Текст книги "Куплю жену. Дорого"

Алиса сир Хайн, младшая дочь маркиза Тове. Магические способности скромные, оценки средние. Образец почерка на первый взгляд совпадает с тем, которым написано письмо с поправкой на волнение.

– Воистину иногда безумие ведет к победе! – пробормотал Ивар и потянулся к зеркальцу.

Он запрещал себе думать об удаче, но сердце поневоле забилось чаще. Неужели судьба сжалилась над ним, послав если не семейное счастье, то хотя бы продвижение по службе?

Впопыхах Ивар нечаянно задел пухлую папку. Она раскрылась, из нее посыпались бумаги, зеркальца. Ивар постарался убрать все на место, но поневоле задержал взгляд на одном из визуальных слепков. Девушка в зеркальце производила двойственное впечатление. Вроде куколка с мягкими чертами лица, но чем дольше всматриваешься, тем больше несоответствий выбранному образу замечаешь. Глаза смотрели прямо, без всякого лукавства. Пухлые губы не улыбались. Девушка явно не пыталась понравиться, казалось, ее вовсе не волновало, какой она войдет в историю. Увы, как ее звали, неизвестно. Зеркало хранилось среди прочих в папке под лаконичным названием: «Отчисленные». Зато теперь понятно, чем озабочена незнакомка.

Потеряв всякий интерес к находке, Ивар вернулся к личному делу Алисы и пристально вгляделся в облик потенциальной невесты. Нахмурился, посмотрел снова и выудил из папки отчисленных неизвестную студентку. Положив оба слепка рядом, Ивар убедился, они практически идентичны. Сдается, работники испортили одно из зеркал и спрятали брак в папке с неаттестованными студентами. Безымянный слепок нечеткий, мутный, наверху и вовсе засвечен, но слишком девушки похожи, это явно одна и та же.

– Симпатичная! – Ивар вернул оба зеркальца на место. – Осталось только понять, действительно ты ли мне написала.

Задвинув ящик, он отыскал стол и выложил на него письмо.

Бумагу опутали зеленые нити.

Не сводя взгляда с листа бумаги, Ивар привычно потянулся к дару.

Зеленые нити пришли в движение, змеями расползлись по столу и растворились в воздухе.

Ивар довольно улыбнулся. Ну вот, максимум через час он узнает, где обитает автор письма. А теперь пора возвращаться. Подчиненные вдоволь посплетничали, может, перепрятали пару документов.

– Нашли, что хотели? – забрав увесистый ключ на цепочке, вежливо поинтересовался архивариус.

Пусть в университете преподавали магию, но бумаги хранили по старинке.

– Да, спасибо, – рассеянно пробормотал Ивар.

Из головы не шли те два одинаковых зеркала, и он спросил-таки:

– Кто делает зеркальные слепки? Вы?

– Что вы! – замахал руками архивариус. – Я простой конторский служащий. Господин Тронтон этим занимается, иногда помощникам из числа студентов поручает.

– Полагаю, все уже хорошо отлажено.

– Если бы! Вечно брак, порой стыдно в папки вкладывать. Некоторых студентов раз по пять переделывают, у бедняг тело костенеет. Опять же, зеркала лопаются, дорогие ингредиенты в трубу улетают. Только, – архивариус заискивающе улыбнулся, – я это вам по секрету. Господину Тронтону не нравится, когда его критикуют.

– Разумеется, – кивнул Ивар. – Это останется между нами.

Выходит, девушка одна и та же.

Ну, Надин Тронтон! Наверняка ради своих сомнительных зеркал разбазаривает государственные деньги, про свои карманы, разумеется, не забывает.

Покачав головой, Ивар двинулся было к лестнице, но раздумал. Хищно улыбнувшись, он коснулся медальона на шее и в мгновение ока перенесся в приемную. Расчет оправдался – Ивар сумел подслушать обрывок интересного разговора. Всего одну фразу, но какую! «Скажи своим, чтобы пока не высовывались». Не о тайном ли обществе речь? Жаль, Ивар не разобрал, кто именно это произнес.

Глава 7

У Августы тряслись колени. Она несколько раз приказывала себе встать, позвонить в колокольчик, но никак не могла.

