Текст книги "«Сыны Рахили». Еврейские депутаты в Российской империи. 1772–1825"

В данной работе впервые вводятся в научный оборот документы, связанные с деятельностью Первого еврейского комитета и отложившиеся в фонде канцелярии киевского военного губернатора[78]78
  ЦГИАУ. Ф. 533. (Мы ознакомились с данными документами по микрофильмированным копиям в: The Central Archives for the History of the Jewish People (Jerusalem) (далее CAHJP).)


[Закрыть], в том числе: копия журнала Первого еврейского комитета, содержащая утвержденное императором решение о выборах еврейских депутатов[79]79
  Отношение министра юстиции Г.Р. Державина киевскому военному губернатору А.С. Феньшу. 30 ноября 1802 г. – CAHJP. HM 2/7928.16 (оригинал: ЦГИАУ. Ф. 533. Оп. 1. Д. 101). Л. 1–1 об.


[Закрыть]; ведомственная переписка, отражающая порядок и ход выборов по Киевской и Минской губерниям; предварительная редакция «Положения о евреях» 1804 г., представленная на рассмотрение еврейским депутатам и содержавшая проект создания центрального органа управления для российских евреев («Синедрина»)[80]80
  Статьи, сообщенные еврейским депутатам, копия. Не позднее 26 января 1804 г. – CAHJP. HM 2/9450.10 (оригинал: ЦГИАУ. Ф. 533. Оп. 1. Д. 1690). Л. 3–8.


[Закрыть]; а также упоминавшиеся (но не подвергшиеся детальному анализу) в работе Дж. Д. Клиера «мнения» киевского и минского кагалов[81]81
  Представление минского кагала минскому гражданскому губернатору З.Я. Карнееву. 10 марта 1804 г. – CAHJP. HM 2/9450.10 (оригинал: ЦГИАУ. Ф. 533. Оп. 1. Д. 1690). Л. 18–21; «Начертание мыслей и суждений киевского еврейского кагала по случаю устроения его благоустройства». Не позднее 6 апреля 1804 г. – CAHJP. HM 2/7928.8 (оригинал: ЦГИАУ. Ф. 533. Оп. 1. Д. 433). Л. 6–14 об.


[Закрыть], представленные Первому еврейскому комитету. Все эти источники позволяют дать ответы на вопросы, остававшиеся неясными или спорными в предшествующей историографии, а также поставить новые, не ставившиеся предшественниками исследовательские задачи.

Для более позднего периода релевантна отложившаяся в РГИА переписка между Министерством духовных дел и народного просвещения, Министерством внутренних дел и Министерством полиции (1810–1819).[82]82
  Дело по прошению Л. Диллона министру полиции С.К. Вязмитинову. 20 ноября 1816 г. – РГИА. Ф. 1284. Оп. 2. Д. 117; Переписка по поводу избрания в Житомире еврейских депутатов. 28 апреля–10 августа 1817 г. – РГИА. Ф. 1286. Оп. 2. Д. 12; Переписка по поводу ходатайства депутатов за пострадавших от пожара евреев г. Винницы и их предложений по усовершенствованию местного управления. 10 августа 1817–14 марта 1821 г. – РГИА. Ф. 1286. Оп. 2. Д. 99. Л. 33 об. – 66.


[Закрыть]. Также представляют интерес материалы особенной канцелярии департамента полиции[83]83
  ГА РФ. Ф. 1165.


[Закрыть], проливающие свет на некоторые аспекты деятельности еврейских депутатов при Главной квартире российской армии в 1812–1813 гг.[84]84
  Переписка по прошению еврейского депутата З. Зонненберга о возвращении евреев, высланных в Нижний Новгород из Москвы. 7 июля–1 декабря 1813 г. – ГА РФ. Ф. 1165. Оп. 1. Д. 10; Доверенность, выданная слуцким и несвижским кагалами Л. Диллону и З. Зонненбергу. 28 февраля 1813 г. – CAHJP. HM 2/9450.10 (оригинал: ГА РФ. Ф. 1165. Оп. 1. Д. 6). Л. 5–6 об.; Письмо кагала и еврейских купцов г. Вильно Л. Диллону и З. Зонненбергу. 9 марта 1813 г. – Там же. Л. 2–4. В этом и некоторых других случаях мы вынуждены пользоваться микрофильмированными копиями документов из фондов CAHJP, поскольку оригиналы в архивах по ряду причин не могли быть нам предоставлены.


