Текст книги "Сенбернар Бэрри. Спасатель в горах"

Ольга Мыльникова
Сенбернар Бэрри. Спасатель в горах

Глава первая. Ну, здравствуй, проказник!

Что в свои восемь лет я знал об Альпах? Пожалуй, лишь то, что в Альпах пасутся какие-то особенные лиловые коровы. А из молока этих коров делают очень вкусный альпийский шоколад. Рекламный ролик показывал зеленые склоны и покрытые снегом вершины, которые терялись в сахарной вате облаков.

В общем, я ничего не знал об Альпах. До моего знакомства с Джеком. Этот неуклюжий медвежонок навсегда изменил мою жизнь. Он показал мне, что мир – не только моя комната, семья, школа и заветный час игры на компьютере после уроков. Да-да, мои родители все еще считают, что гаджеты в моем возрасте «опасны для здоровья». А я, между прочим, хочу стать программистом. Точнее хотел. До знакомства с Джеком.

В первый же день, пока я был в школе, этот комок шерсти пометил все углы в моей комнате и откусил пропеллеры на квадрокоптере. Я уже молчу про новые кроссовки, которые успел надеть всего пару раз. Щенок обслюнявил их и погрыз до неузнаваемости.

– Ничего, – сказал тогда папа, – новые купим. Зато, какой друг у тебя появился! Сенбернары очень любят детей. Надо как-нибудь показать тебе фильм про Бетховена. Когда я был в твоем возрасте, то мечтал о таком псе.

Признаться, я больше мечтал о брате. Но родители, похоже, решили, что собака – достойная замена ещё одному вечно болеющему ребенку. Когда я пришел домой, белый медвежонок в рыжих пятнах спокойно спал под моим столом в обнимку с плюшевым кроликом. Я давно вырос из детских игрушек. Но этого кролика мне подарила бабушка. Мы с ней редко виделись. А Пушистик (так я назвал кролика) напоминал мне её теплые, пахнущие ванилью руки и мягкий голос, под который так сладко спалось.

Словно почувствовав на себе мой сердитый взгляд, щенок проснулся и неуверенной косолапой походкой подошёл к моим ногам. Я взял его на руки. Под густым слоем шерсти трепетало маленькое сердечко.

– Ну, здравствуй, проказник. Ты что, из суперсемейки? – спросил я. Пятна вокруг ореховых глаз напоминали маску. – Супергрызун и суперслюнтяй!

В ответ щенок лизнул меня широким розовым языком. И я простил ему всё. Даже Пушистика.

– Пап, а у него уже есть имя?

– Ты можешь сам придумать, – ответил отец. Папа всегда предоставлял мне право выбора.

– Ну, если ты супергерой, – я приподнял щенка над головой и еще раз пригляделся к его шкодливой мордашке, – я назову тебя малюткой Джеком, как самого младшего из «Суперсемейки».

– Отличное и вполне собачье имя, – одобрил папа. – Надеюсь, наш вислоухий герой не начнет все вокруг испепелять!

Конечно, превращаться в огненный факел или в гигантского младенца Джек не собирался. Зато искусством телепортации овладел на сто процентов. Он мог одномоментно обмусолить в спальне мамину сумку, стащить у папы пульт от телевизора в зале и перевернуть ящик с конструктором в моей комнате.

Чтобы немного отвлечь щенка от проказ, я старался побольше гулять с ним. Я был счастлив, когда после школы Джек первым встречал меня у двери. Он терпеливо ждал под столом, пока я сделаю уроки. Затем мы бежали в наш парк, где весело шуршали листвой или пускали по лужам кораблики из ореховой скорлупы.

Малыш рос. С каждым днём лужиц на полу в квартире становилось всё меньше. Мама купила Джеку собачьи игрушки, которые он теперь грыз и везде разбрасывал. А ещё она принесла щенку специальную подстилку. Но упрямец по-прежнему ложился спать под моим столом прямо на голый пол в обнимку с плюшевым кроликом. А ещё Джек оказался способным учеником и вскоре запомнил простые команды: «фу», «лежать» и «место».

Потом наступила зима, я заболел. Это была какая-то затяжная простуда. Я не вставал с кровати. Когда меня лихорадило и я никак не мог согреться, Джек запрыгнул ко мне в постель, что ему никогда не позволялось. Он был теплее всех пледов и одеял!

Когда пришёл папин знакомый доктор Виталий Алексеевич, лохматый супергерой лежал на моей груди.

– Это что такое? – возмутилась мама. – Нельзя, Джек!

Но щенок только посмотрел на неё своими печальными глазами и не сдвинулся с места.

– Постойте, – сказал доктор, – не надо прогонять собаку. Этот пёс из рода отважных спасателей, которые откапывали людей из-под снежных завалов в горах.

Доктор протянул руку, чтобы погладить щенка. Джек тихонько зарычал.

– С характером пёсик, – улыбнулся Виталий Алексеевич. – Значит, в обиду хозяина не даст. Вот только мне надо тебя осмотреть, Женя. Попроси щенка ненадолго спуститься.

– Место! – хрипло шепнул я Джеку.

Щенок нехотя скатился с кровати и, продолжая рычать на доктора, попятился под стол.

Когда врач закончил осмотр, я разрешил Джеку вернуться ко мне под одеяло. Щенок больше не рычал. Он словно понял, что Виталий Алексеевич пришёл помочь мне. В конце концов, Джек даже разрешил себя погладить.

