Текст книги "Сотвори себе удачу"

Глава 5
БАНЯ

Люда ждала банного дня. Все рассказать она могла только Гале. И, может быть, тогда все станет на свои места и она поверит в реальность происходящего с ней.

Оказалось, что пришла она в баню рано. Гали еще не было. И никак не могла расслабиться в сауне, все время выскакивала в раздевалку, потом снова возвращалась в сауну. Мысли каким-то клубком крутились у нее в голове, и ни одну не удавалось додумать до конца. Всю неделю она жила словно в угаре.

Наконец появилась Галя. Они улеглись рядом на верхний полок, и Люда неожиданно для себя начала совсем не с того, что ее действительно волновало:

– Ты знаешь, кого я встретила? Ни за что не догадаешься!

– Ну не тяни! Конечно, не догадаюсь!

– Папу Вадика Костомарова. – Люда подождала Галиной реакции.

– Правда? – только и сказала Галя.

– Ну ты что! – Люда была явно разочарована. Она стала подробно рассказывать о своих приключениях с мобильником. Галя нетерпеливо одергивала ее, приставляя палец к губам. Но Люда все время опять повышала голос.

– Ты что, купила мобильник?

Только тут Люда опомнилась. Вадик Костомаров превратился в ненужную деталь грандиозных событий недели. И Люда начала рассказывать все с начала. Оказалось, что все события уместились в десять минут. Напоследок она добавила, что вчера пришел вызов и билеты на самолет туда и обратно можно просто получить в каком-то там агентстве. Вот это да! Все оплачено! Просто все готово для поездки в Америку. Осталось сделать паспорт! Но загранпаспорт делают два месяца. И билеты пропадут…

– …А может, просто вообще не надо никуда ехать… – выдохнула она напоследок и замолчала.

Молчала и Галя.

– Извините! Вам нужен загранпаспорт? – вдруг встряла толстая тетка в шерстяной шапочке, из-под которой кокетливо торчали обесцвеченные кудряшки.

Люда с Галей обернулись к ней. Как Галя ни старалась умерить Людины возгласы, историю прослушала вся сауна, сегодня довольно плотно населенная.

– Это можно сделать за три дня, – продолжала тетка. – Если хотите, можно прямо сейчас зайти к нам в турагентство – и к среде у вас будет паспорт.

– Я не знаю… Галя, как ты думаешь? – Люду вдруг наконец прошиб пот, и у нее с носа и с подбородка закапало.

– Давайте, мы в раздевалке поговорим, – дипломатично решила Галя.

– А то мы уже готовы, – прибавила Люда.

Они сели в предбаннике перед сауной. Люду совсем разморило, но остановиться она не могла.

– Правда, может не ехать никуда? Все это суета. Понимаешь, Никола предложил мне быть ГАПом на таком проекте, о котором можно только мечтать.

– Что значит – ГАПом?

– Ну, понимаешь, ГАП – главный архитектор проекта. То есть это будет мой проект, под моим именем. Раньше картинку придумывала я, а шло всегда под его именем. А проект какой! Знаешь, бывшая детская поликлиника, ну между Средним и Малым. Ну такой особнячок старинный… Да знаешь… Теперь там будет гостиница. И объект входит в программу трехсотлетия Петербурга.

– Да, здорово! А деньги хорошие?

– Да при чем тут деньги!

– А нельзя все это совместить? – мудро заметила Галя.

– Соглашаться на проект, начинать работать, а в промежутке съездить в Америку?

– Ну?

– Да, это хорошо бы.

– Ну и все! Решили! Пойдем, тетку найдем из турагентства.

Тетка стояла посреди раздевалки, обмазанная кофейной гущей. Они договорились на завтрашнее утро. Можно было бы и сегодня, но оказалось, что заплатить надо значительно больше, чем в ОВИРе, и эти деньги надо было еще где-то достать. Люда приуныла.

– Ну знаешь, это не проблема. Надо занять. Потом отработаешь. Или, может быть, он тебе даст?

– Кто?

– Твой американец, конечно…

– Ты что! Он и так за все заплатил!

– Мужчина должен платить! – глубокомысленно изрекла Галя. – Ладно, деньги – это чушь собачья. Я получу завтра гонорар, если получу, конечно… Я тебе дам!

