Текст книги "«Сыны Рахили». Еврейские депутаты в Российской империи. 1772–1825"

Ольга Юрьевна Минкина
«Сыны Рахили»: Еврейские депутаты в Российской империи. 1772–1825

ВВЕДЕНИЕ

Примерно на рубеже 1820–1830-х гг. молодой еврейский поэт Авром-Бер Готлобер написал басню «Депутаты». Сюжет басни довольно прост: лев, царь зверей, отправляется в путешествие по своим владениям, чтобы убедиться, насколько ему повинуются его подданные. Звери в лесу переполошились, предстоящий визит льва воспринимается как стихийное бедствие. Представлять подданных перед львом должен осел, возводящий свое происхождение к тому ослу, на котором ездил сам праотец Авраам, и к известной Валаамовой ослице. Осел этот был главой звериного кагала, ученым талмудистом и знатоком «святого языка». Осел призвал к себе на помощь остальных членов звериного кагала: быка, лошадь, медведя, волка и собаку. Все это увидел лисенок, «умный мальчик». С трудом сдерживая смех, он обратился к собранию:

Вы что, с ума сошли? Хороших же вы выбрали депутатов! Взгляните хоть на этого осла – он уже повесил нос, а уши у него свисают чуть ли не до земли. А этот конь? На нем уже сбруя и седло, чтобы начальство ездило на нем верхом. Как они все предстанут перед львом? Никто из них не знает, как надо говорить с царем. Вам нужен достойный депутат, который знает, как рассудить, который умеет, где надо, схитрить, и к тому же хорош собой и во всех отношениях приятная особа. Откройте глаза и посмотрите, кто стоит рядом с вами!

Не успели звери сообразить, что означает эта речь, как вдали показался козел с белой как снег бородой. И стоит себе, как кошерный[1]1
  Устойчивое выражение в идише, приблизительно переводится как «и стоит себе весь такой».


[Закрыть]. Все глаза обратились к нему: «Вот этот годится нам в депутаты!» Звери подхватили козла и отправились в путь.

Увидев их, лев сразу понял по их ужимкам, что это депутаты. Конь от страха начал чихать, осел прочищал нос, бык выпучил глаза, медведь расправил плечи и вытянул лапы, волк и собака поджали хвосты и всем своим видом показывали, что уже собираются уходить. Только козел гордо стоял впереди, покачивая то правым, то левым рогом, и важно поглаживал бороду. Он пытался что-то сказать, но что – лев так и не понял. Лев обратился к остальным депутатам, поднялся невообразимый шум. Лев отвернулся и велел вытолкать всех прочь[2]2
  Gotlober A.-B. Die deputatn // Zeytshrift. Minsk, 1931. T. V. S. 44–46.


[Закрыть].

Насмешка над депутатами – официальными представителями еврейского населения перед властью – оставалась, однако, уделом немногочисленных просветителей (маскилим). Для многих современников и потомков фигура депутата была окружена героическим ореолом. В документах, исходивших из среды еврейской общинной элиты, депутаты уподоблялись библейским героям – Иосифу Прекрасному, царю Саулу и Мордехаю. Эти три персонажа были соединены в еврейской традиции происхождением от праматери Рахили. «Сыны Рахили – испытания их одинаковы и величие их одинаково»[3]3
  Мидраш Эстер Рабба. 6:7


[Закрыть] – гласит комментарий к Книге Есфири[4]4
  Здесь и далее автор ориентируется на существующую практику цитирования: либо ивритское название «Мегилат Эстер», либо «Книга Есфири». В то же время имя библейского персонажа дается как Эстер (не Эсфирь или Есфирь), поскольку именно под этим именем она фигурирует в еврейской традиции.


[Закрыть].

Представителям российской правящей бюрократии депутаты казались то источником потенциальной опасности – руководителями «еврейского заговора», то удобным инструментом управления еврейским населением, способным по приказу властей изменить религиозные законы, определявшие жизнь евреев в городах и местечках Западного края.

Изображение еврейской депутации в трудах историков также зачастую определялось скорее идеологическими конструктами, нежели анализом источников.

Одной из первых работ, в которой затрагивался сюжет о еврейских депутатах, была написанная на древнееврейском языке ученым и общественным деятелем Ш.И. Фином книга «Kiria nää’māna»[5]5
  «Kiria nää’māna» на древнееврейском языке означает «Верный город». Название книги было связано с традиционной еврейской характеристикой Вильно как «Литовского Иерусалима» (или «Северного Иерусалима»). «Верный город», эпитет, применявшийся в еврейских литургических текстах по отношению к Иерусалиму, должен был вызвать у еврейского читателя соответствующие ассоциации.


[Закрыть], представляющая собою очерк истории еврейской общины Вильно. Согласно Фину, главным препятствием деятельности депутатов оказались культурные различия между депутатами и их аристократическим окружением в Петербурге. По мнению Фина, если бы депутаты имели европейское образование, они сумели бы воспользоваться императорской милостью на благо современников и потомков[6]6
  Fienn Š.I. Kiria nää’mâna. Vilno, 1860. S. 35–36.


[Закрыть]. Последнее заключение было связано с распространенным в тот период среди образованных евреев убеждением, что все трудности, испытанные евреями при интеграции в европейское общество, объяснялись легко устранимыми культурными различиями между евреями и их окружением.

Развитие еврейской историографии на русском языке в 1870-е гг. было связано, в числе прочего, с попытками еврейской интеллигенции повлиять на российское общественное мнение. Влияние «государственной» школы российской историографии, юридическое образование первых исследователей еврейской истории, характер доступных материалов привели к тому, что предметом изучения стала в первую очередь история российского законодательства о евреях. Один из ведущих представителей данного направления, юрист и публицист И.Г. Оршанский, затронул вопрос о депутатах в работе «К истории “Положения о евреях” 1804 г.» Согласно Оршанскому, депутаты «не дерзнули просить коренных улучшений в быту евреев», поскольку прекрасно осознавали утопичность такого рода требований[7]7
  Оршанский И.Г. К истории «Положения о евреях» 1804 г. // Русское законодательство о евреях. Очерки и исследования И.Г. Оршанского. СПб., 1877. С. 275–277, 302–308.


