Текст книги "Горький привкус соблазна"

Войдя, он увидел место секретаря в приемной его кабинета совершенно пустым. «Ну, вот опять, – мысленно возмутился Дима, – проходной двор, а не кабинет начальника. Вот как можно с этой дурочкой нормально работать? Ни к кому никакого уважения не испытывает».

И какого же было Димино возмущение, когда он, сжимая в руках ключи, увидел открытой дверь своего кабинета. И, более того, кажется, там кто-то был! В его царственном кабинете! В его святая святых! Дима возмущенно ворвался, приготовившись сравнять с землей негодяя, и увидел, как на его величественном троне, в его любимом кожаном кресле сидит заклятый друг и коллега Смирнов Александр Викторович.

– Подсиживать меня вздумал, Алекс? – зло спросил Дима.

– Вот примеряю потихоньку, когда-нибудь и я сюда сяду, – Александр припротивненько улыбнулся. – Дверь была открыта, вот я и заглянул. У нас с тобой вчера вопрос с поставками оказался не решен, так что я исключительно в целях служебных заглянул.

– Посидел и хватит, изволь освободить начальственное кресло, – Дима решительным шагом двинулся к своему столу.

– Пожалуйста, пожалуйста, – Саша перебрался на стул, предназначенный для посетителей освободив чужое место.

Дима с комфортом устроился, ощутив привычное умиротворение, и все встало на свои места. Хлопнула дверь приемной. Это на место вернулась Кларочка. Он ее отчитает, но потом, сначала надо разобраться с вопросами, которые притащил этот недобрый человек.

– Идешь на новогодний корпоратив? – поинтересовался Александр.

– Да, не хорошо такое мероприятие пропускать, – понемногу успокаиваясь, ответил он. – Кто еще идет?

– Я иду с женой, генеральный тоже с женой, в общем, весь административный состав, за нашим столиком всего тринадцать человек, как мне сегодня сказал Лёвушка, он этим всем этим занимается.

– Число несчастливое, – усмехнулся Дима, – надо еще кого-нибудь посадить за наш столик.

– Да ладно, мы же не суеверны. А ты с Лилечкой идешь?

– Нет, она и слышать об этом не хочет. – Неохотно признался Дима. Ему нравилось ходить на мероприятия с женой. Ему нравилось ловить на ней чужие восхищенные взгляды и понимать, что обладает ей только он один.

– Ты вчера вечером так быстро куда-то улетел? Под крылышко к любимой женушке?

– Не твое дело, – огрызнулся раздосадованный Дима.

– Я ж чисто по-дружески. Скажи и как она? – продолжил он после недолго молчания.

– Хватит, – Дима стукнул кулаком по столу. – Не надо мне таких друзей.

– Давно ли? С тех самых пор как в твоей жизни появилась эта стерва? Мы же вместе с тобой здесь начинали.

– Я не хочу вспоминать, о том, кто и что здесь и с кем начинал. Ближе к делу, – оборвал его Дима. – Если наша былая дружба и дала трещину, то моя жена здесь не причем. И ты прекрасно об этом знаешь, дело в том, что кто-то позволяет себе распускать руки, приставая к чужим женам. Уяснил?

Димины глаза зло сверкнули. Он не хотел об этом вспоминать. Думать кто прав, а кто виноват. Получилось так, как получилось. В один прекрасный момент они с другом детства оказались врагами.

Вечером Дима домой поехал поздно. Работы скопилось много, да и домой идти не хотелось. Информация, которую он узнал от консьержки насторожила, Дима опасался неминуемого скандала. Скандалы он не любил. Да и Смирнов разбередил в нем давно утихнувшие мысли. Дима не хотел ни о чем думать, и не знал, как себя вести по возвращении домой.

Войдя в коридор, он громко позвал жену. В квартире стояла темнота, только из ванной пробивался лучик света. Дима прислушался и услышал шум воды. Он тихонько подошел к двери ванной и приоткрыл ее. Мужчина молча разглядывал нагое тело супруги под струями воды. Такое сексуальное, такое желанное. Сырые волосы прилипли к обнаженной спине, капельки воды, барабаня по ее красивой упругой груди, стекали по белой коже. Она повернулась к нему и вздрогнула.