Захария сир Хайн здесь!

Липкий страх сковал легкие. Казалось, они заполнились ватой, не позволявшей сделать полноценный вздох.

Отец Алисы гостил в замке Марты не первый день, однако Августа неизменно изыскивала способы не встречаться с ним, ограничившись коротким свиданием при приглушенном освещении. Она мастерски разыгрывала сон, переутомление, даже сумела обмануть врача, сымитировав резкое ухудшение состояния. Августа не спускалась к столу, не вставала с постели. Непривычное безделье утомляло, но она слишком хорошо сознавала, чем рискует. Однако теперь им предстояло встретиться и поговорить.

Ах, если бы дело было только в Захарии!

Августа перевела взгляд на скрюченные холодные пальцы.

Завтра ее похороны. Похороны Алисы. Приедет ли мать, сестренка? Августу снедало беспокойство и чувство вины. Вдруг Джулии стало хуже? А матери? Какой удар! И ведь она пока не сможет подойти, ободрить их. Да что там – Августа даже написать не могла! С большим трудом, умаслив горничную, ей удалось отправить письмо секретарю Ивара сир Лира. И то Августе несказанно повезло. Приставь к ней Марта служанку постарше, поопытнее, она в два счета раскусила бы ее задумку, отнесла бы записку прямиком к госпоже. Но юное бесхитростное создание поверило, будто речь «о делах покойной барышни, которые должны остаться тайной», и согласилось отправить письмо с постоялого двора.

Нужно встать. Августа Дзирт не имела права на страх.

Ковыляя, она кое-как добралась до окна и отдернула портьеры.

Свет хмурого мартовского дня залил комнату. Ветер быстро гнал по небу низкие тучи. Они набухли, будто вербные почки. Пойдет дождь. Подходящая погода! Она великолепно отражала обуревавшие Августу думы.

Откликнется ли Ивар, приедет ли на кладбище?

Августа сделала все, что могла, оставалось только ждать, хотя ожидание изводило больше всего. Беспомощность. Она раздражала Августу всю ее жизнь. И вот опять!.. Августа отогнала панические думы и выглянула в окно. Взгляд скользил по темным, давно не знавшим ремонта стенам замка, чахлым деревцам на заднем дворике, неясной густо-серой полоске то ли селения, то ли леса на горизонте. Она постепенно успокаивалась. Через пару минут Августа была вполне готова.

Траур – верный помощник скрыть ненужные детали, рассеять внимание. Пусть облик Алисы никуда не делся, Августа предпочла не рисковать и облачилась в черное. Ну вот, под глазами и у рта сразу залегли густые тени, кожа приобрела землистый оттенок. Именно так обязана выглядеть серьезно пострадавшая в крушении Алиса. Главное, помнить о своем вчерашнем нездоровье, хотя кусок и так в рот не полезет.

Умел ли Захария читать ауру? К сожалению, покойная подруга об отцовском даре рассказывала мало, оставалось надеяться на собственные способности. Последних Августа достоверно не знала. До поступления в университет она вообще о них понятия не имела, если бы не старичок из приемной комиссии, до сих пор считала бы себя обычным человеком с небольшим магическим даром. Ну, легко даются преображения – так хорошо подготовилась.

Вдох, выдох и можно спускаться.

Когда Августа возникла на пороге столовой, все разговоры разом смолкли. Взгляды дружно обратились в ее сторону. Августа с облегчением выдохнула: ни сестры, ни матери. Хотя их бы сюда и не пустили. Марта при всей ее бедности дворянка, а Дзирты даже в лучшие годы оставались лавочниками, торговцами.

Сердце отпустило. Августа точно справится. Сложнее всего врать близким людям, а маркиз ей никто.

– Тебе уже лучше? – первым нарушил тишину Захария.

Он сидел во главе стола и мрачно посматривал на мнимую дочь. Впрочем, его взгляд Августу не смутил. Она поздоровалась и медленно направилась к столу. Главное, не ошибиться с местом. А, вот и оно. Разумеется, судьба подложила свинью, усадила ее подле маркиза. Августа бросила на него короткий косой взгляд. Определенно Алиса пошла не в отца. Он коренастый шатен с карими глазами. Хотя кто знает, вдруг со временем волосы покойной подруги потемнели бы.

