Текст книги "Темные сестры"

Глава 9

Уложить это новоприобретенное гнездо оказалось не так-то просто. Я потратила несколько часов, чтобы выпрямить непослушные кудри и более-менее придать им форму. И все равно было видно, что их резали тупыми ржавыми ножницами, да еще и как попало. Придется вызвать кого-то, чтобы сделали прическу. И все равно пойдут вопросы, сплетни и так далее. Может, соврать, что отрезала волосы на спор? Интересно, поверят?

– Кортни? – От стука в дверь я вздрогнула.

Почти забыла, что Джейк сегодня ночевал у нас. Сразу мелькнула догадка – а что, если он узнал о моей связи с Гербертом и решил так отомстить? Но подобные шутки были не в его стиле. И мне не хотелось верить, что единственный близкий из новой жизни хладнокровно и жестоко рушит старую.

Конечно, он заметил состояние моих волос и нахмурился.

– Кортни, что ты сделала?

– В каком смысле? – не поняла я.

– Зачем ты отрезала волосы, Кортни? Что с тобой происходит?

Он быстро пересек комнату и заключил меня в объятия. Но ни успокоения, ни чувства надежности это не принесло. Я не поняла, о чем он говорит, но остро почувствовала грядущую ссору.

– Джейк, я не отрезала себе волосы. С чего ты вообще взял это?

– Твой способ справляться с проблемами – вредить себе. На первом курсе ты резала себе руки.

– Джейк! Я не резала себе руки, я миллион раз говорила, что это последствия неудавшегося заклятия! Ты же сказал, что веришь!

Я давно забыла об этой истории, почему он вдруг напомнил? Тогда мы только-только сдружились с Джейком, и я решилась рассказать ему о себе. Не о Герберте – об отце, мачехе, старом доме и атмосфере, в которой мы росли. Тогда я действительно, практикуясь в алхимии, неверно произнесла заклятие, колба взорвалась, и в результате я потеряла много крови от кучи мелких порезов на руках, которыми, к счастью, закрыла лицо. Целители Даркфелла потратили много времени, чтобы свести шрамы, и все же некоторые остались – напоминанием о студенческой ошибке. Но Джейк решил, что я специально режу руки. Тогда я думала, мне удалось его убедить, что все в порядке.

– Кортни, прекрати, – мягко произнес Джейк. – Я ведь знаю тебя не первый год. Ты вернулась домой, и что я вижу? Скажи, зачем ты продолжаешь здесь оставаться, ведь похороны давно прошли, а наследством занимается этот ваш Уолдер? Почему ты так себе вредишь?

– Джейк, это сейчас совсем не смешно. В доме кто-то был, и я намерена…

– Ты была у целителя? – прервал меня парень.

– Прости?

– Тебе нужно сходить к целителю и все ему рассказать. Он даст зелья, свитки. Никого не было в доме, родная. Я проснулся около десяти, нашел тебя – ты спала. Решил не будить, и все это время провел внизу, готовил завтрак. Если бы кто-то вошел, я бы услышал. В доме никого не было, а тебе стоит сходить к целителям. Это из-за Герберта, верно? Ты сама не своя, когда говоришь о нем, и, по-моему, он слишком часто захаживает к вам. Ты ведь рассказала мне не все о вас, так?

– Мне кажется, – я высвободилась из объятий Джейка, – тебе пора в гостиницу. А еще лучше в Даркфелл.

– Оставить тебя? Ни за что!

– Тогда прекрати нести чушь! Заруби себе на носу: я не трогала собственные волосы, ясно? Как и никогда не резала руки! Кто-то был в доме. И если ты не слышал… делай выводы.

– На что ты намекаешь?! – взвился Джейк.

– Очень хочется верить, что всего лишь на твою невнимательность, – отрезала я. – Мне нужно переодеться. Ты можешь идти.

Джейк разозлился. Когда он злился, черты его лица становились грубее. Мы редко ссорились, но сейчас я была готова выгнать его со скандалом, так он меня разозлил. Даже не глупое предположение, что я в порыве беспамятства отрезала себе волосы, а то, что несколько лет он делал вид, что верит мне, а сам думал, что я лгунья.

– Я не твоя прислуга, чтобы ты указывала мне, когда уходить.

