Текст книги "Демоны пустыни"

Глава седьмая
Просторы Северной пустыни

Две маленькие точки посреди бескрайних песков – мы продолжали продвигаться на запад. Джоанна за весь вечер не проронила ни слова. То ли боялась меня, то ли просто не хотела разговаривать. Но когда я пообещал, что не трону свою спутницу, – это была правда. Хотя не совершаю ли я ошибку? Может, мне стоит убить Джоанну прямо сейчас, когда она совсем этого не ожидает? Нет, я не опущусь до такого. Да, мы квиты – спасли друг другу жизнь, но я так и не получил ответов на свои вопросы. Кто такая эта Джоанна? Как связана с дворцом? Что за магия скрыта в этой девушке? И чем все это может грозить мне?

Пока что ответом мне был только ветер, набирающий силу с каждым шагом наших лошадей. Мара и Лата шли уверенно, только периодически потряхивали головами, пытаясь отмахнуться от попадавшего в глаза песка. Я потрепал свою кобылу по гриве между ушей, давая понять, что скоро можно будет отдохнуть. Надо разбить лагерь, пока солнце еще не совсем село. Мара одобрительно фыркнула и зашагала с большей живостью. Иногда мне кажется, что эта лошадь действительно меня понимает. Доказательство этому, например, то, как они с Латой сегодня вернулись к нам с Джоанной.

– Спасибо, девочка, – тихо произнес я вслух и немного потянул поводья, поворачивая свою подругу ближе к горам.

Вряд ли удастся найти место, полностью защищенное от ветра и от посторонних глаз, но вот та полукруглая ниша, похожая на небольшой навес из камней, вполне подойдет, да и большой валун перед ней хоть как-то поможет нам скрыться от ледяных порывов.

– Остановимся здесь. Ты не против? – спросил я, оборачиваясь к Джоанне, но девушка, будто испугавшись, резко отвернулась и вновь поправила выбившиеся пряди волос. Она что, боится посмотреть мне в глаза?

– Да, хорошее место, – наконец услышал я голос своей спутницы.

А место действительно было неплохое. Сверху над нами нависала скала, которая заканчивалась небольшой нишей с углублением, где как раз мог поместиться человек в полный рост. Я оглянулся по сторонам, а затем посмотрел на неприступные вершины. Вся гора сейчас казалась выкрашенной в красно-охровый цвет, и виной тому была не рука какого-то местного художника, любящего яркие краски, а стремительно приближавшийся закат.

– Ладно, давай разгружайся, а я пока разожгу костер, – произнес я, спрыгнув на землю.

– Хорошо, – согласилась девушка и тоже спустилась с лошади, чуть не упав при этом.

– С тобой все в порядке? – испугался я, увидев, как Джоанна согнулась в три погибели.

– Да, просто на камень наступила, – сказала она едва не плача – так тихо, будто запуганная мышь. Куда делся весь ее характер? На нее так повлияло то, что произошло сегодня? Если так, то нам нужно об этом поговорить. Не дело, если человек замыкается в себе. Все-таки скольких она сегодня убила? Или это из-за того, что она лишилась магии? Ее глаза по-прежнему серого цвета?

– Слушай, а как мы будем разжигать огонь? Дров же нет.

– Джоанна, ты не перестаешь меня удивлять. Путешественница она! Ты и этого не знаешь?

– Ну так просвети, – грубо ответила девушка, бросив на меня холодный взгляд. Как я и думал: глаза все еще были серыми.

– Существует большое количество волшебных камней – они не только исцеляющие, атакующие, усиливающие, но и помогающие.

– Первый раз слышу. Что они делают? – спросила она, продолжая отвязывать с лошади сумки.

– Ну, например, разжигают костер. Они помогают выжить, – я снял с Мары одну из сумок и начал искать в ней то, о чем говорил. – Вот, берешь два таких камня и бьешь друг о друга, получается искра, но при этом загорается не дерево, а сами камни.

– То есть, если вовремя их не скинуть на землю, они могут обжечь тебе руки?

– Нет, конечно. Смотри, – сказал я и ударил камнями, не выпуская их из рук. Пламя, сначала совсем небольшое, но постепенно набирающее жар, совсем не обожгло меня. – Видишь? Этот огонь совсем не опасен для человека. Вот, держи! – я протянул огонь прямо к рукам девушки, но Джоанна резко отстранилась, как будто я предложил ей дохлую крысу. – Ты чего?! Он не оставит ожога.