[Закрыть].

Иной характер имело обращение к истории еврейских депутаций членов Комиссии по устройству быта евреев. В подготовленной для нее справке «Краткое обозрение правительственных мер по еврейскому вопросу в России» негативная оценка деятельности депутатов 1802–1804 гг. опиралась на «Записки» Г.Р. Державина. Инициатива избрания депутатов приписывалась в справке «кагалам», стремившимся с помощью подкупа, а также мер более экзотических, таких как наложение проклятий на членов комитета, приостановить разработку еврейской реформы[8]8
  Краткое обозрение правительственных мер по еврейскому вопросу в России // Материалы Комиссии по устройству быта евреев (по империи). СПб., 1879. С. 5


[Закрыть].

Отрицательное отношение к еврейскому представительству, ярко выраженное в данной справке, прослеживается и в практических действиях комиссии. В 1872 г. была отвергнута инициатива еврейского купечества Виленской, Ковенской и Гродненской губерний, предлагавшего, со ссылкой на участие еврейских депутатов в деятельности виленской комиссии по устройству быта евреев в 1869 г., привлечь еврейских депутатов к работе «правительственных учреждений, рассматривающих еврейский вопрос»[9]9
  Прошение виленских, ковенских и гродненских купцов генерал-губернатору А.Л. Потапову. – РГИА. Ф. 821. Оп. 9. Д. 91. Л. 3.


[Закрыть]. Определенную роль в провале этой инициативы сыграло мнение министра внутренних дел А.Е. Тимашева, отметившего на полях представленного ему прошения еврейских купцов: «Это и в самом деле жидовский парламент!»[10]10
  Там же (помета на полях).


[Закрыть]

В ходе работы Высшей комиссии для пересмотра действующих о евреях в империи законов (1883–1888 гг.) членом комиссии Н.Н. Голицыным было подготовлено обширное исследование российского законодательства о евреях. Политика Екатерины II и Александра I по отношению к евреям была охарактеризована Голицыным как излишне либеральная. В этом контексте рассматривалась деятельность якобы поощрявшихся при этих царствованиях еврейских депутатов. «Происки» поверенных, воспользовавшихся благоприятным моментом и неосведомленностью администрации в еврейских делах, согласно трактовке Голицына, якобы определили исключительно благоприятный для евреев характер указа о правах евреев 1786 г.[11]11
  Голицын Н.Н. История русского законодательства о евреях. СПб., 1886. Т. 1. С. 113–133.


[Закрыть]

К депутатам 1802–1804 гг., вызванным Первым еврейским комитетом «в качестве сведущих людей»[12]12
  Термин «сведущие люди» имел особое значение в современном автору политическом словаре. О проектах привлечения «сведущих людей» к решению ряда вопросов в начале 1880-х гг. см.: Зайончковский П.А. Кризис самодержавия на рубеже 1870–1880-х гг. М., 1964. С. 337–338, 430–451, 478, 472–478.


[Закрыть], прилагаются более пространные и более резкие характеристики, нежели к членам депутации 1785–1786 гг. Впервые в литературе появляется противопоставление европейски образованных петербургских евреев, имевших определенное влияние на ход работы комитета, и еврейских депутатов, прибывших из западных губерний[13]13
  Голицын Н.Н. История русского законодательства. С. 460, 931.


[Закрыть].

Голицын указывал на крайнюю скудость источников о деятельности депутации 1802–1804 гг., однако счел нужным дать негативную характеристику депутатам, имевшим связи в среде петербургской бюрократии. То, что «Положение о евреях» 1804 г. оказалось в конечном счете направлено «против эксплуататорской деятельности евреев», отнюдь не свидетельствует, согласно Голицыну, о малой степени влияния еврейских депутатов на ход работы комитета[14]14
  Там же. С. 425.


[Закрыть].

Деятельность депутатов при Главной квартире российской армии в 1812–1813 гг. удостаивается особенно резких характеристик. Депутаты, претендовавшие на то, чтобы стать «деятельными лицами вблизи государя», и «самозванно» именовавшие себя еврейскими депутатами, постоянно выступали «по делам, даже вовсе до них не относящимся» и «позволяли себе» возбуждать в еврейской среде необоснованные надежды на улучшение положения евреев[15]15
  Там же. С. 589–590.


[Закрыть].

Столь же тенденциозной, но куда менее богатой источниками была написанная в 1880-е гг. М. Ф. Шугуровым и опубликованная в 1894 г. в «Русском архиве» краткая история еврейского народа в России с X в. по 1812 г.[16]16
  Шугуров М.Ф. История евреев в России // Русский архив. 1894. № 1. С. 55–93. № 2. С. 129–182. № 3. С. 289–350. № 4. С. 465–501. № 5. С. 44–102.


[Закрыть] Еврейские депутаты при Первом еврейском комитете 1802–1804 гг. представлены в этой работе как посредники, использовавшие собранные кагалами средства для подкупа членов комитета, и в особенности М.М. Сперанского[17]17
  Там же. № 3. С. 336. № 4. С. 473–475.


[Закрыть]. Сперанский (и на этот раз подкупленный «злокозненными» евреями) якобы оказывал влияние и на работу Третьего еврейского комитета[18]18
  Там же. № 5. С. 86–89.


[Закрыть].

Новый поворот в историографии темы представляли собою работы Ю.И. Гессена. В 1900 г. вышла первая работа Гессена, посвященная истории еврейских депутаций. В центре внимания Гессена тем не менее оказались не депутаты из губерний черты оседлости, а якобы приглашенные членами комитета независимые консультанты. Последние, по не подтверждающейся источниками догадке Гессена, полностью подчинили себе провинциальных депутатов[19]19
  Гессен Ю.И. Сто лет назад. Из эпохи духовного пробуждения русских евреев // Будущность. 1900. № 12. С. 241.


