Текст книги "Любовь, чакры и мармелад"
Автор книги: Ольга Никитина
Жанр: Эзотерика, Религия
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Все герои являются вымышленными персонажами. Любое совпадение с реальностью случайно. Произведение написано сугубо с художественной целью. Все описанные техники йоги созданы воображением автора и не должны быть использованы в качестве методик для применения в реальной жизни.
Ты верен весь одной струне
И не задет другим недугом,
Но две души живут во мне,
И обе не в ладах друг с другом.
Одна, как страсть любви, пылка
И жадно льнёт к земле всецело,
Другая вся за облака
Так и рванулась бы из тела.
«Фауст» И. Гете
Пер. Б. Л. Пастернак
Утро застало Антона Боярского в приподнятом, деловитом настроении. Он уже два часа как не спал, сосредоточив взгляд на красном свином пятачке в розетке, сиявшем сквозь ночную темноту. Он с детства ненавидел ночи и не мог уснуть без хотя бы крошечного источника света. Хотя и с ночником спал он паршиво-либо мучился бессонницей, либо видел странные неприятные сны. И все-таки тем утром Антон чувствовал себя на редкость воодушевленным. Дело было в новом спектакле и доставшейся ему сольной партии доктора Фауста. Двадцативосьмилетний танцовщик чувствовал, что способен этой ролью заставить всю Москву рукоплескать ему. А после Москвы-всю Россию, а потом-Европу, может, даже и до Америки доберутся. Антон был на пике формы-безупречно натренированное тело, доведенная до совершенства техника классического балета, а к ней в придачу-акробатические трюки. Те, кто не знали Боярского лично, называли его баловнем судьбы. Те, кто работал с ним, знали, что его успех-результат долголетних ежедневных, многочасовых тренировок. Красавчик-блондин с обольстительными карими глазами, в прошлом-солист известного Петербургского балета, теперь блистал в Московском Балете Современного Танца, или «М-БеСТ», как называли коллектив танцовщики между собой. Во многом благодаря Антону Боярскому безвестная поначалу труппа постепенно завоевала право работать на главных столичных сценах. Боярский понимал, что рискует, когда уезжал из Питерского коллектива в Москву. Коллеги крутили пальцами у виска-мол, из князей в грязи полез. Из именитого коллектива неизвестно куда. Но Антон рисковать не боялся. Он хотел сделать себе имя в танцевальном мире. С этим условием он и приехал в Москву к Юрию Христофоровичу, художественному руководителю М-БеСТа: он-Боярский должен стать лицом коллектива. Визитной карточкой. Единственным и незаменимым. Юрий Христофорович ему буркнул в своей манере: «Высоко взлетел-больно будет падать.» Зато директор балета, Вениамин, позвал Антона к себе в кабинет на разговор по душам. И там уже соловьем разливался, рисуя танцовщику самые радужные перспективы. Надо сказать-не обманул. Какими уж путями, Антон не знал, но Вениамин добивался для Антона интервью на телевидении и фотосессий в журналах. Имя Антона Боярского замелькало в светских кругах. Вечеринки и тусовки однако его не интересовали. Он мечтал о роли. Как «Призрак розы» Нижинского или «Золотой бог» Махмуда Эсамбаева…Роли, в которой его бы запомнили навсегда. Фауст станет этой ролью! И вот, лежа под одеялом, в размытой темноте предрассветных часов, когда большинству людей спалось слаще всего, Антон Боярский сосредоточенно раздумывал над характером своего персонажа и о тех хореографических находках, которые сделали бы его неподражаемым. Образ у него не складывался. Хороший человек Фауст или не очень? Всю жизнь посвятил науке и лечению крестьян, а потом вдруг пускается во все тяжкие с дьяволом. Поддается искушению. Значит ли это, что он-слабый человек?..Или нет?.. Ответ пока не приходил, и Антон переключился на более техническую сторону вопроса, а именно-сцену перевоплощения Фауста из старика в молодого. Он планировал великолепный каскад прыжков для помолодевшего Фауста и предвкушение скорой репетиции, где он сможет продемонстрировать задуманное, заставляло сердце биться громче. И… какой уж там сон! Он едва дотянул до семи утра, отключил будильник, не дожидаясь, пока тот прозвонит, осторожно перелез через спавшую рядом девушку и отправился в душ, напевая под нос мотив из балета.
