Текст книги "Ревность и ее отсутствие"

V

Время неумолимо бежало, приближался Новый год. Этот семейный праздник подруги отмечали каждая со своей семьей. Ксения намеревалась поехать с Ромашкой к родителям и теперь ломала голову, что же подарить им на праздник. Какие ни сложились бы у них отношения, а ближе отца с матерью у нее все равно никого не было.

Надя бегала по магазинам, закупая продукты для праздничного стола. Вадим, как всегда был занят в университете, тем более, приближалась зимняя сессия. Студенты бегали за ним, как привязанные, спеша ликвидировать «хвосты», дабы получить допуск к экзаменам. Поэтому все заботы к предстоящему празднику снова легли на ее сильные женские плечи. Муж пообещал только принести елку, которую Варюше не терпелось нарядить.

Кто проводил время беззаботно и радостно, так это Евгения. Ей не о чем было волноваться. Баулин не мог позволить своей любимой жене провести весь день на кухне, поэтому заранее заказал столик в ресторане. Праздник они намеревались провести вдвоем, а на последующих каникулах уже навещать родителей, родственников, друзей и знакомых, благо времени будет предостаточно.

Когда Женьке говорили, что ей повезло с мужем, она понимала, что ей завидуют. И завидуют не без оснований. Стас действительно был любящим, внимательным супругом. А главное, он вовсе не был мальчиком, который был обязан своей карьерой высокопоставленным родителям или их многочисленным связям. Путь Стаса к своей мечте был непрост и тернист, но он упорно шел к своей цели и, наконец, стал тем, кем хотел.

Стас загорелся идеей стать адвокатом в девятом классе. Когда его мать, участковый педиатр в детской поликлинике, воспитывавшая его одна, узнала о планах сына, схватилась за голову. Тогда эта подростковая мечта показалась женщине нереальной. Она знала, что профессия юриста весьма престижна, и поступить на бюджетное отделение без взяток или влиятельных людей было невозможно. Тем более, Стас в школе не был круглым отличником. Да, он неплохо учился, делая упор на историю и обществознание, но до медали ему было далеко. Значит, и льгот при поступлении не будет. Юрфак был одним из самых дорогих факультетов в вузе, и позволить себе учить сына на договорной основе Нина Захаровна не могла. Рассчитывать на помощь Стасикова отца тоже не приходилось – тот исчез из жизни жены и сына, когда мальчику исполнилось три года, и алиментов Нина от него не видела. Знакомых, которые могли ей посодействовать в этом вопросе, тоже не было, и мать принялась отговаривать Стаса от этой безумной идеи. Но мальчик был не намерен сворачивать с намеченного пути. Он заявил, что прекрасно понимает и сам, что поступить на бюджет шанса нет: все места давно раскуплены и распределены между детками чиновников, начальников или тех же самых юристов. Но есть еще и вечернее отделение, где тоже есть бюджетные места, а конкурс был несравненно меньше, прежде всего из-за того, что очно-заочная форма обучения не давала права на отсрочку от службы в армии.

– Но ведь тогда после совершеннолетия тебе сразу придет повестка! – ахнула мать.

– Ничего, – дрогнувшим голосом сказал Стас. – Отслужу два года, а потом восстановлюсь. Другого выхода я не вижу.

Перспектива стать солдатом срочной службы Стасу не нравилась, но Баулин считал, что юриспруденция – это его призвание и не собирался отказываться от своей мечты. Мать плакала и пыталась убедить его выбрать себе другую профессию (ей очень не хотелось, чтобы Стасик сразу после школы пошел в армию), но сын был непоколебим.

