Текст книги "Детектив на поводке"

Яна пожалела несчастную Марину и обняла за плечи. «Это надо же! Такое несчастье, – думала Яна, сопровождая Марину в процедурный кабинет, – приехал человек в санаторий нервы лечить, а его ограбили. Стресс на всю жизнь!»

Когда Яна и Марина рассказали о происшествии медперсоналу, те удивились.

– Не может быть, – изумлялись женщины-врачи, – у нас такого никогда не было. Территория находится под охраной, посторонним вход воспрещен. Это только мог сделать кто-то из отдыхающих!

Одна из женщин села за стол, сняла трубку с телефонного аппарата и набрала номер начмеда. Марина сидела на кушетке и пила воду из граненого стакана.

Павел Олегович вбежал в здание водолечебницы через пять минут после звонка. Его лицо было бледным, губы дрожали. Он присел рядом с Мариной, осмотрел ее, отмерил тридцать сердечных капель и дал принять испуганной женщине. Потом прощупал пульс, потрогал лоб и пообещал в качестве компенсации за стресс, полученный на территории санатория, обеспечить Марине еще две недели лечения за счет учреждения. Марина приняла предложение начмеда и позволила Павлу Олеговичу проводить себя в номер первого корпуса. Когда Павел Олегович, наконец, успокоил Марину и вышел из корпуса, Яна уже поджидала его возле своей ковровой клумбы. На процедуры она не пошла, а вернулась в летний домик за Шерханом и направилась к клумбе, создавая видимость прогулки.

– Знаете, Яночка, – сразу начал Павел Олегович, подойдя к Яне и Шерхану, – я думаю отдыхающие здесь ни при чем. Это кто-то из мужского персонала санатория. Вот, например, плотники…

– Нет, – резко перебила Яна, – не стоит, Павел Олегович, строить таких догадок. Плотники – люди порядочные, как и все остальные ребята, работающие на озере. Когда я уходила, они еще трудились. Зачем им понадобилась Марина? Они ее в глаза не видели, и знать не могли, что именно в такое время она ходит на платные процедуры. Это точно кто-то из отдыхающих, я уверена. Нужно думать. Кто обедает с ней в первую смену?

– Нет, нет и еще раз нет! – протестовал Павел Олегович. – Там все люди весьма состоятельные, зачем им такими глупостями заниматься?

– Ну, не знаю, – вздохнула Яна, – а если украшения это только предлог, и грабитель вовсе не грабитель, а сексуальный маньяк? Вот, я в одном фильме вчера вечером видела…

– Яночка, вы были правы, телевизор в вашем домике лишний. Тут беда, а вы издеваетесь!

– Да не издеваюсь я, Павел Олегович. Есть вероятность…

– Не знаю, что и делать, – теребил пуговицу на своем белоснежном халате начмед, – происшествие, а милицию вызывать никак нельзя. Сразу потеряем половину отдыхающих и репутацию. Что же делать, Яночка?!

– Так, Павел Олегович, спокойствие, мы с Шерханом что-нибудь придумаем!

– Да что же вы придумаете, девушка и собачка? Тут следствие необходимо…

– На вашем месте, Павел Олегович, я бы так не говорила. Зря вы Шерхана недооцениваете, он преступника задержал не так давно. И еще как-то в поезде, когда мы ехали на море, выявил группу людей, провозивших через границу наркотики!

– Ого! – удивился начмед.

– Так-то вот! А вы говорите – собачка. Дайте нам пару дней! Я уверена, мы с Шерханом разберемся. Правда, Шерхи?

Шерхан важно раздул грудь. Павел Олегович улыбнулся.

– Ой, будь по-вашему. Дай бог, чтобы получилось.

С этими словами Павел Олегович пошел в корпус водолечебницы. Он низко свесил голову и что-то бормотал себе под нос. Яна стояла, осматривая свою ковровую клумбу, и внешне казалась спокойной, но внутри нее горел лихорадочный огонь любопытства. С Яной всегда что-то случалось, она словно притягивала к себе приключения, и если происходило что-то необыкновенное, откровенно радовалась этому.

Придя в летний домик, она набрала номер Димы.

– А у нас ЧП! – с детской непосредственностью сообщила Яна мужу.

– Какое еще ЧП? – устало спросил тот.