– Ты очень похож на собак с перевала Сен-Бернар. Они могли часами не отходить от человека в горах, согревая своим теплом, – сказал доктор, обращаясь к Джеку. А потом добавил уже мне: «Хочешь, Женька, я расскажу тебе о них?»

Я кивнул. Тогда Виталий Алексеевич уютно устроился в кресле у моей кровати и начал свой рассказ.

Глава вторая. Отличный нюх

– Этот пёс жил на свете более двухсот лет назад. Его имя – собаки Бэрри – долгое время носили все предки сенбернаров, пока порода не получила официальное название.

Итак, Бэрри появился на свет в местах, где проходит один из самых крутых и опасных альпийских перевалов. Перевал, Женька, это путь через горный хребет. Сегодня это место в Альпах называется Большой Сен-Бернар. Через этот перевал люди из Италии по асфальтированной дороге попадают в Швейцарию и Западную Европу. Но дорогу проложили уже в наше время. А двести лет назад там проходила лишь узкая каменная тропа с многочисленными обрывами и оврагами. Когда-то давным-давно монах по имени Бернар основал на перевале у горного озера приют. И все, кто вместе с ним жил в этом приюте, дали обет 12 лет не спускаться в низовья Альп и посвятить жизнь спасению людей. Обет, Женька, – это такая клятва. У святого Бернара было много последователей, и они веками соблюдали священный обет.

Две с половиной тысячи метров – это как если поставить друг на друга 62 десятиэтажных дома. На такой высоте жили монахи в приюте. Большую часть года в горах свирепствовали бураны, а температура воздуха опускалась до минус тридцати пяти градусов. Сбиться с пути в этих местах означало верную гибель. Поэтому два, а иногда и три раза в день обитатели приюта выходили на поиски людей. А помогали им собаки с такими же рыжими пятнами и большой головой как у твоего Джека. Только те собаки были чуть поменьше ростом, и шерсть у них была короче, зато подкожный слой сала – толще. Это позволяло четвероногим спасателям выдерживать самые злые морозы. Монахи называли своих собак пастухами. Вот только не все из них пасли овец.

В годы, когда родился Бэрри, французский генерал Наполеон Бонапарт уже захватил часть Европы. Его армия из сорока тысяч солдат прошла через перевал. И потом еще долгое время здесь встречались военные. Поднимались на Большой Сен-Бернар и простые люди. Монахи приюта не делали разницы между итальянцами и швейцарцами, французами или немцами. Они помогали всем.

Когда Бэрри был маленьким, то вместе со своей мамой, братьями и сёстрами жил в долине чуть ниже приюта. Это был активный и очень весёлый щенок. Монах по имени Бартоломео отбирал собак-подростков для обучения профессии спасателей. Он сразу заметил Бэрри среди остальных. Щенок почуял вкусную косточку в кармане монаха за несколько сотен метров. Он первым выскочил из вольера и подбежал к Бартоломео.

– Молодчина, дружок! У тебя отличный нюх. Я вижу, ты станешь настоящим спасателем, – сказал монах.

В тот день Бартоломео забрал с собой только двух щенков – Бэрри и Драго. Остальных оставил пасти стада в долине

В приюте Бэрри вскоре обнаружил свои суперспособности. Но об этом я расскажу в следующий раз. В конце концов, меня ждут и другие пациенты.

Доктор так легко соскочил с кресла, словно его голову не украшала залысина, а переносицу – толстые очки. Он потрепал Джека по холке и тихо закрыл дверь.

Я провалился в сон. Мне приснилось, что мой щенок и есть тот самый Бэрри. И Бартоломео пришёл, чтобы забрать его в горы. Мне так жалко было отпускать Джека, что я попросил монаха взять и меня с собой. Я увидел во сне перевал Сен-Бернара и почувствовал лютый холод. А когда проснулся, меня снова трясло в лихорадке. Просто Джек решил подкрепиться и ненадолго оставил меня, чтобы потом снова уткнуться в мою щеку своей слюнявой мордашкой.

Глава третья. Снежная доска

Через день доктор снова пришёл осмотреть меня. Ещё с порога он отметил отсутствие Джека.

– А где же твоя лохматая грелка?

Джек выглянул из-под кровати. Щенку стало жарко, и он решил полежать на прохладном полу.

– Эта грелка не просто лохматая, но и жутко слюнявая, – пожаловался я. – Даже не могу понять: я мокрый от пота или от его слюны.

– У малыша режутся зубки! Сейчас-сейчас, – Виталий Алексеевич порылся в своём чемоданчике, достал из него прессованную жевательную кость и протянул собаке. – Джек, а ну-ка, держи, мой хороший.

Щенок осторожно взял угощение и, урча, вернулся на свое место.

– Спасибо доктор. Вы так хорошо знаете собак. Расскажите же, мне еще немного о Бэрри, пожалуйста! – попросил я.

Виталий Алексеевич как в прошлый раз устроился в кресле рядом с моей кроватью. Джек подполз к его ногам, не расставаясь с косточкой. Он тоже хотел услышать продолжение истории.

– Всё в порядке, – кивнул доктор маме, когда она заглянула в комнату. – Беседы с пациентом – неотъемлемая часть моей практики. Ну, слушай, Женька, – добавил он, повернувшись ко мне. – Однажды Бартоломео с тремя собаками: Бэрри, Драго и опытным псом по кличке Дюк – отп

...

конец ознакомительного фрагмента