А вскоре выяснилось, что оказаться на краю света в кирзовых сапогах Станиславу не грозит. Прямо на уроке в школе Баулину внезапно стало плохо. У него закружилась голова, мальчика затошнило, и он едва не потерял сознание. Прибежавшей медсестре Стас кое-как объяснил, что уже давно чувствует боль в желудке, но матери ничего не говорил, хоть та и сама была медиком. Баулину срочно вызвали «скорую», которая увезла его в больницу. Там мальчику поставили диагноз: язва желудка. Станислав был госпитализирован и две недели пролежал в гастроэнтерологии. После выписки ему была рекомендована строжайшая диета, и было уже очевидно, что ни о какой службе в армии не может быть и речи.

Теперь встревоженная мать строго следила за тем, чтобы сын не хватал куски на бегу. По утрам она с энтузиазмом впихивала в сына ненавистную ему геркулесовую кашу, исключила из рациона острое, соленое, жареное… Но особо тяжело Стас переносил отсутствие колбасы, ее мать перестала покупать совсем, и мальчик мог отведать любимое лакомство только тайком от нее в гостях у какого-нибудь приятеля. Окончив школу, он осуществил свою мечту, поступив на вечернее отделение юридического факультета. Учеба давалась ему легко, вероятно, потому что вызывала у него интерес. Его не напрягали скучные лекции, не утомляло многочасовое просиживание в библиотеке. Многие его однокурсники поступили в университет, преследуя одну-единственную цель: получить диплом о высшем образовании. Стасу же было важно получить знания. Первую же сессию он сдал на «отлично». И преподаватели сразу же заметили этого худенького, симпатичного паренька, определенно испытывающего тягу к выбранной профессии. Мать не без оснований гордилась своим сыном. Теперь она вынуждена была признать, что его мечты, казавшиеся ей нереальными, были вполне достижимыми.

После первой сессии Стас начал подрабатывать, чтобы не висеть у матери камнем на шее. Сначала он устроился грузчиком в магазин бытовой техники. Конечно же, ему не сильно нравилось таскать на хребте холодильники и стиральные машинки, но график работы его вполне устраивал, он успевал учиться, и поэтому Стас пока довольствовался этим. Но таскать на себе тяжести было не самым неприятным. Больше всего в этой сфере деятельности напрягало его окружение, в которое он попал. Грузчики в своем большинстве были людьми необразованными, слова без мата не могли сказать, ко всему прочему, любили выпить. Студент часто становился у них объектом для насмешек, снискав себе прозвище «Юрист». Стас, стиснув зубы, терпел их насмешки и ухмылки, мысленно уговаривая себя, что это временно, и как только ему попадется что-то более приемлемое, он сразу же уйдет из магазина.

На ловца и зверь бежит – недаром есть такая поговорка, и Стас убедился в этом совершенно случайно. Как-то раз в разговоре со школьным приятелем он обмолвился, что устал работать бок о бок с алкашами и дебилами.

– Послушай, – сказал тот, – мой дядя – бизнесмен. Он как раз ищет водителя для того, чтобы возил его сына в школу. Деньги, правда, обещает платить невеликие, а человек ему нужен надежный. Но для студента работенка в самый раз. У тебя ведь есть права? – и, получив утвердительный ответ, добавил: – Я поговорю с ним, а потом позвоню тебе.

Так Станислав стал персональным водителем у восьмилетнего Богдана. «Шеф», как он называл бизнесмена, выделил ему из своего гаража серебристую «Дэу-нексию» далеко не первой молодости. Обязанности Баулина были крайне необременительными: с утра приезжать в загородный особняк бизнесмена за мальчиком, отвозить его в школу, а после окончания занятий привозить домой. Платил бизнесмен немного, но исходя из занятости, выходило, что он еще и переплачивал. Ведь при желании можно было найти еще какую-нибудь подработку, однако, Стас делать этого не хотел. Половину из той суммы, что он получал, Баулин отдавал матери на хозяйство, остальной половины ему вполне хватало на собственные нужды. Зато при стабильном заработке и удобном графике у него оставалось достаточно свободного времени, которое можно было посвятить учебе.

