Текст книги "Врата пустоты. Зов пустоты"

Глава 10

– Что значит, я не пойду? – Филипп кричал так, что хотелось заткнуть уши.

– Прости, малец. – Пьер развел руками. – Понимаешь ли, все дело в том, что у меня вышло добыть только один пропуск, и я беру с собой Полину.

– Почему? Пусть Полли остается дома, а я…

– Я не останусь, – тут же перебила его. – А вот тебе действительно лучше ждать нас здесь.

– Ты думаешь, после того, что я видел на площади, меня еще можно чем-то испугать? – Филипп прищурился и стал так похож на отца, что я едва не осенила себя защитным знамением.

– Нельзя, – согласилась с ним. – Но пропуск все равно один. Поэтому и выбора нет.

Пока наш спор не вышел на следующий уровень, быстро схватила накидку, обулась и поспешила за Пьером. Наш приятель тоже преобразился. На нем была кипенно-белая сорочка с воротником стойкой, черный сюртук с тремя блестящими пуговицами и такие же черные штаны. А туфли блестели так, что, казалось, в них можно глядеться. Волосы, до этого буйно торчавшие во все стороны, сейчас были тщательно зачесаны на пробор. Настоящий защитник.

Фил все еще пытался спорить, когда мы выскочили за дверь и помчались на улицу. Мои аргументы иссякли, а вот его, похоже, нет. Шли быстро – Пьер не позаботился об экипаже, а здание суда находилось далеко, но мне было все равно. Я готова была идти куда угодно.

– Фух, – вытер Пьер вспотевший лоб, – оторвались. Я думал, мелкий не сдастся.

– Я тоже, – призналась искренне. – Остановить Филиппа сложно.

– Особенно учитывая, что перед нами – неинициированный темный маг. Ему надо учиться, и чем скорее, тем лучше. Пройти посвящение. А пока что он нахально питается нашей магией.

– Что? – Я даже опешила от такого заявления.

– А ты не чувствуешь? Своих сил у мальчишки мало, а эмоций – крайне много. Тьма частенько питается за счет света, когда нет других источников. Но ты не беспокойся, это пока что безобидно. Я, конечно, мог достать еще один пропуск, только вряд ли вид измученного брата его порадует. Как бы не сорвался. Глупый мальчик и так прошел по границе смерти. На его магии до сих пор отпечаток гибели. Он со временем растает, но пока его лучше не тревожить.

– Как ты это видишь? – спросила тихо.

– Секрет. – Пьер улыбнулся во все тридцать два зуба. – Главное, сама в обморок не ухни, я не смогу тебе помочь.

– Не ухну, – ответила уверенно.

– Вот и умница. Мы пришли.

Здание суда напоминало крепость – огромное, с маленькими окнами-бойницами и внушительным количеством стражи у входа. Вот сюда мы с Пьером точно не проникли бы тайком. Вдруг стало страшно. Так страшно, что захотелось сбежать, но надо было идти вперед. Пьер предъявил наши пропуски, лязгнула решетка – и мы очутились в узеньком коридорчике. Нас ждал магический контроль. Поблескивали кристаллы, проверяя, нет ли при нас запрещенных магических предметов. Ничего не было, поэтому мы без вопросов прошли в большой зал, полный искусственного света. В центре была круглая площадка, с одной стороны которой располагалась клетка, с другой – высокая трибуна для судей. От площадки вверх уходили ряды скамеек. Правая часть была отведена для свидетелей, левая – для зевак. Я спустилась ниже, села так, чтобы хорошо было видно заключенного. Рядом с клеткой по обе стороны стояли две тумбы – для защитника и обвинителя, им должен был стать главный дознаватель. Я помнила ледяной взгляд этого человека. Страшный взгляд, словно вскрывающий душу ножом.

– Держись, Полли, и не выдай себя, – шепнул мне Пьер, а сам спустился ниже, на площадку. Открылась противоположная дверь. А вот и обвинитель пожаловал. Герцог Дареаль, наделенный магистратом особыми полномочиями, был в коричневой мантии. На груди на золотой цепи поблескивал золотой знак, подтверждающий его право вести дознание от имени магистрата, – ястреб, распростерший крылья в полете, в тройном круге. Я вглядывалась в суровое лицо с ужасом. Меня пугал этот человек с той самой первой встречи в коллеже.