– Пламя белое. Почему?

– Я же говорю: до него не может дотронуться зло. Еще давно люди заметили, что демоны не подходят, если видят костры белого цвета. Отсюда и сложилась такая легенда.

– То есть на деле это никто не проверял? – спросила Джоанна недоверчиво, но все же приблизилась к огню, чтобы лучше рассмотреть его.

– Может, и проверял. Откуда мне знать? Ну, я ничего такого не слышал. Или ты боишься, что раз владеешь темной магией, то и ты не можешь до него дотронуться?

– Нет во мне магии! – огрызнулась она. – Но и проверять пламя на себе я не собираюсь.

– Не хочешь, кстати, рассказать, куда она делась?

На сей раз девушка посмотрела на меня очень странно – нет, не агрессивно, скорее в ее взгляде можно было прочесть недоверие и жуткую обиду. Только на кого? На себя или на меня?

– Ладно, не хочешь говорить – не говори. Дело твое. Ты закончила разбирать вещи?

– Нет еще, – уже более спокойно ответила Джо и стянула с лошади одну из сумок.

– Давай быстрее – и будешь мне помогать. А я пока разберусь с огнем и тоже разложу вещи.

– С чем помогать? – с удивлением спросила девушка.

– А ты песком и солнцем питаться будешь? Ужин будем готовить, – ответил я, бросив горящие камни в центр нашего импровизированного лагеря. Пламя не заставило себя долго ждать и разгорелось под стать настоящему огню.

– Готовить?!

– У меня есть свежее мясо, его обязательно надо съесть сегодня. Что ты на меня так смотришь? Сможешь разделать птицу? – я достал из сумки кулек с хорошо завернутой курицей, и вдруг меня осенило. – Подожди-ка, ты что, готовить не умеешь? А, я понял, госпожа-я-все-умею питается только в тавернах?

– Дай сюда! – Джо выхватила у меня из рук несчастную птицу и, осмотрев ее с сомнением, сказала, что справится.

Чувствую, я сегодня останусь без ужина, но, может быть, все еще не так плохо. Буду следить за тем, что она собирается делать. И ведь есть на что посмотреть! Я уселся на расстеленное одеяло, поджав под себя ноги, и стал наблюдать. Держа одной рукой птицу за сломанную шею, другой Джоанна пыталась раскатать смотанное покрывало, чтобы тоже сесть. Заметил, что Мара с любопытством стала смотреть на происходящее, и вспомнил, что лошадей неплохо бы накормить. Поднялся, взял обеих кобыл под уздцы и еще раз посмотрел на свою странную спутницу.

– Я скоро вернусь, попробую найти горный ручей, видел один по дороге. Тебя можно оставить? Справишься? У меня в сумке есть специи, воспользуйся ими.

Джоанна кивнула, не спуская какой-то неуверенный взгляд с птицы. Ну да ладно.

Путь до горного источника по мягким золотистым пескам не был таким уж далеким, но и легким его нельзя было назвать: ноги вязли в песке чуть выше щиколотки. Все-таки что ни говори, а песок в пустыне может быть совершенно разным – где-то ты можешь идти как по твердой почве, а где-то следует быть особенно внимательным, чтобы не наступить случайно в зыбучие пески, которых в этом районе немало. Но я специально решил разбить лагерь здесь – как только заметил переливающийся ниспадающий блеск на камнях. Повезло, что удалось увидеть воду до того, как солнце село, иначе нам пришлось бы туго.

– А вот и ручей, – сказал я сам себе и стал спускаться к небольшой запруде, где скапливалась вода. – Чистая, хорошо.

Мара и Лата, довольно заржав, последовали за мной. Обе лошади припали к спасительной воде – сейчас оторвать их от источника не смог бы даже громкий взрыв. Как-никак, а кобылы сегодня заслужили отдых не меньше нашего. Я наполнил обе наши фляги и связал веревкой, закинул их себе на плечи и стал дожидаться, когда лошади будут готовы отправиться в обратный путь.

