Текст книги "Яга – не баба!"

Глава 9
Любовь и вороны

Утро выдалось достаточно прохладным. Я пробежался до источника и умылся, а когда вернулся, Васька сидел на крылечке, а из дома пахло пирогами. По вчерашней реакции Марфы никак не предполагал, что царевна умеет готовить. Вошел в дом – и вместо царевны увидел незнакомого мужика, который водил в воздухе руками, как дирижер, а скалки, миски, ложки, вилки и ножи отплясывали свой танец. Пироги с разными начинками выходили из-под скалки и плыли прямо в печь, которая попыхивала алым зевом. Сам повар больше походил на черного колдуна, чем на любителя кулинарии: высокий, с темными волосами ниже плеч, стянутыми каким-то шнурком, большими черными глазами, носом с горбинкой. Одним словом, колдун типичный сказочный. Я даже испытал комплекс неполноценности. На фоне нашего странного гостя на меня бы ни одна девчонка не взглянула.

– А, Веник. – Колдун вдруг заговорил знакомым голосом с чуть раскатистой «р». – Я решил немного пополнить припасы, пока вы с Марфой не умерли от голода.

– Руслав?

Кажется, моя челюсть встретилась с полом. И это наш ворон?

– Ждал кого-то другого? – насмешливо спросил тот, а готовые пироги из печи выплыли на стол. – Зови Марфу, завтракать будем. Она где-то рядом с избой гуляет. А потом я уйду, как и говорил. Скоро эта явится…

И нахмурился. Ворона было жаль – что в птичьем обличии, что в человеческом. Я успел понять, что Русик – неплохой парень, только слишком обиженный на судьбу. Причем, на его месте я бы тоже злился и никому не доверял.

– Марфа! Васька! – Я выглянул за дверь. – Завтрак!

Царевна нашлась поблизости – она нарвала букет цветов и теперь вдыхала их аромат. Кот помчался внутрь, едва не сбив меня с ног.

– Русик, а оладушки со сметанкой? – послышался его недовольный голос.

– Будут тебе оладушки, проглот, – ответил Руслав, и когда мы с Марфой появились в кухне, тесто как раз замешивалось в миске, а сковорода летела в печь.

– Красивый, – восторженно шепнула мне Марфа. – Можно внести коррективы в мои пожелания к будущему супругу?

– Нет, – поспешно ответил я. Хватит Руславу Хельги. Мы расселись вокруг стола, чай из самовара, который откуда-то достал Русик, сам лился в чашки, а ворон упивался вернувшейся силой. Это было заметно.

– Кстати, а вы кто такой? – спросила Марфа у Руслава.

– Помощник Венислава, – ответил тот, разрезая пирог. – Остальные блюда опустите потом в подпол, там не зачерствеют. Васька, твои оладьи.

И стопка румяных оладушков шлепнулась на тарелку перед котом. А мне казалось, они друг друга недолюбливают… Зато как же было вкусно! Может, нам с Марфой и Васькой держать оборону от чародейки в дверях, а Русик пусть весь день готовит? На год вперед, раз уж ничего не пропадет благодаря магии Бабы Яги. Увы, вряд ли он согласится.

Пирог исчез в мгновение ока, остальная еда поплыла к подполу, пара пирогов осталась остывать на окне, а кот слизывал с усов сметану.

– Ладно, пора мне, – вздохнул Руслав.

– Ой, а что это вы так быстро уходите? – спохватилась Марфа. – Может, еще чайку?

– Не стоит. Меня ждут дела.

И ворон попытался обойти царевну, но не успел. С улицы послышался насмешливый голос:

– Изба, не говори, что не признала! Поворачивай свое куриное туловище, я к Руславу пришла.

– Кто это? – почему-то шепотом спросила Марфа.

– Хельга, – ответил Руслав. – Чародейка заморская.

И пошел к двери. Мы бросились за ним. В том, что Хельга не отвяжется, я не сомневался. А еще было очень любопытно посмотреть, кому отказал Руслав. Поэтому если мы и отстали от него, то всего на пару шагов. Я едва не упал с крыльца, потому что изба на речи чародейки обиделась и решила взбрыкнуть, Марфа налетела на меня, и только Васька чинно прошествовал по ступенькам вниз.

