Текст книги "Письмо императрицы"

Ольга Свириденкова
Письмо императрицы

Пролог

Петербург, февраль 1805 года

Князь Павел Ковров пребывал в прескверном настроении. Он даже не поехал ужинать в офицерский клуб, опасаясь затеять с кем-нибудь ссору и получить вызов на дуэль. А дуэль была сейчас ни к чему, так как могла помешать его производству в поручики.

Причина же хандры князя заключалась вот в чем. Некая замужняя дама, за которой он настойчиво ухаживал в последнее время, внезапно покинула столицу. Из сумбурной записки женщины Павел понял, что она безумно любит его, но не может решиться на супружескую измену и потому бежит в деревенскую глушь, «чтобы оплакивать там свою несчастную судьбу».

Сбежать от красивого, пылкого молодого кавалера, да еще и в деревню! Ничего глупее просто нельзя было придумать. Павел не знал, как бы повел себя, если бы любил эту даму. Но Павел не любил ее, а посему решил ничего не предпринимать. Пусть похоронит себя в глуши: достойный удел для жалкой гусыни! Павел так глубоко презирал эту женщину, что она была ему едва ли не противна. И все-таки, как же досадно: он потратил впустую целых два месяца! За это время он мог закрутить роман с другой дамой, не такой трусливой и нерешительной. Павел не понимал, как мог так просчитаться. Но теперь ничего не изменишь, оставалось извлечь из досадной истории урок и впредь не совершать подобных ошибок.

Желая хоть как-то развеяться, Павел решил ужинать. Однако не успел он распорядиться, как в кабинет вошел его закадычный приятель, Михаил Барбашин.

– Бой мой, кого я вижу! – воскликнул Павел с радостным оживлением. – Его сиятельство Мишель Барбашин собственной персоной!.. Что ты так долго не возвращался, старина? Поехал на неделю, а задержался на месяц! Мы в полку не знали, что и думать, уже собирались ехать искать тебя.

– Да, помилуй, что ж со мной могло случиться? – с виноватой улыбкой возразил Михаил. – Я ведь не на краю света был, а всего лишь в Москве.

– Ну, мало ли что, – усмехнулся Павел. – Ты у нас доверчивый и простодушный, вполне способен впутаться в скверную историю.

Михаил слегка покраснел.

– Право же, Павел, ты меня совсем за ребенка считаешь! А между тем, у меня уже есть… невеста!

– Что? – медленно переспросил Павел. – Как, как ты сказал? У тебя есть невеста?!

– Да, – торжественно подтвердил Михаил, покраснев еще больше. – И я собираюсь в скором времени жениться!

Павел посмотрел на друга не на шутку встревоженно.

– Помилуй, что за вздор ты несешь? Какая… да какая женитьба?! Ведь тебе только двадцать один год!

– Но я так влюбился, что не представляю себе жизни без своей Наташи, – начал оправдываться Михаил, смутившись выражением неподдельного ужаса в глазах товарища. – Она такая прекрасная, такая замечательная девушка, ну прямо ангел!

– Прекрасная девушка, говоришь? – переспросил Павел, нахмурив лоб и принимаясь сосредоточенно ходить по кабинету. – Ну-ну, друг Мишель, и какие же достоинства ты в ней нашел?

– Да очень много, начиная от красоты и заканчивая добрым сердцем. О, если бы ты ее только видел! Она хороша, словно греческая богиня весны! Грациозная фигурка, лилейная кожа, темно-голубые глаза такого глубокого, чудесного оттенка, какого я ни у кого не встречал. А волосы… они такого необычного цвета, что я затрудняюсь описать! Не просто каштановые, а с медным оттенком…

– Должно быть, она красит их индийской хной, – съязвил Павел.

– Ничего подобного! – возразил Михаил, вспыхнув по самые уши. – Наташа не красит волосы, это ее натуральный цвет. Ее дед был рыжеволосым, вот ей и передался этот оттенок. И доказательством тому служат веснушки…

– Веснушки?!