– Ты в моем доме, Джейк. И я сейчас не твоя однокурсница, а наследница влиятельного рода. Давай не будем вспоминать, у кого из нас какое происхождение. Оставь меня. Если ты хочешь остаться в этом доме, Джейк, тебе придется жить по правилам нашей семьи. А в нашей семье принято верить друг другу и не бросаться бездоказательными обвинениями.

– Раньше ты такой не была, – после долгого молчания произнес парень. – Ты была настоящей.

– Нет, Джейк. Настоящая я сейчас. Уйди, пожалуйста, мне нужно обо всем подумать.

Когда Джейк ушел, я повернулась к отражению в зеркале. Сколько еще людей решат, что я сама себя изуродовала? Думать об этом уже поздно.

Время действовать.

Ким, Кайла и Герберт вернулись с допроса лишь после наступления темноты. По мере того как приближалась осень, темнело все раньше и раньше. Ожидая их, я бродила туда-сюда перед камином в гостиной и раздумывала, как бы ловчее поймать наконец этого анонима. Крепко обидевшийся Джейк не ушел, но из комнаты почти не выходил, а когда все же показывался, всячески демонстрировал беспокойство. Диналия занималась у себя. Три абсолютно чужих друг другу человека в одном доме.

– Кортни? – Ким заглянула в гостиную. – Как… что с твоими волосами?!

Кайла сразу ушла к себе, для нее целый день без смены платья был особым видом пытки, а вот Герберт услышал мой голос и, конечно, не преминул зайти.

– Как все прошло? – спросила я.

Сестра пожала плечами.

– Допрос вел не Портер. Герберт добился, чтобы дали другого детектива. В целом все нормально, спросили, в каких отношениях я была с мамой и так далее. Напарник Портера вообще не верит, что я могла быть как-то причастна.

– А почему так долго?

– Они собрали всех свидетелей в один день, мы в очереди шли последние.

– Свидетелей? – Я напряглась. – Кто-то что-то видел?

– Как мы поняли, нет. Просто опрашивали всех ее знакомых. Оказывается, до моего рождения мама жила в Хейзенвилле. Не могу поверить, что Кристалл просто проглотила их с папой роман. Так что с твоими волосами?

– Обрезала, забудь. Иди переодевайся, Нина накрыла на стол.

Ким, бросив на меня настороженный взгляд, убежала. А вот Герберт так просто никогда не сдавался. И сразу понял, что изменения в прическе случились не из желания перемен в жизни.

– Рассказывай, – почти приказал он.

– Нечего рассказывать. Я спала, а наш «К» занимался моим новым образом. В качестве мести за измену Джейку. Пора устроить этой твари веселую жизнь. Я хочу поставить ловушку.

Он пересек гостиную, чтобы ближе рассмотреть меня. Коснулся пальцами неровно отрезанных кончиков.

– Кудри жалко.

– Отрастут, – отмахнулась я. – А вот у этого урода, когда я ему кое-что отрежу, уже нет.

– Ты ничего не почувствовала? Не слышала? – продолжал допытываться Герберт.

– Нет, я крепко спала. Проснулась уже без волос, а ножницы валялись рядом.

– Это был кто-то знакомый. Иначе ты бы что-то почувствовала. Кто-то, от кого ты не ожидаешь подвоха.

– Намекаешь на Джейка? – усмехнулась я.

– Насколько ты ему доверяешь? – вопросом на вопрос ответил Герберт.

Я только закатила глаза и хотела отойти, но он удержал, крепко схватив за локоть.

– Доверяю, Герберт. Он не будет обрезать мне волосы, к тому же это явно связано с прошлыми событиями, а его даже не было в Хейзенвилле. Джейк ни при чем.

– С чего ты взяла, что это связано с тем, что случилось? Что это месть за нас? – В голосе Герберта прозвучало удивление.

Пришлось достать из кармана часы и продемонстрировать гравировку.

– Неверных…

– Но Джейк даже не знает о часах, а значит, ни при чем.

– И давно ты получаешь послания?

– Четвертый раз, – призналась я. – Самое первое – перед тем как подбросили ребенка, потом в домике у озера и сейчас.

– Доверять поверенному – не твое, да? – язвительно поинтересовался Герберт.

– В данном случае я воспринимаю тебя не как поверенного, а как мужчину, – парировала я. – Поэтому и не доверяю.

