Текст книги "Подарок Мэрилин Монро. Смертельный аромат №5"

Андрей собирался сказать: дают. А еще сок, тосты, джем, сыр, йогурт.

Слушаю и повинуюсь – ваш личный персональный джинн сейчас доставит завтрак в постель; прекрасной госпоже стоит только сделать заказ.

Однако ничего этого он сказать не смог.

Потому что смотрел в окно, где торчала какая-то рожа. Рожа, это сразу стало понятно, была тупой и типично американской, с такой же идеальной улыбкой, как у Катиного кренделя.

Идиотски улыбаясь, рожа производила фотосъемку! В руках у рожи был большой фотоаппарат.

Андрей машинально хрустнул костяшками, разминая кулаки.

И бросился к окну…

* * *

Осмотревшись по сторонам, Майкл Фриман решил, что подготовка к полету проходит в полном соответствии с правилами. И даже при желании придраться здесь совершенно не к чему.

Воздушный шар (какая у него красивая расцветка, сияют-переливаются на белоснежном полотнище яркие радуги!) расстелили на огромной брезентовой подстилке. Помощники пилотов выкатили из ангара большие вентиляторы-фены, нагнетающие в шар воздух. Корзина еще лежит на боку. Больше всего не везет парню из техперсонала, который «держит вход», основание воздушного шара, через которое вентиляторы накачивают воздух. Мальчишку обдувают мощные прохладные потоки, а ведь день сегодня не жаркий.

Пассажиры, оживленно обсуждающие неподалеку будущий полет, тоже представляют собой типичную группу, в которой обязательно имеются мисс/мистер Всезнайка и мисс/мистер Трусишка. Первый всегда готов с радостью дать совет, как управлять воздушным шаром. С Трусишкой проще: визжит себе, как резаный; шума, конечно, больше, зато раздражения меньше.

Молодая полненькая девушка уже с полчаса оглашает окрестности звонким:

– Мне страшно! Я умру от страха!

– Не бойся. Управлять шаром – проще простого. – Мистеру Всезнайке около пятидесяти, и он смотрит на мисс Трусишку явно не отеческим взором. – Видите, там два таких разноцветных каната. Дернешь за левую веревочку – шар летит влево, за правую – вправо.

«Я тебе подергаю, – Майкл улыбнулся, чувствуя взгляд туристки, невысокой брюнетки лет сорока, смотрящей на него с явным интересом. – Я тебе так подергаю, что мало не покажется! Это хорошо, что туристы не знают, сколько опасностей подстерегает во время путешествия. В принципе, шары стараются поднимать только рано утром или на закате, когда сбалансированы температурные потоки. Но это же погода, предсказать точно тут никто не берется! Даже небольшой поток теплого воздуха от раскаленного асфальта может привести к крушению. Еще очень опасно огибать холмы. За ними встречаются течения воздуха; так в океане подводные течения огибают скалы. Попадая в такой поток, корзина с шаром закручивается, словно в тайфуне, только летит не вверх, а вниз; штопором ввинчивается в землю. Следующий кошмар всех пилотов – линии электропередачи. Они практически не заметны сверху. Неосторожное касание – и шар превратится в факел. Это с земли кажется, что шар висит в воздухе. Ничего подобного, он движется со скоростью резвого спортивного велосипеда. Но командам подчиняется с задержкой, в этом проблема. Шар надо просто чувствовать, как любимую женщину. Без этого нечего и подниматься в воздух…»

– Прошу на посадку! – Старший пилот махнул рукой и, предупреждая вопросы туристов, торопливо добавил: – Да, сначала мы будем лежать в корзине. Потом я включу горелку, и через две минуты корзина примет вертикальное положение, шар оторвется от земли. Пересаживаться из одной ячейки в другую во время полета запрещено. Также нельзя садиться на борт корзины.

Дождавшись, пока туристы улягутся в корзину, Майкл быстро забрался внутрь, немного радуясь, что пока в экипаже выполняет функции второго пилота.

