Текст книги "Любовь, чакры и мармелад"
Автор книги: Ольга Никитина
Жанр: Эзотерика, Религия
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 10.
Нехотя подняв себя с постели в двенадцатом часу дня-заснул-то он опять на рассвете, когда растаяли тревожные ночные тени,-Антон Боярский первым делом вытащил из-под кровати серебристый ноутбук, проверил Твиттер, Фейсбук, Инстаграмм, электронную почту. За ночь-всего одно новое письмо с пожеланием скорейшего восстановления и ноль просмотров страницы. «Забывают»,-процедил он. Письма от поклонников с пожеланиями скорейшего выздоровления он не читал. Все одно и то же: «Надеемся скоро тебя увидеть на сцене… Выздоравливай. Не унывай…» Пустые слова. Что они понимают. Он отслеживал количество просмотров своей страницы и комментариев к старым видеозаставкам с концертов. Шел третий месяц после операции, и число поклонников упало с трехсот тысяч до десяти. Надо будет чиркнуть чего-нибудь на странице,-подумал он. – Бросить кость. Похромал в ванную, оттуда-на кухню. Налил чаю и по привычке забрался на широкий подоконник, распахнув окно. Подул свежий ветер, и он слегка поежился, сделал обжигавший горло глоток. Он любил крутой кипяток-сибирская закалка. Из окна были видны вдалеке Кремлевские купола. Каждый раз, подходя к окну, Боярский проникался горделивым восторгом оттого, что он живет в квартире с видом на Кремль. Кто бы мог подумать, что расхожая шутка студентов Новосибирского училища, мол, поеду в Москву, буду жить у Мавзолея, стала для него, Антона Боярского, реальностью. Ну, и пусть квартира не своя -съемная. Зато он сделал в ней ремонт и обустроил все по своему вкусу. Ничего лишнего-изысканная простота и комфорт. Чтобы можно было зайти после двухнедельных гастролей и-блаженно выдохнуть: наконец-то, дома. Многие его знакомые покупали дорогие машины, а жили где-нибудь в развалинах на окраине города. Он никогда этого не понимал. Зачем нужна машина, если он и в Москву-то приезжает наездами. А в основном-на гастролях. Был на гастролях,-язвительно заметил он себе. А что будет теперь, неизвестно. При этой мысли снова противно заскребло в желудке и даже несмотря на горячий чай прошиб озноб. Боярскому повезло, что он застраховал себя на приличную сумму-за идею надо было благодарить директора балета Вениамина. С другой стороны, он иногда задавался вопросом, не навлек ли он этой страховкой на себя травму. Антон в глубине души был фаталистом. Может, не было бы у меня страховки, ничего бы и не случилось. Но чего уж теперь бурагозить… Оставалось только радоваться, что деньги еще были и не приходилось жить за Элинин счет. Тогда бы он, наверное, и вовсе свихнулся. На скамейку во дворе вышли старушки из соседнего подъезда.
Интеллигентные, с завивкой и помадой, не то, что на окраинах,-усмехнулся про себя Антон.
–Доброе утро!-проорал он. Дамы всполошились сначала, закрутили головами
потом разглядели молодого блондина в окне на третьем этаже и приветливо закивали головами. Антон сделал вид, что заинтересовался автомобилем, въезжавшим в арку, а на самом деле искоса поглядывал на старушек. Те оживленно шушукались, бросая взгляды в его сторону.
–Ну, вот они, мои фанаты,-язвительно пробормотал танцовщик, болтая ногой,
закованной в пластиковый ортез.
–Ничего, прорвемся!-твердо возразил он самому себе, посмотрел на часы на стене. Циферблат состоял всего из четырех цифр: 5-6-7-8. Часы танцовщика. Антон привез их с гастролей в Сиднее. Обе стрелки перевалили за полдень. Через пару часов должна была приземлиться во Внуково Элина. Чтобы скоротать время, он сел смотреть фильм.
