Текст книги "Ведьмины цветы"

Ольга Свириденкова
Ведьмины цветы

Глава 1

Петербург, 1838 год

Прекрасным майским утром, чистым и свежим, какое бывает только после весеннего дождя, в роскошном особняке князя Тверского на Фонтанке творилось что-то невообразимое. Несмотря на то, что господа встали в этот день ни свет ни заря, в полдень еще не было велено подавать завтрак. Зато горничная поминутно бегала на кухню, чтобы принести молодой княжне прохладительных напитков, а княжеский камердинер замучился набивать для барина трубку. Остальная прислуга на время сделалась невидимой: никто не желал попасть под горячую руку расстроенного хозяина.

Сами же господа – князь Петр Андреевич и его двадцатилетняя дочь Наталья – уже несколько часов не покидали просторной гостиной на первом этаже, из которой хорошо просматривалась улица. Петр Андреевич нервно расхаживал по комнате, попыхивая трубкой, а Наташа то и дело вскакивала с дивана и подбегала к окну. Не увидев там ничего нового, она понуро возвращалась назад и в отчаянии восклицала:

– Боже мой, что же теперь будет?! Что будет?!

– Ничего, – хмуро отвечал Петр Андреевич, – сошлют вашего драгоценного братца на Кавказ как миленького. Или в Сибирь – комаров кормить.

– Но это же несправедливо! – возмущенно вскричала Наташа, теряя терпение. – Из-за какого-то ничтожного человека, проходимца и клеветника, мой брат должен лишиться карьеры и расположения государя. Папенька, неужели вы так и будете сидеть сложа руки и даже не поедете во дворец? Признаться, я просто не понимаю вас. Такое безразличие к судьбе единственного сына…

– Безразличие? – Петр Андреевич порывисто повернулся к дочери. – Ну уж нет, сударыня, увольте! В чем в чем, а в этом вы меня упрекнуть не можете. Я сотни раз предостерегал Алексея, что тот беспутный образ жизни, который он для себя избрал, до добра его не доведет. Карты, пирушки, связи с сомнительными женщинами… Но куда там! Разве вы, нынешние молодые, прислушиваетесь к родительским советам? А по большому счету, во всем виновата ваша покойная матушка, – внезапно заключил Петр Андреевич. – Да-да, сударыня, не возражайте. Это она, моя дорогая Зинаида Платоновна, испортила Алексея своим чрезмерным обожанием. А пуще того – своим необдуманным завещанием.

– Но это же так естественно – оставить состояние любимому сыну!

– Конечно, – с усмешкой согласился Петр Андреевич. – Только она не подумала о том, что, сделавшись в двадцать один год владельцем доходного имения и двух тысяч душ, Алексей совершенно перестанет считаться с собственным отцом. Хотя не удивлюсь, если моя драгоценная супруга именно этого и хотела…

Отбросив сломанный веер, Наташа в очередной раз соскочила с дивана и подошла к отцу.

– Папенька, заклинаю вас, перестаньте, – проговорила она с отчаянной мольбой. – Сейчас совсем не время сводить счеты. Алексею грозит самая нешуточная опасность. В последние месяцы царь безжалостен к дуэлянтам, а здесь – не просто поединок, но еще и со смертельным исходом. Что если… государь не простит Алексея и решит… поступить с ним так, как предписывает «Патент о поединках и начинании ссор» императора Петра I?

Наташа испуганно вскрикнула, ужаснувшись своего чудовищного предположения. Петр Андреевич тоже заметно побледнел. С минуту он молча смотрел на дочь, словно был не в силах вымолвить ни слова, а затем судорожно обнял ее и прошептал:

– Не нужно так думать, Наташенька, этого не может случиться. Все закончится хорошо. Вот увидишь…

А в это самое время молодой князь Алексей Тверской во весь опор гнал лошадь по петергофской дороге. Городские окраины давно остались позади, и теперь дорога пролегала мимо живописных дач, окруженных тенистыми парками. Вид голубоватых и желтых изящных строений, просвечивающих сквозь нежную листву, был полон романтической прелести. Пропитанный весенними запахами воздух располагал к поэтическому настроению. Но Алексей ничего этого не чувствовал и не замечал. Перед его глазами неотрывно стояла лишь одна картина – разгневанное лицо императора.