Дареаль занял отведенную ему тумбу. Загудели трубы, и из боковой двери двинулась процессия. Впереди – стража, за ними – судья Вайхес в алой мантии, следом – еще двое судей в синих мантиях, помощники верховного судьи. И снова стража, чтобы никто не напал со спины. Судьи расселись на свои места на возвышении.

– Внимание! – проговорил один из помощников, открывая кожаную папку. – Слушается дело Анри, графа Вейрана, который обвиняется в убийстве светлейшего магистра Таймуса. Обвинение представляет главный дознаватель магистрата Этьен Дареаль. Защиту представляет вольнонаемный законник Пьер Лафир. Верховный судья – Гастон Вайхес, судьи – Жерар Клио и Антуан Фаррон. Ввести обвиняемого.

Сердце забилось быстро-быстро. Я едва усидела на месте. А дверь, противоположная той, в которую вошли судьи, распахнулась настежь. Снова ряд охраны, а за ними… Я едва сдержала крик. От человека, которого я любила, осталась тень. Анри шел, низко опустив голову. Его руки были скованы такими тяжелыми кандалами, будто он мог их сломать. Из одежды была серая роба, босые ноги ступали по полу. Руки покрывали едва зажившие раны. Но когда он поднял голову, я поняла – сломать Анри им не удалось. Он смотрел на судей с такой ненавистью, которую не смогли загасить ни допросы, ни пытки. Скрипнула, открываясь, дверца клетки, и Анри толкнули внутрь, запирая следом. Стража замерла по обеим сторонам.

– Анри, граф Вейран, – заговорил Вайхес, – перед началом слушания я должен спросить вас: признаете ли вы себя виновным в убийстве светлейшего магистра Таймуса?

– Нет, не признаю, – раздался громкий, четкий ответ.

Судьи переглянулись.

– Что ж, тогда слово обвинению, – проговорил Вайхес. – Герцог Дареаль, прошу вас.

– «В одиннадцатый день сего месяца, – прочел герцог, – магистр Таймус был найден мертвым в башне света, в своем кабинете. При нем находился гвардеец Анри Вейран. В кабинете магистра Таймуса были найдены остаточные следы светлых заклинаний, принадлежащих Анри Вейрану. Сам он был задержан на месте преступления. При этом свою вину отрицал, но утверждал, что в кабинет никто не входил и не выходил. Обвинение призывает признать Анри Вейрана виновным в совершенном преступлении и готово представить необходимые доказательства».

– Начинайте допрос обвиняемого, – махнул рукой верховный судья.

Я не сводила глаз с Анри. Хотелось быть там, рядом с ним. Чтобы знал, что не предала, не отказалась и никогда не поверю в его вину. Но мне оставалось только наблюдать издалека и верить, что у нас есть хотя бы мизерный шанс его спасти.

– Расскажите о событиях того дня, граф Вейран, – потребовал Дареаль.

Да, граф… Пока Анри не осужден, титул остается за ним. Титул его умершего отца. Знал ли он о том, что произошло? Мне казалось, что знал. Так ведь легче сломать, заставить признаться в чем угодно.

– Я находился на посту с восьми утра, – спокойно ответил Анри, хоть его голос и неуловимо изменился. По его лицу читалось, что ему надоело пересказывать одно и то же раз за разом. – Около десяти мой напарник почувствовал себя плохо, и магистр Таймус отпустил его к лекарю. Я остался один. После обеда магистр Таймус приказал, чтобы его не беспокоили, и заперся в кабинете. Где-то через полчаса послышался шум. Я позвал магистра, никто не ответил. Тогда я постучал и вошел в комнату. Магистр Таймус лежал на полу. Он был еще жив, но уже без сознания. Я решил, что у него припадок, потому что не увидел крови. Призвал магию исцеления, другим заклинанием позвал на помощь. Но его было уже не спасти.

Я верила, что так оно и было. Но ведь Пьер утверждал, что в комнате не находились посторонние. Тогда как же умер магистр?

– Был ли в кабинете кто-то еще, кроме магистра Таймуса? – спросил Дареаль.

– Нет, не было, – ответил Анри.

– А входили ли в кабинет посторонние в течение дня?

– Тоже нет. Только утром доставляли бумаги из магистрата, но это повседневная процедура.

– Тогда кто же убийца, граф?

– Мне откуда знать? Это ведь вы – главный дознаватель.