– Что ж, или тебе придется начать, или выбери кого-то более подходящего. С этого дня, Кортни, ты не должна оставаться одна. Ложись спать в чьей-то компании, причем желательно в компании Кайлы – ей я доверяю, у нее мозгов не хватит проворачивать такие аферы. И никуда не ходи без сопровождения. Можешь считать это приказом, я все же исполняю волю твоего отца.

– Зачем еще? Я могу за себя постоять.

Многозначительный взгляд Герберта на непослушные волосы несколько охладил мой пыл. Но все же я сопротивлялась. Скорее, из вредности.

– Сейчас это всего лишь волосы. Что будет, если в следующий раз он полоснет тебе этими ножницами по горлу? Кортни, клянусь тебе, если ты не сделаешь что-то для собственной безопасности, я запру тебя в комнате и не выпущу. Или, возможно, запрусь вместе с тобой, и тогда у тебя не останется времени на то, чтобы влипать в неприятности.

– Вы удивительно самонадеянны, господин Уолдер, – услышала я холодный голос Джейка.

Только этого еще не хватало. Что Джейк, что Герберт – оба не понимают, когда надо остановиться. Я хочу поймать того, кто нам вредит, и покончить с этой историей, а они взялись делить меня, надувшись, как петухи. Кого-то придется выгнать, и я не уверена, что в нынешней ситуации смогу отказаться от поддержки Герберта.

– Что ж, – меж тем продолжил Джейк, – раз вам были непонятны мои намеки, скажу прямо. Оставьте в покое мою невесту, Уолдер. Иначе до конца жизни будете оформлять завещания одиноких старушек-кошатниц.

Тут уже я не выдержала.

– Джейк, убирайся отсюда!

Тот опешил, явно не ожидая, что я встану на сторону Герберта.

– Не смей в моем доме приказывать моим служащим. От моего, и только моего решения зависит, будет ли Герберт на нас работать. Если у вас есть разногласия, можете решать их вне моего дома, понятно? Еще раз от тебя я услышу нечто в подобном тоне, все будет кончено. Уходи. Я не желаю тебя сейчас видеть.

– Кортни, – Джейк, конечно, сделал попытку меня вразумить, – ты что, не видишь, что этот город тебя убивает? Сколько ты приходила в себя после переезда в Даркфелл? И что, Кортни, все снова? Почему ты не видишь, что я пытаюсь вытащить тебя из всего этого?

– Потому что меня не нужно вытаскивать из моей семьи, Джейк. Она не идеальная, но она моя, и я должна сейчас быть рядом. А ты ведешь себя недопустимым образом, как капризный ребенок. Герберт, оставь нас, пожалуйста.

С явной неохотой, бросив в сторону Джейка испепеляющий взгляд, Герберт удалился.

– Я хочу, Джейк, чтобы ты кое-что понял, – сказала я. – В Даркфелле я была Кортни, девочкой из колледжа магии, с которой было весело, хорошо и приятно. Возможно, ты даже любил меня и действительно собирался жениться, понимая, что мне не светит наследство. Но обстоятельства изменились, сейчас я здесь, в Хейзенвилле. Не опальная представительница древнего рода, а его наследница. Нравится это мне или нет, это мой дом, мои сестры, мои друзья и сотрудники. Я не потерплю такой тон в стенах своего дома даже от тебя, я не позволю никому указывать моим людям, как им работать. И я не хочу, чтобы меня выставляли на посмешище.

– Я выставляю тебя на посмешище? – пораженно спросил Джейк.

– Пытаясь делить меня с Гербертом? Да. Тебе надо понять, Джейк, что наши роли изменились. Моя семья накладывает на меня обязательства. Я больше не могу делать все, что хочу. Неважно, нравится это мне или нет. Это факт. Я никогда и в мыслях не могла допустить, что стану главой рода Кордеро, но, похоже, у меня нет выбора. Поэтому подумай очень хорошо, сможешь ли ты быть рядом, быть моим мужем. Потому что эта семья сломала не одного человека.

– Перед отъездом ты сказала, что никогда не вернешься в Хейзенвилль. Ты останешься здесь?

Трехсекундная пауза показалась мне вечностью.

– Да, Джейк. Я остаюсь.

– Что ж, – он несколько раз медленно кивнул, – хорошо. Я дам тебе время все обдумать. Подумай очень хорошо, Кортни, хочешь ли ты остаться в городе, который тебя душит. Рядом с людьми, которые тянут тебя на дно. Вспомни своего отца – вот в это ты превратишься, если не сбежишь.

