Текст книги "«Рай» во тьме"

Глава 3

Утром у бабы Маши собрались соседки, которые бурно обсуждали происшествие. Даша лежала в соседней комнате и слушала их разговоры.

– Что с девчонкой-то будет? – сидя на табурете и качая головой, спрашивала Екатерина.

Ей было лет сорок. Она жила напротив и часто видела, как Жанна приводила в дом мужчин.

Когда Жанна заходила к ней попросить хлеба или соли, Екатерина заводила разговор о Даше, что девочке не следует видеть то, что творится в их доме. Но Жанна всегда отмахивалась и отвечала, что дочка ее понимает и не обращает внимания на то, что не нужно.

– У нас все хорошо, – говорила, бывало, Жанна. – И не лезьте мне в душу.

Соседка жалела Дашу и часто звала ее на обед.

– В детский дом, наверное, отдадут, – встревожено ответила ей Клава.

– Да, что вы говорите? – возмутилась баба Маша. – У нее же бабушка есть. Нужно ей сообщить о смерти дочери. Девчонка-то, вон какая умница.

– А как узнать, где она живет? Мы же не знаем ничего, – беспокоилась Екатерина.

– Узнаем. Дашу спросим. Может, она знает. Хотя, когда умерла Сергеевна, Галка будто бы не захотела их забрать в город, – сочувственно говорила Клава.

Из комнаты вышла Даша. Они все повернулись в ее сторону.

– Здравствуйте, – тихо сказала девочка.

– Здравствуй, детка, – дружно ответили соседки.

– Дашенька, давай молочка налью. Поешь немного, – засуетилась баба Маша.

– А я вот тут блинчики принесла, – выкладывая на тарелку из целлофанового пакета блины, сказала Клава.

Клава была не намного младше бабы Маши, но ее бабушкой никто не называл. Бойкая, она всегда умело решала в деревне все проблемы, которые следовало было решать председателю. С ней всегда советовались и прислушивались к ее мнению. Даша села за стол. Перед ней поставили кружку с молоком и теплые блины. Баба Маша пододвинула к ней варенье.

– Бери ложечку и намазывай на блинчики. Так вкуснее будет, – ласково, вытирая слезу, говорила она.

Даша ела, а три женщины смотрели на нее.

– Дашенька, а ты знаешь, где твоя бабушка живет? – спросила Екатерина.

– В Краснодаре, – чуть слышно ответила девочка.

– Адрес можешь сказать?

– У мамы где-то записан. Я не спрашивала.

– А ты найдешь?

– Блокнот был в шкафчике. Мама раньше ей письма писала. Только она не отвечала нам.

– Ну, как бы там ни было, мы должны ей сообщить о случившемся, – вмешалась Клава.

– Клава, дом-то опечатали, – забеспокоилась Екатерина.

– Сейчас пойду к участковому, и все решим.

Она встала со стула и решительно направилась к двери.

– Я скоро приду, – твердо сказала Клава, – все узнаю. Ведь нужно похороны организовывать. А кому, как ни нам, это нужно будет делать. Давайте, бабоньки, шевелите мозгами, и пока я буду ходить, распределите обязанности.

Она вышла на улицу, калитка скрипнула и Клава исчезла.

– Командирша, – чуть слышно сказала ей вслед баба Маша.

– Тетя Мария, а ведь она права. Действительно нужно думать, как организовать похороны, – мрачно вздохнув, произнесла Екатерина.

