Текст книги "Красивая женщина и климакс"

А Лара была в ударе. Она, сидела у окна и, не закрывая рта, болтала с мужчинами, и те, пока еще не очень утомленные поездкой, с интересом смотрели на эту красивую и благоухающую, как роза женщину, внешность которой казалась им неординарной. Ее шутки смешили их, и они покатывались со смеху, ее рассказы были им интересны.

– А вы случайно не артистка? – спросил ее вдруг старший мужчина. Он сидел как раз напротив Лары, по другую сторону окна. – Мне кажется, я вас где-то видел. В каком-то фильме.

– Да уж! Артистка! С погорелого театра! – воскликнула Лара с иронией, однако с искренней благодарностью посмотрела на Олега – так звали спросившего. – А вообще, я мечтала поступать в театральный институт, но родители мне не позволили. Отец считал, что актрисы, «актрисульки», как он их называл, все равно, что проститутки. А отца моего переубедить было невозможно, и я поступила в железнодорожный техникум. Проучилась там немного, бросила, вышла замуж, родила дочь, с мужем развелась, работала то тут то там… А! – махнула она рукой. – Что там говорить? Артистизм из меня прет, а что толку? Я всего лишь торговка с рынка.

– Вы работаете на рынке? Вы?! – удивился Олег. – Но вы же призваны блистать! У вас талант пропадает!

– Ой, да что вы… – смутилась Лара, что вообще-то было ей не свойственно. – Талант пропадает… Он не пропадает, а уже пропал!

– Нет, не правда. Талант не может пропасть. Он либо есть, либо его нет. А у вас он однозначно есть. Вы актриса. Прирожденная актриса. Вам надо играть, иначе ваш талант разорвет вас изнутри!

– Ой, Олег! Зачем вы бередите мою душу? Мне уже сорок шесть лет, и все, что обо мне уже позади.

Света, забыв о красоте пейзажей за окном, с интересом слушала беседу Лары и Олега. Неожиданно тетка вдруг предстала перед ней совсем в необычном виде. Благодаря словам этого незнакомого мужчины, девочка впервые подумала о Ларе не как о болтливой, крашеной дуре-пустышке, а как о талантливом человеке, не сумевшем в жизни проявить свой талант и испытывающем душевные муки из-за этого.

Сын Олега тоже с интересом смотрел на Лару. Кажется, они были очарованы этой яркой женщиной, и даже сильный аромат духов почему-то не отпугивал их. Мужчины совсем не замечали тихо лежащую на верхней полке скромную девушку. Ну-ну! Света подумала, что еще немного полежит, а потом спустится прямо перед ними вниз, пройдется демонстративно в своих шортиках и обтягивающей футболке за кипятком и понаблюдает за их реакцией. Она была уверена, что увидев ее фигуру, эти двое сразу же поведутся на нее и будут пожирать ее глазами.

– Знаете, Лара, – Олег с большим участием смотрел на женщину. – Никогда не поздно начать делать то, что всегда хотелось делать. Это все решаемо. Некоторые люди только после пятидесяти начинают осуществлять свои мечты, и у них все получается, и они счастливы.

– После пятидесяти? – удивилась Лара.

«После пятидесяти?! – вскинув брови, подумала Света. – Это будучи уже бабкой?!»

– Да, – кивнул Олег. – Лучше поздно, чем никогда. Талант – это как маленький огонь внутри тебя, как искра, которую мы должны поднести к чему-то, чтобы возгорелось пламя, иначе эта искра, этот малый огонек внутри нас будет сжигать изнутри и выжжет всю душу.

– Но как? В театральный мне идти поздно… Да нет! – Лара махнула рукой. – Что попусту говорить? Мой поезд ушел! Однако спасибо вам, что разглядели во мне что-то. Я и сама всегда чувствовала в себе желание играть перед людьми. Все у меня напоказ, все для того, чтоб обратить на себя внимание… – женщина вдруг умолкла, а из глаз ее брызнули слезы. Но даже в этот момент, она не забывала о своем выражении лица и старалась выглядеть перед мужчинами особенно трогательно…

– А вы найдите курсы актерского мастерства, запишитесь в какую-нибудь самодеятельность! – не унимался Олег. – Вы – роза, царица цветов, и потому должны расти на самом видном месте. Вы для того, чтобы радовать глаз! Вы не скромный полевой цветок, а царица! Да у вас даже духи пахнут розами!