[Закрыть]. Заслуживает отдельного упоминания метафорический язык работы: «В тине народной массы закопошились живые существа»[20]20
  Там же.


[Закрыть]. Это были депутаты. Деятельность еврейского подрядчика Н.Х. Ноткина по подаче проектов и прошений уподобляется «неумолчной волне, выбрасывающей с глубокого дна на берег моря груды песку и камней»[21]21
  Там же. С. 240.


[Закрыть].

При том, что язык, использовавшийся историками того времени в целом, был намного более литературным и публицистичным, нежели в последующие эпохи, работы русско-еврейских историков выделялись и на этом фоне. Исследования по истории российского еврейства пестрели такими выражениями, как «мистический гипноз хасидизма»[22]22
  Дубнов С.М. Новейшая история еврейского народа. М.; Иерусалим, 2002. Т. 1. С. 307.


[Закрыть], «ядовитое растение злобного навета»[23]23
  Стоклицкая-Терешкович В.В. Евреи в России при Петре Великом и его ближайших преемниках // Вестник Еврейского университета в Москве. 1994. № 1. С. 196.


[Закрыть], «язва доносительства, которая скоро выдвинула на сцену еще одну уродливую личность»[24]24
  Дубнов С.М. Новейшая история еврейского народа. С. 276.


[Закрыть], «кагал, эта темная пещера, полная диких ужасов»[25]25
  Гессен Ю.И. Евреи в России. С. 134.


[Закрыть], «червь зависти точил еврейского депутата»[26]26
  Гессен Ю.И. История еврейского народа в России. С. 181.


[Закрыть] и т. п. Использование такого языка, обусловленное литературной модой эпохи, включало исторические сюжеты в современный авторам контекст, а эмоциональное восприятие прошлого, с одной стороны, делало его актуальным, а с другой – значительно затрудняло его объективный анализ. Текст исторического исследования строился, таким образом, по законам литературного произведения, в котором каждый историк выделял своих «героев» и «злодеев» в соответствии со своими идеологическими и личными предпочтениями.

Статья «Из прошлого. Депутаты еврейского народа», опубликованная Гессеном тремя годами позже, содержала первую попытку классификации различных форм еврейского представительства: поверенные, депутаты на губернском и имперском уровнях. Возникновение института депутатов Гессен объяснял ослаблением власти кагала, к концу XVIII в. якобы утратившего свои представительские функции. При реконструкции последовательности еврейских депутаций Гессен следовал ошибочной интерпретации И.Г. Оршанского и Н.Н. Голицына, дополнив ее своими предположениями. Согласно версии, которой Гессен придерживался в 1903 г., одни и те же лица начали свою карьеру в качестве депутатов при Первом еврейском комитете и продолжали функционировать в этом качестве при последующих еврейских комитетах, а затем при Министерстве духовных дел и народного просвещения[27]27
  Гессен Ю.И. Из прошлого. Депутаты еврейского народа // Восход. 1903. № 17. С. 36–40.


[Закрыть].

Следующим исследователем истории еврейских депутаций был С. Пэн, публицист и общественный деятель из Одессы. В начале 1900-х гг. он служил в «еврейском столе» Одесской городской управы[28]28
  Дубнов С.М. Книга жизни. Материалы для истории моего времени. Воспоминания и размышления. М.; Иерусалим, 2004. С. 250.


[Закрыть] и имел возможность ознакомиться с архивом этого учреждения. Результатом его изысканий стала статья «Депутация еврейского народа. К истории евреев в России в эпоху Александра I». Описывая динамику деятельности депутации, Пэн оказался в зависимости от своих источников. Поскольку бóльшая часть документов относилась к 1817 г., Пэн связывал с этим периодом «пик» активности и влияния депутации, якобы переживавшей упадок после своей реорганизации в 1818 г.[29]29
  Пэн С. «Депутация еврейского народа». К истории евреев в России в эпоху Александра I // Книжки «Восхода». 1905. № 3. С. 71.


[Закрыть] В работе Пэна присутствовала и определенная ностальгия по прошлому, когда евреи «обладали еще могучей организацией, которая, что бы о ней ни говорили, «в минуту жизни трудную» всегда выступала в защиту евреев с усердием и умением, которому могли бы только завидовать современные дезорганизованные еврейские общины»[30]30
  Там же. № 1. С. 69.


[Закрыть].

Одновременно продолжалась разработка темы еврейских депутаций Гессеном. Упоминавшиеся выше статьи «Сто лет назад» и «Депутаты еврейского народа» вошли в сборник работ Гессена, вышедший в 1906 г. под названием «Евреи в России. Очерки общественной, правовой и экономической жизни русских евреев». Открывалась книга очерком «История Положения 1804 г.», представляющим собой новую версию работы «Сто лет назад». Изменения по сравнению с предыдущей редакцией были связаны не только с обнаружением новых документов: они отражали и изменения в позиции автора. Появилось встречавшееся ранее у Н.Н. Голицына идеологическое противопоставление двух групп еврейских представителей при Первом еврейском комитете: депутатов от губерний и лиц, лично приглашенных членами комитета. Последние, сторонники просвещения и реформ, по мнению Гессена, могли свободно высказывать свои мнения, тогда как губернские депутаты зависели от делегировавших их кагалов и были вынуждены выступить против любых нововведений. Причины такой оценки деятельности депутатов коренились, видимо, в некритическом использовании источников[31]31
  Гессен Ю.И. Евреи в России. Очерки общественной, правовой и экономической жизни русских евреев. СПб., 1906. С. 133–139.


[Закрыть]. Что же касается депутатов, лично приглашенных членами комитета, то предпринятое Гессеном гипотетическое восстановление личного состава этой группы[32]32
  Там же. С. 87.