И Анри колко улыбнулся. В зале поднялся шум, послышались выкрики, но судья призвал всех молчать.

– Как видите, – обратился Дареаль к судьям, – Анри Вейран был единственным, кто находился рядом с магистром Таймусом в момент смерти. Следов чужой магии в кабинете не зафиксировано, только магия графа Вейрана. Яда в крови магистра не обнаружено.

– Что же тогда заставило вас думать, что магистра убили? – вдруг подал голос Пьер. – Может, он скончался по естественным причинам?

– Вам слова не давали, – рыкнул Дареаль. – Но я отвечу. Естественных причин для смерти магистра мы тоже не нашли. Он был совершенно здоров и скончался от удушья. Удушья магического свойства.

– Магического? Тогда как вы можете говорить, что не было других следов магии? Или же магический след тоже принадлежит графу Вейрану?

– Применялось заклинание с оборванной связью, нельзя определить не только кто его призвал, но и то, темное оно или светлое.

– Почему же граф Вейран не уничтожил другие следы своих заклинаний, раз уж вы считаете, что он в этом силен?

– Протестую! Вопрос поставлен некорректно.

– Протест принят, – кивнул судья Вайхес. – Господин Лафир, приступайте к допросу обвиняемого.

– Слушаюсь, ваша честь. – Пьер слегка поклонился. – Скажите, граф Вейран, почему, когда ваш напарник занемог, вы не затребовали дополнить караул, как полагается по инструкции?

– Я хотел. – Анри с удивлением смотрел на Пьера. Что ж, вот и познакомятся. – Но магистр Таймус сказал, что важных встреч все равно не запланировано и меня одного вполне хватит, чтобы нести караул.

– Вам не показалось, что магистр ждал кого-то особенного?

– Если честно, показалось. Я решил, что он хочет сохранить в тайне чей-то визит, потому что приказал принести обед в комнату, а ведь никогда не обедал в кабинете.

– Есть ли другие входы в кабинет магистра?

– Мне это неизвестно.

– Тайных ходов нет, – подал голос Дареаль. – Мои люди проверяли.

– Прошу прощения, но, если вы их не нашли, это еще не значит, что их нет. Как насчет пространственных переходов? Кто-то искал их след?

– Само собой! – А Дареаль-то злился! Зато я изумлялась все больше. Ох и Пьер! Сама судьба свела наши дороги.

– Вернемся к тому дню. – Пьер снова обернулся к Анри. – Какого характера шум вы услышали, граф?

– Сначала странный сип, а потом будто упало что-то тяжелое.

– А до этого? Не было никаких шагов, звуков разговора?

– Нет, стояла полная тишина. Я даже удивился.

– Могла ли она быть вызвана заклинанием?

– Не знаю. Но шум ведь я услышал, так что вряд ли.

Пьер кивнул каким-то своим мыслям.

– Что ж, пока что у меня нет больше вопросов, ваша честь, – обратился Пьер к суду.

Судья Вайхес о чем-то тихо переговаривался с помощниками, а затем приказал начать допрос свидетелей обвинения. Я же надеялась – так глупо и странно, но ведь доказательств вины Анри на самом деле нет. То, что он пытался исцелить магистра, еще не делает Анри убийцей. Перед судом предстал еще один гвардеец – тот, кто первым прибежал в кабинет по зову Анри.

– Виконт Рене Делар, – представился он. А я снова превратилась в слух, стараясь не упустить ничего, что помогло бы Анри.

– Виконт Делар, – обратился к нему Дареаль, – правда ли, что вы первым прибыли в кабинет после убийства, получив сигнал тревоги?

– Да, это так, – подтвердил молодой мужчина чуть старше Анри.

– В котором часу это было?

– Сигнал зафиксирован в два часа пятнадцать минут.

– В котором часу магистра в последний раз видели живым?

– Прислуга убрала приборы в час пятьдесят.

– Значит, прошло всего лишь двадцать пять минут. Слишком мало времени, господа судьи, чтобы проникнуть в прекрасно защищенный кабинет и уйти из него.

– На самом деле времени достаточно, – снова вмешался Пьер. – Особенно если все подготовить заранее.

– Вам откуда знать? – рявкнул Дареаль.

– Я тоже наводил справки. У вас еще будут вопросы к виконту Делару?

– Да. Опишите, что вы увидели в кабинете.