– Привет, родная, – довольно улыбаясь, Дима шагнул вперед.

– Привет, не заметила, как ты вошел, – сказала она, выбираясь из душевой.

– Я хочу к тебе присоединиться, – Дима с ухмылкой разглядывал ее.

– В другой раз, – ответила она, заворачиваясь в полотенце.

– А я хочу сейчас, – он обнял ее, мокрую, стоящую у зеркала в ванной и, глядя на ее недовольное выражение, продолжил, запуская руку по полотенце, – в чем дело пупсик?

– Хватит, – сорвалась на крик она, брезгливо отталкивая его. – Не прикасайся ко мне после всех своих потаскух! Я только что вышла из душа!

«Вот и началось. Она все знает» – сердце Димы опустилось к пяткам, и он мог лишь безвольно смотреть на злое отражение лица своей жены в зеркале.

– Я не знаю, о чем ты милая, – начал что-то говорить он, протягивая к ней руки. – Ты же знаешь, как я тебя люблю…

– Не надо мне врать, – она посмотрела своими большими зелеными глазами прямо в его нервно бегающие маленькие глазки.

– Я все объясню, – начал он, правда, совершенно не зная, что и как будет объяснять.

– Валяй.

Лили начала натягивать мягкий белый халат. Он шел ей необычайно, да что говорить, все шло ей необычайно, и Димино сердце сжалось. Конечно, он очень жалел не о своей глупой интрижке, а о том, что правда вышла наружу, и совершенно не представлял, что сейчас сказать, не зная какой информацией владеет обладательница этих холодных зеленых глаз.

– Ну и что за малолетку ты вчера вытаскивал с работы? – подсказала она ему.

– Дурацкая история, честно говоря, – начал он, получив от супруги вектор направления своей лжи.

Он с облегчением вздохнул пытаясь на ходу сочинить что-либо правдоподобное и погладил сырые волосы жены, пытаясь выиграть время. Она молчала, и он продолжил:

– Это дочь моего коллеги. У нее день рождения был, перебрала немного, решила к папуле на работу заскочить, она там в менеджера одного из отдела снабжения влюблена, невдомек дурехе, что нормальные люди в это время спят. Коллега попросил ее домой отвезти, я не мог отказать…

– А сам почему не забрал?

– Так он же праздник отмечал любимая, тоже был не трезв. А пьяному за руль никак, сама понимаешь… А мне нужна только ты, моя радость, – Дима, крепко прижался и уткнулся носом в пахнущие шампунем волосы жены, в этот момент его слова были почти искренними. – И никто-никто больше.

Она молчала. Поверила или нет. Дима не знал.

– Давай разведемся? – тихо предложила она.

«Не поверила», – пронеслось в Диминой голове.

– Ты чего? – испугался Дима. – Из-за этой глупости?

– Дим, наш брак давно трещит по швам… Ты не мог не заметить…

– Не мог не заметить, что? – прервал ее взбешенный Дима, – Что я ношусь с тобой как с писанной торбой? Что я души в тебе не чаю? Постоянно цветы, подарки, а от тебя ни грамма благодарности? Все время торчишь в своей дурацкой парикмахерской, нет бы ужин мужу приготовить. Вон холодильник опять пустой…

Он мог продолжать и продолжать, она молча смотрела на него и, кажется, не слышала.

– Чего тебе надо, а? Почему ты так холодна со мной?

Ее молчание выводило его из себя. Это она во всем виновата. Она никогда не любила его. Ей нужны были только его деньги для сытой и комфортной жизни.

– Вот я и предлагаю решение проблемы, – она устало отстранилась, – чтоб и тебе и мне было хорошо.

– И тебе и мне? Или только тебе?

– Дим, тебе же плохо со мной.

– А без тебя будет еще хуже, – отрезал он, прижимая к себе ее мягкое тело.

– И именно поэтому ты не пропускаешь ни одной юбки? – наконец, тихо спросила она, глядя ему прямо в глаза.

Лили грязно выругалась. Дима этого не ожидал, она никогда не позволяла себе выражаться подобным образом. Грубые слова, сорвавшиеся с ее красивых губ, и то спокойствие, с которым она их произнесла, вывели его из себя. Ему захотелось сделать ей больно, так же больно, как она делает ему своим безразличием. Он с силой затряс ее за плечи.

