Текст книги "Время по деревне ходит не спеша"

В деревне конца света не боятся

Семен стоял на краю своего огорода и спокойно смотрел на большую воду, что разлилась от края и до края. «Море-море, мир бездонный!» крутилась в голове старая песня Антонова. Да, их мелководная речка Ишим в этом году учудила – разлилась после ледохода как море, а в берега возвращаться и не собиралась.

Весь апрель жителей района пугали СМСками, что идет большая вода, «спасайся, кто может». Многие из их деревни побросали своё жилье и уехали пережидать паводок на большой земле. А Семен остался. Как это он бросит дом свой, скотину, огород? Вот еще! Не конец света, переживем.

Семен поставил очередную палочку на стыке воды и земли, чтобы отметить, до какого места дошел паводок. В пяти метрах от края торчали несколько его меток, какие-то уже были не видны под водой. Ну, ничего, до дома вода точно не дойдет, а картофельное поле нынче пусть отдохнет – маленького огорода хватит для посадки овощей, с голоду зимой не помрет.

Семену заметил, что он даже сильно не переживает из-за наводнения. Жизнь-то продолжается. Да и вообще деревенские жители всегда готовы к любым катаклизмам, к любому концу света. Что только за жизнь Семена не случилось: родился в Советском Союзе, был пионером, видео перестройку. Когда ему было двадцать лет, страна развалилась. Потом голодные 90е, капитализм в 2000х. А последние годы вообще веселуха.

А уж сколько на его памяти случалось «концов света»! В 1999 году – обещали приход Антихриста. В тот год как раз какая-то комета пролетала, панику навела. В 2000 году все ждали Миллениум, обнуление всех компьютеров и восстание машин. А в 2012 – должен был быть самый нашумевший конец света по календарю Майя. И ничего – все живы-здоровы! А после всех этих «концов света» даже морально ко всему готовые. Главное не падать духом и руки к делу применить. А дел в деревне всегда хватает. Эти дела и от голода спасут и от тоски.

Семен не стал долго задерживаться на берегу «моря», пошел кормить-поить скотину. Хозяйство небольшое: свиноматка с поросятами, десятка два курей, а корова всего одна, молодая еще первотелка. Месяц назад отелилась, так что молока было много. Семен не жадничал, половину молока телку выпаивал, а остальное перерабатывал.

Несмотря на наводнение, жил Семен, как у Христа за пазухой. Дом его ввода обошла, еще несколько домов в деревне жилые остались, есть с кем пообщаться. Продукты у Семена не переводились. Всегда свежие яйца, молоко, творог, сметанка. Мяса, правда, сейчас не было – из морозилки все зимние запасы пришлось достать, потому что электричества уже неделю как отключили из-за наводнения. Но Семен и тут нашел выход из положения, чтобы запасы не пропали, он из мяса тушенки наварил, на лето как раз хватит, а там и поросей колоть можно будет. Тушенку варил в бане, там Семен еще при стройке поставил такую печку с варочной плитой, чтобы летом можно было варить-парить и дома жар не разводить. Дома, конечно, тоже печка была, и пока еще ранняя весна, ее каждый день топить приходилось, и на ней же готовить. В общем, в деревне и без электричества прожить можно.

Мелькнула мысль: «Так, телефон уже три дня лежал незаряженный – вот это плохо. Дочка будет волноваться, еще того гляди в гости приедет, мужа заставит, чтобы по „морю“ ее на лодке привез. Надо что ли сегодня вечером самому в соседнее село сплавать? Там и телефон заряжу, и с дочкой повидаюсь, и кой чего куплю».

Хотя и покупать-то ничего не надо. Семен свои запасы регулярно проверял. Овощей еще полно с прошлого года, закруток всяких. А без выпечки он как-то уже и привык жить, как жена умерла пять лет назад, так и питаться стал по-простому: картошка, капуста, немного мяса. Утром яйца, творог – что еще ему надо? Сейчас вот и рыбка пошла – на лодке выплыл в «море» и лови, сколь хочешь. С большой водой и рыба обновилась, зашла щука, окунь, лещ. А то одни караси в речушке раньше были. Хоть какая-то польза от наводнения.

А жить Семену тут на острове не скучно, в мастерской можно поработать, задумок много. Семен любил с деревом работать, мог легко и стол хороший собрать и дом украсить резьбой красивой. Дома все обставил самодельной мебелью и друзьям на заказ мастерил.