Даша ела и слушала, что говорили женщины о похоронах ее матери. Она не плакала. Все, что происходило вокруг, было каким-то непонятным. Даша помнила, как умерла бабушка Зина. Она часто ее вспоминала. Без нее стало скучно и все изменилось у них с матерью. Сейчас девочка понимала, что ее мама тоже умерла и она осталась одна. Ее кормили, окружили заботой, вниманием, но с кем она будет жить, не знала. Свою бабушку Галю она видела один раз, когда хоронили бабушку Зину. Дома была ее фотография, но на ней она была молодой и держала на руках еще совсем маленькую Жанну. Мама рассказывала Даше о ней, но всегда с обидой говорила: «Бабушка твоя совсем нас забыла. Не нужны мы ей. Но ничего, доченька, мы и сами проживем. Ты вырастешь и будешь у меня артисткой». В те минуты Даша слушала мать и верила ей. Училась девочка хорошо, участвовала во всех выставках художественного творчества. Талант к рисованию у нее проявился с пяти лет, и она часами могла заниматься любимым делом. Бывало, Жанна закроет ее в комнате, даст карандаши, альбом для рисования и Даша, не подавая признаков жизни, проводила одна целый день. Но всегда спокойная, Даша могла дать отпор любому мальчишке, если кто-то пытался ее обидеть. Зная ее характер, они редко задирались и предпочитали не связываться с ней.

Не прошло и часа, как запыхавшись вошла в дом Клава.

– Так, я все решила. Сейчас приедет участковый и пустит нас в Дашин дом.

– Вот и хорошо. Найдем адрес, сообщим Галине о смерти дочери, – успокаиваясь, говорила баба Маша.

– Там и одежду подберем для Жанны, – предложила Екатерина.

– Вижу, что зря не сидели и все продумали, – похвалила их Клава.

Через десять минут приехал участковый, и все, превозмогая волнение, отправились в дом, где вчера убили Жанну. Все здесь напоминало о произошедшем. Клава прошла в комнату и заглянула в шкаф. Вещей было мало. Она сняла с вешалки платье, которое ей больше приглянулось.

– Как вы думаете, это платье подойдет? – спросила она у женщин.

– Да, – ответила Екатерина.

– Вот его и оденем на Жанну.

– Дашенька, в каком шкафчике ты видела блокнот? – спросила баба Маша.

Даша подошла к шкафу, где хранилась посуда и вытащила оттуда блокнот. В нем лежали две фотографии Жанны, которые выпали на пол. Девочка подняла их и вложила обратно.

– Здесь должно быть все записано, – подала она блокнот Клаве.

Клава стала листать.

– Вот нашла. Написано «мама», город Краснодар, адрес и телефон.

– Все правильно, – подтвердила баба Маша.

– Пойду позвоню, – заторопилась Клава.

Участковый молча наблюдал за тем, как женщины решают проблемы, связанные с похоронами.

– А девчонка-то с кем сейчас? – неожиданно спросил он.

– Будет у меня пока. А там Галка приедет и решит. Она же все-таки бабушка ее, – сказала баба Маша.

– Хорошо. Смотрите за ней, – приказал участковый, – дом опечатывать не буду. Ключ оставлю вам. Вдруг что-то понадобится. Да и гроб нужно сюда везти.

Женщины переглянулись. Баба Маша взяла ключ. Все вышли из дома.

Глава 4

Жанну не хоронили. Ждали Галину Сергеевну. Она прилетела через два дня после сообщения о смерти дочери. Все было организовано и подготовлено к похоронам. Деньги выделил сельсовет, а также Клава собрала часть средств от жителей деревни. Высокомерная Галина Сергеевна не проронила ни одной слезинки. Она была в черном платке и темных очках. Черное платье подчеркивало ее великолепную фигуру, а черные туфли придавали элегантность. Высокая, стройная она выглядела моложе своих лет. Войдя в дом, Галина села возле гроба рядом с Дашей. Женщины поглядывали на нее с осуждением. Когда настало время выносить гроб, она встала, взяла Дашу за руку и пошла за мужчинами, которые, подняв гроб на плечи, медленно понесли ее дочь в последний путь по знакомой улице.

На кладбище никто не убивался. Деревенские женщины молча смахивали слезы и поглядывали на Галину Сергеевну и Дашу, у которой по щекам катились слезы. Галина Сергеевна не успокаивала ее, а только держала за руку.

Церемония похорон прошла быстро. Вернувшись в дом, все сели за накрытый стол, чтобы помянуть Жанну. Галина Сергеевна подошла к бабе Маше:

– Скажите, сколько я должна за похороны? – по-деловому произнесла она, как будто говорила о какой-то сделке.

