Текст книги "Куплю жену. Дорого"

Глава 10

Страх прилипчив. Его невозможно залить вином. Он не оставляет человека по ночам, душит во сне, заставляя вскакивать в холодном поту. Страх же толкал в спину Конрада, когда он быстрым шагом, чтобы не передумать, двигался вдоль череды покосившихся заборов.

Темнота – глаз выколи! Редкие фонари покачивались на специальных шестах под стрехами, но они вскоре закончатся. Глухомань. Окраина. Здесь селилась беднота, те, кому не хватало денег на меблированную квартиру в доходном доме, не говоря уже о собственном полноценном жилье. Ближе к реке в покосившихся хибарах устроились рыбаки. Место опасное, но Конрад не боялся приставленного к горлу ножа. Та, к которой он направлялся, куда опаснее.

Он долго думал, не сразу решился, переодевшись в старую заношенную одежду, покинуть служебные апартаменты в университете. Лицо тонуло в тени глубокого капюшона. Со стороны казалось, изрядно подвыпивший подмастерье возвращается в свой угол из трактира. Конрада действительно качало, но вовсе не от вина. Сегодня за ужином ему в горло не влезло ни крошки. Проректор с трудом сумел проглотить стакан воды и сиднем сидел до темноты, дожидаясь, пока привратник запрет ворота и завершит традиционный обход. Тайком выбраться из университета не составило труда: в силу занимаемой должности Конрад ведал ключами от всех дверей и калиток. Через одну такую, за конюшней, он и выбрался наружу.

Как же бешено тогда колотилось сердце!

Конраду мнилось, будто Ивар ступает за ним шаг в шаг. Стоит провернуть ключ в замке, и тяжелая рука опустится ему на плечо, ректор застанет его на месте преступления. Но все обошлось, Конрад благополучно выбрался в город. Здесь начались его бесконечные прятки. Тяжелее всего было миновать шумные кварталы увеселений. Жизнь в них не замирала в самый глухой час. Согнувшись в три погибели, с именем Темных богов на устах Конрад стремглав проскочил мимо борделей, закрытых клубов и ресторанов, манивших яркими пятнами света и взрывами смеха. Словно преступник, он двигался вдоль стен, нырял из тени в тень, из подворотни в подворотню.

Но вот последний фонарь остался позади. Отныне оставалось полагаться только на собственные чувства.

Странно, но здесь, в тиши и кромешной тьме ему стало легче. Никто не увидит, никто не узнает, не пристыдит. Хватало угрызений совести самого Конрада. Он до сих пор не определился, правильно ли поступает.

Впереди показался берег реки – серебристая лента, мелькнувшая в просвете между сараями.

Конрад в нерешительности замер в конце последнего забора, вцепился в него, словно в спасительную соломинку. Его прошиб холодный пот. Тело онемело, ноги стали ватными. Как же хотелось повернуть назад!

– Перестань! – пробормотал Конрад и заставил себя сделать шаг к реке. – Ты сам знаешь, иного выхода нет. Или хочешь забиться в нору и терпеливо ждать охотника?

И страх отступил. Расправив плечи, проректор решительной, размашистой походкой направился к знакомому домику, издали походившему на обычную рыбацкую хижину. Только вот вместо сетей на заднем дворе сушились пучки трав. Тускло мерцало подслеповатое окошко – выходит, ведьма не спит.

Конрад предупредительно сбил о ступени покосившегося крыльца налипшую к сапогам грязь и постучал в окрашенную некогда голубой краской дверь. Теперь она облупилась – старела вместе с хозяйкой. Ему отворили не сразу, пришлось немного подождать. Но вот в крохотной прихожей послышались шаркающие шаги, стукнул засов. Яркая полоска света от ручного фонаря упала под ноги Конраду, на мгновение ослепив. Заслонив лицо ладонью, он проморгался, привык к новому освещению и поздоровался:

– Доброй ночи, Анна!

– Доброй, – подозрительно прищурилась ведьма и посторонилась, пропуская гостя. – Что-то ты сегодня поздно!

Конрад не ответил. Подобные разговоры не принято вести на пороге.