Это значит, сажать шар не придется. Посадка на шаре будет посложнее, чем на самолете. У шара нет мотора, поэтому пилоту приходится учитывать множество нюансов: температурные потоки, их скорость, направление. Причем надо заранее прогнозировать, как отреагирует на эти условия шар; ведь если будет допущен просчет, быстро изменить курс шара невозможно. Начинающие пилоты при посадке часто «скачут лягушкой» – жесткая посадка провоцирует шар снова подниматься вверх, и так несколько раз. Можно напороться на дерево, получить разрывы внутренних органов… Впрочем, несмотря на высокую степень риска, такая работа вызывает массу положительных эмоций. Когда каждый день приходится преодолевать себя, бороться со стихией, рисковать и побеждать – в организме вырабатывается столько адреналина, что любое другое занятие уже кажется пресным и скучным.

– Я боюсь, – заныла мисс Трусишка, когда шар набрал высоту. На взлете она сидела с закрытыми глазами, вцепившись в скамейку побелевшими пальцами. Потом, оглядевшись, не могла произнести ни звука; только слышалось, как ее зубы выбивают негромкую дробь. – А мы не упадем?!

– Нет, – мягко заметил Майкл, потихоньку выпуская из «карманов» шара воздух, чтобы обеспечить корзине правильное положение. – Сегодня отличная погода, и, даст бог, все пройдет замечательно. На самом деле, в каждой группе бывают такие люди, как вы, – с сильной боязнью высоты. Не думаю, что на вашем месте решился бы на полет.

– Вы так ловко управляете этой штукой. – Туристка-брюнетка прищурилась и медленно провела языком по полной верхней губке. – Наверное, вы все делаете ловко…

«Твою мать! Обалдеть! – Майкл вежливо улыбнулся, хотя внутри все закипело от возмущения. – Никто из туристов уже не любуется потрясающей панорамой Бич-сити. Все подслушивают – а как я отреагирую на флирт этой женщины. В принципе, она ничего, симпатичная… Надо же, пристает ко мне вот так запросто – и совершенно не смущается… Я бы так не смог, все-таки постарался бы улучить момент, когда никого поблизости не окажется…»

Через пару минут он уже не улыбался.

Брюнетка окончательно сошла с ума – принялась поглаживать себя по бедрам, прикасаться к груди…

Никто из туристов не решался сделать женщине замечание.

Но вокруг все просто, казалось, искрило от ее неприкрытого сексуального желания.

Конечно, с учетом того, что все это эротическое шоу проходило в ограниченном пространстве корзины, пилоты не могли не нервничать.

«Я переборщил с выпусканием воздуха, шар летит слишком стремительно, – ругал себя Майкл, отвернувшись от своей поклонницы. – Только бы посадка прошла хорошо. У меня наполеоновские планы на ближайшие дни, не хватало еще получить проблемы из-за этой сумасшедшей женщины. Честно говоря, не знаю, зачем она платила за полет, все равно по сторонам не смотрит, только на меня пялится. Полет стоит пятьсот долларов! Думаю, жиголо обошелся бы намного дешевле!»

Посадка прошла как по маслу.

Вместе с туристами Майкл поаплодировал старшему пилоту, посадившему шар так мягко, что корзину даже не тряхнуло в тот момент, когда она касалась земли.

Краем глаза заметив, что брюнетка пишет на карточке номер телефона, он быстро выскочил из корзины и бросился в домик для персонала.

Конечно, нужно было еще переделать много работы, помочь коллегам со складыванием шара. Однако пусть прежде навязчивая туристка уйдет.

Убедившись, что в комнате никого нет, он достал сотовый телефон, набрал номер и с волнением заговорил:

– Джулия, привет, дорогая! Как там поживает моя конфетка?..

Ближе к вечеру Майкл то и дело поглядывал на часы.

Не терпелось скорее увидеть Кейт, обнять ее хрупкое красивое тело, заглянуть в сияющие от любви глаза. А стрелка, как назло, словно приклеилась к циферблату…

И вот наконец все позади: подписание какие-то бумажек, в которых каждый из членов экипажа должен оставить автограф; летящая с превышением скорости по шоссе машина; поход в супермаркет за любимым Катиным вином; снова автомобиль, заезд на площадку перед гаражом, и…

– Твою мать, – выругался Майкл, заметив в зеркало заднего вида, как по участку промелькнула человеческая тень. – Я чуть его не задавил. Кто бы это мог быть?