– Никогда, слышишь, никогда я тебя не отпущу.

Его руки больно сжимали ее, и без того раздраженная женщина начала вырываться, но он был сильнее, Он схватил ее за шею и больно придавил к стене. Лопатки врезались в твердый кафель стены. Другой рукой он зажал ее руки над головой.

– Ты вся моя. И тебе придется любить меня. Поняла?

Лили не могла ответить, не могла пошевелить головой в знак согласия. Она просто смотрела в его сверкающие гневом глаза. Вопреки здравому смыслу, Лили не было страшно, а боль не доставляла большого дискомфорта. Хватка постепенно ослабевала, и девушка поспешила этим воспользоваться. Она выбежала из ванны и как есть, прямо в халате выскочила на лестничную клетку. Куда она бежит Лили не представляла. В декабре на улице в одном халате делать ей было совершенно нечего. Она бежала вниз по лестнице босыми ступнями, сердце бешено колотилось от праведного гнева, ноги путались в полах длинного халата.

Лили была оскорблена, унижена и сетовала на несправедливость судьбы. Конечно, назвать ее жизнь словом «несчастливая» не пришло бы в голову ни одному здравомыслящему стороннему наблюдателю, но грациозная избалованная блондинка, сморщив красивый лобик, именно так мысленно охарактеризовала ситуацию.

Диму она никогда не любила. Он не был красавцем и особым романтиком его было никак невозможно назвать. Чересчур важный, несдержанный, невысокий чуть полноватый мужчина с небольшим возрастным животиком. Отношения между супругами никогда не складывались идеально, но в последние несколько лет портились с катастрофической скоростью. В нелюбимом мужчине девушку раздражало все. Его привычки, его жесты, его манеры. Они часто ссорились. Причем, как это часто бывает в супружеских парах, ссорилась исключительно жена, муж не начинал конфликт первым никогда. Возмущение в душе девушки крепло, а вместе с ним и решимость разобраться в ситуации раз и навсегда.

С молниеносной скоростью она преодолела семь этажей и оказалась лицом к лицу с недоумевающей Нонной Николаевной. Консьержка на первом этаже уставилась на нее удивленными глазами.

– Голубушка, что стряслось? – спросила она, опуская взгляд на ее совершенно босые ноги с маленькими красными бусинками ногтей.

– Нонна Николаевна, мне нужна обувь, – быстро сказала девушка, проследив за взглядом старушки, – я потом вам объясню. У вас какой размер?

Глаза Лилии вопрошающе уставились на пожилую даму, и с надеждой перевела взгляд на новенькие уютные теплые оранжевые уги на ее ногах.

В это время дверь лифта распахнулась, и женщины увидели Диму, быстро шедшего к ним с меховым манто в руках.

– Дурочка, – сказал он, направляясь к жене, – простудишься же, надень свою шубку.

Он бережно накинул ей на плечи манто и взял на руки. Она брыкалась и извивалась как дикая кошка. Выкрикивая ругательства и проклятия:

– Поставь меня, изменник. Не смей так со мной обращаться. Я… Я законопослушный, свободный человек почти демократической страны. Да как ты смеешь на меня руку поднять, я все равно, так или иначе, избавлюсь от тебя. Слышишь? Избавлюсь…

– Ножки замарала, – сетовал Дима, впихивая упирающуюся супругу в лифт.

– Не обращайте внимания, – обратился он к ошарашенной увиденным консьержке, в закрывающиеся двери лифта. – У любимой женский катаклизм, это пройдет.

Они скрылись за металлическими дверьми, оставив Нону Николаевну наедине с ее домыслами. Пожилая консьержка задумчиво смотрела им в след. Будучи женщиной наблюдательной, она, конечно, заметила красные следы на шее этой красивой женщины, супруги владельца 37 квартиры. «Всегда такой вежливый, внимательный и обходительный мужчина. – думала она качая головой. – Всегда ноги вытрет, чтоб грязь не таскалась, поздоровается, справится о ее самочувствии. И нате вам. Какая оказия, неужто он поколачивает эту малютку? А со стороны идеальная пара, ничего такого и не скажешь… У всех свои скелеты в шкафу. Ох, не к добру все это, ох не к добру, чует мое сердце».