– Их у нее совсем немного, и они очень светлые, – торопливо пояснил Михаил. – И они нисколько ее не портят, даже наоборот! А ее брови…

– Ладно, Мишель, довольно поэзии, – поморщился Павел. – А ты вот лучше расскажи, из какой она семьи. Так же знатна и богата, как ты?

Михаил замялся, подтверждая худшие опасения друга.

– Нет, Наташа не знатного рода. Ее отец – не граф и не князь, а простой русский дворянин.

– Как их фамилия?

– Голубцовы.

– Голубцовы? Не слыхал про таких дворян. Но, по крайней мере, за твоим ангелом дают приличное приданое?

– Откуда я могу знать! Я еще не говорил с родителями, а только успел объясниться с Наташей. И она сказала, что я тоже ей нравлюсь и что она согласится стать моей женой, если родители не будут противиться!

– Ну разумеется, не будут, – колко усмехнулся Павел. – Такой завидный жених! А позволь узнать, сколько лет твоей богине весны?

– Восемнадцать.

Павел выразительно хмыкнул.

– Восемнадцать… Московские барышни выходят замуж в семнадцать, а то и в шестнадцать лет. Странно, что мадемуазель Голубцова, при такой замечательной красоте, до сих пор в девицах! Ты видел их дом?

– Э… дело в том, что у них нет дома в Москве. Они приезжают на зиму и останавливаются у родни, а в другое время живут в своем имении.

– Ясно, – мрачно заключил Павел.

Он подошел к камину, на котором стояла початая бутылка вина, наполнил бокал и сделал несколько глотков. Потом повернулся к притихшему Михаилу и спросил:

– Мишель, ты веришь, что я твой искренний друг и желаю тебе только добра?

– Разумеется, верю! – пылко воскликнул тот. – Но к чему этот странный вопрос? Ты полагаешь…

– Я полагаю, – с расстановкой произнес Павел, – что ты находишься на волосок от того, чтобы совершить самую ужасную ошибку в своей жизни.

– Но…

– Я не знаю твою избранницу и поэтому, конечно, не могу судить, хороша она или плоха, – менторским тоном продолжал Павел. – Однако скажу напрямик: я почти не сомневаюсь, что ее привлекли твой титул и богатство, а вовсе не ты сам. О, ради бога, не подумай, что я не считаю тебя достойным женской любви! Поверь, если бы речь шла о девушке, равной тебе по положению, я бы не стал сомневаться в ее искренности. Но твоя Наташа – небогатая и незнатная провинциалка. Стало быть, она должна думать не о романтической чепухе, а о том, как выбраться из своей деревни. Осуждать ее за это нельзя: кому ж не хочется жить достойно? Беда в том, что ты, Мишель, не можешь быть уверен, что она не лукавит и что ей действительно нужен ты сам, а не твое богатство.

Михаил посмотрел на друга несчастным, потерянным взглядом.

– Твои рассуждения весьма разумны, но… что ты предлагаешь мне? Не могу же я отказаться от Наташи на основании одних подозрений!

– Разумеется, нет, – улыбнулся Павел. – Я и не призываю тебя к этому. Мой замысел в другом. И я тебе его расскажу… но только после ужина! Мне нужно все обдумать, такие дела не решаются наспех.

– Ладно, – покорно согласился Михаил, – давай ужинать, хотя, признаюсь откровенно, у меня пропал аппетит.

– Ничего, – Павел ободряюще похлопал приятеля по плечу, – хорошее французское вино вернет тебе его.

Если Михаил почти ничего не ел за ужином, то Павел подкрепился с большим удовольствием. Блистательный авантюрный замысел, который он придумал после рассказа друга, вернул ему бодрость. Ну и задаст же он этой провинциалке, вскружившей голову легковерному Мишелю! Как только она посмела?! Вероятно, ее надоумили родители, прознавшие, что князь Михаил Барбашин – сирота и может беспрепятственно жениться, на ком пожелает.

К счастью, у Мишеля хватило ума не спешить с официальным предложением руки и сердца, а сначала посоветоваться с лучшим другом. И теперь ему не грозит стать мужем расчетливой, хитроумной обманщицы, которая будет всю жизнь лгать ему, да еще и сделает рогоносцем. Только бы Мишель одобрил его план! Впрочем, Павел почти не сомневался в его согласии: ведь Мишель привык полагаться на него.