– Папа агроном, – пояснил сын, – и потому всегда всех людей сравнивает с деревьями и цветами.

– Да ну вас! – хлюпая носом, и смущенно вытирая глаза, произнесла Лара. – Совсем расстроили меня… А то, что розами от меня пахнет, так это духи у меня такие…

«Ну, кажется, настал мой черед!» – решила Света, и стала медленно, демонстрируя свои длинные стройные ноги спускаться с верхней полки. Она специально проехалась на животе, чтобы задравшаяся футболка открыла ее плоский живот. Ее мини-стриптиз увенчался успехом и, когда она окончательно спустилась с полки, и потянулась всем своим гибким и совершенным телом, словно она только что проснулась, отец с сыном и Лара глядели на нее во все глаза.

– Здрасте! – невинно поздоровалась она с завороженно глядящими на нее мужчинами.

– О, Светочка… – Лара заметила, как внимание отца и сына мгновенно переключилось на племянницу, и тут же почувствовала себя брошенной и обделенной. Так, наверное, чувствует себя актер на сцене, когда теряет интерес зрителей.

– Теть Лар, можно я хотя бы чай попью? – Света чувствовала удовлетворение от восхищенных взглядов мужчин, и испытывала настоящее наслаждение из-за замешательства тетки.

– Чай? Чай можно! – скрывая раздражение, ответила Лара, а сама при этом подумала: «И чего она лезет кругом? Чего суется везде?»

Света взяла со стола свой бокал и, не спеша, повернувшись ко всем своей красивой спиной и упругой попой, отправилась в конец вагона за кипятком.

– Это моя племянница, – пояснила мужчинам Лара. – Я ее с собой брала к дочке.

– Она тоже похожа на какую-то актрису, – сказал сын Олега.

– Да, Женя, давно я не видел сразу столько красоты. И откуда вы такие беретесь? – на лице Олега было искреннее удивление. – Я как будто попал в оранжерею.

– Вы еще мою дочь не видели, – немного успокаиваясь после нашествия племянницы, хвастливо сказала Лара. – Хотя…У меня в телефоне есть фото! Сейчас…

Лара вытащила телефон и стала демонстрировать фотографии Арины, еще до того, как она забеременела. Последние фото дочки, где она уже была полной, женщина не стала показывать. Мужчины, разглядывали улыбающуюся девушку на фотографиях и наперебой сыпали комплементами. Лара была довольна – ее дочь была оценена по достоинству.

В этот момент, медленно, чтобы не разлить кипяток, вернулась Света. Она скромно села возле Лары, грациозно потянувшись, поставила на стол бокал, бросила в него чайный пакетик, снова взяла его в руки.

– На хоть сушек, – пододвинула ей пакет Лара. – Что ж пустой чай хлебать?

Света грациозно потянулась за сушками.

– Она у нас с утра приболела, – пояснила Лара, сидящим напротив мужчинам. – То ли отравилась чем, то ли укачало ее…

Она посмотрела с напускным беспокойством на племянницу, и с горечью добавила:

– Вот у этой девочки все впереди. Она, возможно, проживет свою жизнь более счастливо, чем я.

Голодная Света, с жадностью накинувшаяся на сушки, не обратила внимания на ее слова, а Олег начал уверять Лару, что и у нее не все еще потеряно. Женщина, чувствуя, что снова завладела вниманием хотя бы Олега, продолжала строить несчастную даму, с несложившейся судьбой. Она уверяла, что жизнь ее кончена, что ничего она больше не ждет, хотя в глубине души совсем так не считала. И плевать ей было, что она не стала артисткой. Ее больше мучило то, что она сейчас одинока, что в ее жизни не случилось большой и настоящей Встречи. Мужчина мечты так и не нашел ее, а она не нашла его… И где найти такого мужчину, который бы был для нее не только мужем и любовником, но еще и другом, и неутомимым зрителем? Лара посмотрела на поедающую одну за другой сушки Свету, и снова почувствовала свое женское бессилие рядом с этой расцветающей естественной красотой.