Утро встретило Лили неприятной трелью телефона. Чертыхаясь, она его выключила и ощупала место рядом с собой. Так и есть. Пусто. Муж ночевать не возвращался. Она улыбнулась, вспоминая, что засыпала одна. Лили собиралась с силами, чтоб покинуть теплую постель, когда повторно зазвонил ее телефон. Девушка сняла трубку и услышала незнакомый голос.

– Лилия Владимировна? Вас беспокоят с полиции. Ваш супруг попал в ДТП. Не могли бы вы подъехать к нам?

Не меньше минуты Лили обрабатывала полученную информацию, а затем ответила:

– Я то вам зачем?

На том конце провода подобного ответа явно не ожидали.

– Я, наверно, не так выразился, ваш муж попал в аварию. Его увезли на скорой, а вы как бы это… Близкий родственник, – подобрал вежливый собеседник на том конце нужные слова.

Лили медленно осознавала случившееся и как-то слишком спокойно ответила:

– Куда мне подъехать?

– В городскую больницу. Ваш муж в отделении реанимации.

– Скоро приеду, – вздохнула девушка, взглянув на часы.

Она в задумчивости перебирала платья. Что подобает одевать в подобных случаях? Остановив выбор на простом черном, она быстро зачесала волосы в хвост, решив не прибегать к косметике, накинула шубку, схватив ключи, быстро вышла на лестничную клетку и торопливо направилась к своему новенькому белому автомобилю.

В больнице она пробыла не долго. С давних пор больницы девушка терпеть не могла. К Диме ее не пустили, коротко сообщив о том, что у него обширные повреждения внутренних органов и врачам предстоит бороться за его жизнь. Лили не плакала, лишних вопросов не задавала и имела весьма странный чуть отстраненный вид. Беседовавший с ней не молодой мужчина в белом халате казался слегка смущенным и уставшим. Задавал какие-то вопросы о ранее перенесенных мужем заболеваниях, о том какие лекарства тот принимал. Она, при всем желании, не могла ответить и на половину из них. И, кроме того, хотела бы задать свои вопросы.

– Он выживет? – наконец-то смогла спросить она у врача.

– Пока сложно сказать, – ответил он туманно с любопытством наблюдая за ней.

Чуть позже к ним присоединился сотрудник правоохранительных органов, с какими-то бумагами в руках.

– Как это произошло? – спросила она у сотрудника лет тридцати, одетого в синюю форму.

– Пока точно не известно, – неохотно пояснил усталый мужчина, – специалисты определят причину трагедии. Точно могу сказать только то, то ваш муж, возвращаясь с ресторана «Кристал», не справился с управлением, на повороте вылетел на встречную полосу и врезался в автомобиль. Более подробно вам сообщат завтра. Не могли бы вы подъехать в отделение?

Лили выслушала его и кивнула.

– Отлично, – сказал он.

Ничего отличного в ситуации Лили не видела. Она видела только кучу нерешенных проблем, усугублявших и без того не радужное настроение. Боли от случившегося она не ощущала. Пустоты в душе или чего-то подобного тоже. Она не была злой, но гораздо больше сейчас ее занимало предчувствие того, что ничем хорошим для нее вся эта ситуация не обернется.

В простеньком черном платье она сидела возле двери палаты своего мужа, и вспомнила слова врача, что надо сообщить близким. Кого она могла назвать его близкими? Себя? Лили усмехнулась. Бывшую жену, у которой, так уж получилось, она увела Диму и которая их обоих ненавидела? Двадцатилетнего сына, который никогда не любил отца? Кого-то из его лицемерных друзей, которые только тем и занимались, что пытались подставить друг друга и занять чужое теплое место. Может быть Алекса, с которым муж был с детства не разлей вода, пока в их дружбу не вклинилась она сама? Сослуживец Альберт, который не может вернуть долг? И уж явно это не та девка, с которой он развлекался в тайне от нее. Да, выходило, что близких людей у ее мужа попросту не было и горевать в случае его смерти будет некому. От осознания того, насколько ее вторжение испортило ему жизнь она прониклась к нему сочувствием и ей стало по-человечески жалко супруга. И ей нестерпимо захотелось, чтоб он выздоровел, чтоб она могла его обнять и извиниться. И все исправить. По ее щеке скатилась слеза. Не известно откуда появившееся не прошеное чувство вины терзало, и она, не зная, куда от него деться, разревелась.