Сама же гостья близко к разбушевавшейся избушке не подходила. Она стояла на краю поляны и ждала своего ворона. Красавица! Сразу бросилась в глаза длинная коса пшеничного цвета, такая густая, что одной ладонью не обхватишь. Глазищи синие, бездонные, ресницы черные. А вот платье простое, украшенное разве что мелкими бусинами. В руках – посох, сразу навеявший ассоциацию с фэнтези-фильмами.

– Ну, здравствуй, Руслав, – улыбнулась Хельга, завидев своего избранника.

– Здравствуй, колдунья, – холодно ответил ворон, подходя ближе. – Явилась?

– Конечно. Разве я могу упустить случай увидеться с тобой? – иронично ответила та. – Всего раз в году.

– Это был не мой выбор.

– Ошибаешься, твой. – Улыбка чародейки стала колкой. – Только так и поступают с обманщиками, Руслав.

– От обманщицы слышу, Хельга.

И уставились глаза в глаза. Поначалу показалось, что еще немного, и нам придется их разнимать. Вот только мы тихонько подошли ближе, и я с удивлением осознал: да они же любят друг друга! Руслав так смотрел на Хельгу, что сомнений не оставалось – соскучился, и она отвечала ему с той же страстью. Тогда зачем всё это? Перья и хвост, встречи раз в году? Почему Руслав просто не женится на любимой женщине?

– Смотрю, у тебя новая компания. – Хельга, наконец, отвела взгляд от его лица. – Здравствуйте, люди добрые.

– Здравствуйте, – ответил я, почему-то смутившись под внимательным взглядом. – Я – Венислав, замещаю Бабу Ягу. А это Марфа, моя подруга.

– Как-как? – Хельга звонко рассмеялась. – Замещаешь Бабу Ягу? Ты, мальчик?

Можно подумать, она старше меня! Но говорят, что вороны живут триста лет. Может, и чародейки не меньше?

– Да, представьте себе. – Хорошего отношения к гостье поубавилось.

– М-м-м. – Хельга заинтересованно склонила голову набок. – Забавно. Что ж, приятно познакомиться, Венислав. Хельга, невеста Руслава.

– Никакая ты мне не невеста, – угрюмо ответил ворон, сжимая кулаки. – Пошла прочь!

– Ты что, Русик, – улыбнулась та. – И упустить возможность пообщаться с тобой еще на целый год? Ну, уж нет, любовь моя. Или же ты передумал и готов принести извинения?

– Извинений не будет.

А может, я поспешил с заявлением о всеобщей любви? Может, глазки у них от ненависти горят?

– Тогда живи дальше вороном! – зло выкрикнула Хельга.

– А ты так и приходи раз в году, чтобы позубоскалить, – тихо ответил Руслав. – Все равно своего не получишь.

Развернулся и пошел обратно в дом, только дверью хлопнул так, что мы с Марфой вздрогнули. Васька подумал и побежал за другом, а я перехватил несостоявшуюся супругу Русика и увлек к лесочку.

– Поговорить надо, уважаемая, – сказал ей на ходу.

Стоит признать, Хельга не особо сопротивлялась. Видимо, я казался ей любопытным. А может, просто забавным. Она же перестала внушать мне доверие, но учитывая, что мир вокруг чужой, тут в принципе никому доверять не приходилось.

– Слушаю тебя. – Чародейка остановилась и присела на ближайший пенек, а я замер перед ней, как мальчишка. Обернулся – Марфы не было видно. Наверное, осталась у избушки.

– Прошу прощения, я из другого мира, – выдал ей, – и в этом мне многое непонятно. Например, почему вы не снимете проклятие с Руслава? Ну не любит вас парень. Зачем унижаться? Может, на нем свет клином и не сошелся. Хотите, могу даже методами Яги воспользоваться и узнать, он ли ваша судьба.

– Он, он. – Хельга грустно улыбнулась. – Ты присаживайся, в ногах правды нет.

Ударила посохом, и прямо из земли вырос еще один пенек. Я, конечно, удивился, но вида не показал, вместо этого присел.

– Видишь ли, Венислав, – глубоким тихим голосом сказала Хельга, – мы с Русиком помолвлены с детства. Оба наделены силой, оба многое ведаем. Но когда пришла пора жениться, он расторг нашу помолвку, и я сгоряча его прокляла. Руслав ушел в услужение к Яге. Она пыталась снять проклятие, но не смогла, только один день в году Руслав становится человеком. Я бы, может, и рада, и обида моя хоть и не остыла, но уже не кажется такой огромной, вот только и я проклятие не сниму. Оно падет, когда Руслав на мне женится. Никак иначе.