И правильно! Ведь он, Павел, способен гораздо лучше устроить дела Мишеля, чем сам Мишель. Он умнее, хитрей, осторожней… и даже стреляет из пистолета намного лучше Мишеля, поэтому целых два раза дрался за него на дуэли. Разве может Мишель не слушаться его советов? Ведь он, Павел, желает ему только добра. Он искреннее любит его, и не просто как друга, а как брата! И, черт побери, он не позволит какой-то нахальной девице встать между ними и разрушить их дружбу! Он сам выберет Мишелю жену, когда придет время. И конечно, это будет не жалкая бесприданница с алчно горящими глазами и лживым языком!

…Михаил согласился с замыслом Павла и после того, как он был исполнен, раздумал жениться на Наталье Голубцовой. А спустя десять месяцев, во время войны России и Франции, Михаил Барбашин был убит в большом сражении под австрийским городом Аустерлицем. На этот раз Павлу Коврову не удалось защитить друга.

Глава 1

Павловск, апрель 1810 года

Не дойдя до гостиной, где собрались императрица-мать с придворными дамами, графиня Наталья Струйская замедлила шаг. Потом оглядела себя в высокое настенное зеркало и лукаво улыбнулась своему отражению. Вчера миновал год со дня смерти ее мужа, и теперь она могла снять траур. Скучные черные платья ужасно надоели Наташе, однако она так привыкла к ним, что чувствовала себя неуютно в воздушном наряде из белого муслина с рыжими цветочками. Правда, с этим платьем очень хорошо сочетался знак отличия фрейлин и статс-дам: изящный бантик из голубого муара, к которому крепился золотой с бриллиантами шифр вдовствующей императрицы Марии Федоровны.

Последний год Наташа безвыездно жила в Павловске, куда перебралась сразу после смерти мужа. Мария Федоровна была дружна с графом Струйским и пригласила его вдову пожить в своей загородной резиденции. Наташа приняла предложение весьма охотно. Все равно оставаться в Петербурге не имело смысла, раз она была в трауре и не могла выезжать на светские вечера. Ехать же в имение ей тоже не хотелось: там можно сойти с ума от скуки, особенно в зимнее время.

Вдобавок имение, доставшееся Наташе от покойного мужа, находилось недалеко от имения ее родителей. А это означало, что спокойной жизни ей там не видать. У Наташи было трое братьев, которые вечно нуждались в средствах. Они засыпали Наташу просьбами о деньгах, причем, им даже в голову не приходило, что долги надобно когда-то отдавать. И братья, и родители Наташи искренне считали, что она должна помогать им до конца своих дней, раз вышла за богатого. Однако сама Наташа так не думала. Напротив, она полагала себя свободной от всяких обязательств перед родными: ведь именно из-за их склонности к расточительству ей пришлось выйти за человека, который был старше ее на сорок два года!

Но теперь Наташа радовалась, что послушалась голоса рассудка и вышла за графа Струйского. Вопреки опасениям брак оказался удачным. Покойный муж Наташи был замечательным человеком: добродушным, веселым, щедрым. Кроме того, он обладал философским умом и способностью входить в доверие к высокопоставленным особам. Благодаря этому качеству граф Николай Струйский при разгульном образе жизни не только не разорился, но еще и приумножил состояние. Если бы оно перешло Наташе целиком, она была бы сейчас одной из самых богатых женщин в России. Однако ей досталась только треть: остальные две трети граф разделил между внебрачными детьми. Но и того, что унаследовала Наташа, хватало, чтобы жить в роскоши и довольстве, не тревожась о завтрашнем дне. А еще…

– Бог мой, до чего же она хороша в этом наряде! Не правда ли, Софи, она кажется совсем девчонкой, не старше семнадцати?

Вспыхнув от смущения, Наташа порывисто обернулась. Она так замечталась, что не услышала шагов императрицы и ее приближенной дамы, княгини Софьи Черкасовой. Наташа присела перед Марией Федоровной в реверансе, а затем приветливо кивнула Софье, которая, ответив ей таким же кивком, с улыбкой сказала:

– Вы правы, ваше величество, светлые тона необычайно идут Натали. Но что означает эта внезапная перемена? – обратилась она к Наташе. – Неужели ваш траур, который вы так строго соблюдали, закончился?