По работе ему часто приходилось бывать у Анны. Он неплохо изучил ее жилище и теперь смело свернул направо, на уютную кухню. Ведьма потушила фонарь и, заперев дверь, последовала за ним.

– Чаю? – любезно предложила она и поставила пузатый чайник на огонь.

– Не откажусь, – кивнул Конрад.

Только теперь он ощутил голод. От витавших на кухне запахов потекли слюнки.

– Тебе-то куда худеть, не девица на выданье! – пробурчала Анна и начала метать на стол угощение.

Конрад усмехнулся. Ведьма! От нее ничего не скроешь.

– Да как-то не до еды было: дела, – пробормотал он, искоса наблюдая за суетящейся ведьмой.

Они познакомились еще на заре его карьеры, когда оба были молоды. Будущий проректор пробовал закрутить с Анной необременительный роман, но та решительно отказала, пригрозив импотенцией. С тех пор их связывали исключительно деловые отношения. Да и заводила ли Анна другие? Конрад никогда не слышал о ее любовниках, хотя эффектные темные волосы до пояса и пышная грудь привлекали многих. Лицо… Про таких вежливо говорили «миленькая». Ни уродства, ни красоты. С годами все и вовсе постепенно тускнело. Конрад не удивился, заметив в копне по-прежнему густых волос серебряные нити.

– На, ешь!

Анна пододвинула ему кусок пирога с почками и крынку кислого молока. Проректор поблагодарил и принялся за еду. Анна стояла подле и пристально наблюдала. На миг Конраду показалось, будто не просто так, но он отогнал от себя дурные мысли. Право, зачем Анне его убивать? Он хорошо платил, обеспечил постоянной работой.

– Что, студенты опять банки разбили, извели ингредиенты? – беззлобно рассмеялась ведьма и наконец села, одним глазом посматривая на чайник.

Вот уже много лет Анна снабжала университет различными травами, корешками и тертыми минералами для практических занятий. Где она их брала, проректор не спрашивал. Ведьма на то и ведьма. Зато она могла достать что угодно и в любых количествах, опять же брала недорого.

– Да нет, – замялся Конрад и, быстро дожевав кусок, промокнул губы салфеткой. – Я к тебе по другому вопросу.

– Вот как? – Глаза Анны лукаво блеснули. – И какому же? Надумал вновь предложить свой стручок? Боюсь, мне пришлось бы его изрядно тереть, чтобы высечь искру.

Проректор поперхнулся молоком. Ведьма заливисто засмеялась, довольная своей пошлой шуткой.

– Полно! – Она примиряюще похлопала гостя по руке. – Перестань дуться! Или ты действительно по этой причине пришел? – участливо спросила Анна, видя, что лицо Конрада так и не прояснилось. – Да ничего страшного, сделаю одно средство, первокурсницы останутся довольны.

– Спасибо, не нужно, – сдавленно пробормотал Конрад.

Сама того не желая, ведьма угадала одну из его многочисленных проблем. Правда, не самую главную. Если ее решить, то и с женщинами наладится – до появления проклятого Ивара сир Лира Конрад весело проводил с ними время.

– Как знаешь! – пожала плечами Анна и сняла чайник с огня. – Но если ты стесняешься, то напрасно. Я как врач, даже лучше. Никому ничего не говорю, зато все довольны.

– Вот и о моем визите никому не говори, – барабаня пальцами по столу, мрачно попросил Конрад. – Я к тебе по очень личному делу пришел.

Набрав воздуха в легкие, он выпалил:

– Мне нужен яд.

Чашки звякнули в руках Анны, но она справилась, ничего не разбила, разлила чай и только потом уточнила:

– Какой яд? Зачем?

Конрад плотно сжал губы и отвернулся.

– Эй, ты чего удумал? – наседала на него ведьма. – А ну-ка!

Она обошла стол и, ухватив проректора за подбородок, заставила посмотреть себе в глаза. Анна молчала и хмурилась. Конрад тоже не спешил продолжать, понимал, пока она все в глазах не прочитает, не уймется.

– Бедняжка! – Анна с непривычной нежностью поцеловала его в лоб и отпустила. – Весь извелся, измучился! Но хоть не себя травить собрался.