[Закрыть] Учреждение еврейской депутации в 1812 г. описывается в прошениях бывшего депутата Л. Диллона Николаю I и А.Х. Бенкендорфу от 1829–1830 гг.[85]85
  Прошение Л. Диллона Николаю I. 24 декабря 1830 г. – CAHJP. HM 2/9450.10 (оригинал: ГА РФ. Ф. 109. 1 экспедиция. Д. 67). Л. 33–34 об.; Прошение Л. Диллона А.Х. Бенкендорфу. 24 января 1829 г. – Там же. Л. 1–2.


[Закрыть] и упоминается в докладных записках первой экспедиции Третьего отделения о следственных делах, по которым Диллон привлекался с 1815 по 1829 г.[86]86
  «Прежние поступки и качества еврея Лейзера Диллона». Докладная записка по первой экспедиции Третьего отделения собственной его императорского величества канцелярии. 1829 г. – Там же. Л. 19–32 об. Докладная записка по первой экспедиции Третьего отделения собственной его императорского величества канцелярии по делу Л. Диллона. 1831 г. – Там же. Л. 39.


[Закрыть] Отметим, что в последних документах, содержащих в целом негативную характеристику бывшего депутата, подтверждаются содержавшиеся в его прошениях данные о депутации, а его деятельность в качестве депутата рассматривается как «прежние заслуги». Проекты депутатов по улучшению правового статуса евреев Царства Польского упоминаются во всеподданнейшем рапорте Н.Н. Новосильцева, вошедшем в состав рукописного собрания проектов «об устройстве евреев в Царстве Польском»[87]87
  Всеподданнейший рапорт Н.Н. Новосильцева. 31 января 1816 г. – ОР РНБ. Ф. 1000. Оп. 3. Д. 807. Л. 2–3, 13.


[Закрыть]. В фонде канцелярии министра финансов[88]88
  РГИА. Ф. 560.


[Закрыть] отложились копии журналов Комитета министров, фиксировавшие ход обсуждения прошений и «представлений» еврейских депутатов[89]89
  Журналы Комитета министров. 5 октября 1818 г., 20 ноября 1823 г., 23 и 28 апреля 1825 г., копии. – РГИА. Ф. 560. Оп. 1. Д. 513. Л. 7 об. – 9, 65–66; 85 об. – 86.


[Закрыть]. Депутаты подавали свои прошения министру внутренних дел и народного просвещения А.Н. Голицыну, который, в свою очередь, доносил их содержание до комитета. Не исключено, что Голицын при передаче «соображений еврейских депутатов» Комитету министров намеренно искажал смысл их просьб, либо опровергая их, либо приписывая депутатам свое собственное отношение к обсуждаемым вопросам. Однако и в этом случае привлекает внимание его мнимая (или подлинная) апелляция к мнению еврейских депутатов. В фонде собственной его императорского величества канцелярии[90]90
  РГИА. Ф. 1409.


[Закрыть] отложилась всеподданнейшая записка Голицына, свидетельствующая о том, что создание еврейской депутации при центральной власти воспринималось как заимствование французского опыта, несмотря на давнюю местную традицию взаимодействия еврейских представителей с российской властью. Во всяком случае, от еврейских депутатов ожидали того же, чего и Наполеон в свое время – от Ассамблеи еврейских нотаблей и Синедриона: легитимации государственных законов на уровне еврейского права[91]91
  «Еврейские законы могут и должны изменяться, если обстоятельства требуют сего. Таким образом Парижский Синедрион освободил военных-евреев от всех обрядов, предписываемых верою, пока служба не позволяет исполнять их» (Докладная записка А.Н. Голицына Александру I. 1820 г.). – РГИА. Ф. 1409. Оп. 1. Д. 3265. Л. 4.


[Закрыть]. После упразднения депутации в 1825 г. связанные с ней материалы поступили в ведение Четвертого еврейского комитета, активно использовавшего их в своей работе. Рассмотрение комитетом опыта еврейских депутаций, а также сделанные в связи с этим копии более ранних документов сохранились в мемориях – кратких изложениях содержания журналов комитета за 1825–1830 гг. и приложениях к ним, отложившихся в фонде департамента полиции исполнительной Министерства внутренних дел[92]92
  РГИА. Ф. 1286.