– Такое! – продолжала интригу Яна.

– Янка, миленькая, тут бетон и кирпич привезли, мне некогда!

– А, ну, раз так, тогда до скорого! – надулась Яна и разочарованно опустила на прикроватную тумбочку свой телефон.

– Да, Шерхи, – обратилась она к своему псу, – один ты у меня напарник. Если не мы с тобой, то кто же поможет Павлу Олеговичу? Согласен взяться за дело?

Шерхан взвизгнул от радости. Он обожал вместе с Яной встревать в разные неприятности, а потом долго выпутываться из них.

За ужином вся столовая гудела. Слухи о нападении на Марину разлетались по санаторию со скоростью света, обрастая все новыми и новыми подробностями.

– Вы слышали, Яночка, что у нас здесь приключилось? – трясла широкими полями своей шляпы Элла Арнольдовна.

– Ой, ну, конечно, она слышала. И даже видела! – съязвил бизнесмен Андрей. – И конечно, обо всем знает, коль уж ей посчастливилось стать свидетелем этой интереснейшей сцены.

– И все же, – продолжала Элла Арнольдовна, – бедная Мариночка, стать жертвой насильника в медицинском учреждении. Неужели вам не страшно, Яночка? Вы ведь в летнем домике живете, вдруг насильник к вам ночью влезет, страх-то какой, вы ведь девочка молоденькая и живете совершенно одна.

– Я не одна, – улыбнулась Яна, сохраняя хладнокровие, – со мной Шерхан.

– А если он убьет собачку, пока вы в столовой сидите?

– Типун тебе на язык! – подала голос Калерия Евстафьевна. – Собаку ты за что обижаешь? Это же грабитель, а с пса, что возьмешь? Мы-то все свое золотишко теперь с собой носим! – Калерия Евстафьевна помахала в воздухе сумочкой.

– Ага, Калечка, только если ему не золото нужно, а твоя честь, что тогда? – не унималась Элла Арнольдовна.

– Ха-ха-ха! – закачался от смеха бизнесмен Андрей. – Вам-то чего, старухам, бояться? Кто к вам сунется? Вы же ровесницы Владимира Ильича!

– Ну и шуточки у вас, Андрюша! Между прочим, Ленин в 1870 году родился. Это 19 век. А мы все же, как ни крути, помоложе будем, иначе не сидели бы здесь с вами. Это знать нужно, молодой человек! – гордо дернула головой на тоненькой шее Элла Арнольдовна.

– Да пошутил я! – продолжал хохотать Андрей.

Его полный живот упирался в стол и подергивался, из-за чего столовые приборы на клеенчатой скатерти издавали бренчащий звук.

– Глупые шутки у вас, Андрюша! – парировала Элла Арнольдовна и начала аккуратно разделять вилочкой диетическую котлету из белого мяса.

Успокоившись, Андрей быстро проглотил свой ужин и, встав из-за стола, привычно поклонился дамам. Калерия Евстафьевна узрела его золотой крест и как всегда перекрестилась, а Элла Арнольдовна по старой привычке хлопнула ее по руке. Яна улыбнулась и, дождавшись, когда ее собеседницы закончат трапезничать, принялась вместе с ними делить оставшийся после ужина хлеб: «Это вам, Яночка, это тебе, Эллочка, это мне. Мне, тебе, вам, Яночка».

Вечером дискотеки не было, и танцевальная площадка молчала. Яна прогуливалась с Шерханом под ее пагодной крышей. Несколько детишек разрисовывали цветными мелками широкие плиты танцплощадки. Яна следила за их возней. Ей нравилось детское творчество – вот розовое солнышко с кривыми лучами, вот желтые облака, а вот синяя трава – великолепные картины на серых полотнах цемента. Яна задержалась ненадолго возле детей и пошла в сторону беседок и бара. Редкие отдыхающие совершали вечерний променад, в большинстве своем это были вновь прибывшие люди. Они еще не знали о существовании маньяка в санатории. Остальные сидели в своих номерах, охраняя имущество, или прогуливались с сумками и пакетами, в которых были припрятаны кошельки, кредитные карточки и украшения. На ступенях бара стояла Марина, кого-то ожидая. Когда Яна с Шерханом проходили мимо нее, Марина отвернулась, делая вид, что не заметила Яну. «Наверное, – подумала Яна, – Марина избегает меня, потому что я напоминаю ей о неприятном событии!» И Яна пошла к беседке. Опустившись на прохладную лавочку, Яна заняла выжидательную позицию и с интересом стала наблюдать за баром и Мариной. Женщина была расстроена. Она рассматривала узкие носики своих лакированных туфель, низко склонив голову. Спустя пару минут двери бара распахнулись, и в дверном проеме показался мужчина, которого Яна видела на вчерашней дискотеке – поклонник Марининой пышной груди. Едва он появился в поле зрения женщины, как она оживилась, заулыбалась, и от былого плохого настроения не осталось и следа. Она кокетливо поправила свои шикарные каштановые волосы и многозначительно вздохнула. В руках мужчина держал бутылку шампанского, два пластиковых стаканчика и гроздь воскового винограда.