– Я увидел магистра Таймуса, он лежал на полу, – запинаясь, ответил тот. – И уже не подавал признаков жизни. Над ним склонился Анри Вейран. Он применял магию исцеления, но было уже поздно.

– Был ли в комнате кто-то еще?

– Нет, не было.

– Не почувствовали ли вы посторонней магии?

– Тоже нет.

Дареаль торжествующе взглянул на Пьера. В этот момент главный дознаватель напомнил мне большого серого волка – глаза блестели, голос казался рыком. Но Пьер вряд ли боялся волков, потому что уверенно повел свою линию допроса:

– Виконт, скажите, на каких местах находились предметы в комнате?

– Ничего необычного. – Делар пожал плечами. – Бумаги на столе были рассыпаны, а в остальном – все как всегда.

– А окно? Шторы были задернуты?

– Нет, наоборот, окно было открыто. День стоял жаркий, собиралась гроза, и сильно парило – так, что даже заклинания не справлялись.

– Значит, преступник мог проникнуть в кабинет через окно и уйти так же, – обернулся Пьер к суду.

– Не мог, – вмешался Дареаль. – Слишком высоко. Даже если бы преступник нашел способ забраться на такую высоту, его бы заметили.

– И все же не будем отказываться от этого варианта. Скажите, виконт, не было ли у Анри Вейрана причин ненавидеть магистра Таймуса? Может, тот был к нему несправедлив?

– Нет, не было. – Виконт казался растерянным. – Напротив, я бы сказал, что магистр Таймус доверял Анри, иногда даже советовался с ним.

Анри опустил голову. Я знала, что он относился к магистру как к наставнику, почти как к отцу. А кто-то не только убил Таймуса, но и хочет заставить Анри отвечать за это преступление. Ненавижу! Кем бы он ни был!

– Благодарю, вопросов больше нет, – сказал Пьер.

– Следующий свидетель обвинения – Антен Паскуаль, напарник графа Анри Вейрана в тот злополучный день.

Дареаль пристально смотрел на вошедшего. Тот же озирался по сторонам, явно чувствуя себя неуютно. Я ощущала его страх. А затем заметила, как на него смотрит Анри – с презрением. Что-то тут не то! Оставалось надеяться, что Пьер выведет его на чистую воду.

Глава 11

Я разглядывала напарника Анри так пристально, как рассматривают врага. Если бы он не ушел, то смог бы подтвердить невиновность Анри. Ему ведь могли заплатить, чтобы все получилось именно так, а не иначе. И, скорее всего, так оно и было. Поэтому от месье Паскуаля я изначально не ждала ничего хорошего.

– Месье Паскуаль, – обратился к нему Дареаль, – расскажите нам о событиях утра одиннадцатого июня. Почему вы покинули свой пост?

– Съел что-то не то, – пожал плечами высокий плечистый мужчина со смуглым неприятным лицом. – Отпросился, ушел к лекарю. А Анри остался на посту.

– Лекарь подтверждает, что Антен Паскуаль обратился к нему около двенадцати дня с подозрением на отравление, – добавил Дареаль, передавая судьям бумаги. – В крови удалось обнаружить пищевой яд. Где вы завтракали тем утром, Антен?

– Вместе с Анри в общей столовой, – ответил тот. – А затем мы заступили на пост, и больше я ничего не ел.

– Мог ли граф Вейран подсыпать вам яд?

– Мог, – кивнул Паскуаль. – Я ненадолго отходил от стола, тарелка оставалась рядом с ним.

– Что ты несешь? – Анри кинулся к прутьям клетки, но разряд магии заставил его отшатнуться, а я едва сдержала вскрик. – Зачем мне тебя травить, Антен? Я знал, что ты меня ненавидишь, но не до такой же степени!

– Молчать! – рявкнул Вайхес. – Вам слова не давали. Продолжайте, герцог Дареаль.

– Значит, между вами и подсудимым были неприязненные отношения? – уцепился тот за зацепку, будто пес.

– Именно, – не стал отрицать Паскуаль. – Вейран всегда казался мне крайне мутной личностью.

– В чем это проявлялось?

– Он постоянно куда-то сбегал из казармы ночами.

И я знала куда, но сказать не могла. Только сильнее сжала руки. Губы уже искусала в кровь.

– Куда же вы отлучались, господин Вейран? – обернулся Дареаль к Анри.

– Я виделся с моей невестой, – ответил тот.