Элина прислала смс, что приземлилась и на пути домой. Он даже вскипятил чайник и расставил на столе свой любимый сервиз из тонкого белоснежного фарфора. Купил сервиз в Венском дворце. Продавец сказал, что это точная копия сервиза какой-то княжны. Может, и соврал, но Антон под впечатлением и дворца, и королевского сада, сказал:
–Беру.
Элина только головой покачала, мол, дорого.
–Ну, и что! Для себя же берем, для себя -не жалко.
Он пришел в хорошее расположение духа, и когда раздался звонок домофона, встал у входной двери, готовясь заключить девушку в объятия. Вот только выражение ее лица, этакое озабоченно-материнское все испортило.
–Ну, что ты, Тоша, не вставай,-брякнула она с порога. И вместо объятий он
буркнул:
–Что я, инвалид, что ли.
Она посмотрела на него с укоризной, мол, опять ты начинаешь. Опять она перевернула все так, будто она-великомученица и спасительница, а он-вечно недовольная эгоистичная сволочь. Элина ушла в ванную.
–Чай будешь?-как можно благодушнее крикнул Антон.
–Да, спасибо.
Оба склонились над дымившимися чашками.
«Очень чинно сидим»,-подумал Антон, но вопросов не задавал. Элина тоже молчала. Потом не выдержала.
–Как дела?
Он хотел съязвить, но остановил себя.
–В конце месяца можно снять эту штуку,-он кивнул на пластиковый
ортез вокруг голени,-и носить специальный супинатор в обуви.
–Это хорошо. Болит?
–Не особо.
Помолчал.
–Я там лекарство одно разыскал, американское. Написано-регенерирует ткани, заполняет коллагеном или что-то вроде того.
–А врачи что говорят?-в ее голосе прозвучала надежда.
–У нас его еще не одобрили. Оно-экспериментальное. Я думаю, может, попросить ребят привезти. Они как раз едут на гастроли.
Она возразила, что нельзя кидаться на все экспериментальные лекарства.
–Ты же не знаешь, какие могут быть последствия.
–Если смогу танцевать, остальное мне побоку.
–Что ты, как ребенок, в конце концов! Побоку! А если у тебя почки откажут или сердце? Что тогда?!
–А что тогда… сдохну…-он водил пальцем по тонкому ободу чашки. –Все лучше, чем такая жизнь.
–Может, хочешь узнать, с чем я приехала?
–Было бы что хорошее-ты бы мне еще из аэропорта позвонила.
–Учитывая, что ты не отвечаешь на звонки…
–Пошло-поехало.
–Так вот, -Элина глубоко вздохнула. -Вообще-то я узнала много интересного.
Она начала рассказ. Конечно, опуская излишние подробности. До травмы, прежнему Антону, она бы все рассказала, и они бы еще и посмеялись вместе над Пираткой и обсудили бы кареглазого свами. Но сейчас перед ней была худшая версия ее возлюбленного. И она в очередной раз удивлялась, как можно за семь лет жизни с человеком так и не узнать, каков он на самом деле. Поэтому она рассказала только то, что непосредственно касалось Антона и его шанса на выздоровление. Он слушал рассеянно, то и дело перебивал какими-то дурацкими вопросами, в итоге рассказ получился не таким ярким и убедительным, как старалась его представить девушка.
–Короче, Сандра мне дала визитку. Сказала, захочешь-позвонишь.
Антон долго молчал, и Элина уже надеялась , что произвела на него какое-то впечатление, когда он, почесав шею под волосами, сказал:
–И ты хочешь, чтобы я на этот бред тратил время? Вместо того, чтобы входить в форму?
Элина пожала плечами.
–Не хочешь-не трать. Человек с инвалидного кресла встал. Может, это что-то значит.
–Ага, они тебе и не то наплетут, чтобы денег срубить.
–Дело твое,-она поднялась и вышла в комнату, начав распаковывать вещи. Немного погодя, раздался голос Антона.
–Ну, покажи мне.
–Что тебе показать?
–Что вы там делали. На этом семинаре.
–Так не покажешь. Тебе нужно слушать, что я буду говорить, и выполнять.