Они говорили не переставая, когда одевались, сушились и красились.

– Слушай, Галь, а может, мне все-таки не надо никуда ехать?

– Почему еще?

– Ну, во-первых, я знаю его полтора дня, то есть я вообще его не знаю. А может, он… бандит какой-нибудь.

– Совсем уже? – Галя покрутила пальцем у виска.

– Нет, это не я говорю… Это Марипална говорит. Но я ведь действительно толком с ним не знакома.

– Я знаю, что надо. Ты название фирмы его у него спроси, мы по Интернету все узнаем. Есть такой, нет…

– У меня есть его адрес. Но он мог и чужой адрес дать. И сам чужим именем назвался…

– Но ты же говоришь, что у него были бумаги по проекту Мариинского театра… Ну когда вы были в вашем институте, он показывал. Сообразила?

– Вообще-то да… Слушай, я, кажется, совсем рехнулась. И ты тоже хороша, подпеваешь! – вдруг накинулась она на Галю. Потом спохватилась: – Ну зачем, правда, я ему нужна?

– Чтобы тебя отсюда выманить, – страшным голосом заговорила Галя. – А потом продать! На органы… – И они захохотали.

Когда они во второй раз вышли из парилки, разговор принял совсем другой оборот.

– Слушай, Люд, ну он хоть выглядит-то ничего? Он какой?

Люда задумалась. Она не могла вспомнить его лица. И действительно, она его как следует и не разглядела.

– Какой? Он рыжий и с бородой, – вспомнила она наконец первое впечатление от мельком увиденного в чужой квартире человека.

– Ну а глаза?

– Я не знаю, какие у него глаза. Подожди… – Она вспомнила, что, когда целовалась с ним у «Ленпроекта», на секунду видела его лицо близко-близко. – Глаза у него коричневые с зеленым.

– Ну ты даешь! Ты же с ним спала! Не помнишь, с кем спишь? Ну а одет как?

– Он длинный и вообще такой крепкий мужчина.

– Одет, спрашиваю, во что?

– Вот одежды у него много всякой, – засмеялась Люда. – Я видела его три раза, и каждый раз он был одет по-разному. В первый раз он был в джинсах и в свитере. Это я знаю точно. И в куртке какой-то, не помню в какой… Потом в костюме и в пальто. А в театре… В театре – в каком-то костюме, но в другом. – Она силилась представить его тем вечером, но ничего не могла вспомнить конкретного. – Рубашка была светлая.

– Слушай, может, он во фраке был?

– Во фраке? Может, и во фраке… Хотя, скорей всего, просто в костюме.

– А ты в чем ходила в театр?

– Я платье себе новое купила! – похвасталась Люда. – За пять тысяч!

– Это правильно! Знаешь, что я думаю? – Она долгим взглядом посмотрела на Люду.

– Ну что? Не тяни!

– Может, он вообще из высшего света?

– Но он архитектор…

– Ну и что, что архитектор? Может, он там вообще какие-нибудь миллионерские заказы выполняет, на элиту работает.

Люда испугалась:

– И что мне делать?

– Тебе надо купить какую-то одежду. Ну не за пять тысяч платье. Так мы тебя вообще не оденем. У нас соседка в доме ездит в Финляндию и привозит оттуда тряпки по ценам секонда. Мы сейчас с тобой пойдем и посмотрим.

– Если он из высшего света, мне нельзя быть в секонде.

– А ты себе можешь шубу за тысячу баксов купить?

– Ну, Галь, ну, конечно, я не могу! Но тоже ведь… этот шик с чужого плеча…

– Ты, конечно, как хочешь, но я думаю, что турецкое новье с рынка еще хуже.

– Галя, Америка – демократическая страна. Там все ходят кто в чем.

– Там расслоение общества почище нашего. И знаешь, можно сразу определить по одежде, к какому ты слою общества относишься. Он же там не в безвоздушном пространстве живет. Ему тоже будет неловко, если ты как кухарка будешь выглядеть.

Они уже не могли остановиться и говорили не умолкая, но за одеждой не поехали, денег-то не было ни на что.