– А других тебе не жалко? – с издевкой полюбопытствовал Конрад.

Самое сложное позади, Анна не откажет. Осталось только сторговаться о цене. Проректор не питал иллюзий, ведьма своей выгоды не упустит, скидку по знакомству не сделает. С другой стороны, ее можно понять. Анна рисковала, причем не меньше него.

– На всех жалелки не хватит, – отмахнулась ведьма и стукнула дверцей шкафчика, достав вазочку с конфетами.

– Держи! – Она протянула Конраду одну. – Тебе сладкое полезно. И давай рассказывай. Что за яд? Для чего, в каком количестве? Как должен действовать?

Проректор отказался от конфеты. Во рту пересохло, и он с удовольствием хлебнул обжигающего чая. Он у ведьмы по особому рецепту – на травах, ягодах, шишках. Пьешь и обо всем забываешь.

– Скажем так, – Конрад начал издалека, – мне нужно что-то не совсем обычное, не цикута или белладонна, которые распознает любой студент.

– Такое стоит дороже, – цокнула языком Анна.

– Сможешь? – пытливо глянул на нее проректор, стиснув чашку между ладоней.

Ответом стал снисходительный смешок.

– Милый мой, – ведьма отставила свою чашку и подалась к нему, – я все могу, иначе бы столько лет не прожила на свете. Никто не узнает, спишут на естественную смерть. Тебе ведь это нужно?

Конрад кивнул. Перед мысленным взором встал ненавистный образ врага.

– Именно. – Отринув сомнения, проректор кивнул. – Быстрая качественная смерть. Ни единого намека на убийство.

Анна задумалась, чиркнула ногтем по подбородку. Конрад ей не мешал, спокойно пил чай, даже доел остатки пирога. Когда он избавился от груза на душе, вернулся аппетит. Куда-то подевалась дурнота, да и противный страх больше каплями пота не проступал на спине. Анна поможет и не выдаст. Она ведь тоже нечиста на руку. Будто можно законным путем добыть перо феникса!

– Мужчина, женщина? – наконец поинтересовалась ведьма. – Молодая, пожилой? Маг, темный, полукровка, обычный человек? Мне нужно знать как можно больше.

– Хорошо, – кивнул Конрад. – Это мужчина. Темный, полный сил как жизненных, так и магических. Он собирается жениться, думаю, этим можно воспользоваться.

– Этим нужно воспользоваться, – поправила Анна. – Невесту жалко? – зачем-то уточнила она.

Проректор пожал плечами и с неожиданной честностью признался:

– Мне вообще никого не жалко, только себя. Коллеги – крысы, студенты – тупицы, женщины – шлюхи.

Анна укоризненно покачала головой.

– Нельзя так жить! Совсем ты постарел, озлобился. Нельзя совсем без привязанностей, в труп превратишься.

– На кладбище спокойно и точно не до амбиций, – мрачно пошутил Конрад и посетовал: – Вся моя жизнь – жизнь трупа, Анна!

Ведьма не ответила. Вместо этого она отодвинула табурет и вышла из кухни. Через некоторое время из соседней комнаты послышался ее требовательный голос:

– Иди сюда! Раздевайся, ложись. Сначала снова сделаем из тебя человека, потом займемся ядом.

В то время как Анна призывно откинула одеяло, собираясь осуществить былую мечту Конрада, его начальник в одиночестве бодрствовал над бумагами. Августа уже спала, Ивар проверил, и теперь, плотно затворив дверь кабинета, чтобы ненароком не разбудить ее, он склонился над отчетами. Они занимали всю поверхность стола – целое бумажное море. Однако Ивар не собирался тонуть, наоборот, он уверенно правил к берегу, укротив стихию.

– Какая прелесть! – Ивар хищно улыбнулся, постукивая карандашом по столу. – Немудрено, что они так переполошились. Не удивлюсь, если помпезную встречу тоже организовали только с целью прикрыть свои задницы.