Баба Маша удивленно посмотрела на нее и сказала:

– Вы ничего не должны.

– Как же так? Кто-то же понес убытки? – возмутилась Галина Сергеевна.

– Люди. Вся деревня. – Развела руками баба Маша. Галина Сергеевна посмотрела на всех и ничего не сказав, прошла к столу. Мужчины помянули, выпили по стопке, потом – по другой и стали громко разговаривать. Женщины шептались и посматривали на Галину Сергеевну. Она встала, взяла Дашу за руку и вывела ее на улицу.

– Даша, – обратилась она к ней, – ты поедешь со мной. Дом мы продадим. А, собственно, кому он нужен. – Посмотрев на убогое строение, произнесла Галина. – Заколотим и все. У меня нет времени заниматься этими делами. Завтра ты соберешь свои вещи и мы уедем первым же автобусом. Потом – в аэропорт. Билеты я уже взяла.

Даша стояла растерянная. Она понимала, что это единственный родной человек, который у нее остался.

– Я сегодня начну собираться. – Глядя в глаза Галине Сергеевне, сказала Даша.

– Вот и хорошо. Ты уже не маленькая и все сделаешь сама. Скорее бы отсюда уехать. Я ни дня не могу здесь находиться. Воспоминания самые отвратительные. Сейчас пойду в школу и заберу твои документы, если конечно, кого-нибудь там застану.

– В школе по утрам бывает директор, – подсказала Даша.

– Понятно. Значит, сейчас идти бесполезно. Деревня есть деревня. Хорошо, дождусь утра.

– Бабушка, а игрушки я могу взять?

– Какая я тебе бабушка? – возмутилась она ледяным голосом. – Не зови меня так никогда. Я для тебя – Галина Сергеевна. Поняла?

– Да.

– Никаких лишних вещей брать не будем. Я не собираюсь таскаться со всяким барахлом.

– У меня игрушек мало. Есть одна любимая. Медвежонок. Мне мама подарила.

– Ладно. Посмотрим.

Она взяла Дашу за руку и повела в дом. Люди стали расходиться. Они подходили к Галине и, выражая соболезнование, прощались. Баба Маша и Екатерина остались.

– Галя, мы тебе поможем убрать здесь все, – предложила Екатерина.

– Посидите еще, – сказала Галина Сергеевна, обрадовавшись, что ей не придется одной убирать со стола.

Женщины стали мыть посуду. Когда все было убрано, они попрощались.

– Спасибо вам за помощь, – провожая их, сказала Галина.

– Когда уезжаете? – поинтересовалась баба Маша.

– Завтра.

– Так скоро? – удивилась она.

– Мне нужно домой. Там у меня дети, муж, – сухо ответила Галя.

– Спокойной ночи. Может, завтра свидимся, – так же сухо сказала баба Маша.

Галина закрыла дверь на крючок. Даша сидела на стуле, смотрела на нее и молчала.

– Давай ложиться спать. У вас хоть есть чистое белье?

– Не знаю, – ответила Даша.

– Боже мой, я должна спать в этой грязи! – воскликнула Галина.

Она открыла шкаф, вытащила простыню и брезгливо посмотрела на нее.

– Ладно, буду отмываться дома.

Постелив ее, Галина улеглась на диван, укрывшись другой простыней. В комнате было душно, остался специфический запах после похорон.

– Чего сидишь, иди ложись.

Даша послушно встала и пошла к своей кровати, не понимая, почему ее бабушка так с ней не приветлива. Ласки и внимания девочка давно не видела и не ожидала «Ведь бабушки обычно ласковые со своими внуками, – думала Даша. – Почему она не любила мою маму, это же ее дочь? Вот баба Маша, она такая добрая, хоть я же не ее внучка». Часто чужие люди жалели ее и ей это было приятно. Девочка видела, как бабушки относятся к своим внукам, и ожидала такого же отношения к себе.