В назначенный день и час она нехотя пришла в кабинет следователя, куда ее вызвали по телефону. Лили не любила органы, и старалась как можно реже пересекаться со стражами закона, однако оттягивать этот момент было нельзя.

Серое обшарпанное здание не вселяло оптимизма. Ее изящная фигурка в узкой кожаной юбке и белой блузке смотрелась в том месте крайне неуместно. Облупившаяся краска на стенах, обшарпанная старая мебель, недоброжелательный дежурный и нецензурная пьяная брань из соседнего кабинета никак не сочетались с ней, приятно благоухающей дорогим парфюмом.

Она нерешительно протянула суровому мужчине в форме свой паспорт.

– Куда Антипову послать? – громко спрашивал у своих коллег дежурный, спрятавшийся за новеньким пластиковым окошечком.

– По какому делу? – доносилось до нее – По групповому износу в выходные?

– А вас кто вызывал барышня? – вежливо поинтересовался у нее дежурный, окидывая ее любопытным взглядом.

– Я не знаю, я не спросила… У меня муж в аварию попал.

– Она не знает – крикнул дежурный куда-то вглубь.

Мужчина мял ее паспорт, и куда-то звонил.

– Крис, вдову мужика, врезавшегося на «Ауди» к вам? – спросил он кого-то по телефону, выслушав ответ, он усмехнулся, и посмотрев на нее уже более серьезно продолжил, возвращая документ, – поднимайтесь в 305 к следователю Иванову Константину Николаевичу.

Лили шла по ступенькам и про себя повторяла: «Иванов Константин Николаевич… Костя Иванов? Вот ведь как бывает». С этими мыслями она стояла перед захватанной грязными руками выкрашенной белой краской дверью. С замиранием сердца она ее толкнула. Кажется, в тишине был слышен только стук ее собственного сердца.

Обстановочка в кабинете не отличалась, от той, что Лили уже видела. Два стареньких стола, заваленных бумагами в разных углах просторной комнаты. На давно не мытом окне грудой свалены бумаги, какие-то коробки и прочий хлам. Пол, с местами сильно потертым линолеумом, казался давно не мытым. Старенький диван с коричневой мужской курткой на нем. В углу тумбочка с электрическим чайником на подставке. Надо заметить, единственная чистая вещь в окружающем запустении.

Один из столов был занят молоденькой девушкой в полосатом свитере. На вид ей можно было дать лет двадцать пять. Русые волосы, никогда не знавшие краски, собраны в пучок на затылке. Лицо начисто лишено косметики. Из украшений лишь небольшие золотые серьги в ушах. Она подняла голову и уставилась на Лили с немым вопросом.

– Мне сказали подойти к Иванову, – начала Лили глядя на пустующий соседний стол.

– Подождите немного, он сейчас вернется, – ответила девушка и вновь ловко застучала по клавишам.

Лили, предположила, что подождать ей предлагают в коридоре, но не вышла, а внедрившись вглубь кабинета, подошла к окну. Девушка на ее манипуляции внимания не обратила, занятая только своими мыслями. Лили слышала громкие голоса за дверью, топот ног и сильнее сжимала в руке сумку.

– Ладно, я подъеду, – услышала она приятный мужской голос, – конечно, после обеда, я что, по-твоему, летаю?

Дверь открылась, и в комнату вошел молодой высокий мужчина в белой футболке, форменных брюках и с лихой улыбочкой на губах. По мере того как взгляд его фокусировался на спине Лили улыбочка с лица сползала. Он внимательно смотрел на горделивую осанку девушки, рассыпавшиеся по спине волосы и стройные ноги в черных сапогах. Призраки прошлого всплыли в его голове и что-то в его душе екнуло. Гостья медленно повернулась и внимательно посмотрела на него. Сердце следователя упало куда-то вниз.