Перед ним лежали два листа. На одном Ивар произвел собственные нехитрые расчеты, на другом под сметой ремонтных работ красовалась подпись декана факультета темных преображений. На первый взгляд все гладко: вот перечень работ, вот цены, список подрядчиков, только дотошный ум нашел нестыковки. Они крылись в деталях. Мошенники рассчитывали на то, что никто не станет вчитываться в каждую строчку, выверять каждую цифру, разбираться в строительных тонкостях. Только вот не могла сосна идти по цене дуба, равно как нельзя было дважды оплатить одно и то же, названное разными словами. О, этой придумке Надина Тронтона Ивар аплодировал стоя! Требовалась немалая находчивость и большой лексический запас, чтобы набить свой карман. К примеру, Надин умудрился по отдельности оплатить рамы и оконные переплеты, не только изготовление, но и доставку. Вдобавок окон оказалось больше, чем в действительности, не иначе декан заказал их с запасом. Откуда-то взялись гранитные подоконники, хотя Ивар проверил, делать их не требовалось, родные, вырубленные в толще песчаника, отлично выполняли свои функции. Дальше – больше: оплата услуг подрядчика по цене трети работ. Чем он занимался, загадка, потому что устанавливали и изготавливали те же окна другие люди. Ивар не поленился, навел справки по указанному в документах адресу и обнаружил комнатку в два письменных стола на нижнем этаже доходного дома. На те деньги, что им перевел университет, могли бы обзавестись полноценной конторой.

Подозрительные факты множились как грибы после дождя. Сумма хищений росла в геометрической прогрессии. Цифры округляли до целого, за счет запятой выигрывая драмм-другой, а где-то таким образом в карман шел целый гульден.

Изрядно повеселил Ивара ремонт несуществующих помещений. Видимо, тут поступили, как с окнами: а вдруг построят?

– Да с такими подчиненными даже тайного общества не надо! – складывая листы обратно в папку, произнес, покачивая головой, он.

И это только на одном факультете! Страшно подумать, что творится на остальных. Сплошные хищения, мошенничество, замена дорогих материалов дешевыми. В результате крыша через пару лет снова начнет течь, окна рассохнутся, и тот же Надин настоит на очередном ремонте. Неплохо бы выяснить, где он держит денежки, кто его сообщники. Сомневаюсь, будто наш милый толстячок прячет гульдены в банке под кроватью. И контора эта… Вряд ли случайная. Надо бы потребовать выписки по ее банковским счетам. Не сомневаюсь, милые барышни – всего лишь прикрытие, а реальный получатель денег…

Ивар немного задумался, прокручивая разные варианты. Без сомнения, реальный получатель денег покрывает темные делишки мелких сошек.

Он задул свечи и, заложив руки за спину, прошелся по кабинету. Ивару хотелось скорее распутать клубок и вернуться в столицу, но утомленный мозг отказывался работать. В голову лезли разные нелепые мысли. Например, вспомнился старик, рвавшийся в его приемную. Заслуженный профессор, с годами он, увы, утратил зрение, а вместе с ним, похоже, и разум. В университете держали его из жалости и за былые заслуги. Хотя теперь наверняка уволят: сегодня профессору померещился демон. Он все размахивал руками и кричал: «Черная кровь, черная кровь! Опасайтесь, она вернулась!» Старика с трудом угомонили и под руки выпроводили вон. Штатный врач дал ему успокоительного и отправил спать.

– Черной крови не существует, – задумчиво пробормотал Ивар, заперев кабинет. Разве только у отравленных проклятием, но такие люди ходить не могут, они лежат в могилах. Наверняка студенты-некроманты пошутили, подняли труп, напугали бедного старика. Пора, пора его на заслуженную пенсию отправить в какой-нибудь домик с яблоневым садом и пышногрудой сиделкой. Всему свое время, вот и его время вышло, как когда-то выйдет мое.

Мысли потекли лениво, обратившись к Матиасу. Друг обещал завтра приехать, познакомиться с невестой и заодно развеять или подтвердить обуревавшие Ивара сомнения. Если все хорошо, на следующей неделе они с Алисой заключат помолвку, продолжат подготовку к свадьбе. Ее нужно сыграть как можно скорее, пока Захария не нашел дочь. Ивар слишком хорошо понимал, добровольно он Алису не отдаст, придется поставить его перед фактом.