Когда я, Мара и Лата выбрались на поверхность, солнце уже почти коснулось линии горизонта. Еще буквально несколько минут – и пустыня изменит свой характер. И судя по всему, эта ночь не станет исключением. Ветер с каждым дуновением начинает обжигать холодом, даже вода показалась мне ледяной, хотя в такие жаркие дни она должна хоть немного прогреться.

Отправившись в обратный путь, я решил ненадолго остановиться и прислушаться. Песок подчинялся ветру, который заставлял барханы танцевать, как ему вздумается. Стремительно стали меняться краски вокруг. Если днем пески были рыжими и золотыми, а где-то и вовсе белыми, то сейчас они превращались в охровые, почти красные.

– Ладно, надо поторапливаться.

– Фыр-р-р, – будто соглашаясь, хором ответили лошади.

Вернувшись в лагерь, я хотел обратить внимание Джоанны на солнце, бросающее на нас последние лучи, ведь девушка, сидя за камнями, наверняка не заметила, как красиво стало окрашиваться небо на горизонте. Но то, что я увидел, просто лишило меня дара речи.

– Ты что приготовила?! – закричал я, увидев закоптившуюся только с одного бока птицу, надетую на палку и будто готовую взлететь. Про специи я уже просто побоялся спросить.

– А что не так? Я ее очистила, выпотрошила и поставила жариться.

– Она же приготовится только с одной стороны, ее же вертеть надо! Она у тебя уже подгорела спереди, – недовольно сказал я, положил фляги и бросился к костру спасать несгоревшие остатки. – Ладно, вроде не все потеряно. Ты хоть специи-то положила?

– Да, они внутри, – кивнула Джоанна на наш несчастный ужин.

– Ладно. Возможно, из тебя и получится хорошая жена, – не подумав, ляпнул я.

– Что?! – возмутилась девушка.

– Да я не себя имел в виду! Еще тебя мне в жены не хватало, нет уж, спасибо! – произнес я, выпрямившись в полный рост.

И если я ожидал, что все удастся перевести в шутку, то ошибся: Джоанна сразу надулась, помрачнела, бросила на меня злобный взгляд, демонстративно фыркнула и резко отвернулась. Я хотел что-то возразить, но глубоко выдохнул и спокойно вернулся к лошадям, чтобы дать им корм, который они ждали.

– Ну что за женщина… Что ни скажу, все ей не так, – пробурчал я, разворачивая большой сверток с плотно сложенным сеном.

– Фыр-р-р.

– Что? Хочешь сказать, что я не прав? – спросил я Мару и посмотрел на ее серую соседку. – А ты что думаешь?

Но Лата просто стала спокойно и размеренно жевать сено, причмокивая. Действительно, что я хочу услышать от лошадей? Почесав свою подругу за ухом и пожелав ей спокойной ночи, я отправился обратно к своей спутнице и огню.

– Давай ужинать, – предложил я, заметив, что курица наконец подрумянилась с обеих сторон.

Но девушка не ответила. Обхватив руками колени, она взглядом прожигала во мне дырку. Так сильно обиделась, что ли?

– Ну как хочешь, я и один могу все съесть. У тебя в сумке, кстати, был хлеб. Достанешь?

– Угу, – все-таки ответила Джо и, нахмурив брови, потянулась за сумкой.

– У тебя точно ничего не болит? – спросил я, отрывая от курицы ноги и крылья и выкладывая их в глубокие жестяные походные тарелки. – Ну, чего молчишь?

– Все болит, – тихо ответила она, но будто опомнившись, уже громче сказала: – В смысле руки болят.

И только теперь я присмотрелся к пальцам девушки. В свете белого пламени они были красными, как яблоки, которыми я сегодня всех угощал.

– Хм-м-м, – протянул я, победно усмехнувшись.

– Что смешного?

– Да так, ничего. Кто там говорил, что не сгорает? А? – улыбаясь только глазами, спросил я и потянулся за своей сумкой, чтобы достать мазь, смягчающую ожоги. – Держи, это поможет.

– Спасибо, – ответила девушка и взяла у меня из рук керамическую баночку.

– Подожди-ка, а это что такое? – спросил я, продолжая рыться в сумке и ничего не понимая. – Специи? Но если они здесь, то чем же ты посыпала курицу?!