– Спасибо, отец.

Для себя Августа решила, что будет отвечать максимально коротко. Ей тяжело давался голос Алисы, спасало лишь якобы слабое здоровье. Все больные одинаково ворочают языком с оттенком безграничной усталости. Но долго разыгрывать эту карту нельзя. Если Ивар не объявится, Августе придется туго. Пусть она наперечет знала все любимые обороты Алисы, полностью скопировать ее голос не выйдет.

– Мне очень жаль.

Маркиз намекал на погибшую подругу. Ах, если бы он только знал!..

На мгновение Августе стало безумно стыдно, и она спрятала лицо в ладонях, опасаясь выдать себя. Недалекая Марта приняла ее поведение за приступ истерики и бросилась утешать. Пришлось подыграть, взять у нее платок и вытереть несуществующие слезы.

– Это твоя вина, – припечатал Захария. – Ты убила двоих.

Августа низко опустила голову – именно так поступила бы Алиса.

– Надеюсь, ты сделала правильные выводы? – продолжал наседать Захария. – Собираешься просить прощения?

Прощения? За что?

Мозг Августы лихорадочно работал. Она затравленно обвела взглядом присутствующих. Хоть бы кто подсказал! Потом ее осенило: речь о романе Алисы. Неподобающее поведение, чудом сбереженная девичья честь, неповиновение отцу и прочее.

– Я… Я целиком и полностью признаю свою вину.

Вот так, обо всем и ни о чем.

Августу мало тревожил кавалер подруги. Денег у него нет, погасить долги перед банком он не сможет. Алисе тоже следовало думать о жизни, а не гнаться за какой-то любовью. Настрадаться она всегда успела бы, зато замужней, с устроенным будущим.

Захария удовлетворенно кивнул и принялся за еду.

Августа с облегчением выдохнула. Первый раунд за ней. Она нашла верные слова, ничем себя не выдала. И ауру Захария читать не умеет. Да тут полноценная победа! Однако расслабляться пока рано.

– Ты уверена, что тебе стоит появляться на кладбище? – вновь заговорил Захария. – Это не совсем прилично, учитывая происхождение той девушки.

Августу передернуло. Она с трудом подавила в себе желание заступиться за «подругу», то есть саму себя. Чему удивляться, между ней и Алисой пропасть, только университет мог их сблизить.

– Я должна там быть, отец, – твердо, но не слишком, чтобы не рассердить Захарию, возразила Августа. – Как вы верно отметили, в смерти Августы есть моя вина, нельзя трусливо отсиживаться в стороне. К тому же мы дружили без малого пять лет. Августа заслуживала всяческого уважения, получила бы диплом с отличием, если бы не жизненные обстоятельства.

– Там будет чернь, – не унимался маркиз. – Сбегутся зеваки, станут обсуждать…

– Кого? – приглушенно рассмеялась Августа. – Меня или ее? Августа была всего лишь младшей учительницей и вряд ли успела прославиться. На кладбище явится пара коллег, и только. Меня и вовсе не узнают. Я опущу вуаль, надену самое скромное платье и постою в сторонке. Надо же утешить бедную госпожу Дзирт!

«Ну же, – мысленно подталкивала она Захарию, – предложи дать ей немного денег!»

Однако маркиз промолчал. Погибшая девушка и ее семья не стоили его внимания. Он заинтересовался бы ими, только вздумай родня Августы шантажировать сир Хайнов, распускать порочащие их слухи. Исключительно с целью пресечь крамолу.

Незаметно под столом Августа смяла салфетку.

Как же гадко! Как она этого прежде не замечала! Мир за стенами университета оказался другим, совсем не таким, каким виделся в детстве. Или Августа просто повзрослела?

– Хорошо, ты пойдешь на похороны, – вынес вердикт Захария. – Но после я заберу тебя домой. Хватит! Я уволил того человека. – Он поморщился, словно проглотил пригоршню незрелого крыжовника. – Больше ты его не увидишь.