–Ну, давай. Говори,-он сел на диван, демонстративно выставив вперед
больную ногу.
Элина отложила в сторону майки, которые раскладывала в зеркальный платяной шкаф, и вернулась в гостиную.
–Так не получится. Ложись на пол, закрой глаза. Расслабься.
Он послушно слез с дивана на мягкий ворсистый ковер с африканскими мотивами, закрыл глаза. Элина быстро отыскала подходящую музыку на ютюбе. Послышалось мерное убаюкивающее журчание ручья и переливы флейты. Элина очень старалась вспомнить, как вела занятия Сандра. Какие образы вызывала, как чередовала картинки для воображения. Лежа на полу, казалось-так все просто. Лепи все, что в голову придет. А вот и нет-совсем не просто. Она поняла, что Сандра следовала четкой схеме-расслабление тела, медленное погружение в себя, концентрация на звуках, цветах, фигурах. В общем-то, для первого раза получилось неплохо. Антон лежал неподвижно, только время от времени громко сопел. Может, заснул,-подумала она. Но сразу же после заключительных слов «спасибо. На этом все.» открыл глаза и сел, потягиваясь.
–Ну, как?
–Нормально.
–Были какие-нибудь… необычные ощущения?
–Не-а.
–Одна девушка рассказывала, что вылетела из тела и видела себя сверху.
–А-а…
–Если заниматься каждый вечер, то… хотя, может, лучше позвонить Сандре. Она может кого-то порекомендовать. Или даже можно поехать к ней в Америку,-затараторила Элина.
–Чушь.
–Что?
–Чушь все это,-разделяя буквы, произнес Антон. –Бредятина.
–Господи, с тобой невозможно ни о чем говорить!-она повысила голос.
–Да? Давай поговорим! О чем?
–О том, что я пытаюсь тебе помочь. Ты тоже мог бы попробовать что-то сделать. Кроме того, чтобы ныть целыми днями.
–О, я бы рад что-то сделать! Только знаешь, что? У меня мышца здесь,-он подполз и схватил ее за щиколотку, запустив пальцы в ложбинки по бокам.
–Больно!
–Вот эта мышца порвана. Отсюда-вот сюда, – он провел пальцем по ее ноге. – И даже если она срастется лучшим образом, что тоже еще не факт, то она будет такая слабенькая, что любой прыжочек может ее сразу же порвать. Мне бы новую мышцу вырастить. Такую же сильную, как моя первая. Что мне сделать для этого, скажи? Я все сделаю. Только не надо мне эти колыбельные петь! Думай о хорошем-верь в чудеса?! Ты мне эту туфту толкаешь?
–А кто виноват? Ты-взрослый мужчина, солист балета. На фортепиано решил запрыгнуть. Перед молодежью выпендриться! По твоей дурости все случилось. А теперь-бедная жертва обстоятельств. Все виноваты!
Впервые со дня травмы Элина высказала то, что давно накипело. По тому, как моментально сник танцовщик, поняла-попала в точку. Он сел на диван, уронил голову на руки, рассыпалась золотистая копна волос.
–Думаешь, я не понимаю.. Думаешь, не виню себя каждую секунду… Все бы отдал, чтобы вернуть тот день. Да только нельзя…
Она села рядом, обняла его широкие плечи.
–Если бы я могла, я бы с тобой поменялась.
–Мне страшно. Если я не смогу танцевать…-он впервые произнес вслух эти слова.
–Я ведь больше ничего не умею.
–Ты мог бы стать хореографом,-робко предложила она. Он потряс волосами.
–Все, что я умею,-это высоко прыгать.
Глава 11.