– Жуть какая, – пробормотал я. – И что ему теперь, вороном до конца своих дней летать?

– Выходит что так, – с холодной улыбкой ответила чародейка. – Впрочем, я ведь даю ему шанс, прихожу, как видишь, не забыла, а он отказывается.

– Я с ним поговорю, – пообещал Хельге. – Скажите, а разводы в вашем мире предусмотрены?

– Разводы? – она уставилась на меня.

– Расторжение брака, если люди не сошлись характерами.

– Нет, – качнула головой. – У нас женятся раз и навсегда.

– Ладно, – вспомнил, что я, вроде как, по образованию психолог, – посидите возле избушки, а я поговорю с Русиком. Может, до чего и договоримся. Кстати, а вам, случайно, неизвестно, куда подевалась Баба Яга?

– Ты сначала с Руславом поговори, а потом я тебе отвечу, – рассмеялась Хельга, и её смех колокольчиками зазвенел по лесу. – Забавный ты, Венислав, и мне нравишься.

– Жениться не буду, – предупредил сразу и зашагал к избушке на курьих ножках. Марфа, как и ожидал, сидела на крылечке, а из дома доносились крики и звон битой посуды. Видимо, ворон сильно не в настроении.

Я поднялся по ступенькам и постучал, несмотря на то, что жилище, вроде как, мое. В доме сразу все стихло. Наверное, Руслав решил, что это Хельга явилась. А вот и нет. Я вошел в избу. Весь пол в кухне усеивали черепки тарелок и чашек.

– Эй, а кто их клеить будет? Опять Васька? – поинтересовался у Руслава.

Ворон застыл у окна вполоборота ко мне и казался статуей, а не человеком.

– Я не буду, сам пусть справляется, – мурлыкнул кот, выглядывая из-под стола, и тут же спрятался обратно.

Я же призвал все свои профессиональные навыки и настроился на сложный диалог. Да, мы, парни, особо душу изливать не любим, но заметно ведь, что у Русика так накипело, что надо только подтолкнуть.

– Послушай, – сказал ему, – давай поговорим по-мужски. Хельга утверждает, что вы обручены с детства, так?

А сам указал коту глазами на подпол. Тот понял правильно: крышка подпола открылась, и бутылка с настойкой на мухоморах поплыла к нам. Вот только стаканы пришлось восстанавливать, чтобы выпить.

– Так, – ответил Руслав, отодвинув пустой стакан.

– Тогда почему не поженились?

– Долгая история.

– А я и не спешу, – попытался подлить ему настойки, но колдун не терял бдительности и напиваться не собирался.

– Я и так расскажу, без настойки. Не отстанешь ведь, – сказал он.

Не отстану, потому что Хельга уйдет, а с Русиком и Васькой мне еще год жить.

– Мы готовились к свадьбе. – Русик все-таки придвинул бутылку, но налил в стакан буквально пару глотков, да и то не выпил, а просто вертел в руках. – Уже пригласили гостей, для Хельги вышивали платье, когда она решила заставить меня ревновать. Это сейчас я понимаю, что это был хитрый ход, а тогда всерьез поверил, что она флиртует с другим, и разорвал помолвку. Мы наговорили друг другу много гадостей. Я обидел её, признаю, но и она меня не меньше. Итог ты видишь. Мне – птичьи перья и лишь один день в году в человеческом облике. А она приходит потешаться каждый год.

– Скверно, – вздохнул я. – А Хельга хотя бы объяснила, зачем решила тебя позлить?

– Говорит, надоело ей, что на меня посторонние девки заглядываются, – невесело улыбнулся Руслав и все-таки выпил. – Эх…

Ворона стало жаль. Неплохой ведь парень. И с невестой своей они поссорились по недоразумению.

– Знаешь, а пошли в город, – предложил ему. – Готов поспорить, ты там в человеческом облике и не был после превращения.

– Не был, – согласился Руслав. – Только зачем мне туда? Времени и так мало.

– А что толку здесь тосковать? Кого ты тут не видел? Ваську?

– А я что? Я ничего, – откликнулся кот.

– То-то же. Отдохни, развлекись, развейся, в конце концов. А Хельга твоя пусть в следующий раз думает головой прежде, чем людей проклинать.