«Алиса бы возмутилась», – пронеслось на подкорке сознания. Еще бы, Захария даже не удосужился назвать учителя по имени! Проблема состояла в том, что Августа тоже его не знала, что, впрочем, не помешало ей выразить бурный протест.

– Он ни в чем не виноват! – Она демонстративно бросила вилку на тарелку и откинулась на спинку стула. – Меня никто не соблазнял.

– Алиса!

Одного взгляда Захарии хватило, чтобы Августа прикусила язык. Переигрывать опасно. Она не могла рисковать, она обязана завтра быть на кладбище в полдень.

«Первоцветы, мне понадобятся первоцветы», – напомнила себе Августа.

Захария прочел нудную проповедь о женской добродетели. Августа слушала вполуха, только чтобы вздыхать и кивать в нужных местах. Ее мозг лихорадочно работал, просчитывал все возможные варианты. Мысли неизменно возвращались к матери и сестре. Августа разрывалась между двумя взаимоисключающими вещами: сказать правду и не выдать себя. «Не сейчас, потом! – осадила она голос сердца. – Ты напишешь им из безопасного места, когда станешь невестой графа Монтезе». Оставалось надеяться, будет не слишком поздно.

День, казалось, тянулся бесконечно. Августа вышагивала из угла в угол и торопила солнце. Ее радовало небрежение мнимого отца. Пусть и дальше беседует с родственницами, допрашивает свидетелей, отдает распоряжения насчет похорон. Чем меньше он интересуется дочерью, тем лучше. Однако Августа все равно боялась. Вдруг у Алисы имелись особые приметы? Родимое пятно на бедре, шрам на коленке. Вдруг Захария в последний момент надумает осмотреть труп или попросит сделать это врача? Алиса до сих пор лежала в холодном подвале, обложенная льдом, одинокая и никому не нужная.

«Я проживу твою жизнь достойно», – пообещала она мертвой подруге.

В день похорон Августа встала затемно, десятки раз отрепетировала каждое слово, каждое движение. Она изнывала от нетерпения. Казалось, все двигались словно сонные мухи. Как же трудно было скрывать волнение, старательно пережевывать пищу, делать вид, будто Августа никуда не торопится.

Она предвидела, что Захария отправится с ней на кладбище, поэтому его слова не стали сюрпризом. Разумеется, они перенесутся порталом. Не трястись же много часов в экипаже! Да и после трагического происшествия любая долго обходила бы карету стороной, шарахалась от лошадей.

Августа не меньше часа проторчала перед зеркалом. Траурным нарядом занималась Марта, и если прежде не имело большого значения, достаточно ли плотная вуаль, элегантно ли платье, то теперь она придирчиво выверяла каждую мелочь. Повторно произвести первое впечатление невозможно. Это верно как в отношении матери, так и в случае с Иваром. Августе предстояло угодить обоим, то есть одновременно стать притягательной и незаметной.

На туалетном столике лежал скромный букетик первоцветов. Августа избегала смотреть на них, чтобы не думать об Алисе. Подруга мертва, ей уже ничем не поможешь. Раз так, нужно выкинуть ее из головы.

Наконец, проведя несколько нехитрых манипуляций с платьем, Августа спустилась в холл.

Часы показывали без четверти двенадцать. Похороны начинались в полдень.

Удары сердца раскатами грома будоражили вены.

Сжимая перчатки, Августа второй раз в жизни молилась Темным богам. В первый раз они ее не услышали, отец умер. Пришло время вернуть долг.

Она все продумала. Захария не посмеет устроить скандал, силой увести дочь с кладбища. Прощание с мертвыми – святое. Августа попросит оставить ее наедине со свежей могилой и спокойно дождется Ивара. Разумеется, Захария станет крутиться неподалеку, приглядывать за ней, но кто он и кто Ивар сир Лир! Маркиз не сумеет помешать ему, даже если окажется в трех шагах. Главное, чтобы письмо дошло до адресата. От мысли, что секретарь посчитал его шуткой, выбросил в мусорную корзину, ее бросало в холодный пот.