Заметив, что лошадь начала выдыхаться, Алексей придержал поводья, затем соскочил на землю и в изнеможении прислонился к стволу цветущей яблони. Окружающая тишина подействовала на него успокаивающе, и вскоре он начал понемногу приходить в себя.

– Черт, как скверно все обернулось! – пробормотал он, проводя ладонью по взмокшему лбу.

В тот злополучный вечер ничто не предвещало беды. Как обычно, после театра Алексей с товарищами поехал ужинать в Английский клуб. По окончании застолья он, его ближайший друг Павел Несвицкий и еще несколько человек перешли к игорным столам. После разминки в «фараона» засели за покер. Примерно в середине игры место одного из четырех партнеров Алексея занял некий Дмитрий Глебов, поручик Семеновского гвардейского полка.

До этого дня Алексей почти ничего не знал об этом человеке. Известно было лишь, что Глебов недавно перевелся в гвардию из какого-то армейского полка, что он принадлежал к незначительному семейству и имел скверную привычку втираться в высшее общество. В целом поручик Глебов был довольно неприятным типом и по внешности, и по манерам, – из тех, кого сослуживцы Алексея Тверского называли «пролазами». Но здесь, в клубе, за карточным столом, это не имело большого значения.

Алексею уже доводилось играть с Глебовым и, по странному стечению обстоятельств, тот всегда оставался в проигрыше. Так вышло и на сей раз. По мнению Алексея, проигрыш был пустяковым – какая-то жалкая тысяча рублей. Однако для Дмитрия Глебова, человека небогатого, болезненно самолюбивого и, следовательно, очень не любившего проигрывать, это был чувствительный удар. Весь оставшийся вечер он ходил мрачный, сосредоточенно потягивал вино и почти не отходил от стола, за которым играл Алексей. Прилипчивый, недоброжелательный взгляд Глебова порядком раздражал князя, но он старался не обращать на это внимания, как не обращают внимания на назойливую муху. Увы! Высокомерное пренебрежение знатного аристократа только распаляло злобные чувства Глебова. И вот, в один прекрасный момент до слуха Алексея отчетливо донеслись слова:

– Не советую вам садиться за один стол с этим Тверским. Судя по количеству выигрышей, он просто не чист на руку.

Слова предназначались какому-то молодому офицеру и наверняка не были рассчитаны на то, что их услышит тот, о ком говорят. Однако, на свою и Глебова беду, Алексей все же услышал их. Спустить оскорбление было невозможно, и он тут же подошел к Глебову и потребовал извинений. Глебов принял непонимающий вид, и тогда слово «скотина» помимо воли слетело с губ князя Тверского.

На другое утро во время дуэли на Волковом кладбище поручик Дмитрий Глебов был убит. Три часа спустя ротмистра кавалергардского полка Алексея Тверского арестовали и препроводили в Петропавловскую крепость. А на следующий день император потребовал арестанта в Аничков Дворец.

Алексей вздрогнул, вспомнив этот ужасный разговор. Ему еще никогда не доводилось видеть любимого государя таким разгневанным. Лишь выплеснув на него поток нелицеприятных высказываний, Николай успокоился и соизволил выслушать объяснения.

– Поймите, ваше величество, у меня не оставалось выбора, – говорил Алексей, с трудом заставляя себя держаться уверенно. – Поручик Глебов настаивал, чтобы стреляли одновременно, с двадцати шагов, и если бы я промедлил или промахнулся, сейчас бы перед вами стоял не я, а он.

– Известно ли вам, милостивый государь, что моим особым указом поединки запрещены? – не сводя с него тяжелого взгляда, осведомился Николай.

– Да, ваше величество, но…

– А известно ли вам также, что, согласно «Патенту» императора Петра I, за участие в дуэли полагается смертная казнь?