В глазах Руслава появился интерес. Видимо, мне удалось пробудить его жажду жизни. Не зря учился!

– А Хельгу куда? – спросил он.

– Пусть с Марфой остается, – ответил я. – Поговорят о своем, о девичьем. Идем?

– Идем.

Ворон хлопнул ладонью по столу, и я чуть не остался без этого, несомненно, нужного предмета мебели. Вот, другое дело. И сразу перестал казаться мрачным.

– Пешком долго будет, – заметил я. – Ступу возьмем? Или Сивку?

– Ступа чужих не послушает. Давай ты на ступе, я на коне.

На том и порешили. Девчонки, как я и ожидал, уже успели спеться: сидели на крылечке, щелкали семечки и болтали. Увидели нас и притихли.

– А куда это вы собрались? – подскочила Хельга, когда я свистом вызвал ступу и позвал коня.

– В город, – ответил ей.

– Подождите. А как же мы? – возмутилась Марфа.

– Вы останетесь с Васькой за избушкой смотреть, а мы к вечеру вернемся. До встречи. Сивка, ты сегодня везешь Руслава.

Если конь и имел что-то против, он мне об этом не сказал. Я забрался в ступу, Русик – на Сивку. Оставалось оттолкнуться помелом и полететь навстречу приключениям.

Глава 10
Добрым молодцам урок

Ступу и коня мы оставили на опушке. Вряд ли кто покусится на подобное имущество. У меня в кармане позвякивали мелкие монеты, да и сама идея немного развеяться казалась хорошей, хотя бы просто прогуляться по городским улочкам. А то Русик и вовсе уйдет в глухую тоску.

Руслав глядел по сторонам. Видимо, город изменился, потому что на его лице читалось недоумение.

– Надо чаще выбираться, – рассмеялся я, похлопав его по плечу, но ворон в ответ одарил меня таким взглядом, что я сделал шаг в сторону. Понятно, беседа по душам еще не делает нас друзьями.

– Я не летал в город уже давно, – подтвердил Руслав мою догадку. – Года два точно. Может, три, да и то бывал здесь по поручению Яги. И лишь когда она пропала, пролетал над улицами.

– И что же она тебе поручала? Ты ведь в вороньем облике.

– Забрать травы. – Руслав пожал плечами и по-птичьи склонил голову набок. – Передать записку, проводить кого-то к ней. Разные были причины, но потом она перестала меня сюда отправлять, чаще сама выбиралась.

– Говоришь, перед пропажей она в город ушла?

– Да, – вздохнул Руслав. – Я еще думал проводить её до опушки, но мы из-за чего-то сцепились с Васькой, и Яга ушла одна. Сказала, ей нашей компании и дома хватает.

– А как она выглядела, когда уходила? Расстроенной? Веселой?

– Скорее, веселой, – ответил Русик. – Прихорашивалась перед зеркалом, надела любимое платье, туфли на каблучке.

– Может, у неё в городе ухажер был?

– Она нам не рассказывала. Мы были для неё помощниками, а не друзьями, и личным Яга не делилась.

А я думал, наоборот. Ведь Васька и Руслав жили с бабулей не один год. Кому еще доверять? Да и Леший говорил, что вряд ли его подруга до города добралась. Или же она скрыла следы?

– Хорошая она, Яга, – вдруг сказал Русик. – Добрая. Всем помочь пыталась, да только ей никто не помог.

Э, кажется, ворон готовится снова впасть в депрессию, поэтому я подхватил приятеля под локоть и потащил к ближайшему питейному заведению. Нет, не пить. Развлекаться. Учитывая послеобеденный час, народу внутри было много. На высоком табурете сидел парень с лютней в руках, перебирал струны.

– Не люблю классическую музыку, – сказал Русику.

– Так он и не классик. Так, залетный бард, – заявил тот. – Давай послушаем.

Пришлось согласиться, мы ведь пришли сюда из-за дурного настроения Руслава. Я надеялся на танцы, но придется довольствоваться пением. Стоит признать, пел бард неплохо. Я так и представлял его где-нибудь в переходе метро, в кругу благодарных слушателей. Но мне далеко было до ценителя музыки, а вот Руслав расчувствовался. Мне даже показалось, будто вместо ворона он превратился в статую: так и сидел, не шелохнувшись, а в глазах тоска-а-а. Жалко ворона, жалко. Вот только я не колдун, и чем ему помочь, понятия не имел. Раз уж моя бабка не справилась, куда мне? Остается только женить Руслава на Хельге. И будет им счастье. А если прибьют друг друга после свадьбы или снова заколдуют, так кто же им запретит?