Резко схватив тарелку с долгожданной ароматной едой, я присмотрелся к вожделенной курице, понюхал ее, не обнаружил ничего подозрительного и откусил кусочек. Нежная, сочная птица, которая еще вчера бегала во дворе продавца, представлялась мне таким аппетитным и желанным ужином, но теперь… Теперь это был песок вперемешку с мукой. Нет, это было гораздо хуже дохлой тюремной крысы, которую мне однажды довелось попробовать. Это была помесь лошадиного навоза в сочетании с протухшей водой из канавы.

– А-а-а! – я резко и громко выдохнул, пытаясь отдышаться, потому что всего от малюсенького кусочка мяса у меня просто перехватило дыхание и потекли слезы. Я выплюнул проклятое мясо и попытался отдышаться, умоляюще глядя на Джоанну. Девушка сразу сообразила, что я прошу воды, и быстро протянула мне флягу. Я схватил спасительную жидкость, даже не подозревая, что и там меня ждет сюрприз – совершенно не заметил, как одна из фляг почему-то оказалась около огня и раскалилась настолько, что…

– А-а-а! – завопил я, отбрасывая прочь драгоценную воду. – Это же кипяток! Джоанна! Ты что?!

– Я всего лишь хотела ее нагреть, там был лед! – стала оправдываться девушка, но и я был хорош – через перчатки не успел вовремя понять, что фляга полыхает огнем, и сразу плеснул жидкость себе в горло.

– Ты ненормальная! Кхе-кхе! Что ты засунула в эту птицу, тьма ее забери!

– То, что ты мне сказал взять! Специи! Вот! – она показала мне небольшую стеклянную баночку, в которой я сразу узнал пузырек с песчаной магией.

– О нет! Ты же маг, ты что, не смогла отличить специи от волшебного сосуда?!

– Что?! Извини, но на нем не написано, что это! – закричала Джоанна и тут же осеклась. – А что там было?

– Лучше тебе не знать. Ох, – я схватился за живот, который моментально скрутило: всего шепотки хватило, чтобы прах мумий вперемешку с мукой и песком подорвал мое здоровье, на которое, стоит сказать, я жаловался очень редко. – Быстро достань из моей сумки исцеляющую жидкость! Голубой пузырек. Ну же, скорее! Джоанна, что ты мне даешь? Это оранжевый. Я же сказал: голубой! Ты ослепла, что ли? – закричал я, весь скрючившись от боли, и сердито посмотрел на девушку. – Эй!

Не знаю, наверное, я все же переборщил, потому как губы Джоанны задрожали – казалось, она вот-вот разрыдается. Так и случилось. По ее щекам одна за другой покатились слезы. Я даже забыл про свою боль, когда она, одной рукой вытирая глаза, протянула мне наконец злополучный пузырек.

– Слушай, да не все так плохо. Ну испортила ты нам ужин. С кем не бывает? Ты только сама не ешь это. Знаешь, что это было? Песчаная магия. Слышала о ней?

Девушка покачала головой, присаживаясь обратно на одеяло.

– Надеюсь, что после этого я не стану жабой, – вздохнув, сказал я и выпил весь исцеляющий пузырек без остатка. – Это волшебство, что оказалось в нашей птице, может поднять и вихрь, и бурю, и даже создать зыбучие пески. Но хуже всего, что эта магия создается на основе останков мумий, по сути, там трупный яд.

– Но из-за чего возникает магия? – с явным интересом спросила девушка, косясь на куски разложенной по тарелкам курицы и вытирая рукой предательски льющиеся слезы.

– Также в состав входят размельченные до состояния муки волшебные камни. Не знаю, какие именно, но зато действует вся эта смесь как надо – если правильно ее использовать, то можно и мертвеца вернуть, если до этого создать для него подходящий глиняный сосуд, – объяснял я, заметив, что девушке действительно интересен мой рассказ. – И да, хорошо, что ты не знаешь, как ею пользоваться. Еще не хватало, чтобы курица восстала из мертвых и начала тут бегать с отрезанной головой!

– Но это же темная магия! Запретная. И ты ею пользуешься? – спросила Джо, всхлипнув.