Но через секунду он уже радостно улыбался.

Никаких визитов неизвестных людей!

– Рад видеть тебя, Дэни. – Майкл протянул приятелю руку. – Хорошо сделал, что зашел. А что это у тебя? Старые катушки? Послушаем музыку?

Друг кивнул:

– Обязательно. Я думаю, это будет самая интересная запись, которую ты когда-либо слышал…

* * *

– У тебя нос красный, – рассмеялась Катя, закалывая волосы. – В тон купальнику!

– Слушай, а похолодало сегодня. Я пока до душа добежала, озябла. – Лика подплыла к бортику, махнула рукой. – Давай сюда! Вода такая теплая, наверное, нагрелась за вчерашний день.

– Просто этот бассейн с подогревом. И кто-то утром нажал на нужные кнопочки. – По металлической лестнице Катя опустилась в воду и красивым кролем заскользила по дорожке.

Подставив спину под массажные струйки, бьющие под бортиком, Лика наблюдала за подругой. И понимала только одно: в собственных мыслях царит полный разброд и шатания. События стали развиваться настолько стремительно, что она даже забыла позвонить домой, узнать, как там Дарина.

Мамаша, называется…

Совсем голову потеряла со своей любовью!

А любовь эта – тот еще кадр. Палец в рот не клади, чуть что не понравится – давай вперед с кулаками морду бить.

«Вообще-то я интеллигентный человек, – объяснил Андрей свое рукоприкладство после того, как странный бесцеремонный американец с фотоаппаратом был изгнан с участка. – Но америкосов я не люблю и спуска им не даю. Лика, согласись: это же свинство полное – залазить на дерево с фотоаппаратом и снимать валяющихся в постели людей. Но все-таки у соотечественника я бы сначала поинтересовался: «Что за дела?» С америкосами я никаких разговоров не веду по идеологическим соображениям. В табло и без предупреждений! А они что, предупреждали нас, когда Союз разваливали?»

Появление странного американца, явно бывшего фоторепортером, позже разъяснилось. Позвонил сосед, Стивен, и рассказал печальные новости. Оказывается, убили журналистку, а в доме спрятаны пленки, записи бесед известной актрисы Мэрилин Монро со своим психиатром.

Потом было терзание Интернета, и каждая подробность только усугубляла страх.

Оказывается, смерть журналистки Линды Грин – не единственная. Раньше убили бойфренда девушки, который предоставлял ей информацию.

Пленки стоят кучу денег.

У полиции нет никаких версий о том, кто так жестоко расправляется с людьми, имеющими хоть малейшее представление о записях.

Вывод после просмотра сайтов можно было сделать только один: все, прощай, спокойная жизнь…

В лучшем случае жителей особняка атакуют журналисты с вопросами. В худшем – сумасшедшие фанаты или жулики-авантюристы, которые перевернут тут все вверх дном, пытаясь отыскать катушки.

Может, было бы логичнее собраться всем вместе и обыскать дом самостоятельно?

Найти пленки, сделать с ними что-нибудь – отдать в полицию, продать, передать в музей? Сделать с ними что угодно, обеспечивая себе спокойную жизнь, возможность просто валяться в постели, не боясь, что на дереве окажется фоторепортер?

Единственный плюс всей этой устрашающей информационной лавины, пожалуй, заключается в том, что можно хоть как-то объяснить наличие понатыканных по всему дому видеокамер. Наверное, кто-то узнал о том, что в доме хранится такая ценность, и решил понаблюдать за жильцами: а вдруг найдут те самые аудиозаписи?..

В любом случае, надо что-то срочно со всем этим делать. Потому что люди, охотящиеся за пленками, шутить не намерены…

«Прекращай включать автопогрузчик, – распорядилась Катя, выдергивая из решетки шнур от ноутбука. – Я никому не позволю портить себе жизнь! Ни полицейским, ни журналистам! Сейчас Мишутки нет дома. Вот он появится, мы все обсудим и придумаем, как поступить. Пока – никакой паники на корабле. И вообще, слушайте мои команды. Андрей, я думаю, ты по достоинству оценишь то оборудование, которое мы заказали для нашего тренажерного зала. Между прочим, Мишутка торопил поставщика, чтобы все было готово именно к твоему приезду. Так что не все американцы такие вредины, как ты думаешь… А мы с Ликой пойдем плавать. И пусть все репортеры мира за этим наблюдают, мне плевать. Нам с нашими фигурами стесняться нечего…»