К пятому курсу стало очевидно, что у Станислава большое будущее. Он на «отлично» сдавал экзамены, блестяще выполнял курсовые работы, причем преподавателям было ясно, что парень не просто зазубривал нормативные акты и законы, он действительно был увлечен этой наукой. Такое рвение, что он проявлял к учебе, было редкостью даже среди студентов дневного отделения, среди «вечерников» оно отсутствовало и вовсе. Основная масса довольствовалась малым – сдать сессию хотя бы на «уды», да переползти без «хвостов» на следующий курс. На последнем курсе Стасу поступило предложение остаться на кафедре в качестве ассистента и поступить в аспирантуру. Однако преподавательская деятельность Стаса не интересовала, и он вежливо отказался, хотя еще совершенно не знал, как сложится его дальнейшая судьба после защиты диплома. Нет, он, конечно, не сидел, сложа руки, и уже сейчас бегал городу, подыскивая себе место. Но мальчику с улицы было непросто втиснуться в этот мир. Однако Баулин был из породы везунчиков. Его судьбой вдруг озаботилась его научный руководитель. Во время очередной консультации по поводу написания дипломной работы Елена Викторовна начала задавать вопросы, не имеющие отношения к теме. Бирюкова спрашивала о его планах на будущее. Стас подавленно молчал.

– А разве судья Баулин не твой отец? – спросила Елена Викторовна.

– Нет, просто однофамилец, – ответил Стас, подумав о том, что если у этого самого Баулина есть дети-студенты, то они наверняка учатся на дневном отделении, а не бегают на лекции по ночам.

– А кто твои родители? – неожиданно заинтересовалась Бирюкова.

Стас с неохотой рассказал о своей семье. Потрясенная Елена Викторовна лишь покачала головой:

– Тебе тяжело придется, если никто не может помочь. Кроме того, ты хочешь стать адвокатом, а для этого нужно сдавать квалификационный экзамен в комиссии адвокатской палаты, ты прекрасно это знаешь.

– Да, как и то, что еще требуется стаж по юридической специальности не менее двух лет.

– Зря ты отказался от аспирантуры. Ученая степень значительно упростила бы дело, ну да ладно. Слушай, ты замечательный ученик, мне бы хотелось тебе чем-нибудь помочь, – Бирюкова взволнованно вертела в руках авторучку. Баулин, естественно, не знал, что у Елены Викторовны имелся сын на шесть лет старше его, который с огромным трудом окончил этот же факультет, да и то лишь благодаря усилиям своей матери. Но и получив образование, мальчик так и не оправдал надежды Бирюковой. Тряхнув связями, она устроила своего отпрыска в юридическую контору, но сын упорно не желал трудиться. Через некоторое время его с треском выгнали с работы, и с тех пор «мальчик», возраст которого уже приближался к тридцати, сидел дома, даже не пытаясь трудоустроиться. Елена Викторовна вместе с мужем (кстати, тоже преподавателем, но другого вуза) только диву давались, как они, интеллигентные люди, работники образования, могли вырастить такого лоботряса и бездельника.

Этого же мальчика, у которого никто не стоял за спиной, на пути к достижению цели, безусловно, ждало много препятствий и трудностей. И Бирюковой почему-то очень захотелось помочь совершенно чужому человеку. Она была уверена, что за Баулина, в отличие от собственного сына, краснеть ей не придется. Поэтому Елена Викторовна без лишних сомнений позвонила своему старому приятелю, который был учредителем коллегии адвокатов, и попросила пристроить «хорошего мальчика хоть куда-нибудь».

Через несколько дней Станислав радостно отмечал свое трудоустройство в кругу друзей. Баулин стал помощником одного из адвокатов, то есть мальчиком на побегушках. Но это было неважно. Получив диплом с отличием, Стас проработал в коллегии еще полтора года, а потом, хоть и не без проблем, но все-таки сдал квалификационный экзамен. Ему был присвоен статус адвоката и выдано удостоверение. Баулин продолжал работать в конторе, но уже в ином качестве. Однако он был всего наемным работником, и доходы Стаса очень сильно отличались от тех, которые получали учредители коллегии. Да и дела ему доставались самые простенькие. Стас понимал, что тут он ничего не достигнет, надо было уходить из бюро в свободное плавание. В идеале Баулину хотелось бы иметь свой адвокатский кабинет, чтобы ни от кого не зависеть, но, к сожалению, такое дело требовало серьезных материальных вложений, а денег не было.