– Да, только проблема в том, что вашу невесту никто не видел с момента выпуска из коллежа, даже ее мать, так что подтвердить ваши слова никто не может.

Пьер посмотрел на меня, я кивнула. Если понадобится, сама докажу, что Анри ни в чем не виноват, и он действительно сбегал ко мне.

– Что вам еще известно по нашему делу? – спросил Дареаль у Паскуаля.

– Мало что, но я думаю, у Анри был мотив для убийства магистра Таймуса. Раз уж мы заговорили о невесте Анри, магистр Таймус настоятельно советовал ему расторгнуть помолвку. Даже не советовал, приказывал.

Что? Почему это? Почему Анри ничего не сказал?

– Почему же? – повторил мой вопрос Дареаль.

– Видите ли, магистр Таймус видел в Анри своего ученика. Он хотел, чтобы тот продолжил обучение и достиг высших слоев в светлой иерархии магистрата, но это не предполагает наличия жены. А магистр Таймус умел быть убедительным и упрямым. Возможно, между ними вспыхнула ссора, и… Я не говорю, что Анри все продумал, это могла быть случайность.

Я с силой сжала кулаки. По лицу Анри видела, что Паскуаль говорит правду. Значит, он отказался разрывать помолвку. Но не убивать же из-за этого магистра! Простого отказа достаточно.

– Господин Лафир, ваши вопросы, – махнул рукой Вайхес, и Пьер вышел вперед.

– Господа, – обратился он к судьям, – я прошу не принимать во внимание показания месье Паскуаля из-за личных неприязненных отношений с подозреваемым. Уверен, имеет место наговор.

– Протест отклонен.

Ничего другого я и не ожидала, а Пьер уже развернулся к Паскуалю.

– Скажите, любезный господин Паскуаль, почему вы отказались побеседовать со мной по этому делу до суда? – спросил он.

– Не считал нужным, – хмуро ответил Антен. – Спрашивайте здесь.

– Хорошо, спрошу. Не странно ли, что после дачи первых показаний вы неожиданно оставили службу в светлом магистрате и купили большое поместье неподалеку от столицы?

– Протестую, это не имеет отношения к делу, – вмешался Дареаль.

– Протест принят.

Судья Вайхес выразительно посмотрел на ряды зрителей. Подозревает, что я здесь? Хочет показать, что не пойдет на уступки в этом деле?

– Ладно, тогда спрошу другое, – отвлек меня голос Пьера. – Целитель оказал вам всю необходимую помощь, яд был нейтрализован в короткие сроки, так почему же вы не вернулись на пост?

– Я чувствовал общее недомогание. И магистр отпустил меня, – ответил Паскуаль.

– А ведь именно вашей обязанностью было найти для себя замену. Почему вы этого не сделали?

– Потому что магистр не посчитал нужным.

– Откуда вам это знать, если вы ушли к лекарю и не были свидетелем разговора? Не так ли, Анри?

– Так, – ответил тот.

Антен закусил губу.

– Да, я допустил оплошность, – ответил он. – Признаю.

– Вопросов нет, ваша честь.

Паскуаль, пылая от злобы, покинул зал суда. А к Вайхесу подбежал какой-то парень. Он что-то сказал судье, тот кивнул.

– У нас есть еще один свидетель обвинения. Просит ее выслушать. Пригласите мадемуазель Инвир.

В зал вошла хрупкая невысокая девушка в простом черном платье. Я не знала ее. Но, кажется, знал Анри и не понимал, что она здесь делает.

– Марица Инвир, – представилась она.

– Мадемуазель Инвир, – обратился к ней Дареаль. – Расскажите, пожалуйста, что произошло в тот день.

– Магистр Таймус ждал меня. – Девушка опустила голову. – Он дал мне два одноразовых портала. Я немного опаздывала, а когда шагнула в его кабинет, Таймус уже лежал на полу, а над ним склонился Анри Вейран. И…

По щекам девушки покатились слезы.

– Это он! Он убил магистра Таймуса, я видела, – сквозь рыдания проговорила она. – Прошу, накажите его за смерть магистра!

– Что именно вы видели? – Кажется, Дареаль был удивлен. Видимо, и для него появление мадемуазель Инвир стало сюрпризом.

– Он применял какое-то заклинание, а Таймус хрипел и пытался защититься, но не вышло. А я… Я испугалась и вместо того, чтобы ему помочь, активировала обратный портал и сбежала, пока меня не видели.