Глава 11

Взгляд. Впервые Августа ощутила его возле кондитерской, но не придала значения. Мало ли кто засмотрелся на симпатичную женщину? Стараниями Ивара, вернее, благодаря его деньгам Августа преобразилась. И дело вовсе не во внешности Алисы, если на то пошло, ее собственная не хуже, а в обертке. Как бы ни пытались утешить бедняжек адепты, проповедующие о «богатом внутреннем мире и естественной красоте, которые не останутся без внимания», одежда, обувь, макияж, прическа значили многое. Да что там, они меняли походку, манеры, ощущение себя в этом мире. Словом, ничего удивительного, что эффектная женщина привлекала внимание.

Августа передернула плечами и, не оборачиваясь, зашла в цветочную лавку. Букет невесты полагалось заказывать заранее. Его тщательно подбирали, оговаривали каждую деталь. Пусть их с Иваром свадьба – фарс, всего лишь сделка, Августа собиралась сделать все честь по чести. Граф Монтезе не может жениться как сапожник. Опять же, Августе хотелось, да, да, хотелось хоть раз примерить шикарное платье и не менее шикарные драгоценности.

Она пробыла в лавке не меньше часа, однако таинственный наблюдатель никуда не делся. Все тот же взгляд упрямо буравил затылок.

Августа занервничала и, сделав вид, будто хочет припудрить носик, щелкнула карманным зеркальцем. Она нарочито медленно потянулась к пуховке, поправила якобы падавшие на глаза волосы.

Сердце гулко билось.

Кто же из них? Казалось, никому нет дела до Августы. Занятые собственными заботами, люди проезжали и проходили мимо. Никто не замер с газетой, не выглядывал из окна. Однако за ней наблюдали. Даже сейчас.

«У тебя расшатались нервы!» – покачав головой, подумала Августа и убрала зеркальце в новую бархатную сумочку. С ней она действительно будто леди сир Хайн. Хотя почему – будто? Отныне она Алиса, другой не существует. А назойливое любопытство… Наверняка за ней присматривает фамильяр Ивара – это оправдано в плане безопасности.

Августа заставила себя улыбнуться и направилась к ратуше, где ее поджидал экипаж. Но все же до конца успокоиться не смогла. Против воли она ускорила шаг. Поравнявшись с дверью булочной, Августа юркнула туда и замерла, спрятавшись за кадкой с декоративным деревцем у окна. Взгляд ее был прикован к улице.

Предчувствие не подвело. Августа с горьким удовлетворением констатировала, что интуиция сработала верно. За ней следили. Вон тот мужчина. Он остановился напротив широкого витринного окна, пытался отыскать ее среди покупателей. Незнакомец немного походил на Ивара больше повадками, но был другой комплекции, шатен.

Повинуясь инстинкту, Августа пригнулась, замерла, даже дышать перестала. Плевать, что о ней подумают, лишь бы незнакомец не заметил. В голове крутилось: «Зачем я ему понадобилась?» Варианта на самом деле два, и оба не внушали оптимизма. Либо отец Алисы выследил ее, либо банк послал по ее следу ищейку.

Августа до боли стиснула пальцы. Скорей бы состоялась помолвка! Она сумеет убедить Ивара перечислить часть денег до свадьбы и погасит кредит. В банке наверняка сочли ее мошенницей, решили, будто Августа инсценировала собственную смерть, чтобы припеваючи жить на чужие деньги, отсюда нанятый детектив. Тот человек – сыщик, она практически в этом не сомневалась. Практически, потому что крошечная часть ее сознания нашептывала: он хуже. Недаром от его взгляда немели позвонки, накатывала непонятная дрожь.

– Вам плохо, сира?

Над ней участливо склонилась женщина средних лет. Она держала за руку розовощекого ребенка. Он с упоением грыз крендель и посматривал на Августу плутоватыми глазами.

Плохо? Августа в недоумении посмотрела на участливую незнакомку. Ну да, она практически осела на пол, словно от приступа острой боли.