Мне быстро стало скучно. Я заказал местное кушанье на пробу, и мне подали горшочек с тушеными ребрышками, на вкус восхитительными. Я уплетал их за обе щеки, запивал ядреным квасом, а Руслав всё слушал. Бард пустил по кругу шапку, и я бросил туда пару монет: от меня и Русика.

– Пойдем дальше? – спросил спутника.

– Да, пойдем. – Тот поднялся на ноги. Он выглядел еще более грустным, чем когда мы сюда пришли. Вот тебе и развеялись.

Снаружи, несмотря на лето, похолодало, набежали тучки. Погода стремительно портилась. Похоже, придется возвращаться домой, если не хотим промокнуть до нитки. Русик со мной согласился. Было заметно, что ворон не желает покидать город, но и выбора у нас не осталось, поэтому мы ускорили шаг. Однако дойти до опушки не успели: за спиной послышалась какая-то возня.

– Что там такое? – остановился я.

– Кажется, кого-то бьют, – глубокомысленно заметил Руслав и развернулся назад. Я поспешил за ним, и вскоре мы увидели пострадавшего и нападавших. Трое дюжих парней пытались скрутить беднягу-барда. Видимо, позарились на собранные монеты. Я только хотел вмешаться, как Руслав меня опередил.

– На музыку покушаться не позволю! – громогласно заявил ворон, махнул рукой, и черный вихрь поднял в воздух нападавших, а потом развесил по веткам деревьев, как белье на просушку. Затем подошел к барду и подал ему руку.

– Спасибо. – Тот поднялся на трясущиеся ноги и крепко пожал жилистую ладонь ворона. – Спасибо, добрый человек.

– Не такой уж добрый, – усмехнулся Руслав, – но твое искусство прекрасно. Ступай.

Бард подхватил свои монеты, рассыпавшиеся по земле, и был таков. Разбойники звали на помощь, а мы с Руславом поспешили скрыться, чтобы никому не попасться на глаза. Сивка и ступа никуда не делись, и несколько минут спустя мы уже подходили к избушке на курьих ножках. Вот только дойти до неё не успели. Входная дверь с грохотом распахнулась, и на пороге появилась зареванная и злая Марфа.

– Ты! – она ткнула пальцем в сторону Руслава. – Поделом тебе хвост и перья, предатель.

– Не понял, – пробормотал колдун.

– А что тут понимать? – вздохнул я. – Пока нас не было, девчонки спелись. А женская дружба – страшная вещь. Хельга еще тут?

– Здесь она, – откликнулся Васька и выпрыгнул из избы. – Чай пьет с ватрушками.

– Я ватрушки не готовил, – нахмурился Руслав.

– А я без тебя не справлюсь? – чародейка, тоже зареванная, появилась на пороге. – Что ж, время движется к полуночи, пора и честь знать.

– Подожди, – вцепилась в неё Марфа. – А может, задержишься? Тут скоро должен быть мой жених, я как-то беспокоюсь.

– Нет! – мы с Руславом взвыли в один голос, но потом я задумался. Во-первых, Хельга может помочь в поисках бабули. Во-вторых, может, они помирятся с Руславом? И он перестанет быть вороном.

– А впрочем, идея неплоха, – сказал тихо, но Руслав развернулся с таким выражением лица, словно это были последние слова в моей жизни.

– Уверен, внук Бабы Яги? – усмехнулась Хельга. – Я ведь могу и принять приглашение.

– Только попробуй, – процедил Русик. – И ноги моей в избушке не будет.

– Лапы, – уточнила Хельга. – Или хвоста, потому что через час ты снова станешь вороном, Руслав. Но знаешь, я тоже беспокоюсь из-за грани, и очевидно, что этот мальчик не сможет удержать её один. Поэтому спасибо за приглашение, Венислав, я остаюсь.

И где я буду спать? Марфу-то через пару дней жених заберет, а Хельга тут будет. Снова здравствуй, травка.

– В избе места нет, – озвучил Русик мой же довод.