Перед его лицом всплыла хорошо забытая картина: молоденькая девчушка в розовой шапочке, из-под которой вылезают непослушные русые волосы весело смеется, глядя ему в лицо. Снег опускается на ее пушистые ресницы и тает. Как же долго он пытался забыть и никогда не вспоминать об этих давно ушедших минутах счастья.

И вот она снова стоит перед ним. Изменившаяся, повзрослевшая. Невозможно было узнать ту веселую, беззаботную девочку, которую он помнил. На ней уже не было ни той розовой шапочки, ни той задорной улыбки. Она стала совсем другой, теперь у нее уверенный, холодный взгляд королевы. Она смотрела прямо на него и совсем не выглядела удивленной. Кажется, она стала еще красивее… Под ложечкой противно засосало. Его коллега Кристина, заподозрив неладное, непонимающе смотрела то на него, то на нее.

– Ты покрасила волосы, – прервал он неловкое молчание, – тебе идет. Ты стала очень похожа на сестру.

Лили молчала, не зная, что сказать.

– Присаживайся, – мужчина сел на свое место и предложил ей стул напротив. На негнущихся ногах под недоуменным взглядом Кристины она опустилась на предложенное место. Следователь с минуту в совершенном замешательстве разглядывал ее. Не зная, как себя вести, он решил вести себя так, как вел себя обычно.

– Ваше имя, фамилия и место проживания? – неожиданно перешел на вы он. – Паспорт с собой? Замужем? Дети есть? Вы проживали совместно с Антиповым Дмитрием? – задавал он стандартные в таких случаях вопросы.

Лили протянула паспорт и тихо отвечала, глядя куда-то в стену.

– Вам известно, что случилось с Вашим мужем?

– Да, он попал в аварию и находится в реанимации. Кажется, его жизнь, подвергается опасности, – тихо, но уверенно ответила она.

– Это все, что Вы знаете? – продолжил Костя официальным тоном.

– Да, но мне бы хотелось знать больше. Не зря же я сюда пришла. Что случилось? Почему аварией заинтересовалось следствие?

– Вопросы здесь задаю я, – немного резко ответил он, быстро что-то записывая. – У вашего мужа были враги?

Когда он писал, он мог не смотреть на нее, это успокаивало и позволяло не выдать волнения.

– Не знаю, возможно были. У людей его положения враги есть всегда.

Она врала. Она точно знала и даже могла назвать не одного и не двух людей, явно желающих его смерти. И, положа руку на сердце, она была первой в этом списке. Костя смотрел на нее очень внимательно. Лили с достоинством выдержала его проницательный взгляд.

– Как давно вы женаты?

– Восемь лет.

– Какие отношения у вас были?

– Нормальные, – односложно отвечала Лили.

– Вы восемь лет живете с мужчиной в нормальных отношениях и не знаете были ли у него враги?

– Именно так.

– Откуда возвращался ваш муж так поздно?

– Из ресторана. У него был новогодний корпоратив.

– Почему вас не было с ним?

– Я осталась дома. Я не люблю шумные компании его коллег, – это была лишь часть правды, и девушка сомневалась, что это укроется от следователя.

– Чем вы занимались до и в момент аварии?

– Я была дома.

– Одна?

– Да.

– Кто-нибудь может это подтвердить?

– Нет, – нерешительно ответила она, то в какое русло уходил разговор Лили совсем не нравилось.

– Неужели такая девушка предпочтет провести вечер пятницы дома в одиночестве? Пока муж развлекается в ресторане?

– У меня скопилось много грязной посуды, – она с вызовом уставилась на него.

– Шутить в камере будете, – резко ответил Костя.

– К чему ты клонишь? – не выдержала она, неожиданно переходя на ты. – Мне кажется, это похоже не на беседу, а на допрос с пристрастием.

– Все впереди дорогая, не торопи события.

Костя посмотрел в ее большие зеленые глаза. В нем сейчас говорила боль и обида. Обида на то, что она заставила его столько страдать, на то, что она так некстати снова появилась в его жизни, и на то, что он не мог выкинуть ее из головы. Конечно, он не должен был давать волю эмоциям, должен был быть объективным профессионалом, но не получалось. Не получалось, когда она сидела вот так напротив с непроницаемым холодным лицом королевы мира, и он мог чувствовать исходящий от нее запах малины и мускуса.