[Закрыть]. Отдельные связанные с депутатами документы находятся в деле того же фонда о высылке евреев из Санкт-Петербурга, активно проводившейся в 1826–1827 гг. В связи с этим был возбужден вопрос, могут ли проживать в столице евреи, являющиеся поверенными своих соплеменников из черты оседлости, и привлечены документы предшествующего периода, когда депутаты могли проживать в Санкт-Петербурге на законных основаниях. Поскольку чиновники Министерства внутренних дел и Четвертого еврейского комитета стремились обосновать высылку противозаконной деятельностью евреев, то были привлечены документы, негативно характеризующие депутатов[93]93
  Приложения к мемориям Четвертого еврейского комитета за ноябрь 1826 г. – РГИА. Ф. 1286. Оп. 4. Д. 349 а. Л. 65–67 об.


[Закрыть].

В данной работе впервые вводятся в научный оборот материалы канцелярии литовского военного губернатора, отражающие ход выборов еврейских депутатов в 1818 г.[94]94
  Секретное отношение министра полиции С.К. Вязмитинова литовскому военному губернатору А.М. Римскому-Корсакову. 20 октября 1817 г. – CAHJP. HM 2/9737.1 (оригинал: LVIA. F. 378. BS. 1818. b. 286). l. 13; Представление З. Зонненберга литовскому военному губернатору. 20 апреля 1818 г. – Там же. l. 40–41; Представление Л. Диллона литовскому военному губернатору. 19 мая 1818 г. – Там же. l. 51–51 v.; Отношение А.Н. Голицына литовскому военному губернатору. 25 июля 1818 г. – Там же. l. 78–79; Рапорт виленского полицмейстера литовскому военному губернатору. 6 августа 1818 г. – Там же. l. 82–82 v.; Рапорт виленского полицмейстера литовскому военному губернатору. 3 октября 1818 г. – Там же. l. 144–144 v.


[Закрыть], в том числе документы, представленные губернатору собранием выборщиков в Вильно[95]95
  Рапорт собрания выборщиков в Вильно литовскому военному губернатору А.М. Римскому-Корсакову. 12 августа 1818 г. – Там же. l. 89–92 v.; Смета расходов депутации, составленная собранием выборщиков в Вильно. 12 августа 1818 г. – Там же. l. 93–93 v.; Рапорт виленского собрания выборщиков литовскому военному губернатору А.М. Римскому-Корсакову. 19 августа 1818 г. – Там же. l. 86–87 v.


[Закрыть] и отражающие социальные и политические чаяния участников. Реализация этих целей возлагалась на будущую депутацию.

К этой же группе примыкают делопроизводственные материалы, отложившиеся в личных фондах государственных деятелей, соприкасавшихся по долгу службы с еврейскими депутатами. В фонде Н.П. Румянцева в ОР РГБ сохранился в копиях любопытный комплекс документов, связанных с созывом и функционированием собрания еврейских депутатов в Полоцке в 1773 г.: проект могилевского купца Беньямина Шпеера[96]96
  Проект Б. Шпеера, поданный полоцкому губернатору М.Н. Кречетникову. не ранее 3 мая – не позднее 23 июля 1773 г., копия. – ОР РГБ. Ф. 256. Оп. 1. Д. 470. Л. 1–6.


[Закрыть], ряд циркулярных распоряжений полоцкого губернатора[97]97
  Предложение М.Н. Кречетникова витебской, полоцкой и двинской губернским канцеляриям 23 июля 1773 г., копия. – Там же. Л. 6 об. – 7; Приказ М.Н. Кречетникова проживающим в подотчетной ему губернии евреям. 26 августа 1773 г., копия. – Там же. Л. 17 об. – 20; Приказ обществу еврейскому. 7 сентября 1773 г., копия. – Там же. Л. 20.


[Закрыть], «доношения» в витебскую канцелярию от кагала, ремесленников и лиц, «не имеющих участия в собрании кагальском»[98]98
  Донесение витебского кагального собрания витебской губернской канцелярии 2 августа 1773 г. – Там же. Л. 12 об. – 17 об. Донесение не являющихся членами кагала евреев витебской губернской канцелярии. 2 августа 1773 г., копия. – Там же. Л. 9 об. – 12 об.; Донесение общества витебских ремесленников витебской губернской канцелярии. 5 августа 1773 г., копия. – Там же. Л. 7–9 об.


[Закрыть], разработанный собранием проект «Уложения о кагалах»[99]99
  Проект, представленный М.Н. Кречетникову еврейскими депутатами. 26 сентября 1773 г., копия. – Там же. Л. 21–46.


[Закрыть] и другие документы. По всей вероятности, эти копии были затребованы Румянцевым в связи с работой над «мнением» о евреях в 1802 г.[100]100
  Опубликовано: «Требуются справедливые ограничения»: «мнение» министра коммерции графа Н.П. Румянцева о положении евреев в России. 1802 г. / Публ. Д.З. Фельдмана // Исторический архив. 1994. № 5. С. 205–208.