Эта поездка измучила женщину и физически и морально. Ей хотелось вновь оказаться в своей уютной квартирке, забиться в нее, как в нору и спать, спать, спать… Но когда она вошла после приезда к себе домой, то сразу почувствовала противную вонь. Оказывается, перед отъездом она не выбросила мусор из ведра, и вся квартира в ее отсутствии провонялась. Но кроме вонищи у нее появились еще и тараканы. Жирные, откормленные мусором, они вальяжно ползали по стенам, потолку и полу, шевелили длинными усами и выглядели крайне омерзительно. Лара пришла в ужас. Вместо отдыха, ей пришлось проветривать квартиру, выкидывать на помойку мусор, а потом травить тараканов.

«Паразитские соседи! – сетовала она, пока сметала веником дохлых тараканов. – Развели у себя эту живность, а она ко мне через вентблок переползает. Алкаши проклятые!»

На кухне Лару ждала оставленная в раковине еще до отъезда немытая посуда. Увидев ее, она застонала и почувствовала желание накинуться на кого-нибудь и обвинить во вредительстве. Но винить было некого – она жила здесь одна и весь бардак, и тараканы и немытая посуда, и протухший мусор – все это устроила она сама. У нее всегда было так. Уют и красота квартиры постоянно сочетались с бардаком и грязью. Ярко-розовые покрывала, золотистые скатерти, переливающаяся тюль на окнах, огромные вазоны с изысканными искусственными покрытыми позолотой сверкающими розами, стойкий запах хорошо пахнущих духов, и при всем этом великолепии в туалете вечно забытое ведро с подванивающим мусором, на кухне грязная посуда в раковине, не вытертый после еды стол в крошках, а в ванной сваленная небрежно куча грязного белья. Лара всегда так жила. И одна, и когда у нее появлялись мужья или любовники. Красота и блеск постоянно у нее были рядом с заброшенностью и запущенностью. И в душе было то же самое. Она любила жить, радовалась всему праздничному и красивому, но в то же время постоянно ощущала в себе какую-то затхлость застоя. У ее сестер такого не было. Тоня, например, всегда, еще с детства была чистюлей. Она спать не ляжет, если у нее в квартире что-то не так. Ей нужно было, чтоб раковины, унитаз и газовая плита сверкали чистотой. Никакого залежанного мусора у нее никогда не было, грязная посуда в раковине не скапливалась. Ариадна, старшая, была менее расторопна и даже ленива, и если бы не старенькая мама, с которой она жила, то она бы неделями не убиралась, и белье грязное накапливала бы кучами. Однако вынести мусор для нее было святым делом, и посуду после себя помыть тоже.