[Закрыть] представляется, по меньшей мере, спорным[33]33
  Подробнее об этом см. вторую главу настоящего исследования.


[Закрыть]. Документ, использованный Гессеном, свидетельствует лишь о том, что члены комитета, с разрешения императора, могли приглашать дополнительных депутатов, но не дает никаких указаний на их персональный состав. Реконструкция Гессена, как будет показано ниже, прочно утвердилась в позднейшей историографии. Наиболее серьезным следствием бытования данного историографического мифа является конструирование на основе гипотетического состава этой группы депутатов ее «политической программы». На интерпретацию еврейских депутаций Гессеном в сборнике 1906 г. повлияла и его активная политическая деятельность в тот период[34]34
  С 1905 по 1907 г. Ю.И. Гессен был секретарем Центрального бюро, а затем Центрального комитета «Союза для достижения полноправия еврейского народа в России», одновременно с книгой готовил записку «О жизни евреев в России» в Государственную думу. Подробнее об этом см.: Гессен В.Ю. Историк Юлий Гессен и его близкие. СПб., 2004. С. 77–85.


[Закрыть]. Последующее разочарование Гессена в «еврейской политике»[35]35
  В начале 1907 г. Гессен оставил политическую деятельность из-за разногласий с остальными членами так называемой Еврейской национальной группы, лоббировавшей еврейские интересы в Думе (см.: Гессен Ю.И. Письмо в редакцию // Рассвет. 1907. № 2. С. 22).


[Закрыть], безусловно, отразилось в его дальнейших исследованиях, в том числе и о еврейских депутатах.

Обращение к сюжету о еврейских депутациях в творчестве С.М. Дубнова[36]36
  См. новейшую монографию о С.М. Дубнове: Кельнер В.Е. Миссионер истории. Жизнь и труды Семена Марковича Дубнова. СПб., 2008.


[Закрыть], одного из самых выдающихся еврейских историков, не носило специального характера. Поскольку целью Дубнова было создание «всемирной истории еврейского народа», эпизоды с еврейскими депутатами органично включались им в общий нарратив без детальной разработки. Не имевший доступа в государственные архивы Дубнов черпал сведения о депутациях из работ Гессена. Однако он подвергал эти сведения определенному переосмыслению в рамках созданной им концепции еврейской истории. Особую роль в этой концепции играли различные институты еврейского самоуправления, в том числе кагал, способствовавший сохранению национальной самобытности евреев. Поскольку Дубнов являлся не только историком, но и политическим деятелем, одним из основателей упоминавшегося выше «Союза для достижения полноправия еврейского народа в России», основателем и автором политической программы «Фолкспартей» (Еврейской народной партии), то вопрос о еврейских депутациях представлялся ему политически актуальным. Дубнов считал, что сам факт выдвижения евреями представительских инициатив свидетельствует о том, «что даже в ту эпоху, в темной хасидской среде Волыни и Подолии, не совсем заглохло сознание совершавшегося политического и социального кризиса»[37]37
  Дубнов С. М. Судьбы евреев в России в эпоху западной «первой эмансипации». 1789–1815 гг. // Еврейская старина. 1912. № 1. С. 11–12.


[Закрыть]. Дубнов, в отличие от Гессена, не акцентировал возможные противоречия между петербургским еврейством и прибывшими из губерний черты оседлости депутатами[38]38
  Там же. С. 19–20.


[Закрыть]. Наиболее важным для Дубнова в истории Первого еврейского комитета было то, что все предложения еврейских представителей были в итоге проигнорированы комитетом, разработавшим комплекс ограничительных, жестоких и недальновидных мер по отношению к евреям. Ни либерализм отдельных «просвещенных» бюрократов, наподобие М.М. Сперанского, ни вызывающие иронию Дубнова усилия первых российских маскилов, ни тем более действия еврейских депутатов не могли, по мнению Дубнова, изменить неизменно негативное отношение российского правительства к евреям.

Высокой оценки удостаивается у Дубнова депутация 1812–1825 гг., это «прекрасное по идее, но искаженное в действительности учреждение», которое при благоприятных обстоятельствах смогло бы «смягчить режим произвола и тягостной опеки, все более внедрявшихся в России»[39]39
  Дубнов С.М. Евреи в России в эпоху европейской реакции. 1815–1848 // Еврейская старина. 1912. № 3. С. 276.


[Закрыть]. Вину за скромные результаты деятельности депутации и ее окончательное упразднение Дубнов всецело возлагал на российскую администрацию, недовольную «непрестанными ходатайствами и вмешательством в ее планы»[40]40
  Там же.


[Закрыть].

Проблемами создания всеобъемлющей истории российского еврейства был озабочен и Гессен. В 1914 г. он выпустил первую редакцию своей «Истории евреев в России». Весьма примечательны рассуждения Гессена о том, насколько депутаты, выступавшие от имени еврейского народа, выражали желания и потребности представляемых. По мнению Гессена, депутаты стремились в первую очередь к укреплению власти кагалов, пошатнувшейся якобы из-за того, что приписанные к купечеству и мещанству евреи перешли под юрисдикцию органов сословного самоуправления.

В последующих двух редакциях «Истории еврейского народа в России», изданных в 1916 и 1925 гг., Гессен хоть и привлек некоторые новые источники, однако сохранил изложенную выше трактовку событий, связанных с еврейскими депутациями. Преемственность по отношению к редакции 1914 г. подчеркивается и буквальным воспроизведением некоторых абзацев, в особенности аналитического характера. Основной нарратив о депутациях был сформирован в начале XX в. и оказал огромное влияние на последующую историографию.

Мы можем выделить два основных историографических мифа, восходящих, соответственно, к концепциям Ю.И. Гессена и С.М. Дубнова: о противостоянии «ортодоксов» из черты оседлости и «просвещенных» петербургских депутатов и о бессилии депутатов перед властью.