[Закрыть], хотя в тексте самого «мнения» прямых отсылок к опыту полоцкого собрания не обнаруживается. Также в ОР РГБ, в фонде Кречетниковых, содержится переписка полоцкого губернатора М.Н. Кречетникова с белорусским генерал-губернатором З.Г. Чернышевым за апрель – июнь 1773 г., также связанная с еврейскими депутатами[101]101
  З.Г. Чернышев – М.Н. Кречетникову. 3 мая 1773 г. – ОР РГБ. Ф. 397. Карт. 1. Д. 31. Л. 5.


[Закрыть]. В фонде Воронцовых в РГАДА нами обнаружено прошение главе Коммерц-коллегии А.Р. Воронцову, автор которого, по его словам, был «избран целым обществом белорусских евреев»[102]102
  Анонимное прошение А.Р. Воронцову. 1788 г. – РГАДА. Ф. 1261. Оп. 6. Д. 842. Л. 1.


[Закрыть]. В личном фонде председателя Третьего еврейского комитета В.С. Попова в ОР РНБ содержатся служебные записи, относящиеся к первым дням работы комитета и его взаимодействию с прибывшими в столицу еврейскими поверенными[103]103
  Записки В.С. Попова по высочайше учрежденному комитету для рассмотрения дел еврейских. 7–20 января 1809 г. – ОР РНБ. Ф. 609. Д. 19. На современной обложке ошибочно указан «комитет по европейским делам», в описи аналогичная ошибка исправлена.


[Закрыть].

Главной проблемой при использовании данного типа документов в нашем исследовании является то, что делопроизводственные документы отображают политическое поведение евреев сквозь призму ментальных установок российских бюрократов. Так, в отношении проводивших ревизию белорусских губерний в 1785 г. сенаторов А.Р. Воронцова и А.В. Нарышкина генерал-губернатору П.Б. Пассеку излагаются жалобы евреев, которые «изъясняли», что пристрастное отношение к евреям в судебных инстанциях «не может иметь места под благополучным царствованием ея императорского величества, под скипетром которыя столько разного звания людей спокойны и счастливы пребывают и где равно каждому и без различия веры всякая справедливость доставляется»[104]104
  А.Р. Воронцов, А.В. Нарышкин – П.Б. Пассеку. 1 июля 1785 г. – РГАДА. Ф. 248. Оп. 53. Д. 4405. Л. 94.


[Закрыть]. Этот текст можно интерпретировать и как свидетельство того, что евреи довольно быстро усвоили официальную риторику и провозглашавшиеся Екатериной II идеологические принципы и добивались реального осуществления программы «просвещенного абсолютизма» применительно к евреям, и как изложение еврейских просьб русскими бюрократами в привычных для последних риторических формах.

Особый случай представляют собой еврейские прошения и проекты. Весьма важной задачей при работе с источниками этого типа представляется выявление соответствий между русскими и еврейскими терминами, использовавшимися для обозначения реалий еврейской жизни. В этом отношении, например, примечательна терминология проекта Маркевича 1820 г. Погребальное братство («хевра кадиша») обозначается как «товарищество похоронов (sic!) и могилокопателей»[105]105
  Гиллель Маркевич и его проект еврейской реформы. / Публ. О.Ю. Минкиной // Архив еврейской истории. М., 2005. Т. 2. С. 350.


[Закрыть], глава хевра кадиша – габай – фигурирует как «настоятель»[106]106
  Там же. С. 351.


[Закрыть], в то время как еврейские представители именуются сразу двумя терминами: еврейским и русским: штадланы-«зачинщики», депутаты-«мешулахим»[107]107
  Там же. С. 342.


[Закрыть]. В проекте Г. И. Гиршфельда из Митавы (1825 г.) упоминаются совершаемые раввинами «духовные требы»[108]108
  Проект Г.И. Гиршфельда, поданный министру финансов Е.Ф. Канкрину 10 августа 1825 г. – РГИА. Ф. 560. Оп. 1. Д. 513. Л. 68.


[Закрыть]. Аналогичным образом, раввины обозначены как «духовенство веры нашей»[109]109
  Прошение поверенных белорусских евреев Ц. Файбишовича и А. Еселевича Екатерине II. – РГАДА. Ф. 248. Оп. 65. Д. 5793. Л. 12 об.