– Ваше величество, мне прекрасно известно все это, однако бывают обстоятельства…

– Какие обстоятельства, милостивый государь?! Нет и не может быть таких обстоятельств, которые могли бы заставить дворянина обнажить оружие в мирное время, кроме как для защиты императорской семьи. Впрочем, таким, как вы, это, кажется, объяснять бесполезно, – заключил царь саркастическим тоном. – Насколько я знаю, это далеко не первый случай, когда вы деретесь на дуэли. До сих пор дерзкое пренебрежение моими указами благополучно сходило вам с рук. Но моему терпению пришел конец.

Алексей внутренне сжался, ожидая самой худшей развязки. Пару минут император молчал, видимо, желая хорошенько помучить ослушника. Но когда он заговорил, слова его явились полной неожиданностью для Алексея.

– Мне следовало бы разжаловать вас и сослать на Кавказ, – сказал Николай. – Но мне жаль вашего отца, достойного и уважаемого человека. Поэтому взамен сурового наказания я предоставляю вам возможность частично загладить последствия своего поступка.

Император сделал многозначительную паузу, подождав, пока до арестованного дойдет смысл его слов.

– Мне стало известно, что у покойного поручика Глебова была невеста – дочь мелкопоместного дворянина. Это очень достойная девушка, к тому же, сирота, выросшая без матери. Брак с Дмитрием Глебовым был ее единственным шансом выбраться из провинциальной глуши. Теперь же, по вашей милости, она его лишилась… Так вот, князь. Я приказываю вам немедленно отправиться в Смоленскую губернию и жениться на Елизавете Михайловне Безякиной. Действуйте, как посчитаете нужным, но только без молодой жены въезд в столицу для вас отныне заказан. А теперь, – Николай выразительным жестом указал на дверь, – с Богом!

– Но, государь! – От возмущения и растерянности Алексей даже перестал бояться. – Помилуйте, ваше величество, но это же просто немыслимо! Мне, князю Тверскому, жениться на какой-то никому не известной…

– Вон!!! – От громового голоса императора в зале задрожали стекла. – Пошел прочь с моих глаз, негодный щенок! И попробуй только не исполнить моего повеления…

Опомнившись, Алексей тяжело отдышался и провел ладонью по лицу, чтобы прогнать тягостное видение. Только сейчас он заметил, что время уже перешло за полдень, а на ясное с утра небо набежали подозрительные облака. Пора было ехать домой, где отец с Натали, должно быть, сходят с ума от тревоги.

Глава 2

– Неужели император и вправду так сильно разгневался на тебя?

Остановившись на секунду, Алексей мрачно кивнул и снова принялся раздраженно ходить по ковру.

– Он выгнал меня – выгнал, накричав, как на какого-то дворового мальчишку. Такое мне не могло присниться даже в кошмарном сне… Но это еще не самое страшное. – Алексей угрюмо посмотрел на сестру. – Гораздо хуже другое: я должен жениться на невесте убитого мною Дмитрия Глебова.

– Этого еще не хватало! Но кто же она? Надеюсь, кто-нибудь из наших?

– Как бы ни так. – Алексей жестко усмехнулся. – Нет, Натали, она не из нашего круга. Это некая Елизавета Михайловна Безякина, дочка захудалого смоленского помещика. Как сообщил мне адъютант Бекешев, ей девятнадцать лет и проживает она вместе с отцом в небольшом именьице под названием Ловцы. Думаю, это название дано поместью не случайно: как видно, его обитатели весьма успешно ловят состоятельных женихов.

– Боже, какой ужас! Ты, мой брат, самый завидный жених во всем Петербурге, вынужден связать свою жизнь с вульгарной провинциалкой! Елизавета Безякина – одна фамилия чего стоит! Алексей, я этого не переживу.

– Вздор, сударыня, сущий вздор!

Брат с сестрой разом обернулись в сторону двери, через которую в гостиную только что прошел князь Петр.