– Ну, что же, – сказал он, – пошалим сегодня, Мариночка, пока моя благоверная номер сторожит?!

– Пошалим, Василий! – согласилась Марина. – Пойдем на озеро, чтобы без свидетелей.

– А может, лучше к тебе в номер?

– Нет, в номер нельзя! Что люди скажут?

– Неужели ты так беспокоишься о мнении людей? – удивился Вася.

– Да, представь себе! – гордо подняла голову Марина. – Я женщина со статусом, мне никак нельзя лицом в грязь!

– Где же грязь, Мариночка, какая грязь? Любовь – это прекрасно! Чувства, страсти, переживания, для того мы и люди, чтобы любить!

– Ой, Василек, ты Василек! – хохотала Марина.

Когда любовники прошли через центральную площадку санатория, чтобы попасть на дорожку из гравия, ведущую к висячим мостикам, Яна поняла, что больше ничего интересного не произойдет, и, ласково поглаживая Шерхана по голове, отправилась в свой летний домик. Проходя по террасе, украшенной цветами, Яна увидела, что вслед за мужчиной и женщиной движется тень. Кому она принадлежит, Яна понять не могла. Она постояла, вглядываясь в сгущающуюся темноту, но ничего в ней так и не рассмотрела. «А, ладно, – махнула Яна рукой, – наверное, показалось, ночью все время что-то мерещится!» Разочарованная из-за того, что так ничего и не выяснила, Яна открыла входную дверь домика. Она пропустила вперед Шерхана и, закрыв за собой дверь, проверила ее дважды для порядка на наличие безопасности.

Яна с трудом дождалась утра. Всю ночь ее терзало любопытство. Яна чувствовала, что оказалась в эпицентре интереснейшей тайны, которую ей непременно хотелось разгадать. Тем более она дала слово Павлу Олеговичу, а его она никак не могла подвести. Начмед с каждым днем становился Яне все симпатичнее. Вот и пса не обидел, позволил проживать вместе с Яной в домике, на территории санатория, хотя такие вещи по всем правилам были запрещены. Яна вскочила с постели. Шерхан уже давно не спал. Он лежал на белом прикроватном коврике и увлеченно приводил в порядок свои лапы, вылизывая их розовым языком. Яна набросила на себя короткий халатик и вышла на террасу. Нежные цветки ампельных петуний покрылись крупными капельками росы. «Дождя сегодня не предвидится!» – подумала Яна и принялась заботливо осматривать растения. Вдоль домика медленно шла Марина. Первая смена принимала завтрак в 7.30. А часы показывали только начало седьмого. «Что она делает в такое время на территории?» – подумала Яна и окликнула свою новую знакомую.

– А, Янка? Привет, вот значит, где ты живешь? – сказала Марина, поднимаясь на Янину террасу. – Хорошо здесь у тебя! А я живу в номере «люкс» первого корпуса. Знала бы, что в летних домиках так чудесно, напросилась бы давно к тебе в гости!

– Здравствуйте! – улыбнулась Яна. – Как ваши дела? Вы очень бледная.

– Да, Янка, не спала всю ночь. Меня кто-то преследует. Не прими меня за женщину легкого поведения, но вчера ты сама все видела. Этот санаторский повеса, Василий, таскается за мной везде. Но я женщина, мне приятно внимание. В мои планы не входит уводить его из семьи. Я так, развлечения ради, чтобы не скучать. Так вот, пошли мы вчера на озеро. Оно великолепно. Твоя работа?