[Закрыть] в более раннем документе: прошении «поверенных белорусского еврейского общества» Ц. Файбишовича и А. Еселевича в 1785 г. Назвать раввинов «духовенством» означало приравнять их к хорошо знакомому властям и совершенно по-иному организованному сословию. Примечательно использование в делопроизводственных документах термина «еврейские общества» как в качестве синонима кагала, так и для обозначения зачастую оппозиционных по отношению к кагалу обществ (хеврот). Также следует отметить отсутствие четкой терминологической дифференциации между понятиями «поверенные» и «депутаты». Одни и те же лица могли в одно и то же время обозначаться обоими терминами[110]110
  Начальник Главного Штаба И.И. Дибич – управляющему Министерством внутренних дел В.С. Ланскому. 22 июня 1826 г. – РГИА. Ф. 1286. Оп. 4. Д. 349 а. Л. 265. Фигурирующий в остальных документах как «депутат» Зонненберг именуется здесь «поверенным от евреев». Прошение поверенных Рижского еврейского общества С. Фридберга и Г. Гамбургера министру финансов. 25 июня 1825 г. – РГИА. Ф. 1286. Оп. 4. Д. 349 а. Л. 23–26; Прошение С. Фридберга Четвертому еврейскому комитету. 10 июня 1826 г. – Там же. Л. 83–84. В первом случае Фридберг именовал себя «поверенным», во втором – «депутатом».


[Закрыть].

Содержание и оформление документов во многом диктовались формальными требованиями и предпочтениями адресатов. К тому же нанятый тем или иным евреем-просителем писарь (русский или поляк) мог выступать в качестве соавтора (а то и основного автора документа) – человека, который «сие прошение со слов просителя (по словам точным просителя) сочинял и переписывал» (типовая формула). Однако в нашем распоряжении имеются и документы, в которых такое указание отсутствует, и документы, собственноручно написанные евреями на русском языке.

Для выражения своих требований еврейские лидеры использовали два основных стилистических модуса, совпадавшие с приемами господствовавших литературных течений того времени. Первый комплекс риторических приемов связан с официальной и «патриотической» риторикой, использует идеи служения государству.

«Служба» на «благо Отечества» ассоциировалась в еврейских прошениях с поставками для армии и разведкой. Однако наиболее полное выражение темы «службы» мы находим в текстах, описывающих деятельность еврейской депутации при различных административных структурах. Депутаты, очевидно воспринимая себя в качестве государственных служащих, использовали для характеристики своей деятельности выражения «служба», «обязанность», «должность», которую они как «верноподданные» выполняли с «усердием», «честностью» и «преданностию».

Другой эстетической стратегией для оформления еврейских просьб и проектов было использование приемов, характерных для сентиментализма. В этом ключе был решен не только текст знаменитого «Вопля дщери иудейской» Лейбы Неваховича, но и прошения, казалось бы, далеких от российской изящной словесности купцов и кагальных, не говоря уже о еврейских депутатах и поверенных. Ключевыми для данного стилистического модуса являются утверждения о «невинности», «невинном страдании» евреев, которое требует от сановных адресатов действий, основанных не на формальном праве, а на «сострадании» и «обязанности человечества» (человечности). Проситель-еврей, очевидно, понимал смысл указов, которые зачастую привлекались им для подкрепления совершенно противоположных этому смыслу утверждений. Он предлагал власти принять это прочтение, апеллируя к таким категориям, как «милосердие», «человеколюбие», «справедливость», приписываемые адресату.

При этом данный тип нарратива ни в коей мере не является «нарративом ассимиляции». «Патриотическая», «сентиментальная» и «просвещенческая» риторика используется в нем для защиты ценностей еврейского общества, например еврейской одежды.

Следующей группой документов являются источники на древнееврейском языке: пинкасы общин и внутриобщинных объединений, постановления и воззвания о сборе денег, переписка депутатов с кагалами. Часть этих материалов опубликована[111]111
  Magid G.N. Ir Vilno’. Vilno, 1900. Vol. 1. S. 146–151.


[Закрыть], часть отложилась в составе делопроизводственных материалов[112]112
  Постановление виленского кагала кагалу местечка Видзы. 11 мая 1798 г. – РГИА. Ф. 468. Оп. 43. Д. 529. Л. 74–76 об.


[Закрыть]. Так же как и «высокая» литература, как традиционная раввинистическая, так и произведения «маскилим», эти документы были написаны не на разговорном языке – идиш, а на древнееврейском. Это обуславливало определенные особенности текста, такие, например, как включение языковых клише и цитат из Библии и Талмуда. Документы кагала и переписка депутатов с кагалами иногда, по требованию властей, стремившихся к контролю над еврейскими общинами, дублировались на русском языке. Это требование было закреплено «Положением о евреях» 1804 г., однако на практике выполнялось редко.