– Так и есть, дорогая Софи, – ответила Наташа, – вчера миновал год со дня смерти моего мужа.

– Как, в самом деле? – изумилась Мария Федоровна. – Подумать только, как летит время! Мы живем какой-то сумасшедшей жизнью, словно скачем в карете, запряженной обезумевшими лошадьми. А все этот проклятый корсиканец, чтоб ему гореть в аду до скончания века! – Глаза императрицы гневно полыхнули, а маленькие пухлые руки сжались в кулачки. – Милосердное небо, настанет ли тот счастливый день, когда я увижу его поверженным?

– Он непременно настанет, ваше величество, – убежденно произнесла Софья. – Однако если вы не будете беречь себя, вы рискуете его не дождаться.

Мария Федоровна сардонически рассмеялась.

– Беречь себя? О чем вы, дорогая! Неужели я могу быть спокойной, когда мою дочь грозятся отдать на растерзание чудовищу? Мой сын, должно быть, потерял разум, если хотел выдать свою сестру за этого выскочку Бонапарта!

– Простите, ваше величество, но вы несправедливы к императору Александру, – с дипломатичной улыбкой возразила Наташа. – Он никогда не помышлял об этом браке всерьез. Он всего лишь играл с Наполеоном, как хитрый кот с глупой, доверчивой мышкой, кормил его обещаниями, которые вовсе не собирался выполнять. А когда корсиканец устал ждать и потребовал определенного ответа, наш государь отказал ему.

– И теперь Наполеон женится на дочке австрийского императора, принцессе Марии-Луизе, – подхватила Софья. – Бедная юная принцесса, мне так ее жалко! Кстати, ваше величество, вы еще не получили вестей из Франции?

– Нет, – грустно вздохнула императрица, – и, должна признаться, что меня это уже начинает тревожить. Я не успокоюсь, пока не узнаю, что брак Бонапарта и австриячки свершился! Вдруг корсиканец передумает, или свадьба расстроится?

– А вот мы с Софи даже не сомневаемся, что все закончится хорошо, – горячо проговорила Наташа, переглянувшись с придворной дамой. – И мы готовы спорить, что курьер уже сегодня принесет вам радостную весть!

Мария Федоровна признательно улыбнулась.

– Ваши бы слова да Богу в уши, голубушка Натали, – сказала она, возводя глаза к потолку. – Но довольно об этом, милые дамы! Кажется, нас звали завтракать? Идемте, не будем ждать, пока все остынет!

Они перешли в просторную светло-зеленую комнату с видом на реку Славянку, за которой простирался необъятный пейзажный парк. Наташа ожидала, что к ним присоединятся другие придворные дамы, но стол был сервирован только на три персоны. Похоже, императрица-мать сегодня совсем не в духе, подумала Наташа, наблюдая за суетливыми, нервозными движениями своей покровительницы.

Казалось бы, сентиментальная природа Павловска должна действовать на человека успокаивающе. Но Мария Федоровна стала в последнее время просто неуемной. Ее ненависть к французскому императору, осмелившемуся посвататься сначала к одной ее дочери, а затем к другой, переходила все разумные пределы. Она начала видеть врага даже в своем сыне, императоре Александре, из-за того, что он встречался с Наполеоном и заключил с ним союз. Наташа не понимала, почему Александр до сих пор не объяснил матери, что его дружба с Наполеоном – всего лишь политическая игра. Так говорил Наташе ее покойный муж, а уж он-то знал толк в интригах и политике!

Когда завтрак подходил к концу, в столовую вошел секретарь Марии Федоровны.

– Прошу простить за вторжение, ваше величество, но курьер из Парижа только что прибыл в Павловск, – торжественно объявил он.

– Так зови же его скорей сюда! – вскричала императрица. Потом посмотрела на Наташу и с радостным смехом сказала: – Ну что ж, Натали, ваше доброе предсказание исполнилось! И за это я хочу сделать вам подарок. Помните коллекцию драгоценных камней, что прислал мне граф Строганов из Турции? Вы можете выбрать из них любой, какой вам понравится.