– Нет, я понятия не имею, как это делать. В отличие от некоторых. Но если этот пузырек просто распылить перед собой, произнеся при этом, что именно хочешь увидеть, то вполне может, например, разыграться буря. Как видишь, у меня этого порошка почти не осталось, а благодаря тебе его у нас вообще теперь нет. И я даже знать не хочу, что бы случилось с моим желудком, не будь у нас исцеляющего раствора.

– Кстати, этот раствор…

– Да, это тот же измельченный волшебный камень. Просто камень-то ты в себя не засунешь – зубы мне все-таки жалко, поэтому я попросил, чтобы мне его превратили в порошок. Как в воду глядел, что пригодится!

– Извини… – совершенно искренне произнесла девушка. Не знаю, что именно так расстроило мою спутницу, но если бы мне показали девушку, с которой я познакомился накануне, и девушку, сидящую напротив меня, то я сказал бы, что это два совершенно разных человека. Да, внешне они одинаковые, но по характеру – просто огонь и вода. Забавно, но такая Джоанна даже чем-то притягивает, так она стала похожа на обыкновенную девушку – хрупкую, нежную, которую хочется защищать. Но… Я же знаю, что на самом деле она не такая.

– Тьма с тобой, – смирился я. – Лучше убери от меня эту курицу, сейчас приготовим что-то другое, точнее, будем есть, что осталось: вяленое мясо, хлеб и прочее. М-да, запасы надо будет пополнить при случае.

– У меня есть немного фруктов. Бананы, сушеные яблоки, чернослив, курага.

– Оставь, что может храниться, а вот бананы давай. Что еще есть?

– Алкоголь. Немного, правда.

– Вот этого точно не надо. Не знаю, как ты, я вообще не пью, – честно признался я.

Пусть считает, что я трезвенник, хотя я не употребляю крепкие напитки не из-за того, что не хочу, просто давно понял, что любой бокал ослабляет мою силу. Я перестаю «видеть». Может, конечно, это было дурацкое совпадение, но рисковать я не хочу.

Достав из сумок еду, мы отужинали молча – каждый думал о своем. На пустыню уже спускались сумерки. Я ни о чем не расспрашивал Джоанну, рассчитывал, что она сама начнет разговор, но этого так и не случилось. Правда, и выглядела девушка как-то странно. В свете белого огня ее лицо казалось неживым, щеки будто впали, под глазами появились темные круги, да и улыбка пропала с лица, не говоря уже о том, что и дурного характера как не бывало.

– Джо, доставай второе одеяло. Я затушу костер.

– Зачем?! – встрепенулась девушка, буквально вытаращив на меня глаза.

– Что именно «зачем»? Если ты про костер, то ты должна знать, что свет всегда притягивает зло. Нас могут заметить с дороги, пока мы будем спать. Поэтому я и сказал, чтобы ты взяла много теплых вещей. Как только огонь погаснет, уж поверь на слово, можно просто окоченеть, если не укрыться с головой. Лошадей, кстати, я уже укрыл.

И вновь ответом мне была тишина.

Я лишь неодобрительно покачал головой, вздохнул и стал готовить место для сна, как вдруг Джоанна призналась:

– Я давно не убивала людей. В последнее время я стараюсь оставить противников в живых, просто их оглушив. Но сегодня… Может, все-таки мне выпить?

– Это не поможет забыть боль, – со знанием дела ответил я, продолжая разворачивать второе одеяло, – наутро все равно будешь помнить все. Лучше просто выспаться.

– Уже успела забыть, каково это. Любой промах – и конец. Но в то же время это так просто. Вжик – и все. Сегодня я видела, как клинок несколько раз чуть не разрезал мне горло.

– Понимаешь, Джо, здесь есть только один выбор – либо ты, либо тебя. Я тоже не люблю никого убивать. Но знаешь, когда-то давно меня приглашали стать главарем банды разбойников. Да-да, не смотри на меня так. Правда, что бы там ни говорили, я сам отказался от такой чести. Никогда я не буду управлять ни гильдией убийц, ни тем более бандой, промышляющей разбойными нападениями.

– Только с честными ворами работаешь? – девушка снова села напротив меня.

– Работаю я один, – ответил я, смотря на Джоанну сквозь языки пламени.

– Ну а как насчет того, чтобы стать главой воров?