– Уходи, Джейк, я устала тебе объяснять. Сомневаюсь, что ты поймешь причины моих поступков, если даже не можешь поверить, что я не отрезала себе волосы и никогда не резала руки.

И на этот раз Джейк покинул дом, к счастью, не став демонстративно хлопать дверьми. Я несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоить ритм сердца. Никогда еще мне не было так мерзко и гадко на душе.

Усилием воли я отбросила мысли о Джейке и его словах, попавших точно в цель. Сосредоточилась на плане поимки того, кто издевался над нами. И вскоре действительно кое-что придумала.

* * *

В тишине скрипнула дверь, и тьму прорезала полоска света из коридора. Я насторожилась, но узнала в силуэте Герберта. Как я не услышала того, кто ввалился в комнату, размахивая огромными ножницами? Как не почувствовала? Разве что это действительно был кто-то знакомый. Кто-то, к чьему присутствию рядом я привыкла… И снова на ум пришел Джейк.

– Ну, и что ты их гипнотизируешь? – негромко спросил Герберт.

Я сидела перед россыпью кристаллов на большом, видавшем виды столе, который откопала в залежах хлама на чердаке и с трудом вытащила на середину комнаты. Чердак представлялся мне единственным местом, где можно было скрыться от посторонних глаз.

Кристаллы обнаружения, часть алхимии, в основном используются в охранных целях. Разбросанные по дому во всех местах, они среагируют на тех, кого не запомнили при проведении ритуала, то есть Герберта, Кайлу, Ким, Диналию и меня. Мы все равно находились в доме. Да и я не могла себе представить, чтобы кто-то из них оказался «К».

Кайла? Она едва не попала за решетку и ославилась на весь город.

Ким? Ей семнадцать, ее магия даже не до конца сформировалась, и у нее нет мотива, ее обожают буквально все!

Герберт? Пожалуй, самый вероятный вариант, но… он ведь это тоже понимает. Неужели он настолько нас ненавидит, что так глупо подставляется? Диналию вообще можно не рассматривать, она еще беспомощнее Ким: всю жизнь под крылом у брата. Вот уж где Герберт сам не свой, так в отношениях с сестрой.

– Жду, – ответила я. – Он появится. Я уверена, что почти каждую ночь он бывает в доме.

– У тебя глаза слипаются. Надо отдохнуть, Кортни.

– Днем посплю.

– Уже поспала.

Я сделала вид, что не слышала этого, но Герберт не ушел. Сел рядом и задумчиво на меня уставился.

– Ты рассталась с Джейком? – к моему удивлению, спросил он.

– Да.

– Зря он ушел. Оставить любимую женщину в опасности… последнее дело.

– Пришел расхваливать себя и убеждать меня, какое Джейк дерьмо? – неожиданно зло поинтересовалась я.

– Нет. Просто предупредить. Я знаю, о чем ты думаешь. Вот сейчас поймаешь того, кто вас мучает, и все кончится. И будет как прежде. Да, твоя жизнь изменится, но все вернется на круги своя. И Джейк снова станет тем парнем, рядом с которым надежно. С которым весело. Только так не будет, понимаешь? Если он не поддержал тебя сейчас, не поддержит и потом. Может, когда у тебя не будет проблем, он вернется, готовый к любым трудностям, раскаявшийся. Однако жизнь, милая, редко бывает безоблачной. И едва тебе снова придется столкнуться с трудностями, он снова выберет простой и удобный для себя путь.

Я долго думала, что ответить. И надо ли вообще отвечать, потому что я не знала, что сказать. Не о Джейке сейчас шла речь и не о наших с ним отношениях. Вряд ли он все еще горит желанием на мне жениться.

– Когда я думаю о том, что ты спала, а кто-то был рядом с оружием, прикасался к тебе, мог навредить, мне кажется, будто не хватает воздуха. И я ненавижу себя за то, что был в этот момент далеко.

«А Джейк обвиняет меня и злится на меня же», – подумала я.

Герберт задумчиво водил пальцем по запястью. Моему. Совершенно излишнее напоминание о былых временах. Но отказаться от него и отдернуть руку я не смогла. Иногда воспоминания о прошлом спасают от настоящего. Не знаю, что лучше: мое прошлое или настоящее.

– Почему я, Герберт? – вырвалось у меня. – Почему ты так одержим именно мной? Не Кайлой? Не Кристалл?