Глава 6
ДЕНЬГИ

Дома Люда постаралась быстрее закончить эскиз дома для Дмитрия, чтобы получить нормальный аванс. Но он назначил встречу только на конец недели. И тогда пришлось сделать то, что она все время откладывала, – звонить своим заказчикам-должникам. Она очень не любила просить. Да и при договорах, как правило, всегда соглашалась на то, что предлагали заказчики. И это было всегда дешевле, чем она рассчитывала, да и вообще дешевле, чем стоила такая работа. Аванс обычно платили все, а с остальными деньгами часто возникали проблемы. Она понимала, что надо требовать, но делать этого не любила да и не умела. Должникам этим надо было звонить еще две недели назад, но тогда были похороны, не до звонков, тем более что она тогда как раз получила довольно большую сумму, закончив проект двух квартир, и ей хватило на похороны.

Один должник – симпатичный парень, владелец двух универсамов. Когда она проектировала первый универсам, он заплатил все вовремя. А теперь, когда она спроектировала второй, все переносил срок. В общем, она набрала его номер.

– Универсам «Летний», – ответила трубка нежным женским голосом.

– Здравствуйте! Я могу поговорить с Петром Алексеичем?

– А кто его спрашивает? – так же нежно поинтересовался голосок.

Люда вздохнула:

– Людмила Русова, архитектор.

– Минуточку.

В трубке заиграла нежнейшая мелодия. Она все играла и играла. Люда все ждала и ждала. Прошло минут пять. Она положила трубку и перезвонила еще раз.

– Универсам «Летний».

– Девушка, я прождала пять минут.

– Ой! Извините! Я нажала не ту кнопку, – кокетливо извинился голосок. – А Петр Алексеевич будет только завтра. Ему что-нибудь передать?

– Что передать?! Передайте, что я звонила, что звонила Людмила Русова. – А что она еще могла сказать.

– Всего доброго! – ласково попрощалась трубка.

«Да, он явно бегает от меня. А был такой приветливый! Каждый раз нагружал целую сумку продуктов. Он, видимо решил, что продуктами со мной расплатился. Надо было брать больше, а то все отказывалась. Раз отказывалась – он решил, что мне вообще ничего не надо. Вот и не заплатил больше, и не заплатит», – решила она, рассердившись на себя.

Со вторым заказчиком Люда решила поступить решительнее. Просто взяла и поехала в офис. Они там без выходных работают. Вот приедет и будет сидеть сиднем, пока не расплатятся.

Она нарядилась в свое новое платье… Может, в парикмахерскую? Но решила, что это будет слишком жирно для этого престарелого бугая. И только накрасилась поярче и волосы распустила, благо только после бани – чистые. Она оглядела себя в зеркале: очень даже ничего. И поехала.

Когда она знакомилась с этими заказчиками, то была готова делать для них все бесплатно. Это были альпинисты. Настоящие. Профессиональные. Тогда они только вернулись с какого-то ужасно трудного восхождения в Канаде. О них говорили по радио. Смелые люди с обветренными лицами. Им надо было сделать офис-клуб.

Встретились они в квартире одного из альпинистов. На вид он оказался довольно прозаичным верзилой с каким-то плоским лицом и заикой к тому же.

– Иван! – представился он.

Он галантно поил ее кофе за маленьким журнальным столиком и рассказывал о горах. Потом он стал показывать фильмы о горах. На последнем восхождении один альпинист из их команды погиб. И он рассказывал о нем, показывая на экране его смеющимся, поющим под гитару около палатки.

Потом они спустились на первый этаж. Помещение бывшего детского клуба теперь надо было переделать под офис-клуб. Здесь предполагалось разместить школу начинающих альпинистов и офис их команды. Иван был полон энтузиазма, и энтузиазм этот передался Люде. Договорились, что окончательный договор произойдет в следующий раз, когда она придет делать замеры и принесет какие-нибудь идеи.