– А я рядом с избушкой шатер поставлю.

Хельга ударила посохом по земле, и я не поверил своим глазам: только что поляна рядом с избушкой была пуста, и вот уже на ней стоит небольшой белый шатер. Ничего себе темпы строительства! В нашем мире ей бы цены не было. А какую бы зарплату получала! Можно жить без бед. Чародейка заметила мое удивление и только улыбнулась, а вот Руслав явно не излучал радости.

– Не печалься, теперь я буду рядом, – шепнула ему Хельга, и ворон поперхнулся, а она прошествовала в шатер. Обернулась на пороге:

– Марфа, можешь ночевать со мной, негоже выгонять хозяина из избы. Доброй ночи, мальчики.

Царевна скользнула в шатер, и мы остались вдвоем. Втроем, считая Ваську.

– Ты зачем позволил ей остаться? – холодно спросил Руслав. – Мало мне её раз в году? Унизить решил?

– Ты что такое говоришь? – возмутился я.

Но ворон разговаривать не стал, а пошел прочь. Пусть побудет один, смирится с ситуацией. А экзамен на профпригодность я, кажется, не сдал.

– Не беспокойся, Веник, – мурлыкнул Васька. – Русик скоро угомонится. Вот только будет ли польза от твоей затеи? Слишком много посторонних в лесу, а место здесь опасное. Хельга, конечно, сильная чародейка, но сможет ли себя защитить?

– Думаю, сможет, – ответил я. – Да и выбора у нас маловато, Васька. Надо их помирить, иначе Руслав так и останется вороном до конца своих дней. Тебе не показалось, что между ними есть чувства?

– Чувства-то есть, – подтвердил кот, – да гордости многовато.

– Ты ведь слышал, что рассказывала Хельга Марфе, – говорил, входя с котом в избушку. – Из-за чего она Руслава прокляла? Хотелось бы услышать её версию произошедшего.

– Сам видишь, наш ворон хорош собой, – в голосе кота послышалась усмешка. – Девицы на него заглядывались, а Хельга приревновала. Думала, пусть он тоже поревнует, а оказалось, что Руслав страшен в гневе. Помолвку разорвал, уехал. Она его, конечно, отыскала, помириться хотела, но в итоге наговорили они друг другу с три короба, рассорились, и Хельга в сердцах пожелала век ему вороном быть, пока жениться не согласится.

– Подожди. – Я уцепился за догадку. – «Пока жениться не согласится». Может, сама свадьба и не нужна? Только согласие?

– Возможно. Мудрая мысль, Веник, – поддержал кот. – Вот только, сам понимаешь, согласие должно быть искренним. А Руслав гордый, обида в нем сильна. Не согласится он.

Я бы тоже обижался, если бы меня в вороньем теле заперли.

– И сколько он уже так? – спросил кота.

– Лет пять, – мурлыкнул тот. – Так что, сам понимаешь, теплых чувств в нем мало.

Да уж, я понимал. Но надеялся, что они с Хельгой вместо того, чтобы окончательно рассориться, придут хоть к какому-то ладу. Оба ведь мучаются. И кажется мне, Хельга не потешаться приходит. Страдает она. Потому что любит? Или я ошибся?

– Давай спать, – зевнул кот. В эту минуту дверь избы хлопнула, и на спинку стула примостился ворон. – А вот и Русик вернулся. Здравствуй, крылатый.

– Закр-рой р-рот, – каркнул ворон.

Да, лучше его сейчас оставить в покое. Я пожелал обоим доброй ночи и лег, только сон не шел. Как часто мы совершаем ошибки, ссоримся с родными, не задумываясь о последствиях. А что потом? Ведь ради гордости мы теряем нечто большее – любовь и теплоту.

Пробуждение, по традиции, вышло фееричным. В этом мире нельзя было рассчитывать, что проснешься, потянешься, повернешься на другой бок… Вот и в этот раз под окнами послышалось:

– Эй, вы, в избе! Выходите, если жизнь дорога.

И голос такой знакомый. Я спросонья не сразу понял, кому он принадлежит, но когда в голове прояснилось, узнал. Кощей. Вот уж кому неймется! Точно что юношеский максимализм, как выразились мои помощники. Пришлось подниматься, одеваться и тащиться на улицу. У Кощея уже появились благодарные слушательницы в лице Марфы и Хельги, вот только он их будто не замечал. Видимо, Хельга постаралась.