– И вообще, я никак не возьму в толк, с чего вы так разволновались, – язвительно продолжал Петр Андреевич. – По-вашему, было бы лучше, если бы Алексея разжаловали или заточили в крепость? А что касается этой женитьбы, то моему дорогому сыну уже давно пора остепениться – как-никак, двадцать восьмой год пошел. Другие уже семьи имеют, а он все шатается по холостяцким пирушкам да по будуарам легкомысленных замужних графинь. Кстати, если я не ослышался, имение этой девицы находится под Смоленском?

– Именно так, – сухо подтвердил Алексей.

– Но это же замечательно! Ведь наше родовое Петровское тоже в тех краях. Вот тебе и карты в руки – поезжай в свое имение, устройся там, да потихоньку и присмотрись к окрестным помещикам. Глядишь, эти Безякины еще окажутся приятными людьми.

– Отец, вам нравится надо мной издеваться?

– Отчего же сразу издеваться? – Петр Андреевич с деланным непониманием взглянул на Алексея. – Я просто радуюсь, что ты так легко выпутался из истории с дуэлью. А то, что невеста незнатная и небогатая, пустяки, были бы, как говорится, совет да любовь… – князь весело подмигнул сыну, который едва сдерживался, чтобы не взорваться. – Даю тебе мое родительское благословение. Поезжай в Смоленскую губернию за нашей долгожданной невесткой. Тем более что сезон давно закончился, и в деревне сейчас чудо как хорошо.

– Благодарю на добром слове.

Алексей саркастически улыбнулся, слегка склонив голову. Наташа, уже несколько минут нетерпеливо ерзавшая в кресле, встала и с самым решительным видом подошла к отцу.

– Я хочу поехать вместе с братом, – капризно заявила она, топнув для пущей убедительности ногой. – Я не оставлю Алексея без поддержки в такой трудный час.

Петр Андреевич философски пожал плечами.

– Не вижу причин возражать. Небольшой отдых от столичного шума пойдет тебе только на пользу.

День блистательной светской красавицы графини Анастасии Белозерской начинался в уютном будуаре, куда она после совершения утреннего туалета перебиралась из роскошной спальни. Предназначенный для приемов «самых близких друзей», маленький будуар являл собой истинное олицетворение комфорта. Обитые нежно-голубым муаром стены и такие же драпировки на окнах, мебель с мягкими сиденьями, белый обюссоновский ковер с рисунком из роз – все так и располагало к ленивому отдыху и интимным беседам.

В это утро графиня полулежала на низкой фигурной кушетке и неспешно потягивала кофе. Время было самое раннее – одиннадцать часов, и Анастасия куталась в пеньюар из белоснежного муслина, отделанного тонкими кружевами и розовыми атласными лентами. Ее распущенные черные волосы украшал невесомый тюлевый чепчик с живой веточкой яблони. Графиня укрыла изящные ножки в белых ажурных чулочках под розовой кашемировой шалью. Поза светской красавицы дышала соблазном и негой: ведь Анастасия ждала не кого-то там, а своего mon amie, что в переводе на грубый русский язык означало «милый друг».

Прелестное личико графини, подкрашенное незаметной косметикой, выглядело чуть бледнее обычного. И это имело свое объяснение: последние дни доставили ей немало переживаний. Ее дорогой Алекс едва не погиб на дуэли, а затем подвергся гневу императора, что было не менее опасным. Но теперь, слава Богу, все эти чудовищные волнения остались позади.

Услышав в коридоре твердые мужские шаги, Анастасия быстро взглянула на себя в маленькое зеркальце, а затем вернулась в прежнюю непринужденно-изнеженную позу. Вскоре Алексей Тверской вошел в будуар, и, сбросив на ходу перчатки и фуражку, направился прямиком к кушетке.

– Боже, как я рада, что снова вижу вас целым и невредимым, – промолвила Анастасия, протягивая руку для поцелуя. – Это было так ужасно! Я не спала две ночи, тревожась за вашу жизнь.

– Я пришел проститься, Анастази. – Алексей невесело посмотрел на молодую женщину. – Мне придется на время уехать из Петербурга. Император требует, чтобы я отправился в Смоленскую губернию… за будущей княгиней Тверской.