– Да, – кивнула Яна. – Не отвлекайтесь, пожалуйста, так пошли вы вчера на озеро…

– Да, пошли мы, значит, на озере, сели на бревно. Чувствую взгляд, оборачиваюсь – никого. Я успокоилась, и только мы открыли шампанское, как в кустах послышался какой-то шорох. Василий испугался. Тоже прислушался. А, знаете, темно, ничего не видно. И вдруг из кустов доносится дыхание. Такое сильное, четкое. Я думаю: вдруг, зверь лесной? А этот зверь закашлялся и словно в нашу сторону двинулся. Мы с Васей изо всех сил бросились бежать. Вася впереди, я сзади. Короче, убежал мой Вася. Я одна осталась. Потом с трудом выбралась из леса. И так, знаешь, мне горько стало, так обидно. Всю ночь проплакала. Еле дождалась утра, вот хожу теперь, думаю.

– Да, Марина, могу вам только посочувствовать. Но неужели вы не рассмотрели лица вчера в водолечебнице? Может, фигура, голос вам показались знакомыми?

– Нет! – твердо сказала Марина. И ее бледное лицо почему-то стало красным.

«И все-таки она что-то не договаривает!» – подумала Яна.

– Янка, поверь, – продолжала Марина, – все произошло очень быстро, к тому же я шла в водолечебницу сразу после электросна. Плелась как сонная муха. Как я могла, по-твоему, сориентироваться, запомнить нападавшего? Вот то, что он меня лапал, так это я хорошо знаю. Наглец, нахал! Руки крепкие, настойчивые. А вдруг он теперь убьет меня?

– А есть за что?

– Ну…

– Так все же!

– Да маньяк это! Я тебе говорю! Выбрал меня своей жертвой! Вот!

– Марина, в санатории очень много красивых одиноких женщин, почему он преследует именно вас?

– Не знаю! Это же маньяки, они такие. Может, я похожа на его мать, которая мучила сынишку в детстве. Вот я в одном фильме видела позавчера…

– Да, Марина, телевизор в вашем «люксе» лишний… – расхохоталась Яна.

– Ладно, Янка, пойду я, погуляю на свежем воздухе. Птички поют, солнце светит… Так, знаешь ли, природа нервы успокаивает.

И Марина пошла по узкой дорожке, размахивая руками, словно она делала утренние гимнастические упражнения.

В столовой присутствующие смотрели на Яну как-то странно. Яна уже пожалела, что пришла на завтрак. Вообще в ее правила не входило посещение столовой утром. Она рано убегала на озеро вместе с Шерханом и там проводила весь свой трудовой день до вечера, перекусывая со своим псом бутербродами, которые готовила в домике. Но в этот день Яна решила, что ее Шерхану нужно съесть что-нибудь горячее и, захватив с собой пластиковый контейнер, отправилась в столовую.

– Вы уже знаете, Яночка? – спросила Элла Арнольдовна.

– Что именно? – взглянула Яна на старушку, перемещая овсяную кашу на молоке из своей тарелки в контейнер.

– Ну, что вчера вечером маньяк напал на Василия. Он вон там сидит!

Яна перевела взгляд на самый дальний столик, расположенный в углу, за которым сидел Маринин поклонник со своей семьей. Он живо что-то рассказывал. Люди окружили его кольцом, они охали и ахали, хватались за голову и округляли глаза.

– Так, что с ним случилось? – поинтересовалась Яна у своих соседей по столику.

А про себя подумала: «Неужели он в присутствии жены рассказал историю о том, как был на озере с Мариной?»

– Говорит, что вчера вечером прогуливался по висячим мостикам, и на него кто-то напал! – объяснила Элла Арнольдовна.

«Хитрец, – подумала Яна, – о Марине информацию утаил!»

– Вся надежда на вас, Яночка! – продолжала Элла Арнольдовна.

– На меня? – удивилась Яна. – Почему вы так решили?

– Мы тут все дружно посовещались и пришли к выводу, что именно вы можете нам помочь! У вас же собачка! Она обучена!

– Чему? – еще больше удивилась Яна.

– Ну, сыскному делу!

Бизнесмен Андрей не дал старушке договорить.

– Белла Аскольдовна…

– Элла Арнольдовна – поправила его женщина.