Галина всю ночь проворочалась и не могла уснуть. «Как они тут жили? – нервничала она. – Жанка спилась, дочку нагуляла, и что мне теперь с ней делать? В детский дом отдать – осудят. Вот еще горе на мою голову свалилось. Своих двое, а тут еще третью на шею вешать. Что скажет Илья? Он так любит покой. Как Ванечка отреагирует? А Верочка?»

Она уснула под утро. Проснулась и сразу разбудила Дашу.

– Вставай, – сказала она, – будем собираться. Я вижу, у тебя ничего приличного из вещей нет. Как я с тобой поеду, ума не приложу.

– У меня есть красивое платье, – сказала Даша и побежала в комнату искать свое праздничное платье, которое Жанна купила ей в прошлом году.

Даша долго перебирала вещи, но платье не нашла и очень расстроилась.

– Мама, наверное, продала его, – грустно сказала она.

– Мама твоя все за бутылку могла продать. Одевай то, что есть.

Даша натянула брюки и футболку красного цвета.

– Господи, на кого ты похожа! Заплети косу. Перекусим и вперед.

Галина налила чай. Поставила перед Дашей печенье. Нашла в своей сумочке пакетик растворимого кофе, высыпала себе в чашку и залила кипятком. После завтрака они вышли из дома. Галина закрыла на замок все двери, окна прикрыла ставнями, калитку завязала веревкой. Они подошли к дому бабы Маши, которая сидела на скамейке и как будто ждала их.

– Доброе утро, – сказала Галина.

– Вы уже уезжаете? – растерянно, не ответив на приветствие, спросила баба Маша.

– Да, решили больше не задерживаться.

– Счастливой вам дороги. Да хранит вас Господь.

– Спасибо. Я хотела Вас попросить приглядеть за домом. Может, заколотить его нужно было, но у меня нет времени этим заниматься. Хотя этот дом мне не нужен. Оставлю Вам свой телефон. Если будут какие-нибудь проблемы по дому, звоните.

– Хорошо, я присмотрю. Скажу нашему плотнику, чтобы заколотил ставни и дверь.

Баба Маша с жалостью посмотрела на Дашу.

– Дашенька, будь счастлива. Не забывай свою деревню. Может, когда-нибудь приедешь сюда.

– Я обязательно приеду, – ответила Даша, подошла к бабе Маше и поцеловала ее. Та так растрогалась, что слезы покатились градом.

– Езжай, детка, с Богом. Будь счастлива.

Галина отвернулась. Взяла Дашу за руку, и они пошли в сторону школы. Баба Маша долго смотрела им вслед, вытирая глаза носовым платком. Затем она перекрестила их и пошла в дом.

Галина с Дашей забрали Дашины документы и сев в первый проходивший мимо деревни автобус, уехали в город.

Глава 5

В Краснодаре их встречал Илья, муж Галины. Он обнял и поцеловал ее.

– Я уже заждался тебя, Галчонок, – радостно сказал он, взяв у нее сумку из рук.

Даша внимательно посмотрела на него, и Илья сразу отметил, что Даша очень красивая девочка. Ее коса, лежавшая на худенькой спинке, длинные ресницы, красивые глаза – все не осталось без его внимания. «Ведь это такая редкость, – думал он, – такая худенькая, не сравнить с моей Верой, пышечкой».

– Будем знакомы, Даша, – протянул он руку, – я дядя Илья.

– А Вы уже знаете, как меня зовут? – улыбнулась Даша и протянула ему руку.

Они подошли к машине. Даше показалось, что это сказочная карета. И действительно BМW серебристого цвета была настолько велика, что маленькой девочке могло многое привидеться. Она села на заднее сиденье и стала разглядывать ее, гладя рукой велюровую обивку. Илья наблюдал за ней в зеркало.

– Нравится? – спросил он. Даша кивнула головой.

– У меня мишка такой.

– Какой мишка?

– Мне мама подарила мягкую игрушку. Он такой же мягкий.