Лара всегда удивлялась, что они, три сестры, такие разные. Абсолютно разные, как будто они даже не родные. Тоня всегда такая серьезная была, у нее как будто на лбу было написано: «Нужно много трудиться!» И она трудилась. В школе над уроками корпела, и, не смотря на то, что была самой младшей, почему-то взвалила на себя обязанность по уборке квартиры. Она вообще на себя постоянно вешала какие-то обязанности. И лицо у нее вечно было озабоченное, как будто ей постоянно нужно делать что-то важное и нужное. На улице весна, птицы поют, а она сидит над учебниками с серьезным лицом и к экзаменам готовится. Лара до сих пор не понимала сестру. Ей казалось, что Тоня постоянно пропускает жизнь. Трудится, терпит… Живет со своим алкашом, вечно озабоченная, скрученная какими-то обязательствами, уставшая и измученная, ожидающая понимания и сочувствия от перепуганной домашними скандалами дочери. Сплошная ненормальность. А Ариадна? Та живет в свое удовольствие в каком-то нереальном мире грез. Ходит на фитнес, радуется дуновению ветерка, щебету птиц, свету ночных окон. Она любит ходить в огромные гипермаркеты, где подолгу блуждает там, разглядывая все подряд и покупая что-то необыкновенное, но очень нужное для хозяйства. В ее жизни было всего двое мужчин. По одному из них, еще институтскому сокурснику, она вздыхала два года. Вздыхала, вздыхала, а он взял и женился на другой, так и не узнав, что Ариадна, с которой он так часто беседовал буквально сохла по нему. Вторым мужчиной был женатый сотрудник. Ариадне в то время было уже за тридцать, она считала, что поезд ее уже ушел, и потому закрывала глаза, на то, что ее возлюбленный женат. Ей было больно и плохо, от того, что приходится делить любимого мужчину с другой женщиной. Не выдержав душевного дискомфорта, она порвала с ним, отчего ей стало совсем плохо. Но она перенесла боль, и после этого романа научилась, а может быть, ей просто пришлось научиться довольствоваться жизнью одинокой женщины. Она похоронила надежду на личное счастье, никого не искала, и не ждала. Просто жила, наслаждаясь каждым моментом. Ее душа как будто успокоилась в собственной открывшейся ей философии личного бытия. Она чувствовала себя в этом мире, чувствовала все вокруг, и ей этого было вполне достаточно. Была она, и был весь мир, и она путешествовала во времени и пространстве этого мира, и была довольна. В ней была какая-то хрупкая завершенность, как будто она окончательно прибилась к чему-то важному и успокоилась. В Ларе никогда не было такой завершенности и ощущения того, что она «прибилась к чему-то». И если Ариадна была вполне довольна своей жизнью, то Лара чувствовала постоянную неудовлетворенность, как будто ее раздирало что-то изнутри, как будто ей нужно что-то отдать и получить. После поездки она часто вспоминала того мужчину из поезда, Олега, который назвал ее розой, царицей цветов, и сказал, что такая, как она, должна быть на видном месте. Да, она действительно неординарный человек, но зачем он бередил ей душу? Даже если она и роза, то уже не первой свежести, и новые, с упругими лепестками розы постоянно наступают ей на пятки, оттесняя ее на задворки. И все же она еще цвела, и в отличие от своей старшей одинокой сестры, успокоившейся в мечтательной созерцательности, все еще жаждала дарить свою красоту и жизненную энергию тому, кто оценил бы ее по достоинству, и одарил бы ответной любовью.

Немного придя в себя после поездки, войдя в свою обычную колею, Лара снова почувствовала вкус к жизни. На рынке она очень успешно торговала, и ей даже пришлось два раза за оставшееся лето летать в Москву за новой партией товара. Красивая и яркая, она чувствовала откуда-то взявшийся прилив сил, и почему-то ей казалось, что все еще у нее будет. Такая женщина, как она не останется одна. Мужчины делали ей комплименты, она их благосклонно принимала, и радовалась, что с возрастом она не расплывается как другие женщины, и потому выглядит гораздо моложе своих лет.

Однако к осени ее положительный настрой несколько поутих. Начались пасмурные дни, и она словно бабочка, «сложила крылышки». К тому же с ее организмом начало происходить что-то непонятное. Начал нарушаться цикл. Задержка следовала за задержкой и Лара испугалась, что, не смотря на употребление чая с душицей, у нее все-таки начинается климакс.

«Молодец, дочка, что пьешь свою душицу! – не раз говорила ей мама. – Нужно как можно дольше оттягивать наступление климакса, потому что климакс, это конец бабьему веку. Сразу болезни всякие начинаются, кожа сморщивается, давление начинает скакать, сердце из груди выпрыгивает, кости становятся хрупкими. Женщина после климакса превращается в бабушку».