Но видимо, прав был Пауло Коэльо, когда писал, что если человек действительно чего-то захочет, то вся Вселенная будет способствовать тому, чтобы его желание сбылось. Вместе с Баулиным мечтам об уходе из коллегии предавался такой же наемный адвокат, Ступников Максим. Так же, как и Станислав, он был молод и амбициозен, и на почве неприязни к своему руководству проросли ростки ставшей в дальнейшем крепкой дружбы. Они уже начали подумывать, как им снять на пару офис для их совместного адвокатского образования, но не было бы счастья, да несчастье помогло: у Станислава скоропостижно скончалась бабушка, завещавшая своему единственному внуку небольшую однокомнатную квартирку на окраине города.

Спустя некоторое время после похорон, Баулин продал эту квартирку. Ступников, заручившись поддержкой родителей, добавил некую сумму, и приятели прибрели «однушку» в центре на первом этаже. Оформив все необходимые документы, ребята быстро переделали квартиру под офис, повесили вывеску «Адвокаты» и подали необходимые документы для регистрации бюро в адвокатскую палату. Спустя несколько недель, обзаведясь печатями и штампами, ребята засели в офисе в ожидании клиентов. Но те что-то не слишком торопились к новоиспеченным адвокатам. Некоторые же, увидев совсем еще юных специалистов, откровенно пугались доверять мальчишкам свои дела, и уходили, не успев изложить суть. Но постепенно, конечно же, клиенты стали потихоньку появляться. Кому требовалась юридическая консультация, кто нуждался в помощи в суде. В общем, дела, наконец, сдвинулись с мертвой точки.

Конечно, в жизни Баулина, как любого нормального мужчины, были женщины. Они периодически начали появляться в ней, начиная со второго курса университета, но надолго не задерживались. Ни одни отношения не продлились больше трех месяцев. Причины, по которым Станислав расставался со своими пассиями, были всегда разные. Иногда инициатива принадлежала ему, иногда – девушкам. Но Баулин не расстраивался. Заводить серьезные отношения было слишком рано, а мимолетную интрижку закрутить при желании не составляло труда. К тому же, у Стаса существовала острая проблема: ему некуда было привести свою девушку. Таскать подруг домой Баулину не хотелось, потому что тогда были бы неизбежны объяснения с матерью. А среди его девушек пока не было ни одной, которую он не постыдился бы показать Нине Захаровне. Поэтому он довольствовался тем, что занимался сексом на дачах у приятелей или в отсутствие родителей сам приходил в гости к очередной подруге. Когда вариантов не было совсем, для этой цели Стас использовал автомобиль бизнесмена, сына которого он возил в школу.

Таких проблем, конечно, у Баулина уже давно не было. Открыв бюро, он довольно-таки скоро отделился от матери, сняв себе небольшую квартирку недалеко от центра. Ему было удобно добираться по утрам на работу, и теперь молодой человек мог свободно встречался со своими подругами. Однако ни одной из них не предложил остаться на ночь – не хотел, чтобы у девушек возникали ненужные иллюзии. Вскоре Станислав стал подумывать о приобретении собственной квартиры. Мечтам, как уже говорилось, свойственно сбываться, и, приложив некоторые усилия, Баулин обзавелся просторной «двушкой» в новом районе. Но с девушками ему решительно не везло. После покупки жилья Станислав расстался с очередной подружкой, уличив ее в излишней заинтересованности материальной стороной их отношений. Получив на день рождения и на Новый год дорогие подарки, девица не стеснялась просить у него то новый мобильник, то деньги на дорогую сумочку… Станислав понимал, что ни одна девушка на свете не мечтает о браке с нищим дворником, всем хотелось бы как минимум жить обеспеченно. Но Алина слишком уж открыто интересовалась теми перспективами, которые были у него впереди. Причем сам Станислав, казалось, ее ни капли не интересовал. Разобравшись, что к чему, Баулин быстро прекратил их встречи.