Илья засмеялся.

– Галчонок, смотри, какое сравнение у Даши.

– Илья, у меня болит голова от всех этих проблем.

– Да, я забыл тебя спросить, как прошли похороны?

– Обыкновенно. Дома все расскажу.

Галина замолчала. Они подъехали к двухэтажному дому, который утопал в зелени и был огорожен забором, выложенным из кирпича. Она вышла первой и открыла дверцу Даше.

– Выходи, – совсем не по-доброму сказала Галина. Даша вышла из машины и остановилась. Перед ней предстал настоящий дворец, по ее соображениям. Из дома выбежали дети и стали обнимать мать.

– Деточки мои, как я соскучилась, – обнимая и целуя их, говорила мать.

К Даше подошел Илья.

– Даша, что ты стоишь? Пошли в дом.

Даша медленно пошла за ним, разглядывая все вокруг. Высокие южные деревья окутывали тенью всю территорию, на которой зеленел подстриженный газон. Детскую площадку украшали разрисованные качели и беседка. Дорожки были заасфальтированы, и вдоль них росли цветы. Ее голова не успевала поворачиваться то вправо, то влево, чтобы зрительно представить всю картину этого великолепия. За ними шли дети и Галина. Они смотрели вслед Даше с любопытством.

– Мама, она будет жить у нас? – спросил Ваня.

– Да. Пока будет у нас.

Все вошли в дом. Даша, умеющая оценивать красоту и привыкшая замечать любую маленькую букашку, как завороженная остановилась посередине зала. Она осматривалась, поворачиваясь вокруг, и чувствовала себя принцессой, которая попала во дворец.

Дети поднялись на второй этаж, не обращая на нее внимания. Они с шумом хлопали дверьми и смеялись. Ване исполнилось двенадцать лет, а Вере, так же как Даше, десять. Несмотря на одинаковый возраст, они не проявили к Даше никакого интереса. Что им сказала строгая бабушка, Даша не знала.

Ее голос вернул девочку из сказочных представлений в действительность:

– Даша, что ты стала как вкопанная. Пошли в ванную. Галина повела ее, держа в руках детский халат.

– Вот ванна, шампунь, пена, полотенце. Я надеюсь, ты сможешь сама помыться?

– Да.

– Налей пену и открой воду. Вот так, – включая воду, она показала, как нужно все сделать, и вышла.

Даша смотрела на белоснежный кафель и зеркала.

«Как красиво, – подумала она, я никогда такого не видела». Она разделась и легла в ванну. От напора воды пена стала подниматься. Даша трогала ее и нюхала.

– Как вкусно пахнет, – произнесла она и лизнула языком пену.

– Фу, – вытирая рукой лицо, поморщилась.

Даша представляла себя лежащей на облаках и так размечталась, что не заметила, как вошла Галина:

– Что-то долго ты моешься. Еще и голову не мыла?

– Я сейчас, – растерялась Даша.

Галина задержалась, разглядывая голую девочку. «Красивая девчонка, – отметила она. – Тем хуже. Будет, как ее мать. Та, не успев опериться, забеременела, и эта такая же будет. Боже, и за что ты меня наказываешь?»

Даша вымыла голову, ополоснулась под душем и стала вытираться полотенцем.

– Вот тебе новые трусики, – сказала Галина.

– Хорошо, – стесняясь, проговорила девочка. Галина вышла. Даша накинула халат и направилась за ней.

– В этой комнате ты будешь жить, – подвела ее Галина к открытой двери на первом этаже.

Оставив Дашу одну, она поднялась на второй этаж.