– О нет!

– Увы, это так. Но послушайте, как было дело…

В продолжение подробного рассказа об императорском приеме Анастасия раз десять подносила к лицу хрустальный флакон с нюхательными солями, дабы избежать обморока. Но вот Алексей замолчал, и в будуаре на несколько минут повисло напряженное молчание. Наконец, «мужественно преодолев дурноту», графиня грациозным движением отбросила шаль, соскользнула с кушетки и, подойдя к стоящему у окна Алексею, ласково заглянула ему в глаза.

– Понимаю, как тебе нелегко, но не стоит смотреть на вещи так мрачно, – сказала она тихо и проникновенно, чуть касаясь его плеча. – Помни, что у тебя есть я, и, как бы там ни сложилось в дальнейшем, я всегда готова тебя поддержать.

По лицу Алексея скользнула едва уловимая усмешка.

– Я приму это к сведению, – ответил он, мягко привлекая женщину к себе.

Не совсем довольная столь прозаическим ответом, Анастасия капризно поджала губки. Однако в следующий момент она напрочь забыла о своем недовольстве, так как нежные руки mon amie уже восхитительно скользили по гладкому шелку ее пеньюара. Тихо ахнув, Анастасия порывисто подалась назад, будто столь быстрый и неожиданный напор слегка шокировал ее. Однако этот наигранный испуг ничуть не смутил Алексея, хорошо изучившего любовницу за полгода близкого общения. Не отпуская женщину, он протянул руку к оконному шнуру, и шелковая портьера с мягким шелестом скользнула вниз, погрузив будуар в интригующий полумрак. Минутой позже яблоневая веточка с чепчика графини также упала на ковер, смешавшись с букетом вытканных цветов.

Час спустя, уже распрощавшись с Анастасией и направляясь в сторону Невского проспекта, Алексей с неудовольствием отметил, что его настроение еще более ухудшилось. Погода была чудесная, приближался июнь, со дня на день двор должен был перебраться в Петергоф, Павловск или Царское село. А он, вместо того, чтобы, как все нормальные люди, готовиться к летним развлечениям, собирался в деревенскую глушь. Да еще ради такого прескверного дела.

Совсем иные чувства обуревали в эти минуты его утонченную любовницу. Дождавшись, пока Тверской покинет особняк, Анастасия раздвинула занавески, кликнула горничную и велела подавать завтрак. Подкрепившись с завидным аппетитом, графиня объявила, что едет кататься по Английской набережной, и начала собираться. Настроение ее с каждой минутой становилось все более приподнятым. Известие о том, что Алексей Тверской должен жениться на глупой деревенской уродине, привело Анастасию в восторг. Ведь это означало, что он будет нуждаться в понимающей утешительнице, а кто сможет справиться с этой задачей лучше, чем она сама?

– Уж теперь-то он точно меня не бросит, – весело мурлыкала она, прихорашиваясь перед зеркалом. – И, самое главное, – наши петербургские невесты и их отвратительные мамаши наконец перестанут за ним охотиться. Да, все складывается как нельзя лучше. С такой ужасной женой Алекс вынужден будет иметь любовницу. Хотя бы ради того, чтобы не сделаться посмешищем в глазах приятелей.

Глава 3

Елена, старшая дочь Михаила Потапыча Безякина, только что проснулась, когда в ее спальню, победно размахивая перед собой какой-то запиской, влетела взволнованная сестра.

– Леночка, родная моя, – с порога закричала Лиза, – ты даже не догадываешься, какие у меня потрясающие новости! Боже мой, до сих пор не могу прийти в себя! Вот, посмотри. – Плюхнувшись на кровать рядом с сестрой, Лиза сунула ей в руки несколько измятый лист бумаги. – Прочти вот здесь, это официальное письмо от командира Семеновского полка, которое мне только что вручил нарочный.

Озадаченно взглянув на сестру, Елена углубилась в чтение. Дойдя до конца, она перечитала его во второй раз и в третий, а затем порывисто отбросила одеяло и переместилась поближе к Лизе.