– Почему, Кортни, как ты думаешь, твой отец женился на Кристалл, но любви к ней никогда не чувствовал?

– Он любил маму, – пожала я плечами. – Понимал, что должен жениться, что нам нужно женское воспитание, что в обществе ходят нехорошие слухи, но любил маму.

– Не просто любил. Он ее обожал, он жил ею. Когда теряешь что-то очень дорогое, боль рано или поздно проходит. Ты постепенно входишь в нормальный ритм. Живешь своей жизнью, делаешь то, что должен делать. Но это никуда не девается. Оно внутри, оно всегда будет там. У Карла жена умерла. А ты жива, только и разница.

– Папа любил маму, – отрезала я. – А ты, во-первых, просто хочешь меня, а во-вторых, злишься, что я оставила тебя с носом и сбежала.

– Пусть так. – Герберт не стал спорить. – Но, как и твой отец, я не выбирал тебя. Есть кое-что неподвластное самоконтролю. Ты ведь тоже это знаешь.

Палец переместился на сгиб локтя, я вздрогнула и почувствовала, как свело низ живота.

– Мне снился папа. То время, когда он умирал. Я словно представила себя на его месте. Через много лет, в этом же доме. Окруженная семьей, которая меня ненавидит. Может, Джейк прав. Папа заставил меня стать главой рода, потому что из всех его дочерей только я могу стать такой же, как он.

– Ты не похожа на Карла, – мягко сказал Герберт. – Ты другая, Кортни, именно поэтому ты нашла в себе силы уехать. Ты любишь сестер, ты готова жертвовать всем, к чему так долго стремилась, чтобы сделать их жизнь лучше. С твоим приездом дом стал намного теплее. В тебе нет ничего от Карла Кордеро, и это тоже причина, по которой я тобой одержим. То, что ты вернулась, не значит, что он тебя сломал. Ты вернулась на своих условиях, и у тебя есть шанс изменить будущее для всех Кордеро. Я ни за что не поверю, что тебе это не нужно.

Герберт вдруг умолк, глядя на россыпь кристаллов на столе. Один из них светился.

– Кладовая, – сразу определила я и с торжеством взглянула на Герберта. – Что я говорила? Что поймаю «К»!

Мы спустились с чердака, стараясь ступать как можно тише. Кладовая располагалась на втором этаже, там хранилось чистое белье, всякие полотенца, салфетки и другие мелочи, что менялись во время каждой уборки дома.

Мы шли совершенно бесшумно. Умом я понимала, что стук моего сердца только кажется до ужаса громким, но не могла избавиться от ощущения, что вот-вот мы упустим нашего мага. А еще мне казалось – совершенно справедливо и ожидаемо, – что никого найти так и не удастся. Сколько раз мы думали, что близки к разгадке?

Мы были уверены: это Хейвен. И тут же, словно чтобы над нами посмеяться, ее убили.

Потом появилась Эмили Фаннинг. И тогда я снова подумала: а вот и разгадка. Теперь мертва и она, а «К» продолжает с нами играть, и его выходки с каждым разом все опаснее и опаснее.

Мы не успели дойти до кладовой, когда увидели, как черная тень метнулась к лестнице. Необходимость скрываться отпала, и мы с Гербертом рванули следом. Я едва не покатилась кубарем по лестнице и каким-то чудом опередила его, влетев в гостиную, не обращая внимания на препятствия.

Жуткая, какая-то уродливая фигура, напоминающая сгорбленного бесформенного монстра в темном, покрытом грязью плаще, в панике заметалась у камина. Волна алого пламени ударила в нее со всей мощью моей магии, сбив с ног и лишив возможности двигаться. В этот момент я забыла о страхе и осторожности, твердо намереваясь идти до конца. Рывком я стащила капюшон, чтобы наконец раз и навсегда покончить с тайнами. И в тот же миг, когда я отбросила темную ткань, она обмякла. Под плащом, лежавшим на полу как обычная тряпка, ничего не оказалось. Ни человека, ни магии, ни существа.

– Фантом, – заключил Герберт и хрипло рассмеялся. – Он над нами издевается!

– Думаешь, знал, что в доме ловушка, и специально создал фантома? – Я закусила губу.

– Это в его стиле. Поиздевался и снова завел нас в тупик.

– Я гналась за кем-то в черном по лесу, перед тем как убили Эмили. И на маяке она с кем-то боролась. Мы не видели его, но не мог ли фантом сначала отвлечь меня, потом молниеносно переместиться на маяк и там столкнуть Эмили?