Репетиция начиналась в одиннадцать, и Антон с Элиной всегда приезжали на базу за час до начала первого урока классики. Переодевшись, Антон обыкновенно шел не в большой зал, где разогревалась труппа перед уроком, а-в малый, где никого не было. К своей досаде, в это утро он обнаружил, что малый зал занят какой-то подтанцовкой. Пришлось идти ко всем. Бросив громкое: «Здорово!»-подошел к станку, начал разогревать стопы. Прыжковая дорожка так и крутилась в голове. Он решил не ждать окончания урока классики-не терпелось попробовать элементы. Остальные танцовщики «рассортировались по стенкам»,-как говорил Юрий Христофорович. Разминались неторопливо, с ленцой, переговариваясь о том о сем, готовясь провести остаток дня в паряще-устойчивом движении. Никто не интересовался Боярским, пересекшим зал пружинистым шагом, от которого подрагивали его упругие ягодицы, обтянутые черным трико. Но когда он отключил чей-то айпод, и музыка, игравшая до того фоном, прекратилась, раздались гневные выкрики. Не обращая внимания, он воткнул провод в свой девайс и включил композицию. Начал с небольших прыжков, переходя к более сложным. Он пролетал всю длинную диагональ зала-от входной двери до самого фортепиано в углу, замирая в каждом прыжке в воздухе на несколько мгновений. Хотя и привыкшие за семь лет к его потрясающей толчковой силе, коллеги все же повернулись в его сторону-глаза заблестели от восхищения. Темп музыки нарастал, подбираясь к тому моменту, когда Фауст получает напиток из рук ведьмы и молодеет. Разгоряченный собственным успехом, Антон еще усложнил диагональ и, повинуясь внезапному импульсу «очумевшего от счастья» профессора, выкинул пару коленец вприсядку, потом снизу, из полного приседа сиганул на крышку фортепиано. Хихикала электрогитара, предупреждающе били барабаны. Уже взлетая, он почувствовал-что-то пошло не так. Но не остановился-взлетел наверх, оттолкнулся и снова прыгнул вниз. Что-то неприятно хрустнуло. Он упал на пол, вырвался матерный крик. К нему бросились люди. А он, почти теряя сознание от боли, думал только одно: «Допрыгался».
Часть первая
Глава 1.
Если бы еще месяц назад кто-нибудь прислал Вике такую смс, она бы немедленно отправила отрицательный ответ. А если бы ей кто-нибудь сказал месяц назад, что она может рассматривать подобное предложение, она бы пожала плечами, усмехнулась бы и ответила, что это исключено. И тем не менее, прочитав на бегу по длинному переходу с Театральной на Площадь Революции сомнительное предложение от подруги, она помедлила и не стала отправлять ответ сразу. Точнее, не отправила, потому что под землей не было сети. После введения интернета в электричках метрополитена переходы между станциями оставались единственной «мертвой зоной». Для столичного жителя потерять десять, даже пять минут соединения с великим «облаком» было сущим наказанием. Зажав телефон в руке и время от времени поглядывая на экран в тщетной надежде увидеть заветные буквы 3G, символ куда более значимый в современном мире, нежели космический «ом», она бежала по переходу. Тату салонам пора бы уже воспользоваться идеей и предлагать клиентам татуировки «3G» на запястье. В смс от подруги была ссылка на сайт. А на сайте должно было висеть объявление. В объявлении должно было говориться о кастинге. Кастинг означал шанс получить новую работу, возможно, хорошо оплачиваемую. И здесь начиналась дилемма. Потому что в смс было написано: “Привет. Будет кастинг в бурлеск-шоу. Хорошо платят. Вот ссылка.” Вот так семь слов в одну минуту могут устроить ураган в голове. Переход, наконец-то, закончился. Она вышла на платформу. Электронное табло показывало-поезд только что ушел. Она снова нервно взглянула на экран. Нет сети.