Даша вошла в небольшую комнатку, где стояли диван, стол и шкаф для белья. Возле стенки разместилась гладильная доска. Почти под потолком находилось маленькое оконце, через которое проникало очень мало дневного света. Даша села на диван, дотронулась рукой до мягкой подушки, поджала под себя ноги и стала рассматривать зеленоватого оттенка обои. Сняв с головы полотенце, Даша стала вытирать им волосы. Потом достала из сумочки расческу и начала бережно расчесывать их. Она мечтала, что у нее будет свой уголок с играми и книжками, карандашами и красками, где можно уединиться и заниматься рисованием. Ей хотелось иметь мольберт, делать уроки за большим столом и спать на мягком диване. Даша не знала тогда, что комната эта предназначалась для сушки и глажения белья. Рядом была комната горничной, которая приходила утром и уходила, не оставаясь ночевать. Ее мечты прервал стук в дверь.

– Даша, пошли обедать, – позвал мужской голос.

Илья приоткрыл дверь и махнул ей рукой. Даша сразу встала, связала ленточкой еще не высохшие волосы и пошла за ним. Ступая по мягкому ковру босыми ногами, она прошла через просторный зал и, повернув за угол, вошла в столовую, в которой стоял большой стол, накрытый скатертью. На нем стояли тарелки и супница. Даша подумала: «Здесь человек двадцать могут уместиться. А сколько еды сюда можно поставить?!»

Ваня и Вера с шумом и смехом спустились по винтовой лестнице. Они забежали в столовую и уселись на стулья.

– Дети, не нужно так шуметь. Вы уже не маленькие, – сказала Галина.

– Даша садись, – показал на стул Илья, замечая, что Галина не очень приветлива с ней.

Даша тихо села и посмотрела на Ваню и Веру.

– Дети, познакомьтесь, это Даша, наша родственница. Она будет у нас жить, – наконец представил Дашу детям Илья.

– А долго она будет жить? – спросила Вера.

– Вера, не тактично с твоей стороны задавать такие вопросы. Ты должна быть гостеприимной, – сделал замечание отец.

Галина разлила суп. Все приступили к еде.

– Илья, – обратилась жена к мужу, – а ты надолго отпустил Клавдию? А то мы останемся голодными.

– Сегодня выходной. Она отпросилась на один день. Все приготовила и уехала по личным делам.

– Хорошо.

Она села за стол и следила за тем, как дети едят.

– Ваня, ты опять неправильно сидишь за столом. Где твои локти? – сделала Галина замечание сыну.

Даша посмотрела на свои локти и не могла понять, где же они должны находиться, если не на столе. Когда она увидела, что Ваня убрал локти, поступила так же. Галина посмотрела на нее, но ничего не сказала. После обеда она произнесла:

– Даша, вымой посуду.

Даша покорно стала мыть посуду, а Ваня и Вера побежали на улицу играть. Когда на кухне никого не осталось, она выглянула в окно и увидела, как они качаются на качелях. «Вот здорово, я тоже так хочу», – подумала Даша. Сложив посуду в шкафчик, она вытерла руки и хотела бежать следом за детьми. Навстречу ей вышла Галина.

– Сейчас же иди в комнату.

– Я хочу погулять, – сказала Даша и грустно посмотрела на нее.

– Нечего тебе с ними гулять. Научишь дурным играм или еще чему. Ты же видишь, они совершенно другого воспитания. А дети быстро перенимают плохие привычки.

Даша грустно посмотрела на нее и надула губы.

– А можно, когда они уйдут, я покачаюсь на качелях? – тихо спросила она.

– Тебе что, заняться больше нечем?

– Нечем.

– Я найду тебе дело. Если мать твоя не занималась твоим воспитанием, то я попробую хоть чему-нибудь тебя научить.

– Но… сейчас каникулы, – возразила Даша.

– Ты что, решила не подчиняться? Слушай и запоминай. Я не собираюсь здесь тебя долго держать. Мне общение с тобой совершенно не нужно. Не хочу также, чтобы ты общалась с моими детьми. Запомни это. Сейчас иди в комнату и не выходи, пока я тебя не позову. Ты поняла?

– Да, – ответила девочка, и опустив голову, пошла в комнату, которую ей предоставили.

«Какая ведьма, – думала Даша, – как я буду здесь жить, если меня хотят держать взаперти? Мамочка, зачем ты умерла? Лучше бы я с тобой жила». Даше стало так грустно, что она уткнулась в подушку и заплакала.