Герберт задумался. Он внимательно осмотрел плащ, но я уже не сомневалась, что мы ничего не найдем, даже следа магии. Снова тупик.

– Я полагаю, да. Фантомы – раздел ментальной магии, так что все зависит от потенциала хозяина. Сильному магу даже не нужно постоянно его контролировать. Если он знал, что ты поведешься на приманку, а Эмили окажется на маяке, то мог устроить все заранее.

– То есть Эмили вообще могла быть ни при чем, – заключила я.

– Зато мы узнали, что за вами охотится сильный менталист. Хорошая новость: отыскать его стало чуть проще. Плохая: я не знаю ни одного сильного менталиста в нашем окружении.

Уж лучше бы магия не сработала и мы так и гонялись за проклятым фантомом! Я бы не чувствовала сейчас такого горького разочарования. Неудачи выбивали меня из колеи, заставляя все с большим усердием вгрызаться в дело, доводя себя до отчаяния.

– И что, он решил избавиться от фантома? Ведь это удобно: мы гоняемся за черным плащом, а реальный кукловод остается в стороне и наслаждается.

– Ну, полагаю, он не планировал попадаться. Судя по его растерянности, фантом явно не знал, что делать дальше. Значит, либо хозяин не думал, что дело примет такой оборот, либо хотел сдать нам фантома, но, как ты и сказала, это очень удобная фигура и глупо ее просто так раскрывать.

– Ну и что делает фантом, когда не знает, куда бежать? – спросила я без особой надежды на внятный ответ.

Но Герберт, к моему удивлению, ответил. В тишине его голос звучал слишком пугающе.

– Он намеревался вернуться к хозяину. Или к тому месту, где его создали.

Показалось, в помещении вдруг стало прохладнее. Я невольно поежилась и хлопнула в ладоши, чтобы зажечь свет. Фантом бежал в гостиную, это несомненно.

Но выход находился в другой стороне.

А значит, кем бы ни был его хозяин, он вызывал его в доме.

Пять лет назад

Она тенью скользнула по коридору, даже не потревожив пламя свечей. И кто додумался расставлять по дому свечи? Где магические светильники? Они были слишком яркие для отца, но здесь-то отца не было. Кортни вдруг подумалось, что они все превратились в эти свечи. Готовые, чуть что, погаснуть, оставив после себя только едва заметную струйку дымка.

Дверь, из-за которой доносилось хриплое дыхание умирающего, она проскочила быстро. И лишь в конце коридора выдохнула. Нужная дверь была уже прочих, и едва Кортни ее распахнула, в нос ударил необычный цветочный аромат. Тягучий, сладкий.

Герберт стоял у окна. Зачем он смотрел на ночной сад? Ей всегда было страшно увидеть среди темных деревьев что-то… потустороннее и неизведанное. А у этого мужчины были стальные нервы.

– Папа приказал Кристалл уволить Рози, – сказала Кортни, желая хоть как-то нарушить эту тишину.

– Карл никогда не отличался чуткостью к близким. Он хочет, чтобы за ним ухаживали вы.

– Ким готова, но Кристалл сказала, что не позволит.

– Мудрая женщина, – хмыкнул Герберт, приближаясь.

Его руки одна за другой вытаскивали из ее волос шпильки, принося облегчение.

– Расслабься, – шепнул он, – скоро все кончится. Это не навсегда.

О чем он? О болезни папы или об их связи?

– Хорошо бы, – устало вздохнула Кортни. – Как твой суд?

– Ты хочешь говорить о суде? – Горячие губы коснулись шеи, она с шумом втянула воздух. Плеч коснулась прохлада.

И вдруг Герберт отстранился. Кортни удивленно открыла глаза. Он остановился у маленького столика, каким-то чудом втиснутого в небольшое пространство комнаты. Платье скользнуло к ее ногам. Не давая себе времени на смущение, Кортни шагнула к постели. Сидеть было не так… волнительно.

– Завтра выходной. Мне придется уехать в Даркфелл после обеда, и там я проведу ночь. Взял бы тебя с собой, да Кристалл не оценит. Хочу сделать тебе небольшой сюрприз. Ты знаешь, что значит твоя фамилия?

– Раньше на месте этого дома были кордеровые сады, – голос неожиданно охрип.