А чуть подсохнет, и огород начнется. Раз картофельное поле залило, то надо будет каждый клочок земли обработать да самое важное посадить. Ну и каждый день мелкая работа: животине траву молодую нарвать, корову на луг вывести, за курями присмотреть, уборка, готовка – так и день прошел. А вечером и почитать можно, Семен как-то купил хороший фонарь, который от солнца заряжать можно, и вот при свете этого фонаря и читал. Только недолго, потому что по деревенской привычке спать ложился рано, как стемнеет, и вставал утром рано с петухами. Так и жил…

Семен не только много работал, но и много думал, философствовал, сопоставлял факты. Дед рассказывал, что некоторые деревни в СССР во времена Войны и перестройки жили, как у Христа за пазухой. Ничего у них годами не менялось и политические изменения в стране их не касались.

Как-то Семену попался юмористический рассказ о глухой деревне, в которой про настоящий Апокалипсис жители той деревни только через год узнали. Весь мир погиб от неизвестной чумы, а в этом медвежьем углу про это и слыхом не слыхивали. Только через год жители поняли, что дело неладно. В города ходить не стали от греха подальше и решили век свой доживать в три двора. Благо все продукты свои! Молоко, мясо, овощи, зерно. Даже мёд для бражки. А чего не жить? У них в общем-то всё осталось по-прежнему!

Семен рассуждал, что это все потому, что в деревнях на каком-то глубинном уровне всегда готовы к концу света. Это наша национальная черта такая. Конца света ждали, высматривали первые признаки, готовились по всем правилам. Верили в пророчества. А всё потому, что Иоанн Богослов, описавший в Откровении свои видения Конца, не указал точной даты. Шутник!

В общем, в деревнях всегда готовы к апокалипсису! Сами посудите – запас продуктов в погребе есть. В случае чего, там и ядерный взрыв пересидеть можно. Ружье у многих в доме имеется, почти все охотники в деревне. А навыки для выживания в экстремальных условиях каждый деревенский пацаненок знает. Электричество вырубят – не страшно! В настоящих деревенских домах дровяные печки есть, колодец свой, банька. Ну, а если дома пересидеть БП не получится, можно и в леса податься. Там никакая чума, никакие зомби не достанут, не стоит и беспокоиться.

Вот и Семену беспокоиться не о чем. Как жил, так и жить продолжает. Он припомнил, что следующий апокалипсис вроде ждать надо в 2029 году. Говорят, опять какой-то астероид должен пройти очень близко от земли, и может даже в неё врезаться. Поживем-увидим! А чтобы ждать было не скучно, будем делаем стратегические запасы: продукты, инструменты, утварь. Так что деревня – это последний оплот человечества! Города падут, а в деревнях новая цивилизация родится.

Всё это конечно шутка. Если уж и придет конец всему, то в деревне не отсидишься. Но в каждой шутке, как говорится, есть доля шутки…

Смирилась

«Как я его не-на-ви-жу!» думала Ирина каждый раз выходя летом в огород. Одно упоминание о грядках вызывало у неё нервный тик и содрогание! И ладно бы она была лентяйка-белоручка, так нет же – Ирина являлась образцом идеальной хозяйки, в доме ни пылинки, всегда полный стол еды.

Но огород вызывал в ней жуткое отторжение и злость.

Корни этой ненависти уходили в детство, когда на летних каникулах хотелось побегать, поиграть, а мать загоняла с утра в огород: «Пока большую грядку не прополешь, на речку не пущу!» И так каждый день Ирина получала от матери какие-то огородные задания: прежде чем с подружками поиграть, нужно было десять рядков картошки окучить, собрать вонючих колорадских жуков, вечером маленький огород лейками полить да малину обобрать. Про картошку лучше не вспоминать – это реальный ужас, двадцать соток! И не отвертишься – нужно же родителям помогать с хозяйством, ведь это были голодные 90е, когда огород реально кормил.

Конечно, хватало времени и для летних игр, но Ирине в детстве казалось, что она целыми днями изнывает на грядках – детская психика так устроена.

Еще тогда, лет в десять она четко для себя решила: «Вырасту, никакого огорода у меня не будет! Вот пусть хоть что говорят и пусть хоть кто заставляет, никогда я больше в грядках ковыряться не буду!»