– Зачем пожаловал? – спросил я, появляясь на крылечке.

– Ты! – Кощей перешел на высокие ноты, а я думал: это же надо! Великий злодей, а ведет себя, как подросток. И тушь на левом глазу размазалась. – Ты, тать проклятый. Это что такое?

И что-то… Нет, кого-то приподнял с земли. Я с трудом узнал князя Булата, которого все мы ждали. Под глазом у князя была не тушь, нет, а внушительный фингал, губа разбита, волосы спутанные.

– Что это с ним? – спросил я.

– Вот это вот чудо, – фыркнул Кощей, – явилось ночью меня убивать и требовало вернуть царевну Марфу. Я попытался ему объяснить, что у меня продвинутые демократические взгляды, и царевен я больше не краду. От них изжога и гастрит.

Ох, видимо, Яга своим чтивом еще и делилась с соседями. Чую влияние нашего мира.

– Как изжога? – всплеснула руками Марфа.

– А вот так, милочка, – все-таки заметил её Кощей. – Вы читали, что все болезни от нервов? Понервничали, а желудок и того. Зачем мне это надо? Я нахожусь в почтенном возрасте, недалеко до седин.

Я едва сдержал смешок, учитывая, что Кощей казался младше меня.

– И тут меня будят посреди ночи, тыкают мечом, говорят, и без Бабы Яги обошлись. Вот я и понял, кто этого ненормального на меня натравил.

– А это вообще кто? – спросила Марфа.

– Жених твой, – ответил я.

– Что? Но он же не подходит ни под один пункт! – возмутилась царевна.

– И что с того? Может, он человек хороший?

– Хороший или нет, а у меня от него мигрень! – выпалил Кощей. – Забирайте своего князя, и попрошу впредь меня в свои злодейские дела не втягивать, мне личных хватает. Счастливо оставаться.

И пошел прочь, бросив Булата под ноги Марфе.

– Я нашел тебя, царевна, – улыбнулся тот счастливо, щеголяя выбитым зубом.

– Эм-м-м, – выдала Марфа.

– Вот и познакомились, – радостно заключил я. – Князь Булат из Терпегории, приехал тебя спасать, не побоялся Кощея и вступил с ним в бой. Видишь, пострадал из-за своей любви.

– Вы прекрасны, – пробормотал Булат. Видимо, ему хорошо прилетело по голове от Кощея.

– Но он мне не нравится, – заявила Марфа.

– Послушай, я обещал тебе кандидата? Вот он, кандидат. Хочешь – забирай, не хочешь – оставляй здесь и возвращайся к папеньке. Скажи, судьба тебе в девках жить.

Марфа хлюпнула носом и залилась слезами, Хельга бросилась её утешать, а я оттащил Булата в холодок. Не хватало еще, чтобы на солнце хуже стало. Сбегал в избушку, с помощью Васьки отыскал лекарственные снадобья Яги и влил их в рот пострадавшего. Тот задышал ровнее и даже попытался сесть. Я прислонил его к дереву, а сам пошел к Марфе. Та уже не ревела, только вытирала глаза кружевным платочком.

– Не люб он мне, – заявила тихо. – Отвези меня к отцу.

– Хорошо, как скажешь, – ответил угрюмо. – К отцу так к отцу. Идем, Сивку позову, он нас мигом домчит.

Хельга посмотрела на меня неодобрительно. А я что, сваха? Марфа тоже хороша. С порога: люб, не люб. Она Булата совсем не знает, даже не разговаривала с ним, а уже кочевряжится. В этом вся женская суть. Стало почему-то обидно: не за себя, за Булата. Пусть и из-за моего пинка, но ведь поехал спасать глупую девчонку, к Кощею пробрался, вызвал его на бой. А теперь сидит в тенечке едва живой, и никому его смелость не нужна.

– Не надо, я сама дойду! – Марфа задрала нос.

– Дело твое.

Царевна пошла по тропинке прочь. Я сделал несколько шагов за ней и тихонько позвал:

– Леший, проследи.

– Хорошо, – донесся шелест. Что ж, теперь можно быть уверенным, что Марфа доберется до дворца. Булата я, так и быть, сам домой отправлю, когда ему лучше станет, а пока видеть никого не хотелось, и я с грохотом закрыл дверь в избу, размышляя о женском вероломстве и коварстве.