– Да какая разница? Все равно пока выговоришь, язык сломаешь! Короче, Элла Арнольдовна, что вы себе придумали? Вы взгляните на Янку – девчонка совсем, и пес у нее ласковый как кот. Что они могут?

– Сам вы кот! – обиделась Яна и вышла из-за стола.

Уходя, она слышала, как бизнесмен Андрей смеялся над Василием и говорил, что будь он мужиком, врезал бы маньяку по шее как следует и скрутил бы его в бараний рог! Да только хлюпик он, поэтому и бегал как потерявшийся ишак по кустам, а Янка… На девчонку полагаться – это вообще дело смешное и скверное!

– Ну, Яночка, как вам наши санаторские ужасы? – спросил Павел Олегович, сопровождая Яну на озеро.

– Дела! – вздохнула Яна. – Все новые и новые слухи!

– Уже не слухи – настоящее нападение, на мужчину. Он заходил ко мне утром, этот Василий Крохин. Настаивает, чтобы теперь и ему с семьей оплатили дополнительное пребывание в санатории! Придется мне в органы обращаться!

– Не спешите, Павел Олегович, все не так, как кажется, на самом деле, вы многое не знаете! А этому Крохину даже не вздумайте идти на уступки, он тот еще элемент!

– Как же мне не идти ему на уступки, когда он уверяет, что после нападения начал заикаться! В нашем-то санатории, где люди нервы лечат! – пожал плечами начмед.

– Я бы не сказала, что он имеет проблемы с речью, за завтраком тарахтел, как сломавшийся пулемет!

– Ой, Яночка Альбертовна, беда мне с этим Крохиным, совсем беда. Человек он непорядочный, вздумал шантажировать администрацию санатория. Удивляется, почему Марине Игоревне отдых оплатили после нападения грабителя, а ему, как пострадавшему, нет! Придет, придется вызывать милицию!

– Павел Олегович, я прошу вас, не спешите. Есть у меня кое-какая догадочка… Дайте нам с Шерханом один вечер, всего только вечер, мы обязательно что-нибудь придумаем!

– Будь по-вашему, Яночка. Хотя у вас и так дел полно! – развел руками начмед, осматривая плавучий фитобар и домики для лебедей. – Я вижу, вы постарались! Просто умница! Если бы не этот инцидент, сидел бы сейчас я с вами, Яночка, и тоже рисовал. Я ведь с детства страсть как рисовать люблю!

И Павел Олегович взял Янины кисти, которые стояли на берегу в стеклянной баночке с растворителем, потом он открыл ржавым гвоздем банку с желтой краской и принялся покрывать ею декоративную деревянную перголу.

Сразу после ужина летняя площадка наполнилась звуками громкой поп-музыки. Яна чувствовала себя великолепно. Сегодня вечером ее догадки должны подтвердиться. Дискотека как раз кстати. Яна взглянула на свои вещи в шкафу. Легкое белое платье, туфли на высоком каблуке. Она коснулась кружевной ткани и решительно взяла удобные кроссовки, футболку и камуфляжные брюки. «Не до нарядов сегодня! – твердо сказала себе Яна. – У нас задержание!» Шерхан с надеждой заглянул в глаза своей хозяйки, ему наскучило дни напролет проводить на озере, любуясь Яниным творчеством. Словно он не пес вовсе, а какая-нибудь девчонка. Задержание – вот это дело! Шерхан не знал, кого именно нужно задерживать, но сама идея ему пришлась по душе.