Но, как говорится, человек предполагает, а Бог располагает.

Первый муж на заявление Ирины, что огорода ей не надо, только пожал плечами. Ну не надо и не надо. Не очень-то и хотелось.

Развелись они лет через десять как раз из-за патологической лени мужа.

Второй раз вышла замуж Ирина уже лет в сорок, за Анатолия, мужика хозяйственного. И тут нашла коса на камень. Муж не представлял жизни без огорода. Как это – жить в деревне и овощи в магазине покупать? В них же сплошная химия, да и вкус пластмассовый, помидоры в рот не возьмешь.

На все увещевания мужа Ирина категорически не хотела в его огород заходить. Анатолий по максимуму устроил свой огород так, чтобы на нем не надо было упахиваться: сам копал и формировал грядки, сам выращивал рассаду и сеял всё по весне, соорудил удобную систему полива, дорожки между грядок выложил досками. Только и просил жену, чтобы она прополку на себя взяла, потому что у него спина больная, а еще он своими большими пальцами всё норовил выдрать нежные ростки овощей.

В первый год чуть не развелись из-за этого. Ирина буквально истерики закатывала, мол, пусть этот огород зарастет к чертям, но она на грядки не выйдет. Анатолий в тот год с грехом пополам смог поддерживать огород в порядке, что-то там полол, но действительно много нужного выдрал нечаянно. Урожай собрал, но не такой, как рассчитывал.

На следующий год Ирина собрала волю в кулак и договорилась с мужем, что, так уж и быть, будет заниматься прополкой на грядках, а за это он свозит ее на море. Он согласился.

Сидя на грядках и выдергивая мерзкие сорняки, Ирина под нос напевала известную песенку: «Море зовет… Волна поет… А я такая в огороде»

Да, это занятие все еще поднимало в ней неприятные воспоминания, и каждый раз, выходя в огород, Ирина ворчала и бухтела. Но, всё же, она признавала тот факт, что домашние овощи вкуснее магазинных. И зимой неплохо было достать баночку огурчиков и помидоров, да и квашеная капуста всегда в ходу.

Кстати, заготовки на зиму Ирина делала с удовольствием, и получала эстетическое удовольствие, глядя на ровные ряды разноцветных баночек в подполе. «Толя прав, покупать овощи для закруток – последнее дело. Ладно, пусть сажает свой огород, я, так уж и быть, помогу. Но надо его уговорить, чтобы поменьше всего сеял, а то я так все лето и буду проводить на грядках кверху попой»

Каждая следующая весна в их семье начиналась с одного и того же диалога с мужем.

– Так, дорогой, ты помнишь, как в прошлом году насеял зачем-то всего помногу? В этом году давай сократим посадки. Хватит уже всё лето горбатиться на огороде. У самого же спина болит и руки от артрита не разгибаются. Не молодые, чай, поберечься надо. Да и кому столько выращивать? Дети редко приезжают, а нам вдвоем столько всего и не съесть.

Анатолий соглашался, но тут же предлагал.

– Ну, хорошо, уговорила! Не буду всё засаживать как в прошлом году. Но ведь зеленюшка к столу нужна? Не поедешь же в город за петрушкой, люди засмеют.

– Ладно, зеленюшку посади.

– А маленькую грядочку морковки? Чтобы уже в конце июня с грядки хрумкать. На хранение пары ведер хватит.

– Уговорил, морковку тоже можно, но только маленькую грядку!

– А горошек? Ты что, как без горошка-то? И не купить его на рынке. И что ты детям скажешь, когда они летом с внуками приедут? Простите, родимые, мы решили ничего не сажать! Стыд-позор! За горохом-то и ухода никакого. Воткнул – он сам растет.

– А и верно. Шпалера уже стоит. Натыкай горошка, пусть растет. В поле его вон не поливают, не пропалывают, а растет. Но в поле он трава-травой, а садовый вкусный. Внукам, и, правда, надо. Горох тоже сажай! Но больше ничего. Слышишь! Хватит корячиться всё лето на грядках. Меня уже соседи скоро станут узнавать, только по нижней части спины.

– Да я молчу, молчу! Конечно больше ничего не надо. Только сама же пожалеешь, когда к соседке пойдешь побираться, молоденькую картошку просить. Надо-то всего гнёзд 50 посадить. Это же не 50 соток, как раньше.