Для С.М. Дубнова противопоставление еврейских «просветителей» «ортодоксам» было не столь важно, сколь реконструкция череды несправедливых гонений, которым подвергались евреи на протяжении веков. В этом контексте история еврейских депутатов, бессильных перед недобрыми намерениями правительства, выглядела очередным эпизодом вечного спора «русского волка» с «еврейским ягненком»[41]41
  Кельнер В.Е. Миссионер истории. С. 362 (цитируется статья С.М. Дубнова «Рабство в революции» (1905 г.)).


[Закрыть]. В то время как политическая позиция С.М. Дубнова четко артикулирована в его публицистических и научных работах, позиция Гессена представляется менее ясной. Очевидно, что, в противоположность Дубнову, Гессен являлся скорее сторонником ассимиляции. В противовес концепции Дубнова, отстаивавшего ключевую роль кагала в консолидации еврейства и сохранении евреев как «духовной нации», Гессен приписывал кагалу реакционную роль противника всякого прогресса. Кагалу в конструкции Гессена противостоят «маскилим». Характер исторического повествования первых русско-еврейских историков определялся не только произвольными идеологическими конструктами, но и языком описания.

Развитие еврейской историографии в Советском Союзе было насильственно прервано в 1930-е гг. Новый центр по изучению русско-еврейской истории образовался в США. Исследователи были в основном эмигрантами из Восточной Европы[42]42
  Подробнее об американской историографии российского еврейства см.: Клиер Дж. «Откуда мы и куда идем»: изучение дореволюционной истории российского еврейства в Соединенных Штатах в XX в. // История и культура восточноевропейского еврейства: новые источники, новые подходы. Материалы международной научной конференции. Москва, 8–10 декабря 2003 г. / Ред. Будницкий О.В, Бурмистров К.Ю., Каменский А.Б., Мочалова В.В. М., 2004. C. 40–65. Статья является первой критической работой по данному направлению американской историографии.


[Закрыть]. Классики «американской» школы Л. Гринберг, И. Левитац, С. Барон при изложении истории депутаций фактически ограничивались кратким пересказом трудов своих предшественников, в основном Ю.И. Гессена[43]43
  Levitats I. The Jewish Community in Russia. 1772–1844. New York, 1943. P. 91–104; Greenberg L. The Jews in Russia. The Struggle for Emancipation. New Haven, 1944. Vol. 1. P. 25, 43; Baron S. The Russian Jews under Tsars and Soviets. New York; London, 1976. P. 275, 279.


[Закрыть].

Так же мало внимания было уделено еврейским депутациям в первом издании книги английского историка, профессора Университетского колледжа в Лондоне Дж. Клиера, о происхождении «еврейского вопроса» в Российской империи[44]44
  Klier J.D. Russia Gathers Her Jews: The Origins of «Jewish Question» in Russia. DeKalb, 1986. P. 56, 83, 167.


[Закрыть]. Этот недостаток был отчасти восполнен в переработанном и дополненном издании на русском языке, которое будет охарактеризовано несколько ниже.

Значительным событием в истории изучения «еврейской политики» считается монография Э. Ледерхендлера «Путь к современной еврейской политике. Политическая традиция и политическая реконструкция еврейской общины в царской России»[45]45
  Lederhendler E. The Road to Modern Jewish Politics. Political Traditition and Political Reconstruction in the Jewish Community of Tsarist Russia. New York – Oxford, 1989. Ссылки на монографию Ледерхендлера присутствуют почти во всех работах, в какой-то мере затрагивающих вопросы «еврейской политики» (Барталь И. Еврейский национализм: выдумка или аксиома? // Вестник Еврейского университета. 2001. № 5. С. 57; Гонт Д. Еврейская автономия в начале Нового времени: Польско-Литовское государство и Османская империя // История и культура восточноевропейского еврейства. C. 225; Клиер Дж. «Откуда мы и куда идем». С. 49; Wodziсski M. Hasidism, Shtadlanut and Jewish Politics in Nineteenth-Century Poland: The Case of Isaak of Warka // The Jewish Quarterly Review. 2005. Vol. 2. P. 292).


[Закрыть]. Как и в некоторых других исследованиях, посвященных «модернизации» российского еврейства, предшествующему периоду в соответствии с телеологической схемой отводится роль «предшественника», «предвестника» модернизационных изменений, чем как бы «зачеркивается» его своеобразие.

Сюжет о депутациях рассматривается Ледерхендлером в контексте «кризиса еврейской политики в Восточной Европе», по мнению автора, охватывающем период с 60-х гг. XVIII в. по 80-е гг. XIX в. Первым симптомом кризиса Ледерхендлер считает дезинтеграцию и распад еврейства на отдельные общины[46]46
  Lederhendler E. The Road to Modern Jewish Politics. P. 36–37.


[Закрыть]. Однако сопротивление в еврейском обществе и в Средние века, и в раннее Новое время встречали как раз попытки насильственного объединения под властью надобщинной организации или концентрация власти в руках одного или нескольких лиц[47]47
  Так, назначение королем «генеральных экзакторов» из числа евреев для сбора налогов, утверждения раввинов и суда над евреями в первой половине XVI в. вызвало недовольство последних, добившихся в 1551 г. отмены этой должности (Шорр М. Внутренняя организация евреев в Польше // Восход. 1900. № 9. С. 160); учреждение королем должности главного представителя евреев («syndyk generalny Zydowski», в латинских документах: «syndicus causarum judaicarum») в середине XVII в. также воспринималось евреями как репрессивная мера (Weinryb B.D. The Jews of Poland. A Social and Economic History of the Jewish Community in Poland from 1100 to 1800. Philadelphia, 1972. P. 149; Baron S.W. A Social and Religious History of the Jews. Vol. XVI: Poland-Lithuania, 1500–1650. New York, 1976, P. 95). Надобщинные объединения-ваады в Польше и Литве выполняли прежде всего фискальные функции и были необходимы прежде всего правительству, для централизации управления евреями.