Бурлеск-шоу. Основная характеристика бурлеска-необходимость раздеваться. Насколько раздеваться? По разному. Начиная от “все, кроме белья” и заканчивая полным стриптизом. Конечно, о стриптизе не могло быть и речи. Здесь Вика не сомневалась. Никакие деньги не заставят ее раздеваться донага на сцене. Но… у нее теплилась надежда, что организаторы проекта часто берут интригующие названия и наполняют их совсем другой начинкой. Что, если это просто хорошее танцевальное шоу? «Хорошо платят» не выходило у нее из головы. С грохотом и шумом заскользил по рельсам поезд. Людей было немного-середина дня, лучшее время передвижения в метро. Мужчина в очках оторвался от экрана телефона, чтобы окинуть ее взглядом. Она не обратила внимания. Нашла свободное место и поспешила соединиться с Мосметро. Нажала ссылку. Быстро пробежала глазами текст, разочарованно скривила губы. Так и есть. “Для кастинга необходимо подготовить номер стрип. Достаточно топлес”. Достаточно!-она фыркнула почти вслух. Скажите, пожалуйста, сделали одолжение. Она раздраженно закрыла “окно”. На экране. Но в голове продолжали сверкать и искриться нейроны. “За” и “против” крутили хоровод, перетекая в косичку, и проходили “прочесом” крест-накрест. Левая сторона впереди, как и полагается в сценическом движении.
Собственно “за” было одно. Оно то разбухало, точно дрожжевой колобок, то распадалось на много маленьких частиц все того же целого. Деньги. Она так устала считать каждый рубль, постоянно волноваться, что не хватит заплатить за аренду квартиры, закрывать глаза, проходя мимо магазинных витрин. Собственно, что я теряю? Схожу на кастинг. Может, меня и не возьмут. “Ага, и будешь там сиськами трясти? Достойное завершение карьеры, нечего сказать!”-ехидно подзуживал голос разума. Ну, а вдруг проект окажется достойным?.. Как “Шоу-герлз». Ну, да, если как “Шоу-герлз”, то тебя туда точно не возьмут. С твоим-то метр с кепкой. Она почувствовала подкатывавшую головную боль и впервые порадовалась предстоявшему уроку с дошколятами. Уж с ними она точно отвлечется от этого кошмара. И подумает об этом позже. Время еще есть.
Глава 2.
Лиля невидящим взглядом уставилась на экран своего новенького айфона последней модели. Снова сообщение от Гриши. “привет. Позвони мне. Почему молчишь?!” Она достала последнюю сигарету из пачки. Красная пепельница в форме пышной женской груди еще дымилась. Закуривая, Лиля мимоходом бросила взгляд в зеркальную дверь платяного шкафа. Бледное, с тонкими чертами и высокими скулами лицо в обрамлении длинных черных волос мрачно смотрело в ответ.
–Ну, что, Чайковская,-хмуро усмехнулась она себе. –Что будешь делать? Хорош задницу в кусты прятать.
Она сделала долгую глубокую затяжку, выдохнула и набрала в телефоне “Настя”.
–Насть, привет. Слушай, давай встретимся пораньше, до репы. Лясы поточим. Давай в “Шоколаднице, в два. Океюшки.
–Ну, вот, видишь,-снова обратилась она к волоокой красавице в зеркале. -Я не стерва. Ну, может, где-то очень в глубине души.
И она с тяжелым вздохом продолжила курить.
Глава 3.
Может ли необходимость оплачивать счета оправдать работу в стриптизе? Вика однажды прочитала в журнале, что одно произношение слова “деньги” действует на человека как наркотик-в кровь выплескиваются какие-то гормоны. Очевидно, это было правдой, потому что весь вечер она не могла отделаться от назойливой мысли “хорошо платят”. Даже когда после ужина, простого, но удивительно вкусного, (Сашка это умел-чем-то польет, посыплет, и вот уже картошка на вкус такая бесподобная, что она умяла две порции) так вот, когда после этого ужина они посмотрели фильм, а потом, в постели, Сашка притянул ее к себе, поцеловал и по сложившемуся ритуалу принялся снимать с нее пижаму, она продолжала размышлять о том, насколько хорошим может быть гонорар, и насколько высоким он должен быть, чтобы с его высоты не было слышно криков чувства приличия…
Даже когда Саша уже учащенно дышал, сжимая обеими руками ее грудь, она сосредоточенно подсчитывала, сколько концертов в месяц нужно отработать, чтобы купить машину и выплатить кредит, скажем, лет за пять… А за десять… Она сильно сжала бедра, отмечая про себя, что нужно возобновить занятия балетом. Сашка выдохнул, опустил кудрявую голову к ней грудь, приятно проведя легкой щетиной по телу, потом скатился на постель, и она привычно обвила рукой его широкий торс.