– Ложь! – крикнул Анри.

– Я не лгу и готова это засвидетельствовать, – прошептала девушка.

– Что ж, кажется, все ясно, – пробормотал Вайхес. – Но мы выслушаем и свидетелей защиты, конечно, если они есть.

– Подождите, у меня есть вопросы к мадемуазель Марице, – вмешался Пьер. – Скажите, кем вы приходились магистру Таймусу.

– Мы любили друг друга. – Девушка опустила глаза. Вот тебе и седой магистр. Но, судя по всему, это было правдой. Откуда бы еще Анри знал эту девушку?

– Почему вы в тот день опоздали?

– Протестую, – вмешался Дареаль, но скорее по долгу службы, чем по необходимости. Может, главный дознаватель и не бесчестный человек?

– Протест принят, – ответил Вайхес.

– Можно мне сказать? – подал голос Анри.

– Нельзя, – зыркнул на него судья.

– А я все-таки скажу. Эта мадемуазель желала, чтобы мы с ней стали близки. А Таймуса использовала, он узнал об этом и запретил ей приходить в магистрат.

– Как вы можете! – ахнула Марица. – Я считала вас честным человеком, граф Вейран.

Она схватилась за сердце и рухнула в обморок. Вокруг засуетились лекари, девушку привели в чувство и вывели на воздух. Потянулись немногочисленные свидетели защиты. У Пьера было слишком мало времени. Я понимала это, знал и он. Поэтому почти не слушала сослуживцев, дающих исключительно хорошие характеристики, да и таких нашлось немного. Вместо этого смотрела на Анри. Он будто почувствовал мой взгляд, чуть обернулся, и наши глаза встретились. Он узнал меня! Я готова была поклясться. Потому что вдруг улыбнулся светло и счастливо. И я улыбнулась в ответ. Я рядом, любимый. И буду рядом, что бы ни случилось.

– Граф Вейран, – обратился к Анри Вайхес, – ваше последнее слово.

– Я невиновен, – отчеканил Анри. – И надеюсь на правосудие.

– Герцог Дареаль?

– Господа судьи, – обратился к ним главный дознаватель, – признаюсь, до сегодняшнего дня у меня были сомнения в вине графа Вейрана. Слишком странными казались показания, много было путаницы, да и на месте преступления не удалось найти ровным счетом ничего. Но свидетельство мадемуазель Инвир все расставило по местам. Я прошу признать виновным Анри Вейрана в убийстве светлейшего магистра Таймуса и вынести приговор максимальной строгости – смертную казнь.

Я закрыла лицо руками. Надежда таяла, ее практически не осталась. Снова взглянула на Анри – он смотрел на судей с безнадежностью. Он тоже все понимал, но не собирался сдаваться.

Вайхес обратился к Пьеру:

– Ваше слово, месье Лафир.

– Господа судьи, – начал Пьер, выходя чуть вперед, – перед нами – непростое дело, в котором осталось множество белых пятен. Я считаю, что приговор такой серьезности нельзя выносить, основываясь на досужих домыслах, какими, без сомнения, являются слова мадемуазель Инвир. Поэтому прошу суд отправить дело Анри Вейрана на дополнительное расследование.

– Мы вас услышали. На этом суд удаляется для вынесения приговора. – Вайхес расправил плечи и снова довольно покосился на зал. Я уже понимала, что приговор будет обвинительным.

Понимала и не ожидала пощады, но дверь в зал вдруг распахнулась, и стало ощутимо холоднее. Фигура в сером балахоне словно плыла по полу, а не шагала. Не было даже звука шагов. Лица вошедшего никто не видел, его надежно скрывал капюшон. Но мне показалось, что это именно тот мужчина, которого встретила на улице.

– Приветствую, господа судьи, – раздался голос-шелест, навсегда въевшийся в мою память.

– Магистр Эйлеан? – Вайхес ощутимо вздрогнул, а все присутствующие, казалось, забыли, как дышать. Еще бы! Сам магистр пустоты крайне редко снисходил до дел простых смертных. Он не влиял на жизнь в столице, но, оставаясь на заднем плане, всегда участвовал в жизни страны. Недаром в народе его прозвали серым кукловодом.

– Он самый, – ответил магистр, расправляя плечи. – Признаюсь, я тайком следил за ходом заседания суда и даже провел собственное расследование. И считаю, что сегодня суд не сможет вынести справедливое решение. Поэтому, пользуясь своим правом, я требую повторного слушания через… скажем, три дня. Более того, прошу включить меня в состав судей.