Августа смутно помнила, как собирались в холле прочие родственники. Кажется, Джиневра отчитывала ее за первоцветы. Мол, полагалось класть исключительно каллы и лилии, в крайнем случае розы. Голоса слились в приглушенный гул. Августа двигалась словно кукла. Мысленно она давно перенеслась на кладбище. Наверное, это и помогло ей безразлично отнестись к открытому Захарией порталу. Прежде Августе доводилось лишь видеть их со стороны.

Кладбище Умайна навевало тоску. Покосившиеся надгробия, вросшие в землю камни без имен. Кое-где вместо памятников и вовсе воткнули палки, на которые повесили масляные фонари. Так хоронили самых бедных, тех, у кого не хватило денег на гроб.

Скрыв лицо под плотной вуалью, Августа под руку с Захарией двигалась по главной аллее вглубь кладбища. Алису собирались хоронить чуть ли не у самой ограды. Ничего, Августа потом позаботится о достойном погребении, перенесет ее прах в семейную усыпальницу.

Скорбную, сгорбленную фигуру женщины она заметила издали и сбилась с шага. Мать. Одна, без сестры. Рядом с ней стоял мужчина в длинной белой одежде – настоятель Светлого лика. Пользуясь тем, что никто не видит, Августа горько усмехнулась. Ну да, мать верила не в Темных богов, поэтому утешал ее не тайрег. Сама Августа, по правде, не верила ни в кого. Так, в университете от сокурсников научилась темным клятвам.

– Ты уверена? – Почувствовав, как задрожала ее рука, Захария остановился. – Еще не поздно уйти.

Августа покачала головой и, сглотнув застывший в горле ком, заверила:

– Все в порядке.

Ей нужно продержаться час. Всего час, может, даже меньше.

Мать не узнала ее. Исхудавшая, усталая, она невидящим взором смотрела на зиявшую пустотой могилу. Если бы не покашливание настоятеля, Ирма Дзирт забыла бы поприветствовать Захарию. Она его просто не видела. Спохватившись, Ирма склонилась в низком поклоне и посторонилась, освобождая место аристократу. Как же Августе хотелось броситься ей на шею, обнять, но она недвижной статуей замерла подле Захарии. Он удостоил Ирму бездушным: «Мне очень жаль!» – и увлек мнимую дочь в сторону, к противоположному краю могилы. Им не место рядом с простолюдинами.

Посланный Иваром фамильяр наблюдал за происходящим с ветки ближайшего дерева. Устроившись высоко-высоко, почти на самой верхушке, он, невидимый всеми, внимательно слушал, запоминал.

Девушка пришла. Описание сходилось, даже первоцветы на месте. Пора возвращаться к хозяину, а то похоронная церемония уже началась.

И фамильяр поспешил исчезнуть.

– Неужели пришла?

Оторвав голову от бесконечных, написанных казуистским языком отчетов, Ивар задумчиво почесал подбородок.

– Точно так! – подтвердил фамильяр.

Как и Трезору, семейству сир Лиров издавна служили горгульи, с той лишь разницей, что королевский род ими не ограничился. Навскидку Ивар мог насчитать три вида фамильяров, исполнявших поручения Трезора.

Граф колебался всего краткое мгновение. Он ничего не терял, зато мог приобрести министерский портфель.

Ивар и забыл, что на улице прохладно. Поежившись от внезапно налетевшего порыва ветра, он покосился на небо, грозившее залить все и вся противным затяжным дождем. Нужно скорее забрать Алису и вернуться в уютный теплый кабинет. Только легко сказать – забрать! По словам фамильяра, каждый ее шаг контролировал отец. Хотя когда это Ивара сир Лира останавливали подобные мелочи!

До поры оставаясь невидимым, граф медленно, но верно продвигался к цели.

Скромные похороны! Из цветов – только первоцветы в руках будущей невесты. Раз она пришла с маркизом, точно не горничная.

Гроб закопали.

Получив положенную плату от убитой горем матери, еще не старой, но одетой хуже нищих, пара крепких могильщиков удалилась.

Захария сир Хайн тронул дочь за плечо: пора уходить. Однако та не торопилась, все сжимала свой букетик первоцветов и настороженно оглядывалась. На мгновение их с Иваром взгляды встретились, но из-за наложенных им чар Августа его не заметила. Она перебросилась парой коротких фраз с Захарией, и тот с видимым недовольством оставил ее одну, отошел к явно чувствовавшим себя не в своей тарелке родственницам.