[Закрыть]. Еврейское общество с раннего Средневековья состояло из отдельных общин. По мнению же Ледерхендлера, в 1764–1844 гг., то есть с момента отмены надобщинных органов-ваадов в Речи Посполитой до отмены кагала в Российской империи, у польского и российского еврейства не было достаточно устойчивой базы для коллективного представительства, поскольку не было выполнявших эти функции органов[48]48
  Lederhendler E. The Road to Modern Jewish Politics. P. 47.


[Закрыть]. Еще одним немаловажным недостатком является то, что сюжет о еврейском представительстве в Российской империи излагается, начиная с третьего раздела Польши, и таким образом игнорируется вся история еврейского представительства на «новоприсоединенных землях» с 1772 по 1796 г. Отметим, что проанализированный выше раздел «Проблема еврейского представительства до 1825 г.» занимает в монографии Ледерхендлера всего пять страниц[49]49
  Ibid. P. 52–57.


[Закрыть]: объем, явно недостаточный для рассмотрения такого важного для заявленной темы сюжета.

Возрождение историографии еврейства на постсоветском пространстве началось в конце 1980-х – начале 1990-х гг., когда политические изменения сделали возможным возникновение профессиональной среды исследователей иудаики, однако сюжет о еврейских депутациях по-прежнему остается в числе недостаточно разработанных. Ранняя история еврейского представительства в Российской империи затрагивается в работах белорусского историка Е.К. Анищенко, который ввел в научный оборот ранее неизвестный историкам комплекс источников. Отдельно следует остановиться на оценке Анищенко изучаемых процессов и на используемой им стилистике, отражающей отношение автора к описываемым событиям и особым образом структурирующей его изложение. Так, содержание прошений депутатов, по мнению Анищенко, «с головой выдает кагальный раввинат, озабоченный неприкосновенностью карательной власти кагалов в отношении своих врагов и недовольных (хасидов)» и свидетельствует о том, что сами «ходатаи ратовали за сохранение кагалов и прежней обособленности евреев»[50]50
  Анищенко Е.К. Черта оседлости. Минск, 1995. С. 88.


[Закрыть]. Преемственность Анищенко по отношению к Гессену подчеркивается и соответствующей сноской, сопровождающей процитированное утверждение.

Нельзя обойти вниманием также переработанный и дополненный вариант книги Дж. Клиера о возникновении «еврейского вопроса» в Российской империи, вышедший на русском языке в 2000 г. Поскольку основным предметом исследования Клиера является формирование политики российских властей по отношению к евреям, то вопрос о еврейских депутациях являлся для него не столь важным. Источниковая база, в том числе и по еврейским депутациям, была дополнена по сравнению с предыдущей редакцией. Клиер критиковал Гессена и Анищенко за их оценку деятельности кагала в терминах классовой борьбы и утверждал, что кагал не только не препятствовал интеграции евреев в сословные структуры, а, напротив, содействовал этому и в целом «стоял на службе… всего сообщества», а не «узкого круга олигархов»[51]51
  Клиер Дж. Д. Россия собирает своих евреев. Происхождение еврейского вопроса в России: 1772–1825. М.; Иерусалим, 2000. С. 117–118.


[Закрыть]. При этом он следовал за своими предшественниками в изложении событий и, следовательно, воспроизводил их ошибки. Очевидно, что, когда Клиер использовал собственные архивные находки, это вело к новому повороту в изучаемой теме, когда же он следовал за своими предшественниками, то оказывался «в плену» их интерпретаций.

Возвращаясь к новейшей русско-еврейской историографии, нельзя не отметить основанное на хранящихся в РГАДА материалах государственных учреждений биографическое исследование сотрудника этого архива Д.З. Фельдмана о Ц. Файбишовиче, который в 1785 и 1790 гг. выступал в качестве поверенного белорусских евреев. Фельдман склонен рассматривать как синонимы все термины, которыми обозначаются в источниках еврейские представители: «штадланы», «поверенные», «депутаты»[52]52
  Фельдман Д.З. Первые российские штадланы: витебский купец Цалка Файбишович // Архив еврейской истории. М., 2004. Т. 1. С. 75–76.


[Закрыть]. Таким образом, важная проблема дифференциации типов еврейского представительства не затрагивается в данной работе. Предварительным итогом работ Фельдмана по истории евреев в России стала монография, являющаяся, по сути, сборником очерков по различным сюжетам еврейской истории XVIII–XIX вв. История еврейских депутаций затрагивается в данном труде лишь эпизодически[53]53
  Фельдман Д.З. Страницы истории евреев в России XVIII–XIX вв. М., 2005. С. 90–91, 110–111, 172–176, 190–193.


[Закрыть].

«Гранд-нарратив» русско-еврейской истории, реконструкция основных событий, их последовательности, выстраивание определенной «иерархии» исторических фактов в рамках данного сюжета – все это было сформировано на рубеже XIX–XX вв. и испытывало влияние факторов, лежащих за пределами науки: от общественно-политических до субъективных. Это своего рода «матрица», продолжающая определять поведение историков до наших дней. Исследуются, к примеру, какие-либо локальные случаи, а для написания «фона» привлекаются по-прежнему классические работы. Одним из способов преодоления этой инерции является обращение к новым архивным материалам.

Источники по истории еврейских депутаций отличаются известной дискретностью. Редки упоминания о депутатах в законодательных актах, таких, например, как первое «Полное собрание законов и узаконений Российской империи» (ПСЗ 1). Материал по истории еврейских депутаций представлен в ПСЗ 1 указом Сената от 21 января 1785 г. «Об ограждении прав евреев в России, касательно их подсудности, торговли и промышленности»[54]54
  ПСЗ 1. Т. XXII. 16391. Опубликована заключительная часть указа и приводится неверная дата его выхода – 7 мая 1786 г.


[Закрыть], содержащим упоминание о прибывших в Санкт-Петербург поверенных от белорусских евреев. В «Положении о евреях» 9 декабря 1804 г. [55]55
  ПСЗ 1. Т. XXVIII. 21547. 9 декабря 1804 г.