– Что?

Вайхес сильно напоминал рыбу – выпучил глаза и хватал ртом воздух.

– Право магистра, – с улыбкой, читаемой в голосе, ответил магистр пустоты.

– Ваше право. – Верховный судья склонил голову.

На моей памяти сам магистр Эйлеан ни разу не участвовал в заседаниях суда. Что ж, все когда-то бывает впервые. Но почему сейчас? Потому что речь идет о другом магистре? Хорошо это или плохо? Я понимала только, что у меня есть целых три дня, чтобы что-то изменить. Три дня жизни для Анри. И надо сделать все, что в моих силах, чтобы приговор был иным.

Магистр пустоты развернулся и удалился так же бесшумно, как появился. И только тогда зал загудел улеем, зажужжал тысячей голосов. Я смотрела на Анри, а он смотрел на меня. Еще три дня.

Анри увели. Судьи также покинули зал заседаний, и я осторожно пробралась к выходу. Где же ждать Пьера? Пойти домой? Или…

– Вот ты где! – Довольный Лафир перехватил мою руку. – Что ж, чудеса случаются, да? У нас есть еще немного времени, а оно сейчас жизненно необходимо. Я попытаюсь лично побеседовать с этой девицей Марицей. Уверен, она получила хорошую сумму за ложь. Или же ей пообещали нечто иное? В любом случае есть возможность узнать. Эй, Полли, что молчишь?

– Испугалась, – призналась честно. – Мне кажется, мы уже сталкивались с магистром Эйлеаном.

– Где? – изумился Пьер.

– Просто на улице возле… нашего дома, – решила не упоминать про визит к судье.

– Брось, магистры по улицам не ходят. Наверное, это был кто-то из теней.

Тенями называли служащих магистрата пустоты. Таких было немного, и их боялись так же, как и самого магистра.

– Да, ты прав. Видимо, я ошиблась.

– Пойдем же! Филипп там с ума сходит. А твой жених молодец. После застенков тайной службы – еще и огрызается. Начинаю понимать, почему тебе так хочется его спасти.

Да, надо спешить. Я сжала локоть Пьера, позволила ему вывести меня из толпы. Времени мало – эта мысль билась и билась в голове. Что делать? Что же мне делать? Если бы не магистр пустоты, судья вынес бы обвинительный приговор. Судья! Кожа покрылась мурашками.

– Что с тобой? – встревоженно спросил Пьер. – Не беспокойся, Полли, я постараюсь за эти три дня найти то, что позволит спасти твоего жениха.

– Я тоже. Тоже постараюсь, Пьер, – ответила тихо. – Не уверена, что получится, но ради этого я готова на все.

И пока Пьер снова не начал задавать вопросы, поспешила вверх по лестнице. Филипп ожидаемо вынесся в коридор еще до того, как мы вошли в квартиру.

– Что? – только и спросил он бледный, взвинченный. Вокруг Фила будто пульсировала темная магия.

– Приговор не вынесен, – ответила я, – идем, расскажу.

И увлекла его за собой в нашу комнату. Мы сидели рядом на кровати, и я пересказывала события последних двух часов. Фил не задавал вопросов. Он слушал так внимательно, что иногда хотелось помахать рукой перед его лицом, чтобы проверить, не уснул ли он. Лишь когда услышал о вмешательстве магистра пустоты, ахнул от изумления.

– Что, живописуешь, каким я был молодцом? – заглянул к нам Пьер.

– Ты был превосходен, – искренне признала я.

– Так, может, увеличим мой гонорар?

Я только рассмеялась, ведь понимала, что Пьер шутит и для него дело Анри по какой-то причине стало таким же важным, как и для меня.

– И все-таки я не понимаю, – прервал Фил нашу перепалку, – зачем магистру Эйлеану вмешиваться в это дело?

– Возможно, он сам заинтересован, чтобы настоящий убийца светлейшего получил по заслугам? – предположил Пьер.

– Я тоже так подумала. Но что-то не дает мне покоя. Однако хорошо, что он появился, иначе…

О том, что могло бы случиться уже сегодня, думать не хотелось. Я устала морально и физически. Но мне надо было принять решение. Одно-единственное, судьбоносное. И, кажется, я была готова к этому.