Подруга оказалась права: вода успокаивает. Она растворила страх и панику. Но вопросы все равно остались. Надо что-то решать…

Катя слишком полагается на своего мужа. А у него ведь есть любовница. Придется набраться смелости и рассказать об этом подруге. В конце концов, лучше горькая правда, и…

– У тебя такое лицо, как будто бы ты решаешь все проблемы мирозданья. Причем одним махом! – брызнув на Лику водой, рассмеялась Катя. – Я уже две дневные нормы проплыла. А ты тут все стоишь, хмуришься, губы кусаешь! А я, между прочим, видела, в какую спальню сегодня утром мой братик понес завтрак…

– И часто он это у тебя так? Завтрак не в свою спальню подает? – хмуро поинтересовалась Вронская, чувствуя, как мучительная ревность сдавливает дыхание. Вот только подобных глупостей не хватало, особенно с учетом серьезности ситуации! Но контролировать себя невозможно, в глазах темнеет… – Я понимаю, с его внешностью можно коллекцию девушек собрать! Да, я сопротивлялась изо всех сил. Но теперь в любовном списке твоего братика есть и вот такая галочка – писательница-блондинка. Ты молодец, что волосы не красишь. Вообще у меня свой цвет – достаточно темный, пепельно-русый. Но, похоже, активное использование блондирующих тюбиков действительно сказывается на умственной деятельности, и…

Договорить Лика не успела.

Катя изловчилась и макнула подругу головой в воду.

– Ты чего балуешься? – Вронская насилу отфыркалась. Глаза, в которые попала хлорка, отчаянно щипало.

– Я не балуюсь, – Катя снова вцепилась в Ликину шею. – Я тебя жизни учу! Ты у меня прекратишь паниковать! Ты у меня перестанешь наезжать безо всяких оснований. Да, братик у меня красавец!

Лика сбросила Катину руку и взмолилась:

– Эй, только не топи меня. Я все выслушаю. Просто я реально воды нахлебалась, у меня во рту солено и горько одновременно…

– Ничего, тебе полезно. Да, Андрюха – красавец. Весь в сестричку. Работает, как каторжный, поэтому ты у меня его никогда в гостях и не заставала. По гостям рассиживаться – денег особо не заработаешь, а Андрюха у меня трудоголик, честный и правильный. Парень – не монах. Но это и к лучшему. Не монах – значит, здоров. Только, знаешь… я никогда у него такого идиотского выражения лица, как сегодня, не наблюдала.

Лика радостно улыбнулась:

– Точно? Ты не врешь?

– Я не вру. Но чего ты на него так вызверилась? Он что, тебя обидел?

– Я… – Лика запнулась, пытаясь сформулировать свои мысли. Тут просто столько всего навалилось: тяжелый перелет, новые отношения; страх душевной боли – ведь что-то может не сложиться; просто страх из-за того, что в доме происходят непонятные события… – я, это… Для профилактики… Или, может, у меня ПМС?

– Я покажу тебе профилактику! Я тебе дам ПМС! – закричала Катя, снова пытаясь опустить Ликину голову под воду. – Все проблемы – это от нашего неправильного отношения. Я займусь твоим воспитанием! В голове все проблемы! Я тебя отучу включать автопогрузчик!

– Это я займусь твоим воспитанием! – Вронская одной рукой отбивалась от подруги, а второй шарила вдоль бортика. Катя как раз находилась под металлической планкой, откуда лилась мощная струя водопада. Где же включается этот проклятый фонтан?! – Может, я – паникерша. Но ты не хочешь видеть реальность! Ты не умеешь просчитывать ситуацию на пару ходов вперед!

Нужная кнопка нашлась, и ответ Кати заглушил шум воды.

– Так тебе и надо! – прокричала Вронская.