Яна с Шерханом осторожно вышли из своего летнего домика, когда летняя ночь сгустилась над крышами санаторских корпусов. Они старались оставаться незамеченными. Прячась за стволами деревьев, девушка и пес подошли к летней танцплощадке и, устроившись в кустах, заняли наблюдательную позицию. Дискотека должна вот-вот закончиться. Еще несколько зажигательных ритмичных танцев и отдыхающие разойдутся по своим корпусам. Танцоров в этот вечер было не слишком много. Перепуганные отдыхающие старались не покидать номера в столь поздний час. Но Марина упорно игнорировала маньяка. Она, несмотря на бессонную ночь, была на танцплощадке. Василий Крохин тоже осчастливил дискотеку своим присутствием. Его жены и дочерей не было. Вася танцевал отдельно от Марины. Казалось, он начал ее сторониться. «Трус! – подумала Яна, наблюдая за ним из кустов. – Настоящий трус, а еще мужчина! В столовой он был куда смелее!» Калерии Евстафьевны и Эллы Арнольдовны среди танцующих не было. Должно быть, они остались в своем номере охранять украшения и кошельки. Яна видела, что с противоположной стороны танцплощадки возле фонарного столба замер чей-то силуэт. Фонарь не работал, поэтому Яна могла только догадываться, кого именно скрывает бархат летней ночи. Яна внимательно следила за силуэтом. Он не двигался. Но едва звуки музыки стихли, и ди-джей поблагодарил всех присутствующих за танцы, силуэт покинул фонарный столб и притаился за деревьями. Яна смотрела в темноту, ей нельзя потерять его из поля зрения. Марина тем временем перекинулась парой слов с ди-джеем и направилась по центральной дорожке к своему корпусу. Она медленно шла, покачивая круглыми бедрами. Силуэт себя никак не проявил. Яна занервничала: «Вдруг ее догадки не подтвердятся? Тогда Павлу Олеговичу непременно предстоит завтра обратиться в милицию!» Яна смотрела вслед уходящей Марине. Василий Крохин отсоединился от шумной компании женщин, которых вызвался проводить до номеров, и стремительным шагом пошел за Мариной. Она услышала шаги и остановилась.

– Маришка, не обижайся! – ласково сказал Василий и обнял ее за плечи.

Женщина отстранилась.

– Вася, иди куда шел! Вон дамы тебя дожидаются, женщины ждать не любят!

Вася повернул голову в сторону своих знакомых.

– Девчонки, вы идите, я сейчас догоню!

– Васька, нам без тебя страшно, проводи нас, мы маньяка боимся! – кокетничали женщины.

Василий важно выгнул грудь колесом.

– Видишь, Мариша, они боятся без меня, а ты?

– Иди! После того, как ты меня в лесу одну бросил, я уже ничего не боюсь!

– Кто бросил? Я бросил? Глупости, Марина, ты сама потерялась! Хорошо, пойду, а то ты сейчас гадостей мне наговоришь, а я человек впечатлительный, нервы у меня шалят! Все, ухожу! Топай одна!

Василий отвернулся от Марины и вприпрыжку побежал к своим дамам.

– Вот, девочки, я и вернулся! Ай, голубушки вы мои, ай, перепелочки! – щебетал Василий, приобнимая то одну, то другую, то третью женщину.

Они хохотали. Василий ощущал себя баловнем судьбы и от этого тоже хохотал.

Марина постояла в нерешительности, рассматривая женщин, потом поправила волосы и тихо пошла по дорожке в сторону своего первого корпуса. Дорожка петляла среди высоких берез, уводя Марину все дальше и дальше от летней танцплощадки и лечебных корпусов. Освещение было слабым, и Марина не могла видеть, что вслед за ней, прячась за стволами деревьев, движется тень.

Яна с Шерханом вылезли из своей засады и бесшумно начали передвигаться вдоль аккуратно подстриженного самшита. Яна пригибала голову, Шерхан прятал острые уши. Маринин преследователь не должен догадаться, что на него ведется охота. Перебежками девушка и пес добрались до первого корпуса и притаились на детской площадке. Яна отыскала глазами песочницу, подала жест Шерхану и они ползком добрались до нее. Яна легла на землю, Шерхан, не издавая ни единого звука, опустился возле хозяйки. Яна слышала, как часто бьется ее сердце. Сейчас должно что-то произойти! Шерхан ощутил волнение хозяйки и лизнул ее в щеку.

Марина подошла к стеклянным дверям корпуса, потянула их на себя и вошла в холл. Из своей засады Яна хорошо все видела. Марина, не поднимая головы, направилась к своему номеру «люкс», но потом что-то вспомнила и вернулась к стеклянным дверям. У самого входа располагалась комната горничных. Марина постучала в дверь, и через несколько минут к ней вышла заспанная девушка. Марина о чем-то ее просила, девушка терла глаза и кивала головой. Все это время преследователь стоял на углу здания, вглядываясь в стеклянную дверь. Когда Марина постучалась к горничным, силуэт покинул свое убежище и пошел вдоль корпуса, осматривая окна номеров на первом этаже.