–Люблю тебя,-шепнул он.
Она поцеловала его в щеку:
–Я тоже. ..
А когда Сашка ушел в ванную, подскочила, пробравшись за письменный стол, открыла ноутбук и в Ютюбе набрала: Бурлеск.
–О, расширяешь горизонты?-хмыкнул за спиной Саша, входя в комнату и попав
взглядом на экран в момент полностью обнаженной сцены. Вика передернула плечами.
–Как раз наоборот.
И она рассказала об объявлении. Сашке она рассказывала все. Она ожидала от него сарказма, насмешки, чего-нибудь вроде: “Ты же не собираешься это делать?” А он вдруг сказал:
–По-моему, тебе стоит попробовать.
–Ага,-она понимающе усмехнулась. -Может, тебе стоит попробовать?!
–Я серьезно,-он поплотнее запахнул банный халат, который она подарила ему
на прошлый день рождения.
–Ты хочешь, чтобы я раздевалась на сцене? И ты не будешь… против?!
–Конечно, нет. Против стрип-клуба буду, а это… танцевальное шоу. И потом…
–Что? Хочешь сказать, за деньги можно все?!
–Мне кажется, тебе это нужно… Такая работа поможет тебе почувствовать себя… свободнее.
Она вдруг сообразила, что сидит голая. Пошарила глазами по сторонам и, стащив с кровати одеяло, обернулась им.
–В каком смысле-свободнее?
–В смысле раскрепощенно. В смысле, что ты перестанешь стесняться своего тела.
–Я не…
Она замолчала.
–Ты же знаешь, что я тебя поддерживаю… во всем,-сказал Сашка.
–Я знаю.
Она кивнула, пожевывая нижнюю губу. Отнекиваться и врать самой себе смысла не имело. Сашка был прав-она стеснялась своего тела. Забавный парадокс для танцовщицы. Вика не верила в бога, но если бы вдруг по какой-то невероятной случайности она бы его встретила на улице, то первым вопросом было бы: “Зачем ты сделал меня такой?” Зачем душу танцовщицы вселять в совершенно неподходящее для этого тело? Жестокая шутка?.. Дурацкая ошибка?..
-Я-спать,-сказал Саша. –Завтра рано в редакцию, материала-выше крыши.
Он ушел в спальню, как всегда, деликатный и заботливый, дал ей время побыть наедине со своими внутренними страстями. Вика тихонько притворила за собой дверь спальни, встала у длинного зеркала в прихожей, грациозно отвернула правую сторону одеяла, потом левую, вильнула бедрами а-ля Мерилин Монро. Несколько секунд маняще-таинственно позировала собственному отражению, потом сникла. Кого она обманывает? Ни в какой бурлеск ее не возьмут. Как ни брали в другие коллективы. Сопливые дошколята и домохозяйки в фитнес-центрах,-вот и весь ее удел. Вздохнув, она выключила свет, нырнула к Сашке под бочок.
–Сааш…
–Угу.
–Ты знаешь, что я тебя люблю?
–Конечно, знаю,-сонно пробормотал он.
–Вот и хорошо,-она отодвинулась на свою половину. Без свободного
пространства ей никогда не удавалось заснуть. -Не забудь,-прошептала она, догадываясь, что вызвала у него на губах улыбку и ямочку на левой щеке. В ответ он нарочито хрюкнул-всхрапнул и пробормотал, что она его разбудила. Он знал, как заставить ее смеяться.
Глава 4.