[Закрыть] участвовавшие в его подготовке еврейские депутаты не упоминаются. Депутаты созыва 1807 г. упоминаются в рескрипте Александра I губернаторам черты оседлости[56]56
  ПСЗ 1. Т. XXIX. 22651. 19 октября 1807 г.


[Закрыть] и в рескрипте В.С. Попову 1809 г.[57]57
  ПСЗ 1. Т. XXX. 23435. 9 января 1809 г.


[Закрыть] В ПСЗ 1 также отражено официальное включение еврейских депутатов в штат Министерства духовных дел и народного просвещения[58]58
  ПСЗ 1. Т. XXIV. 27106. 24 октября 1817 г. «Учреждение Министерства духовных дел и народного просвещения».


[Закрыть] и одно из их ходатайств[59]59
  ПСЗ 1. Т. XXXVII. 28501. 20 декабря 1820 г. «Высочайше утвержденное мнение Государственного совета о обеспечении капиталов, употребленных евреями на покупку у помещиков имений с крестьянами под именем кресценции».


[Закрыть]. Многие нормативные акты, содержащие упоминания о еврейских депутатах, не были по тем или иным причинам включены в ПСЗ 1. Исключение именно этих документов позволяет выявить стратегию умолчания, к которой прибегали составители ПСЗ. К их числу относятся, в частности, акты, вошедшие в составленный в Четвертом еврейском комитете в ходе подготовки «Положения о евреях» 1835 г. «Свод законов о евреях», отложившийся в РГИА в фонде департамента законов Государственного совета[60]60
  Свод законов о евреях. – РГИА. Ф. 1149. Оп. 2. Д. 11 а. Л. 110–459. «Свод (или Собрание) законов о евреях» был составлен по тому же принципу, что и ПСЗ, т. е. включал в себя не только собственно законодательные акты, но и документы, имеющие характер судебного прецедента, частного распоряжения, решения по конкретной ситуации.


[Закрыть]. В числе этих актов положения Комитета министров об утверждении избранных евреями депутатов в их званиях[61]61
  Высочайше утвержденное положение Комитета министров об утверждении еврейских депутатов. 4 января 1819 г., копия. – Там же. Л. 338.


[Закрыть] и другие немаловажные документы, содержащие в основном сведения о деятельности депутации 1812–1825 гг. Характер законодательных источников по еврейским депутациям, не вошедших в официальное издание собрания законов, позволяет предположить, что при подготовке ПСЗ были исключены материалы, отражающие активную роль депутатов в разработке законодательства о евреях или, по крайней мере, их претензии на участие в этом процессе, а также положение депутации как части общей структуры государственных учреждений. То, что было уместно в составленном для внутреннего использования в Четвертом еврейском комитете и имевшем характер справочника «Своде законов о евреях», не должно было становиться достоянием достаточно широкого круга лиц, обращавшихся к ПСЗ.

Материалы периодической печати, относящиеся к теме еврейских депутаций, в основном ограничиваются кругом ведомственной периодики. Выходивший в 1804–1809 гг. «Санкт-Петербургский журнал, издаваемый Министерством внутренних дел», имевший целью «издавать при наступлении каждого месяца все то, что в минувшем было сделано примечательного и к познанию публики нужнейшего»[62]62
  Санкт-Петербургский журнал, издаваемый Министерством внутренних дел. 1804. № 1. С. 3.


[Закрыть], публиковал в первом, официальном, разделе отчеты министра внутренних дел, высочайшие указы, всеподданнейшие доклады министра. Это позволяет обнаружить ряд не вошедших в ПСЗ актов. В 1805 г. там был опубликован доклад Первого еврейского комитета, подписанный П.В. Лопухиным, В.П. Кочубеем, А.А. Чарторыйским и С.О. Потоцким[63]63
  Его императорскому величеству от комитета, для составления положения о евреях учрежденного, доклад // Санкт-Петербургский журнал. 1805. № 2. С. 43–63.


[Закрыть]. В докладе давалась нелестная характеристика губернских еврейских депутатов, но при этом подчеркивалось, что комитет действовал, «держась того первоначального правила, чтобы допустить сколь можно евреев участвовать в собственном их образовании и не оставить ни одного обстоятельства, к сему способствовать могущего»[64]64
  Там же. С. 51.


[Закрыть]. В 1807 г. в журнале был опубликован рескрипт губернаторам черты оседлости с упоминанием губернских еврейских депутатов 1807 г.[65]65
  Высочайший рескрипт начальникам губерний, где жительствуют евреи, о распоряжениях относительно их переселения // Санкт-Петербургский журнал. 1807. № 12. С. 13–21.


[Закрыть], а в 1809 г. – рескрипт В.С. Попову об учреждении Третьего еврейского комитета[66]66
  Высочайший рескрипт действительному тайному советнику Попову о учреждении комитета для рассмотрения дел еврейских // Санкт-Петербургский журнал. 1809. № 6. С. 6–9.


[Закрыть]. В другом ведомственном журнале того периода, сменившем несколько названий издании Министерства народного просвещения[67]67
  Периодические сочинения об успехах народного просвещения (1803–1819), Журнал департамента народного просвещения (1821–1824), Записки, издаваемые от департамента народного просвещения (1825, 1827, 1829).


[Закрыть], еврейские депутаты не упоминаются, что может отражать различия в информационной политике упомянутых двух министерств. Также представляет интерес имевшая полуофициальный характер публикация в «Вестнике Европы» в мае 1805 г. анонимной статьи о «Положении о евреях» 1804 г. Хотя еврейские депутаты прямо в ней не упоминаются, весьма показательно восхищение автора тем, что «человеколюбивый Александр даровал евреям бытие политическое»[68]68
  Ч. Об узаконении для евреев, обитающих в империи Всероссийской // Вестник Европы. 1805. Кн. 10. С. 135. Дж. Клиер охарактеризовал эту публикацию как «критику» общественным мнением деятельности комитета (Клиер Дж. Д. Россия собирает своих евреев. С. 220–221). По нашему мнению, статью следует считать выражением официальной точки зрения.