Первым побуждением Наташи было отказаться, но тут она вспомнила слова покойного мужа: «Никогда не отказывайся от подарков высокородных особ. Люди, облеченные властью, не жалуют гордецов, и твое благородное бескорыстие не будет оценено»…

– Благодарю вас, ваше величество, вы необычайно добры ко мне, – с чувством проговорила Наташа. – Только осмелюсь напомнить, – прибавила она, скромно потупив глаза, – что это предсказание исходило не только от меня, но и от графини Софьи.

– Ах, ну разумеется, Софи тоже может выбрать драгоценный камень! – кивнула Мария Федоровна, бросив на придворную даму виноватый взгляд. – Простите, дорогая, что я сразу не предложила вам, я так взволнована, что у меня все мысли разбегаются.

– Ну что вы, ваше величество, как вы можете оправдываться! – смутилась Софья. – Вы оказываете нам столько милостей, что мы…

Она замолчала, так как в комнату вошел курьер. Известие, которое он принес, оказалось добрым для Марии Федоровны: две недели назад, второго апреля, Наполеон Бонапарт обвенчался с австрийской принцессой Марией-Луизой.

– Слава Создателю! – облегченно вздохнула императрица. – Теперь я, наконец, могу не тревожиться за будущее моих дочерей. И по этому случаю завтра у нас будет бал! Совсем небольшой, только для моих близких друзей! – поспешно прибавила она, увидев изумление на лицах Наташи и Софьи.

И действительно, к большому балу невозможно было подготовиться за столь короткий срок. Но маленький бал, на который приглашалось около сотни гостей, не требовал больших хлопот, и такие вечера часто давались в Павловске.

– А теперь, – сказала Мария Федоровна, – я должна пойти в свой кабинет и уничтожить одно опасное письмо… Нет-нет, не нужно меня сопровождать! – воскликнула она, заметив, что Софья и Наташа поднимаются со стульев. – Я должна сделать это в одиночестве. А вы, милые дамы, идите пока в мой будуар и выберите драгоценные камни.

Самоцветы были великолепны. Недолго думая, Софья выбрала для себя крупный изумруд, а Наташа – рубин. Покойный муж подарил ей гарнитур из рубинов и бриллиантов, и новый камень должен был стать его изюминкой после того, как получит надлежащую оправу.

Женщины разошлись по своим комнатам, чтобы спрятать подарки. Однако не успела Наташа замкнуть шкатулку, как к ней ворвалась Софья.

– Идем, Натали, скорее, императрица зовет нас к себе, – проговорила она запыхавшимся голосом. – Я еще не знаю, в чем дело, но, кажется, случилось что-то ужасное!

Не теряя времени, Наташа бросилась в покои Марии Федоровны. И сразу все поняла: то самое «опасное» письмо, которое императрица собиралась уничтожить, пропало! Именно поэтому Мария Федоровна стояла с таким убитым видом перед тайником в стене, который в обычное время прикрывала картина с местным пейзажем.

– Что случилось, ваше величество? – спросила Наташа, подходя к императрице. – Письмо?..

– Да, – несчастным голосом ответила государыня, – оно лежало здесь, в моем тайнике, а теперь его нет на месте… потому что его украли! И теперь… О боже, мне даже страшно подумать, что произойдет, если это злосчастное письмо попадет в руки Бонапарта! А ведь его выкрали именно с такой целью, это же совершенно ясно!

– Когда вы в последний раз его видели? – спросила Наташа.

– Три дня назад. Но я не сомневаюсь, что оно уже покинуло пределы нашей страны!

– А вдруг нет? Вдруг еще не поздно? Вы должны без промедления связаться с полицией, поднять тревогу!

– Я уже отправила гонца в Петербург, и скоро мой доверенный человек будет здесь. Но больше никто не должен знать, что это письмо пропало, да и про само письмо тоже. Особенно, – Мария Федоровна понизила голос, – мой сын, император Александр. Если он узнает, что я написала такое письмо, он меня возненавидит!