Но радоваться пришлось недолго – через секунду Катя уже втащила ее под мощную прохладную струю…

Через десять минут, отфыркавшись от воды, выбравшись из бассейна и растеревшись полотенцем, Лика пробормотала:

– Ну, все, Катерина. Кажется, я устала от всей этой возни настолько, что у меня теперь создалась полная душевная гармония. А может, даже и нирвана.

– Нирвана? – Катя отклонила в сторону полотенце, которым она подсушивала длинные волосы. – Ты стала так мудра?

– Нирвана – это в смысле полного отсутствия желаний, и…

Лика прикусила язык.

К бассейну приближался Майкл, рядом с ним вышагивал незнакомый симпатичный мужчина. Майкл улыбался во все свои идеальные тридцать два зуба и посылал жене воздушные поцелуи.

Ох, а ведь подруге так ничего и не известно о том подслушанном разговоре на пляже; о том, что Майкл обнимал какую-то девушку…

Катя до сих пор ничего не знает. Смотрит на своего Мишутку настолько влюбленными глазами, что просто сердце разрывается от жалости.

Может, рассказать ей все прямо сейчас? И что будет делать Катя, вернется в Москву? Андрей говорил, что она продала свою большую квартиру; выходит, ей и жить негде, в прямом смысле этого слова…

– Лика, познакомься, это мой друг, Дэниэл Смит. Дэн, – Майкл толкнул приятеля в бок, – видишь, у моей красивой жены и подруги красивые. Между прочим, Лика не замужем! Дэниэл, ты не теряйся!

– Как поживаете, Дэни? – безо всякого энтузиазма поинтересовалась Вронская.

– Прекрасно, – отозвался мужчина. – Вот кое-что нашел в гараже вашего дома.

У Лики перехватило дыхание: «Отвалилась челюсть – это не художественное выражение, это проза жизни. Я прямо чувствую, как нижняя часть лица вытянулась и онемела. Невероятно… Не может быть…»

В руках симпатичного мужчины были пять круглых катушек с пленкой!

Тем временем он как ни в чем не бывало продолжил:

– Думаю, с учетом последних новостей нам надо поскорее все это прослушать.

– Да это же те самые пленки!!! А где мы возьмем магнитофон?! – возбужденно поинтересовалась Катя. Забывшись, она откинула мокрые густые волосы, и на всех присутствующих полетели брызги. – Ох, простите… У нас в гараже полно всякого хлама. Представляете, есть даже старый автомат, куда надо было бросить монетку, и можно выбрать песню. Но автомат сломан… А магнитофона я там не видела.

– Дорогая, не беспокойся. Я думаю, через полчаса у нас уже будет магнитофон. – Майкл пододвинул к жене пластиковый стул. – Присаживайся, отдохни. Или, может, вам лучше отправиться в гостиную, выпить аперитив? А я пока займусь поиском магнитофона. В Интернете можно отыскать все. Уверен, купить такую технику – это не проблема. – И он прижался губами к виску жены.

«Какой актер, – пронеслось в голове у Лики. – Он выглядит таким влюбленным, словно не тискал девицу на пляже!»

Майкл оказался прав.

Пусть не через полчаса, а через полтора, но нужный магнитофон оказался в распоряжении всех, кто собрался в особняке на Двадцать пятой улице.

Даже присутствие Андрея рядом не так волновало Лику, как гулкое чавканье, с которым включился магнитофон. Легонько поскрипывая, начала мотаться пленка.

Пленка перематывалась, но… но звука не было.

– Мишутка, ты купил какую-то фигню! – Катя вскочила с дивана и раздраженно заходила по гостиной. – В этой бандуре явно не работает звук!

Она ругалась по-русски, но муж прекрасно ее понял.

– Я проверял, магнитофон работает, – тихо сказал Майкл, снимая найденную в доме катушку. – Тот парень, который продал его, захватил с собой запись «АББА». Он оставил мне кассету.

И действительно, уже через минуту в гостиной зазвенели задорные женские голоса.

– Может, в гараже было сыро, и кассеты размагнитились? – предположила Вронская, разглядывая катушки с пленками. Те, которые нашел приятель Майкла, в сравнении с записью «АББА» выглядели не очень – какие-то затертые, светлые, с трещинками на корпусе. – В любом случае, сами мы не в состоянии восстановить записи. Предлагаю поставить в известность полицию и передать катушки экспертам.