Кастинг в бурлеск-шоу проходил в старой советской гостинице, теперь превратившейся в четырех звездочный отель на Ленинградском шоссе. Золотая табличка сообщала, что в одном из номеров останавливался известный рок-музыкант. Опрятные горничные в белых фартучках, переезжавшие с тележками от двери к двери, недовольно косились на поток молодых особей женского пола, топтавших вычищенный ковер. Дверь с непритязательной и неожиданной в таком месте табличкой «Центр танца Айседора» то и дело распахивалась, пропуская конкурсанток. Зарегистрировавшись у приветливой блондинки с косой челкой на один бок, девушки шли в раздевалку. Вика раздумывала, стоя над длинной скамьей, заполненной одеждой, надеть ли сразу короткое черное платье с молнией во всю длину, или сначала-разминочную форму. Бросила взгляд на брюнетку с тонкой талией и приметной грудью. Брюнетка надела ядовито-розовый бюстгальтер с силиконовыми вкладками. Черные леггинсы сидели на животе ниже некуда. «Живот могла бы и подкачать»,-отметила Вика и уверенности у нее прибавилось. Она вытащила из пакета платье, натянула коротенькие шорты. Украдкой глянула в большое зеркало с отколотым краем на стене.
«Пенелопа, ну, и ж…»-вспомнилась ей детская дразнилка. Она подняла повыше грудь в бюстгальтере и застегнула молнию платья. Подергала замок вверх-вниз, не дай бог заест во время номера. Вот будет хохма. Платье в процессе раздевания предполагалось снять и остаться в черном белье. Вика проводила взглядом розовый бюстгальтер, выплывший на высоченных каблуках в коридор.
Интересно, она совсем раздеваться будет?-подумала Вика и передернула
плечами. Запихнув джинсы и футболку в сумку, махнула расческой по волосам-хоть этим можно было гордиться. Пышная вьющаяся копна выглядела впечатляюще. В коридоре она заняла дальний угол и начала разминаться.
Лиля оглядывала соперниц-среди двенадцати девушек в коридоре конкуренток себе она не видела. Дверь снова распахнулась, впуская высокую загорелую брюнетку. Безупречно обтягивающие джинсы, свободная шелковая блузка с низким декольте, в ушах-золотые кольца, на шее две цепочки-тонкая длинная и толстая покороче, в руке-здоровый бумажный пакет из ЦУМа. Не здороваясь и не встречаясь ни с кем взглядом, брюнетка прошествовала в раздевалку.
«Старовата»,-подумала Лиля, но на всякий случай потянулась получше и проверила высоту батмана.
Еще через несколько минут в коридоре появилась делегация из статной блондинки модельной внешности и двух мужчин: один-молодой, гибкий и озорной, второй годился своей спутнице в отцы, седовласый и суровый. Блондинка весело оглядела претенденток, звонким голосом воскликнула:
–Ой, мне уже нравится!
Делегация прошла в зал, а через минуту выглянул молодой парень и объявил:
–Начинаем! Кто первый-заходите.
Лиля, стоявшая ближе всех к двери, пошла первой. Чего тянуть кота за хвост. Несколько девушек прильнули к замочной скважине. Вика подошла ближе.
–Ну, что там?-шепнул кто-то. Заиграла чувственная джазовая композиция.
–Раздевается,-прошипела девушка у замочной скважины.
–Совсем?
–Пока только верх.
–Красиво?
–Нормально.
Вика зажмурилась, снова проверила замок.
–Следующая,-Лиля вышла из зала с победоносным видом и в лифчике. Та, что подглядывала в щель, отодвинулась, пропуская желающую. Очередь двигалась достаточно быстро, и толпа редела. Большинство переодевшись после просмотра, уходили. Вика переступила порог зала последней.
–Ну, удивите нас,-лучезарно улыбнулась блондинка.
Оставили шесть девушек. Пригласили всех вместе в зал для второго раунда. В течение следующих пятнадцати минут их попросили импровизировать под разную музыку и в разных стилях. Трое девушек выбыли, одна за одной. Выгонял молодой живчик. Показывал пальцем и говорил: «Спасибо, Вы свободны.» Хорошо еще, что не добавлял: «Вы-самое слабое звено.» Обстановка накалилась. Никто ведь не знал, скольких собирались оставить. Взвивались в воздух широкими дугами волосы, руки и ноги. Наконец, музыку выключили. Блондинка переглянулась с мужчинами по обеим от нее сторонам.