Выглянув в коридор, Софья плотно затворила двери, а Наташа прошла в смежную спальню, где взяла пузырек мятных капель и стакан с водой.

– Вот, ваше величество, выпейте и успокойтесь, – проговорила она с мягким нажимом. – Все равно, оттого, что вы будете сходить с ума, ничего не изменится. А теперь, – прибавила она, когда императрица вернула ей стакан, – пожалуйста, расскажите нам, что это за письмо и чем оно так опасно.

Мария Федоровна сокрушенно вздохнула.

– Это письмо адресовано Бонапарту. Я написала его год назад, и с тех пор оно лежало в моем тайнике. Я собиралась переслать его корсиканцу только в самом крайнем случае: если бы мой сын все-таки решился с ним породниться. Письмо содержит оскорбления в адрес Бонапарта, и я надеялась, что после его прочтения он откажется от брака с моей дочерью… Но теперь все изменилось! Бонапарт женат на австрийской принцессе, он получил нового союзника, в то время как его отношения с Россией ухудшились. И если письмо попадет ему в руки, он… – Мария Федоровна на мгновение закрыла глаза, – он может объявить нам войну! И не просто «может», а даже наверняка объявит. Недавно Александр сказал, что новая война с Наполеоном неизбежна и это лишь вопрос времени… Но ведь именно его нам может не хватить, если мое письмо попадет в руки корсиканцу!

– Времени на подготовку к войне? – тихо переспросила Наташа.

– Да, – кивнула Мария Федоровна.

Вызванный императрицей агент тайной полиции вскоре был на месте. Ко всеобщему изумлению, он почти сходу назвал имя грабителя.

– Я думаю, это английский шпион Джонатан Стентон, – убежденно заявил он. – Потому что именно Стентон, покинул три дня назад Петербург. Он прибыл сюда нелегально, на английской контрабандной шхуне. Мы напали на его след, но задержать мерзавца не удалось.

– Бог мой, да я же знаю этого человека! – всплеснула руками Мария Федоровна. – Он привозил мне французские ткани и кружева: ведь в то время Россия воевала с Францией, и купить французские товары было невозможно. Кажется, в последний раз он был здесь…

– Два с половиной года назад, – подсказала Наташа, крепко стиснув руки, – перед тем как Россия разорвала отношения с Англией.

– Да, верно, – кивнула Мария Федоровна. – Осенью восемьсот седьмого года. Стентон провел в Павловске несколько дней… – Внезапно императрица истерично расхохоталась. – Нет, нет, со мной все в порядке, – проговорила она, мягко отстраняя подбежавшую Софью. – Я просто вспомнила… ха-ха-ха!.. что ведь это именно Стентон и продал мне тайник!

– Как? Не может быть! – послышались изумленные голоса вокруг.

– Говорю же вам, что это так! – повторила Мария Федоровна. – Он привез мне железный тайник с замысловатым замком, который невозможно открыть, если не знать секрета. И я его купила… Конечно, Стентон не видел, как устанавливали тайник, но зато прекрасно знал, что он будет в моем кабинете. Но сейчас… Неужели он сумел тайно проникнуть в мой дворец? Но куда же смотрела охрана, черт ее побери?!

Тайный агент снисходительно улыбнулся.

– Ваше величество, вы забываете, что Стентон – большой ловкач. К тому же, проникнуть в ваш кабинет, когда он расположен на первом этаже, не так трудно. Например, через это окно…

Он подошел к огромному полукруглому окну-эркеру, занимавшему почти всю наружную стену комнаты, и внимательно осмотрел его.

– Так и есть, – сказал он, покачивая головой. – Взгляните, ваше величество, вот следы от ножа. Видите, как сильно содрана краска? А вот это стеклышко, без сомнения, треснуло в тот момент, когда Стентон открывал ножом раму… и вот это тоже…

Мария Федоровна и Софья бросились к окну. А Наташа принялась в волнении ходить по комнате. Барон Джонатан Стентот – шпион! Это открытие так потрясло Наташу, что она никак не могла прийти в себя. Ведь этот человек был сыном приятеля ее мужа! Граф Николай и отец Джонатана познакомились в Лондоне лет тридцать тому назад и очень сильно сдружились. Правда, их дружба продолжалась недолго, потому что графа отозвали в Петербург, а вскоре после этого его английского приятеля убили на дуэли. Так они больше и не свиделись.