– Да чтоб тебя! Ладно. Картошку тоже можно. Но, чур, только 50 гнёзд!

– Честное пионерское, что больше ничего не посажу! Вот только…

– Что еще? Сколько можно надо мной издеваться?

– Пару кустиков кабачков бы надо. И тыкв. Сама подумай, как без тыкв-то?

– А зачем ты, тыквы сажаешь, ведь их у нас никто не любит?

– Да ладно тебе! Чтоб были! Красиво же. И еще пару подсолнухов!

В общем, все по классике: гнев, отрицание, торг, депрессия, посадка кабачков.

Но еще через пару лет такого весеннего торга и летней депрессии Ирина стала замечать за собой, что ближе к весне поглядывает в сторону садовых магазинов, в интернете нет-нет да полюбуется на красивые фото ухоженных огородиков.

В какой-то момент она поймала себя за необычным занятием – она САМА пикировала рассаду помидоров в отдельные стаканчики, и при этом мурлыкала какую-то песенку. Что? Это она что ли тут добровольно с землей возится? Да быть не может!

И уже в этот огородный сезон Ирина на пару с Анатолием дневала и ночевала на грядках. Она, неожиданно для себя, стала получать удовольствие от монотонной работы с землей. Ей нравилось, что на их огородике всё было удобно и продумано, а не так, как в ее детстве. Нравилось, что грядок было меньше, а урожай вырастал богаче. Она с восторгом фотографировала натюрморты из свежих овощей и делилась фоточками в соцсетях.

И стала Ирина настоящей огородной фанаткой.

Кто-то скажет, что она смирилась с действительностью, а кто-то пошутит, что с возрастом ее ближе к земле потянуло. Но иногда ненависть незаметно для нас переходит в любовь, главное, не сопротивляться этой любви…

Бог тебя накажет, что в святой праздник работаешь!

Эту поездку на дачу я ждала всю зиму. Очень хотелось пораньше приехать, но из-за весеннего паводка дорогу к дачам перекрыли и дачников не пускали в их любимые сады. Дама уже и рассада переросла, с подоконника падала, а высадить ее в теплицу не было никакой возможности.

И вот, наконец, свершилось! Вчера узнала, что дорога открыта, и можно ехать. Я тут же набила полную машину вещами, которые мне пригодятся на даче, а с утра пораньше загрузила свои растюшки на заднее сидение старенькой Тайоты и отчалила на дачу!

Кстати, нужно отметить, что дача моя – это не малюсенький участок в СНТ, а усадьба в десять соток с добротным домиком в ближайшем от города поселке. Как вышла на пенсию, так осуществила свою давнишнюю мечту. И вот уже года три с ранней весны и до снега живу на природе. Огородик небольшой, плодовый сад, а главное – море цветов, которые я обожаю всей душой.

Проезжая центр города, я краем глаза заметила, что по улице шли нарядные люди с веточками вербы в руках. «Ой, так сегодня же Вербное воскресенье! Вот я, нехристь, совсем забыла про праздник. Как же я теперь в саду работать буду? Нельзя же» – пронеслось у меня в голове. Но я тут же успокоила себя, что так как я не шибко верующая, то на меня это правило и не распространяется.

Мой домик в деревне встретил меня приветливо. За зиму никто на участок не залез, везде порядок, деревья окутаны зеленоватой дымкой набухших почек. Первым делом я побежала инспектировать цветники. Слава Богу, все мои неженки зиму пережили: и розы, и флоксы, а главное, гортензии, над которыми я трясусь как над младенцами. Даже не заходя в дом, я тут же взялась снимать зимнее укрытие с цветов пока они совсем не сопрели. За этим занятием меня и застала соседка, Варвара Матвеевна.

– Ой, девка, ты чего это удумала, в святой праздник работать! Бог накажет!

– И вас с праздником, Варвара Матвеевна! Уж не знаю, за что меня Бог накажет, я ж ничего плохого не делаю, не краду, не убиваю, не сквернословлю. Думаю, за то, что я с цветочками вожусь в Вербное воскресенье, в ад меня не отправят.

Соседка только зло посмотрела на меня и сквозь зубы процедила.