– Нет, я слишком люблю свободу, править кем-то – это не мое, – признался я, вспомнив, кем я мог стать еще до своего рождения, но вслух сказал совсем другое. – Но если мне за это хорошо заплатят, то…

– Ты неисправим, – вдруг улыбнулась девушка. – Натан, сколько?

– Что «сколько»?

– Ты убил. Всего в жизни. Скольких ты убил? Ты ведь наверняка считал.

– Учитывая тех, что сегодня, тридцать три человека, – ответил я не раздумывая.

– Так точно? Я рассчитывала, ты скажешь: просто больше ста, например.

– Считай, что это мое маленькое безумство. Хотя ты права, я не вел счет тем, кто попал мне под стрелу или меч на войне. Там ты не думаешь о количестве. Во время сражения, поверь, голова забита совсем другим.

Моя спутница снова о чем-то задумалась. Опустив глаза, она рассматривала то ли волшебные камни, дарящие нам тепло, то ли носки своих сапог. Я не спешил гасить пламя, понимая, что наш разговор не окончен.

– Натан, вы убиваете своих? Тех, кто ворует у членов своей же гильдии, переходит им дорогу? Кто слишком выделяется или работает нечестно? Тех, кто нарушает ваши правила?

– Убиваем? – удивленно переспросил я. – Как бы это сказать… Прежде всего мы пытаемся разобраться в ситуации. Все-таки люди в гильдии – одна большая семья, что бы о нас ни говорили. Да, может, у нас бывают сложные ситуации, но «крысы» у нас долго не задерживаются. Таких людей мы сразу выгоняем из гильдии, но не убиваем. Хотя не ручаюсь говорить за всех, думаю, что бывает и такое, что доходит до разговора на мечах. Но как правило, об этом никто не болтает лишний раз. Понимаешь… – я сделал паузу, вспоминая реальные случаи, произошедшие среди людей моей профессии, – тот, кто переходит дозволенную черту, обычно сам попадается страже. И привет, тюрьма!

Джоанна молча слушала меня внимательно, и я продолжил:

– Мы – гильдия. Мы – семья. И я всегда могу попросить у семьи помощи, а не бояться, что меня прирежут. Но в то же время надо помнить, что нельзя идти против воли гильдии – как бы я ни любил свободу, есть вещи, которые даже я не нарушаю.

– Но ведь за тобой хвост.

– С которым я вполне могу справиться сам. Это были не демоны и не воры. Это те, кому я перешел дорогу. Мы сражались с наемниками того хозяина лавки. Господина Ясара.

– Ты что-то украл у него?! – предположила Джоанна. – Тот меч? Нет, ты его отдал. Тогда они решили тебя убить, потому что Ясар не хочет, чтобы кто-то знал, что он ограбил собственного брата? Нет. Натан, ты что-то скрываешь. Я ведь права? Этот хитрый взгляд. Ты украл что-то в той лавке?!

– И они это слишком быстро заметили.

– Так это правда?! Ты сдурел? Как можно было так привлечь к себе внимание? Теперь я понимаю, почему за тобой хвост! Да еще наверняка не один!

– Все сказала? – холодно бросил я. – Не собираюсь перед тобой оправдываться, но скажу: да, скорее всего, Ясар решил замести следы и убрать меня. Вряд ли он так быстро заметил, что на месте одной из вещиц в его лавке теперь лежит подделка. Я все-таки не первый день в профессии.

– Ладно, хватит себя хвалить. Показывай, что ты там своровал.

Никакого желания демонстрировать Джоанне «позаимствованную» у хозяина лавки вещь у меня не было. Спрятанный в одном из внутренних карманов сумки мешочек должен достаться одному заказчику в другом городе, через который я планирую проехать по дороге в столицу. Стоит ли показывать девушке добытую вещь? Хотя почему бы и нет? Пусть оценит с женской точки зрения. Я потянулся за сумкой, уже пристроенной под подушку на сегодняшнюю ночь, и извлек оттуда серебряное колечко, инкрустированное редким для наших мест камнем – рыжим авантюрином. Камень ловцов удачи – так его называют.

– Кольцо?

– Да, но не простое. Говорят, что камень в нем связан с миром духов, он помогает войти с ними в контакт. Еще есть мнение, что если до него дотронется демон, то ему не поздоровится!