– Господи, – ее голос звучал взволнованно, – да, в это действительно трудно поверить, однако сомнений не остается. Командир полка, в который недавно перевелся Дмитрий Глебов, сообщает, что три недели назад тот был убит на дуэли. Так, значит, – Елена слегка покусала губы и выразительно взглянула на Лизу, – теперь ты свободна?

– Да! – не в силах усидеть на месте, Лиза соскочила с кровати и немного покружилась по комнате. – Я свободна, свободна, как ветер! Все закончилось так благополучно, как нельзя было и ожидать. Подумать только – мой жених мертв, и теперь мне не придется выходить за него замуж!

Елена осуждающе покачала головой.

– Ради бога, Лиза, прекрати! Ну что ты, в самом деле, как можно?! Ведь это большой грех – так откровенно радоваться смерти ближнего. Каким бы плохим ни был Глебов, никто не заслуживает умереть в двадцать пять лет.

– Я все это понимаю, и мне стыдно, поверь, но что я могу с собой поделать? – Перестав скакать по комнате, Лиза опустилась на кровать рядом с сестрой и примирительно заглянула ей в глаза. – Ты же знаешь, как я не хотела идти за него. За те полтора года, что мы были помолвлены, я возненавидела Дмитрия до самой глубины души. Мне до сих пор ужасно думать, что если бы не смерть нашей бабушки в начале декабря, я уже сейчас была бы госпожой Глебовой. Но теперь, слава Богу, все кончилось. – Лиза глубоко вздохнула и благодарно возвела глаза к небесам. – Этот гадкий человек уже никогда не испортит мне жизнь.

Какое-то время Елена пыталась сохранять серьезность, но безудержная радость сестры была так заразительна, что она не выдержала и сама рассмеялась вслед за ней.

– Все-таки ты ужасное создание, Лиза, – ласково укорила она. – Ну кто кроме тебя способен так дерзко пренебрегать приличиями? По крайней мере, ты собираешься хоть какое-то время носить траур по жениху?

Лиза протестующе встряхнула волосами.

– Ни за что! Еще чего не хватало! Я и так не выезжала этой зимой, а ты хочешь лишить меня и летних развлечений? Сегодня первое июня, посевные работы закончились, сейчас начнутся балы и пикники. Нет уж, я твердо намерена не пропустить ни одного из них.

– Не уверена, что папенька одобрит твое поведение.

– Ах, оставь, Элен, будто ты не знаешь нашего папеньку! – Лиза скептически усмехнулась, представив озадаченное лицо родителя, когда он узнает, что младшая дочь лишилась выгодной партии. – Да он первый меня поддержит. Вот увидишь, не успею я сообщить ему о смерти Глебова, как он тут же примется искать мне другого жениха и, уж, конечно, не станет терять времени на траур. А ради соблюдения приличий объявит соседям, что Дмитрий умер… месяца два назад. Так что выписанные из Москвы наряды я все же обновлю, и очень скоро. Да и тебе, – она с мягким нажимом посмотрела на Елену, – тоже уже пора выбросить эти унылые черные платья.

Светлая улыбка Елены угасла.

– До окончания моего годичного траура еще два месяца…

– К черту два месяца! – в досаде воскликнула Лиза. – Элен, умоляю тебя, перестань маяться дурью. Долго ты еще собираешься хранить верность нелюбимому мужу? Жизнь проходит мимо, сестричка, а тебе двадцать один год, самый расцвет женской красоты. Три года назад ты поддалась уговорам отца и вышла за этого скучного Зайцева. Но теперь-то ты взрослая, свободная женщина, и никто больше не вправе распоряжаться твоей жизнью.

Елена задумчиво усмехнулась.

– Тебя послушать, так я должна пуститься во всякие безумства.