Ивар неотрывно следил за Августой. Вот она сделала шаг, преклонила колено перед свежей могилой. Девушка явно нервничала, но Ивар пока выжидал. Ему хотелось немного понаблюдать за будущей невестой, если удастся, подслушать ее сокровенные мысли. Вдобавок нужно выбрать удобный момент для похищения. Ивару не хотелось стать участником очередного скандала, прилюдно объяснять королю, зачем он похитил девицу. Нет, обнаруживать себя при Захарии не стоит. Пусть поищет Алису, погадает, куда она подевалась, Ивар тем временем уладит необходимые формальности.

Но вот, казалось, удачный момент настал. Захария опрометчиво поддался уговорам родственниц и, ненадолго оставив дочь одну, порталом перенес их в тепло дома. В запасе у Ивара была от силы пара минут, пора действовать.

Глава 8

– Сира?

Августа вздрогнула и обернулась. От неожиданности она выронила первоцветы, и они яркими каплями упали на снег рядом с могилой Алисы. И ведь вроде готовилась, в нетерпении тайком посматривала по сторонам, но все равно Ивар явился неожиданно. Он словно соткался из серого, пропитанного влагой воздуха. Если бы Августа не знала, кто перед ней, решила бы, его принес ветер. Хотя это было недалеко от истины.

– Мой… мои…

Опешив, она лишь махнула в сторону места, где совсем недавно стояли родственники Алисы.

Откуда вдруг взялась проклятая немота! Августа столько репетировала и в самый ответственный момент рисковала все испортить. Ивар и так ей не доверяет – это прослеживалось во взгляде, выражении лица. Красивого лица, надо признать. Далеко не все аристократы могли похвастаться такими глазами, носом, скулами. Августа даже на краткий миг пожалела Ивара. Такой мужчина не мог остаться без жены. «И я ею стану», – уверенно повторила она про себя и протянула Ивару руку. Тот не сдвинулся с места, только вопросительно поднял брови.

– В письме я говорила о похищении, – напомнила Августа. – Сейчас самое время.

Она начинала злиться. Почему Ивар медлит? Еще минута, и Захария вернется за ней. Тогда блестящий план с треском рухнет. Августа не сможет вечно притворяться, в родном доме подруги ее быстро разоблачат. Тот же брат Алисы, старшая сестра, няньки – кто угодно. Нельзя вечно скорбеть и прятаться в спальне. Провести Ивара гораздо легче. Родители подруги наверняка позаботились о том, чтобы они не встречались. Максимум, что мог видеть Ивар, – портрет. И уж точно он понятия не имел о ее пристрастиях и детских секретиках.

– Условия диктую я. Напрасно вы полагаете, будто находитесь в более выгодном положении. Поднимите вуаль.

Августа не торопилась выполнить его требование, и Ивар с легким раздражением повторил:

– Поднимите вуаль!

Она сглотнула. Придуманный второпях план в который раз дал сбой. Августа надеялась избавиться от вуалетки в замке Ивара после проведения обратного ритуала. Столь опытный маг, как он, сразу почуял бы неладное.

– Я не могу, – сдавленно пробормотала Августа.

Почудилось или похолодало? Подул пронизывающий ветер. Но он казался приятным летним бризом на фоне глаз Ивара. Они стали ярче, превратились в два искрящихся кристалла. Ивар сердился, а Августа по университету знала, что такое гнев чистокровных темных. Теперь понятно: и ветер, и сгустившиеся тучи – дело рук графа, точнее, Тьмы в его крови.

– Не можете или не хотите? – ледяным тоном уточнил Ивар.

Он не шевелился, но внушал Августе подсознательный ужас. Какая же она наивная – вздумать играть с кем-то из рода сир Лиров!

– Могу и хочу, – пискнула Августа.

Наваждение схлынуло. Противное оцепенение ушло, страх отступил, словно зверь, забрался обратно в нору. Ветер стих, небо начало медленно проясняться. Из-за туч даже на мгновение робко выглянуло солнце.