– Кому ты его везешь?

– А может, я его для себя украл?

– Зачем он тебе? С духами общаться?

Если бы только Джоанна знала, что я могу это делать без всяких камней! Но что ни говори, а эта девушка жутко догадливая.

– Сдаюсь, ты права. Я везу его в Деор, мы будем там примерно через десять дней.

– Так и знала.

– Джоанна, – решился я. – Почему ты спросила меня про убийства в гильдии? Ты ведь сталкивалась с таким? Где? Ты сделала что-то против своей семьи?

Девушка переменилась в лице, испуганно посмотрела на меня и тут же отвернулась. Я предпочел не заметить намека, что Джо не хочет продолжать эту тему.

– Тебя хотят вернуть в семью? Может, тебе правда вернуться и попробовать все как-то решить? Ты едешь в столицу для этого? Кто ты, Джоанна? Я не против твоей компании, наши дороги сейчас едины, но я хотел бы, чтобы ты была более откровенна.

– Ты видел уже достаточно. Помоги мне добраться до Алариаля – и наши пути разойдутся.

– Ладно, поговорим об этом как-нибудь потом. Просто я сегодня многое рассказал о себе и рассчитывал на то же самое, – я решил все-таки задеть Джоанну за живое.

Я подошел к камням, дарящим нам тепло, и сунул руки прямо в пламя, чтобы разъединить волшебные камни. Нас сразу же окутала кромешная тьма.

– А кто ты, Натан? – вдруг раздалось прямо передо мной. Джоанна снова повернулась.

– Никто. Просто человек, – соврал я. – Вор, если так угодно.

– Уверен?

– Да, – невозмутимо ответил я, по крайней мере, попытался это сделать, потому что, если честно, своим вопросом Джоанна застала меня врасплох. – Спокойной ночи.

Ночь в пустыне всегда наступает очень быстро: еще недавно светило солнце – и вот тебя уже окружает непроглядная тьма, в которой ты можешь не просто заблудиться, но еще и замерзнуть насмерть, если будешь беспечен. Можешь понадеяться, что восход подарит тепло, которого тебе так не хватало ночью, согреет своими нежными лучами, и ты наконец расслабишься, отдохнешь, ведь ты так устал. Только помни, что этот сон для тебя может стать вечным. И ведь все из-за того, что ты вовремя не остановился, не разбил лагерь, не спрятался от холода ночи. Но теперь уже поздно. Тебя нет…

Накрывшись с головой, я сжался в комок и постарался заснуть. Высовывать нос из-под плотной ткани совершенно не хотелось до самого утра, но врожденное любопытство все-таки заставило меня украдкой посмотреть на свою спутницу.

В двух дханушах от меня, также с головой накрывшись одеялом, лежала девушка. Присмотревшись, я заметил, как размеренно поднимается ее грудная клетка, дыхание было ровным и тихим. Уснула. Хорошо. Завтра нам снова предстоит долгий переход. К вечеру мы должны добраться до места, где будем спать уже на мягких подушках в теплом шатре, укрывающем от всяких ветров.

Я собирался снова спрятать лицо, как вдруг Джоанна пошевелилась, и, может, мне это лишь показалось, но ее волосы, выбившиеся наружу, блеснули белым цветом. Что такое? Сейчас нет Луны. Померещилось? Волосы же должны были быть золотые, а не белоснежно-седые, как у пожилой женщины.

– Ммм, – вдруг тяжело вздохнула девушка. Дурной сон?

Может, стоило разбудить ее, но больше никаких звуков или возни я не услышал и решил, что все в порядке. Наверно, ей просто непривычно спать вот так, на земле, не в теплой постели. Хотя, может, я и ошибаюсь. Ладно, надо спать. Я перевернулся на другой бок, закрыл глаза и стал проваливаться в какую-то пустоту: сказывалась накопившаяся за день усталость. Еще какое-то время я о чем-то размышлял, но сон все-таки заключил меня в свои объятия. Так мне показалось.

В ночи, сквозь сон, до далеких уголков моего сознания донеслись какие-то звуки: снова раздалось короткое, несколько раз повторившееся «Ммм…», заставившее меня проснуться и повернуться.

– Джо? – тихо позвал я, высунув голову на свободу, и буквально в это же мгновение вдоль всей спины побежали мурашки. – Джо, эй?