Лара еще не готова была превращаться в бабушку. Она то и дело замечала теперь на улицах старушек с их сгорбленными спинами, сморщенными лицами и шаркающими походками. Не дай Бог! Перспектива стать старой пугала. Ее собственная мама очень тяжело переносила климакс – у нее развился остеопороз, она несколько раз ломала то руку, то ногу и сейчас постоянно проходила лечение от этой напасти. Кости у нее больше не ломались, но она выглядела настоящей старушкой. Не дай Бог! Лара успокаивала себя мыслью, что все же старой она станет постепенно, а не сразу. Ведь мать ее старше на тридцать пять лет, и потому и выглядит такой старенькой, и все же… Той надежды на будущее, которая всегда есть у молодых, у нее не было. Впереди у нее оставался самый непродуктивный, самый неприглядный период жизни…

«Но сейчас-то мне еще не семьдесят лет! – вспоминала она, желая себя подбодрить. – И не шестьдесят! И даже не пятьдесят! Мне всего лишь сорок шесть! Мне сорок шесть, и я еще молода! Я еще могу урвать от жизни счастья! Могу! Надо только поспешить! А времени остается так мало!»

Она каждый день стала чувствовать, как теряет это свое драгоценное время оставшейся молодости, как не успевает за счастьем, как оно, это счастье, катастрофически уплывает от нее с каждым днем. А впереди так мало надежды! Впереди совсем мало отпущено для нормальной жизни в теле привлекательной женщины, потому как это тело скоро станет превращаться в тело бабушки.

– Ариадна! Привет! Как дела? – позвонила она как-то Ариадне.

– Ларочка! Здравствуй! У меня все хорошо! А ты как?

«Господи! Как у нее может быть все хорошо, если у нее уже менопауза?» – возмущенно подумала Лара.

– У меня тоже все нормально! – без энтузиазма ответила она. – Кажется, у меня начинается климакс.

– Только еще начинается? Как у тебя поздно. У меня в твоем возрасте все уже прекратилось.

– Я знаю, но некоторые женщины до пятидесяти лет не думают о климаксе.

– У всех по-разному. Но всех это настигает. А ты из-за этого такая расстроенная? Голос у тебя какой-то несчастный…

– Мне кажется, что моя жизнь закончилась… – хлюпнула носом Лара. – Кажется, что больше ничего у меня в жизни не будет, кроме старости…

– В старости тоже много всего интересного! На пенсии уйма свободного времени, и можно заниматься всем, чего душа пожелает!

– Ну! Мне еще долго до пенсии! И знаешь… Я тут подумала… Ты не хочешь сходить на вечер для тех, кому за сорок? У нас женщины с рынка периодически туда ходят. Праздники там отмечают, дни рождения, и просто так, чтобы развлечься…

– А что! Это было бы интересно! – Ариадна была легка на подъем и испытывала интерес ко всему на свете.

– В эту субботу ты сможешь?

– Смогу! Еще как смогу!

Договорившись с сестрой, Лара отключила телефон, чувствуя в душе приподнятость, граничащую с восторгом. Она вдруг ощутила себя совсем молоденькой девушкой, которую впереди ждет веселая дискотека, и ее, словно в юности наполнила надежда на долгожданную встречу с любимым человеком…

Глава 6

Лара и Ариадна вошли в холл ДК, и их сразу оглушила веселая музыка. Они купили билеты, оставили свои куртки в гардеробе и, оглядев себя в зеркало, направились в большой танцевальный зал, где в мигающем полумраке танцевали мужчины и женщины. Лара так сильно волновалась, что даже сама была удивлена этому. Она чувствовала себя так, как будто ей сейчас предстоит прыгнуть вниз с высокого мостика в воду, или как будто она должна выйти на сцену перед целой толпой людей. Пока они ехали сюда на маршрутке, у нее от возбуждения не закрывался рот, но сейчас она умолкла и, приближаясь к открытым дверям зала, ощущала себя так, как будто шла навстречу чему-то неотвратимому, которое либо осчастливит ее, либо окончательно раздавит.

У них проверили билеты, и они вошли внутрь. Вошли, и так и застыли на месте. Да, это действительно был вечер для тех, кому за сорок. Некоторым здесь было, даже за пятьдесят, а то и шестьдесят. Почти у всех мужиков животы, женщины не первой свежести, но все довольные, все веселые, все отплясывающие так, как будто они век не веселились. Среди всего этого сброда тут и там выделялись стройные женщины и подтянутые мужчины. Лара и Ариадна переглянулись. Они тоже отличались стройностью. Особенно заметна была, конечно, Лара. По такому случаю она облачилась в свой блестящий эксклюзивный костюм, состоящий из облегающей, чуть ниже колен юбки, белой блузки и блестящего коротенького пиджачка на пояске. На ногах ее были золоченые туфельки на высоком каблуке, в ушах переливались длинные сережки.