– Так делайте!

Ивар только сейчас обратил внимание на могилу и склонился над ней, чтобы прочитать имя умершей. Когда он выпрямился, вновь взглянул на Августу, та уже открыла лицо и теперь, сжав кулаки, стояла ни жива ни мертва.

– Хм! – многозначительно протянул Ивар. – На горничную не похожа, зато на зеркало – очень даже.

«Какое зеркало?» – лихорадочно подумала Августа, а затем сообразила: речь об эксперименте декана. Тому вздумалось сохранить для потомков образы выпускников. Августа успела поучаствовать в отладке заклинания. Помнится, приходилось сидеть часами, чтобы получился более-менее приемлемый слепок. Алиса наверняка вышла лучше, ее запечатлели на следующий год, когда Августа уже покинула университет. Может, чтобы сэкономить, подругу даже записали на ее зеркало.

– Прошу вас, сир, – напряженно прислушиваясь, не раздалось ли поблизости характерное шипение портала, взмолилась Августа, – договорим в другом месте! Это ни к чему вас не обяжет, просто заберите меня отсюда!

Странная девушка! Ивара не покидало чувство, что с ней что-то не так. Однако она права, не стоило разбираться в присутствии маркиза Тове. За последний месяц Ивар наслушался достаточно гадостей, да и убивать достопочтенного Захарию сир Хайна в его планы не входило. А пришлось бы, если бы маркиз вздумал его оскорбить.

Оставалось прояснить всего одну, но крайне важную деталь.

Ивар пристально уставился в глаза Августы и спросил:

– От чего вы бежите?

Она не стала лгать и чистосердечно призналась:

– От себя.

– Что ж, – пожал плечами Ивар, – тогда прошу!

Медальон сработал четко, окутав обоих лиловым облаком, перенес в ректорские апартаменты университета. Августа волновалась не зря – всего мгновением позже Захария вернулся за непутевой дочерью.

– Отец не сможет нас отследить?

Августа нервно осмотрелась и прошла к низкому диванчику. Совсем не так она представляла жилище наследника одного из знатнейших родов королевства! Слишком бедно, слишком тесно. Где же величественные каменные своды, огромные залы, фамильные портреты на стенах? Тот же диван следовало давно заменить. Ему место в приемной какого-нибудь чиновника, а не в гостиной Ивара сир Лира.

– Нет, – с легкой снисходительной усмешкой ответил граф. – Увы, кровь вашего отца недостаточно чиста.

Августа заерзала на обивке, не зная, как поступить. С одной стороны, оскорбление слишком явно, с другой, стоит ли портить отношения из-за чужой родословной? Род сир Хайнов действительно утратил чистоту, о Дзиртах и вовсе говорить нечего. И Августа промолчала.

– Итак, с порталом мы уяснили, теперь поговорим о вас.

– Давайте! – без всякого энтузиазма кивнула она.

Августа подобралась, приготовилась ко второму раунду поединка. Да смилостивится ли когда-нибудь судьба! Вся ее жизнь в последние годы напоминала череду нескончаемых боев. Августе хотелось передышки, но приходилось, наоборот, снова и снова держать оборону и наносить удары.

Ивар неторопливо пересек комнату и опустился на диван подле Августы. Он заметил, как сразу одеревенели ее мышцы, неестественно выпрямилась спина. Ему захотелось успокоить, ободрить будущую невесту, ведь она только что совершила, возможно, самый важный поступок в своей жизни. О том, что эта самая жизнь на нем и закончится, Ивар старался не думать.

– Мы не в Алом кабинете, – натянуто улыбнулся он.

Вот ведь! Скоро Ивар окончательно забудет, что такое смех. Обычная улыбка уже давалась с трудом. Найти бы недоброжелателя и уничтожить, пока он не уничтожил его!

Порой Ивара посещали бредовые мысли. К примеру, обратиться за помощью к ведьме. Но всякий раз здравый смысл напоминал, что она ничем не поможет. Чего нет, того не уничтожишь. У Ивара не было оснований не доверять лучшему другу, а уж Матиас поднаторел в проклятиях.

– В некотором роде я живу в нем, – вырвалось у Августы.