– Вы такая бледная! – не унималась женщина и, дернув парнишку за рукав, прикрикнула: – Хватит жевать, воды принеси!

Мальчишка неохотно оторвался от кренделя и нога за ногу поплелся к прилавку.

– Да быстрее ты! – поторопила мать и протянула ей руку. – Вот, обопритесь на меня!

Августа медлила. Если встать, сесть на стул, как настойчиво предлагала незнакомка, мужчина ее заметит. С другой стороны, он и так знает, где она, не стоит привлекать к себе внимание всего города. На Августу и так косились.

– Спасибо.

Она через силу улыбнулась и вложила узкую ладонь в шершавые пальцы женщины. Цвет собственной кожи ужаснул ее. Если бы не биение сердца, Августа приняла бы себя за покойницу. Кожа неестественно побелела, сквозь нее проступили ниточки вен. Женщина тоже это заметила.

– Вы прямо ледяная! – охнула она.

– Ничего, пройдет, – поспешила заверить ее Августа. – Приступ.

Она сама толком не понимала, что происходит. Ладно сердцебиение, ладно побледнела, но вены!

– Черная кровь, – одними губами пробормотала она, вспомнив восклицание старичка.

– Простите, сира?

Сострадательная незнакомка уже усадила ее на стул и протягивала вожделенный стакан воды. Только сейчас Августа поняла, как хочет пить.

– Ничего. Благодарю, мне уже лучше.

Это было чистой правдой. Дыхание постепенно выравнивалось, кожа розовела, а вздувшиеся вены больше не делали ее похожей на одно из чудовищ Изнанки Темных миров.

Черная кровь. И все же почему Августа о ней вспомнила?

«Наверное, потому что она течет в твоих жилах», – с горькой усмешкой подумала она. Августа старалась не вникать, кем является на самом деле. Она сама до конца не сознавала полноты своего дара, зато хорошо усвоила: о нем лучше молчать.

Непонятные способности и прежде проявляли себя. В свое время в руках Августы взорвалась пробирка, только чудом ее не ошпарив. Преподаватель тогда долго кричал, обвинял в невнимательности, но она точно знала, что не превысила дозировку. Да что там, Августа даже последний ингредиент добавить не успела, просто подумала о солнышке. Мол, хорошо бы закончилась противная слякоть, потеплело. В другой раз похожим на онемение покалыванием ладоней дар предупредил ее о засаде. Августа свернула, пошла другой дорогой, а наутро узнала о вооруженном ограблении. Но с такой силой дар не пульсировал никогда. Правда, сейчас он немного успокоился, точно выжидая. Августа тоже не спешила, по глотку допила воду.

В булочную соглядатай не зашел. Покрутив головой, Августа и вовсе убедилась: он пропал. Однако она не обольщалась. Незнакомец где-то рядом, поджидает жертву.

«Идти прямой дорогой нельзя», – решила Августа. Этак она сразу раскроет все карты, выдаст свое местожительство. Пусть сыщик помучается, наведет справки. Экипаж никуда не денется, подождет.

Ничего, Августа справится. Темные боги, у нее нет права раскисать!

Она поднялась на ноги совсем другой, уверенной женщиной. Поставив пустой стакан на прилавок, Августа сердечно поблагодарила за помощь и смело шагнула к выходу. Она не торопилась, нарочито беспечно разглядывая витрины, оставила ратушу за спиной. О конечной цели прогулки Августа не задумывалась, наугад сворачивала на перекрестках и в итоге оказалась у таверны «Голубиное перышко». По иронии судьбы именно в этот момент дверь ее распахнулась, явив Гаррисона сир Лорна. Августа сразу узнала бывшего однокурсника, хотя за прошедшие годы он растерял дворянский лоск. Справедливости ради, даже в прежние годы из аристократического в нем было только «сир» в фамилии. Сын обедневшего дворянина с перезаложенным имением, Гаррисон обожал три, казалось бы, несовместимые вещи: выпивку, оружие и магию. Когда с деньгами становилось совсем туго, он подменял ответчиков в «поединках чести», из которых неизменно выходил победителем. Поговаривали, после окончания учебы Гаррисон собирался в армию: там кормили, одевали и регулярно платили жалованье. Однако, видимо, раздумал, иначе не таращился бы на Августу с порога «Голубиного перышка». При любых других обстоятельствах она бы сделала ему замечание, неприлично так смотреть на даму, но теперь предпочла сделать вид, будто они не знакомы. Начнет еще выспрашивать, каким ветром сюда занесло Алису!