Еще через полгода Стас приобрел «Фольксваген», чтобы, мотаясь по делам доверителей, не толкаться в общественном транспорте. А спустя некоторое время познакомился с Евгенией.

С Женькой все складывалось иначе, чем с прежними подружками. Чувствовалось, что ей приятно быть девушкой вполне обеспеченного человека и приятно получать из его рук подарки. Но, принимая их, она по-детски радовалась и почему-то краснела, что трогало Баулина до глубины души. В отличие от предыдущей ее пассии Федорова всегда интересовалась его текущими делами, не жаловалась на материальные трудности и не выпрашивала денег на новые сапоги. Девушка нравилась ему все больше и больше, и после Нового года Станислав предложил ей переехать к нему.

Правда, одно обстоятельство все же настораживало Баулина. Слишком уж бурно реагировала Федорова, если Стас где-нибудь на улице здоровался с другими особами женского пола. Вскинув брови, она вспыхивала и излишне громко интересовалась личностью женщины, едва та успевала отойти. Но в конце концов, такая ревность только доказывала, что Баулин ей небезразличен. Став госпожой Баулиной, Женька не успокоилась, а наоборот, удвоила бдительность. И горе было бы той, которая осмелилась бы покуситься на ее мужа.

Стас частенько заезжал за женой в клинику после рабочего дня. Ему не нравилось, когда Евгения выходила на улицу с хмурым лицом. На вопросы, что случилось, Женька только отмахивалась; «Ну ты же знаешь Аносова!». Да, доктора, под началом которого работала супруга, Станиславу довелось видеть. При том, что он был отличным специалистом, Владимир Николаевич обладал тяжелым характером, и Баулин во время своего визита в клинику лично мог убедиться, что трудиться с ним в паре было непросто. Поэтому спустя полгода после свадьбы Станислав предложил своей жене бросить работу и заниматься исключительно домом. Не сказать, чтобы это предложение привело жену в восторг, но она все-таки приняла его. Дела у Баулина медленно, но верно шли в гору, материальных трудностей пара не испытывала. Женька, справедливости ради, женой оказалась хорошей. Она вставала по утрам, чтобы накормить супруга завтраком, потом, проводив его на работу, с энтузиазмом наводила порядок в квартире. Молодая супруга внимательно следила, чтобы в шкафу у Стаса всегда были чистые отутюженные рубашки – словом, ее нельзя было назвать нерадивой хозяйкой, с легкостью прожигающей свою жизнь. Конечно, как и любая домохозяйка, Евгения смотрела сериалы (ну а что еще прикажете делать дождливыми серыми днями, когда все подруги на работе), иногда почитывала книги. Если сюжет фильма или книги производил на нее большое впечатление, то вечером за ужином Женька делилась увиденным или прочитанным с мужем. Слушая ее рассказы с кислым выражением лица, Баулин не перебивал жену. Как любого нормального мужика, его не трогала эта слезливая муть, от которой приходила в восторг Евгения. Но он терпел это щебетание, пропуская половину мимо ушей, ведь Стас понимал, что жене скучно целыми днями одной. Иногда, чтобы Женька совсем не захандрила, он устраивал ей «выходы в свет» – так они называли совместные ужины в каком-нибудь ресторане. Если та желала встретиться с подругами, Станислав тоже никогда не препятствовал этому, тем более, что не так уж и часто Женька наведывалась к ним. Иногда ему тоже приходилось бывать в компании этих подруг, если отмечался какой-нибудь праздник, и ничего против них Баулин не имел. Ну и, конечно, как только у Стаса появлялась возможность, он обязательно выбирался с Женькой к морю.