Яна с Шерханом поднялись с земли и тихо продолжили преследование. Возле корпуса росли высокие туи, за ними было удобно прятаться. Силуэт остановился у распахнутого окна номера «люкс» на первом этаже. «Это номер Марины, – подумала Яна, – вот, растяпа, ушла на дискотеку, а окно не закрыла! Так не только украшений можно лишиться, но и документов с чемоданами!» В номере было темно. Марина все еще болтала с горничной. Силуэт приблизился к окну, отдернул занавеску, подтянулся и оказался в оконном проеме. Яна вылезла из-за туи, осматривая его. Шерхан поднял острые уши, готовый атаковать. Силуэт стоял на подоконнике, не решаясь прыгнуть на пол номера. «Кажется, – подумала Яна, – он не до конца уверен, кто живет в этом номере!» Потом силуэт выпрямился, поправил занавески и портьеры и остался стоять в окне. «О, боже, – испугалась Яна, – когда Марина войдет в номер, он выскочит в комнату из окна, как черт из табакерки! Марина умрет от разрыва сердца!» Все! Ждать больше нельзя! «Шерхан, взять его!» – прошептала Яна псу на ухо и отстегнула поводок. Шерхан сжался как пружина и рванул к окну. Секунда – и Яна увидела, как силуэт летит из оконного проема на асфальт вместе с занавесками.

– А-а-а! – визжал маньяк. – Волк, меня укусил волк!

Шерхан навалился на маньяка всем своим телом, распластав его на асфальте лицом вниз. Не успела Яна преодолеть расстояние от туй до окна, как из темноты выскочили две фигуры. Они мгновенно оказались возле Марининого преследователя и принялись избивать его сумочками. Яна подбежала к маньяку и увидела рядом с ним Калерию Евстафьевну и Эллу Арнольдовну. Подружки нещадно лупили маньяка по голове, размахивая своими крошечными старомодными сумочками на длинных ремешках.

– Ай, ай, больно! – пыхтел маньяк.

Шерхан всякий раз, когда сумочка пролетала рядом с ним, зажмуривал глаза и прикрывал нос лапой. Даже псу избиение женским аксессуаром казалось слишком жестоким.

– Получай, получай! – кричала Элла Арнольдовна. – Так тебе, так! Будешь знать, как женщин грабить и насиловать! Мы блокаду прошли не для того, что бы нас в мирное время какой-то упырь запугивал!

Калерия Евстафьевна помогала своей боевой подруге.

– Врежь ему! Врежь! – приободряла она Эллу Арнольдовну.

Маньяк закашлялся и, тяжело дыша, взмолился:

– Белла Аскольдовна, миленькая, не надо!

– Элла Арнольдовна, – поправила женщина, – надо, еще как надо! Стоп! Андрей – это вы?

– Да, Элла Арнольдовна! – громко сказала Яна, уворачиваясь от ударов сумочками. – Представьте себе, это наш бизнесмен Андрей! Маньяк, который держал в страхе весь санаторий.

Элла Арнольдовна округлила глаза, а ее рука с сумочкой еще продолжала хлестать Андрея по голове. Яна остановила руку женщины.

– Не надо! С него хватит! Не так ли, Андрюша? Шерхан, ко мне, оставь дяденьку в покое. Он и не подумает бежать!

Шерхан послушно отпустил свою жертву и, подойдя к Яне, сел у ее ног.

Андрей, опасаясь новых ударов, оторвал лицо от асфальта, встал на четвереньки и с трудом поднялся.

– Да, лихо вы меня отделали, девочки! Ой, как лихо! Я недооценил вас, Янка, но как вы догадались?

– Да, правда, Яночка, как? – подошли вплотную к Яне старушки, забыв об опасности, исходившей от Андрея.

– Все просто, до безобразия просто! – улыбнулась Яна. – Сегодня в столовой за завтраком, когда вы назвали моего пса котом… Кстати, что же сейчас его так не зовете? По-моему, он показался вам волком. Насмешили, потешили! Так вот я обиделась и вышла из-за стола, уходя, я слышала, как вы, Андрей, сказали, что Крохин, будь он мужиком, врезал бы маньяку по шее, но он хлюпик, поэтому и бегал как ишак по кустам. Дальше вы осеклись, потому что взболтнули лишнего. К счастью для вас, никто из сидящих рядом не придал этому значения. Кроме меня, разумеется. Будь вы не причастны, то даже догадаться не смогли бы, что Василий бегал именно по кустам. И сравнение ваше – ишак. Такие подробности мог знать только сам нападавший! Василий Крохин сказал, что на него напали на висячих мостиках, о кустах – ни слова!