– Удивительное растение. Его лепестки обладают столькими магическими свойствами, что даже сложно перечислить их все по памяти. Из него варят любые составы. От ядов до спасительных зелий.

В его руках появился небольшой бутылек с розовой искрящейся жидкостью. Золотистые пузырьки внутри завораживали.

– Что это? – спросила Кортни.

– Зелье из цветков кордера. Расслабляет, позволяет отбросить лишние мысли, придает ощущениям… краски.

– Наркотик?

– Нет. Разумеется, нет. Кортни, ты что, всерьез подумала, что я стану травить тебя? Он лишь поможет расслабиться. Ты задыхаешься здесь, в доме с умирающим отцом. Я не могу забрать тебя, но могу сделать так, чтобы стало легче. Впрочем, решение за тобой.

Расслабиться… это слово звучало так сладко, что она, недолго думая, выхватила флакон и выпила до дна. Вкус оказался приятным, как у южной красной ягоды. Зелье было горячим, по всему телу распространились волны тепла. Тепло зарождалось в груди, отдавая слабостью в ноги и руки. А еще оно избавляло от тревоги и страха. Их словно выключили, оставили только уже забытое чувство (а может, никогда и не изведанное): уверенность, что все будет хорошо.

Ей уже было хорошо и, если честно, не нужно было даже Герберта.

Он покрывал поцелуями плечи и шею.

– Сейчас я кое-что тебе покажу. Не бойся.

Одним легким движением он переместил ее на центр кровати. Поднял руки, и когда Кортни ощутила веревку на запястьях, удивленно вскинула брови. Но натолкнулась лишь на усмешку Герберта. Хорошо… игра так игра.

Глаза оказались завязаны шелковым шарфом. Все вокруг погрузилось во тьму. Ощущения в несколько раз обострились. Она чувствовала, как огнем пылает все тело, а прикосновения отзываются сладкой болью. Чувствовала обнаженной спиной покрывало, расшитое аларданскими нитями, ощущала руками прохладу темного дерева.

– Боишься?

Герберт провел рукой по ее коленке.

– Знаешь, почему мне нравится так заниматься любовью? Потому что это снимает с тебя ответственность. Ты не принадлежишь себе, я обладаю абсолютной властью. Тебе не нужно притворяться, думать о приличиях, о том, что хорошие девочки так не делают. Не нужно лгать, что ты именно такая – неспособная получать удовольствие от игры. Ты даже не представляешь, как хороша сейчас, Кортни.

Кожу на бедре обожгло ударом и сразу же – поцелуем. Кортни дернула веревки, но узел лишь затянулся туже. Герберт ласково погладил ее по животу, призывая успокоиться.

– Ты ведь веришь мне. – Бархатистые нотки в голосе стали глубже. – Веришь, что я не причиню тебе боли.

Новый удар обжег кожу, но с каждым новым касанием она чувствовала, как отзывается все тело. Чем больше проходило времени, тем сильнее наслаждение смешивалось с болью. Руки Герберта ласкали, умело находя чувствительные места. В какой-то момент Кортни отключилась. Тело еще что-то чувствовало, а в сознании было пусто. Темнота рассыпалась яркими звездами, удовольствие накрыло с головой. Из этого омута она уже не выбралась.

После, когда за горизонтом занимался рассвет, а небо из черного превращалось в нежно-сиреневое, Герберт осторожно наносил ароматное масло на ее ноги и плечи. Каждое его движение было осторожным. Излишне осторожным – ей не было больно. По крайней мере, так, как он думал.

– Злишься? – долго всматриваясь в ее лицо, спросил он.

Внутри было пусто. Так пусто, как никогда не бывало после ночей с ним. Эта пустота пугала больше красных следов на коже.

– Нет, – ответила Кортни. – Не злюсь.

– Я слишком долго о тебе думал. Не сдержался. Прости.

– Я должна идти.

Он не удерживал ее, но старался продлить касание рук. Кортни с трудом застегнула платье, руки слушались плохо, и немного кружилась голова. Просто небольшой побочный эффект зелья. Ей бы в ванну да немного поспать, но Кристалл наверняка попросит спуститься к завтраку. Впрочем, осунувшийся вид никого не удивит: с началом болезни отца в доме редко кто сиял благополучием.

– Ты придешь завтра? – настиг ее голос Герберта.

– Приду, – как послушная девочка, ответила Кортни.

И в этот миг сама себя таковой считала.