В одном из самых элитных ночных клубов столицы, куда ночами стекался бомонд, и пройти фейс-контроль было так же просто, как попасть на аудиенцию к президенту, шла дневная репетиция. При свете дня злачное место выглядело невинно и непрезентабельно. Возила по полу шваброй уборщица. Заспанный бармен переставлял с места на место бокалы, периодически отхлебывая из пластиковой бутылки «Святой источник». На сцене черноволосая танцовщица с плоским животом, покрытым идеально ровным загаром, лениво потягивалась из стороны в сторону.
–Ну, что, мальчики, готовы?-окликнула она двоих, появившихся на сцене в
одних джинсах, стриптизеров.
Не дожидаясь ответа, танцовщица махнула, шагнув в центр сцены. Декольте, аккуратные мочки ушей, тонкие пальцы с длинными алыми ногтями были украшены золотом. Стриптизер, тоже безупречно загорелый и мускулистый, бросил уважительный взгляд на толстую цепочку, спускавшуюся к ложбинке между стянутыми черным лифом грудями.
–Ты начинай, а мы подстроимся,-кивнул он.
–Окей.
Девушка подняла вверх большой палец, и по ее команде заиграла музыка. Танцовщики задвигались по сцене в соответствующей пластике, изображая борьбу и слияние мужского и женского начал. В середине композиции парень коротко бросил:
–Поддержка.
Взявшись с двух сторон, они с напарником легко подняли партнершу в воздух, точно Клеопатру на троне. Тут стриптизер с левой стороны принялся скользить по ее бедрам руками, зацепив короткие золотые шорты. Она подумала, что случайно. Но движение повторилось, и часть костюма явно поползла вниз, оголяя тело.
–Алле! Потише там, я-замужем!-она постаралась перекричать музыку.
Шорты мгновенно вернулись на место. Ее опустили на пол.
–Раздеваетесь вы, я-только танцую.
И, заметив вошедшего в зал мужчину в темных очках и бейсболке, спрыгнула со сцены.
–Илюша!-елейным голосом окликнула она.
Илюша явно пытался избежать встречи, надеясь прошмыгнуть в дверь, которая вела в кабинет арт-директора, то есть-его собственный. Но танцовщица двумя широкими шагами преградила вход.
–Доброе утро, Илюша!
–И тебе не хворать,-пробурчал тот.
–Вашими молитвами. Я зарплату жду, за три ночи уже.
Илюша потер лоб под кепкой.
–Завтра.
–Ты меня уже неделю завтраками кормишь. Ты ребенку моему это скажи.
–А муж чо?-продолжал бубнить Илюша.
–Объелся груш. Илюш, я серьезно. Бабки нужны.
Тот, сморщившись, точно сам объелся пресловутых фруктов, достал из заднего кармана черное кожаное, с оттиском модного дизайнера, портмоне. Вынул купюру в пять тысяч рублей.
–Последнее отдаю.
–Благодетель. А еще десятку?
–Слушай, отстань, а? И так башка болит.
–Вот не выйду сегодня, она у тебя еще больше заболит.
–Нет денег. Я сам без зарплаты второй месяц сижу,-доверительно прошептал
Илюша, надвинув козырек еще ниже.
–Класс,-Зара вздернула изогнутые тонкой смоляной дугой брови.
–Угу,-согласился арт-директор и, наконец, получил возможность улизнуть в
свой кабинет, где никогда не поднимались жалюзи и неизменно пахло виски.
–Мы чо, все чо ли?-окликнул со сцены стриптизер, продолжая отжиматься на
кулаках.
–Все,-хмуро кивнула танцовщица, достала из сумочки обклеенный стразами
смартфон последней модели, полистала список контактов, выбрала нужное имя, нажала вызов.
–Здорово. Как жизнь? –Зара помолчала, слушая медленный, по-видимому,
спросонья голос. -Дорогая, работа есть? Да у нас тухло все. Бабла нет.
Услышав что-то, выпрямилась, зеленые глаза сверкнули.
–Да? Скинешь смской? Да мне по фигу. Как говорила моя бабушка, пусть смотрят, пока есть, что показывать.
Она издала хриплый смешок.
–Оки-доки. Жду смски, дорогая. Сочтемся.
Бросив телефон в карман сумки, Зара прошествовала в раздевалку.
–Так я не понял, седня работаем?-окликнул парень.
Она обернулась.
–Работаем. Только руки не распускать.