– Тьфу на тебя, еще и смеется. Вот, помяни моё слово, накажет тебя Бог! Случится потом что-то плохое с тобой или с родными, так не плачься, сама виновата!

Мне почему-то стало так стыдно. Вроде я и правда, ничего плохого не сделала, а всё равно ситуация неприятная. А Варвара Матвеевна все не унималась, перечисляя страшные кары, которые падут на меня из-за работы в святой праздник.

Ее словоизлияние прервал тихий женский голос. Это Вера Ивановна, соседка с другой стороны от моего дома.

– В честь чего это ты, Варвара, страху на Надю нагоняешь. Если такая больно верующая, так что ж с утра на службу не ходила? Сама ничего не знаешь, а людей стращаешь. Я как раз из церкви иду, и тоже в сад сейчас пойду, потому что не грех это, в саду в праздник работать.

– Да как же не грех? Испокон веку было, что в Вербное и на Пасху ничего грязного не делали. А в саду-то с землей самая грязь.

– Грязь она страшна не на руках, а в душе, Варя. Сегодня мы как раз у батюшки спросили, можно ли работать в саду, а то тепло установилось, а мы дома сидим. И он нам сказал, что церковь, в общем-то, поощряет любой труд, пусть даже его приходится выполнять в праздники. Нет официального запрета на работу в праздничные дни. И даже в Пасху работать можно в огороде, но не вместо, а вместе с молитвой.

Сейчас праздник Светлый настает, и как раз самое время для сада-огорода. Ты лучше не по соседям ходи, а молись, постись, в церковь с утра сходи. А вот после службы – ночной или утренней – каждый вправе заняться тем, чем сочтёт нужным, в том числе, огородом.

И не думай, что если пойдешь на длинное богослужение, то у тебя не хватит сил на другие дела. Я сама заметила, что после молитвы работа идёт бойче, и чудесным образом хватает и времени, и сил на любимый огород.

В святые праздники, как и в другое время, нельзя делать работу, которая связана с перенапряжением и подрывом здоровья. В остальном же препятствий нет. А самое главное, в эти дни нельзя ругаться, сквернословить, людям настроение портить – вот это настоящий грех. Посидеть за праздничным столом можно, выпить немного для радости. Но напиваться до поросячьего визга, как некоторые делают – вот грех. Грустить и унывать нельзя, потому что Вербное и Пасха – это праздники почитания жизни, и этот день нужно проводить в радости. Из этого и следует, что в саду возиться совсем не грех, потому что для любого садовода общение со своим садом-огородом – это огромная радость!

– А почему тогда считается, что нельзя в огород в святые праздники? – не унималась Варвара.

– Да тоже все просто. В старину в деревнях нужно было работать много и тяжело. Потому и воскресенья и дни больших церковных праздников ждали с радостью, ведь они позволяли отдохнуть от тяжкого труда, провести время с семьей, посетить церковь.

Варвара Матвеевна ничего не сказала, только поджала губы и ушла недовольная к себе домой. А мы еще постояли с Верой Ивановной, послушали трели скворца в тишине. А потом она еще добавила.

– Созидательный труд – не грех! Я такого мнения. Да и батюшка вот основательно все подтвердил. Но у некоторых срабатывает какой-то психологический блок, и работа в праздник выходит боком. Один мой знакомый рассказывал такую историю, как он на Троицу удумал крышу на сарае перекрыть. Залез по лесенке на сарай, начал отдирать старый рубероид, и поскользнулся. Покатился вниз, и как раз ногой уперся в лесенку, а она возьми, да упади, от этого толчка. В тот день он мало того, что пузо себе ободрал, так еще пришлось с трехметровой высоты прыгать. Обошлось, ничего не сломал, но ногу вывихнул и долго потом хромал. Он еще мне говорил, что такое у него не первый раз: как только на праздник святой что-нибудь затеет, обязательно покалечится. То ли Бог за грех наказывает (хотя я не думаю, что ему дело есть до одинокого мужика за каждым его шагом следить), то ли какой-то бзик у него в голове, что в праздник не надо работать, но с тех пор он в святые праздники вообще ничего не делает.

В общем, Надюша, нам самим решать! Бог нам изначально дал свободу воли, и мы своей головой должны думать. Да только надо не забывать, что и сам Творец наш – садовник, он райский сад создал. И уж кому, как не ему знать, какая это радость, цветочки растить!