В следующий раз с ней разговаривал кроме Ивана еще и главный альпинист Василий Одинцов, крупный, коротко стриженный, представительный мужчина лет пятидесяти. Сначала он вел себя настороженно, но, когда Люда рассказала, как она придумала все сделать, пришел в восторг, размяк, сразу выложил довольно приличный аванс. Нисколько не торговался. Они снова пили кофе в Ивановой квартире, появился французский коньяк. Альпинисты снова увлеченно рассказывали о своих восхождениях, о проекте «Русский пик», который придумал Одинцов. Их группа составила план восхождений, куда входили самые недоступные вершины гор всего мира. Люде очень нравилось быть среди этих мужественных и окрыленных настоящими мужскими мечтами людей. Она с энтузиазмом взялась за работу, отодвинув все другие заказы. Все, что она придумала, было принято без единой поправки. Альпинисты попросили ее вести строительные и отделочные работы, обещав конечно же за все заплатить. Она подружилась с Иваном, когда они ездили по магазинам и выбирали материалы для отделки, мебель для офиса. Пожалуй, ни с одним проектом у нее не было такого согласия с заказчиками. Все делалось быстро, на все давались деньги молниеносно. Кроме ее зарплаты. Но Люде было интересно и хорошо, и она о деньгах не напоминала. Хотя она никогда не напоминала о деньгах, пока не завершала работу.

Потом было открытие клуба. Ее тоже пригласили, посадили на почетное место на банкете. Хвалили и даже произнесли тост в ее честь. Было весело и вообще замечательно. Только о деньгах никто не вспоминал. Люда тоже конечно же не заикалась о своем гонораре – праздник же!

Она ждала звонка на следующий день, потом через день… Потом позвонила сама. Иван обрадовался, благодарил, приглашал заходить, но о деньгах ни звука. И Люде пришлось самой напомнить. Ах да! Как же он забыл! Разве Одинцов с ней не расплатился? Ну ничего, сейчас он позвонит ему, все уладит и тут же перезвонит ей. Люда прождала до вечера. Звонка не было. Утром она скрепя сердце снова набрала Иванов номер. Но никто не подошел. Она звонила каждый день. Трубку сняли через две недели. Оказалось, что они уезжали в экспедицию и Иван просто не успел перед отъездом дозвониться до Люды, но теперь альпинисты вернулись и все будет улажено. Через неделю Люда снова позвонила, и Иван сказал, что в данный момент у них трудно с финансами – они ведь потратились на экспедицию, – но недели, через две деньги будут.

С тех пор прошел месяц. Может, они и правда звонили, но с похоронами да с поминками этот звонок могли и не заметить. Люда поехала в клуб. В офисе за столом сидел Иван.

– Людочка! Очень рад вас видеть! – Иван был приветлив, даже, можно сказать, обрадовался Людиному приходу.

И Люда решила схитрить, даже не схитрить, а просто прикинуться дурочкой, и стала рассказывать о себе. О маминой болезни, о похоронах. Иван слушал внимательно, качал сочувственно головой, поинтересовался, где похоронили. Потом стал рассказывать, как хоронил кого-то из своих родственников. Люда наконец напрямик напомнила ему о деньгах.

Иван сделал большие глаза:

– А Одинцов разве вам не заплатил?

– Нет.

– Ну, Людочка, видите ли, финансами у нас распоряжается он. Да вы не расстраивайтесь, он сегодня здесь будет. Вы и спросите его самого.

Они еще посидели. Потом Иван куда-то ушел. Люда решила ждать до победы. Они села в уголок и раскрыла книжку, всем своим видом показывая, что ждать будет хоть до утра. Вернулся Иван. И, в конце концов, она дождалась босса.

Босс вошел в офис, не заметив Люды, уселся в кресло перед Иваном и стал злобно рассказывать, как ему пришлось скинуть два процента с какой-то сделки. Люда поняла, что альпинизм не единственное его занятие, что где-то там у него есть свой бизнес, и идет он неплохо. Наконец Иван обратил его внимание на Людино присутствие.

Одинцов обернулся, широко улыбнулся и тоже спросил, как у нее дела. И Люда решила ему тоже рассказать о своих несчастьях. Он выслушал со вниманием, тоже качал головой, тоже делился своими впечатлениями от похорон, ругал кладбищенскую мафию и напоследок даже предложил Люде помощь:

– Похороны – это так накладно! Вы, Людочка, наверное, вытряслись порядком? – Он вынул кошелек, порылся в зеленых банкнотах и вынул стодолларовую бумажку. – Возьмите, Людочка, я думаю, вам пригодится, – протянул он ей деньги. Люда опешила.

– Простите… Но…

– Да вы не отказывайтесь, – сказал он проникновенно. – Мы все же под Богом ходим…

– Простите! – Тут Люда вдруг разозлилась, она еле сдерживалась, чтобы не закричать. – По-моему, вы должны мне заплатить за работу! – сказала она сдавленным голосом.

