отказом на предложение руки и сердца. А ведь, если бы он тогда так сильно меня не обидел, то сейчас до сих пор вытирала столы в таверне, не зная ни о своих корнях, ни о большом приданном, оставшемся мне ни только от отца, но и от матери. По-своему ему даже благодарна за это, но думать о нем, как о будущем муже было все-таки противно.

Одни танцы сменялись другими, кавалеры чередовались по кругу, столько комплиментов было сказано о моей внешности, что постепенно настроение становилось все веселее, а самолюбие отогревалось от старой обиды.

После быстрого и стремительного танца вышла в весенний сад, немного освежиться и восстановить дыхание. Было прохладно, так как ночи весной еще не прогрелись, хотя днем светило вовсю жаркое солнце. Чтобы не замерзнуть, решила прогуляться по тропинке вдоль дома, но не успела далеко уйти, услышав шаги за спиной.

– Куда же вы Клаудия убегаете? – знакомый голос заставил остановиться, – как вы смотрите на продолжение нашего тесного знакомства? Вас сегодня не узнать, но знакомый запах от пышной груди, когда вы на меня упали, запомнился надолго.

– Мне до сих пор стыдно и не ловко, что так получилось, – честно призналась я.

– Я так понимаю, что это назло мне вы сейчас расцвели и даже каким-то образом получили титул? – приблизился Мартин вплотную, дохнув перегаром. – Значит за это мне полагается награда, готов на жаркий и страстный поцелуй, иначе многие на балу узнают вашу старую историю и тот конфуз с Гастоном.

Грубо притянул за талию, пытаясь сорвать поцелуй с моих губ. Отбивалась, как могла, на что Мартин зло рассмеялся:

– Раньше не была такой прыткой или ласки Гастона были куда приятнее, жаль, что вмешался, сейчас было бы намного легче тебя уговорить разделить со мной ложе, – возбуждаясь выдал Мартин и принялся целовать в декольте, не размыкая рук на моей талии.

Пощечину дать не могла, так как его голова была между моих грудей, закричать по-прежнему было стыдно, не хотела привлекать к себе таким образом внимание. Как не кстати сейчас реализовывались фантазии молоденькой девушки, которая мечтала о такой вот романтической встречи с поцелуями и признанием в симпатии. Набралась смелости и попыталась вразумить горе-любовника.

– Мартин, прекратите и отпустите меня немедленно, я порядочная девушка и не позволю лишить меня чести, если не отпустите, то буду кричать, – сказала, как можно тверже, пытаясь отстраниться от него руками.

– А я смотрю, Мартин, ты времени не теряешь, пытаешься за счет богатой невесты поправить пошатнувшееся благосостояние? – издалека послышался голос, подходившего мужчины. – Если бы думали хоть немного о подданных, они бы не разбежались, как тараканы и не пытались устраивать бунт, сжигая посевы.

Мартин подняв голову, повернулся, наконец-то отпустив меня.

– А что Вас, милорд тогда привлекло на бал? Как я слышал, Вы тоже ищите претендентку, подходящую для руки и сердца, – попробовал съязвить герой не моего романа.

– Несомненно, я наслышан о Клаудии было любопытно увидеть своими глазами благородную девушку нелегкой судьбы, оказать ей свое почтение, – поклонился, – позвольте представиться – Антон, барон фон Фуггер и в наследстве девушки не нуждаюсь. Даже не стыжусь простого происхождения, мой предок состоял в гильдии ткачей и начал свой путь с продажи хлопка.

Обойдя Мартина, барон (хотя в 16 веке в Германии не было баронства, оно появилось позднее, с подачи Петра 1, который влиятельных господ стал называть баронами, потому что титул фрайхерр точно введет в ступор не только мой язык, но и мозг моих читателей), так вот барон, подойдя ко мне, предложил руку, уводя подальше от горе—рыцаря, пытавшегося соблазнить.

В темном саду не разглядела своего спасителя, но при свете люстры, заливающей просторную залу, удалось рассмотреть как следует молодого барона. Этот симпатичный мужчина на целую голову был выше, хотя с моим ростом 172 см низкой меня сложно назвать. Первое, что покоряло в нем – это добрые карие глаза, которые лучились радостью тогда, когда смотрел в мою сторону. Темные волосы сзади собраны в хвост, а полоска баков спускалась до середины щеки, в остальном же был гладко выбрит. Прямой нос и твердо очерченные губы говорили о силе духа и твердости характера. Он не покорял, в отличие от Мартина своей смазливостью, а притягивал симпатию людей открытостью и искренностью.

– Осталась ли возможность пригласить вас на новый танец? – спросил Антон, нежно беря за руку.

– С удовольствием потанцую со своим спасителем, – игриво улыбнулась и приняла предложение.

Снова звучал вальс, меня закружила волна беспечной радости и счастья. Рядом с этим мужчиной, почувствовала ощущение душевного тепла, что позволило расслабиться, забыв на время о людях, наблюдающих за нами. Время словно замерло, а пространство сузилось до нас двоих, кружащих беспечно по залу.

– Рядом с вами чувствую себя подростком, желающим влюбиться и поступать безрассудно. С вами легко, вы не притворяетесь, как многие здесь, – улыбнулся он, – не хотелось бы вас торопить, было бы не плохо узнать друг друга получше, чтобы сделать правильный выбор. Но боюсь промедлением упустить вас, вдруг вы примите приглашение от более расторопного конкурента. Я сейчас в замешательстве, как мне поступить? – спросил и заглянул в глаза с такой любовью, что, если бы он сейчас предложил руку и сердце, то не задумываясь ответила да.

– Ваша милость, вы мне приятны во всех отношениях и спешить не в моих интересах. Мечтаю найти мужчину, вызывающего серьезный интерес и уважение, – призналась я, – с удовольствием попробую разгадать вас, барон.

Вернувшись к леди Жасмин, присела рядом за столик и глубоко вздохнула, улыбаясь глазами.

– Девочка моя, вижу ты вся светишься, кто-то произвел на тебя неизгладимое впечатление? – не могло укрыться мое состояние от внимательных глаз тетушки, – кто же тот счастливчик?

– Вы правы, тетушка, сейчас во мне все поет, а причиной тому барон фон Фуггер, мы только что танцевали, – мечтательно произнесла, – что вы о нем скажете?

– О, он вам уже сделал предложение? Этот мужчина владелец серебряных рудников и банков, племянник и наследник знаменитого Якоба Фуггера, одного из самых богатых баронов во всей Европе. Милочка, да вы превзошли мои самые смелые ожидания, несомненно это самый лучший вариант, рада что вы понравились друг другу.

– Меня не прельщает его богатство, просто он лучший из всех мужчин, которых когда-либо встречала. Его душа красива и добра, сейчас я так счастлива и да, мы понравились друг другу, но заглядывать в будущее не хочу, пусть будет все так, как будет…