–А чо это было насчет оплаты? Они чо, кидают?
–Заплатят, не боись. А будешь пошустрее-так чаевых насобираешь.
Она усмехнулась и, заходя в дверь раздевалки, задержалась перед плакатом. Ослепительная женщина, искусно прикрытая полосками ткани, загадочно улыбалась, грациозно опираясь на локоть обнаженного до миниатюрных золотых плавок мужчины. «Золотая Зара. Звезда клубной Москвы»,-выступали красивые желтые буквы на черном фоне.
–Хороша,-одобрительно цокнула языком танцовщица, позволив взгляду на
краткое мгновение подернуться дымкой сожаления.
Лишь на краткое мгновение. Пока никто не видел.
Глава 5.
-Хорошо! Очень хорошо! Еще сильнее тянемся вверх. Выше на полупальцы. Иии-плие… коленочки в стороны. Таак! Хо-ро-шо!
Хорошего было мало. Трое растрепанных детсадовского возраста гадких утенка, не суливших в ближайшем будущем стать лебедями, растопырив пальцы, точно клешни, пытались изобразить нечто отдаленно напоминавшее деми-плие. Молодая учительница с темными, собранными в пышный пучок волосами, старательно выполняла упражнение вместе с девочками под звуки детской песенки. «Дважды два-четыре», дважды два-четыре. Это всем известно в целом мире.»
–И еще разок. Лиза, смотри на меня. Не в окно. Смотри-коленки в стороны, как у лягушки. И обратно вместе. Ну-ка, как лягушка квакает? Ква-ква… Все вместе.
Нестройный хор заголосил так, что позавидовала бы любая жаба. Это у них получалось явно лучше, чем плие.
–А скоро конец? Я устала!-вздохнула балерина в ядовито-пунцовой пачке и
мгновенно изобразила, как она устала, повалившись на пол.
Вика ощутила непреодолимое желание отправить всех троих по домам, украдкой взглянула на часы. Продержаться еще десять минут.
–Так-так, не устаем! Сейчас будем играть. Легли на пол. И как только я хлопну в ладоши, быстро встаем и прыгаем вверх. Раз-два-три!
Она громко шлепнула в ладоши. Нельзя сказать, чтобы прямо стремглав кинулись подниматься, но кое-как добрались до прыжка вверх. У одной из носа выпала длинная сопля.
–Ого!-явление вызвало бурю восторга. Артистка решила во чтобы то ни стало
повторить номер на бис. Тряся головой и шумно дыша, она заскакала на месте. Вместо сопли однако случился звонкий выхлоп газа, вызвав новый приступ хохота.
Вика серьезно задумалась в тот момент над смыслом жизни в целом и своего жизненного пути в частности.
«Мы с тобой одной крови, ты и я»,-неизвестно зачем всплыла фраза из «Маугли». И, как ни странно, помогла. Вот она-духовная сила искусства.
–Так, а сейчас мы станцуем танец Красной Шапочки,-объявила учительница и,
подхватив воображаемую корзинку, поскакала по залу, маскируя под «обезьян и бегемотов» все те же деми-плие. Так они с успехом провели оставшиеся пять минут урока. Финальный поклон-реверанс и… долгожданная фраза:
–Урок окончен.
–А печенье?
–Печенье?-недоуменно переспросила Вика.
–Юлия Ивановна нам всегда давала печенье в конце урока,-доходчиво
пояснила Лиза, натягивая свою пачку на уши.
–А, извини, я не знала,-она примирительно улыбнулась. –В следующий раз, ладно?
Никакого следующего раза,-подумала она. Пусть Юля ищет кого-нибудь другого на замену. Кого-то, кто любит работать с детьми. Это явно не ее, Вики, призвание. В конце концов, у нее образование хореографа, а не воспитательницы. Быстро отключив старенький смартфон от музыкальных колонок, она подхватила сумку и вышла из зала. Улыбнулась черноволосой женщине, прижимавшей к груди свое чадо.
–Замечательные дети.
–Она нам не дала печенья,-громко объявил замечательный ребенок.
–Не было печенья?-умиленно переспросила родительница.
–Зато животик не вырастет,-просюсюкала Вика и пощекотала свисавший над
резинкой жирок.