– Но мы же вам дали триста долларов? – Он обернулся к Ивану: – Иван, в чем дело?

– Вася, триста долларов – это был аванс, – осторожно напомнил Иван.

– Не понял?! – сдвинул тот брови. – А на сколько же тянет ее работа?

Иван молча отвел глаза. Тогда Одинцов так же грозно посмотрел на Люду. И она залепетала:

– Сначала мы говорили о пятистах, а потом вы попросили вести реконструкцию, за что тоже обещали заплатить…

Люда еле выдавила все это, в горле стоял ком. Слезы уже готовы были вылиться, и она неимоверными усилиями воли сдерживала их.

– Ну, моя милая, вы же получили процент… – улыбнулся босс укоризненно.

– Какой процент?

– Ну что вы как маленькая, – покачал он головой. – Хотите нас провести? Ай-ай-ай… – погрозил он пальчиком. – Процент с материалов.

Да, Люда знала, что у архитекторов бывают договоры с магазинами, и, когда они приводят туда заказчиков с большим объемом закупок, магазин платит им процент. Но она не знала даже, как это делается, и вообще все эти штуки были ей как-то неприятны.

– Процент тут ни при чем! – попыталась она в последний раз настоять на своем. – Во-первых, я никаких процентов не получаю, во-вторых, вы мне хотя бы за проект заплатите!

– Но вам же дали вначале деньги, – он снова обернулся к Ивану, – так дали или не дали? – сказал он жестко.

– Да заплатили мы ей триста долларов.

– Но такой проект стоит не триста долларов. – По щекам у Люды уже текли слезы.

– Простите! – Босс уселся в кресле поудобнее, закинув по-боссовски ногу на ногу. – Мы приняли без переделок, но это не значит, что нам все понравилось! Вот, например, в зале окна без переплетов…

– Но вы же все приняли, вам же все понравилось… – Она уже всхлипывала.

– Тебя, дуру, извините, пожалели! – Он смотрел на нее насмешливо, даже вызывающе, казалось, ему нравилось дразнить ее.

– А переплеты, – Люда понимала, что она ничего не добьется, но уже не могла не оправдываться, – переплеты специально не сделали, потому что дешевле, а-а-а, – она громко всхлипнула, – прочность та же…

– Ну этих нюансов я не понимаю!

Люде бы скорее бежать отсюда, где над ней совершенно издевались, но она продолжала стоять в своем углу.

– Ладно, детка! – Василий лениво полез в боковой карман за бумажником, вынул его и стал демонстративно засовывать туда свой стодолларовик. – Я плачу женщинам, – на лице его появилась довольно сальная улыбка, – но не за слезы. – Люда машинально следила за его движениями. Он встал, сделал вид, что передумал, кинул свою бумажку на Иванов стол и, выходя, похлопал Люду по плечу. – Не плачь, детка, пусть тебе это будет уроком… – В дверях он обернулся к Ивану: – Дай ей, – он кивнул на деньги, – на похороны, если она, конечно, не придумала, – и вышел.

Это было уже слишком, Люда отвернулась к стене, прижалась лбом к дипроковой стене и разрыдалась. Вдруг она почувствовала, что ее трясут за плечо, она обернулась. Около нее стоял Иван.

– Выпейте! – сказал он, поднося к ее губам стакан.

– Ч-ч-то э-э-то? – сквозь слезы спросила Люда.

– Валерьянка, – просто сказал Иван. – Выпейте и успокойтесь.

Люда взяла стакан и залпом осушила его.

– Идите сядьте. – Иван повел ее к креслу, на котором только что сидел этот гад Одинцов.

Люда присела на краешек кресла, она действительно стала успокаиваться.

– Вы понимаете, я ведь весь аванс раздала. Электрики, водопроводчики, согласование… Ведь это же кто-то должен был делать. Вы понимаете? Я осталась вообще без зарплаты. Я тут у вас почти два месяца просто так проторчала.

– Людочка, я все понимаю. – Он действительно старался ее успокоить. – Но он не будет платить, если может не заплатить, – грустно сказал он.

– А вы это знали с самого начала? – вдруг встрепенулась Люда. – Знали и все-таки заставляли меня работать! – накинулась она на него.