– Отличная мысль! – воскликнул Андрей и, наклонившись к Вронской, добавил: – А еще было бы неплохо, если не избавиться от папарацци, то, по крайней мере, закрывать жалюзи. Сегодня утром мы вели себя на удивление прилично. И это просто непростительно неприлично!

* * *

– Предлагаем вашему вниманию специальный репортаж, подготовленный нашими корреспондентами об убийстве Линды Грин, а также о доме в Бич-сити на Двадцать пятой улице. Сегодня там были обнаружены кассеты, на которых предположительно содержатся записи бесед известной актрисы Мэрилин Монро со своим психиатром. Журналистка Линда Грин была убита вчера вечером…

– Люди! Все сюда, нас сейчас по телевизору будут показывать! – закричала Катя, раскладывая диван, стоящий перед закрепленной на стене «плазмой». – Мишутка, принеси из сада шезлонги! На диван все мы не поместимся. А полицейские нас всех так достали, хочется принять горизонтальное положение! И захвати на кухне красное вино и бокалы. Не знаю, как кому, а мне надо срочно расслабиться.

«На самом деле мне требуется напиться и забыться, – мысленно продолжила Катя, наблюдая, как по лестнице со второго этажа спускаются Лика и Андрей. Причем оба появились из комнаты Вронской, у обоих счастливые и слегка утомленные лица. – Меня обманули. Я проиграла. Нет никакой красивой истории любви, нет американской сказки. Есть обычное кидалово-разводилово. Все, как на родине. Хотя… почему здесь должно быть по-другому? Козлы и мошенники не имеют национальности, и они всегда творят свои гнусности примерно одинаковыми методами, врут, преследуют свои интересы, плюют на окружающих…»

– Дорогая, твое вино. – Вручая бокал, Майкл нагнулся, намереваясь поцеловать Катю в губы, но та как бы случайно отвернулась, сделала вид, что потрясена жутким зрелищем застреленной прямо в автомобиле девушки. В итоге муж ткнулся носом в щеку. – Успокойся, любимая, теперь нам ничего не угрожает. Мы правильно сделали, что избавились от этих пленок.

– Какой я мордатый! – прокомментировал брат свое появление на экране. – Жрать надо меньше!

Вронская заулыбалась:

– Андрей, ты красивый. Просто камера все-таки прибавляет пару килограммов. А еще оператор взял специально самый стремный ракурс, снизу. Лицо так снимать нельзя. Но он, наверное, решил сделать тебе гадость.

Журналистка тем временем бодро рапортует: недавно дом на Двадцать пятой улице был куплен молодой семьей, американским мужчиной и женщиной из России. Они не знали о том, что в доме хранятся такие уникальные записи, а также не имели никаких контактов ни с Линдой Грин, ни с Джейкобом Уинсли. После появления информации о пленках они стали обыскивать дом и нашли те самые записи, о чем сразу же поставили в известность полицию.

– Ну, не совсем сразу же, – прокомментировала Вронская и, зажмурившись от наслаждения, сделала глоток вина. Поставив бокал рядом с шезлонгом, она продолжила: – Сначала мы сами попытались их прослушать. Жаль, не вышло.

Глаза Кати застилают слезы.

«Только бы никто ничего не заметил! Не хватало еще разрыдаться прямо при всей компании!»

Через мутноватую пелену слез изображение на экране телевизора кажется нечетким. Хотя различить, что происходит, все-таки можно. К тому же съемки ведь проходили в родной гостиной, знакомый интерьер…

Вот полицейский сидит в кресле, делает вид, что о чем-то беседует с Ликой.

Теперь Майкл передает симпатичной девушке в полицейской форме записи, та ослепительно улыбается.

На самом деле, и допросы, и передача катушек проходили раньше. Просто журналисты были допущены в дом спустя пару часов; после того, как полицейские задали все свои вопросы, а также провели осмотр гаража. Журналисты попросили немного подыграть для съемок сюжета, пришлось всем присутствующим попробовать себя в качестве актеров…

– К сожалению, записи повреждены, и их восстановить невозможно, – вдруг заявила появившаяся на экране женщина.