Галина поднялась на второй этаж. Вошла в кабинет мужа. Он сидел за столом и разбирал какие-то документы.

– Илья, – обратилась она к нему, – мне нужно с тобой поговорить.

– О чем, дорогая?

– Что будем делать с Дашей?

– А что с ней делать? Пусть живет.

– Нет, дорогой, я не хочу.

– А куда же мы ее денем? – не понимал Илья. – Девочка, вроде, хорошая.

– Как она может быть хорошей, если мы не знаем ее наследственность. Моя дочь пила, неизвестно от кого родила ее. Вся в отца. Что может получиться от такого зачатия? Неужели, ты не понимаешь? Мы потом греха не оберемся с ней. Да и зачем нам проблемы при твоей должности. Опозорит когда-нибудь.

– Галочка, делай что хочешь. Но мне ее жаль.

– А о наших детях ты подумал? Наберутся от нее дурных привычек. Ее же некому было воспитывать. Господи, да что же мне делать?

– Успокойся, не нервничай. Нужно что-нибудь придумать, – спокойно проговорил Илья.

– Думала, что никогда меня больше не сведет судьба с дочерью. Я, когда последний раз была там, на похоронах, помнишь, так знаешь, что она мне сказала: «Мама, я видеть тебя не могу за то, что ты меня бросила. Уезжай и не приезжай сюда никогда». Но ведь если бы я не приехала на ее похороны, что бы люди подумали. Они и так на меня смотрели, как на что-то непонятное. Тогда сестра сама предложила ее оставить. Я без определенного места жительства была. Зина жила одна. Ей в радость была Жанка. Отец вообще неизвестно куда уехал. Что мне оставалось делать? Вот я и подумала, что ей там лучше будет. Потом встретила тебя, и у меня началась новая жизнь. Сестра не хотела мне отдавать Жанку. Привыкла, говорила, к ней. Да ты все помнишь, что было тогда.

– Бедненькая моя, не переживай. Это деревня.

– А, знаешь, давай ее устроим в интернат, – неожиданно предложила Галина, – за деньги все можно устроить.

– Это идея. Закончатся каникулы и она уедет.

– Все, решено. Займусь этим вопросом на этой же неделе, – успокоившись, решительно сказала Галина.

Она подошла к Илье, обняла его и поцеловала, почувствовав поддержку мужа.

– Какой ты у меня хороший, – сказала она.

– Просто я тебя очень люблю, – ответил он.

Когда Илья встретил Галину, влюбился с первого взгляда. Уже зрелый мужчина, он никак не мог жениться. Женщины, которые его окружали, хотели выйти за него замуж, но он видел в них только корысть, потому что он был богат. Случайная встреча с Галиной, поставила точку на его холостяцкой жизни. Она ему показалась такой несчастной, а главное – никогда не спрашивала о том, сколько он зарабатывает. Все время говорила ему о любви, рассказывала, что ей не повезло в жизни. Илья и сам не заметил, как случилось, что он уже не мог прожить и дня без Галины. После роскошной свадьбы Галина постепенно стала командовать Ильей – зная все его слабости, она умело пользовалась этим.

– Посмотрю, что там дети делают.

Она вышла из кабинета и спустилась по лестнице. Подошла к комнате Даши, прислушалась. Через неплотно закрытую деверь были слышны всхлипывания. Постояла минуту и вышла на улицу. Галина не любила свою дочь и тем более не питала никаких чувств к внучке.

Когда Даша успокоилась, она подняла голову и посмотрела на окно, которое было слишком высоко. Чтобы выглянуть в него, нужно встать на высокий стул. Девочка вздохнула, взяла свою сумочку, вытащила из нее тетрадку, карандаш и стала рисовать. Галина получилась у нее настоящей Бабой Ягой, дети – чертиками. Посмотрев на свои рисунки, она улыбнулась и осталась довольна тем, что хоть так смогла выразить свое отношение к ним.