[Закрыть]. Таким образом, «государственный заказ», четко прослеживающийся по материалам периодической печати первой половины царствования Александра I, состоял в том, чтобы представить российскую власть либерально настроенной по отношению к евреям и склонной к сотрудничеству с их представителями.

Переходя к неопубликованным материалам, следует прежде всего выделить обширную группу делопроизводственной документации государственных учреждений, содержащейся в фондах этих учреждений. К депутации 1785 г. относятся материалы «связки белорусских дел» Третьего департамента Сената, отложившиеся в РГАДА, в фонде «Сенат и его учреждения»[69]69
  РГАДА. Ф. 248. Оп. 65. Д. 5793.


[Закрыть], а также содержащиеся в этом фонде материалы ревизии сенаторов А.Р. Воронцова и А.В. Нарышкина[70]70
  РГАДА. Ф. 248. Оп. 53. Д. 4405.


[Закрыть]. В деле, инициативным документом которого послужило прошение поверенных белорусских евреев Ц. Файбишовича и А. Еселевича к Екатерине II[71]71
  Прошение поверенных белорусских евреев Ц. Файбишовича и А. Еселевича Екатерине II. – РГАДА. Ф. 248. Оп. 65. Д. 5793. Л. 10–13 об.


[Закрыть], особый интерес, помимо самого этого прошения, сохранившегося в подлиннике, представляют доверенности, выданные различными еврейскими общинами («верющие письма от всего белорусского еврейского общества») своим представителям[72]72
  Доверенности еврейских общин Могилева, Чаус, Климович, Сенно, Рогачева, Черикова, Копыси, Белицы, Быхова, Режицы, Полоцка, Велижа, Люцина, Городка, Сурожа, Орши, Бабинович и Витебска, выданные Ц. Файбишовичу, И. Мовшовичу и И. Бейнашовичу. Май – июнь 1784 г. – Там же. Л. 253–261 об.


[Закрыть]. Остальные документы дела отражают ход рассмотрения инициированного еврейскими поверенными дела в Сенате. Особенно примечательно свидетельство об участии Файбишовича и Еселевича в заседании Третьего департамента Сената[73]73
  «Впущены были пред собрание поверенные белорусского еврейского общества Цалка Файбишович и Абрам Еселевич» (Журнал Правительствующего Сената. 11 ноября 1785 г., копия. – Там же. Л. 262).


[Закрыть]. Иной тип документации представляют материалы о еврейском представительстве в правление Павла I. Большинство связанных с еврейскими представителями документов дошло в составе материалов канцелярии статс-секретаря, вошедших в фонд «Дворцовый отдел»[74]74
  РГАДА. Ф. 1239.


[Закрыть] РГАДА, а также канцелярии генерал-прокурора[75]75
  Журнал именных указов и писем за собственноручным его императорского величества подписанием. 1797 г. – РГАДА. Ф. 1239. Оп. 3. Д. 65080. Л. 398–399 об.; Доклады по прошениям на высочайшее имя. 1800 г. – РГАДА. Ф. 1239. Оп. 3. Д. 65649. Л. 109 об. – 110; Письма с изображением высочайших его императорского величества повелений по части статс-секретаря [П.И.]Кутайсова. 1800 г. – РГАДА. Ф. 1239. Оп. 3. Д. 65106. Л. 103; Переписка управляющего Подольской и Волынской губерниями И.В. Гудовича с генерал-прокурором Сената. 20 августа–1 ноября 1798 г. – РГИА. Ф. 1374. Оп. 2. Д. 1373.


[Закрыть]. Возможно, это отражает процесс повышения роли данных ведомств при Павле I и одновременно является свидетельством отношения власти к еврейскому представительству как делу особой важности, требующему прямого вмешательства императора. При Александре I материалы, связанные с еврейскими депутатами, концентрировались в основном в Еврейских комитетах, а также в департаменте духовных дел иностранных исповеданий, а позднее в Министерстве духовных дел и народного просвещения, к штату которого еврейские депутаты были официально приписаны в 1817 г. Основная часть делопроизводства Еврейских комитетов 1802–1825 гг. и материалы объединенного министерства, хранившиеся в архиве Министерства внутренних дел, были уничтожены пожаром 1862 г. Однако отдельные документы из этих комплексов, касающиеся еврейских депутатов, сохранились в составе фондов других государственных учреждений, взаимодействовавших с Еврейскими комитетами и Министерством духовных дел по отдельным вопросам. Самым значительным комплексом материалов такого рода является подшивка документов Первого еврейского комитета, отложившаяся в Основном собрании рукописной книги ОР РНБ[76]76
  ОР РНБ. Ф. 550.


[Закрыть]. Примечательно заглавие сохранившегося переплета – «О евреях. Часть 1». Это позволяет предполагать наличие второй и, возможно, последующих частей, не вошедших в собрание ОР РНБ и, скорее всего, не дошедших до нас. Этот комплекс документов, помимо упоминавшихся выше опубликованных Ю.И. Гессеном писем и проектов Ноткина, включает переписку министра внутренних дел В.П. Кочубея с губернаторами «тех губерний, где евреи обитают», характеризующие реакцию правительства на слухи, распространившиеся в еврейской среде в связи с учреждением Первого еврейского комитета и избранием депутатов[77]77
  Переписка В.П. Кочубея с губернаторами западных губерний. 21 января–28 февраля 1803 г. – ОР РНБ. Ф. 550. FII195. Л. 101–113 об. См. также: Minkina O. Rumors in Early 19^th-Century Jewish Society and Their Perception in Administrative Documents // Pinkas. Annual of the Culture and History of East European Jewry. Vilnius, 2006. Vol. I. P. 41–56.


[Закрыть].