– Да, язык мой – враг мой. Но вы, Янка, самого главного не знаете!

– Ошибаетесь! И это я тоже знаю, вы знакомы с Мариной, более того между вами связь!

– Не может быть! – хором вскрикнули Калечка и Эллочка. – Надо же, Мариночка наша с ним знакома?!

– Да, представьте себе! Я сразу поняла, что Марина знала нападавшего. Уж слишком странной мне показалась ее реакция в водолечебнице. Да и в нише никого не было. Андрей вошел вслед за ней. Он знал, когда именно Марина ходит на процедуры, не учел он только одного, что кто-то может стать свидетелем этой сцены! Марина понимала, на что способен Андрей, поэтому сама отдала ему драгоценности, и действительно она испугалась, потому что искренне считает, что Андрей способен даже на убийство!

– Глупости! – подал голос Андрей. – Я, конечно, занимаюсь бизнесом и часто играю против правил, но убить… Да еще Маринку…

– И ваши цепи! – продолжала Яна. – Я сразу обратила на них внимание, они похожи как сестры-близнецы, а именно подвески. У вас, Андрей, огромный крест со спасителем, а у Марины Игоревны – иконка с богородицей. Они эксклюзивны и выполнены одним ювелиром. Я дизайнер, такие как вы, Андрей, называют меня обычным садовником, но это не значит, что в мои интересы входит только лишь садово-парковое искусство. Характер такой! Человек я очень любознательный! Это же вы, Андрей, купили Марине украшения, которые сами и отобрали?!

– Я!

– Бандит! – закричала Эллочка и снова принялась бить Андрея сумкой.

– Оставьте его в покое! – со стороны центральных ступеней первого корпуса бежала встревоженная Марина и девушка-горничная. – Мы услышали шум, а здесь моего мужа избивают! Это мой муж! Кто дал вам право бить его по голове?! Она ему еще понадобится!

– Да, все верно, – кивнул Андрей, – она моя жена. И «цацки» это мои. А ты у меня еще получишь, молись теперь! – и Андрей показал огромный кулак Марине.

– Андрюшенька, ну прости ты меня! Ну, глупая!

– Накажу!

– Только попробуйте! – сказала Элла Арнольдовна и тоже показа кулак, но уже Андрею. – А подарки забирать у собственной жены, это вообще ни в какие рамки…

– Ой, да что вы понимаете, это капиталовложение! – все больше раздражался Андрей. – Вертихвостка она, а не жена. Развестись я с ней надумал, потому что вся Москва знает Мариночку. Точнее, мужская половина города. Стыдно людям в глаза смотреть!

– Ну не изменяла я тебе, Андрюшка!

– Не изменяла она! Знаем мы, как ты не изменяла! Короче, развестись хотел, сказал, чтобы побрякушки вернула и катилась на все четыре стороны, ну, в село свое, откуда я ее привез. Тоже мне, нимфа лесная! А она, пока я в командировке был, все золото – на себя, банкноты из сейфа – в кошек, кредитные карты – в сумочку, и в санаторий укатила. Пока искал ее, думал точно, найду и накажу! А наказания мои пострашнее убийства будут! Приехал я сюда. В самый дальний корпус устроился, чтобы жена меня не обнаружила, и наблюдал за ней несколько дней подряд, а когда она здесь себя как в Москве вести начала и деньги мои спускать, я не выдержал и решил ей сюрприз в водолечебнице устроить! Так, чтобы знала, что я ее из-под земли даже достану!

– А вы, Марина, молодец! – рассерженно сказала Яна, глядя на смущенную Марину. – Свои проблемы сделали общественными. Стыдно! И начмеду все нервы вытрепали! Зачем так вопили на весь санаторий? Неужели собственного мужа испугались?

– Да, испугалась! – всхлипывая, ответила Марина. – Вы его не знаете. Я никак не ожидала встретить его здесь. Я такой шок испытала! Он уехал в Болгарию!