– А почему нет? Чего ты боишься? Утратить репутацию? Но что толку от доброго имени, если нет счастья!.. Знаешь, Леночка, – воскликнула Лиза, снова вскакивая с места, – это трудно объяснить, но известие о смерти Глебова словно вывело меня из какой-то спячки. Сейчас я даже не понимаю, почему слушалась отца и не настояла на расторжении помолвки. Они с Дмитрием как-то незаметно сумели подавить мою волю. Но зато теперь… – она задорно взглянула на сестру, – теперь все будет иначе. Я больше не стану считаться с желаниями папеньки и приложу все усилия, чтобы выйти за человека, которого люблю с самого детства.

– Ха! И кто же этот бедолага?

– Андрей.

– Андрей Тупицын?! Лиза, ты с ума сошла!

– Нет! Наоборот, я выздоровела! Да, я знаю, что отец не любит Андрея, но ведь не ему же с ним жить. Главное, чтобы сам Андрей твердо решил жениться на мне. И тогда папенька ничего не сможет сделать.

– Кстати, я слышала, что они с матерью на днях возвратились из Москвы.

– Знаю, – по лицу Лизы скользнула мечтательная улыбка. – И уже завтра постараюсь увидеться с ним. А тогда… тогда посмотрим, сможет ли он устоять против моих чар.

Закрыв за сестрой дверь, Елена подошла к окну и раздвинула белые шелковые занавески. Ее спальня, как и спальня Лизы, располагалась на втором этаже особняка и выходила окнами в парк. Отсюда открывался восхитительный вид на зеленый партер просторной лужайки и огибающий ее ручей с голубым павильоном на берегу. Но мысли Елены сейчас были далеко от родного имения. Перед ее взором стояли совсем иные картины. Сказочные петергофские фонтаны, роскошные цветники Монплезира, золотисто-желтая зала Екатерининского корпуса, где, по традиции, введенной покойным императором Александром Павловичем, давали ежегодный бал для выпускниц Смольного института.

Тогда, четыре года назад, в моду только что вошла новая дамская прическа под названием «а‑ля Гортензия Манчини». Теперь локоны не укладывались в плотные пучки у висков, как было принято раньше, а спускались до середины шеи. И все выпускницы, как одна, явились на бал с одинаковыми локонами, в почти одинаковых белых нарядах. Платье Елены украшали голубые цветы, гармонирующие с небесными глазами и светлыми кудряшками. Все восхищались ею, пророчили светский успех, и даже сам государь Николай Павлович пару раз взглянул на нее благосклонно.

На бал были приглашены молодые офицеры. Когда заиграли первый танец, полонез, один из них, симпатичный высокий брюнет с озорными карими глазами, отделился от толпы товарищей и направился прямиком к Елене. Она до сих пор помнила, с каким огорчением и завистью смотрели на нее подруги: ведь ее пригласили самой первой, и ей предстояло начать бал с этим очаровательным кавалергардом. Как она боялась тогда допустить какую-нибудь ошибку и спутать фигуру! Но все прошло благополучно. А потом на балу стало так весело, что она первый раз в жизни почувствовала себя бесконечно, безоглядно счастливой…

А несколько дней спустя ее покровительница баронесса Рооп, мамина тетушка, которая и пристроила ее в Смольный, внезапно умерла. Елене пришлось распрощаться с мечтами о блистательной петербургской жизни и возвратиться в родительское имение. Не только светлые надежды, но и сердце ее, плененное веселым гвардейцем, оказалось разбито. Поэтому Елена не противилась, когда отец объявил, что выдает ее за богатого и немолодого помещика Антона Борисовича Зайцева. Не все ли равно, этот или другой, если она уже никогда не встретится с тем кавалергардом?

«И зачем, зачем только я увидала ту, другую жизнь? – с горечью спросила себя Елена. – Я – как бедняк, которого завели в барские палаты, показали уставленный изысканными блюдами стол, дали подышать их ароматом, а затем отправили в людскую обедать пресным хлебом с постными щами. И самое странное, что никто в этом вроде бы и не виноват».

Имение помещицы Клеопатры Даниловны Тупицыной отстояло от Ловцов всего на пять верст. Дорога туда пролегала через небольшой лесок, в котором от частой вырубки деревьев сделалось довольно светло и просторно. Этот лесок, спускавшийся одной стороной к живописной излучине Днепра, являлся излюбленным местом верховых прогулок Андрея. Поэтому на другое утро после известия о смерти жениха Лиза велела оседлать свою белую лошадку Артемиду и направилась туда.