Мне никто не ответил, только снова прозвучало неприятное «Ммм…». Я поежился, не желая вылезать из теплого убежища, но, похоже, другого выхода у меня не было. Завернувшись сразу в оба одеяла, я поднялся на ноги и подошел к девушке. И только при близком рассмотрении я увидел, что моя спутница вся трясется от холода, да еще и зубами стучит. Почему?! Все же было в порядке! И укутана она хорошо, я сам видел, какое плотное покрывало она доставала вечером из сумок. Так, стоп!

– Эй! – закричал я. – Джоанна, да проснись же ты!

– Че… чего те… тебе? – у девушки зуб на зуб не попадал, так что произнесла она что-то нечленораздельное, да еще и не повернулась.

– А ну, поднимайся!

– От… стань от… от меня, я спать хо… хочу! – недовольно пробормотала она, отмахиваясь от меня рукой.

– Тогда чего же не спишь? – спросил я и, не дождавшись ответа, стал еще громче выговаривать ей. – Ты, недалекая, как ты могла взять с собой только одно одеяло?! Почему ты лежишь на голом песке? Помереть решила? Говорил же – одно стелешь на песок, и то в два слоя, а вторым закрываешь себя с ног до головы.

– Натан, просто уйди и не смотри на меня! – огрызнулась девушка, еще сильнее поджав под себя единственное одеяло.

– Не уйду, еще не хватало путешествовать с лихорадкой. Давай поднимайся! Ну, живее! – потребовал я, попутно снимая с себя одно из покрывал и расстилая его между нами. – Давай ложись.

Наконец девушка приподнялась на локте, повернулась, и я увидел, что от холода она натянула на себя все теплые вещи, которые у нее были, а лицо закрыла платком так, что даже глаз не было видно.

– Ложись, – повторил я.

– А как же ты? – удивилась девушка, все-таки подвинувшись в сторону расстеленного покрывала.

– А я мерзнуть не со… собираюсь, – у меня тоже начинали стучать зубы. – Давай дви… двигайся.

– В каком смысле?!

– В прямом! Ты ляжешь на одной стороне, я – на другой. Места хватит. Ну! Или жить совсем надоело? Тебя не зарезали, так ты решила сама с жизнью покончить?

– Делай как знаешь, – ответила девушка и все-таки перебралась на одеяло, сразу накрывшись сверху своим. Легла она, конечно, спиной ко мне.

Вздохнув с облегчением от маленькой победы, я тоже побыстрее лег, отвернулся от девушки и накрылся с головой.

И вдруг опять… Я почувствовал легкое шевеление позади себя, перевернулся – Джоанна дрожала пуще прежнего, дыхание стало частым и прерывистым. Я не знал, что делать, растерялся. Да, конечно, можно было заново развести огонь, но в голову пришла совершенно безумная мысль, за которую моя спутница наверняка меня проклянет, когда ей станет лучше.

Высвободив левую руку, я просунул ее под одеяло Джоанны и, забыв обо всех приличиях, притянул девушку к себе. От соприкосновения телами, пусть даже через одежду, я почувствовал не просто дрожь, а какой-то необъяснимый страх, боль, злость. Прижавшись лицом к распущенным волосам Джо, я снова обратил внимание на их белесый оттенок. Нет, мне не показалось! Они и в самом деле были цвета восходящей Луны. Я был очарован их сиянием, был полностью отдан бушевавшему во мне вихрю эмоций. Ритмы нашего дыхания сравнялись, словно были одним целым. Могу поклясться, что и наши сердца кружили в ритме одного танца. Это было неземное чувство, новое, совершенное. Я не хотел его отпускать…

Не знаю, как долго мы так пролежали, но когда я очнулся, то понял, что Джоанна не только не дрожит, но и сладко посапывает. Я оглянулся по сторонам: вокруг была глубокая ночь, но что-то изменилось – вернулся мой старый друг. Такой худой, невзрачный, но такой родной – оранжевый месяц неспешно скользил между барханами, словно наш добрый спутник. Он всегда такой – то исчезает, то появляется вновь, улыбается своей загадочной тонкой улыбкой. Сегодня ночью «рога» моего друга были повернуты немного вправо – луна убывала.