Благосостояние адвоката постепенно росло, и прошлом году Баулин на третью годовщину свадьбы подарил супруге автомобиль. Впервые за то время, что она не работала, у Женьки появилось серьезное занятие: она начала бегать на занятия в автошколу. Кое-как освоив премудрости вождения, Баулина превратилась в ту самую блондинку за рулем, анекдоты о которой не рассказывает только ленивый.

Казалось, о такой супруге, как Евгения, можно было только мечтать. И красивая, и сексуальная, и хозяйка хорошая, и заботливая, и разговор, в случае чего поддержит… Иногда могла, правда, ляпнуть что-нибудь не то, но в этом не было ничего страшного. Слишком умные девушки Стаса тоже всегда пугали. Разговаривать весь вечер о каком-нибудь конфуцианстве или даосизме было тоже немыслимо (у Баулина случилось знакомство во времена учебы в университете с одной дамочкой, рассуждающей о китайских учениях – чуть не чокнулся с ней, сбежал после первого свидания). Поэтому вполне допустимо, если благоверная перепутает Мао Цзэдуна и Дэн Сяопина. Можно было потерпеть ее жужжание по поводу раскиданных носков или ворчание из-за того, что муж, как ей казалось, слишком мало уделяет жене внимания. Но вот чего Баулин на дух не переносил – это Женькины припадки ревности. С годами ревновать супруга она стала только сильней, находя ничтожные поводы для этого. Куда ни шло еще, если Женька устраивала ему сцены дома или срывалась на мужа по телефону, но несколько раз она закатывала настоящие истерики на праздниках, не особо заботясь, что подумают о ней люди. Такие инциденты очень не нравились Стасу. Он пробовал разговаривать на эту тему, убеждал, что незачем выставлять и себя, и мужа в дурном свете. Заканчивались эти разговоры все одинаково: Евгения, обливаясь слезами, уверяла его, что постарается держать себя в руках, но потом срывалась опять.

Едва Женька оставила работу в клинике, она сразу заговорила с мужем о рождении ребенка. Но Стас, как и многие молодые мужчины, для которых была важна карьера, убедил ее подождать. И Женька смиренно ждала, когда муж попросит ее родить наследника. Спустя три года после женитьбы Стас все-таки заговорил о маленьком. Во-первых, многое из задуманного он осуществил, во-вторых, возраст уже был подходящий, ну а в-третьих, Стас очень надеялся, что заботы о крошечном человечке вытеснят из головы его супруги дурацкие мысли о неверности мужа. Женька очень обрадовалась такому решению Баулина, ведь она хотела этого уже давно, и супруги с энтузиазмом принялись за дело. Но забеременеть у Евгении почему-то не получалось, хотя доктор при осмотре не нашел у нее никаких патологий. Баулина сначала пала духом, но потом на одном женском форуме прочитала, что зачать ребенка у некоторых пар получается после поездок на море. Она поделилась этой информацией со Стасом, и тот согласился, что им не помешало бы отдохнуть.

Перед восьмым марта на работе у него выдалось неожиданное затишье, и Стас, воспользовавшись моментом, забежал в «Континент» к Наде и приобрел путевку на двоих в Доминиканскую республику. Они провели незабываемую неделю в райском местечке Пунта-Кана, но Женька и там умудрялась цепляться к мужу, потому что, по ее мнению, он постоянно заглядывался на молоденьких туристок. Никакие заверения, что ему и даром не нужны другие девушки, на жену не действовали. Стасу порядком надоели эти придирки. Вместо того, чтобы умиротворенно наслаждаться теплым морем и ласковым солнцем, он опять был вынужден усмирять вспыльчивый нрав мадам Баулиной. Нервы у него были тоже не железные, поэтому за два дня до отлета в Москву супруги крупно поссорились.