–Трое? Собирались же двоих брать,-сказала она вполголоса, но девушки
отлично ее слышали. Они оценивали друг друга, прячась за дружественными улыбками. Эти две прямо как близняшки,-подумала Вика, глядя на статных длинноногих брюнеток. И чего они там еще совещаются. Ясно же, кто здесь лишний. Она подумывала уйти самой, чтобы не слышать обидное «вы свободны», но интуиция подсказала: «Борись до конца. Не зря же тебя до сих пор не выгнали.» Ну, погодите еще,-Вика бросила на них презрительный взгляд и взъерошила копну волос. Черноволосый парень с конским хвостом не упустил ее движение из виду и что-то зашептал блондинке в самое ухо. Та выслушала, щелкнула длинными ухоженными пальцами.
–Ну, что ж. Поздравляю! Вы трое-наш первый состав.
Она захлопала в ладоши.
–Давайте знакомиться. Я-Беата. Это, собственно говоря, мое шоу. Я-вокалистка и композитор,-она нежно посмотрела на седовласого мужчину. –Это Роман Петрович, наш продюсер и мой замечательный муж. А этот молодой человек-Павел, наш хореограф. Прошу любить и жаловать.
Павел театрально поклонился. Роман Петрович хмыкнул остался бесстрастным.
Танцовщицы представились.
–Зара.
–Лиля.
–Вика.
–Лиля, Зара и Виктория,-повторила Беата, не переставая излучать безмерную радость.-Имена-то какие красивые! Мы как д’Артаньян и три мушкетера, только в женском исполнении. Беата и ее…-она задумалась.
–Миледи,-брякнула Вика и сжалась под градом удивленных взглядов, обрушившихся на нее.
–Извините.
–Миледи…-посмаковала блондинка. –А мне нравится. Миледи и ее леди,-она подмигнула Вике. Та кожей почувствовала испепелявший взгляд двух пар глаз: кошачьих зеленых и кристальных голубых.
–Ну, что девочки, для начала поздравляю вас! Вы сегодня зажгли. А теперь пойдемте в кабинет и обсудим подробности нашего сотрудничества. Уже на ходу Беата добавила.
–У меня практически всего одно главное правило: никаких шуры-муры на работе. Как говорится, не плюй в колодец, из которого пьешь.
Глава 12.
-Ну-ка, рассказывай, как ты докатилась до такой жизни!-потребовал Сашка,
разжав поздравительные объятия.
–Это тебе надо спросить у той, что была на кастинге. Потому как это была точно не я. Понятия не имею, что произошло!
А произошло то, что с первыми нотами своей музыки Вика расстегнула молнию, сбросила платье, за ним последовал бюстгальтер, и оставшиеся две с половиной минуты она исполняла танец полунагая. Блондинка вскочила на ноги, громко аплодируя, с криками «Наконец-то! Браво!»
Лежа в постели, впервые за много лет не надев привычной пижамы, Вика переживала невероятный душевный подъем. То, что с ней сегодня произошло, обнаружило в ней незнакомку. Она разделась на глазах у троих людей, двое из которых-мужчины, и не испытала ни капельки стыда, ни даже неловкости. Такое чувство бывает во сне-когда оказываешься голой посреди толпы, а в следующее мгновение видишь, что вокруг никого нет. Ты одна и вольна в своих поступках. Вольна… Это ощущение свободы ее звало испытать его снова. Привычная постель, завеса темноты, мерное дыхание спавшего мужчины в один миг стали невыносимо изжитыми, будто настольный календарь прошлого года. Вика не понимала, не успевала проанализировать, в какую сторону ее кренило, но чувствовала, что уже поймала волну, которая, вздымаясь, относит ее все дальше от родного берега.
Глава 13.
-Привет, милая,-муж приветствовал ее из кресла. В комнате стоял кисловатый запах дыма.
–Я же просила не курить при ребенке!
Зара поставила в прихожей пакет, вытащив из него красные яблоки и баночки творога.