Ариадна выглядела скромней сестры. На ней ничего не блестело, не переливалось и не позвякивало. Она просто облачилась в одно из своих любимых платьев, и чуть подкрасила глаза и губы. На фоне яркой сестры она казалась совсем незаметной, как будто Лара артистка, а она случайный человек из толпы.

Музыка звала их танцевать, и они, еще раз переглянувшись, прошли вглубь зала и сначала неуверенно, а потом все смелее стали двигаться под музыку. Лара удивилась, что здесь довольно много мужчин, хотя женщин все равно было больше. Она видела на себе заинтересованные взгляды и тех и других и с гордым видом, несколько высокомерно смотрела по сторонам, как будто говоря: «Такая женщина как я никогда не останется одна!» Она стреляла глазами направо и налево и удивлялась, что многие женщины здесь выглядят совершенно по-бабски. По сравнению с ними она смотрелась девушкой. Хотя, что уж скромничать? Она действительно выглядела девушкой, и фигура у нее сохранилась, и никогда никто не называл ее женщиной. А этих баб вокруг нее, наверное, никто уже давно девушками не называет.

Заиграла медленная музыка и к Ларе устремилось сразу несколько кавалеров. О таком успехе можно было только мечтать! У Лары даже закружилась голова и она, оглядев подошедших к ней мужчин, выбрала из всех самого высокого и худого. Он понравился ей чисто внешне. У других была либо лысина, либо лишний вес, либо торчащий живот.

– Меня зовут Леонид! – представился мужчина.

– Очень приятно! Лара! – ей понравилось, что он, танцуя с ней, очень осторожно держит ее за талию и не старается прижать к себе.

– Вы часто сюда ходите?

– Я? Сюда? Первый раз пришла!

– И как вам? Нравится?

– А как мне может не понравится, если меня на танец приглашает сразу несколько кавалеров?! – Ларины изящные пальцы, лежащие на плечах Леонида, ощущали его жесткие мослы, и это будоражило ее. Где-то она читала, что страсть человека находится в костях…

Леонид на ее слова улыбнулся, а Лара подумала, что ей нравится находиться в его сильных руках, так бережно держащих ее за талию. А она уж и забыла, как хорошо и надежно может быть женщине, когда мужчина держит ее в своих объятьях…

Ариадна в это время тоже танцевала с каким-то пузатым мужиком. Оба они о чем-то весело разговаривали и смеялись. Может быть, сестра найдет здесь свою судьбу? Хоть бы это произошло! Что ж она всю жизнь одна и одна! Без мужчины тяжело! И как это она вообще прожила так всю жизнь? Как на стену не лезла? Или все-таки лезла? Лара вспомнила, что у сестры постоянно в употреблении были какие-то книги о сексе, журналы с голыми бабами и мужиками… Интеллигентная, серьезная сестра читала все это неспроста. Ой, неспроста!

Лара понимала сестру, и ни сколько ее не осуждала. Одинокой женщине всегда тяжело. И морально и физически. Хотя лучше быть одной, чем с каким-нибудь алкашом или безработным ипохондриком. А еще лучше встретить хорошего мужчину и всю жизнь прожить с ним душа в душу. Жаль, что далеко не у всех складываются счастливые отношния.

Леонид, опустив глаза, рассматривал ее лицо, и Ларе было приятно его внимание. Она чувствовала, что нравится ему, и сам он ей нравился.

– А вы сами здесь часто бываете? – спросила она, стрельнув на него глазами.

– Нет, я тоже, как и вы пришел сюда первый раз, – сказал он, и Лара удовлетворенно хмыкнула. – Даже не думал, что в таком месте встречу такую красивую женщину, как вы. Можно я вас после вечера провожу до дома?

– Можно, но я живу в другом районе города, и поэтому проводить меня вы сможете только до такси.