В этот день Лиза впервые надела новую амазонку, выписанную из Москвы. Костюм выглядел довольно экстравагантно и должен был произвести впечатление на романтически настроенного соседа. Облегающий жакет из темно-синего бархата, юбка сапфирового цвета, небольшая черная шляпа мужского фасона, за которой развевалась невесомая дымчато-синяя вуаль, высокие кожаные перчатки и элегантные ботинки – все было изготовлено по высшему классу и смотрелось безукоризненно. Правда, этот наряд не очень подходил для незамужней девушки, и местные дамы непременно осудили бы Лизу за него. Но мадемуазель Безякина отнюдь не относилась к тем, кто трепещет перед судом провинциальных кумушек.

Выехав на просторную поляну, Лиза придержала поводья и осмотрелась. Увы, ее дорогого Андрея здесь и в помине не было. Зато она сразу заметила незнакомого всадника на гнедой лошади. В настоящий момент его лошадь стояла к Лизе задом, и поэтому он не видел ее. Однако сама она прекрасно рассмотрела его и вскоре окончательно убедилась, что видит этого человека впервые.

«Хм… Странно. Кто же это такой?» – озадаченно подумала она.

Судя по добротному, хорошо сшитому светло-серому костюму для верховой езды, незнакомец приехал из Москвы или даже из самого Петербурга. Возможно, он приходится родственником кому-то из соседей… И вдруг Лиза поняла по его позе, что он в кого-то целится. А ведь именно здесь в лесу она не раз встречала хорошеньких белочек, прыгающих по веткам.

Все внутри Лизы задрожало от негодования и страха за жизнь несчастного зверька, которого заезжий франт решил убить ради забавы. Просить незнакомца остановиться было поздно, к тому же он находился слишком далеко. Оставался единственный способ помешать его намерениям, и Лиза без колебаний воспользовалась им. Вытащив из-за пояса небольшой дамский пистолет, она порывисто вскинула руку и выстрелила в воздух.

Против ожидания выстрел оказался оглушительным, и на несколько секунд у Лизы заложило уши. А в следующий момент она испуганно выронила пистолет. Лошадь незнакомца, видимо, не привыкшая к оружейной пальбе, протяжно заржала и взвилась на дыбы, едва не сбросив седока. А затем рванулась с места и понесла. Похолодев от ужаса, Лиза с волнением следила за тем, как всадник пытается справиться с обезумевшим животным. Но, по-видимому, тот был достаточно опытным наездником, так как очень скоро лошадь присмирела и перешла на шаг.

Перегнувшись через седло, незнакомец подхватил с земли слетевшую шляпу, развернул лошадь в сторону Лизы и на какое-то время неподвижно застыл на месте, словно раздумывая, что предпринять дальше. А потом вдруг натянул поводья и стремительно понесся прямо на девушку. Угрожающее выражение лица всадника не оставляло сомнений, что он собирается учинить нешуточную расправу над виновницей своих неприятностей. Поэтому, не долго думая, Лиза тоже развернула Артемиду в противоположную сторону и помчалась вперед во весь опор.

Привыкшая с детских лет к верховым прогулкам, Лиза была неплохой наездницей, однако неудобное дамское седло мешало ей развить хорошую скорость. Спустя какое-то время она заметила, что расстояние между нею и преследователем неумолимо сокращается. Необходимо было отыграть хотя бы пару минут. Девушка заметила, что впереди от главной дороги отходит малоприметная тропинка. Пригнувшись к крупу лошади, чтобы не вылететь из седла на повороте, Лиза направила Артемиду по этой тропинке.

Обернувшись минуту спустя, она с торжеством обнаружила, что незнакомец не разгадал ее маневра и на полном скаку пронесся мимо поворота. Пока он разворачивал лошадь, время было упущено, расстояние между ним и Лизой снова увеличилось.