Библейские и талмудические выражения соседствуют с заимствованиями из русского языка, большинство из которых относится к пласту бюрократической лексики: «уезд», «губерния», «комитет», «пункты», «просьбы». Использование библейских цитат имело особый смысл. Тем самым указывалось на особую значимость «еврейской политики» не только в социально-экономической, но и в духовной жизни российского еврейства конца XVIII – начала XIX в. Символические аспекты политики, способы говорить и думать о власти трудно и почти невозможно отделить здесь от «практических» действий еврейских общинных лидеров. Взаимодействуя с внешней властью, они одновременно конструировали основанный на библейском тексте нарратив о своей деятельности.

Изложенные ниже наблюдения верны, по крайней мере, по отношению к еврейской депутации 1812–1825 гг. Документы депутации, равно как и документация кагалов, связанная с депутатами, четко разделяются на две группы. Первая, официальное делопроизводство депутации и кагалов, предназначенное для предъявления российской администрации, включает документы на русском языке, чаще всего построенные по формуляру бюрократического делопроизводства, в ряде случаев на бланках Министерства духовных дел и народного просвещения. Такого рода документы отложились в фонде виленской еврейской общины[113]113
  LVIA. F. 620 (копии: CAHJP). Предписание депутатов Б. Лапковского и М. Айзенштадта виленскому кагалу. 28 января 1821 г. – CAHJP. HM 2/9827.4 (оригинал: LVIA. F. 620. Ap. 1. b. 31). l. 76 v. Предписание депутатов М. Айзенштадта и М. Файтельсона виленскому кагалу. Не ранее 22 – не позднее 31 ноября 1822 г. – Там же. l. 392; Отношение виленского кагала ковенскому. 3 апреля 1819 г. – CAHJP. HM 2/9825.5 (оригинал: LVIA. F. 620. Ap. 1. b. 23). l. 34 v. – 35; Опись бумаг виленского кагала за 1819–1820 гг. – CAHJP. HM 2/9825.4 (оригинал: LVIA. F. 620. Ap. 1. b. 9). l. 22.


[Закрыть]. Наряду с официальной перепиской на русском языке депутаты вели переписку на древнееврейском с кагалами, раввинами, цадиками и частными лицами из числа еврейской элиты. Эта неофициальная переписка постоянно вызывала подозрения властей, часто конфисковывалась и перлюстрировалась. На основании этих документов депутаты и их корреспонденты обвинялись в организации беспорядков среди еврейского населения[114]114
  Подробнее об этом см. в третьей главе данного исследования.


[Закрыть]. Так, в 1824 г. виленский еврей Хаим Нахман Перцович был привлечен к следствию за «предосудительную» переписку, которую он вел с еврейским депутатом Михелем Айзенштадтом. Он признался, что «письмо сие истребил»[115]115
  Рапорт виленского полицмейстера литовскому военному губернатору А.М. Римскому-Корсакову. – CAHJP. HM 2/9771.1 (оригинал: LVIA. F. 378. BS. 1824. b. 29). l. 5 v.


[Закрыть]. Аналогичным образом поступал в том же году еврей из Дубно, некто Скульский, утверждавший на следствии, что письма депутатов «уничтожил и не упомнит содержания оных»[116]116
  Рапорт генерал-майора Л.И. Гогеля (2-го), командира 25-й пехотной дивизии, великому князю Константину Павловичу, – CAHJP. HM 2/9465.3 (оригинал: РГИА. Ф. 1409. Оп. 1. Д. 1278). Л. 58 об.


[Закрыть]. Можно предположить, что эта практика была весьма распространенной. Таким образом, на сохранность документов на древнееврейском языке, связанных с депутацией, влияла и политика властей, расценивавших как противоправные действия те взаимоотношения депутатов с еврейским населением, которые осуществлялись вне сферы административного контроля.

Количество мемуарных источников, в которых прямо упоминаются еврейские депутаты, невелико. Сведения о еврейской депутации 1785 г. содержатся в памфлете Шломо Беннета, который был весьма неординарной для еврейского общества того времени личностью[117]117
  Уроженец Могилева Беннет в 1800-е гг. поселился в Лондоне и сумел занять видное место в еврейской общине. Он принимал деятельное участие в общественной полемике, касавшейся правового статуса евреев Англии (К истории западно-русских евреев. Из сочинения Соломона Беннета // Еврейская библиотека. СПб., 1873. Т. 4. С. 8–12).