– Такси? Зачем вам такси? Если вы не против, я довезу вас на своей машине!

– Это было бы очень кстати! – обрадовалась Лара. Леонид нравился ей все больше и больше. Между ним и ею как будто установилась какая-то невидимая связь, и когда медленный танец закончился, Лара чувствовала, что они не чужие друг другу, что они уже не поодиночке, а вместе.

Снова зазвучала веселая музыка, и Лара заметила, как Леонид нехотя убирает руки с ее талии. Ей тоже не хотелось отпускать его жесткие плечи. Как же она изголодалась без мужского внимания! Как же ей хочется любви! Причем немедленно! Сию минуту, потому что время ее уходит! Еще немного, и никто больше не назовет ее девушкой, никто не станет задерживать на ней свой взгляд! Но сейчас, в данный момент, она еще красива и молода и именно сейчас ей нужна любовь! Именно сейчас, иначе потом будет поздно!

Веселая Ариадна присоединилась к ней в танце и две сестры начали от всей души двигаться под музыку. Лара танцевала элегантно, а Ариадна выделывала какие-то замысловатые па, которые, наверное, сама на ходу выдумывала, потому что никто вокруг так вообще не танцевал. Какие-то обороты вокруг себя, резкие изгибы тела в сторону, движения согнутыми в локтях руками… Леонид, сразу после медленного танца, отошедший к группке мужчин, через короткое время вернулся к Ларе и теперь танцевал возле нее. Ей это понравилось. В душе появилось теплое ощущение собственной принадлежности. Леонид не спускал с нее восхищенных глаз, и Лара под этими взглядами в одно мгновение перестала чувствовать себя одинокой. Ей казалось, что она начинает влюбляться в этого мужчину.

Следующий медленный танец она снова танцевала с ним. Ариадна тоже не стояла у стены, но на это раз танцевала не с пузатым, а с каким-то низким мужчиной кавказской национальности. Лара же чувствовала, что впадает в глупое состояние влюбленности, когда тебе просто хорошо и хочется шалить и смеяться, как маленькой.

– А кем вы работаете? – спросила она. – Нет, подождите, я сама догадаюсь, кто вы!

– Ну попробуйте! – Леонид чуть притянул ее к себе, и Ларе это понравилось.

– Вы из интеллигентов. Сидите где-то в офисе… Или нет… Вы какой-то научный работник!

– С чего вы взяли? – он еще ближе притянул ее к себе, и Ларе пришлось согнуть руки в локтях, но она даже не заметила этого.

– У вас очень умное лицо! Вернее лицо интеллигентное, а глаза умные! Ну так кто вы? Я угадала?

– Не совсем. Я врач. Врач ортопед.

– Правда? Ой, как кстати! У меня спина между лопатками болит, вы не знаете, что мне нужно делать?

– Да много чего. Массаж, упражнения, плавание, корсеты… Лучше всего заняться лечебной гимнастикой. Хотите я вам скину несколько упражнений для осанки?

– А что у меня с осанкой? – Лара почувствовала неприятное чувство, как будто ее уличили в чем-то постыдном.

– У вас выраженный кифоз, и его нужно, пока не поздно убирать, а то в старости совсем горб вырастет.

– Я не хочу горб! – отпрянула от него Лара. – Не хватало мне… Но разве могу я в своем возрасте избавиться от сутулости? Разве мне уже не поздно?

– Ну что вы! Вам просто нужно нарастить мышечный корсет. А хотите, я вам дам адрес клиники, где проводится специальная гимнастика? Там же вы сможете приобрести диск с упражнениями, которые сможете выполнять дома. Хотите?

– А это дорого? Сколько стоит это удовольствие? И клиника, наверняка, частная…

– Частная, но цены там приемлемые, – Леонид назвал цену одного лечебного занятия, и Лара осталась довольна.

– Ну да, вполне приемлемо!

– Я же вам говорил! А с вашими природными данными, вы после занятий совсем расцветете! Спина выпрямиться, самочувствие улучшится, голова перестанет болеть!