– Людочка, милая, я всего лишь исполнитель, всем распоряжается он. Откуда я знаю, как он поведет себя? – оправдывался Иван.

– И вы со мной кофеи распивали, про горы мне рассказывали, чтобы просто мозги запудрить?! А я, как дура, и уши развесила!

– Давайте, не будем пререкаться, – миролюбиво начал Иван. – Не женское это дело – бизнес. Время сейчас такое: кто смел, тот и съел. Вот он может, а мы с вами не можем. Поэтому и сидим в пешках.

– Я вам не пешка! – закричала Люда. И слезы высохли, от рыданий не осталось и следа.

– Вот так вам надо было с ним разговаривать! – наставительно сказал Иван. – А то нюни распустили! – Он взял со стола стодолларовую бумажку, сунул ей в руку. – Берите что дают и идите.

– Я вам не пешка! – закричала Люда. Она схватила эту гнусную бумажку, смяла ее и бросила Ивану в лицо. – Подавитесь вы своими деньгами! – крикнула она ему и выскочила из офиса.

В коридоре она налетела на двух подростков, видимо шедших на занятия.

– А ну с дороги, прихвостни альпинистские! – обозвала она их сконструированным на ходу прозвищем, растолкав в разные стороны. Мальчишки отпрянули в разные стороны и прижались к стенам коридора. А она вылетела на улицу.

На улице был глубокий вечер, темнеет-то теперь рано. Она кинулась бежать, да поскользнулась и растянулась во весь рост, упав навзничь. Вокруг фонарей вились мелкие снежинки. Вдалеке раздался хохот, но вокруг никого не было. Она села и попыталась встать, но ноги скользили. Оказалось, что она упала на каточке среди снега. «Гады-мальчишки, – подумала она, вспомнив молодых альпинистов, попавшихся ей в коридоре, – это они, конечно, развлекаются…» Она перекатилась на живот, встала на четвереньки и только тут поняла, что упала на локти и сильно ударилась. Кое-как ей удалось подняться, и она поплелась к метро. Хорошо еще, что ноги целы. В гололед люди обычно ноги ломают.

Дома она сразу пошла в ванну. Сначала пришлось чистить ее, это с больными-то локтями. И только забралась в воду, как тут же в дверь забарабанила соседка Лаура. Сегодня ее очередь на ванну, она будет мыть детей.

– Щас! Подождите! – крикнула Люда, но пролежала; пока та снова не забарабанила в дверь. Но ей надо было додумать все до конца.

«Как же они могут так нагло обманывать? Ведь они там, в горах, действительно под Богом ходят. Вот полезут в горы и свалятся, их же накажут за такие злодейства!» – подумала она со злорадством. И тут вспомнила о погибшем альпинисте, про которого ей рассказывал Иван в первый день знакомства, наверное, тоже натворил всякого в своей жизни. И эти мысли немного успокоили ее.

– Вылезаю! – снова крикнула Люда на Лаурин стук, но еще целую минуту просидела в воде. Потом, мокрая, влезла в свою хламидку и только в комнате стала вытираться.

После ванны полегчало, но на обоих локтях было по синяку, даже просто сгибать больно. Она осторожно улеглась на диван. Себя было ужасно жалко. И хотелось, чтобы кто-нибудь другой тоже пожалел. Но никто не жалел, некому было даже пожаловаться. Вот Никола! Если он ее любит, должен бы почувствовать, что ей плохо. И, в конце концов, она решила позвонить ему сама. К тому же это был последний шанс добыть денег. Но его, как назло, не оказалось дома, и мобильник «отключен или вне зоны досягаемости». Она позвонила еще и еще, но ответ был прежний. Хотя, может быть, это и к лучшему, а то потом заважничает.

И тут она вспомнила о Стиве. Роман у них с ним или не роман? Она может ждать от него поддержки? И Люда открыла почту. От Стива ничего не было. А писать ему… Ну и что она ему напишет? Что ее обманули заказчики? Он, наверное, даже не поймет ее. У них-то там, наверное, все официально, по договору. Еще, чего доброго, подумает, что она связана с каким-нибудь криминалом, с незаконной деятельностью. И Люда выключила компьютер.

Слава Богу, издательство заплатило Гале. И в понедельник паспорт был заказан. У Люды будет заграничный паспорт! Звучит-то как: «Загранпаспорт!»