– Надо же, ты! Какими судьбами, Специя?

Августа споткнулась, едва не полетев носом в лужу.

По спине скатилась ледяная капелька пота.

Она, наверное, ослышалась, Гаррисон не мог назвать ее студенческим прозвищем, полученным из-за рода занятий отца. И уж точно он не видел ее истинный облик сквозь иллюзию. Это невозможно, даже Ивар сир Лир не распознал обман.

Глубоко вздохнув, Августа притворилась, будто ничего такого не случилось, всего лишь поскользнулась на булыжнике. Она намеревалась с невозмутимым видом двинуться дальше, к гостинице «Лира». Если дать портье мелкую монету, он выпустит ее через черный ход, избавив от слежки. Однако Гаррисон никогда не отличался хорошими манерами и панибратски дернул ее за руку, поневоле заставив обернуться. Притворяться слепой дальше было бессмысленно, и она поступила, как любая другая женщина на ее месте, возмутилась.

– Что вы себе позволяете?! – прошипела Августа. – Немедленно оставьте меня в покое, иначе я позову стражу!

Приветливая улыбка на лице Гаррисона сменилась задумчивой гримасой.

– Вот так-так! – цокнул он языком, но ее не отпустил. – Ужели обознался? По виду – Алиска, а голос, походка – точно Специя. Так кто же ты, милое создание?

От страха и возмущения в Августе закипела кровь. С трудом сдерживая рвавшиеся с языка крепкие словечки, она с достоинством ответила:

– Милое создание, как вы изволили выразиться, невеста графа Монтезе. И я трижды подумала бы перед тем, как хватать меня за руку и называть Алиской.

Вот так, пусть оставит ее в покое. Прежде Августа никогда не козыряла знакомством с той же леди сир Хайн, но сейчас ей требовался надежный оберег от назойливого внимания.

Имя Ивара сработало. Изумленно вытаращив глаза, Гаррисон отпустил ее, даже извинился.

– Про графа ты серьезно? – качая головой, уточнил он. – Даже я, уродись девушкой, держался бы от него подальше.

– Серьезно, – буркнула Августа и, чтобы хоть как-то отомстить за испытанные эмоции, толкнула его плечом. – Дайте пройти, сир! Рада была видеть и всякое такое.

– Совсем ты возгордилась, Алиса!

Гаррисон не пожелал посторониться. Прищурившись, он пристально изучал ее лицо, чем еще больше нервировал Августу.

– И огрызаешься, торопишься, словно что-то скрываешь. А, Алиса?

Она вздрогнула, когда Гаррисон внезапно посмотрел ей прямо в глаза. По его губам скользнула мимолетная кровожадная улыбка.

– Так как, Алиса? – вкрадчиво наседал он. – Не спорю, ты меня никогда не любила, но и не боялась. А ведь ты боишься, я чувствую.

– Конечно, боюсь. – Августа отчаянно пыталась спасти положение. – Ты наверняка пьян, недаром из таверны вывалился. Мало ли что у тебя на уме. А если нас увидят вместе, невесть чего насплетничают. Однажды я уже обожглась, больше не хочу. Вот как только обзаведусь колечком, милости просим. Ты здесь живешь или проездом?

Она старалась усыпить бдительность собеседника болтовней в духе покойной подруги. Вроде получилось, хищный огонек в глазах Гаррисона погас. Взамен пришлось с ним немного поболтать, даже покаяться в непростительной легкомысленности, заставившей ее принять предложение Ивара сир Лира. Августа обставила все так, будто не она навязалась ему в жены, а, наоборот, снизошла от безысходности.

– Ну, бывай! Как-нибудь навещу, если ревнивый жених позволит.

Гаррисон рассмеялся, галантно поцеловал ей руку и отправился по своим делам.