[Закрыть]. Сюжет о еврейской депутации появляется в записках Беннета в связи с описанием личных бед мемуариста, потерпевшего большие убытки из-за запрета евреям на производство алкоголя. Эти и другие притеснения, по мнению Беннета, способствовали консолидации еврейского общества и избранию депутации[118]118
  Там же. С. 10.


[Закрыть]. Далее в ярких красках описываются результаты деятельности депутатов в Петербурге. Описание деятельности депутатов и хода рассмотрения их жалоб в Сенате в записках Беннета в целом совпадает с данными упоминавшихся выше материалов Сената[119]119
  Там же. С. 12.


[Закрыть]. Это доказывает высокую степень информированности еврейского общества о деятельности депутатов.

Абрам Соломонов, в 1820–1825 гг. официально занимавший должность письмоводителя и переводчика при еврейской депутации[120]120
  Записка о службе и поведении минского гражданина Абрама Соломонова. 1831 г. – CAHJP. HM 2 / 9560.16 (оригинал: ГА РФ. Ф. 109. 1 экспедиция. Оп. 5. 1831. Д. 331). Л. 1.


[Закрыть], включил в изданный в 1846 г. памфлет «Мысли израильтянина» автобиографический очерк «Жизнь сочинителя». По словам Соломонова, лучшим периодом в его жизни были годы, проведенные «в славной столице, так сказать, в большом политическом свете»[121]121
  Соломонов А. Мысли израильтянина. Сочинение еврея Абрама Соломонова. Вильно, 1846. Т. 1. С. 3.


[Закрыть]. Особый интерес представляет в воспоминаниях и памфлете Соломонова характеристика депутации как части государственного аппарата, законного «начальства» мемуариста[122]122
  Там же. Ч. 2. С. 33.


[Закрыть]. Вопреки установившемуся к тому времени в правительственных кругах мнению о «неблагонадежности» еврейской депутации, Соломонов пытался представить ее полезным и важным элементом в системе управления евреями, проводником «благотворных» мер, направленных на сближение евреев с окружающим населением[123]123
  Таким образом, Соломонов уже в своей оценке роли депутации резко расходится с официальной точкой зрения, что позволяет несколько скорректировать характеристику книги Соломонова, данную М. Вайскопфом. Вайскопф характеризовал труд Соломонова как образчик «гротескного благомыслия», где все репрессии против евреев объясняются их собственными недостатками и заботой правительства об их же благе (Вайскопф М. Покрывало Моисея. Еврейская тема в эпоху романтизма. М.; Иерусалим, 2008. С. 339–345). Против такой однозначной оценки свидетельствует не только трактовка Соломоновым деятельности депутации, но и такой ключевой момент, как отношение к самодержавной власти: царь не властен над собой, «все его взоры, все изречения и вообще все движения сердца его зависят собственно не от себя, а от того Высочайшего Разума, который мы называем Богом» (Соломонов А. Мысли израильтянина. Ч. 2. С. 35). Это утверждение является не проявлением наивного «мистического монархизма», как полагает Вайскопф, а выражением традиционной точки зрения, согласно которой Бог, желая покарать евреев, избирает своим орудием земных царей. Ср. в главе 3 данного исследования аналогичные утверждения цадика р. Йехошуа Гешеля из Апты.


[Закрыть].

К тому же кругу «просвещенных» евреев принадлежал и другой мемуарист, личный секретарь З. Зонненберга Ицхак Сассон. В воспоминаниях Сассона представлена любопытная, но, скорее всего, обусловленная личным отношением автора характеристика Зонненберга как человека невежественного, недалекого и вспыльчивого, интригана и доносчика, враждовавшего с остальными депутатами, которые платили ему тем же[124]124
  [Sasson I.]‘Eleh nidaf zikhronot // На-meliz. 1881. № 6. S. 111–114.


[Закрыть]. Представляют интерес также не поддающиеся верификации эпизоды, рисующие отношение к депутатам со стороны различных групп еврейского общества.

Переходя к мемуарам представителей российской администрации, следует отметить, что сколько-нибудь значительное внимание еврейским депутатам уделил только Г.Р. Державин. Данные записок Державина, красочно описывавшего «разные происки» еврейских депутатов во главе с Ноткиным, с конца XIX в. стали предметом ожесточенных споров в историографии. Эти идеологически окрашенные споры велись в основном между оценивавшими эти сведения как полностью заслуживающие доверия и даже развивавшими интерпретацию Державина историками официального направления, такими как Н.Н. Голицын[125]125
  Голицын Н.Н. История русского законодательства о евреях. СПб., 1886. Т. 1. С. 404.