– Голова? Вообще-то она у меня редко болит…

Снова зазвучала веселая музыка, но Леониду не хотелось расставаться с ней, и он пригласил ее в бар. Они сели за столик, и мужчина заказал им обоим шампанское и шоколад. Лара отломила несколько маленьких кусочков от шоколадки и бросила их в бокал, чтобы они медленно то поднимались, то опускались вниз. Ей нравилось наблюдать за их движением.

– А вы кем работаете? – спросил ее Леонид.

– А вы угадайте! Вот посмотрите на меня и подумайте, где такая, как я может работать!

– Неужели актрисой? Вы очень похожа на какую-то актрису… Но только я не могу вспомнить на какую…

– На актрису с погорелого театра! – засмеялась польщенная Лара. – На самом деле я простая продавщица! Институтов не заканчивала, как мои сестры, однако зарабатываю гораздо больше них.

– Да вы что? У вас свой магазин?

– Точка на рынке! – Лара почему-то всегда гордилась, что она простая торговка, что не заканчивала институтов, и свободна от ненужных знаний, которыми забиты головы умных людей. Однако мужчин она предпочитала умных, и на торгашей на рынке не обращала внимания. Другое дело она! Лара считала себя неординарной во всем, и даже то, что она, такая видная и яркая женщина занимается торговлей на рынке, в ее глазах прибавляло ей шарма. А почему нет? Торговля сделала ее свободной, не зависящей ни от кого. Работает сама на себя, сколько продала, столько выручки получила. И своей наемной продавщице она хорошо платила.

Ее довольство собой, уверенность в своих силах, действовали на людей завораживающе, и сейчас она заметила, что Леонид еще больше заинтересовался ею. Конечно, как можно ею не заинтересоваться? Лара подумала, что она всегда вызывала интерес у противоположного пола. Главное, чтобы мужик не оказался женатым. Было в ее жизни несколько эпизодов с женатыми. Нет… Она вспомнила, как после последнего развода, за ней стал ухлестывать какой-то невысокий худенький мужичок. Подкарауливал ее у подъезда, дарил ей цветы, говорил комплименты. Она уши-то развесила и уже хотела сдаться, как вдруг к ней пришла какая-то тощая тетка и начала требовать, чтобы она оставила в покое ее мужа. Лара даже не сразу поняла, какого еще мужа она должна оставить в покое, а потом выяснилось, что ее настойчивый ухажер с цветами и есть муж этой тощей бабы.

– Да сдался мне он! – возмутилась Лара. – Таскается ко мне с цветами, караулит у подъезда! Достал!

Но тетка была уверена, что это именно Лара пристала к ее мужу. Это было просто отвратительно! Лара никогда бы не стала ни к кому приставать! Она не из тех женщин, которые кидаются на мужиков! Это мужики на нее всегда кидаются!

Лара с Леонидом ушли с вечера еще задолго до его окончания. Они ехали в машине по ночному городу, и Лара, как всегда, когда она была возбуждена, без умолку болтала.

– Я знаете, какая в девчонках модница была? О-о-о! На улице, помню, мороз, все люди закутанные, а я в капроновых телесных колготочках, в коротенькой юбочке, без шапки… Один только пуховичок на мне по сезону был. На меня все глядят, а мне семнадцать лет и так жить хочется! Как я могла прятать под одеждой свою красоту? Помню, поехала я в таком виде в техникум, и села в трамвае на сиденье. Холодно! Но я сижу, коленки в колготках вместе держу, и все на меня глазеют. Два симпатичных парня вошли, и, конечно, вылупились на меня. А я сижу с гордым видом, как будто мне все равно, а сама чувствую, что у меня ноги немеют от мороза – и бедра, и икры, все покраснело, а попа так вообще, кажется, примерзла к сиденью! И вот мне надо уже выходить, я встала, а ляжки сзади горят огнем! Пошла я к выходу, а парни смотрят мне вслед, на мои побагровевшие сзади ноги, и в глазах их изумление… Я потом, когда до техникума добралась и увидела себя в холле в зеркало, то так смеялась! До слез! Юбочка короткая, а под ней ноги сзади краснющие! Просто багровые! Девчонкам рассказала, как я ехала, они тоже давай хохотать!