Августа с облегчением перевела дух. Едва не попалась! Когда Гаррисон так пристально смотрел в глаза, она испугалась: кончено, он все понял.

– А ведь я должна была это предвидеть! – укоризненно пробормотала Августа.

– Предвидеть что? – послышался вкрадчивый голос сзади.

От неожиданности Августа прикусила язык и медленно обернулась, чтобы оказаться лицом к лицу с давешним соглядатаем. Вот тебе и оторвалась! Однако для сыщика он слишком нахален. Приглядевшись, Августа убедилась, на этом его странности не заканчивались. Мужчина явно изображал того, кем не являлся. К примеру, прятал под потертой охотничьей курткой кашемировый шарф. Он не всем торговцам по карману, не говоря уж о сыщиках.

– Кто вы?

Палец Августы уткнулся в грудь незнакомца. Она больше не собиралась убегать, напротив, перешла в атаку.

– Полагаю, будет лучше, если нас представит Ивар, – таинственно улыбнулся незнакомец и проводил взглядом удаляющуюся спину Гаррисона. – Настырный парень! Ваш знакомый?

Взгляд Августы метал громы и молнии. По какому праву он допрашивает ее?! Не желает представиться, однако требует ответов.

– Кто вы? – требовательно повторила она. – Либо скажете здесь и сейчас, либо…

– Тшш! – примирительно поднял руки собеседник. – Не надо сердиться! Я всего лишь друг вашего жениха, лучший, надеюсь. Матиас сир Харт, маркиз Баме к вашим услугам. Простите меня за дерзость. Я, наверное, напугал вас. Следовало сразу подойти, познакомиться, но мне хотелось понаблюдать за вами.

– Понаблюдать? – недоуменно переспросила Августа.

Имя и фамилия Матиаса ей ровным счетом ни о чем не говорили. Он друг Ивара, казалось, можно успокоиться, но напряжение внутри, наоборот, возрастало. Она чувствовала, как холодеет, покрывается липким потом кожа. Как учащается дыхание, спазмом сводит живот. Этот человек не нравился ее дару, что-то с ним не так. Раз так, нужно скорее с ним распрощаться.

– О, издержки профессии! – широко улыбнулся Матиас, всячески демонстрируя свое добродушие.

Но чем больше он старался, тем сильнее Августа ощущала фальшь. Матиас зачем-то заставлял поверить в свою безобидность.

– И кто же вы? – с деланым равнодушием поинтересовалась Августа, тогда как ее внутренности стянуло тугим узлом.

– Артефактор, – не моргнув глазом, солгал Матиас. Хотя как солгал, назвал всего лишь одно из своих занятий. – Сами понимаете, мы придирчивы и дотошны, не доверяем другим, только себе.

– И вы хотели составить непредвзятое мнение обо мне? – догадалась Августа.

– Именно, – кивнул Матиас и заверил: – И оно полностью совпадает со словами Ивара.

Второй звоночек. Может, Августа знала Ивара без году неделю, но тот вряд ли распространялся насчет невесты. Хотя бы потому, что ему было плевать, даже окажись она косой рябой дурой. Однако Августа сделала вид, будто поверила, и с виноватым видом заторопилась прочь от странного собеседника:

– Ах, перед свадьбой столько дел!

– Я был бы рад сопровождать вас и при случае помочь советом, – не унимался Матиас. – У вас экипаж? Мы могли бы вернуться в университет вместе. Я прибыл порталом, не хочется буквально через час открывать новый.

Работа учительницы многому научила Августу, в частности, выдержке и притворству. Сколько раз ей хотелось проклясть директора, пожелать «счастья» прилипчивому коллеге, возомнившему себя принцем и магистром магии одновременно. Вот и теперь Августа справилась, выдумала вескую причину отказа:

– Ой, я бы с радостью, но существуют вещи, которые показывают только мужу и исключительно после свадьбы. А вы, сир, мне даже не жених.

Матиас отпустил жертву. Ничего, за ужином они все равно встретятся. Открыть портал для него не проблема, да хоть дюжину за час! Главное он сделал – составил первое впечатление об Алисе сир Хайн. И ему было что поведать лучшему другу.