– Кто она? – поинтересовалась Катя, тревожно прислушиваясь к собственному голосу. Слава богу, вроде бы не дрожит. – Я не успела разобрать подпись.

– Криминалист, – лениво отозвался Дэни. – Слушай, а удобные у вас шезлонги. Я сейчас засну!

– Восстановить записи нельзя, – продолжила криминалист, старательно глядя мимо камеры. Вообще, лицо ее было напряженным, нервным. – Они хранились в ненадлежащих условиях, и теперь узнать, о чем именно говорила Мэрилин Монро со своим психиатром, невозможно. Однако я уполномочена опровергнуть распространенную некоторыми СМИ информацию о том, что якобы Мэрилин Монро убили. Материалы по вскрытию ее тела хранятся до сих пор. В них нет ни малейшего намека, свидетельствующего о насильственном характере смерти. Всякие спекуляции на теме якобы убийства актрисы преследуют одну цель – просто заработать себе популярность на известном имени!

– Слушайте, что-то как-то подозрительно мне все это, – пробормотала Лика, почесывая затылок. – Слишком много эмоций. И записи якобы восстановить нельзя, и никакого убийства не было. Такая поспешность и категоричность обычно свидетельствуют – все в точности наоборот. А еще, знаете, мне жутко не понравилась реакция полиции на ту новость, что в доме были найдены видеокамеры. Помните, Катя им показала ту камеру, которую она нашла в ванной? Полицейский сказал, что во всем разберется, но у него при этом было такое лицо – сто пудов ничего делать не станет.

– Камеры – ерунда. Но послушайте: если полицейские ездят нам по ушам, а на самом деле восстановили пленки – то, получается, они могут огрести кучу деньжищ? – поинтересовался Андрей, вставая с шезлонга. Он приблизился к Лике, стал массировать ей плечи. – Получается, нас слегка обокрали? Я не согласен! Не надо позволять себя дурить!

– Я думаю, мы можем попытаться оговорить размеры компенсации, – заметил Майкл, поворачиваясь к Кате.

Та лишь отвела взгляд.

Деньги, деньги…

Всех интересует только это!

Андрей был прав: Мишутка – мошенник, его привлекает исключительно финансовый аспект.

Как же больно в очередной раз обмануться в самом близком человеке.

Он говорит – люблю. А сам закрывается в ванной и любезничает с какой-то другой женщиной. Причем содержание разговора не составляет никаких сомнений – отношения у них очень-очень близкие…

И, наверное, надо прямо обо всем спросить.

Только так страшно, до слез, до прерывающегося дыхания.

Всего пара предложений, и собственный уютный мирок, наполненный ярким солнцем, любовью, приятными хлопотами, может рухнуть.

А что взамен?

Слезы и страдания?..

– Катя! Кейт? О чем ты думаешь? У тебя такое грустное лицо.

Во взгляде коварного мужа-изменщика столько заботы. Из него мог бы получиться хороший актер.

Катя с усилием улыбнулась:

– Все в порядке, дорогой, просто я немного устала.

– Звонила Саманта. Она хочет завтра принести тебе платье для нашей вечеринки. Я знаю, моя жена будет самой красивой девушкой вечера!

– Спасибо, Майкл. Да, пускай приходит завтра.

– Ваш муж прав, вы ослепительно прекрасны, Кейт. – Дэни повернулся на шезлонге, закинул руки за голову. – Ребята, а что вы скажете насчет моей яхты? Может, проведем праздник там?

Майкл едва заметно пожал плечами:

– Не знаю, Дэн. Вообще-то я уже сделал кое-какие заказы именно на дом. Не думаю, что все мои сюрпризы будет удобно перенести на яхту. Может, только если прокатиться потом, поздно вечером.

«Интересно, если вот прямо сейчас спросить: «Майкл, кто та девушка, с которой ты болтаешь, закрывшись в ванной?» – что он ответит? Наверное, скажет: «Дорогая, ты все придумала!» – размышляла Катя, мрачно поглядывая на мужа. – А мне ничего не показалось. Он зовет ее «моя конфетка»! «Моя конфетка уже готова для встречи со мной?» – умилительно шепчет он, уверенный, что я не слышу его разговоров. Конфетка! Меня сейчас стошнит!»