[Закрыть] и М.Ф. Шугуров[126]126
  Шугуров М. Ф. История евреев в России // Русский архив. 1894. № 4. С. 473–475.


[Закрыть], и представителями русско-еврейской историографии, в особенности Ю.И. Гессеном, объяснявшим отношение Державина к еврейским депутатам, и в частности к Ноткину, «старческим озлоблением сановника на покое»[127]127
  Гессен Ю.И. К биографии Ноты Хаимовича Ноткина // Будущность. 1900. № 45.


[Закрыть] и на этом основании опровергавшим его данные как недостоверные. Нам, со своей стороны, представляется целесообразным выделить в записках Державина нейтральные с точки зрения основной тенденции элементы. Другим возможным методом анализа записок Державина может быть подход к этому тексту как литературному, вопреки его сухому деловому стилю.

Определенный интерес представляет упоминание депутации в путевых записках И.М. Долгорукова. Вложенная им в уста молодого еврея Гурвича, в доме которого в Умани останавливался Долгоруков, уничижительная характеристика депутатов как «глупцов, которые ни за что более не стояли, как за свою одежду», а также стоявших за их избранием «стариков» из кагала[128]128
  Долгоруков И.М. Славны бубны за горами, или моя поездка кое-куда в 1810 г. // Чтения в Московском обществе истории и древностей российских. 1869. Кн. 3. С. 223.


[Закрыть] может отражать как реальное отношение к депутатам у части «просвещенных» евреев и конфликт поколений, так и пренебрежительное отношение к ним русской аристократии.

Определения еврейского представительства, существующие на данный момент в литературе, являются неполными и нечеткими. В данной работе мы будем пользоваться классификацией, основанной на сочетании признаков, значимых как для власти, так и еврейского общества:

Депутаты – лица, включенные в структуру государственного управления (временных или постоянных государственных учреждений) и имеющие доверенности от той или иной группы еврейского населения (кагалов, братств, религиозных групп, еврейских общин и проч.). Таким образом, они обладали «двойной легитимностью». Депутаты действовали главным образом на центральном уровне. Для них характерны претензии на выражение интересов всего еврейского населения империи.

Поверенные тех или иных объединенных по региональному или профессиональному признаку групп еврейского населения, легитимность которых определялась наличием доверенностей от указанных групп и признанием со стороны власти.

Кагалы и «еврейские общества» (при этом под «еврейскими обществами» могли подразумеваться как те же кагалы, так и различные хеврот-братства), не требовавшие какой-либо дополнительной легитимации, так как выступления кагалов и «еврейских обществ» являлись в глазах властей легальными формами представительства.

Штадланы, то есть ходатаи по делам еврейских общин. Для описываемого времени характерно существование штадланов нового типа, то есть отдельных евреев, неформально взаимодействующих с представителями власти и не оперирующих при этом никакими официальными документами. Новый штадланут отличался от старого, имевшего место в Польше и Литве XVI–XVIII вв., когда штадланов назначали или нанимали органы еврейского самоуправления. В описываемый период функции старого штадланута были во многом унаследованы еврейскими депутациями при центральной власти.

Ранние маскилы (еврейские просветители) не имели никаких полномочий ни со стороны еврейского населения, ни со стороны власти, но тем не менее считали себя вправе говорить от лица еврейского населения.

Эти формы представительства большей частью не имели жестких границ между собой и могли перетекать одна в другую. Этой ситуации соответствовало отсутствие четкой терминологической дифференциации между различными формами еврейского представительства в российских делопроизводственных документах. Иногда одни и те же лица могли именоваться и «депутатами», и «поверенными», но фактически принадлежать к одной из этих групп. Нередким был также переход одних и тех же лиц от одной формы представительства к другой (член кагала мог стать поверенным или депутатом, штадлан второго типа или маскил, владеющий «языком власти», мог получить полномочия от кагала и т. п.).

Считаю своим долгом выразить признательность В.Е. Кельнеру, Ш. Штампферу, И. Лурье, Б. Горовицу, В.М. Лукину, Д.З. Фельдману, а также сотрудникам Санкт-Петербургского института истории РАН, Европейского Университета в Санкт-Петербурге, Центра «Петербургская иудаика» Европейского Университета в Санкт-Петербурге за их неоценимую помощь и поддержку.