Лили не выдержала, она рывком поднялась со стула, но он, взяв ее за плечи, усадил назад.

– Вызовите меня повесткой в другое, более благоприятное время прорычала она ему в лицо, резко убирая его руки, и вылетела из кабинета.

– Вау, – подала голос Кристина, – что это было?

– Лилечка, это была Лилечка, – нервно ответил Костя, глядя на захлопнувшуюся дверь.

– А Лилечка это у нас кто?

– Жена Антипова, которому тормозные шланги повредили. Я так полагаю, имея явные намерения отправить его на тот свет.

– А между вами что? – не унималась коллега. – Почему я должна из тебя слова клещами вытаскивать?

– Ничего, абсолютно ничего.

– Хорош дурака валять, Иванов, – настаивала девушка, теперь уже совершенно забыв о работе. – Быстро говори, с чем связано недавнее шоу в лучших традициях латиноамериканских сериалов. И вообще, я не помню, чтоб ты вел себя столь грубо с хорошенькими девушками. Где твои манеры, родной?

Костя молча сжал руки в кулак и уставился в стол.

– Учти, я не отстану, – Кристина решительно поднялась и подошла к его столу, усаживаясь на край.

– Что это за мадам? – настойчиво повторила Кристина.

– Лилечка – это не мадам. Это моя головная боль, – устало ответил он.

– Ты не можешь теперь замолчать. Я умру, если не узнаю подробностей.

– С Лилечкой я познакомился когда учился на юридическом, Крис. Она была на курс младше меня. Тогда у нее еще не было мехов и золота, были свои натуральные русые волосы, звонкий смех и задорная улыбка. Я был влюблен в нее без памяти. – Костя откинулся на стуле и начал рассказывать, глядя в потолок. – Она была так непосредственна, так беззаботна и так красива, что я совершенно потерял голову. Это была моя первая любовь, Крис. Мы встречались около года, я никогда не был так счастлив как с ней. Потом я закончил институт и устроился в следствие в другой город. Все лето я часто приезжал к ней, мы планировали, что она переедет ко мне, когда закончит учебу, что мы поженимся. Я безумно скучал по ней и с нетерпением ждал встреч. Я был так молод и глуп, Крис.

– И что же случилось в итоге?

– В итоге? – хмыкнул мужчина. – В итоге она оказалась обычной дрянью, Крис.

Костя замолчал, все так же неотрывно глядя в потолок.

– Мне было очень тяжело без нее, – продолжил он, – и возвращаясь сюда я, конечно, ожидал, что могу случайно снова ее встретить. На кассе в магазине или в очереди в поликлинику. Я не был готов встретить ее вот так.

– А что там случилось-то?

Кристину всерьез заинтересовала эта история. И удивила. На сколько она знала, ее коллега, Костя Иванов, с которым она делила этот не слишком шикарный кабинет, был редким бабником, не пропускающим ни одной юбки и никогда не имевший меньше двух интрижек одновременно. Единственным исключением была, пожалуй, она сама. Ее он совершенно не воспринимал как романтический объект. Кристина утешала себя тем, что происходило это исключительно потому, что работу и удовольствия Костя не смешивал. Они уже давно работали вместе, и около полугода назад она перевелась сюда в след за ним, настолько связали их теплые приятельские отношения. Кристина была искренне удивлена, обнаружив подобное двойное дно у своего соратника, о котором, казалось, знала совершенно все.

– С Антиповым? Ему кто-то с пока неясной целью повредил тормозные шланги. И бедняга на полной скорости врезался во встречный автомобиль. Выживет он или нет пока вопрос. Но выяснять, по чьей вине человек может отправиться на тот свет, предстоит мне. Придется разобраться, кто это: мелкий пакостник или целенаправленный убийца. А появление Лилечки мне, конечно, задачу усложнит.

– Да нет, – нетерпеливо оборвала его коллега, – между вами, что ты мне все про работу. Про работу я и так знаю. Почему вы расстались?

– Не знаю, – пожал плечами мужчина. – Она так и не сказала мне этого. Вот как-то так, Крис.