Что же касается Джонатана Стентона, то граф Николай знал его еще ребенком. Когда Джонатан, ставши взрослым, приезжал в Петербург, он всегда навещал приятеля отца. Два с половиной года назад, когда он в последний раз легально приезжал в Петербург, он бывал у Струйских чуть ли не каждый день, и однажды…

Всхлипывания Марии Федоровны заставили Наташу оторваться от своих мыслей.

– Что вы намерены предпринять? – спросила она тайного агента. – Это злосчастное письмо надо или вернуть, или уничтожить!

Тайный агент сокрушенно вздохнул и… развел руками.

– Увы, сударыня, боюсь, что здесь я совершенно бессилен. Для того чтобы вернуть письмо… или хотя бы попытаться его вернуть, нужно сначала попасть в Англию. А как это сделать, когда французский флот держит английские берега в блокаде?

– Но ведь Стентон как-то же собирается попасть на родину, – заметила Наташа. – А стало быть, какие-то пути имеются!

– Без сомнения, – согласился тайный агент, – но нам они, к сожалению, не известны. Разве что… – он сосредоточенно наморщил лоб, – сначала приехать во Францию, а затем перебраться в Англию через Ла-Манш. Однако проделать такой сложный путь способен только…

– Кто?

– Только тот, кто сам годится на роль шпиона, – с невеселой усмешкой закончил тайный агент. – А я таких людей не знаю.

– Зато я знаю! – внезапно оживилась Мария Федоровна. – Я знаю человека, который не побоится проделать такой сложный и опасный путь. Он сумеет… и он, конечно же, не откажется мне помочь!

Тайный агент скептически поджал губы.

– Простите, ваше величество, но вы забываете, что мало добраться до Англии и найти Стентона… Кстати, он мог вовсе и не поехать в Англию, а сразу махнуть в Париж! Так вот, мало найти Стентона – нужно еще убедить его отдать письмо, и здесь вряд ли поможет сила.

– В таком случае, надо предложить ему выкуп, – сказала императрица. – У меня есть колье, в котором каждый бриллиант – размером с крупный орех, оно стоит целое состояние!

– И его очень просто взять с собой в дорогу, – прибавила Наташа.

Тайный агент вздохнул.

– Все это, конечно, хорошо, но как тот человек сможет заняться поисками Стентона? Едва только он пересечет французскую границу, как полиция Бонапарта начнет следить за каждым его шагом.

– А если он будет путешествовать с дамой? – спросила Наташа. – Во-первых, влюбленные пары всегда вызывают меньше подозрений. А во-вторых, – она выдержала красноречивую паузу: – если кто-то и сможет убедить Стентона отдать письмо, то только я. Потому что Стентон – сын приятеля моего покойного мужа и потому что два с половиной года назад он… был в меня влюблен!

Лицо тайного агента вытянулось от изумления. Однако не успел он раскрыть рта, как Мария Федоровна бросилась к Наташе и с чувством расцеловала ее.

– Мое дорогое дитя, вы вернули меня к жизни! – признательно промолвила она. – Ну конечно же, вы поедете в Париж! Софи, быстрее несите мне перо и бумагу, я напишу моему верному другу.

Глава 2

Вечером тайный агент поехал назад, в Петербург. Он должен был отдать записку Марии Федоровны «нужному человеку» и переслать ей ответ со своим гонцом. Вероятно, «нужный человек» оказался дома, потому что уже в десять утра Мария Федоровна получила его записку: «Вы можете полностью на меня положиться. Встреча в условленном месте».

– Прекрасный ответ, – сказала Наташа, возвращая листок императрице. – Если бы записка попала в чужие руки, ее адресата все равно не смогли бы установить. Такие послания обычно пишут любовницам, а не высокородным особам.

– Мой друг – очень находчивый и сообразительный человек, – с гордостью сказала Мария Федоровна, – а также необычайно решительный и бесстрашный, настоящий лев! Вы сами видите, дорогая Натали, он согласился помочь мне без малейших раздумий. А это значит, что я не ошиблась в нем!