Она тут же прикусила язык, но поздно, Ивар уцепился за ее слова.

– Вы? – искренне удивился он. – С вашим происхождением, богатством, связями отца? Он даже отпустил вас на целых пять лет, чтобы вы получили образование. Между прочим, в этом самом университете.

– В этом самом? – не поняла Августа.

Разве они не в фамильном замке сир Лиров? Оказалось, нет. Что ж, это объясняло убогость обстановки. Разумеется, во время учебы Августа не бывала в покоях ректора и не могла их признать.

И ведь снова препоны! Безусловно, в стенах университета риск разоблачения ниже, нежели в семействе сир Хайнов, но все равно велик.

– Так что с вами? – вернулся к первоначальной теме Ивар. – Что вас – юную, красивую, желанную партию для любого в Должере подвигло связаться со мной?

Августа прикусила нижнюю губу и забарабанила пальцами по колену. Она предвидела этот вопрос, даже заготовила ответ, но сомневалась, достаточно ли убедительно он прозвучит, не потянет ли за собой цепочку новых вопросов.

– Долг чести. Отец… – Августа вздохнула и сделала паузу, будто собираясь с мыслями, – никогда не признал бы его, не дал бы денег. Для него людей ниже по положению не существует. А я… Я совершила кое-что ужасное, не сейчас, давно, и не могу с этим жить. Простите, но в подробности я вас не посвящу. Однако поверьте, ваши деньги пойдут на благое дело.

Ивар нахмурился. Совсем не такой он представлял себе Алису сир Хайн. Вместо беспечной бабочки – отчаявшаяся женщина. «Как и я сам», – промелькнуло в его голове.

Однако все могло оказаться лишь игрой. Юным особам свойственны романтические порывы, многие и вовсе глотают яд из-за неразделенной любви.

– Вам ведь известно мое прозвище? – на всякий случай уточнил Ивар.

Он никак не мог прощупать ее ауру, это раздражало. Перед глазами маячило неясное пятно, контуры его расплывались, словно Ивар смотрел на них сквозь мутное от дождевых капель стекло.

– Да, – кивнула Августа. – Я сознаю все риски.

«Однако надеюсь их избежать», – мысленно продолжила она. Может, ее жизненный путь и не усыпан розами, но Августа планировала пробыть в статусе графини Монтезе хотя бы пару лет. Желательно больше, но там уж как повезет.

– И?

Голубые глаза сверлили ее лицо. От этого Августа нервничала еще больше. Что ему нужно? Обычное недоверие или Ивар заподозрил подвох?

Если бы ей пришлось держать экзамен сразу перед женихом, возможно, Августа бы его провалила. Однако тренировка на Захарии закалила. Августа научилась обыгрывать истинные эмоции в соответствии с ситуацией, вот и теперь она попросила воды, сославшись за перевозбуждение. Увы, ее расчет не оправдался: Ивар отправил за питьем фамильяра.

– Да что вас не устраивает?! – устав от затянувшихся разбирательств, взорвалась Августа. – Я совершеннолетняя, в здравом уме – этого довольно. Почему мне не дорога жизнь, вас не касается.

– Вот как? – криво усмехнулся Ивар и придвинулся к ней вплотную. – Вы моя будущая жена, и я обязан знать все. Абсолютно все, – подчеркнул он.

– Ровно столько, сколько нужно, – отрезала Августа и нетерпеливо вырвала из рук фамильяра стакан.

Она ничуть не испугалась. Ну горгулья и горгулья. Да хоть Безликий. Лишь бы только принесла воды смочить пересохшее горло!

Ивар хмыкнул. Однако! Будущая невеста оказалась с характером. Ему это нравилось. Первоначальная Алиса сир Хайн наводила скуку. Слишком уж она походила на героинь дешевых романов! Эта совсем из другого теста. Она напоминала Розмари, его первую и единственную супругу. И Ивар отринул сомнения, протянул руку, чтобы по-мужски, рукопожатием, скрепить сделку.

– Что ж, договорились! Каждому свое, сира.

– Каждому свое, сир, – эхом отозвалась Августа и, не смутившись, ответила на рукопожатие.