–Мышка, ты где?
На зов выбежала девочка с гладко убранными в тугую прическу темными волосами. На ней была надета крошечная золотая пачка со звездами.
–Мамуля!
Пока Зара терла яблоко, перемешивала с творогом, раскладывала в пластмассовую с ярким рисунком тарелку, ребенок болтал, делясь секретами дня. Поклевав творог, но съев все яблоко, Мышка убежала-смотреть Золушку. Зара прикрыла дверь в детскую и вернулась в гостиную. На стеклянном столике у дивана исписанные листы бумаги валялись вперемешку с сигаретной фольгой.
–Ты ужинал?-Зара опустилась на мягкий велюровый диван. Муж не сменил позы, лишь приоткрыл воспаленные глаза.
–Я ухожу,-сказал он.
Зара молчала. Уставившись вдаль невидящим взором, мужчина продекламировал:
–Я б жить хотел, Но ночь меня Поставив на колени, Трясет и требует огня. И над собою я не волен, Я здесь с тобой, Но нет меня.
Воцарилась тишина.
–Я встретил другую. Так получилось,-уже более будничным тоном сказал он.
–Ну, так уходи,-Зара поискала глазами чемодан.
–Я не смогу пока платить алименты.
Зара кивнула.
–Заплатишь, когда найдешь работу.
И тогда он заговорил увлеченно, оседлав свой конек. О том, что в капиталистическом обществе творческий человек обречен на вымирание. Что образование наших дней-это умение манипулировать людьми, идеями, информацией. Человек при капитализме тупеет, потому что окружен красивыми игрушками и не нуждается в самопознании. Для того, чтобы выжить в этом мире хищников, он несколько раз повторил слово «хищники», нужно забыть о своем предназначении, изучить бездушные науки материализма. Он не хочет продаваться системе. Он не принадлежит к этому миру и чувствует себя чужим. Что где-нибудь, наверняка, есть инопланетная раса, нашедшая способ жить без денег, валют и биржевых акций.
Зара слушала его, не возражая. И думала, что все еще любит его, этого некрасивого, щуплого, талантливого поэта-писателя. Любит за его эксцентричное восприятие мира, любит несмотря на его неспособность в этом мире прижиться. Еще думала, что она тоже видит, как все непристойнее становятся костюмы «гоу-гоу» танцовщиц, как все дешевеют ценности и дорожают продукты питания. Видит, как делают деньги те, кто верит в деньги, за счет тех, кто верит в человека. Все это было ей не ново. Ново для них, но не для истории. Она понимала все, о чем он говорил. Разница между ними была в том, что она пыталась приспособиться к этой системе. Цеплялась, как кошка на дереве, за малейшую возможность заработать, забыв про высокое искусство и предназначение. Наверное, это и называется «продаться системе». Ее радость от полученного контракта с солидной зарплатой меркла, сменяясь презрением к себе и собственному выбору. Конечно, он уходит от нее. Она слишком приземленная, чтобы служить музой. Но разве можно ей поступать иначе?.. Кто-то ведь должен зарабатывать на жизнь. Она это может лучше. А он-творец. Они просто из разных миров… Зато ребенок красивый получился,-закончила она рефлексировать и жестко сказала.
–Машину продашь, деньги поделим пополам.
Он спросил вяло, можно ли поспать еще одну ночь на диване.
–Нет, дорогой. Уходишь так уходи.
Она, наконец, увидела его чемодан модного дизайнера-сама подарила-вытащила на лестничную площадку.
–Пока.
Услышала, как хлопнула дверь в прихожей. Обиделся. Вышла в гостиную-пусто. Недокуренная сигарета тлела на краю пепельницы. Она взяла ее осторожно, двумя пальцами, медленно поднесла к губам, коснулась еще влажной после губ ее супруга бумаги, крепко сжала во рту и затянулась так, что в носу защипало, и выступили слезы. Смяла окурок в руке, чувствуя, как опалил кожу ладони фитиль. Отерла слезы с глаз. И принялась за уборку.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