Женщина сверкнула глазами.
–Ребенок должен быть здоровым прежде всего!
Вика посмешила согласиться. Школа была частная, недавно открылась и сражалась за каждого клиента. Не хватало еще жалоб от родителей на педагога. Юльку подводить не хотелось. Она регулярно подбрасывала Вике какие-нибудь халтурки.
–А у нас был танец «Красной Шапочки», да? Понравился тебе танец?
Девочка пробормотала что-то вроде «угу», и Вика, лучезарно улыбнувшись, направилась в раздевалку, говоря себе, что полторы тысячи рублей не стоят такого морального унижения. Другая мамочка стояла на коленях, пытаясь одеть своего ребенка, пока та увлеченно смотрела мультик на ай-паде.
«Ну, с чего они будут хотеть двигаться, если с самого рождения у них перед глазами гаджеты и девайсы?»-подумала Вика и вспомнила, как целыми днями торчала во Дворце Творчества, подглядывая в замочную скважину за группой танца, и пыталась повторить дома то, что удалось запомнить. Вроде бы тогда уже были и мобильные телефоны, и компьютеры, но все-таки еще не до такой степени поглотили они цивилизацию.
Стянув тренировочную форму, она не избежала соблазна взглянуть в зеркало. Кубики пресса начинали бледнеть. Она раздосадовано вздохнула-несколько дней послаблений, и насмарку ежедневные фитнес-тренировки. Мало того, что-коротышка, так еще природа наградила толстыми ляжками и задницей, как у Джей Ло. Она-то хоть застраховать свою может, а Вике что делать, простите, со своим богатством?! Печенье, видишь ли, им подавай! Попробовали бы на кефирной диете посидеть… «Перестань, они же дети»,-тут же укорила она себя. У них впереди целая жизнь запретов и ограничений. Пусть хоть сейчас порадуются. Застегнув джинсы, она надела футболку, мешковатый теплый свитер с горлом, влезла в кроссовки и через несколько минут оказалась на улице. Было еще светло-дни становились все длиннее. С самого утра шел дождь, воздух был сырым и промозглым. Она прошла через зеленый, намокший сквер к метро. Вышла на станции Арбатской-обычно прогулка по Старому Арбату поднимала настроение. Художники, уличные музыканты, зрители у входа в театр помогали ей ощутить себя «в своей тарелке», среди своих. Но сегодня даже Арбат не помогал. Беспечные уличные музыканты вызывали зависть, а художники-карикатуристы-жалость. Мир искусства казался ей тем вечером обычной мышеловкой. Манит ароматный сыр своим блеском, а попробуешь схватить-вот и попалась. Она прошла мимо импресарио, тыкавшего ей в грудь шляпой для денег, но неожиданно зацепилась взглядом за мужчину у края дороги, напротив кафе-трамвая. Он просил милостыню, но вид у него был не просящий, а вполне безмятежный. Одет бедно, но чисто, борода, палка-костыль рядом на земле. Вика порылась в кошельке и, отыскав две монетки по два рубля, бросила в пластиковый стакан. Мужчина расплылся в широкой улыбке, поблагодарил и пожелал ей хорошего вечера. Она вздрогнула-какой-то парень потянул ее за рукав, приглашая присоединиться к танцевавшим в середине круга. Она помотала головой.
–Нет, я спешу.
Парень был симпатичный. Его друзья показывали трюки брейк данса под одобрительные крики зрителей. Вика представила, как здорово было бы присоединиться к ним, но тут же себя одернула.
Зазвонил телефон.
–Привет, ты скоро? Без тебя одиноко и холодно.
–Включи телевизор и батарею.
–Ой, кто-то сегодня кусается.
–Я уже сажусь в метро.
–Как урок?
–Отвратительно.
–Ясно. Ну, чтобы поднять тебе настроение, открою секрет. Я готовлю ужин с десертом!
–А,-простонала она. –Мне же нельзя.
–А я тебе и не предлагаю.
–Жадина.
–Я тоже тебя люблю!
–До встречи.
Она положила трубку. В конце концов, у нее есть Сашка. Замечательный, внимательный, нежный. Что еще нужно женщине?!..
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