– Я очень рада, ваше величество, – улыбнулась Наташа. – С таким компаньоном не страшно пускаться в рискованную авантюру, и если удача будет на нашей стороне, все закончится благополучно.

Опасаясь шпионства в собственном доме, Мария Федоровна не решилась принять своего «верного друга» в личных апартаментах. Кто мог поручиться, что у Стентона нет сообщников среди обитателей Павловска? Все-таки проникнуть в охраняемый дворцовый парк не так-то просто, а про существование опасного письма англичанин узнал явно не от гадалок и предсказателей. Поэтому, из соображений безопасности, встреча должна была произойти в парадных покоях дворца, расположенных на втором этаже главного корпуса. Точным же местом был назначен Греческий зал, в котором обычно проводились небольшие балы и вечеринки.

В половине восьмого вечера Наташа вошла в Греческий зал. Бал был назначен на девять, и сейчас здесь никого не было. Осмотревшись, Наташа нашла, что место для важного свидания выбрано удачно. Греческий зал представлял собой просторное прямоугольное помещение, с белыми стенами, темно-зелеными мраморными колоннами и сравнительно невысоким потолком. Здесь не было хоров для музыкантов, где могли спрятаться шпионы, а смежные гостиные хорошо просматривались через арки дверных проемов. Лишь бы никто не додумался приехать на бал раньше времени!

Подойдя к зеркалу между двумя колоннами, Наташа окинула себя придирчивым взглядом. Ей хотелось произвести на компаньона впечатление женщины обольстительной, но при этом отнюдь не легкомысленной. Поэтому она очень тщательно продумала свой сегодняшний туалет. После долгого пересмотра нарядов Наташа остановилась на шелковом платье цвета морской волны, который хорошо подходил к ее рыжевато-каштановым волосам и темно-голубым глазам. Как и все бальные платья того времени, оно имело завышенную талию, небольшие рукавчики «фонарики» и глубокое декольте в форме квадрата с округлыми краями, отделанное полоской прозрачных кружев. В центре узкого пояска, проходившего под самой грудью, сверкал гладкий золотой медальон. И никаких цветов, бантиков, пышных кружев и вышивок!

Прическа Наташи была также изысканно проста: взбитые волосы уложены в форме ракушки, перевязанной лентой одного материала с платьем. В ушах – маленькие жемчужные сережки, на шее – единственная нитка отборного жемчуга. Высокие молочно-белые перчатки были абсолютно гладкими, без украшений. Образ «интригующей женщины» довершали контрабандные английские духи с легким ароматом жасмина.

Отойдя от зеркала, Наташа прошлась взад-вперед по залу. Ей хотелось собраться с мыслями перед важным разговором, но она была слишком возбуждена. Ведь она ввязалась в очень опасное предприятие. Наташе даже не верилось, что завтра, в это же самое время, она будет далеко от Павловска, и один Бог знает, когда она снова увидит милые сердцу места.

А вдруг этого никогда не будет, вдруг ее задержат во Франции и казнят, как шпионку? Хотя нет, тут же возразила себе Наташа, этого не может случиться. Какая же она шпионка? Они с компаньоном вовсе не собираются вредить интересам Бонапарта! Но, конечно, если Стентона не окажется в Париже, и им придется отправиться в Англию… тогда им придется очень нелегко.

При мысли о том, что ей предстоит переплыть Ла-Манш на каком-нибудь утлом суденышке контрабандистов, Наташа испытала короткий прилив дурноты. Нет, пусть уж лучше Стентон окажется в Париже. Там находится русское посольство, там им будет гораздо легче справиться с этим человеком. И потом, может быть, Стентон без пререканий согласится вернуть письмо за выкуп. А выкуп ему будет предложен такой громадный, какой ему и не снился. Мария Федоровна давала Наташе в дорогу не одно, а целых три колье с огромными бриллиантами, они стоили столько, сколько английское правительство никогда не даст Стентону за его заслуги. Тогда какой резон ему отказываться? Неужели он так предан интересам своей страны, что…